Обмани меня однажды aka Меня изнасиловали

Некоторые говорят, что жизнь — это дорога, развилки которой, определяются выбором человека от одного момента к другому. Если это так, то выбор, который однажды привел Райана Гилкриста к катастрофической развязке, был чертовски мал, чтобы иметь такое огромное влияние. Может быть, так всегда и бывает. Кто знает?

Владелец дома, в котором бригада Гилкриста перестраивала гараж в запасную спальню, с восторгом отзывался о качестве выполняемых работ своему другу. Не понимая сначала, в чем дело, Райан взял из протянутой руки хозяина мобильный телефон. Он обнаружил, что на линии находится друг этого человека и хочет получить смету на переделку его кухни. Друг сказал, что это будет подарок его жене на годовщину свадьбы. Небольшая строительная фирма Райана нуждалась в работе, поэтому он назначил встречу на полдень.

Друг жил на другом конце города, а самый прямой маршрут, проходил в миле или около того от дома Гилкристов. Но даже в этом случае, Райан не заехал бы к дому, если бы его не подрезал красный "Таурус". Райану пришлось быстро уклониться в полосу для левого поворота, и, оказавшись там, он уже не мог выбраться обратно. Он должен был повернуть. После этого, было проще проехать мимо дома и свернуть на другую основную магистраль с востока на запад, чем пробиваться сквозь плотный полуденный трафик обратно на улицу, по которой он ехал.

Он не был так уж расстроен. Ноутбук с его таблицами и небольшой программой, облегчит собеседование с возможным новым клиентом. С помощью первой, он составит точную смету для клиента, а вторая покажет мужчине и его жене, достаточно хорошее трехмерное изображение готовой кухни.

О да, он мог легко обойтись и без них. Он знал наизусть расчеты цен и мог бы вместо них, сделать неплохой рисунок от руки. Если разобраться, решение забрать ноутбук из дома было ужасно маленьким, чтобы изменить жизнь человека.

Остановившись перед домом, Райан с удивлением увидел коричневый седан своей жены, припаркованный на подъездной дорожке. Пару лет назад, Кэрри устроилась на работу кассиром, в филиал крупного банка в центре города. Она была усердной работницей и уже несколько раз получала повышение зарплаты. График работы был нормальным — ей приходилось работать только полдня в субботу, да и то лишь один из четырех выходных. Но сегодня не было субботы, и сегодня не было её выходного дня, какой бы он ни был.

Он не знал, почему Кэрри была дома. Это беспокоило его, потому что это было так нехарактерно для нее. Он быстро обошел дом сбоку и вошел через кухонную дверь.

Дверные петли были хорошо смазаны. В конце концов, он был строительным подрядчиком. Это был вопрос профессиональной гордости — следить за тем, чтобы мелкие ремонтные работы в доме, проводились незамедлительно. Все было ухожено. Ему нравилось, когда все было в порядке; он ненавидел скрипы, ящики, которые не открывались, окна, которые плохо закрывались... подобные вещи сводили его с ума.

Ни дверь-ширма, ни сама кухонная дверь не издавали никаких ощутимых 

звуков, когда он открывал их. Пара, которую он мог видеть через дверной проем в гостиную, вероятно, все равно бы его не услышала. Они были слишком увлечены друг другом.

Райан застыл на месте, увидев их. Он никогда не предполагал увидеть свою жену в объятиях другого мужчины, к тому же целующей его... и уж точно никогда не думал увидеть, как другой мужчина обхватывает обнаженную правую грудь Кэрри и быстрыми движениями большого пальца, доводит сосок до темно-красной эрекции.

Кэрри была обнажена до пояса. Райан видел, что её блузка и лифчик были разбросаны по дивану прямо за ней. Её юбка была задрана выше промежности колготок, и Райан мог видеть, как вторая рука мужчины легла на её половой орган. Тело мужчины скрывало руки Кэрри, но верхняя часть правой руки и локоть, были хорошо видны. Они ритмично двигались вперед-назад. Несомненно, её рука была на пенисе незнакомца и делала ему медленную ручную работу. Её частичная нагота говорила о том, что работа руками была лишь предварительной.

— Боже, Кэрри,  — хрипло сказал мужчина,  — я так долго ждал этого дня. Не дразни меня, ладно?

На последних словах, его голос стал более чем жалобным. Кэрри восхищенно хихикнула.

— Неужели, Маршалл?  — ответила она легким, кокетливым тоном.

Она играла с мужчиной. Она поднесла руку к его груди и прижалась к нему нижней частью тела.

— Стоило ли ждать?  — соблазнительно спросила она.

Раскаленная ярость охватила Райана. Он не думал — он не мог. Он мог только реагировать. В одно мгновение, он застыл в шоке. В следующее мгновение, он уже стремительно двигался вперед, целенаправленно проходя через кухню и заходя в гостиную. Поставив левую ногу твердо на ковер, он поднял правую по дуге, которая закончилась в промежности мужчины.

В последний момент, Маршалл почувствовал что-то позади себя... возможно, звуки ботинок Райана на ковре или его приближающееся присутствие. Не задумываясь, Маршалл отодвинулся от угрозы, которую ещё не успел правильно определить, и приблизился к Кэрри. Это было неудачно для женщины. Возможно, она бы не пострадала, если бы он оставался на месте.

Носок тяжелого рабочего ботинка Райана, врезался в яички другого мужчины и толкнул его всем телом вперед и вверх. Райан был сильным человеком, и у него было несколько шагов, чтобы создать импульс. В пах Кэрри врезался только усиленный сталью кончик ботинка, но этого было более чем достаточно.

Чувствительные нервные окончания мгновенно зажглись, посылая одновременные болевые сигналы в два перепутанных мозга. Долгое мгновение ни у кого из них не было дыхания, чтобы закричать — оно было выбито из их тел, внезапной острой болью в животе. Они уперлись в диван и на мгновение, прижались к нему.

Райан успел поставить правую ногу обратно на пол и приготовился к новому удару. Его обычно приятные черты лица, исказились в гримасе мучительной ярости. Он сделал шаг вглубь гостиной и приблизился к паре прерванных любовников. Он планировал причинить ещё больше вреда человеку, стоящему перед ним, но внезапно стало ясно, что 

большего и не требуется.

Маршалл, кем бы он ни был... Райан не узнал его... начал кричать высоким голосом, заполнившим всю комнату. Ещё более пронзительные крики Кэрри, раздались через долю секунды. Оба они рухнули на пол и начали корчиться в агонии.

Мучительная боль была ошеломляющей, достойной самых изобретательных пыток маркиза де Сада. Маршалл и Кэрри были заперты в своих собственных маленьких вселенных, не в силах сделать ничего, кроме как кричать так пронзительно, что едва не разорвались голосовые связки.

Райан стоял в стороне, наблюдая за тем, как эти двое бьются на полу, а их крики доносятся до его ушей. Он видел, как бешено подпрыгивали груди его жены, когда её тело неконтролируемо дергалось. Нижняя часть её тела была обнажена, хотя и прикрыта колготками. Он видел, что её ладони плотно прижаты к вульве. Член другого мужчины, все ещё непристойно торчал из молнии. Ещё не прошло достаточно времени, чтобы кровь покинула его. Он был все ещё твердым... все ещё готовым к тому, чтобы войти в пизду Кэрри.

От этого вульгарного зрелища Райана затошнило, но что-то ещё тоже было не так. Он посмотрел вниз. К своему ужасу, он увидел выпуклость в своих рабочих штанах. Он понял, что его член стал твердым, возможно, более твердым, длинным и толстым, чем когда-либо прежде. Глубокий стыд, победил гнев в его сознании, заглушив ярость в промежутке между двумя ударами сердца. Ему было стыдно. Его собственное тело предавало его.

Он не мог возбудиться от вида своей жены, собирающейся заняться сексом с другим мужчиной. Это было невозможно — он не был таким мужчиной. Его рычание, рожденное новой яростью и глубоким унижением, смешалось с агонизирующими криками двух других.

•  •  •

Размышляя о случившемся много позже, Райан понял, что делал все возможное, чтобы не поддаться желанию использовать "Глок" модели 21 в кобуре. Время от времени, он поздравлял себя с тем, что не выхватил его. В то время, каждый нерв в его теле кричал о том, что он должен использовать его, чтобы убить обоих людей, которые обесчестили его. Иногда он задумывался, не следовало ли ему оставить одну пулю для себя, чтобы очиститься от предательства собственного тела. В магазине пистолета было тринадцать патронов, и он носил оружие с дополнительным патроном в патроннике. Четырнадцати патронов калибра. 45 АСР, было бы более чем достаточно...

Стремление к насилию, не беспокоило его в то время и не слишком беспокоило сегодня. Райан Линкольн Гилкрист был воспитан своим дедом после того, как родители Райана погибли в огненной автокатастрофе, когда ему было семь лет. Отец его матери был наполовину команч, и старик был близок к своему деду. Райан быстро узнал, что его прадедушка, двоюродный, участвовал во многих набегах, когда был молодым воином в конце 1800-х годов. Он и его товарищи по оружию, совершили множество вылазок в центральный и восточный Техас из Ллано Эстакадо, изрезанных равнин Западного Техаса. Воин погиб, защищая последний оплот команчей от 

солдат, которые пришли наказать их за убийства англосаксов и мексиканцев.

