Гарри Поттер и Гамбит дриады. Глава 3. Глава Эротические рассказы гарри поттер

МакГонагл прекрасно проводила свое утро, наслаждаясь чашкой чая. Ее взгляд скользил по зеленому полю внутреннего двора Хогвартса за окном, где первокурсники обычно практиковали полеты на метлах.

Солнце только что взошло над горизонтом, окрашивая вершины башен ярким желтым оттенком.

Однако идиллию прервал настойчивый стук в дверь.

— Директриса МакГонагл? — раздался отчетливый голос профессора Крауца. — Вы здесь?

Минерва медленно вздохнула и выслушала повторяющийся стук. Она уже предвидела, что новости будут далеко не приятными.

— Входите, — наконец сказала она.

Дверь тут же распахнулась, и в комнату вбежал новый преподаватель по Защите. Его глаза быстро осмотрели личную комнату МакГонагл. Но Минерва сразу поняла, что профессор интересуют не предметы вокруг. Скорее всего, он просто проверял наличие посторонних.

— Простите за такое вторжение утром, директриса, но дело, как мне кажется, требует срочного решения, — сказал он сердитым тоном.

— Я надеюсь на это, — немного раздраженно ответила Минерва и поставила белую чашку на поднос.

В дверь снова постучали.

— Директриса, вы звали? — послышался тонкий голос профессора Флитвика.

— Что? Нет! — воскликнула МакГонагл, размахивая руками.

— Боюсь, это моя вина, — усмехнулся Максвелл и громче предложил Флитвику зайти.

К своему удивлению директриса видела следующим за деканом Когтеврана в комнату заходящую Помону. Именно в этот момент у Минервы завертелись мысли.

— Уважаемый профессор Крауц, позвольте мне обратиться к вам, — сказала МакГонагл, придав своему голосу строгий тон, который она наработала за время своей работы деканом.

— Конечно, — кивнул он без улыбки. — Я прошу извинения перед всеми присутствующими за то, что я вытаскиваю вас из-за имени нашей директрисы. Но этот вопрос действительно важен и, по моему мнению, затрагивает всех деканов.

— Профессор! — легко окрикнула МакГонагл. — Пожалуйста, перейдите к делу.

Крауц посмотрел на серьезные лица и только потом вытащил из кармана книгу с потрепанным розовым переплетом.

— Вчера вечером я застал одного из своих студентов за чтением этой книги, — сказал он аккуратно положив книгу на стол перед МакГонагл.

На обложке было написано "Антология эротических заклинаний Пенелопы".

— Это же... — вскрикнула Спраут, прикрыв рот от удивления.

— Антология эротических заклинаний, — спокойно подтвердил Крауц. — Иными словами, это заклинания для взрослых.

— Нужно запретить! — немедленно воскликнула Помона. — Сразу же запретить!

— Давайте сначала воздержимся от поспешных действий, — быстро вмешалась директриса. — Профессор Крауц, я хотела бы поговорить с владельцем этой книги.

— Я не думаю, что вам стоит этим заниматься, — покачал головой Максвелл. — Я уже провел беседу и, как видите, изъял опасный материал.

— Тем не менее, профессор, — упорно настояла МакГонагл, стараясь прочитать мысли Крауца на его лице.

Но безрезультатно. Так же хорошо можно было попытаться прочитать эмоции у лошади.

На лице профессора не было никакого выражения. В его глазах была видна работа разума, но ни одна мышца не дрогнула на его лице. Только сложенные на груди руки немного выдали его личное отношение. Крауцу явно было не очень приятно вести этот разговор, но он считал его необходимым.

— Я все же рискну и повторюсь, директриса МакГонагл, — уперся на своем Крауц. — Во-первых, я только-только сумел наладить хоть какие-то связи со своими студентами и мне ужасно не хотелось бы подрывать в глазах слизеринцев мой собственный авторитет, прослыв «ябедой», — отогнул он первый палец чуть кверху.

— А во-вторых? — приподняла бровь директриса.

— Как вы, безусловно, знаете, совершеннолетие в мире волшебников наступает не по достижению какого-то возраста, но тогда, когда у юного волшебника полностью формируется венец. И студент, согласно закону этой, и если уж на то пошло, то и любой другой, страны, имел полное право читать эту книгу, — все тем же спокойным тоном заявил Максвелл.

МакГонагл не сумела сдержать недовольную мину.

К логике Крауца подкопаться было сложно. Венец совершеннолетия был довольно странной штукой. Однако, пока его не было, любая попытка колдовать юного чародея заставляла всех волшебников в радиусе нескольких километров опасливо оглядываться. Это было все равно что запускать фейерверк в лесу.

— И что же? — встряла Спраут, прерывая мысли Минервы. — Мы просто спустим это с рук!? Это школа! Здесь вообще не должно быть подобных книг! В принципе!

— И тем не менее, они здесь, — задумчиво протянул Флитвик. — Вы позволите? — седой коротышка стянул книгу со стола и начал бегло пролистывать.

— Как эта книга сюда попала!? — не унималась декан Пуффендуя.

— Мы не досматриваем вещи учеников, — пожала плечами МакГонагл. — Студент попросту привез ее с собой. Потому что в списке запрещенной литературы эта книга не значится. Иначе бы все до единого студенты узнали о ее существовании. И, если уж на то пошло, Помона, раньше у нас попросту не было подобного прецедента.

— У меня есть свои предположения о том, как эта книга попала в школу, — прервал Крауц. — И у меня даже две версии. Во-первых, продавать такие книги несовершеннолетним запрещено. И, насколько я помню, полное формирование венца происходит где-то в первой половине седьмого курса. То есть раньше студенты не могли легально приобрести эту книгу. Сейчас же большая часть седьмокурсников повторяет седьмой год.

— Это значит, что любой из них мог без проблем купить эту книгу летом и привезти ее с собой, — фыркнул Флитвик, кладя розовую обложку обратно на стол. — Я проверил, профессор. Заклинания в этой книге достаточно простые. Думаю, что даже третьекурсники без особых усилий освоят все заклятья из этой коллекции. Про седьмокурсников даже не стоит говорить.

— С каждым часом все сложнее и сложнее, — развела руками МакГонагалл и потерла лоб, прежде чем взглянуть на Крауца. — Вы упомянули о двух версиях объяснения? Я услышала только одну.

— О, да, — покачал головой профессор, отрываясь от своих мыслей. — Вторая версия немного сложнее. Некоторые уважаемые семьи явно поддерживали Темного Лорда. И теперь они лишились всего, побежав или отправившись в Азкабан.

— К чему вы клоните? — нахмурилась Минерва, грустно глядя на полупустую чашку. Больше не получится насладиться утренним чаем.

— Возможно, домашние библиотеки остались без присмотра, — пожал плечами Крауц. — И если хозяева что-то с собой унесли в спешке, я серьезно сомневаюсь, что эта шедевральная книга была в этом списке.

— Думаю, — снова встрял Флитвик, — что профессор Крауц пытается сказать, что библиотеки подверглись разграблению. И в руки наших студентов могли попасть многие вещи, не предназначенные для их глаз. Я прав?

— Абсолютно, — с довольной улыбкой кивнул Максвелл. — Как по мне, то Хогвартсу еще повезло, что это всего лишь сборник любовных заклятий. А не какой-нибудь труд по черной магии.

МакГонагл переводила взгляд с одного лица на другое.

Помона Спраут стояла у окна и яростно глядела в окно. Похоже, сама мысль о наличии подобной книги в стенах школы вызывала у нее дикое отвращение. Флитвик как-то странновато поглядывал на Крауца и у Минервы было отчетливое ощущение, что если этих двоих оставить в одной комнате без присмотра, то обратно они покажутся еще очень не скоро. Найдя друг в друге достойных по интеллекту и знаниям собеседников.

Крауц же... Был спокоен. К сожалению, это было и все, что могла о нем сейчас сказать директриса. С другой стороны, у него была целая ночь, чтобы переварить эту новость. В отличии от остальных, которым дурная весть попросту свалилась на голову с утра пораньше.

— Итак... — протянула МакГонагл, прервав затянувшуюся паузу и мгновенно привлекая взгляды остальных. — Материалы, явно не предназначенные для глаз наших учеников, прямо сейчас, вполне возможно, гуляют по школе. Варианты?

— Запретить! — тут же воскликнула Спраут.

— Еще предложения? — пытаясь сохранить спокойствие поинтересовалась Минерва.

— Можно устроить обыск и изъять все экземпляры, — робко заявил Филиус. Впрочем, по его лицу было ясно, что он явно считал это не лучшей идеей.

— Студенты будут в восторге от того, что мы проверим их вещи, — сказала директриса недовольно, обращаясь к Максвеллу.

— Не обращайте внимания, — ответил он пожав плечами.

— Как это? — возмутилась Помона. — Вы серьезно предлагаете просто ничего не делать!?

— Именно так, — спокойно проигнорировал профессор ярость Помоны. — Если мы повезли, то это единственный экземпляр этой книги в школе. А если мы вызовем шумиху, то может быть уже будет поздно ее остановить.

