Переиграй всё, Сэм. Часть 6

Пятница, 15 июля. День 133.

Что означает любовь? Не причиняй мне боль, детка... не надо этого... не требуется.

Встреча с Глорией поставила конец моему браку с Джулией. Хотя я не мог развестись с ней, пока застрял в повторяющемся дне, но когда я провел время с другой женщиной, это стало очевидно для меня.

Я продолжал свою жизнь.

Находиться в ловушке, переживая один и тот же день снова и снова, напоминало чистилище. Фактически, я серьезно задумывался о религиозных последствиях своего сложного положения. Я не верил, что нахожусь в раю или аду, но моя жизнь могла напоминать то и другое... если бы я так решил.

Итак, что делает парень в бесконечности?

Я без умолку смотрел телепередачи. Я посещал каждый ресторан, который хоть как-то привлекал мое внимание и ещё сотни тех, которые его не привлекали. Я видел каждый фильм, спектакль и мюзикл в районе Большого Нью-Йорка. Обошел все музеи, достопримечательности и туристические места.

Я использовал свое новое богатство, чтобы попасть в заведения, которые раньше были для меня недоступны. Я тратил деньги, будто они скоро выйдут из обращения. Я раздавал тысячи людям на улице. Я щедро вознаграждал обслугу. Я ходил в роскошные бутики и заставлял продавцов прыгать на мой каприз. Я посетил стрип-клуб и устроил шквал стодолларовых купюр.

Мне легко было скучно, поэтому я делал много глупостей. Было большим облегчением знать, что я могу сделать почти все, что угодно без последствий.

Я оттачивал свои навыки с помощью поливочного шланга в саду. У китайцев есть пытки с использованием воды, и я тоже такую организовал. Доктор Питерс снова был строг со мной, когда я попытался вновь, хотя не так сильно, как в первый раз. Это привело меня к одной из моих целей, которые я поставил перед собой.

Мне необходимо было научиться драться.• • •

Разрабатывать для реальных обстоятельств. Было легко найти тренировки по смешанным боевым искусствам, но я не хотел уделять много времени бросковым видам, особенно со стариком Диком.

Я опасался, что не смогу научиться. Я уже был в хорошей физической форме, но не мог создать "мышечную память". Тем не менее, я все равно попробовал. Или "мышечная память" - это полная ерунда или она имеет больше отношения к мозгу, чем к самим мышцам. Потому что у меня не было проблем начинать каждый день с того момента, на котором я остановился.

Боевая подготовка стала моей повседневной рутиной на некоторое время. Каждый день я уделял ей несколько часов. В течение нескольких месяцев я тренировался в одной школе, а затем переходил в другую, чтобы опробовать новый стиль. Справившись с некоторыми продвинутыми учениками, я двигался дальше. Мне не нужно было становиться экспертом, главное - набирать опыт.

Я обнаружил то, чего не ожидал... и это понравилось мне. Я долгие годы был посетителем спортзала, но больше наслаждаюсь... точными... тренировками боевой подготовки. Это был пот ради определенной цели. И изучение формы насилия странным образом успокаивало меня. Позы для улучшения равновесия и координации были почти медитативными.

И да, я признаю, что мне очень нравилась сама схватка. Хотя, возможно, мое удовольствие было подкреплено тем фактом, что на следующий день у меня не было ни боли, ни синяков.

Борьба крав-мага - это комбинация более классических боевых стилей, со всеми их излишними движениями и позами. После того как я получил огромное удовольствие от этого... искусства сражения, я решил попробовать и традиционные школы.

Я посетил несколько таких школ, но в конечном итоге быстро отказался от них. Все инструкторы стремились "переделать" меня, придавая большое значение традициям. И хотя мне нравились почти йогические позы и движения, когда дело доходило до спарринга, я возвращался к более простым движениям крав-мага.

Даже йогу я попробовал пару дней. Но после всех этих растяжек они не разрешали бить друг друга... неприятно.