Его дед, много раз брал юного Райана в походы на плато. Он показывал мальчику тайные места, о которых знали только потомки старых налетчиков... места, куда англосаксы и народы меньших индейских племен, все ещё не заходили. Дикость этих продуваемых всеми ветрами высокогорных равнин, все ещё была с Райаном. Он любил одиночество суровой природы. Она взывала к чему-то внутри него, и много раз он мечтал туда вернуться. Там все было бы так просто... только он сам, дикая природа и необходимость выжить.

Нет, то, что он хотел покончить с двумя прелюбодеями, его не беспокоило. На самом деле, в течение короткого времени он был недоволен тем, что не позаботился об этой паре. Но это чувство прошло. В конце концов, это был 21 век. Такие вещи уже нельзя было делать.

Была проблема гораздо хуже, с которой он должен был справиться. После того, как он узнал о неверности Кэрри, он превратился в сумасшедшего. Дело было не столько в мысленных картинах секса, за которым он, придя домой, заставал свою жену. Да, это было так, это были ужасные образы, с которыми мужчина должен жить... но, по крайней мере, не меньше расстраивало предательство его собственного тела. На очень глубоком уровне его оскорбляло то, что он испытывал физическое возбуждение при виде того, как его жена готовится к сексу с тем другим мужчиной. Он не понимал этого. Это делало его меньше, чем мужчиной, и он не мог смириться с этим. Его охватило такое отвращение, что он снова подумал о самоубийстве.

Прошло мучительных шесть недель, прежде чем он нашел психотерапевта, который согласился принять его, в длинной серии индивидуальных консультаций. Дикость в его глазах, встревожила двух других консультантов, и они обнаружили, что в их практике, нет свободных мест для его приема. Однако доктору Кристоферу, было уже за семьдесят. Его мало что могло напугать. Он оказался просто находкой.

•  •  •

Доктор сказал, что это была реакция организма на первобытном уровне. У животных мужского пола, включая человека, в мозгу заложены инстинкты, побуждающие их к размножению. Это связано с распространением вида, сказал он Райану.

Это было связано с конкуренцией между мужчинами, сказал доктор. Многие исследователи даже считают, что мужской пенис, на самом деле, эволюционировал как "устройство" для того, чтобы мужчина мог вытеснять сперму других мужчин из влагалища женщины и заменять её своей. Доктор объяснил, как форма пениса, с его более крупной головкой и сравнительно более узким стволом, может функционировать для вытеснения имеющегося количества спермы во влагалище женщины и "выкачивания" её оттуда.

Доктор Кристофер объяснил Райану, что инстинкт вытеснения спермы другого мужчины из женского влагалища, был причиной его возбуждения при виде частично обнаженного тела своей жены и пениса другого мужчины, выставленного напоказ. Райан был цивилизованным человеком, сказал доктор, но никакая цивилизация не могла преодолеть некоторые из самых глубоко укоренившихся первобытных инстинктов. Подсознание Райана, в котором все 

ещё таились самые примитивные инстинкты человечества, взяло верх, когда он неподготовленным, наткнулся на сцену незаконного секса. Теперь, когда он знал, что это такое, это, вероятно, больше не повторится. В таких вещах, сознание может взять верх.

Большинство из того, что он узнал, было гораздо больше информации, чем Райан, когда-либо, хотел знать о подобных вещах. Он обрел покой с первым откровением, что это была примитивная реакция на ситуацию, к которой он не был готов. Все остальное было дополнительной информацией, в которой он не нуждался. Он заверил доктора, что это наверняка никогда не повторится, и точка. Доктор Кристофер обратил внимание на мрачное выражение лица Райана, когда он это сказал. Это было тревожно... то есть угрожающе.

•  •  •

Это были тяжелые четыре года. Им с Кэрри удалось остаться вместе, но это было недолго. Озабоченность реакцией собственного тела, поглотила его надолго. Когда через несколько месяцев он вышел из своего оцепенения, то обнаружил, что Кэрри делает все возможное, чтобы показать ему, что она хочет, чтобы брак "работал".

Она осыпала его лаской, уважением и восхищением, предлагала секс всех видов и в любое время. Короче говоря, она делала все возможное, чтобы удержать его в качестве своего мужа. Она глубоко раскаивалась. Райан не сомневался в этом. Он был зол на обман и неверность, но она явно раскаивалась.

Через некоторое время он перестал думать о том, чтобы уйти от нее и попросить развода. Разрыв отношений закончился через несколько недель, когда Кэрри разыскала его в местном мотеле и слезно умоляла вернуться домой. Больше года они ходили на супружеские консультации, чтобы вернуть свой брак на прежний уровень, и, когда они внимательно изучили себя, трещины в их отношениях все ещё проявлялись спустя годы, после окончания консультаций.

Любовные отношения так и не восстановились полностью, хотя случайный секс после консультации улучшился, но специальный секс, которым они демонстрировали свою любовь — нет. Прошло полтора года, прежде чем Кэрри заметила, что Райану не нравится прикасаться к её правой груди, той самой, которую он видел, как ласкал другой мужчина. Она быстро выяснила причину... а потом догадалась, что ему тоже не очень нравилось, когда она брала его член в руки. Это вызвало ещё один раунд консультаций, на этот раз, каждый из них посещал консультанта для супружеской пары индивидуально, в дополнение к совместным занятиям. Спустя долгое время секс стал лучше, но все уже не было как прежде. Что-то, лежащее в основе их отношений, было разрушено и больше не возвращалось.

Кэрри настояла на том, чтобы они купили новый дом, после того как она определила, что любовь Райана к старому дому умерла. В том доме, который они купили как "ремонтную мастерскую" и сделали из него хороший дом, было слишком много триггеров. В незащищенные моменты, Райан задерживал взгляд на том участке ковра, где Кэрри и её приятель-трахальщик корчились от боли в тот день. И Райану, и Кэрри было ясно, что он больше 

никогда не сможет войти через заднюю дверь, не задаваясь вопросом, что он увидит через дверной проем в гостиную.

В двухэтажном доме, который они нашли по хорошей цене (и в лучшем районе), было четыре спальни. Во многих отношениях, он был слишком велик для них двоих, и они постоянно задерживали ремонт. Тем не менее, они оставили его, сказав, что вырастут в нем.

Некоторое время после примирения, они действительно говорили о детях, но Кэрри не хотела их... не сейчас, сказала она. В течение нескольких месяцев, разговоры о детях постепенно увяли и снова сошли на нет. Они говорили о ребенке сразу после свадьбы, но у Кэрри были планы на карьеру, и дети не вписывались в её планы... и не вписываются до сих пор. Когда она замяла эту тему в этот раз, Райан решил, что больше никогда не будет поднимать вопрос о детях. Это решение оставило в нем пустоту, но он не знал, что с этим делать.

В конце концов, Райан преодолел большую часть своего сознательного и бессознательного отвращения к обману жены, и вышел за рамки её измены. В конце концов, ему пришлось напомнить себе, что ни он, ни Кэрри не были девственниками, когда женились. Это было нелегко, но он заставил себя думать о мужчине, с которым застал Кэрри, в том же ключе, как и о безымянных, с которыми Кэрри была до того, как он встретил её.

Все наладилось, но Райан не мог вернуться к тому, что было у него с женой. Что-то ушло из их отношений, что-то, что он не мог определить, но знал, что этого не хватает. Они никогда не садились и не обсуждали её измену, несмотря на все, что их консультанты могли сделать для этого. Ни Райан, ни Кэрри не хотели вдаваться в подробности. Возможно, им следовало бы. Райан не знал.

•  •  •

В июле, Райану исполнится тридцать три года, и в некоторые дни, он чувствовал себя на все сто и даже больше. Сегодня был один из таких дней. В марте он обнаружил небольшое пятнышко седины над каждым виском, и это, на какое-то время, опустошило его. Кэрри только пожала плечами. По её словам, это придавало ему солидности. Райан смотрел ей вслед, пока она беспечно шла прочь.

Солидности? Именно так, молодые женщины описывали мужчин постарше. Это был поцелуй смерти, в брачных играх. Озадаченный последствиями, он снова поднял эту тему несколько недель спустя. Ему не нужно об этом беспокоиться, заверила она его. Он был женатым мужчиной и больше не участвовал в игре. Ему стало легче... не намного... но немного.

Теперь ему было совсем нехорошо. О, он научился жить с сединой, но поздней весной, его стали беспокоить другие вопросы. Он совсем не был уверен, что проживет в браке долго. Хотя Райан был ласков и внимателен большую часть времени с тех пор, как застал её с другим мужчиной, в её отношении и поведении в эти 

дни, что-то изменилось.