В его словах была логика и точный расчет.

Минерва задумалась на мгновение. Если профессор Крауц прав и они предпримут какие-то действия без настоящей угрозы?

Во-первых, студенты тут же узнают о том, что эта книга существует. Во-вторых, они не будут рады запретам со стороны администрации школы, независимо от причин этого запрета. Это может привести к потере доверия к преподавателям. И это может вызвать некоторые проблемы.

МакГонагалл взглянула на книгу, лежащую перед ней.

— Профессор Флитвик, вы больше всех разбираетесь в таких вещах, — сказала она. — Как вы думаете, сколько студентов с полностью сформировавшимся венцом совершеннолетия у нас в школе?

— Не могу точно сказать, — ответил преподаватель чар пожав плечами. — Наверное, все студенты последнего курса.

— Учтите, профессор, что серьезные потрясения могут привести к более раннему формированию венца, — добавил Крауц. — А последний год был далеко не легким.

— Да, вы абсолютно правы, — задумчиво проговорил Флитвик. — Я думаю, что у некоторых студентов шестого курса тоже уже есть полностью сформированный венец. Хотя точно определить их будет сложно...

— Иными словами, у нас где-то около пятидесяти студентов, которые уже имеют полное право читать подобные книги, — подытожила МакГонагл.

— Где-то около того, — кивнул Филиус. — Возможно, их даже около шестидесяти.

— Что ж, — тяжело вздохнула Минерва, собираясь с силами, — я бы с удовольствием отложила данный вопрос на день-другой, но профессор Крауц прав — дело не терпит отлагательства. Стоящий перед нами выбор прост — запретить, устроить студентам обыск и изъять или же попросту промолчать. Пуффендуй?

— Запретить! Однозначно запретить! — бросила яростный взгляд на Минерву Спраут.

— Когтевран? — директриса перевела взгляд на низкорослого Филиуса.

— Сложный выбор, — прошелся взад-вперед Флитвик. — Но бездействие может нам дорого обойтись, директриса. Я считаю, что книгу надо запретить. Уверен, студенты поймут наши причины и, в большинстве своем, поддержат такое решение. Когтевранцы, на мой взгляд, и вовсе добровольно сдадут подобную литературу на хранение до выпуска.

МакГонагл взглянула на Крауца.

После подслушанного накануне разговора студентов директриса выделила немного времени из своего и так забитого под завязку расписания и посетила занятие по Защите от темных искусств третьего курса.

И стоило признать — это было самое образцовое занятие по данной дисциплине, какое только можно было представить! Профессор всего за один урок успел наладить взаимосвязь с учениками, вкратце прошелся по учебному материалу за весь предстоящий год, сумев рассказать ученикам ровно столько, чтобы подогреть их интерес к своим урокам в целом. И при этом ни разу не перешел границу дозволенного. Весьма умело используя систему начисления баллов для поддержания дисциплины и усердия.

Минерва испытывала искреннее уважение к Крауцу. Она считала, что он имел все предпосылки стать лучшим преподавателем Защиты за последние десять или даже двадцать лет!

— Что вы думаете по этому поводу, профессор? — спросила директриса, стараясь скрыть тревожный тремор в голосе.

Она осознавала, что ее уважение к нему может сыграть злую шутку. Ведь Минерва не была уверена, что найдет в себе силы противостоять Крауцу. Тот, возможно, не обладал опытом педагога, но точно имел избыток жизненной мудрости.

Крауц тяжело вздохнул и бросил взгляд на остальных преподавателей.

— Я считаю, что этот вопрос нужно отложить на потом, — наконец заговорил Максвелл. — Другими словами, проигнорировать его. Однако... — Он поднял палец и призвал деканов обратить на него внимание. — Я предполагаю, что ваше мнение совпадает с моим, директриса МакГонагл.

Женщина лишь хмыкнула в ответ, стараясь не выдать проницательную догадку Крауца, которая вызвала легкий озноб по ее спине.

— Так что прежде чем я выскажу свое мнение, позвольте мне объяснить конкретные причины, — произнес декан Слизерина, обращаясь скорее к Флитвику и Спраут, чем к Минерве. — Думаю, никого из нас не удивит признание того факта, что я не нуждался в этой книге для знания ее содержания. Ведь до моих лет сложно пройти без подобных приключений на своем пути, — добавил Максвелл с легкой улыбкой. — Поэтому я отлично представляю область применения таких заклинаний. Так же как и волшебников, использующих их. А также причины, по которым они это делают.

Крауц ненадолго прервался и Минерва, проследив его взгляд, попросту подала ему кружку недопитого чая.

— Благодарю, — профессор залпом осушил чашку. — И мое личное мнение — если пара наших оболтусов зажимаются в темном закутке и в порыве энтузиазма применяют друг к дружке данные заклятья — я лично считаю, что это не мое дело, — с суровым лицом заявил Крауц, подцепив большими пальцами рук ремень своих черных брюк.

— Они совершеннолетние и имеют на это полное право, — продолжил Максвелл, начав расхаживать по комнате, сосредоточившись на своих мыслях. — И если они достаточно умны, чтобы не попадаться другим на глаза во время своих утех — у них есть полное моральное обоснование, чтобы ими заниматься. В конце концов, они все равно будут зажиматься по углам и заниматься, как выразилась бы профессор Спраут, непотребством! С книгой или без.

— Но это лишь мое личное мнение, — тяжело вздохнул Крауц, останавливаясь бок о бок с Минервой. — Реальность же такова, что многие из заклятий, описанных в книге, могут начать применять в качестве элементарных розыгрышей. Как дружеских — в попытке помочь товарищу закадрить девчонку-недотрогу, так и злых. Наслав, к примеру, проклятье любовной горячки своему недругу в совершенно неподходящий момент.

— И как только хотя бы одно-два подобных заклятья будут применены во всеуслышание, они, так сказать, мгновенно уйдут в зрительский зал, — недовольно скривился Максвелл. — Ученикам уже не понадобится книжка, они научат друг дружку. В элементарных целях розыгрышей и, как выражается молодежь, «приколов».

— Если мы просто проигнорируем этот вопрос и не обратим на него внимания, — сказал Крауц с решительностью в голосе, — мы рискуем. Дураки получат время, чтобы придумать альтернативные способы использования таких заклинаний, помимо очевидного. И когда они это осознают, нам придется запретить не только одну провокационно названную книгу, а целый список конкретных заклинаний. Это будет равносильно тому, что объявить всем студентам о существовании любовных чар и раскрыть конкретные формулы и эффекты.

Профессор Крауц отступил от директрисы и занял место среди других деканов, скрестив руки на груди.

— Хоть я бы очень хотел, чтобы все волшебники были разумными людьми, как считает профессор Флитвик о своих студентах, которые могут осознанно оценить эффекты подобной книги и воздержаться от использования таких заклятий не по назначению хотя бы в пределах учебного заведения, я не верю в это, — с недовольством нахмурился Максвелл, отрывисто взглянув в окно.

— Поэтому, директриса, — продолжил Крауц с извиняющимся тоном, — чтобы избежать еще больших проблем, связанных с игнорированием этой книги, я присоединюсь к мнению моих коллег и предложу запретить ее. Книга уже попала в руки студентов — я лично ее отобрал. И я не могу гарантировать, что к этому времени ученик не успел сделать копию. Значит, у нас уже есть хотя бы слухи о существовании этой книги. А возможно и сам текст. Так что может ли кто-то гарантировать нам, что после новогодних каникул нам не привезут целую партию этих незапрещенных книг?

МакГонагл выкинула белый флаг.

Она поняла, к чему клонит декан Слизерина еще в тот момент, когда он сказал «но» в самом начале. И каким будет его финальное слово. Но все же выслушала.

И, как и ожидалось, логика профессора была неоспоримой. Истинный когтевранец. Каждый аргумент был настолько веским, что поспорить со всем этим было крайне затруднительно.

Пустить дело на самотек означало риск.

И, как правильно заметил Крауц, слухи о данной книге уже пойдут в любом случае. А значит, попытка отложить вопрос в долгий ящик окончится сразу же после возвращения студентов с зимних каникул, когда они массово завезут «Коллекцию любовных заклятий». Заодно с десятком других сомнительных шедевров магической литературы, точно так же официально не запрещенных школьными правилами.

И хоть и неприятно было признавать, но выбора на самом деле попросту не было.

Но это не мешало МакГонагл чувствовать себя так, будто ее загнали в угол. Не оставили ровным счетом никакой альтернативы в данном вопросе.

***

Завтрак шел своим чередом.

Студенты пытались разлепить глаза и что-нибудь сжевать перед тем как разойтись по своим занятиям.

В то время как Дафна вовсю трепалась со своей младшей сестренкой, Асторией.

Девушка училась курсом младше, но в последнее время вовсю интересовалась вполне даже «взрослыми» вопросами. Иными словами — начала засматриваться на мальчиков. И Дафна только и рада была с ней поболтать. Благо что тема была до того непринужденной, что легко позволяла слизеринке отвлечься от мыслей о визите в комнату профессора Крауца.