Но это вдохновило меня спросить у Бена, не знает ли он девушку, которая любит легкую порку. Встретился с Кэсси в Вестине, она была одета в несколько пар штанов для йоги... потрясающе.

Я уже думал отказаться от других стилей борьбы, когда зашел в маленькое хапкидо-додзе над корейским рестораном в Бронксе.

Когда я впервые познакомился с Суном, его владельцем, то сразу почувствовал особую связь. Это было странно, если бы он оказался женщиной, я бы назвал это встречей родственных душ. Но... никаких шуток, я абсолютно гетеросексуален.

Он был очень молчаливым. Мне так и не удалось развить с ним настоящую дружбу. Он был слишком скрытным, чтобы за один день создать какую-либо связь. По мере того как я узнавал его лучше, удалось уменьшить этап "знакомства" и узнать некоторые подробности о его прошлом. Но даже с этим странным притяжением, которое я испытывал к нему...

Мне пришлось принять тот факт, что настоящая двусторонняя дружба между нами никогда не случится до тех пор, пока петля времени не закончится.

Что касается этого странного... влечения (не знаю как иначе назвать его), я объяснил его тем, что мы - души-товарищи, особенно когда речь заходила о боевых искусствах. Кэндзи имел определенный опыт в военных делах. Он обучался традиционным формам и катам, но адаптировал их для практического использования и смешивал с другими стилями, которые были более эффективными.

Из-за грустного эффекта временной петли я начал видеть Кэндзи своим лучшим другом, хотя для него я оставался просто незнакомцем, которого он встречает каждый день впервые. Его тренировочный зал стал для меня домом вдали от дома - запасным вариантом двигаться вперед, когда у меня не было достаточно энтузиазма придумывать что-то новое.

Я продолжал заниматься боевыми искусствами. Со временем они перестали быть средством достижения цели и стали самой наградой.

Но я все равно собирался наказать доктора Дика.• • •

Если Питерс попытается вмешаться, я буду драться с ним. Если она схватит его опять, я не буду его ударять. Я хотел честного боя. А если она меня атакует...ну, если в первой схватке было хоть что-то положительное, то это показало мне, что я могу выдержать удар.

Я вошел в дом, дав любовникам немного времени на начало своих дел. Я уже неоднократно ходил по этому пути.

Там был доктор Дик, который занимался моей женой.

Я громко закашлялся:

— КХМ-КХРМ

Они на мгновение замерли, а потом Джулия начала выбираться из-под Питерса. Она переместилась на кровать и стала натягивать одеяло на свое обнаженное тело, смотря на меня как на призрака и тихо всхлипывая. По ее щекам уже текли слезы.

Из моего опыта я знал, что мы можем просто стоять и молчать друг перед другом несколько минут. Джулия никогда не использовала общие фразы вроде "всё не так, как кажется" или "это ничего не значит". Все её безумные прошептывания были словно повторение одного и того же извинения снова и снова.

Но я не пришел сюда ради извинений.

Доктор Дик стоял на полпути между моей женой и мной на краю кровати. Именно это я искал. Я его не атаковал, поэтому он и не защищался.

Мне нужна была драка. Мне нужно было его разозлить.

Пока шел в спальню, я набрал в рот большую глотку слюны и мокроты.

Я спокойно подошел и плюнул ему в лицо.

Он ошарашено замер на пару секунд, потом закричал и бросился на меня.

Я отбил удар Питерса правым хуком. Раньше я бы попытался заблокировать или уклониться от удара. Теперь же использую работу ног, чтобы избежать этого. Шагнул назад, шагнул вперед. Когда я сделал шаг назад, удар Питерса пролетел мимо моего лица. Шагнув вперед, я ударил его кулаком в живот.

Доктор Дик отступил и согнулся. Теперь, когда я знаю, как правильно использовать свой вес при ударах, они стали гораздо сильнее по сравнению с прошлыми.