Он не сходил с ума, когда она в первый раз начинала спор, в котором не было необходимости, когда она критиковала его без необходимости или когда она в первый раз, казалась немного отстраненной без веской причины. Он не сошел с ума ни в первый, ни во второй раз, когда узнал, что она не там, где обещала быть. Но после нескольких таких случаев, он, в глубине души, понял, что происходит. Вскоре сомнений не осталось.

Все признаки были налицо — признаки, которые говорили о том, что она изменяет. Они были налицо уже три месяца, начавшись сразу после последнего повышения Кэрри. Это не было полной неожиданностью. Он беспокоился, что это может произойти снова, и приучил себя следить за первым сигналом о том, что её поведение начнет меняться.

За последние четыре года, он читал книги — много книг — большинство из них были оплачены наличными в различных магазинах подержанных книг. Некоторые из них, были написаны докторами психиатрии или психологии, другие — лицензированными консультантами, не имеющими никакого другого образования. Большинство из них, посвящены психике неверного супруга и рассказывают о том, как оправиться от измены. Некоторые из них, однако, были написаны частными детективами в отставке. Именно эта группа книг, показалась Райану наиболее интересной... и наиболее полезной.

В этих книгах рассказывалось о том, как поймать изменщика. В них подробно описывались признаки, которые должны вызвать тревогу у бдительного супруга. Некоторые из них содержали сто или более признаков того, что жена или муж могут быть неверными. Одна из них, была написана командой следователя и психолога, и Райан нашел её очень информативной. Другие книги, были посвящены методам шпионажа — в некоторых из них, даже использовался этот термин — за подозреваемым в измене супругом.

Теперь, у него была целая библиотека таких книг. Он прятал их в чулане в гараже, куда Кэрри никогда не заходила. Паутина, в том углу гаража и тяжелые, засаленные тряпки, сваленные перед мусорным ведром, отталкивали её, и она вздрагивала всякий раз, когда подходила к нему ближе чем на три метра.

Недавно он нашел время, чтобы пересмотреть многие книги... просто чтобы убедиться, что ничего не забыл. Встревоженный спорами по пустякам и все более враждебным безразличием жены, Райан спрятал миниатюрный магнитофон с голосовым управлением, под передним сиденьем двухлетней Сеliса своей жены. Когда он извлек его рано утром в воскресенье — пока жена ещё спала — он обнаружил, что его подозрения были вполне обоснованными.

Он прослушал два разговора с подругами, которые были с ней в машине, и полдюжины односторонних звонков Кэрри по мобильному телефону. Все они включали упоминания о ком-то, по имени "Шон". Последний разговор на записи, частично оборванный в конце кассеты, подтвердил подозрения Райана, что человек, о котором они говорили — Шон Майклс, непосредственный начальник Кэрри, в главном офисе крупного банка в центре города.

Это не сильно удивило Райана. Первая измена Кэрри, произошла с коллегой по работе в банке, где она тогда работала. Маршалл был 

старшим кассиром в смене Кэрри. Они сблизились за обедом и во время долгих, скучных перерывов, когда не было никакой активности. Не было ничего удивительного в том, что Кэрри снова изменит Райану с другим начальником.

Когда он заставил себя посмотреть, то обнаружил множество признаков того, что она изменяет, и все они были упомянуты в книгах. Кэрри думала, что она была умна и скрывала то, что делала. Она думала, что одурачила его. Вместо этого Райан понял, что она задумала, почти сразу же, как только она начала пытаться его обмануть. Такое знание, неизбежно должно немного отставать от событий, но он понял все очень быстро... быстрее, чем мог бы, не пройдя через первую измену Кэрри и её последствия.

Как только он убедился в том, что происходит, он начал отстраняться. Он позволял каждому вновь обнаруженному обману ранить его. Он позволил кислоте предательства разъесть любовь, которую он испытывал к своей жене. Все было в меру. Он хотел, чтобы все это причиняло боль. Он хотел, чтобы его чувства к Кэрри, ослабли как можно скорее. Это получилось, и даже быстрее, чем он думал. Постепенно, измена Кэрри сожгла его любовь к ней. Когда он не смог найти в себе и следа любви к ней — даже в одинокие ночные часы — он понял, что готов.

Глава 2

— Привет, красавчик... хочешь кабинку или столик?

Приветливый женский голос, привел Райана в чувство. Пока он ждал, когда хозяйка усадит его, он позволил своим мыслям забрести далеко в сторону. В эти дни, он был очень занят. Он с нетерпением ждал, когда вернется к своим мыслям. Отсутствие контроля над собой, беспокоило его.

— О... неважно,  — ответил он, нисколько не заботясь о том, сядет ли он в кабинке кафе или за столик.  — Как насчет какого-нибудь места у окна, где я смогу видеть улицу, но где также будет тихо?

— Конечно,  — весело ответила невысокая, пухленькая официантка.  — Пойдем... сюда.

Райан последовал за ней к освещенной солнцем кабинке у задней стены, за большой группой постоянных клиентов, отделенной от них перегородкой, высотой в грудь.

— Могу я предложить тебе кофе, милый?  — спросила она, пока Райан укладывал свои 185 сантиметров, в тесное пространство между столешницей и неподвижным сиденьем скамьи.

Крупному мужчине было тесновато влезать, но когда он оказался там, столик оказался на удобной высоте и на хорошем расстоянии от его тела, чтобы можно было есть или работать на ноутбуке.

— Черный, горячий и много,  — ответил Райан.

Хозяйка/официантка улыбнулась. Не то чтобы у них здесь были какие-то дизайнерские сорта пива, но ей даже не нравилось, когда её просили сделать "капучино" или что-то подобное. Это заставляло её задуматься о том, каким же мужчиной должен быть парень, чтобы захотеть выпить что-то с таким названием. Её одобрение отразилось в её глазах.

Пока она наполняла кувшин у стойки, её взгляд остановился на крупном мужчине, который начал приходить каждое утро и вечер с прошлого четверга. Как она узнала, он владел 

небольшой строительной компанией, которая специализировалась на мелком ремонте, переделке интерьеров и реставрации некоторых зданий. Он был хорошо одет, обычно в сшитый на заказ деловой костюм, но его сильные руки были в мозолях. В прошлом, этот человек много работал руками, и, скорее всего, иногда делает это и сейчас. Вчера утром, в воскресенье, он пришел в синих джинсах и рабочей рубашке, повидавшей многое.

— Что я могу предложить тебе сегодня утром, сладкий,  — спросила она, наливая клиенту первую чашку.

Она поставила кувшин на стол достаточно близко, чтобы он мог дотянуться до него своими длинными руками, и достаточно далеко от его рук, чтобы не мешать. Он благодарно улыбнулся.

— Апельсиновый сок, вестерн омлет, хашбраун (картофельные оладьи), бисквиты и ветчина?  — ответил он, указывая на пункт меню номер шесть.

Она ожидала этого. Его заказ, не менялся последние три утра. Записав его заказ, она взяла из его рук сложенное меню.

— Сейчас подойду,  — сказала она ему и ушла.

Ей хотелось бы остаться и поболтать с этим человеком. Чем больше она его видела, тем больше понимала, как сильно ей нравятся его ясные голубые глаза, волевой подбородок и... ну, он выглядел так, словно под этой одеждой скрывался огромный "кусок". Она задумалась... но потом заставила себя оборвать эту мысль. Она встречалась с Фредом... уже почти год... и не хотела отвлекаться. Он все равно был слишком молод для нее.

Райан наблюдал, как она просунула чек с его заказом, под пружинный зажим на блестящем металлическом колесике для заказов и повернула его так, чтобы повар мог его видеть. Повар кивнул, понимая, что у него новый заказ. Хозяйка бросилась встречать новых клиентов.

Очередь становилась все длиннее. Похоже, большинство жителей маленького городка, решили не готовить себе завтрак в это раннее утро понедельника.

Поднимался шум приветливой беседы, сопровождаемый звуками ударяющихся друг о друга предметов посуды и случайными взрывами смеха. Запахи готовящихся яиц, бекона и колбасы, печенья и булочек с корицей, доносившиеся из кухни, вызывали у него слюноотделение.

Райан улыбнулся. Ему нравилось здесь, и ему начинала нравиться веселая, приятная официантка. Она казалась типичной представительницей этого маленького городка... деревни. Во всем местечке, наверное, не было и пятисот душ. Большинство людей, которых он видел здесь до сих пор, были похожи на официантку... сдержанные поначалу... общительные и дружелюбные, когда они узнавали вас получше. Вчера, в воскресенье, она села напротив него за стол и проболтала с ним двадцать минут не спеша. Это произвело на Райана, неизгладимое впечатление.

Сейчас, толпа людей пыталась занять свои места. Было ещё рано, но люди в сельских районах Техаса, все ещё начинали свой день рано, чтобы избежать дневной жары. Возможно, в этом уже не было необходимости, и будет ещё меньше оснований, когда команда Райана установит кондиционер в старом здании суда, но так поступали их родители, бабушки и дедушки. В отсутствие веских причин для перемен, они продолжали жить так, как жили всегда.