Он взглянул на ее воспоминание? Как оно повлияло на него? Он удивился? Осудил? Заинтересовался?

У него возникло множество вопросов, но Дафна не спешила давать ответы.

На доске загадок утром появилась новая запись от слизеринцев: "Загадка разгадана. Ждите следующей". Это вызвало много споров о том, кто из слизеринцев первым разгадал загадку и обогнал остальных.

Дафна, однако, не хотела признаваться. Потому что это приведет к еще большему количеству вопросов. Какая была разгадка? И самое главное, хочет ли Дафна вообще отвечать на этот вопрос.

Так что для Дафны было лучше поговорить со своей младшей сестрой о слизеринских парнях подальше от ее однокурсников. Это помогло ей отвлечься от своих мыслей.

Внимание привлекла странная процессия, двигавшаяся по центральному проходу между столами. Все четыре декана во главе с директрисой МакГонагл шли к учительскому столу.

Давно уже Дафна заметила отсутствие некоторых преподавателей, но, если быть честной, она не придала этому значения. Возможно, они решили пропустить завтрак по каким-то своим причинам.

Теперь же, увидев всех четырех деканов идущими вместе, у Дафны возникло плохое предчувствие. Что-то произошло.

И по замечанию Дафны, она не была единственной, кто обратил внимание на преподавательскую процессию. Разговоры постепенно стихли, а лица студентов напряженно смотрели на деканов.

Директриса МакГонагл остановилась перед столом и повернулась к студентам. А преподаватели быстро заняли свои места за учительским столом.

— Попрошу минуточку внимания! — усилив свой голос заклинанием, начала профессор. — Я вынуждена сделать два важных объявления.

— Во-первых, после событий прошлого года, все внеклассные кружки распущены. Включая команды по квиддичу! — отчетливо произнесла директриса, сложив руки в замочек на уровне пояса. — За возобновлением деятельности кружков обращайтесь к преподавательскому составу и своим деканам. В случае с командами по квиддичу — каждый дом до завтрашнего обеда должен предоставить имя капитана своей команды декану вашего факультета. Как вы будете его выбирать — решать исключительно вам. Отборочные в команды ваших домов пройдут в ближайшее воскресение.

Народ за столами тут же начал шушукаться, однако умные люди нашлись везде. Желающих потрындеть быстренько заткнули, чувствуя, что самая важная часть директрисы еще впереди.

— А во-вторых... — МакГонагл запнулась, явно собираясь с мыслями для продолжения. — А во-вторых, до моего сведения донесли, что на территорию школы была завезена книга под названием «Коллекция любовных заклятий Пенелопы», — народ за столами аж подавился — кто от удивления, а кто от смеха. — Официально данная книга до сих пор не числилась в списке запрещенных. Однако, с этого дня — будет. Любого студента, застуканного за чтением данной книги, или любой ей подобной, ждет суровое наказание! Благодарю за внимание.

И директриса отправилась на свое место.

В то время как зал попросту взорвался от голосов. По мнению Дафны, говорили все одновременно!

— Любовные заклятья! — загорелись глаза у Астории. — Вот бы заглянуть туда! Я и не знала, что такие вообще есть!

— Не только есть, — пошутила Дафна, пытаясь скрыть неприятное чувство, которое пробежало по ее спине, за хитрой улыбкой — ведь вчера она использовала такие заклинания. — У нас дома имеется копия.

— Правда!? — мигнула ресницами сестренка. — Точно!? И как ты об этом знаешь?

— Я нашла ее пару лет назад, — отмахнулась Слизеринка. — Она стоит на верхней полке в кабинете отца. Розового цвета.

— Вот это да! — Астория осторожно огляделась по сторонам своего стола, но все были слишком заняты своими разговорами, чтобы хоть что-то подслушать. — А что в ней? — приблизилась она к сестре.

— Тебе не рановато? — улыбнулась Дафна.

— Бросай! — ткнула ей в бок сестренка. — Я же старше тебя была, когда ты ее читала!

— Это точно, — пожала плечами Слизеринка. — Например, проклятье любовной страсти позволяет завоевать сердце любого!

— И... насколько сильно? — заинтересовалась Астория с легким румянцем на щеках.

Дафна вспомнила о Психуне, извивающемся на полу, и широко улыбнулась.

— Ты даже не представляешь, — подмигнула она.

***

Крауц старался сохранить спокойное выражение лица. А громкий смех Алессы в его голове совсем не помогал.

Он до сих пор не мог поверить, что все прошло так гладко! Впервые за долгое время две стороны двуликой дриады работали как одно целое.

Холодная логика Максвелла соединилась с проницательным манипуляторским качеством Алессы. И расцвела прекрасным цветком.

В то время как Крауц аргументировал свою точку зрения, Алесса подсказывала ему, куда и как сильно нужно нажимать. Этот спектакль имел так много различных возможных сценариев, что сам Максвелл не рискнул бы их все предусмотреть заранее. Но Алесса легко ориентировалась, подсказывая своему партнеру нужные фрагменты пазла. Собирая мозаику на ходу в единое целое с только одним возможным концом.

Книгу официально запретили. А Крауц еще и получил громадную долю уважения и доверия со стороны остальных деканов.

Во-первых, как инициатор. Как тот, кто вообще увидел данную проблему, а также быстро и своевременно сориентировался. А во-вторых, как здравый и рассудительный человек, способный принять трудное решение при плохих картах. Конечно, его неявное выступление против МакГонагл еще могло дать неприятные плоды, но в целом, Максвелл не слишком-то переживал о последствиях.

Директриса слишком много на себя взвалила. Ее предшественник, Дамблдор, судя по всему услышанному, в этом плане был гораздо умнее. МакГонагл же одновременно занималась и административной работой директрисы, и преподаванием трансфигурации, и была деканом своего любимого Грифиндора.

И Крауц сильно сомневался, что у этой женщины, волосы которой выдавали преклонный возраст, хватало на все времени.

Обязанностями директора МакГонагл пренебречь не могла. Трансфигурацию она преподавала черт знает сколько лет и, скорее всего, уже навострилась тратить на это занятие лишь необходимый минимум времени, но все же. Провести лекции, проверить домашние задания. Даже поставленное на поток дело, скорее всего, отнимало у Минервы немало сил.

А значит, что директриса вовсю урезала только одну деятельность, которой она вообще могла пожертвовать. Скинув фактические обязанности по деканству Грифиндора на плечи старост факультета. И будет вмешиваться в процесс исключительно тогда, когда действительно возникнет проблема.

Крауц нашел глазами старост «львов». Рон и Гермиона сидели в обнимочку в дальней части стола. Совершенно забыв про разложенную по тарелкам еду и о чем-то вполголоса разговаривали, вооружившись милыми улыбками и игривыми взглядами.

Максвелл улыбнулся достаточно довольно. По виду лица девушки было ясно, что маленький подарок Крауца, отличающийся от того, который он подглядел во время обеда, сыграл свою роль. По крайней мере, он придал немного решительности ее волосам.

Убрав старост Гриффиндора с пути, факультет останется почти без контроля со стороны преподавателей. Это позволит Крауцу (или скорее Алессе) делать там все, что ему заблагорассудится. Пока эта ситуация не отразится на выражениях лиц в главном зале во время обеда — МакГонагл предпочтет не вмешиваться и провести свободную минутку на отдых.

Крауц быстро пересмотрел свой план.

Даже если кто-то вознамерился проникнуть в воспоминания студентов и лично просмотреть проведенный им урок, то они увидели бы только прекрасный и хорошо спланированный урок по Защите от Темных Искусств.

И скорее всего не смогли бы объединить нужные детали.

Максвелл сообщил ученикам, что магия, воздействующая на разум, разрешена. А значит, и заклинание любовной лихорадки, которое можно отнести к этой классификации хоть и с натяжкой, тоже разрешено.

Профессор продемонстрировал студентам заклинание идеального хамелеона. Он прекрасно понимал, для чего его можно использовать. И он не сомневался — среди его учеников найдется несколько человек, которые быстро освоят это новое заклинание.

И наконец, Крауц напомнил студентам о таких вещах как копировальные заклятия. Теперь, когда книгу запретили и все "взрослые" студенты стремятся заглянуть в нее насквозь, из тех экземпляров, которые Максвелл планировал распределить ученикам, быстро будут скопированы копии. Просто чтобы спрятать их получше на случай конфискации оригинала.

Лучший план — спрятанный у всех на виду. Кусочки мозаики сплетались воедино стоило лишь на них внимательно посмотреть. Но главная задача — попросту отбить желание задавать вопросы.

Крауц не отбирал сборник заклинаний у какого-то слизеринца. Он элементарно скинул одну из своих припасенных книг МакГонагл, наложив на нее пару заклятий, чтобы книга приобрела потрепанный вид. Но прикрыл эту ложь нежеланием портить свою репутацию среди не слишком-то доверявших ему слизеринцев. И после того шоу, которое Крауц устроил, никому из деканов и в голову не придет ставить под сомнение его слова.

