История одного письма (глава 3, Слава дружбе народов!). Из сборника Порно истории

Часть 1

Эльфа я оставил только в своей памяти. В том её закуточке, где хранятся воспоминания о самом сладком - сексе! Наши отношения с Андрюшей крепли. Я ездил к нему еженедельно. И дело даже не в сексе как таковом. Хотя меня трясти начинало, когда в полутьме сарая, когда я убирал навоз за коровой да телком, накатывали воспоминания о часах близости с парнем. Пятерня охватывала восставший боровичок и мяла. Хотелось всё бросить и окунуться в сладостное тепло тела студентика. Так радостно с ним. Жена-то по привычке рядом, а Андрюха любит, да так сладко. Как же он ждёт, как бежит, расхристанный, навстречу, когда подъезжаю на своей машине-таратайке!

Но его на полгода на преддипломную практику направили почти на край страны. С каждым днём обоим так горько становилось, что места не находили. Писали и писали письма по интернету. От тоски, видимо, во мне разом дар открылся. Стал сочинять стихи для своего Андрюшеньки. Буковка к буковке, вот уже и словечко. К одному другое - рифма. А ещё разок - вот и четверостишие. Если раньше поэзию запоминал, дивясь её красоте, особенно у восточных поэтов, то теперь волновали секреты объединения слов и формирования строки. Даже Набокова заставил себя ещё раз перечитать. Первая попытка была неудачной. Не смог: слишком нудным показалось мне. А в этот раз даже кое-что на память запомнилось. Вот и стал почти каждое письмо электронное к парнишке дорогому стихами начинать. Всё о любви да о любви...

Квартиру-то, хоть и съёмную, решили не сдавать: дорога она нам теми событиями, которые происходили в её стенах. Да и жить где-то парню надо будет по возвращении через полгода. А на это время у меня тоже на неё виды были. Любовь любовью, а ебаться хочется. Андрюшка-то молодой, ему можно ради эмоционального опыта и "монахом" это время пожить. А у меня не то что день, минуты на счету! И технический перепих, даже если это за деньги, себе я решил разрешить. Поэтому стояла задача проплатить за эти полгода хозяйке. Сумма не такая большая, но и её где-то надо было раздобыть. Не просить же жену снять со сберкнижки. От одних вопросов голова распухнет.

В один из дней супруга позвала разбирать погреб. Вытащили наверх кучу банок, не меньше ста штук, с солениями и вареньями, которые простояли уже больше двух лет. Заставила всё вылить в яму, дабы банки для нового продукта освободить. Якобы вдруг уже забродили, можно и скотину покалечить, если ей дать. Вот ведь, зараза, зажралась. У других десятилетиями стоят, и ничего. Я пригляделся - нормальные. Авторитетно убедил жену отвезти всё в ближайший интернат, рассказать там начальству о продукции, а те пусть решат. Если подопечным возьмут, то взамен пусть банки пустые дадут. Сам же я попытаюсь попробовать продать заготовки на рынке в Липецке. Частью вырученных денег за квартиру заплачу, а кое-что отправлю Андрюшке. Поди голодает, чертёнок, хоть и не сознается в этом никогда.

Решено - сделано! Загрузил банки в старую свою "Ниву", да и поехал не спеша. А чего, цену установлю доступную, пусть людям в радость, да и мне не хочется время убивать просто так.

Как-то быстро прошёл контроль на качество и встал в рядок. Не зря говорят: удача от первого покупателя зависит. Мне повезло! Пара старичков - муж с женой - настолько разговорчивые попались, что сами по сходной цене набрали всего. Да пока до ворот шли, всем об этом рассказывали. Торговля пошла бойко. А я, учитывая то, что секса у меня уже две недели не было, поглядывал на каждого, кто хотя бы маленькую заинтересованность ко мне проявлял.

Вот тут-то и обратил я внимание на молодого парнишку восточного типа. Поражали широко распахнутые глаза миндалевидного типа, белый жемчуг зубов, стеснительная улыбка. Широкие плечи, высокий рост, осиная талия, вздёрнутая попка и бугорок на обтягивающих джинсах дополняли его портрет. На современном сленге таких теперь называют гастарбайтерами. По мне - просто юноша другой национальности. Не знаю, как другие, а у меня никогда не было деления людей по расовым признакам. Всегда считал, что нет плохих или хороших народов, а есть плохие и хорошие люди. Уважай любого человека, и к тебе будут относиться так же.