Всего в пятидесяти милях от Сан-Антонио... мегаполис с 

1, 5 миллионами жителей... этот маленький городок не сильно изменился по сравнению с тем, каким он был в конце девятнадцатого века. О, большая бетонная плита, которая была шоссе Intеrstаtе 10, проходила с востока на запад всего в паре сотен метров от входной двери кафе, но завсегдатаи почти не замечали этого.

Он подумал, что их дедушки и бабушки, вероятно, так же мало обращали внимания на большие стада длиннорогов, пришедшие сюда после гражданской войны. В тысячный раз с тех пор, как он приехал сюда, Райан с тоской подумал о том, каким был бы его мир, если бы он жил в те времена. У него всегда было ощущение, что он родился на 150 лет позже.

Он стряхнул с себя ностальгическое настроение. Горячий кофе помог. Он с подозрением посмотрел на него. На вид и на вкус он был достаточно крепким, чтобы в нем плавала одна из подков, выкопанных другой бригадой в прошлую пятницу. Они расчищали землю за домом одного из местных ранчеро, чтобы построить отдельный гараж, и наткнулись на ряд интересных находок. Второй глоток, подтвердил его первое впечатление. Возможно, он даже смог бы разбить пару тяжелых железных башмаков. Он был рад, что приехал в этот маленький городок, чтобы лично проконтролировать ряд мелких проектов по реконструкции. Это был отличный кофе.

Райан Гилкрист был мелким подрядчиком, как и четыре года назад. Он все ещё был маленькой лягушкой в большом пруду, но, несмотря на это, за это время он успел изрядно подрасти. В пруду плавало множество головастиков, которые были гораздо меньше, чем он сейчас. На самом деле, работа настолько разрослась, что ему приходилось проводить большую часть времени, сидя на стуле за письменным столом. Ему пришлось снять офисное помещение, в большом здании в центре города. Он ненавидел работать там. Он часто говорил людям, что перестал заниматься полезной работой.

За последние четыре года, он закончил учебу в UТSА, посещая школу, в основном, по вечерам. Под конец ему пришлось взять отпуск и закончить некоторые курсы в школе в дневное время. В итоге, он получил степень бакалавра делового администрирования в области управления ресурсами, но это была не такая полезная вещь, как он думал.

Когда он просматривал каталог школы, он думал, что курсы этого плана обучения, научат его лучше управлять его маленькой развивающейся компанией. Некоторые из них, действительно оказались очень полезными, а другие были "нормальными". Однако большинство из них... ну, ему приходилось придумывать, как "выучить" любое количество не относящихся к делу предметов, только чтобы правильно ответить на вопросы теста. Не раз ему приходилось стискивать зубы и выбирать ответы, которые, как он знал, были совершенно неправильными в реальном мире. Это бесконечно раздражало его. Теперь все закончилось, и воспоминания о пережитом, быстро исчезали. Однако он знал, что никогда не вернется, чтобы получить высшее образование.

Его мысли переходили с темы на тему... и снова возвращались назад. Он ждал, пока ему подадут 

завтрак в теплом кафе, полном дружелюбных людей. Он ценил тепло... и дружелюбие. Дома, в эти дни, было мало того и другого. Его мысли автоматически уклонялись от мыслей о доме. У него его больше не было. Были вещи и получше.

Его бизнес... в общем, дела шли неплохо. Ему даже пришлось нанять секретаря, чтобы отвечать на все телефонные звонки. Вместе с ней и CPA (Сертифицированный бухгалтер), работающим на полставки, он обрабатывал платежные ведомости и отправлял их в электронном виде, в банки сотрудников в день зарплаты. Все федеральные и государственные отчеты заполнялись и отправлялись в нужные ведомства вовремя. Райан сосредоточился на составлении расписания, кадровых вопросах и решении всех логистических деталей. Сейчас на него работало восемь бригад — пятьдесят два человека, мужчины и женщины. Половина из них, были бывшими морскими пехотинцами и солдатами.

Он рассчитывал на их зрелость и высокое чувство ответственности, и они ему отвечали. Большинство проектов, которые брал на себя Райан, были основаны на рекламе из уст в уста. Его бывшие военнослужащие и остальные, легко поражали клиентов компании своей преданностью делу, вниманием к деталям и общим качеством готовой продукции. Сегодня у него было три бригады в этом маленьком техасском городке, расположенном вдали от большого города. Все они усердно работали.

Он говорил себе и всем, кто его слушал, что он здесь, в маленьком городке, руководит совместной работой. На самом деле, он прятался здесь от своей жены, потому что не мог больше выносить её взгляда.

•  •  •

— Нет, нет,  — тихо прорычал он в чашку с кофе.  — Обмани меня дважды... позор мне. Ни за что, черт возьми, этого не случится.

Он не собирался мириться со второй изменой Кэрри. Он не знал, почему он остался рядом в первый раз, но какова бы ни была причина, он точно не собирался делать это снова. У него был план... и уже почти наступило время развязки.

После того как он услышал первую кассету, он взял за правило каждое утро прятать магнитофон, со свежей миниатюрной кассетой, в Сеliса своей жены, а использованную прослушивать, как-нибудь в конце дня. Он был поражен, услышав, как его жена высмеивает его, его небольшую подрядную компанию, их друзей и практически все аспекты их совместной жизни.

Не раз он слушал, как она полностью переписывала большую часть их совместной истории. Некоторые вещи, которые, по её словам, он делал, особенно анекдоты о том, как он обращался с ней... черт возьми, их просто не было. Он никогда не поднимал на нее руку, и уж тем более, никогда не бил её, как она утверждала. Большинство других замечаний, были так же окрашены ревизионистской историей. Он не понимал, почему женщина, на которой он женился, так поступает.

Постепенно Райан начал собирать все воедино. Каким бы бдительным он ни был, некоторые вещи попадали в поле зрения. Теперь он понял, что многие из их друзей, были подвержены постоянному потоку жалоб, которые она бросала в их сторону. Он 

мог видеть в их глазах эффект её лжи. Некоторые пары, с которыми они с Кэрри регулярно общались, теперь по возможности избегали его. Когда он все же приходил на прием, он понимал, почему они держались сдержанно, даже замкнуто. Это должно было быть из-за того, что Кэрри говорила о нем. Он знал, почему его шурин и обе невестки, теперь избегают его. Он понимал, почему родители его жены, почти не разговаривают с ним в эти дни.

Ее неуважение, изменило его намерения. Раньше он решил, что просто встретится с ней и сообщит ей о своем уходе. Техас был штатом без вины. Это было бы простым делом — подождать шестьдесят дней, пока судья поставит подпись на бумажке.

Теперь... теперь ему нужны были доказательства её измены. Ему нужно было пройти через бракоразводный процесс — он потребовал бы его, чтобы рассказать свою часть истории. Он попросил бы своего адвоката, оспорить каждое её ходатайство. В ответ, адвокат Райана предложил бы трудновыполнимые условия. Слушания, предложения и контрпредложения, будут продолжаться бесконечно. Это может разорить его, но ему было все равно. Если его бизнес пойдет ко дну, это будет иметь тот положительный эффект, что она не сможет получить долю в маленькой строительной компании, которая только начинала превращаться во что-то хорошее.

У него не было возможности опровергнуть большинство её обвинений. Большинство вещей, о которых она говорила, просто не происходило... а что-то доказать, было чертовски трудно. Одной из постоянных тем, было физическое насилие — она повторяла это в нескольких разговорах по мобильному телефону, которые он подслушал.

Он думал, что сможет это опровергнуть. Он постоянно мечтал о том, как встанет в суде и сорвет с себя рубашку, чтобы показать всем закаленные работой мышцы на груди и руках. Он собирался спросить судью, как он думает, может ли 100-килограмовый мужчина с его очевидной силой, избить свою жену, как Кэрри рассказывала не одному из своих друзей, и при этом ей не попасть в больницу на длительное время. Это была всего лишь фантазия. Он знал, что этого никогда не произойдет, но это не давало ему сойти с ума, в некоторые темные ночи.

Обман Кэрри, разъедал внутренности Райана. Это требовало какого-то наказания. Он не мог понять, откуда взялась её ревизионистская история. Он не знал, почему она считает своим долгом, разрушить его образ перед своей семьей и всеми, кого они знали. Ей нельзя было позволять этого делать, но сейчас, он был бессилен что-либо с этим поделать.

Беспомощность, только усугубляла ситуацию. Гнев нарастал внутри него, и он не знал, как долго ещё сможет это продолжаться. Он знал себя достаточно хорошо. Он просто не был человеком, который мог долго выносить подобное и не выходить из себя.

Он усмехнулся, уставившись в пустоту за окном кафе. Он вспомнил то, что сказал ему психотерапевт.

Доктор Кристофер сказал Райану, когда тот ещё был его пациентом, что он немного склонен к конфронтации. Райан рассмеялся вместе со своим психотерапевтом.  

Он знал, что старый доктор был абсолютно прав. На самом деле, он перестал носить "Глок" несколько недель назад, потому что боялся, что сделает что-то, о чем потом пожалеет.