Никто не станет задавать вопросы. А значит — не получит ответов.

Маленький гамбит сыграл на отлично. Теперь о сборнике любовных заклятий знают все ученики. И никто не удивится, если найдет под своей кроватью копию. Скорее всего подумает, что кто-то из его знакомых решил «избавиться» от своего экземпляра, чтобы не попасть под раздачу директорских затрещин.

Оставалось лишь сделать так, чтобы книги попали в нужные руки.

Крауц планировал закинуть на каждый факультет по две копии.

Среди грифиндорцев одну он уже подкинул Гермионе. Насчет второй пока что стоило повременить. Конечно, очевидной целью была Джинни Уизли, но судя по ее плутоватому лицу, девушке пока что в этой книженции не было необходимости.

С пуффендуйцами Максвелл и вовсе не представлял, кому книга сослужит хорошую службу. Не говоря уже о том, как бы умудриться не вызывая подозрений подбросить им сборник. В гостиную барсуков нужно было заходить через портрет, который поднял бы тревогу при виде Алессы. А у Крауца пока что не было ни единого повода заходить к Пуффендую, вынуждая дриаду искать обходные пути.

С Максвеллом случай с когтевранцами произошел неожиданно. Вчера он посетил их гостиную, прикрывая свои настоящие намерения ностальгией, и тайно спрятал книги в главном зале. Он заколдовал их таким образом, чтобы они «случайно» попали в руки взрослых волшебников через несколько дней.

Со Слизерином все оказалось проще. Одна из копий уже была передана мистеру Забини. У этого парня было достаточно интеллекта и амбиций, чтобы извлечь потенциал из любовных чар. Вторую копию стоило бы «подарить» старшей мисс Гринграсс. Но по воспоминаниям, которые удалось узреть в памяти, можно было заключить, что девушка уже где-то успела ознакомиться с содержимым.

Поэтому Максвелл серьезно задумывался о том, чтобы передать вторую книгу Малфою или Булстроуду. В зависимости от того, кому из них удастся первым привлечь внимание.

Крауц задумчиво посмотрел на свой преподавательский стол.

В целом, план двуликой дриады развивался относительно успешно. Конечно, были некоторые недочеты. По исходной задумке несколько преподавателей должны были подвергнуться заклятью раскрепощения еще до начала учебного года. Но внезапно возникли несколько обстоятельств, которые осложнили выполнение задачи. Мадам Помфри, кажется, имела привычку выискивать симптомы болезней при малейшем подозрении.

С другой стороны, хаотичная повседневная жизнь Хогвартса предоставляла много неожиданных возможностей и сюрпризов. Просто нужно было быть достаточно смелым и изобретательным, чтобы своевременно воспользоваться ими.

Максвелл нащупал глазами сидящую чуть на отшибе Ирму. Заведующей школьной библиотекой было где-то около тридцати пяти. Быть может — сорок. И за последние два месяца Крауц так и не сумел к ней подступиться, несмотря на частые визиты в библиотеку. Все разговоры как-то быстро затухали, будто мисс Пинс вообще не искала ничьего общества.

Теперь, с началом учебного года, в игру вступило еще одно обстоятельство. Молоденькая миссис Делакур. Девчонке было хорошо если лет двадцать с небольшим. Ей бы, на взгляд Крауца, стоило сидеть за студенческими столами и вовсю трындеть и обсуждать какую-нибудь фигню, в духе предстоящего чемпионата по квиддичу.

Но профессорский авторитет не позволял. А значит, девчонка будет искать общения в каких-нибудь других местах. И так уж получилось, что Ирма Пинс была единственной женщиной в штате Хогвартса, чьи волосы еще не тронула седина. Не трудно было догадаться, к кому потянется за дружеским общением молоденькая Флёр. Нужно будет только найти нужные ниточки, чтобы обратить эту еще не возникшую связь себе на пользу.

***

Драко Малфой аккуратно зашел в гостиную своего дома.

Несколько младшекурсников подняли глаза от своих учебников и тетрадок и, едва увидев Малфоя, поспешно уткнулись обратно. Паренек недовольно скривился, но все же быстрым шагом пролетел мимо них. Уважение. Драко без труда видел, что мало кто из змей его нынче ценит. Нужно было завоевать их уважение! Так же, как это сделал профессор Крауц накануне. Всего одно занятие, всего несколько публичных дуэлей и внезапно весь факультет с изрядной долей уважения в голосе отзывался о новом декане! А те, кто его не выказывал, тут же получали подзатыльник от старшекурсников.

Но Драко никак не мог придумать ничего разумного. Попытка раскрыть загадку декана закончилась полным провалом — кто-то его опередил. В то время как Малфой даже не смог подобраться к ответу. И этот кто-то усиленно молчал! Не пытаясь забрать себе заслуги победителя!

Драко снова обдумывал, стоит ли объявить себя таковым. Но к сожалению, он отклонил эту идею. Не имея представления хотя бы о том, что требовалось сделать — это будет пустое самовосхваление. Попытки избежать ответа будут замечены сразу же. Не говоря уже о том, что среди слизеринцев есть тот, кто точно знает правду. И поступок Драко может заставить его все же выйти вперед.

По гостиной разнесся приглушенный звук гонга, означающий начало урока.

Драко просто уселся на диван. В руках была записная книжка со словами исчезнувшей загадки. Малфой, нагло пропуская занятие, снова пытался решить головоломку, время от времени взглядывая на главный вход — не появится ли кто-то из его однокурсников.

Иногда Малфой бросал взгляд на привешенную у входа доску объявлений. Большой, свеже повешенный плакат сообщал, что выборы нового капитана команды по квиддичу состоятся сегодня вечером, в девять. И он отлично понимал, что эта должность легко могла принести ему так необходимое уважение среди змей. Но подозревал, что придется за нее бороться так же напряженно, как и за значок старосты.

Другая возможность завоевать слизеринцев мелькнула в голове Драко — подлизаться к новому декану. Глядя на этого человека, на его хладнокровие, Малфой почти не сомневался — Крауц скорее всего не потеряет свое авторитета. Скорее наоборот — будет его усиливать.

Максвелл играл в игру ничуть не хуже выпускника Слизерина. Умело бросал слова, подкрепляя их изящными жестами. Быстро и эффективно покоряя сердца встреченных людей. Хотя Драко и не взялся бы пока что сказать, какую цель преследовал профессор.

В обычных обстоятельствах он бы уже давно отправил сову к отцу, с просьбой разузнать что-нибудь о новом декане. Но теперь этот вариант был закрыт, вынуждая Драко самостоятельно шевелить мозгами.

Конечно, быть чьей-то шестеркой — не самое лучшее и достойное занятие. Но, по правде говоря, Малфой сейчас совершенно не представлял себе того варианта, который позволил хотя бы вернуть былое уважение змей. И на фоне этого позиция правой руки Крауца представлялась вполне неплохой.

Вот только последний, да и единственный, если уж на то пошло, диалог с деканом отчетливо дал понять, что Крауц не намерен тратиться на тех, кто этого не достоин. Было что-то в его словах, тоне голоса и манере поведения, что Малфой отчетливо осознал, что обращаться к декану по пустякам не стоит. Либо приходить с чем-то действительно важным, либо молчать в тряпочку.

Впрочем, Крауц дал действительно неплохой совет. Если не хватает знаний — поступи по-слизерински. Расставь ловушку и посмотри, кто попадется.

Всю ночь Малфой толком не спал, вздрагивая и открывая глаза от малейшего шороха. Но его таинственная незнакомка так и не появилась. Видимо, решив ограничиться лишь одним-единственным визитом в его спальню. Или, что казалось более вероятным, попросту выждать немного времени, усыпив бдительность Драко.

В любом случае юный представитель Слизерина ясно осознавал, что так продолжаться нельзя. Уже две бессонные ночи подряд оказывали свое влияние. Малфой постоянно носился с носом на утренних занятиях, терял пару баллов из-за раздраженного выражения лица МакГонагалл на уроке трансфигурации. Весьма остроумные шутки как гриффиндорцев, так и слизеринцев.

Поэтому нужно было менять тактику. Драко вспомнил урок Крауца. Вести магическую дуэль можно было разными способами. Защищаться и ждать подходящего момента. Нападать резко, пытаясь одержать победу напором. Или использовать хитрость. Применить заклинание всего один раз, но попасть точно в цель.

И после посещения неизвестной девушкой его комнаты, Малфой чувствовал то же самое. Последнюю ночь он играл на обороне. Расставил ловушку, но никто не попался. Теперь ему следовало попытаться обмануть своего соперника.

Драко вновь посмотрел на дверь, но за последние десять минут в нее заходили только мелкие штучки. Все старшие курсы были заняты своими уроками. Малфой лично следил за тем, как слизеринцы отправляются к Запретному лесу, где и сам Драко должен был присутствовать на полевом занятии по Травологии.

