Бедный Викус

Викентий Адмиралов жил чрезвычайно бурно. Началось это, пожалуй, с того, что в отрочестве из замухрышки - сына матери одиночки, он в один миг стал мажором. Мать его вышла замуж за директора крупной шахты. На юного Викентия посыпались материальные блага: шикарные фирменные шмотки, мотоцикл "Ява", и прочие аксессуары благополучия, которые молодой оболтус так и не научился ценить.

В восемнадцать лет Викус, так его называли окружающие, сел за руль  собственного автомобиля " Москвич", а в девятнадцать -  стал обладателем двухкомнатной квартиры в Академгородке. Мама уехала жить к мужу на Кузбасс, оставив сыночку кукушечье гнездо своей первой необдуманной страсти.

Годы, прожитые  в статусе замухрышки, Викентий бросился компенсировать с жадностью, которая присуща в наше время многим новым русским мажорам. Подвыпив, он любил погонять с приятелями по улицам городка на своем новеньком авто. Дважды, когда его пытались остановить сотрудники ГАИ, он добавлял газу, отрывался и затем сворачивал в лесопарк. Там, бросив машину, по хорошо знакомым тропинкам молодчики разбегались в разные стороны. Он же резво добирался до дому и звонил по телефону в органы внутренних дел с заявлением об угоне. Удивительным образом, оба раза это ему сошло с рук.

Кафе "Ермак", архитектурный изыск того времени, выполненное в виде гриба, потому прозванное "Поганка", "Рюмка" или "Мухомор", стало постоянным местом релаксации юного Викуса. Недалекие девицы клевали на пустышку в яркой фирмовой обертке, и Викус наслаждался бытием, до той поры, пока его путь не пересекся с некой роковой женщиной.

Тамара была девушкой решительной и бескомпромиссной. Отсутствие яркой женской привлекательности компенсировалось гренадерским ростом, атлетическими плечами и темными усиками,   на верхней губе, естественно. Как попался Викус в ее железные объятия догадаться не трудно. Если в его нестойком организме оказывалась определенная порция спиртного, любая инициативная особь  хоть чуть-чуть похожая на  женщину могла взять его голыми руками.  

Вот как-то так и оказался в один исторический момент слегка пьяненький Викус в ЗАГСе рядом с немножко беременной Тамарой. Началась семейная жизнь, всех особенностей которой и представить себе не мог молодой  повеса.

К моменту женитьбы, не проучившись и семестра, Викус вылетел из Института инженеров Водного транспорта, по обычным причинам: не посещаемость и неуспеваемость. Пришлось идти трудиться, иначе можно было легко заработать статью за тунеядство, тем более участковый с некоторых пор взял на заметку и стал пристально наблюдать за скандальным злоупотребляющим оболтусом.  

Викус устроился на работу рулевым на "РЭБию", так называли сами работники бывшую Водно-спортивную, и ставшей совсем недавно  Ремонтно-эксплуатационной базой флота Н-ского отделения Академии наук. Через три года он  закончил на вечерне-заочном отделении речной техникум, продипломировался и стал первым - первым, так укорочено именовали на речке помощников командиров судов с совмещением профессий, что значило - первый штурман, первый помощник механика.

В семье Викуса вскоре после свадьбы воцарился деспотический матриархат, поэтому дома он старался бывать пореже. Задерживался на вечерних посиделках в пивных и подворотнях, где только приняв дозу, терял страх и чувствовал себя личностью.    

Домой приходил поздно, когда благоверная уже почивала, вместо семейного ложа, заваливался на диван в прихожей, а утром старался исчезнуть до пробуждения грозной супруги. Только таким образом он научился избегать безжалостной трёпки. Тома не гнушалась рукоприкладства, и боевые синяки да шишки нередко украшали лик, нет, скорее личину её непутевого мужа.

Постоянно наведываясь в ближайший к дому гастроном за сигаретами и напитками, Викентий  завел сначала дружбу, а потом и более тесные отношения с продавщицей винно-водочного отдела смазливой и легкомысленной Клавочкой. Супругу он никогда не любил, а с некоторых пор стал просто бояться ее крепких кулаков.

Встречи с постельными утехами у Клавочки дома проводить возможности не было, больная престарелая мама не покидала стен скромной однокомнатной квартирки. Стояла суровая сибирская зима в природных условиях которой размножаются лишь одни налимы. Делают они это глубоко под водой, где всегда плюс четыре. Для их незатейливых нерестовых игр, этого, видимо, хватает.

Викусу с Клавочкой хотелось иного. Обзавестись потомством они не не собирались, но сам процесс их увлекал безумно.   Поэтому, невзирая на большой риск, Викус как-то решился затащить Клавдию на свою территорию, столь уж велик был соблазн испытать сладости комфортного секса.     

Пару раз это прошло удачно, и любовники потеряли осторожность. Но Тома, как и большинство представительниц прекрасного пола, сумела учуять, по вроде пустячным признакам, вторжение в её священный альков соперницы. У некурящих, как правило, прекрасное обоняние, не говоря уже о известной женской  интуиции. Когда она наткнулась в постели на явно чужой темный волос, подозрения её выросли до уверенности в мужниной измене.

"Ну, гад, я тебя поймаю и яйца оторву!" - торжественно поклялась себе обманутая женщина, и вскоре воплотила в жизнь первую часть клятвы.   Сделать это оказалось не трудно, но вот  вторую частью  пришлось заменить на менее жесткое наказание.  

Не прошло и недели, как случилось то, что и должно было  произойти. Сладкая парочка, выпив и закусив, добралась до постели, и в самый горячий момент очередного соития, в дверях послышалось клацанье ключей, а за ним нетерпеливый стук в запертые на задвижку двери.

Викуса охватила паника. Он заметался по комнате, напрочь забыв о Клавочке, лихорадочно и как попало одеваясь. Потом выскочил на балкон, перелез через перила, повис, держась за кромку балкона и ногами попытался нащупать планшир балконного ограждения второго этажа. Ноги оказались коротки, подтянуться, чтоб вылезти обратно, сил не было. Пришлось продолжить движение вниз похожее на незаконченный пируэт. К счастью Викуса, под окнами находился газон обильно засыпанный снегом.   Приземление в сугроб мягким местом получилось соответственно тоже достаточно мягким.  

Викентий отряхнулся и понял, что главные беды еще впереди. Без верхней зимней одежды никуда не денешься. Снег и холод способствовали частичному отрезвлению и заставили держать курс в родной подъезд. Там слышались крики и визг, это Тома учила Клавочку как не надо себя везти. Через некоторое время визг стих и крики Томы перешли в более спокойную стадию. Тогда Викус решился подняться на третий этаж, как отчаянный альпинист на Эверест.

На работе он появился только через неделю с закрытым больничным листом, потухающим чуть лиловым фонарем под левым глазом и  остаточными посттравматическими явлениями в психике.

(продолжение  - )