Паренёк, накинув фартук, взял метлу, ведро и стал убирать мусор. Расторговав всё, я пошёл искать, где банки трёхлитровые продают, и вновь столкнулся с этим азиатским красавцем. Надо было как-то заговорить с ним, уж больно он мне понравился. Эх, была не была. Риск - дело благородное! И я вступил с ним в диалог.

- Извини, не знаешь, где банки продают?

- Пойдём, ака, покажу.

- А как тебя зовут, откуда приехал?

- Джафар. Я из Узбекистана, в селе под Самаркандом родители живут.

- Сколько зарабатываешь, какой график работы?

- Работа есть. Денег мало платят. А так с шести до двадцати двух часов каждый день, обед с четырнадцати до шестнадцати.

- Слушай, а коли у тебя обед, то, может быть, поможешь мне загрузить да отвезти банки на квартиру, а я за труды заплачу.

Узбек говорил почти без акцента, иногда лишь путая падежи и местоимения. На последнюю фразу отреагировал кивком головы. Улыбался он ласково, а в глазах такие чёртики прыгали, что вспомнилась мне фраза из Набокова: "Свет моей жизни, огонь моих чресел. Грех мой! Душа моя!". А почему бы и не попробовать на вкус его "рахат-лукум, спрятанный в штанах"? Почему бы не заменить летнюю темноту русской ночи восточной сказкой Шахерезады? Пообещать якобы срочную ночную работу и заплатить за неё рублей пятьсот? Но не больше: как-никак, у нас в стране рыночные отношения. А договориться на завтра... Сегодня надо за квартиру заплатить, перевод послать да домой съездить, а то жена потеряет и в розыск подаст.

Напрасно я переживал. Джафар не только помог мне загрузить стеклянную тару, но и съездил со мной. Я по дороге предложил ему срочную работу ночью. Он тут же согласился, только спросил о том, сколько заплатят и как долго надо её делать, а то он боится не выспаться, а ведь на работу надо... Договорились встретиться на следующий день в двадцать три часа на скамейке во дворе.

Я успел всё! К радости хозяйки квартиры, такой же пенсионерки, заплатил ей вперёд за полгода. Отправил кое-что Андрюхе. Главное - оставил себе на возможные расходы, пока не надыбаю нужную сумму на дальнейшие приключения. Вовремя вернулся к жене и отдал банки.

Когда я спустился вечером следующего дня во двор, Джафар уже смирно сидел и ждал меня. Он радостно вскочил, поздоровавшись за руку, совсем не удивился моему порыву обнять и расцеловать его в щёки. С таким же энтузиазмом сам проделал это со мной. Только позже я понял, что так они делают со всеми земляками. Но какой это был эротический запал!

Мы поднялись в квартиру. Я налил чаю, поместив чашки и сладости на поднос, принёс всё в комнату, где на тахте в позе шаха восседал чисто одетый узбекский юноша. После первых трёх глотков, медленно выговаривая слова, я сказал:

- Вот, Джафар, есть работа. Я плачу утром пятьсот рублей.

Выдержав длинную паузу, прямо по системе Станиславского, я включил телевизор и видеоплейер с порнухой. Парень с широко распахнутыми очами уставился в экран, глядя на голые тела и возбуждённые половые органы героев. Затем я нажал на паузу и продолжил:

- Работа - ебаться! Ты меня, я тебя. Понял? - вновь включил воспроизведение и положил ему на пах руку.

Там уже всё стояло, и слова: "Да! Давай!", - явно уже были лишними.

Обхватив за голову, я припал к его губам. Он не возражал, хотя и не отвечал. Пришлось мне раздвинуть языком зубы и начать обследовать тыльную сторону его рта самому. Единственное, что жило в нём в этот момент, это шевеление в паху и глаза, которые, косясь, не отрывали взгляд от экрана. Насосавшись губ и безвольно распахнутого рта, я стал расстегивать пуговицы и освобождать его от одежды. Господи, какая красота открылась мне! Загорелое тело с выбритым пахом и дубовой сарделькой не меньше семнадцати сантиметров с обрезанной, круглой головкой. Темные яйца были до предела раздуты от большого количества спермы в них. На груди в районе сосков кучерявились орлиные крылья редких волос.