Но у него были свои планы на этот урок. Ему оставалось только подождать еще немного - удостовериться, что никто не случайно застанет Малфоя возвращающимся раньше времени.

Драко вновь погрузился в чтение тетрадки.

Текст загадки был очень странный. Он вызывал улыбку и явно старался не быть принятым всерьез. К тому же он был неполным. Драко уже посетил библиотеку, а там не было никаких книг об отдыхе с подобным содержанием. Оставалось предположить, что профессор либо взял что-то из запрещенной литературы, либо сам создал этот текст с нуля.

В любом случае, разгадка должна была быть сокрыта где-то здесь, в этих восьми четверостишиях. Малфой попытался вспомнить вступительную речь. За участие в «игре» можно было поплатиться, улетев в черный список какого-нибудь преподавателя. А значит, отрывок содержал лишь зашифрованные инструкции к какому-то действию.

Драко еще раз пробежал глазами по строчкам. Герой сражался с чешуйчатой тварью женского пола, попутно подкалывая ее тут и там. Похоже было, что нужно что-то добыть. У какой-то чешуйчатой твари.

Но в Хогвартсе не было никаких тварей! Разве что в Запретном лесу... Там вполне могло быть нечто подобное. Но толкового описания существа не было. И данный вариант сулил перерывать учебники в поисках того, что хоть как-то подходило под имеющиеся детали.

Малфой тряхнул головой. Слишком сложно. Копаться в книжках можно было несколько дней. Не говоря уже о том, что информация о многих существах, живших в Запретном лесу хранилась в закрытой секции библиотеки.

Может быть, загадку стоило воспринимать в переносном смысле? Чешуйчатая тварь... Драко прошелся по преподавательскому составу. Ни единой слизеринки среди них не было. Разве что Флёр хоть как-то выделялась — она была приезжей. Училась в Шармбатоне — европейской школе магии. Но были ли там факультеты и какие у них тотемы — вряд ли кто-то в Хогвартсе вообще знал.

Паренек понял, что зашел в очередной тупик. Единственная чешуйчатая тварь, что приходила на ум — это слизеринка. У Грифиндора на гербе красовался лев, у Когтеврана — орел. У Пуффендуя и вовсе барсук. Лишь у Слизерина на гербе была изображена змея. Но зачем декану подставлять свой собственный факультет? Вынуждая что-то добыть... у самих себя? Все это походило на какой-то бред, над которым Драко ломал голову уже второй день.

Малфой повернул голову в сторону двери, но никто из студентов последних курсов не собирался возвращаться в общую комнату змей.

Драко быстро огляделся по коридору, где ученики младших классов занимались уроками, и тихонько проскользнул в проход, ведущий к спальням. Два коридора вправо, два коридора влево. По четыре комнаты на каждом коридоре. В общей сложности семь спален и одна душевая на каждой стороне. В конце коридора было две двери напротив друг друга - личные комнаты старост.

Малфой еще раз оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что за ним никто не следует, и свернул второй коридор направо, к женским спальням.

— Алохомора! — произнес он заклинание для отпирания двери и аккуратно скользнул в помещение. Вдоль правой стены располагались пять кроватей. Рядом с каждой стоял маленький прикроватный столик с лампой и высокий комод для личных вещей. Напротив кроватей, у левой стены, были расставлены письменные столы. В конце комнаты находился круглый стол с группой стульев вокруг - место для посиделок в узком кругу одноклассников.

В целом, помещение практически не отличалось от мужской спальни. Там же низко свисавшие люстры. Та же деревянная отделка кроватей. И точно такой же черно-зеленый ковер на полу. Единственное отличие заключалось в цветовых тонах постельного белья - оно было розового и светло-зеленого цвета.

Малфой все еще не знал, кто его враг. Кто проник две ночи назад в его комнату? Однако у него было подозрение. Вчера он случайно пересекся взглядом с Дафной Гринграсс, и она тут же отвела глаза, словно опасалась что-то выдать.

Слишком мало для обвинения. Но достаточно для подозрений. Хотя Малфою с трудом верилось, что эта тихоня могла отважиться на нечто подобное.

Парень быстро взглянул на кровати. Милисента отъехала, значит в комнате сейчас только три обитателя. Дафна, Пэнси и Трейси Дэвис.

Кровать Пэнси было видно сразу же — вторая в ряду, с розовым бельем. Вокруг оной были разбросаны вещи — носки, трусы, а через спинку кровати свисало три лифчика. Малфой почувствовал как разгораются щеки и поспешно отвел глаза в сторону.

Около следующей кровати, у комода, стояли алые туфельки. Паренек сразу же припомнил, что видел их вчера на Трейси во время вечерних посиделок в гостиной.

Малфой прошел мимо к самой последней в ряду кровати. На столике по соседству лежала массивная расческа и небольшая косметичка. Эта — должна быть кроватью Дафны.

Парень еще раз воровато оглянулся на вход в комнату, но тот и не подумал открываться под взглядом Малфоя.

Драко выпростал из кармана своих штанов зеленые трусики и, положив их поверх комода, открыл первый ящик.

Куча одежды. Как и во втором. В третьем — стопки книг и тетрадок, несколько чернильниц и прочая учебная дребедень.

Малфой опустился на колено и открыл последний ящик.

Слева аккуратными рядами лежали свернутые носки. Прямо по центру притулилось несколько ночнушек. Будто в Хогвартсе было кому их оценить? В то время как добрая половина была забита разнообразным женским бельем.

Драко начал быстро скользить руками по тканям и кружевам в поисках подходящих цветов. Алый, белый, черный, синий... От оттенков пестрело в глазах. Казалось, будто у Дафны вообще нет какого-то своего цвета в этом плане. Да и пошив заставлял задуматься, а так ли уж невинна эта тихоня?

И, в конце концов, Малфой извлек из этой груды ярко-зеленую блузку с белой отделкой!

— Попался! — злобно ухмыльнулся он, выбирая трусики сверху комода.

Цвета и отделка прекрасно сочетались друг с другом.

— Теперь я тебе покажу! — радостно прошипел Драко.

***

— Класс, соберитесь вокруг меня! — громко объявила профессор Спраут, маня руками всех ближе к себе.

Немного разбредшиеся за время прогулки студенты поспешно приближались к немолодому преподавателю Травологии. Вглядываясь в густые заросли искривленных стволов - урок проходил на полевых условиях. А если быть точными - где-то в Запретном лесу. В котором только пять-шесть человек могло ориентироваться помимо профессора Спраута. И те принадлежали к преподавательскому составу.

— Помните то, что я говорила на поляне. Вам нужны спелые цветы колючей поросли! Именно спелые! Незрелые и увядшие совершенно не подходят! — голос профессора звучал далеко вглубь леса, заставляя Гермиону содрогаться.

Ей показалось неприличным разговаривать громко в этом лесу. Который скрывал бог знает какие тайны! Особенно учитывая, что огромный паук, протащенный контрабандой еще в школьные годы Хагрида, сумел здесь незамеченным прожить более полувека...

Профессор Спраут начала формировать пары студентов. Хотя вернее будет сказать - пары образовались сами по себе, едва только преподавательница попыталась начать это делать.

Гермиона окинула всех присутствующих взглядом и только теперь заметила, что Малфоя нет среди семиклассников. Но похоже, никому было все равно, куда он мог исчезнуть.

— Да даже если его где-нибудь по дороге съели — мне плевать, — пожал плечами Рон, покрепче сжимая ладонью руку Гермионы.

Грифиндорка машинально отметила для себя, кто с кем ушел в темноту леса. Пэнси с Дафной. Милисента с Забини. Дин с Симусом. Гарри с Джинни. Парвати с Лавандой. Падма с Луной.

В одиночестве остался лишь Невилль — ему партнера не досталось. Впрочем, паренек был только рад поработать бок о бок с профессором.

В остальном же, мгновенная разбивка на пары позволяла легко догадаться, кто с кем дружит. Если бы это и так не было очевидно. Единственным выделяющимся звеном для Гермионы была пара из Булстроуд и Блейза. Она и не думала, что с восхитительным характером Милисенты найдется хоть один парень, желающий с ней подружиться.

Профессор Спраут еще при входе в лес весьма долго и качественно объяснила, за чем именно класс идет в лес и что делать в случае чего. Цветы колючковой поросли были довольно редкими, созревали весьма хаотично и цвели всего два дня. Вынуждая полагаться в их сборе скорее на удачу, чем на опыт. Однако цветы обладали медицинскими свойствами и с учетом предстоящего турнира по квиддичу, явно понадобятся в больничном крыле.

— Ты идешь? — поинтересовался Рон, отойдя на полшага и вопросительно глядя на застывшую Гермиону.

— Да, — кивнула она и пошла вслед за своим парнем, перелезая через высокий корень, торчавший из земли.

— Сколько раз уже здесь был, а до сих пор мурашки от этого леса, — поершился Рон, постоянно поглядывая наверх.

— Тебе хотя б не пришлось быть игрушкой для Грохха, — хихикнула Гермиона. — Расслабься!