Я хотел продолжить давление. Я рванулся вперед и ударил его по лицу. Не попал точно, потому что у доктора Дика была очень твердая челюсть. Нет, я просто дал ему пощечину. Он был скорее обижен, чем получил повреждение.

Он набросился на меня со шквалом ударов. Теперь он принимал меня всерьез и старался не раскрываться так сильно, как при первом ударе. Но я был более опытным бойцом сейчас и имел больше возможностей для атаки. Я легко уклонялся от большинства ударов Питерса.

Доктор Дик не умел так хорошо избегать атак. Я был в затруднительном положении, поскольку понимал, что сильный удар в голову раньше времени прекратит драку. Тем не менее, я с большей яростью нападал на его тело. Вероятно, я повредил ему как минимум половину ребер, и вскоре его корпус станет сине-черным.

Питерсу действительно было больно. Я предполагаю, что он бы попытался заключить перемирие, если бы я проявил хоть малейший признак снисходительности. Очевидно, он тренировался в одном из залов для смешанных боевых искусств. Он продолжал приближаться ко мне и пытаться схватиться со мной, чтобы уменьшить мое преимущество в длине рук. Поскольку я акцентировал свое внимание на защите тела, его руки были опущены для защиты живота. Я сомневаюсь, что у него хватило сообразительности задаться вопросом о том, почему я не наношу ему удары в лицо.

Но каждый раз, когда он пытался приблизиться, я делал исключение и ударял его по лицу. Даже несмотря на то, что я оставался на расстоянии от его челюсти и не прилагал всю силу, каждый удар отшвыривал его назад и оставлял ошеломленным. Этот парень был импульсивным. Я больше опасался того, что он потеряет сознание, чем того, что он реально может мне причинить боль.

Оглядываясь назад, я, возможно, слишком долго и упорно тренировался для этой драки. Я представлял себе эпическую битву, а получил только перестрелку подушками. Я думал, что эта драка будет катарсисом, но Питерс оказался значительно более сложным вызовом в моей памяти, чем в реальности.

Я уже почти готов был закончить бой и позволить доктору Дику отступить на некоторое расстояние без моего преследования. Я видел, как он переставляет ноги. С первого нашего боя я знал, что он любит наносить удары ногами. Раньше у него не было возможности этого сделать, так как не хватало места. Но теперь он был готов проверить свои шансы.

Несмотря на высказывания Карла Дугласа, не все люди занимаются боевыми искусствами. Когда вас поймают в полете ногой, могут произойти неприятности. Нужно быть опытным бойцом, чтобы успешно справиться с противником, который знает свое дело.

Доктор Ричард был возбужден и сильно ударил меня ногой в грудь, заставив меня отступить. Хапкидо обучает различным комбинациям ударов. Я быстро поднял левую ногу и направил ее в его открытую паху, а затем двинул ее вверх к его голове.

Он ощутит все последствия этого удара только тогда, когда придет в себя.

Джулия все еще сидела на кровати, широко раскрыв глаза и переводя взгляд между мной и извивающимся на полу телом доктора Ричарда. Ей, вероятно, было интересно видеть своего мужчину превращенного в Брюса Ли. Мой инстинкт подсказал мне шутку. Я потратил семь лет, пытаясь развеселить ее.

Но сейчас все это уже не важно. Я достиг того, что пришел делать. Я уже спускался по двум ступенькам, когда она попросила меня подождать, но я знал, что мне не нужны ее извинения.

Я не мог отличить одну ноту от другой.

Я изучал новые языки и обнаружил свой талант к этому. В Нью-Йорке можно найти представителей практически любой иммигрантской общины и окунуться в языковую среду для изучения языка помимо учебного материала. Я освоил французский, испанский и немецкий.

Но первым языком, который я выучил, был корейский - язык, который раньше меня не привлекал.

Я продолжал проводить много времени в додзе Сун. Сун говорил на сломанном английском, но после того как я научился разговаривать на его родном языке, он стал более открытым.