Часть 2

Покрыв все нормативы молодого бойца по выполнению команды "отбой", я скинул с себя всё. Надавил рукой на грудь и уложил парня на спину, вампиром припав к соскам. Стал покрывать поцелуями грудь, живот, так вкусно пахнущие гранатом. Всосал по одному в себя каждое яйцо. Попытался заглотить оба сразу, но они просто не влезли в рот. Вычерчивая язычком строчку страсти вверх по стволу, разом вобрал всю шарообразную головку. Стал слизывать накопившуюся в ямочке жидкость. Не успев даже шесть раз проехаться губами по всей длине кутака (хуя, по-узбекски), почувствовал "скоростной отстрел зенитной установки". Эх уж! Перетерпел Джафар видимо. Хватило его совсем на немного, и сработал спусковой крючок. Догадаться бы чуть ранее и пережать ствол там, где надо, тогда бы и отодвинул по времени сей праздничный салют. А вкус-то свежей дыни! Такой ёмкий и колоритный, что в ушах зазвучала музыка Востока для исполнения танца живота.

Приподняв себя над распластанным телом, коснулся губ парня своим распалённым стояком.

- Отсоси, Джафар, теперь мне, а? - попросил тихо.

- Нет, отец, не могу, по вере нельзя. Лучше, если хочешь, выеби в жопу, а потом сразу я тебя, согласен? - виновато проговорил пацан и, перевернувшись на живот, выставил вверх попку.

Выдавив гель на палец, я круговыми движениями начал вставлять... Лицо повернуто в сторону, глаза закрыты, рот приоткрыт - в готовности заорать от боли или застонать от кайфа. Мне понятно. Мой-то перст - буравчик - превосходит по размеру даже среднестатистический русский хуй, не то что его восточный. Честно, думал, что у него с мизинец. Где-то слышал, что у азиатов хуйки маленькие. У моего узбекского варианта с размером было самое то. Как говорят, "то, что доктор прописал".

Палец вошёл с трудом. Ладонь-то у меня большая, каждый палец по отдельности как толстая сосиска. Молодец, достойный внук Тамерлана: ни звука не раздалось, как у воина во время пытки. Вот уже второй пошёл... Молчит. Теперь третий... Ага, заворочался, попку опустил. Нет, дорогой мой правнук Низами, надо растянуть её ещё. О, "чудный дар, как сладок вход в рай"! Сейчас так оттрахаю, что ты, вслед за своим поэтическим предком, подаришь звёздам и вечности хотя бы такие строки: "Каждая ночь моя без тебя - пытка для меня! Каждый вздох мой без тебя - горе для меня!"... Вот теперь ты должен быть готов принять меня - русского ёбаря.

Джафар неожиданно обрёл дар речи и, украсив лицо самой "сладкой улыбкой наложницы садов ханского гарема", прошептал:

- Давай! Можно!

Проснулся вдруг во мне, на уровне генетической памяти, образ славянского воина - того, что в бою с нахалюгами из степей, половцами, захватил в плен молодого батыра. И, опьянённый звуками былинных побед, я втянул в себя губы, выделанные по лекалу восточных мастеров да, не делая ни малейшего снисхождения, вставил жёстко свой боевой клинок - с одного тыка, сразу, до полного касания яиц - и с нарастающим ускорением стал вдалбливаться в самую глубину, млея от узости и жара. Нутро, как ножны, обхватывало и обжимало, сопротивлялось и сдавалось на милость силы. В самый высокий момент накала, когда я уже парил над землёй, схватил соломинку - торчащий кутак, понял, чем мне сейчас отомстит этот "сын сладких долин и богатых садов", а потом упал на его спину, как падает боец на свою землю, обнимая её, как родную мать.

Отойдя "от оргазма веков" и дождавшись того, как "унеслись в высь виртуальные лики моих предков - богатырей", я приподнялся и, шлёпнув парня по попке, предложил:

- Давай, Джафар, выпьем! Или тебе пить, как и ебаться в рот, аллах не велит?

Не успев завершить выдыхание звуков, я понял, что их назад вталкивает чернявый пестик восточного любовника.

- Да. Потом. Но не сейчас, дорогой! Давай я тебя ебать буду; не могу, так хочу! - полушёпотом-полукриком выдал он.

Его обрезанная морковка, как "проворная игла", долбила мой ротешник, оставляя в нём пахучие следы свежей дыни. Вах, как вкусно! Восстановил он твёрдость своего клинка старым, как мир, способом.

Затем парень быстро переместился ко мне за спину и стал настойчиво устанавливать меня в позу "пьющего воду оленя", причём (вот "Марья-искусница") так, чтобы голова щекой была прижата к простыне, а попка выпячена вверх. Ну, давай, всё для тебя.