— Да, верно, — сказал Уизли и попытался улыбнуться, отводя взгляд от верхушек деревьев. — Я до сих пор не могу поверить, что ты на самом деле это сделала, Гермиона!

— Вот как? — зазвенело ее смехом и, оглядываясь по сторонам и не видя никого, она наклонилась и подняла подол застегнутой мантии.

И медленно подняла его вверх, показав Рону свои ножки и голую интимную зону, которую прикрывали только кудрявые волосы. Рыжеволосый Уизли тут же опустил глаза вниз и расплылся в широкой улыбке.

Гермиона сама не знала, что побудило ее на такое выступление.

Сказанные ранее слова в порыве страсти можно было легко отменить, но у нее было ясное чувство, что если она это сделает - то потеряет что-то очень ценное. Что разрушенный барьер между ней и Роном возродится.

Было сложно определить, кто был виноват - книга или нет. Конечно, заклинание сыграло свою роль и позволило им переступить через важную границу. Но Гермиона не могла оправдать свое поведение действием чар. Ведь это означало бы, что вчера она не сама себя и что-то серьезное произошло между ней и Роном.

И поэтому, проснувшись утром, Гермиона твердо решила повторить все еще раз. Уже без помощи любовных заклинаний. Хотя бы для того, чтобы убедиться в своих возможностях!

А как лучше подстегнуть себя, чем не делать ничего интимного и не вызывающего внимания? Что будет постоянно напоминать о данном обещании?

Весь день девушка периодически проверяла подол своей юбки. Просто чтобы удостовериться, что он не задран и не исчез. От своей безрассудности она хотела поспешно скрыться в тихой уютной комнате своей спальни.

Но едва лишь Гермиона сообщила Рону о своей выходке, как мгновенно поняла по его изменившемуся, ошарашенному взгляду — оно того стоило! От первого мгновения и до текущего момента!

Уизли ходил за ней как привязанный. Постоянно обнимал за талию, будто снова и снова пытался нащупать сквозь ткань одежды несуществующий кусочек. Превращая безумную выходку в интимное приключение для них двоих. О котором совершенно не хотелось говорить ни Гарри, ни Джинни, ни кому бы то ни было. Единственное, что омрачало этот день — это запрет МакГонагл на книгу.

Конечно, еще во время преподавания Амбридж вся школа научилась скрывать «запрещенную» литературу. И Гермиона еще вчера, не желая оказаться застуканной с книгой любовных заклятий в руках, слегка поколдовала над ней, придав вид обыкновенного учебника. Чтобы даже если кто-то из одноклассниц увидит ее за чтением в спальне, то не подумал ничего дурного — школьная отличница опять читает учебник.

Весь день с самого утра грифиндорка провела в раздумьях, как же ей стоит поступить с коллекцией любовных чар. Согласно введенному запрету — книгу следовало немедленно сдать ближайшему профессору. Но Гермиона уже успела заглянуть внутрь. И даже применила одно из описанных заклятий.

И, сказать по правде, девушка с некоторым трепетом на душе представляла себе, как все это можно использовать для их с Роном небольших шалостей! Всего лишь чуточку подстегнуть интерес! Какой в этом может быть вред?

Конечно же, никакого! Более того, чем дольше Гермиона размышляла об этом, тем больше убеждала себя в том, что книгу лучше всего оставить у себя. Хотя бы потому, что уж она-то не станет использовать эти заклинания как попало! В отличии от того, кому еще эта книга могла попасть в руки, если Гермионе вздумается просто «случайно» потерять ее где-нибудь.

По мнению девушки из Гриффиндора, это была единственная возможность избавиться от книги. Она не могла представить, как МакГонагалл посмотрит на нее, когда она отдаст этот сборник заклинаний. Или, наоборот, она слишком хорошо представляла себе разочарованный взгляд деканши.

Рону потребовалось некоторое время, чтобы отвести взгляд от Гермионы. Слегка покраснев от смущения, парень осторожно огляделся.

— Что ты делаешь? — прошептал он, опустив голос. — Убери... А то еще... кто увидит?

— Тебя это не смущало последние полминуты, — ухмыльнулась Гермиона и опустила подол мантии. — Расслабься, Рон. Никого вокруг нет!

— Но другие... — начал парень, но Гермиона лишь покачала головой.

— Каждая пара ушла своим путем, — сказала она. — Вон там, — указала направо от себя. — Парвати и Браун. С учетом твоей истории с Лавандой, даже если она увидит, то быстро убежит. А вон там, — она указала в противоположном направлении. — Гарри и Джинни. И что-то мне говорит, что им сейчас совершенно не до нас!

— Гермиона, фу! — скривился Рон. — Она же моя сестра!

— Это не мешает ей обниматься с Гарри на глазах у всех, — закатила глаза Гермиона. — Ладно, пойдем искать эти цветы...

Она развернулась и направилась прямо в затененный лес.

— Подожди! — послышался тяжелый шаг Рона сзади. — Прости, Гермиона! Я просто...

— Идиот, — бросила гриффиндорка через плечо. — Который даже не знает, как обращаться с девушкой, которая призналась ему, что не надела трусики сегодня!

Некоторое время Рон попросту шел следом, тихонько сопя. Явно пытаясь подобрать подходящие слова, но не находя ничего подходящего.

«Сама виновата — влюбилась в идиота с эмоциональным диапазоном зубочистки! » — мысленно выругалась Гермиона, перебираясь через очередной корень.

Позади раздался гул и высоко в воздух взлетела зеленая вспышка. И, погорев с полминуты, затухла.

— Треть нашего времени вышла, — констатировала факт Гермиона. — А мы до сих пор ничего не нашли.

— Ну прости! — взмолился Рон. — Прости, что я такой болван! Я просто... не знаю, как себя вести рядом с тобой, Герми, — как-то слегка заискивающе, смотря куда-то под ноги, пробормотал Уизли.

— Хочешь, чтобы я тебя простила? — воровато улыбнулась Гермиона.

— Очень! — Рон наконец-то оторвался глазами от созерцания грязи и посмотрел прямо на свою девушку.

Вокруг была какая-то дикая чащоба. Гермиона даже не взялась бы указать хотя бы примерное направление, в котором был расположен Хогвартс. Тут и там росли небольшие заросли густого кустарника, оставляя между собой вдоволь пустого места для нормального прохода. В то время как ноги утопали в короткой траве, высотой едва ли по щиколотку. Среди которой тут и там виднелись голые проплешины, на которых вообще ничего не росло.

Гермиона на всякий случай пробежалась глазами по округе, но вокруг не было ни души. Да оно и понятно — студенты разбрелись каждый в свою сторону, держа, как и полагалось по инструкциям профессора Спраут, зеленую вспышку у себя за спиной. Пытаясь таким образом охватить как можно больше территории для поиска лекарственных цветов.

Девушка отступила назад на несколько шагов, прижимаясь спиной к стволу огромного, пятиметрового дерева. И, не сводя глаз с Рона, расстегнула плащ. Затем решительно подняла подол юбки.

— Я думаю, я знаю, как мне извиниться перед тобой, — проворковала Гермиона с лукавой улыбкой.

Гриффиндорец огляделся вокруг. Будто искал совета у кого-то или просто проверял окружение. Гермиона не могла быть уверена. Но после этого он собрался со своими душевными силами и поступил как настоящий храбрый лев.

Рон быстро преодолел расстояние между ними широкими шагами и решительно прижал ее к стволу дерева глубоким и страстным поцелуем, ухватив ее за затылок.

От одного прикосновения его руки к ее волосам девушке хотелось растаять полностью. Но Гермиона все же вспомнила о своем простом плане и нашла силы отвернуться.

— Хочешь извинений — получи поцелуй! — игриво заявила девушка, смотря на Рона сверху вниз.

— Но я уже...? — Рон улыбнулся наполовину, пытаясь понять, что он сделал не так.

— Поцелуй, — повторила Гермиона, ухватив его за запястье и направив его руку в нужное место.

— А! — в глазах Рона зажглось осознание, а его взгляд опустился вниз. — Эээ...

Увидев его нерешительность, Гермиона поняла, что все будет делаться не по-хорошему. И она легко подтолкнула Уизли.

Девушка положила ему руку на затылок и нежно нажала вниз. Она четко осознавала, что если Рон будет стоять на своем — то интимные шалости придется отложить... до неопределенного времени.

Но, на счастье Гермионы, этого не случилось. Уизли, хоть и зарделся, но все же опустился вниз, припав на одно колено. И, отрывисто взглянув вверх, поспешно припал к лобку коротким поцелуем.

— Ниже, — девушка откинула голову назад, на древесную кору и прикрыла глаза. Понимая, что Рону так будет намного легче. Да и она сама могла полностью сосредоточиться на своих ощущениях.

Уизли, немного помедлив, все же припал своими губами к нежной розовой плоти. Весьма отрывисто — будто боялся, что его укусят. Но, не получив никаких новых указаний, поцеловал половые губки еще раз. А затем — еще.

— А теперь по-взрослому, как в губы! — легонько простонала Гермиона.