Раньше он использовал его, чтобы защитить любовь, которую испытывал к Кэрри. Теперь ничего не осталось. Она больше не стоила возможности... вероятности, скорее... того, что он проведет долгий срок в тюрьме Хантсвилла, если застрелит её или её любовника Шона. Она просто не стоила этого. Он не хотел попасть в тюрьму.

Его мысли, все ещё были в нейтральном состоянии. У него не было ничего срочного, и он не пытался удержать свои мысли в одном русле. Он не пытался думать о своих проблемах — его мысли блуждали немного в другом направлении, пока он ждал свой завтрак.

Он не любил тюрьмы. Даже небольшое знакомство с ними, навсегда отвратило его от них. Судья вынес ему невероятно мягкий приговор за то, что он разбил яйца первому любовнику своей жены и так сильно ушиб пах Кэрри. Прокурор, зная свой состав присяжных, заранее решил смягчить обвинение до мелкого правонарушения, и суд пошел по этому пути вместе с ним. Видя это, адвокат Райана уговорил Райана не требовать суда присяжных.

Приговором стали 40 часов общественных работ и 30 дней в окружной тюрьме — это далеко не тяжелый срок, в одной из техасских тюрем. Кроме того, все тюремные сроки, кроме 7 дней, были отсрочены в качестве "отложенного наказания". Даже эти 7 дней, были довольно легким сроком. Он оставался в тюрьме только ночью, а каждое утро его выпускали на работу. После 18 месяцев без каких-либо новых случаев насилия, судья отменил остальную часть приговора.

Конечно, он уже отработал 40 часов общественных работ и ничуть об этом не жалел. Эти часы и ещё несколько сотен часов, были потрачены на чтение детям в публичной библиотеке. Он наслаждался этой частью наказания.

Райан услышал через виноградную лозу, что приятель его жены, был возмущен легким приговором, который получил Райан. Маршалл лишился одного яичка, а второе заживало очень медленно. Однако мужчина не подал никакого официального протеста. Его жена ласково сказала ему, что у них уже есть трое детей и этого достаточно. Кроме того, она сказала, что если он не заткнется и не начнет оправдываться перед ней и детьми, то она вырежет оставшийся шарик из его мошонки и скормит его ему на ужин.

Они переехали в Денвер, когда он достаточно поправился. Впервые увидев их в меню ресторана, Маршалл испытал физическую боль, когда понял, что такое "устрицы Скалистых гор". Семье пришлось покинуть ресторан, при этом жена Маршалла, с ухмылкой извинилась перед хозяйкой, которая только что их усадила. Дети с таким же удовольствием, ели жареных цыплят в КFС у межштатной трассы. Маршалл так и не узнал, что его жена передала эту историю друзьям в Сан-Антонио. Виноградная лоза — чудесная вещь.

Улыбка, вызванная воспоминанием, медленно исчезала. На смену ему, пришло другое воспоминание.

Во время деловой поездки в 

Даллас год назад, он нашел магазин, который выходил из бизнеса, в умеренно обветшалом пригородном торговом центре. Там продавалось всевозможное "шпионское" оборудование, но место было выбрано неудачно. Владелец собирался переехать в один из крупных торговых центров в центре города, но между окончанием срока аренды и появлением свободных площадей в центре города, был разрыв. Он оказался в ситуации, когда ему нужно было избавиться от своих запасов по сниженным ценам или хранить их на складе, по разорительным ежемесячным тарифам. Райан забрал дюжину камер в футлярах для губной помады, записывающие устройства для телефонных линий, бинокли, хорошую цифровую камеру, три видеомагнитофона и множество другого вспомогательного оборудования для профессионального наблюдения.

Он использовал это оборудование только в последнее время, в течение последних трех месяцев. Раньше в этом не было необходимости. Он спрятал маленькие шпионские камеры наверху и внизу, не зная, где Кэрри будет развлекать своего нового любовника, если, и когда, она приведет его к себе домой. Так и случилось, она, без всяких угрызений совести, взяла Шона в их с Райаном супружескую постель, когда Райан уехал на охоту на выходные с её отцом.

Райану было горько, от её выбора места для секса, но он почти ожидал этого. Её отсутствие уважения, её презрение к нему в последнее время, почти диктовало, что она сделает что-то подобное. Он оборудовал главную спальню тремя из двенадцати своих камер, и они зафиксировали все происходящее. Восторженные сексуальные выходки Кэрри и Шона в этой комнате вошли в запись, которую Райан начал собирать для своих родственников и друзей.

Он также подумал, что банк, где Шон возглавлял крупный отдел, заинтересуется видеозаписями, которые Райан сделал на кухне Райана и Кэрри, где обнаженный Шон работал на своем ноутбуке. Шон подключился к легкодоступной телефонной розетке рядом с кухонным столом. Райан предположил... он считал это хорошей ставкой... что Шон вошел на сервер банка и немного поработал, пока ждал, что его тело восстановится после тех излишеств, которым он подвергал его вместе со своей подчиненной.

Украшением торта стало то, что, отдыхая между сексуальными схватками, развратная парочка также обсуждала семьи Шона и Кэрри и более чем несколько, их общих друзей. Райан планировал выделить эти разделы и распространить их среди членов семьи и знакомых, которые поверили в ложь Кэрри о нем. Он с нетерпением ждал возможности разоблачить прелюбодейную пару. Он действительно ждал. У него было все необходимое. Вопрос был только в том, когда.

•  •  •

— Простите, сэр... сэр?

Хозяйка кафе удивилась, когда Райан ответил не сразу. Обычно, он был очень внимателен.

— Мне очень жаль,  — сказал Райан.  — Боюсь, что я немного заблудился.

Он моргнул. Отвратительные воспоминания и размышления, сильно завладели им. Уже не в первый раз, ему было трудно вернуться в реальный мир.

— Ничего страшного, сладкий,  — ответила она.  — Послушай, милый, сегодня утром мы почти набрали полную норму, понимаешь? И я подумала, не мог бы ты разделить свой столик с Конни и маленькой Белиндой?

Райан огляделся, впервые 

увидев, что в маленьком ресторанчике действительно все столики заняты, но были и другие столики со свободными местами. Он был немного удивлен, что хозяйка говорит с ним о размещении незнакомцев за его столиком, но тогда, вероятно, это был самый большой свободный столик. Он был не в настроении, но не видел выхода.

Его взгляд остановился на высокой привлекательной женщине с длинными иссиня-черными волосами, стоявшей у плеча официантки, и маленькой девочке рядом с ней. За время, прошедшее между одним вдохом и следующим, его настроение изменилось. Он был очень рад, что официантка выделила его.

Ему потребовалось мгновение, чтобы ответить. Когда он понял, что все ещё сидит как вкопанный, то покраснел и потянулся, чтобы встать.

— Я прошу прощения,  — сказал он троице.  — Меня воспитывали быть вежливым... я хочу, чтобы вы это знали. Я действительно воспитан... но иногда, я просто не так быстр на язык, как мог бы быть,  — добавил он.

Он протянул руку и похлопал официантку по предплечью.

— Я был бы рад, если бы... Конни и Белинда присоединились ко мне,  — сказал он, быстро соображая.

Ему казалось, что он правильно запомнил имена.

— Спасибо,  — пропела девочка.

Ее высокий детский голос был чистым, а слова — понятными. Райан ожидал, что ответит женщина — он смотрел на нее, а не на ребенка. Он опустил взгляд, но ребенок уже обошел его и забрался на сиденье скамейки.

— Можно мне, пожалуйста, занять моё место?  — ласково спросила она.

Она протянула руку, указывая позади него.

Сбитый с толку, Райан оглянулся на женщину, которая, как он догадался, была матерью маленькой девочки, а затем увидел кресло-бустер, которое официантка протягивала ему.

— Я извиняюсь,  — сокрушенно сказал Райан.

Он взял сиденье у официантки и крепко держал его на скамейке, пока девочка забиралась внутрь.

— Спасибо,  — улыбнулась она ему.

Райан отошел и уже собирался пересесть на другую сторону стола, когда девочка снова прервала его.

— Я хочу, чтобы моя мама села вон там,  — потребовала она. Она указала на противоположное сиденье скамейки.  — Ты сядешь здесь.

Девочка указывала на место, рядом с её собственным сиденьем. Райан посмотрел на мать девочки, смущенную и более чем извиняющуюся.

— Она такая застенчивая и непритязательная, правда?  — спросила женщина, мягким контральто.

Ее губы разошлись в широкой ухмылке. Она жестом показала ему, чтобы он проходил вперед и садился.

— Если вы не против, то я не возражаю,  — добавила она.

Соответствующая ухмылка маленькой девочки, решила вопрос для Райана.

— Я буду очень рад сесть с вами,  — сказал он ребенку, с насмешливой официальностью.

Он скользнул в кабинку рядом с ней. Он увидел восторг в её глазах и не мог не откликнуться. Прошло много времени с тех пор, как он чувствовал себя желанным гостем в любом месте.

— Я Райан,  — представился он.

— Конни... Консуэла Робертсон,  — ответила женщина,  — а это Белинда, ужас школы Варгас,  — добавила она, указывая на маленького ребенка, сидящего рядом с Райаном.