О-хо-хо, кобель! Как рьяно засадил! У-ух, какой темп! Ай, ёбарь-террорист! Ах, как разошёлся. А ведь приятно такое старание, хоть и о себе молодой в первую очередь думает, для себя кайф ловит. Мой попец совсем не жалеет - вон на какой проёб пустил. Интересно, это с голодухи, или такой характерный восточный темперамент? Вот бабы - дуры, и чего отказываются от таких классных ёбарей! Даже я, уже далеко не молодой мужик, а тащусь. Да ещё как!

Ух, как заверещал на своём родном языке! О чём, интересно, он это? Я мокрый, как мышь, а он хоть бы хны; вот что значит привык к своему знойному краю, к его высоким температурам.

Нет, мне точно надо в душ, хотя и совсем не хочется смывать с себя этот флер как пелену, дымку, покров таинственности, которыми укутаны мы оба. Что-то есть этакое в сексе двух представителей разных национальностей. Это слияние двух разных темпераментов, двух культур, двух миров - чудных и прекрасных, разных и огромных, как вселенные. Так и хочется, в стиле времён Советского Союза, выйти на площадь с лозунгом "Слава сексу народов!"...

Ополоснувшись в ванне с запахом розовых лепестков, мы источали свежесть и умиротворение. Сидели на кухне нагишом, но без малейшего возбуждения. Пили коньяк и чай с печеньем и разговаривали "за жизнь" в неспешном диалоге.

- Джафар, уважаемый, что, давно не ебался?

- Давно! Здесь, в России, девушки нет. Никто не хочет секса с нами: стесняются или боятся. Денег на проституток жалко. Всё, что зарабатываю, домой посылаю. Там мама, папа, три младших сестры и два маленьких брата, всем кушать надо, одежду надо, а денег совсем нет и работы там нет. Когда дома три года назад был, соседку ебал, она разведена. Ещё молодая, пизда горячая чешется, хуя хочет. Вот к ней по ночам и бегал. У нас много чего поменялось. Уже камнями, как прежде, кидать не будут, бесчестие тоже денег стоит!

- Сколько же тебе лет?

- Двадцать три!

- А как же ты в России, да без секса. С ума ведь можно сойти!

- Вначале терпел. Потом стал себя ласкать да отмаливать этот грех, чтобы аллах простил. Потом с земляком одним стали комнату снимать на двоих. Кровать одна и узенькая, как ни ляжешь, всё равно касаешься другого. Ночь не спали: кутаки, как стальные штыки, стояли, ебаться хотели, внутри каждая жилка дрожала. Вторую не спали. А потом водки бутылку купили, выпили и, пьяненькие, по очереди и выебли попку друг у друга. Почти каждую ночь так друг друга сзади и успокаивали. Тихо-тихо хуй вставишь в темноте, пока аллах спит, а утром отмаливаешь грех. Стыда всё меньше и меньше становится, когда потом весь день петь хочется. Работаешь, работаешь, а сам всё ночь ждёшь, кутак полдня клинком булатным стоит, всё за фартук его прячешь. Но Акмал домой уже два месяца как уехал, жениться будет, ему уже двадцать пять. А я один остался. Другого кого из земляков пригласить боюсь, слава может дурная пойти. А терпеть уже сил нет, так ебаться хочу!

Последняя фраза была сказана звенящим шёпотом. Меня удивила скорость и стремительность в переброске тела с той стороны стола на эту. Встав в рост, он приблизил ко мне восставшую красоту. Его бодрячок дёргался в ожидании дальнейших действий. Обрезанная маковка лоснилась так, что в ней, как в зеркале, отражался свет лампочки. Парень суетливо обхватил мою голову и стал напирать своим болванчиком в губы. Рот гостеприимно распахнулся и вобрал всё на полную свою глубину. И опять этот запах вызревшей свежей дыни...

Ну, невозможно набрать такую скорость. Надо же хоть немного думать о зубах, которые в этой ситуации - явное неудобство. Это же как надо хотеть, чтобы вообще не соображать и действовать только на уровне подсознания. "Э, "кимматли дустлар" (что означает по-русски - "дорогой друг"), зачем так спешить? Мне совсем не в смак, чтобы мой рот был заполнен некоей субстанцией через тридцать секунд твоих паралитических конвульсий. Пора тебе, уж коли со своим знакомым Акмалом вступил ты на эту стезю, начать проходить курс молодого гея. Для начала закрепим умение целоваться взасос", - и я, оторвавшись от леденца самаркандского производства, подхватил восточного красавца на руки и понёс его на тахту.