Кроме того, у Суна была сестра Ми-Сук, очаровательная девушка, которая не владела английским языком. По крайней мере, так мне казалось. У меня возникло желание за ней ухватиться. Она вызывала во мне физическое влечение. И как только я начал разговаривать с ней на корейском языке, она уже не могла легко игнорировать меня. Я обнаружил, что она знает английский язык, просто по какой-то причине ей не нравлюсь я.

Я всё ещё рад тому, что выучил этот язык.

Я изучал книги на самые различные темы. Если когда-нибудь удалось выбраться из замкнутого круга, то стану поистине всесторонне развитым человеком.• • •

ДЕСЕРТ! ДА ЗДРАВСТВУЕТ ДЕСЕРТ!

Жители Нью-Йорка любят хорошее шоу. Примерно пятьдесят человек подхватили мой призыв "Да здравствует десерт!", когда я спрыгнул со сцены и побежал от полиции. Я схватил целую горсть стаканчиков с десертом со стола и начал бросать их в людей, у которых его не было, пока меня не задержала полиция.

Остаток дня я провёл в тюрьме. Шум вокруг десерта не прекращался.• • •

Отношения могут быть основой для материала, но трудно сказать, когда первое впечатление не оставляет равнодушным.• • •

Ты. Я... никогда раньше об этом так не думала. Я просто знаю, что ни один из наших друзей никогда не высказывал о тебе что-либо отрицательное. Прости... Мне очень жаль, если мои поступки повредили твои отношения с ними. Но если никто из них не рассказал тебе... то как... как ты узнал о других?

— Во-первых, это не имеет значения, откуда я это знаю. Во-вторых, ты уклоняешься от ответа. Почему?

Джулия вздохнула:

— Я не пытаюсь уклониться от ответа, просто не знаю, что сказать. Я обдумывала это. Думаю, истинный ответ заключается в том... потому что могла. Потому что я никогда не думала, что меня поймают. Я думала, что смогу развлекаться, не причиняя тебе вреда.

В дневнике ее не было ни слова об этом, хотя звучало достоверно. По крайней мере, на данный момент. Однако я предполагал, что она никогда не расскажет мне причину своих изменений, если у нее будет выбор.

— Я прочитал твой дневник.

Джулия вздрогнула и побежала в ванную. Я слышал, как она там избавляется от содержимого желудка. Прошло около двадцати минут, прежде чем она смогла прийти в себя и вернуться в гостиную.

Мне показалось, что она плакала, но скорее всего она сдерживала слезы.

— Мне очень-очень-очень жаль... Я не могу... Я не знаю как... — она запнулась.

— Да, это подводит итог. Ты все еще хочешь сказать, что со мной никто не смеялся? Итак... ты не испытывала оргазма со мной, верно? Я не соответствовал твоим стандартам?

— Нет! И да! Понимаешь ли... Я просто подумала, что нужно больше... Я была молода и глупа... а потом... потом... когда меня не поймали...

Она глубоко вздохнула.

— Сэм, ты действительно меня удовлетворяешь. Если... если ты читал мой дневник, то должен знать, что это уже не оправдание...

— ЭТО НИКОГДА И НЕ БЫЛО ОПРАВДАНИЕМ! — закричал я, ударив кулаком по кофейному столику, разбив стеклянную крышку и порезав руку. Я просто откинулся на спинку кресла и прижал руку к подлокотнику. Рана затянется.

Джулия подскочила.

— Разве... разве нет никакой надежды? Я люблю тебя больше всех. Я изменюсь. Я больше никогда этого не сделаю, — всхлипывая сказала она. — Ты не думаешь, что сможешь когда-нибудь простить меня, дать мне еще один... еще один шанс?

Может ли она измениться? Мне показалось, что возможно. Но я никогда не забуду, что она сделала со мной. Если бы враг причинил мне такую боль, я мог бы его уничтожить. Конечно, враг никогда не смог бы вызвать такую боль, только тот, кого ты позволяешь войти в свое сердце. И как только ты доверяешь ему, то должен принять все последствия.