— Мамочка!  — запротестовала Белинда, скандаля.  — Это некрасиво.

Райан хихикнул, совершенно очарованный женщиной и её дочерью. Женщина протянула руку, и они пожали друг 

другу. Ему понравилось ощущение её руки в своей. Она была стройной, очень женственной, но в ней была и сила. Он поднял на нее глаза.

— Люди называют вас Конни... или Консуэла?  — спросил он, совершенно искренне.

Она заколебалась, окинув его неопределенным взглядом.

— Мне нравится Консуэла,  — сказала она,  — но Конни — это нормально. Многие люди называют меня так,  — быстро добавила она.

— Консуэла — прекрасное имя,  — ответил Райан.  — Оно... подходит вам больше, чем "Конни", я думаю. Ничего, если я буду называть вас Консуэлой?  — спросил он.

Он наблюдал за её реакцией, которая не последовала в течение долгого времени. Он начал думать, что совершил большую ошибку.

— Думаю, мне бы это понравилось,  — тихо сказала она.

Две матроны, сидевшие в кабинке позади Райана, слегка напряглись. Они понимающе улыбнулись друг другу. Консуэла переехала сюда сразу после рождения ребенка, вернувшись домой после неудачного брака, закончившегося разводом. Маленькой Белинде было четыре... четыре с половиной года. Это был первый раз, когда кто-то заметил, что Консуэла — для кого-то Конни — проявила хоть какой-то признак того, что ей нравится присутствие мужчины. Две женщины украдкой посмотрели на троих, когда те встали, чтобы уйти. Никто в кабинке, этого не заметил.

Глава 3

В среду, Райан ждал Консуэлу и Белинду, прежде чем заказать завтрак. Когда они вошли в дверь, Белинда вырвалась из рук матери и помчалась к нему по проходу между столов. Последние два шага она сделала вприпрыжку, чтобы подбросить себя в воздух и он смог её поймать.

— Линда!  — выругалась мать, когда догнала её.  — Ты же знаешь, что так делать нельзя.

— Все в порядке, мамочка,  — объяснила четырехлетняя девочка.  — Меня поймал мистер Райан.

Это все решило — как она считала. Она перешла к другой теме.

— Сегодня я буду сидеть у него на коленях и кушать завтрак,  — объявила она.

— Милая, я знаю, что он поймал... поймал тебя... но что, если бы он не увидел, что ты бежишь, или что-то в этом роде? Кроме того, ты даже не знаешь, хочет ли мистер Райан, чтобы ты сидела на его коленях и завтракала.

Белинда на мгновение посмотрела в лицо Райана, а затем снова повернулась к матери.

— Хочет,  — лаконично ответила Белинда.

В её голосе не было сомнений. Райан прочистил горло.

— Это правда, но чтобы все было официально...  — сказал он,  — Мисс Робертсон, не хотите ли вы и ваша очаровательная Белинда присоединиться ко мне, чтобы прервать ваш пост?

Он и женщина рассмеялись, расположившись за столом, который они заняли.

Большую часть трапезы, Белинда просидела у него на коленях, приподнимаясь, чтобы съесть кусочек с его тарелки или со своей, а затем улеглась и удовлетворенно прижалась к его груди. Ближе к концу трапезы, она стала беспокойной. Когда одна из её подружек по играм пришла с родителями, Белинда спустилась вниз, чтобы пойти к ним. Райан и Консуэла впервые остались вдвоем.

Все произошло как-то неожиданно неловко. Ни один из них, не мог найти подходящее начало.

— Ты меня не помнишь, да?  — неожиданно спросила Консуэла.

Райан наклонил голову 

и пристально посмотрел на нее. Он долго изучал её. Её длинные вороные волосы, обрамляли тонко вылепленные черты лица. Её светлая кожа была безупречна. На ней было совсем немного косметики... лишь немного туши на ресницах и блеска на губах. На самом деле, её темные глаза не нуждались ни в чем другом, чтобы подчеркнуть их красоту. Её губы были полными и... он уже признался себе в этом... очень манящими. Он знал, что, когда он стоит, макушка её головы находится прямо у его подбородка — её рост был, вероятно, полтора метра и, может быть, пятнадцать-семнадцать сантиметров. У нее было стройное тело, с изящными изгибами в области груди и бедер, а её ноги... из того немногого, что он успел заметить при беглом осмотре... были превосходны... нет, они были выдающимися.

— Консуэла,  — наконец, сказал он,  — если я видел тебя раньше, то уверен, что запомнил бы это. Я не имею привычки забывать красивых женщин,  — заключил он.

Ни в одном из его слов, не было и намека на что-либо, кроме серьезного ответа на серьезный вопрос.

Консуэла слегка покраснела, как от его пристального взгляда на нее, прежде чем он заговорил, так и от слов, которые он произнес.

— Ну, это было только дважды, и оба раза очень быстро,  — сказала она.  — В том банке, где работает твоя жена?  — спросила она.  — Давным-давно, девушка рядом со мной обналичила для тебя чек, пока твоя жена стояла рядом с тобой. Это было до того, как меня перевели в отдел мистера Майкла.

— В другой день, когда ты был там, Кэрри помахала мне рукой, и ты обернулся, чтобы посмотреть, к кому она обращалась. Помнишь это? Год и три месяца, может быть, полтора года назад?

Райан покачал головой. Он попытался представить женщину, сидящую напротив него, в обстановке банка, но потерпел полное фиаско.

— Мне очень жаль,  — сказал он.  — Если я был с Кэрри, то, вероятно, разговаривал с ней или слушал её... или пытался... или что-то ещё,  — неубедительно сказал он.

— Значит, ты иногда не замечаешь женщин, да?  — Консуэла усмехнулась, чтобы снизить остроту своих слов.

— В то время, я должен был сильно отвлекаться,  — запротестовал Райан, одновременно усмехаясь.  — Если бы я был с Кэрри, она бы старалась занять все моё внимание... во всяком случае, тогда.

— Я знаю,  — сказала Консуэла.

Она ненадолго взглянула Райану в глаза. Ей показалось, что она что-то увидела, когда прозвучало имя Кэрри.

— Как поживает Кэрри?  — неожиданно спросила она.

Она кивнула головой, когда в его глазах захлопнулась стена.

— Тогда ты знаешь,  — сочувственно произнесла она.

Райан нахмурился. Консуэла пожала плечами.

— Я была... я ушла оттуда два месяца назад. Все в банке... даже все клиенты, которые видели их вместе... знают, что происходит.

Райан тихо фыркнул и покачал головой. Его глаза были мутными и озабоченными.

— Они даже не пытаются скрыть это, да?

Она покачала головой.

— Какое-то время они пытались, но большинство из нас видели, что происходит. Из того, что я слышала от 

пары друзей, которые все ещё работают там, это становится все более и более...

— Очевидным?  — предположил Райан.

— Хуже. Наглость — вот слово, которое я собиралась использовать,  — ответила Консуэла.  — Если на то пошло... мне очень жаль. Все там считают мистера Майклза, настоящей задницей. Никто не знает, что Кэрри видит в нем.

— Да, мне тоже жаль,  — тихо сказал Райан.

— Я подозревал это около трех месяцев и последние пару недель, собирал доказательства,  — сказал он ей.  — Думаю, теперь у меня достаточно доказательств, чтобы повесить их обоих,  — добавил он.

Консуэла удивленно посмотрела на него.

— Интересный выбор слов,  — наконец, сказала она.

Райан мог видеть, как у нее тихо нарастает волнение. Её глаза были яркими, она учащенно дышала. Она быстро огляделась вокруг, чтобы проверить Белинду.

— Я... я ушла с работы в Сан-Антонио не совсем так, как я... предполагала,  — сказала она, наконец.  — Я ушла, потому что подала жалобу на сексуальные домогательства против Шона Майклза, и... это дошло до главного офиса в Чикаго,  — сказала она.

Райан ждал. С понедельника он ждал, когда Консуэла откроется. Он знал, что здесь что-то есть.

— Через некоторое время... несколько месяцев... жалоба снова поступила. Чикагский офис сказал, что жалоба не была обоснована, и они не могут принять по ней никаких мер.

При этих воспоминаниях, лицо Консуэлы вспыхнуло от гнева. Её темные глаза сверкнули молнией.

— После этого, я получила несколько плохих отчетов о работе. Три раза у счетов, которыми я занималась, были незначительные... и очень временные... проблемы с балансом, и они составили на меня донос,  — с горечью сказала она.  — Немного аналитики, и все они пришли в баланс, но это не имело значения. Они ничего не сделали ни с кем другим, за расхождения, которые нужно было исследовать, но, конечно, меня... меня они прихлопнули.

Консуэла надолго застыла на своем месте, распаляясь тем, как с ней обошлись. Это унизило и разозлило её, одновременно. Райан ободряюще кивнул, чтобы она продолжала.