Часть 3

Его пылающая страсть и необузданное желание вновь всунуть и двигать, ускоряясь, до опустошения, до окончания пожара в крови, зашкаливала. Наверное, поэтому он был готов терпеть мои попытки насиловать его рот. Нет, не гей он и никогда им не будет, даже если станут его ебать разные мужики. Будет кайфовать, аккумулировать желание, чтобы вставить самому... Да и не будет такого. Через годок-другой женят родители, и навсегда он забудет и вычеркнет из памяти время, когда "дымоход стояком ёршика чистили". И даже когда свербить в попке станет и станет он жаждать хуя, как наркотика, не рискнёт к этому развлекалову вернуться. А может, повезёт, и найдёт он такого же страдальца, как сам. По большей же вероятности, будет он терпеть, как я терпел всю свою жизнь...

Ладно, не буду мучить. Давай, батыр, вгоняй сверху в рот кутак и долби, как хочется. Я и так словлю кайф от несгибаемой мощи твоего ятагана, от всплеска гормонов в виде дынного сиропа.

Вот и тишь. Вот и благодать... Ты что, уже спишь, дружбан? Да, сопит в обе дырки. Вот оно, преимущество молодости перед возрастом. Ладно, надо попить и так же ложиться спать.

По возвращении я лёг с краю: мало ли, с утра пораньше надо вставать. Праздник праздником, а работа работой! Да уж, придёт утро - будет и дело...

Эх, какое интересное пробуждение у меня сегодня! Кто это "по-пластунски и тихо, как лазутчик" вполз в святую святых? Или это телесные глюки? Да нет. Не кажется. Точно - ебёт! Эх, Азия, Азия! Ты всегда останешься страной грёз и сказок, где во все времена мужика трахали со спины, так, чтобы лика не видеть, а бабу - спереди, и только в миссионерской позе.

Почувствовав, что я, видимо, уже проснулся, парень ускоряет темп долбежа. Ух ты, наглец, что-то ещё и по-свойски лопочет. А как языком цокает! Ах, ещё и по попке шлёпает! Мне это начинает нравиться. Только нет, дорогой, дальше играем по моим правилам.

Слетаю с хуя со смачным звуком "чпок", укладываю себя на спину, раздвигаю ножки и сгибаю их в коленях в желании положить парню на плечи. Джафар с яростью и темпераментом молодого бычка пытается перевернуть меня опять на живот. Ну уж нет - не реагируя "на шипение гюрзы", подкладываю подушечку-думку под крестец, расклячивая развратно ноги. "Посверкав молниями глаз", он позволяет забросить мне ноги на плечи, вновь распаляя себя, начинает двигаться в желании восстановить сбившийся ритм. Хочу видеть твое лицо, те эмоции, которые испытываешь.

Ага, вот оно! Дыхание стало тяжёлым. Ноздри раздуты. Беззвучно открывает рот. Откинул голову. Схватил за бёдра. С силой вогнал кутак. Выгнулся "натянутым луком". У-у-ух! Пиздец, как классно "расстрелял мишени, несмотря на ночные стрельбы"!

Пора провожать. Пока моется в душе, вскипячу чайник и нарежу всё необходимое для бутербродов. А может быть, яичницу сварганить труженику? Ведь вон как старался... Сказано - сделано!

- Вот, твои, честно заработанные!

Он смущённо берёт и быстро прячет деньги в карман. Доволен! Хоть небольшая, но денежка. Останавливается на пороге, спрашивает:

- Федотыч, а, Федотыч, а ещё будем так делать? Мне очень понравилось, я хоть завтра готов, а?

Я радостно в ответ воркую:

- Конечно. Будем, батыр! Вот только домой съезжу. А как приеду - зайду и предупрежу.

Приехав в очередной раз на проёбку с молодым узбеком, я обалдел от "радостного блеска прыгающих бесенят в глазах" - с такой готовностью Джафар сообщил, как увидел меня на рынке, что "в условленный час придёт на нашу скамейку". Мы жали и жали друг другу руки. Как мало надо, чтобы душа запела. Я уходил под сияние глаз, которые грели мне спину, как заходящее жаркое солнце.

Пока я завозил на хату продукты (ведь надо и поесть во время секс-физкультуры), увидел, что напротив, у соседей, начали делать ремонт. Ставлю сумки, открываю двери и вижу, что по лестнице поднимается молодой парень в спецовке. Улыбаясь, сходу он выдаёт:

- Ассалому аллейкум, дадакам!

Моё удивление вызвало у него ещё более широкую улыбку.

- Это по-таджикски. "Доброе утро, папаша!". Меня Шурали зовут, - с этими словами он подхватил сумки и внёс их в дом, поставил на кухне, присел на табуретку. - А Вас как звать? Вах, красиво - Федотыч! А можно воды? - доброжелательно проговорил он.