На деле, ничего особенного она и не чувствовала от поцелуев Рона. Уж слишком короткими они были. Вызывали дрожь, легкую вспышку, но ничего более. И стон в голосе был исключительно попыткой немного подтолкнуть парня.

Уизли некоторое время мялся, но после этого мир Гермионы вдруг вспыхнул новыми красками! Рон припал к ее губкам и на сей раз, остался. Начав зажимать нежную плоть между своими губами. И, пусть и не сразу — высунул язык, начав легонько касаться им кожи то тут, то там.

Грифиндорка начала уже вполне натурально, ничего не имитируя, легонько постанывать от такой ласки.

— Растяни пальцами чуть в стороны! — дала она новое указание, легко выдавая свое участившееся дыхание.

На сей раз Рон уже не тормозил. Руки скользнули по оголенным ножкам и аккуратно, явно опасаясь причинить боль, растянули кожу в сторону, приоткрывая чуть более ароматное нутро.

— Продолжай, не останавливайся,— промурлыкала Гермиона. Звуки леса ушли куда-то на задний план. Девушку уже совсем не волновало, что в Запретном лесу обитало множество опасных созданий. Согласно указанию профессора Спраута, у одного из студентов всегда должна быть при себе палочка. На всякий случай.

Но Гермионе было все равно. Все инструкции вылетели из головы под прикосновениями губ и языка Рона. то, что они делали, еще не значило, что все занимались тем же самым! » С другой стороны поляны из леса медленно появились Падма с Луной. Им явно повезло гораздо больше. В огромном листе лопуха, заменяющем корзинку, скрывалось целое множество нужных цветочков.

В то время как последними на полянку вышли одноклассницы Гермионы — Лаванда и Парвати, которая держалась за рукав Лаванды. В руке блондинки была волшебная сумочка, полная белых цветочков, вызывающих улыбку на лице профессора Спраута.

Уже на обратном пути к замку Гермиона услышала за своей спиной шепот Джинни: «Могли бы так и не торопиться! »

Девушка снова быстро покачала головой, отгоняя непристойные мысли.

***

— Ступефай! — махнул палочкой Гарри.

Небольшой паук недовольно шипел, едва лишь искра вылетела из земли перед его лицом и, развернувшись, поспешно убежал в густой кустарник, решив найти себе более легкую добычу.

— Моя героиня, — ласково проговорила Джинни и на мгновение прижалась к своему парню, обвивая его шею руками.

— Нам нужно искать цветы, в общем-то,— выдыхая после страстного поцелуя пробормотал Поттер, с трудом отрываясь от коричневых глаз своей возлюбленной.

— Как скажешь, — игриво улыбнулась девушка и отправилась дальше в лес, оглядывая деревья в поисках лозы, обросшей колючками.

Гарри вдохнул и, с мечтательной улыбкой глядя на фигурку впереди себя, устремился следом. Не забывая поглядывать по сторонам в поисках опасностей, которых было полно в Запретном лесу.

Они шли небольшими зигзагами. Держа, как и полагалось по инструкции профессора, зеленую вспышку примерно за спиной. Оглядывая как можно больше деревьев в поисках белых цветочков, но пока что — без толку.

— Гарри, смотри! — выкрикнула вдруг Джинни и быстро юркнула за дерево.

Грифиндорец чертыхнулся и поспешно понесся вслед за девушкой.

Посреди небольшой черной проплешины из земли торчал восхитительно красивый сапфирово-синий цветок. Джинни сидела рядом на коленях и аккуратно гладила широкие лепестки ладонью.

— Как думаешь, что это? — оглянулась она через плечо.

— Без понятия, — мотнул головой Гарри. — Может, отнесем профессору?

— Ага! — сверкнули глазки у Джинни.

Она потянула к основанию, чтобы сорвать цветок.

— Нет! — поспешно крикнул Поттер.

— Что? — замерла с протянутой рукой грифиндорка.

— Мы в Запретном лесу, — коротко заявил Гарри. — Вингардиум левиоса! — цветок натужно скрипнул и взмыл в воздух. — Смотри!

Гарри наблюдал, как Джинни осмотрела длинный стебель и увидела четыре шипа, торчащих у основания.

— О боже, — выдохнула она. — А я и не знала..

— Я тоже. Но этот лес не зря называют запретным, — пожал плечами Гарри. — Тут лучше соблюдать осторожность.

— Я как-то теперь уже не так уверена... — голос выдавал легкий испуг, в то время как глаза девушки весьма недоверчиво смотрели на красивый цветок.

— Я считаю, что если не держаться за шипы и не вдыхать, то все будет хорошо, — успокоил ее Поттер.

Джинни осторожно схватила цветок, который волшебством был подвешен в воздухе, примерно посередине, и улыбнулась милой улыбкой.

— Кажется, ты опять меня спас, — игриво улыбнулась она. — Мне кажется, я должна как-то отблагодарить тебя... — девушка бросила лукавый взгляд и опустила глазки.

— Эмм... Да. Возможно, — с трудом проговорил Гарри, припомнивший вовремя о том, что такие моменты лучше не упускать.

Он до сих пор не мог поверить своему счастью. С тех самых дней после приключения в гостиной ночью Джинни стала открываться для него с новой стороны. Она постоянно намекала на что-то, бросала лукавые взгляды и делала все возможное, чтобы разжечь уже горящий огонь!

Джинни сделала несколько шагов, обняла Гарри одной рукой и поцеловала его так глубоко, что парень оторвался только тогда, когда у него закончился воздух. Затем она хихикнула и быстро побежала вперед, скрывшись за деревом.

Гарри слегка улыбнулся и поспешил следовать за ней. И чуть не столкнулся с замершей за изогнутым деревянным стволом Гриффиндоркой.

— Неужели... — смог только выдавить Поттер, чуть успев затормозить, чтобы не столкнуться с Джинни.

— Тсс! — прошептала она и махнула рукой без поворота головы.

Гарри аккуратно прижался к ее телу и выглянул.

С небольшой высоты открывался вид на маленькую полянку между деревьями. И в пятнадцати шагах от них на коленях сидела Гермиона. Рона держал ее за затылок, постоянно направляя ее рот к своему члену.

— Ммм... — только и сумел протянуть Гарри.

— Тсс! — Джинни оглянулась, прикладывая палец к своим губам. — Давай посмотрим!

— Это... как-то не правильно, — выдавил из себя Поттер, пытаясь выкинуть из головы пылающий взгляд рыжевласки.

— А мне каково? — тихонько хихикнула девушка. — Я подглядываю за тем, как моя подруга сосет моему брату!

Гарри оглянулся по сторонам в поисках опасности, но ничего не увидев, снова перевел взгляд на неожиданно открывшуюся картинку.

От Гермионы постоянно доносилось какое-то сопение и судорожные вздохи. То и дело раздавались короткие, изрядно сдавленные попытки откашляться. Рон же метался взглядом между тем, что происходило внизу и кронами деревьев. В целом вообще не обращая внимания ни на что вокруг. И уж подавно не замечая две торчащие из-за дерева головы, подглядывавшие за происходящим поверх густого кустарника.

Джинни изгибалась в сторону, прячась от взглядов за кривым стволом. Вынуждая Гарри полностью прижиматься к ее спине. И то ли зрелище, то ли тепло женского тела сделало свое дело.

Член Гарри медленно заворочался и довольно быстро напрягся. Что тут же было замечено Джинни. Ее бедра начали легонько покачиваться, легонько натирая твердого дружка своего парня сквозь одежду.

И Поттер, не удержавшись, засунул палочку за пояс и, обвив талию Джинни, быстро ответил ей тем же, начав легонько тереть ложбинку между ножек. Девчонка мгновенно ответила еле слышным стоном. Рука покрепче ухватилась за дерево, а тело чуточку выгнулось, позволив расставить ноги в стороны. Обеспечивая своему парню более легкий доступ.

— Ты не делаешь таких звуков, — легко шепнул Гарри на ухо.

— Да, Гермионе явно что-то не получается, — тяжело дыша ответила Джинни, бросая незнакомый цветок на землю и запуская свободную руку в карманы парня.

Поттер в очередной раз поразился, насколько быстро его девушка справилась с застежкой. Но прикрыв глаза от приятных ощущений, он забыл обо всех других мыслях.

— Все-таки это как-то неправильно, — сказал Гарри с упорством, закрывая глаза от наслаждения.

— Тогда почему это так возбуждает? — легонько поинтересовалась Джинни, издавая стонки.

И Поттер не мог на это ответить. Зрелище действительно вызывало возбуждение. И хотя он прекрасно понимал, что нужно просто уйти незаметно, он все равно продолжал подглядывать. Разогретое тело его девушки, занимающейся тем же самым, только раззадоривало юного гриффиндорца.

Рон отпустил Гермиону и, повернувшись в сторону, быстро укрылся в кустах неподалеку.