— Они перевели меня, на некоторое время, в инвестиционно-банковское подразделение, но тут женщина вернулась из декретного отпуска, и внезапно, для меня не нашлось места. Через некоторое время они дали понять, что мне придется вернуться к работе кассира. Мало того, я должна была работать каждые выходные, и в конце концов, меня собирались перевести в специальную позднюю смену, которую они устанавливали, чтобы рекламировать, что касса работает допоздна. Они знали, что у меня маленькая дочь, и я никак не могла согласиться на такие часы.

Голос Консуэлы был напряженным. Она была расстроена и рассержена. Она огляделась вокруг и заставила себя улыбнуться, когда поймала взгляд Белинды, а маленькая девочка помахала ей рукой.

— Они отпустили меня легко, я думаю,  — продолжала Консуэла.  — Я отдаю им должное. Ничего не было сказано, но было ясно, что я могу уволиться, и они дадут мне хорошие рекомендации. Если я останусь, то буду видеть свою дочь так редко, что она забудет, как я выгляжу... а если подам жалобу, меня внесут в 

черный список и я больше никогда не смогу работать в банке.

Она глубоко дышала — она не могла сидеть спокойно. Её пальцы крутились и вертелись на коленях. Боль и гнев Консуэлы были призраками, сидящими с ними за столом. Они присоединились к тем, которых каждое утро приносил с собой Райан. Все они были настолько реальны, что можно было протянуть руку и прикоснуться к ним.

Консуэла плотно закрыла глаза, заставляя себя успокоиться. Это заняло некоторое время, но дрожь постепенно ослабла. Её лицо расслабилось, плечи опустились.

— Привет, мамочка,  — неожиданно прозвучал маленький голосок.

Никто из них не заметил, как Белинда вернулась к столу.

— Мамочка?  — обеспокоенно спросила Белинда.  — Ты плачешь?

Глаза Консуэлы распахнулись, при первых словах Белинды. Она наклонилась и широко раскрыла их, чтобы показать дочери, что слез нет. Она заставила себя мягко улыбнуться.

— Нет, милая,  — сказала Консуэла.  — Я просто закрыла их, чтобы немного подумать,  — объяснила она.

Белинда посмотрела с сомнением, но пропустила это мимо ушей.

— Таша и её мама с папой едят, поэтому я вернулась,  — сказала она матери.

— И я рад, что ты это сделала!  — воскликнул Райан.

Он подхватил девочку на руки и усадил к себе на колени.

— Теперь...  — сказал он,  — я все ещё не совсем понимаю, где именно ты боишься щекотки?

Белинда начала ерзать на его коленях, уже предвкушая, как её будут щекотать. Её маленькие ручки взлетели к шее, чтобы защитить чувствительную плоть. Руки Райана переместились к её ребрам и несколько секунд щекотали маленького ребенка. Когда Белинда опустила руки, он переместился к её шее, и Белинда вскрикнула.

— Линда!  — быстро сказала Консуэла.  — Ты не можешь...

— Это была моя вина,  — вмешался Райан.  — Я же знаю лучше, не так ли, Белинда? Обними меня, и я уйду,  — сказал он девочке.

Она не хотела, чтобы он уходил, но она знала, что должна сделать. Она обхватила Райана за шею и крепко обняла.

•  •  •

— Я должна сделать признание,  — объявила Консуэла.

Шум от детей, бегающих по большим пластиковым трубам над головой, был почти оглушительным. Ей пришлось наклониться к Райану, чтобы её услышали без крика.

Райан предложил "Макдоналдс" на межштатной трассе после того, как пригласил их на ужин. Он знал, что Белинде понравится игровая комната. Она едва смогла усидеть на месте, чтобы съесть три куриные котлетки и пару порций картофеля-фри.

Это был первый раз, когда Райан видел мать и дочь не только за завтраком, но и первый раз, когда они были вместе дважды за один день. Среда становилась днем первых встреч.

Райан немного посмотрел на Консуэлу, переваривая сказанное ею.

— Ты хотела рассказать мне о Кэрри, а также о своей жалобе на сексуальное домогательство, ещё с понедельника?  — догадался он.

Глаза Консуэлы расширились, а затем снова сузились.

— Ты знал?  — сдавленно спросила она.

Он мог сказать, что не потребуется многого, чтобы разжечь её вспыльчивость, которая и так легко разгоралась. Он знал её всего три дня, а уже знал о ней так много. Чтобы спасти себя, он покачал головой.

— Я знал, что 

Триш не просто так посадила вас за мой столик,  — осторожно сказал он.

Триш была старшей официанткой и хозяйкой кафе, которая взяла Райана под своё крыло в кафе. Триш нашла время и долго разговаривала с Консуэлой и Райаном, когда они утром оплачивали счет за завтрак. Это был приятный обмен мнениями.

— Сначала я надеялся, что это из-за моей мужской красоты... но потом я посмотрел на себя в зеркало,  — сказал он.

Его тон был легким и веселым.

— Оставалось только то, что ты попросила её посадить тебя со мной, потому что хотела поговорить со мной о чем-то... или хотела чего-то от меня, как только я исключил пару менее пикантных возможностей. Они просто не соответствовали тому, кто ты есть,  — тихо сказал он.

— Я подумал, что рано или поздно ты придешь к этому... а пока что я веселился с тобой и Белиндой больше, чем когда-либо... так давно, что я уже и не помню, когда это было в последний раз.

Женщина слабо покраснела. Ей это шло.

— Отчасти, это так. Наверное, мне следовало просто сказать тебе, когда я узнала тебя в понедельник,  — пробормотала она.

Она попыталась разозлиться, потому что Райан догадался, что у нее была причина искать его последние пару дней... но этого не происходило. Он был настолько обезоруживающе откровенен, что она не могла выдавить из себя, даже крошечное зернышко злости.

— Я не возражал,  — заверил её Райан.  — Мне понравилось твое общество... Я уже говорил тебе, что понравилось.

Он пытливо посмотрел на нее.

— Что, по твоему мнению, я могу для тебя сделать?  — спросил он.

Консуэла глубоко вздохнула.

— Ну, мы не до всего добрались сегодня утром. У меня теперь не просто жалоба на сексуальное домогательство. У меня есть иск, который я подала в федеральный суд, три недели назад. Я думала... я надеялась... я могла бы убедить тебя дать показания... о том, что у Шона Майклза роман с твоей женой,  — сказала она.

— Мой адвокат ещё не знает о тебе, но она говорила мне в прошлом, что если мы сможем показать, что мистер Майклз продолжает делать то, что он пытался сделать со мной, у нас есть шанс...

Она вскинула руки вверх, отказываясь от объяснений. Она, на мгновение, посмотрела на Райана.

— Мне тоже,  — неуверенно добавила она.

Глаза Райана, скользнули по её глазам. На его лице появилось пустое, растерянное выражение, пока он думал, что же он пропустил.

— Мне понравилось... нам с Белиндой тоже понравилось завтракать с тобой,  — предложила Консуэла, в качестве объяснения.

Черты лица Райана прояснились, и он улыбнулся.

— Я рад,  — тихо сказал он.

Наступило небольшое молчание.

— Если это будет полезно, чтобы я рассказал то, что знаю о романе... конечно,  — сказал он, возвращаясь к первоначальному разговору.  — Я не очень хорошо разбираюсь в адвокатских делах, но я дам показания, если смогу.

— Ты знаешь наверняка?  — сказала Консуэла низким, напряженным голосом.  — Ты можешь сказать, что знаешь, что Майклз... что он...

— На самом деле занимается сексом с моей 

женой?  — спросил Райан.

Консуэла кивнула, слишком смущенная, чтобы говорить.

— О, да... я могу это подтвердить,  — заверил её Райан.

Консуэла сидела молча, не сводя с него глаз. Её глаза наполнились внезапным сочувствием.

— Может нет,  — сказала она нерешительно.  — Может тебе не стоит... это будет не очень хорошо... будут вопросы... и...

Райан улыбнулся. Это была хищная улыбка акулы, подбирающейся к цели.

— Консуэла, моему браку пришел конец. Наши клятвы уже были нарушены... теперь они разрушены. Моему браку пришел конец в ту минуту, когда она начала отношения с Шоном Майклзом. Я собирал доказательства для суда, чтобы доказать её неверность. И собираюсь предать это огласке, чтобы показать Богу и всем, что она сделала... что она делает. Я собираюсь развестись с Кэрри, чтобы все стало официально, но все уже давно закончилось.

— Я провел последние несколько месяцев, наблюдая за ней и позволяя ей выжечь из моей души любовь, которую я когда-то испытывал к ней. Теперь она мне безразлична, и ничто не сможет смутить или унизить меня больше, чем она уже сделала. Я собираюсь обрушить шквал на нее и её... друга... и собираюсь сделать это жестко.

Консуэла посмотрела на Райана, увидев в нем то, чего не замечала раньше. Его голубые глаза, приобрели ледяной оттенок синего цвета, когда в нем нарастал гнев. Она верила ему. Он собирался сделать верующим и Шона Майклза. Она медленно улыбнулась.

— Чтобы сделать то, что ты собираешься сделать, Райан, нужно много сил. Я думаю, что ты тот парень, с которым мистеру Майклзу не стоило связываться,  — мягко сказала она.