На моё предложение выпить чаю он быстро согласился. Попросил разрешения подымить. Встал у окна, чтобы всё уходило в форточку.

Я шебаршусь у плиты, он покуривает. Боковым зрением замечаю, как он несколько раз касается причинных мест, как будто что-то поправляет или проверяет, на месте ли.

И тут волной на меня нахлынуло такое озорство, прямо как в юности.

Вытерев руки, я подошёл к нему и после очередного касания положил руку. Думаю, вот заверещит сейчас возмущённо! Нет, молчит. Беру его руку и кладу на свой пах... Шурали голову поднял. В глаза пристально так смотрит. Мои поглаживания приводят в действие член. Минута - и вот уже стояк. Даже через рабочий комбинезон чувствую, как он становится всё больше и больше, не умещаясь в руке, топорщится "металлической конструкцией". И всё без слов. Точнее разговор идёт на уровне взглядов.

Ух, ты, и мы, оказывается, кое-что можем! Его длинные пальчики так приятно мацают, что мой дрын восстаёт во всей своей готовности... Протягиваю вторую руку. Оглаживаю живот, крепкие мышцы ног, упругость юношеской округлости попки. Где же у этого чехла пуговицы? Вот дебильные балахоны! А "ларчик просто открывался". Оказывается, всего две защёлки и одна молния. Ого, а под ним самая классная одежда мужика - его природная нагота!

Смуглым клинком напрягся прямой, обрезанный, толстенький кер - хуй по-таджикски. Бесстыдно так взирает на меня и мир одним глазом. Какой он ладненький и пропорционально сложенный! Ух ты! Прямо каменно-несгибаемый "нефритовый стержень". Интересно, а какой он на вкус?

Встаю на колени. Приближаю рот к подёргивающему хулигану... Удивительное открытие я сделал, начав общение с представителями Востока. У них всегда чистые члены, практически без запаха немытого тела. Как глупы те, кто, зашоренный невежеством, зовёт их "грязными чурками"... С каким наслаждением собираю капли росы в малюсенькой воронке балунчика. Язычком, как смычком, начинаю "играть по уздечке, натянутой, как струна скрипки". Мои губы, обхватив ствол, начинают священнодействовать и исполнять на этой флейте гимн страсти. То погружая, то вытаскивая изо рта "купол дивного минарета", вожу по нему язычком и сосу, сосу этот "сладко-терпкий леденец".

Не было у меня мастеров, учителей минета, и вкус голубизны вошёл в меня с любовью к одному-единственному и необходимому армейскому другу-любовнику. По жизненным обстоятельствам, а по сути - по собственной глупости потерял я, предал, забыл его. Тогда откуда во мне этот опыт гетеры - шлюхи, так "ловко умеющей играть на разных музыкальных инструментах", что прячут мужики в своём паху? Откуда эти знания: как зубки спрятать при проглоте; как нежно и где поласкать язычком; как распустить мышцы горла, чтобы принять дрын в самую глубину глотки; как прижать и где ласково покусать зубками; как с оттягом массировать яйца; как порхать по ним бабочкой, чуть-чуть касаясь язычком, - и многое другое из той техники секса геев, что не появляется по наитию или взмаху волшебной палочки. Тут время надо иметь, а может быть, и желание. Ведь не случись всего того, в чём я сейчас, забыв о возрасте, парю и растворяюсь, давно бы лежал на погосте, угас бы от глухой тоски своего никому не нужного бытия. Спасибо тебе, наставник! Ведь именно благодаря твоему письму - живу, ебу, сосу! Ощущаю себя на тысячу процентов счастливым человеком!

Вах, как мы урчим! Это я венчик язычком обвожу, задерживаясь на уздечке. Глупыш, это только разминка, прелюдия по-научному. Сейчас мы тебе сделаем то, что любого, даже самого плохонького мужичонку, ёбарем делает, - вберём член в себя по самые яйца, так чтобы головка с преодолением в глотку проскочила. Это каждому напоминает "срыв пломбы с целки". Теперь получи удовольствие в активном елозинье-траханье. Почувствуй сладость обладания другим мужиком, подчинённым желаниям самца. Вгоняй "по самые помидоры" и вытаскивай. Кайфуй от ебли в рот!

Люди, как сладок оральный секс! Как приятно обладание таким живым инструментом матушки природы, как хуй! Как хлюпает слюна, когда он влетает в твой широкий зев с разгона, да так, что дальше некуда! В глазах плывёт до образования цветных узоров калейдоскопа.