Я больше никогда не смогу так открыться Джулии.

— Нет, «мы» больше не существуем. Я верю, что ты испытываешь к нам чувства, Джулия, но ты ошибаешься. Ты более самолюбива. Тебе не хватало любви ко мне настолько, чтобы поставить меня на первое место. Тебе не хватало достаточно любви ко мне, чтобы быть со мной терпеливой и отказываться от своих удовольствий. Все, что тебе было нужно — это подождать... или лучше еще помочь мне. Ты очень поверхностная женщина, Джулия. К сожалению, я этого раньше не заметил.

— Прощай, Джулия... каждый день встречаясь и общаясь с новыми людьми.

С самого начала своего пребывания в этой петле я иногда не спал всю ночь. Я думал, что каждый день заканчивается в пять утра и потом просыпаюсь в пятницу в пять утра.

Однако стали заметны две вещи:

Во-первых, каждый день заканчивался не в пять утра. Фактически, он заканчивался в четыре часа пятьдесят восемь минут и двадцать шесть секунд. Это было так близко к пяти, что я просто не обратил на это внимание. Я не знал, что это значит, но почувствовал, что это имеет значение.

Во-вторых, если я не засыпал, каждый день заканчивался вспышкой света в четыре пятьдесят восемь. Я заметил это сразу после того, как оказался в этой петле, но не придал этому значения. Все происходило настолько быстро, что это скорее казалось ощущением света, а не реальным светом. Я думал, что это просто трюк моего разума перед тем как внезапно очнуться в постели.

Теперь представьте себе: из ста дней я провел девяносто девять в Нью-Йорке. Если бы можно было провести каждый день или в Большом яблоке или в Трентоне, штат Нью-Джерси — что бы вы выбрали?

Итак, это был один из тех редких дней, которые я провел в городе Трентон. Я купил роман в магазине "Барнс энд Нобль". Моя цель была прочитать его до конца в этот же вечер, чтобы не приходилось покупать новую книгу на следующий день. Как обычно, я завершал свой день в гостинице. Когда я закончил чтение романа и посмотрел на телефон, чтобы проверить время - было 4:53. Было бессмысленно пытаться заснуть. Я смотрел на часы, ожидая прихода утра, а затем проснулся на следующий день.

Однако не было никаких странных мгновений.

Что за черт?

К этому времени я уже начал привыкать к странной вспышке света как к обычному феномену. Его отсутствие очень меня смущало. Весь следующий день я остался в Трентоне и все еще не было никакой вспышки.

Ладно, пора экспериментировать.

Я вернулся в Нью-Йорк и решил не ложиться спать. И вот она, вспышка случилась снова.

Теперь я был еще больше запутан. Я думал, что эта вспышка была связана с моей временной петлей, но теперь казалось, что она somehow связана с самим Нью-Йорком.

Это стало главным вопросом моего дня. Я просто убивал время, ожидая 4:58 утра.

Я перемещался по комнате, стараясь понять значение местоположения. Вне зависимости от того, где я находился в пяти округах Нью-Йорка, я видел эту вспышку, но чем дальше я удалялся от Манхэттена, тем... тусклее она становилась. В Нью-Джерси я ее вообще не видел.

Проблема заключалась в том, что я все еще заканчивал свой день внутри помещения. Я либо находился в отеле, если был одинокий, либо проводил время в клубе или баре со спутниками.

Однажды решив выйти на улицу перед концом дня, все получило смысл.

Теперь эта вспышка длилась всего несколько секунд, но когда я был на улице, я четко мог видеть ее направление.

Я вернулся в Трентон и в 4:58 сидел во дворе •••

своего отеля. Я не ожидал ничего увидеть, но вот она. Очень слабая, с севера. Я видел ее только потому, что не был внутри помещения.

На следующую ночь я снял пентхаус в самом высоком отеле Трентона. В 4:58 я стоял на балконе и смотрел в сторону Нью-Йорка.