Джинни, лишь увидев финал, спешно отвернулась. Гарри не успел обернуться, как на его губы легла женская рука. Рука Джинни манипулировала в его штанах, скользя пальцами по его возбужденности. В то время как его собственная рука ласкала ее влажную промежность, пропитывая ее трусики все большим количеством соков.

Над лесом взметнулась зеленая вспышка.

— Пора идти обратно, — послышался голос Гермионы.

— Да, — был ответ.

Шелест травы подсказал Гарри, что его друзья уходят. И когда он успокоился, рука с его рта снялась.

Джинни, с пылающими от желания глазками, попросту юркнула вниз.

— Нам тоже пора! — попробовал заявить Поттер, но девушку уже было не остановить. Рыжевласка быстро достала член своего парня и накинулась на него губами. Колени Джинни были разведены в стороны и Гарри отлично видел, как ее ручка вовсю орудовала между собственных ножек. Доводя собственное тело до исступления параллельно с телом бойфренда.

Голова Джинни ходила по его стволу с бешеной скоростью. Быстро вымазывая член слюной, в разы облегчая приятность всего процесса. Легонько постанывая прямо в заполнившую ее ротик горячую плоть.

Гарри только и сумел, что постучать по ее плечу.

— Я... вот-вот! — выдохнул он.

Голова Джинни от этого заходила лишь еще быстрее, принимая в глубины своего рта все семя до последней капли. И продолжала двигаться до тех самых пор, пока девичье тельце не выгнулось дугой от яркого оргазма. Даря Гарри восхитительную картинку для его ошалелого взора.

— Это было...

— Офигенно! — закончила за него фразу Джинни, бросая взгляд наверх. — Понимаю, как это звучит, но я бы очень хотела как-нибудь повторить!

— Да уж, — рассмеялся Гарри. — Ты, похоже, извращенка!

— Какая есть! — хихикнула девушка, поднимаясь на ноги.

Первые же несколько шагов дали Поттеру понять, что девчонка передвигается с явным трудом. Джинни элементарно шаталась, с трудом пытаясь устоять на ногах.

Улыбка, впрочем, быстро сползла с лица Гарри едва только он понял, что понятия не имеет, сколько времени они провели за своими шалостями. Была уже третья вспышка или еще нет? Впрочем, пофигу! Они должны были повернуть назад еще после второй!

— Привет, Джинни! — сказал он.

— Что случилось? — ответила рыжевласка, размахивая руками, словно птичка.

— Нам нужно убежать! — засмеялся парень и, схватив Уизли за руку, понесся в направлении профессора Спраут.

Чуть позже они осознали, что забыли о голубом цветке и оставили его на месте своих игр.

***

— Что тебе надо, Забини!? — атаковала Милисента, как только профессор Спраут скрылась из виду.

— Будь тихой, дурочка, — холодно бросил Блейз, оглядываясь по сторонам. — У нас все-таки не только мы одни. У нас есть свидетель.

— Надеюсь, это стояло того? — скривилась Булстроуд и прицелила свою волшебную палочку в сторону слизеринца. — Итак, о чем ты хотел поговорить, Забини?

— Малфой, — коротко сказал парень и продолжил быстрым шагом удаляться от поляны. Он clearly wanted to get away as quickly as possible to avoid any potential eavesdropping.

— Фф, — фыркнула Милисента. — И что с ним?

Блейз встал и повернулся к старосте своего факультета, его лицо выражало чрезвычайное раздражение.

— Ты даже не заметила, правда? — положил темнокожий волшебник руки на грудь.

— Что? — Булстроуд clearly начала утомляться от этой беседы.

— Ладно, я постараюсь объяснить, — парень потер лоб и попытался подобрать подходящие слова. — Я не знаю, какую игру играет наш новый декан, но одно стало ясно: если мы ничего не предпримем, он будет единственным победителем.

— Что не так с Крауцом? — подняла брови Милисента. Она сжала свою палочку покрепче, готовая использовать ее. — Он же назначил меня старостой!

— Вот в том то и дело — он сделал тебя старостой, — Блейз отчетливо подчеркнул голосом, кому именно стоило отдать лавры за назначение. — Он просто взял и ткнул в тебя пальцем! И все остальные поспешно заткнулись. Даже Пэнси и та стерпела потерю значка! Потому что ни одному из нас не хватило наглости попереть против декана в первый же день.

— И че? — нахмурилась Булстроуд. — Ко мне то это какое отношение имеет?

— Да хрен его знает, — пожал плечами Блейз. — Я с этим сейчас и пытаюсь разобраться. Декан не обращался к тебе с какими-нибудь просьбами?

— Повесить плакат о выборе нового капитана команды, — криво усмехнулась Милисента. — Пиздец какое важное поручение.

— Ну, год только начался, — пожал плечами Забини, снова снимаясь с места и идя в глубины темного леса. — А кто головоломку разгадал, я так понимаю, ты тоже не в курсе?

— Неа, — мотнула головой староста, идя в двух шагах позади. — Я думала, что ты.

— Пф! — фыркнул Блейз. — Если бы... Похоже, у нас на факультете есть кто-то поумнее меня. Что странно.

— А при чем тут Малфой и Крауц? — прервала затянувшуюся паузу Милисента.

— Ну, с Крауцем явно что-то не так, — потер висок Забини.

— Что?

— А хрен его знает, — пожал плечами Блейз. — Но какой-то он уж слишком... идеальный, что ли? Ты видела, как он Поттера на дуэлях одолел? Вообще без единого шанса.

— И че? — фыркнула Милисента. — Поттер — выскочка. Ты сам слышал — ему тупо свезло одолеть Сам-знаешь-кого. Подумаешь — фортануло...

— Поттер может и выскочка, но я б против него в честной дуэли оказаться не хотел, — в голоса слизеринца сквозили одновременно и неприязнь, и уважение. — Неприятно признавать, но Крауц прав. Поттер лучший дуэлянт среди нашей параллели. А наш декан расщелкал его под орех! Трижды размазал по полу у всех на глазах.

— Я не понимаю, ты завидуешь мне? — произнесла Булстроуд, стараясь разобраться в смысле этого разговора.

— Ну, может быть, немного зависти есть, но я не об этом говорю, — вздохнул Забини. — Я думаю, что наш новый декан ведет себя так же хитро, как Темный лорд или Дамблдор. Зачем он решил преподавать в школе?

— Возможно, у него что-то не в порядке с головой? — бросила первое пришедшее на ум Милисента. — Что мне до этого дела? И что я к этому отношусь?

— Ладно, объясняю для очень глупых людей, — развел руками Блейз, резко остановившись у одного из деревьев и повернувшись к своей собеседнице. — У меня нет представления о том, чего хочет наш декан. Возможно, он просто преподает и больше ничего. А может быть у него есть свои цели здесь. Возможно, он великий маг и пытается сделать из Поттера нового Дамблдора или что-то в этом роде? Никто не знает. Но я понял одно — Крауц очень хитер, словно он настоящий слизеринец. И когда он закончит, он будет иметь преимущество.

— Ты точно завидуешь, — уверенно заявила Булстроуд.

— Да, именно так, — усмехнулся Забини, скрестив руки на груди. — А теперь вопрос: когда декан закончит свое дело, где бы ты хотела оказаться? Вверху, как его ближайший спутник славы, или внизу, как отработавшая свою роль пешка в игре Крауца?

— Вверху, — мгновенно ответила Милисента.

— Я тоже так думаю, — легко улыбнулся Блейз. — Но я знаю и ответ Малфоя.

— Там же, — наконец дошло до Булстроуд.

— Малфой стал предводителем старостатов, — без улыбки сказал Забини. — И если я чему-то научился за все эти годы с ним - Драко всегда стремится к вершинам. Сначала он стал предводителем старостатов. Теперь ему нужно вернуть уважение змей. Его семья развалилась, нет уже Крэбба и Гойла, и Малфой теперь должен полагаться только на себя. И поэтому для него будет проще пристраиваться к Крауцу. И как только он займет позицию его ближайшего помощника, он начнет копать яму под декана, пытаясь подняться еще выше. Впрочем, — вздохнул Забини, отведя взгляд в сторону на мгновение, — это уже не волнует тебя, Булстроуд. Потому что декану нужна всего лишь одна правая рука. Две — ему не нужны.

— Если Малфой займет эту должность, то я окажусь на улице, — с грустью вздохнула девушка.

— Скорее всего, тебя отстранят, — подтвердил Блейз. — Ты будешь вешать объявления, а Малфой будет выполнять все интересные задания. Он будет накапливать секреты и расширять свое влияние. И мне кажется, что под влияние Крауца попадут не только змеи, но и всю школу. И тот, кто сумеет присоединиться к этому движению вовремя, оказавшись на борту этого поезда, получит огромные выгоды.

— Ладно, Забини, ты меня убедил, — с облегчением спрятала палочку Милисента. — Что же ты предлагаешь?

— Сделаем союз, — широко улыбнулся Блейз. — Вытесним Малфоя из игры и потом разделим выручку между собой.

Булстроуд на мгновение замолчала и оценивающе рассмотрела стоящего перед ней человека.