У-у-у! Нарастающий звук "пикирующего бомбардировщика" рвётся сверху, заставляя вибрировать барабанные перепонки... А, вот и "горяченькая пошла". Нет, не пошла, а полетела! Жаль, что такой скоростной отстрел, да на такой глубине не дал насладиться вкусом сока. Ну, ничего, сейчас повыдавливаем его из твоего пока не опавшего столбца.

Вот она, последняя и самая сладкая капелька. Ой, кто это пытается у меня её отнять? Только глаза закрыл, чтобы побалдеть, а тут язык нахалёнка внедряется. О! Мы ещё и целоваться как умеем! Ну, и куда ты меня тянешь? Зачем на стул? Уф, как приятно засосал мой перестоявшийся столб. Шурали, я тебя уже люблю!

Часть 4 (последняя)

Сколько талантов раскрыты всего за полчаса знакомства.

Что-то ты так меня раздраконил своим хером, что я, как солдат-первогодок, от десятка подёргиваний уже спустить готов. Надо бы переключиться на другие мысли, а то опозорюсь перед парнишкой своим стахановским спуском. А, всё едино! Чего себя-то ломать? Если уже прёт лава, то никакая преграда её не остановит... Ну, правнук легендарного таджикского богатыря Аваза, готов сочку, рождённого нутром русского мужика, потомка Илюши Муромца, испробовать? Прости. И спрашивать не буду. Это как последний тест на готовность и востребованность, на твоё место в голубом мире как любителя-неумехи или профессионала-ценителя... Молодца! Всё испил... Нет, не жадный пацан. За шею обнял, на коленочки сел, к устам припал и поделился щедро. А взасос и вообще сладко!

Вот преимущество молодости, в отличие от нас, "пуганных и гонимых, как зайцев в лесу любой масти зверем". Нет у них комплексов! Есть осознание быть сегодня и сейчас. По принципу: "Кто, если не мы? Когда, если не теперь?". Ведь главное - себя любить и не отказывать себе в праве быть правым. А уж эта довольная улыбка! А сколько простоты в поиске решений таких сложных проблем взаимоотношений!

Спустили мы пары желания, и вот какой у нас чудный диалог получился.

- Федотыч, тебе понравилось?

- Ещё как, сладенький мой Шурали!

- А ещё хочешь как-нибудь?

- Конечно! О, "превосходнейший из отроков, звезда сердца моего", Шурали ибн Мухаммед!

- О, хаким-мудрец, Федотыч! Как сладко сказал! Как сладко кончал! Какой хороший человек!

- Давно науку любви с мужиком узнал, о, "фарзанди давраи худ" (сын своего времени), что таким "дах ангушташ хунар устои тулдаст" (мастером на все руки) стал?

- Как в Россию приехал. Бабы не дают, презирают нас, узкоглазых. Проститутки - это дорого, да и опасно... Старший троюродный брат по линии матери, Саид, в Липецке уже десять годков живёт. Как-то он показал, как можно покейфовать вместе. Видимо, заметил, что у меня сутками кер стоит. Потом съездил домой, женился. Теперь он туда деньги отвезёт, жену месяц-другой поебёт и вновь возвращается. У него после каждой поездки по сыну рождается. В дар дехот - сельской местности - совсем работы нет. Вот и приезжаем сюда, ведь родных кормить надо.

Вначале он только у меня сосал да попу подставлял. Я приохотился и привык к такому, а он взял и схитрил: говорит, что всё, больше не будем, - и не стал. Я терпел, терпел, а рукой-то неинтересно. Это как торт когда попробуешь, заплесневелый сухарь уже горло дерёт. Яйца опухать стали, и кер камнем все сутки стоит. Я просить его, умолять стал, деньги даже, хоть и небольшие, предлагал. Он поломался и якобы пожалел меня. Уступил. Но, говорит, теперь и ты меня, и я тебя. Куда деваться? Подумал, помозговал я и решился. А чего, брат меня ебёт, а я его ебу.

Он и женат, и пять сыновей по "иморати сангин" - каменному дому - бегают. У меня, время придёт, тоже всё это будет. Что делать, если в таких условиях живем. Я же молодой, кер стоит, постоянно о сексе думаю. Все секса хотят. Когда его нет долго, у меня глаза на лоб вылезают. Саид неделю как уехал на свадьбу - младший брат женится. А мне невтерпёж; пока молодой, много и часто надо! Не бойся, как он приедет, я ничего ему не скажу. Только ты и я, когда время будет. Я хорошо ебу, доволен будешь! А какая попка у меня - тесная и узкая. Елдаку там будет как в раю. Да и мне приятно. Всем Саид хорош, только вот аллах его размером обидел; кер как пальчик маленький. А тебя посмотри, как боги любят: вот дуло так дуло!

Так и сговорились. Он мне номер мобильного телефона оставил. Да в нём и нужды не было: бригада ещё месяц напротив ремонт делать будет...

Поехал я домой следующим утром, когда солнышко только вставать начало, после сладкой ночи с узбеком Джафаром. При выходе из квартиры осторожность проявил - незачем двум любовникам видеться, не готовы они к групповухе, да и я её никогда не любил. И думалось мне о том, как всё сложилось да сладилось. Как живу я в полном согласии с самим собой. Как молодость вернулась, или впечатление о том, что так будто и произошло. Как отошли в небытие все мои болячки. Жалел я о том, что столько времени, как вода в песок, впустую ушло; что глупость правит миром, делая каждого, кто живёт по привычке, лохом; что вчера ещё я в петлю готов был лезть, сына собственного изнасиловал, а сегодня у меня целых четыре любовника. Я уже и нос воротить начал, от одного напрочь отказался.

И я решил не испытывать судьбу, довольствоваться тем, что обрёл. Если уж жизнь подкинет новую ситуацию, будем искать её решение. Ничто не вечно под луной. Кто-то уезжает, кто-то уходит, поскольку "рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше". Но мне в настоящее время достаточно троих молодых парней. С Андрюхой я уже давно о деньгах не говорю, мы почти семейная пара с общим хозяйством. Джафару за услуги я выдал только пятьсот рублей. Шурали вообще о деньгах молчал. Ну, буду давать на сигареты рублей сто, и то хорошо. Так что хватит мне моих любовников, только бы бог здоровье дал!

Низкий поклон тебе, мой наставник! Признательность великая за твой дар человека! За то, что не скурвился в своей Москве, сохранил "души прекрасные порывы". За то, что твоя тонкая инструментовка личности не затмила тебе очи в московском снобизме; что твоя любовь к людям позволила дать мне такой нужный и такой важный совет - выход из всех моих бед. Прощаюсь с тобой. Не обижусь, если не ответишь. Как говорится, "мавр сделал своё дело, вот и может уходить". Но если я тебя заинтересовал своими мыслями, страхами, переживаниями, победами и поражениями, буду рад переписываться дальше, и я готов, когда захочешь, принять тебя дома как самого дорогого гостя!"

***

Вот история человека, который позволил себе стать вновь счастливым. Нашёл в себе силы сломать традиции и заборы устоев и найти свой мир. Пусть всё у него будет хорошо. Он не только сам стал носителем радости и позитива, но и образцом для многих потерявших себя людей. А ещё думалось вот о чём: "Ты помог ему, а он тебе". Его опыт - готовая схема пусть не близкого, но будущего... Нет, не пытаюсь предлагать это каждому, достигшему определённого возраста. Имею в виду только себя! Когда моя неминуемая старость придёт, а привычки геевские останутся, вот и применю это для себя. Если Иван Федотович в Липецке нашёл "страждущих и желающих", неужто я в Москве подобное не найду? Так что, "век живи, век учись" да ищи варианты, чтобы всё путём было, чтобы "и овцы, и волки" - ну, сам понимаешь, мой читатель, как дальше говорится.

И последнее. У каждого у нас есть свои предпочтения. Одни любят хуй потолще да подлиннее. Другие рады любому. Третьи жаждут беленьких. Четвёртые черненьких. Пятые почему-то не терпят азиатов. Шестые - евреев. И так далее. Бог миловал, у меня отличительное мерило в вопросах секса такое: по любви и дружбе. И при этом не важно, какой цвет кожи, разрез глаз, какая вера в богов у партнёра! Для меня он либо человек, либо дерьмо. С первым постараюсь быть счастливым сам и таким же сделать его, от второго убегу, как от прокажённого, даже если он с "золотым лицом, телом и хуем". Но это моё видение своего выбора. Впадать в струю возрастного морализаторства и судить поверхностно никого не буду. Кто я такой, и какое на это у меня право? И даже если мне придётся годкам так к семидесяти хуи молодых азиатов, афроамериканцев, евреев или парней другой какой нации сосать, то подобное не вызовет у меня отторжения и неуважение к самому себе. Наоборот, счастлив буду! И опыт уважаемого Ивана Федотовича не забуду! Кто знает, как поступлю, когда возникнет ситуация: "уж замуж невтерпёж"...

страницы [1] [2] [3] [4]