Райан был поражен этим замечанием. Это нарушило его концентрацию, и ярость улетучилась. Он улыбнулся красивой женщине, сидевшей с ним за одним столом. По мере того, как он смотрел, её лицо менялось.

— Ты сказал, что у тебя есть доказательства?  — потребовала она.  — У тебя есть фотографии или что-то еще?

Райан кивнул.

— У меня есть видеозаписи, где они вместе, записи разговоров по мобильному телефону, другие записи, где она говорит с подружками в машине о своем любовнике... черт, у меня куча всего,  — сказал ей Райан.  — Я знаю, что разговоры по мобильному телефону, не могут быть использованы для многого... и, может быть, не записи с диктофона, который я положил под сиденье её машины, если только она не выступит в суде и не будет отрицать, что эти разговоры когда-либо имели место. Тогда они могут быть использованы для импичмента, я уверен.

— Видео? Ну, те видео, где она обнимает и целует этого засранца в банке, на улицах города, и где они идут с ним рука об руку в наш дом... их можно использовать. Я почти уверен, что те, где она с Болваном в нашей постели, тоже законны. Я думаю, у меня есть полное право снимать на видео то, что происходит в моем доме. Они довольно... наглядные... как говорится.

— О, вау...  — прошептала Консуэла.  — О боже, мне жаль. Это так печально, что тебе пришлось 

увидеть такие вещи, но ты хорошо её поймал, не так ли?

Райан хихикнул.

— О, да,  — сказал он, выделив последнее слово, чтобы подчеркнуть своё удовлетворение.  — И его тоже.

— Я ещё не обращался к адвокату, но я должен подать свой собственный иск, ты же знаешь. Я перечитал рабочий контракт с Кэрри, и там есть пункт о морали, написанный большими черными буквами на второй странице. Это даже не мелкий шрифт. Я не понимаю, как может не быть такого же пункта в контракте Майклза. Это должно означать, что банк... э-э... несет ответственность, если он не обеспечивает соблюдение своих собственных правил и положений, верно?

Райан ненадолго задумался.

— Я... как уже говорил, не занимаюсь адвокатской деятельностью... но я думаю, мы можем помочь друг другу, в таких делах. Ты можешь свидетельствовать в моем гражданском иске, что... как они это называют? Э... что-то об установлении модели поведения или что-то в этом роде? Хммммм... и как насчет непринятия мер, чтобы... эээ... ну... остановить это. Интересно, какими юридическими словами это можно сказать?

Он усмехнулся и сделал мысленную заметку позвонить адвокату и обсудить с ним или с ней такие вещи. Впервые за долгое время он увидел способ, с помощью которого, он сможет сохранить свою маленькую фирму-подрядчика на плаву после того, как его жена получит свой фунт плоти, в ходе бракоразводного процесса.

Семейное законодательство Техаса построено таким образом, что на раздел имущества влияют такие вещи, как супружеская измена одного из супругов. Он и так рассчитывал на это, а теперь ещё больше шансов получить достаточную сумму денег от урегулирования спора, чтобы выкупить долю Кэрри в бизнесе.

•  •  •

Четверг был разочаровывающим утром в кафе. Райан был там, как и ожидали местные жители, но Консуэлы не было. Это было потому, что, как знал Райан, Консуэла должна была прийти пораньше, чтобы открыть небольшой городской банк, где она работала помощником управляющего. Толпа завсегдатаев подумала, что ему грустно сидеть одному, но они должны были заметить, что он принес книгу, чтобы почитать, пока ждет свой омлет. Он не стал бы этого делать, если бы думал, что у него будет компания на завтрак.

Книга была вестерном Луиса Л'Амура. Райан любил вестерны. Они рассказывали о том дне, когда человек мог добиться своего благодаря силе воли, мужеству и нежеланию мириться с чужой обидой. Это срабатывало для героев Л'Амура снова и снова. В этом романе, одним из второстепенных действующих лиц, была молодая замужняя женщина, которая завела любовника — плохого человека, хорошо владеющего оружием. Её муж-фермер, попытался применить своё оружие против плохого человека, но у него не было шансов. Простой фермер умер мучительной смертью, когда любовник жены застрелил его.

Райан отождествлял себя с фермером. Невзирая на последствия, он взял в руки незнакомый инструмент, пистолет, чтобы защитить брак и свою личную честь. Это было неразумно, но Райан мог понять, почему мужчина не хотел жить с альтернативой. Райан понимал этого человека — он хорошо его понимал.

В 

то утро, омлет был особенно хорош. Триш дала знак повару, чтобы тот добавил в него побольше грибов и колбасы, которые Райан особенно любил. Ему давали привилегии, которые некоторые постоянные посетители, до сих пор не получали. Несколько человек заметили жирный омлет и поняли, что главная официантка и хозяйка ресторана, дала Райану свою печать одобрения.

•  •  •

По её предложению, Райан и Консуэла встретились в четверг вечером в ресторане Gоldеn Соrrаl, чуть дальше от Сан-Антонио. Шансы встретиться с кем-нибудь из знакомых, были невелики. Они решили, что это лучше, чем быть замеченными вместе. В конце концов, он все ещё был женатым человеком, и люди не могли знать, что они планируют два судебных процесса, против многонационального банковского учреждения, его региональной штаб-квартиры в Сан-Антонио и ряда его высших должностных лиц.

Райан прокомментировал тот факт, что Консуэла задавала вопросы и говорила, размахивая вилкой, как дирижер симфонической музыки. По её словам, это её латиноамериканское наследие. Её бабушка выросла в маленькой деревне на юге Мексики. Ей нужны были руки, чтобы правильно говорить. Райан дразнил её, говоря, что если связать ей руки, то это будет то же самое, что вставить кляп в рот. Она на мгновение задумалась, а затем высунула язык. Он громко рассмеялся. Он не мог вспомнить, когда он делал это в последний раз.

Она, в свою очередь, была удивлена тем фактом, что его прадед был полноправным членом народа команчей. Она внимательно изучила его лицо, отметив, что единственным вкладом этой стороны семьи, который она увидела, были его высокие скулы. Его голубые глаза и светлые волосы, безусловно, пришли откуда-то ещё. В итоге они решили, что вклад шотландцев и ирландцев, перевесил большинство генов в обоих их предках.

Консуэла спросила, знает ли Райан, что в Сан-Антонио есть несколько школ ирландского танца? Знал ли он, что в одном из отелей в центре города, проводится ежегодный конкурс "Фейс"? Райан не знал. Консуэла сказала ему, что он должен поехать в октябре следующего года. Он сказал, что поедет, если она поедет с ним. Она согласилась.

Возникла пауза, пока они оба обращали внимание на свои тарелки.

— А видеозаписи и прочее, можно будет предъявить в суде... даже в суде по разводу?  — наконец, спросила она.

Райан пожал плечами.

— Я уверен, что хороший адвокат, найдет способ каким-то образом приобщить их к делу,  — ответил он, через некоторое время.  — Если нет, я сделаю копии DVD и разошлю их её семье и всем нашим друзьям, в качестве рождественских подарков,  — ухмыльнулся он.

— Мне казалось, ты говорил, что у тебя есть видеокассеты,  — лениво ковыряясь в салате "Цезарь", заметила Консуэла.

— Да... есть,  — ответил Райан.  — Но пару месяцев назад, я купил очень быстрый компьютер для офиса и загрузил на него программу для конвертации фильмов с цифровой камеры в формат DVD... э-э...

Он увидел её замешательство.

— О. Сначала я должен был воспроизвести кассеты VНS и записать с видеомагнитофона на цифровую видеокамеру,  — объяснил он.

— Звучит, как много 

работы,  — прокомментировала она.

— Да... не очень элегантное решение,  — ответил он,  — но я делаю всю эту шпионскую работу на копейки и не хотел ни от кого получать советы, учитывая тему. Мне пришлось найти несколько обходных путей.

— Я думаю, ты справился очень хорошо,  — быстро сказала Консуэла.  — У тебя гораздо больше доказательств того, что ты хочешь сделать, чем у меня,  — добавила она.

Райан взял паузу, чтобы осмыслить её слова. Было приятно, когда его хвалили за то, что он сделал, а не указывали на недостатки, как это неизменно делала Кэрри в эти дни.

— Что ж,  — сказал он, проглотив кусок прожаренного стейка, политого соусом А1,  — думаю, я могу кое-что сделать для твоего и моего дела... У меня есть пара снимков придурка, сидящего за нашим кухонным столом, голого, как день его рождения, но работающего над чем-то на своем ноутбуке.

— Нет!  — воскликнула Консуэла.  — Правда?

Она слабо покраснела, так как её восторг боролся со смущением от мысленной картины, которую создали слова Райана.

— О да,  — ответил Райан,  — вход в сеть, вход на сервер, похоже, а затем выполнение некоторых операций... чем он вообще занимается?

— О, он руководит подразделением, которое занимается высококлассным управлением личным капиталом,  — сказала она.  — Он управляет счетами очень, очень богатых клиентов... делает для них инвестиции, если они его уполномочили... следит за трастами... отправляет переводы в другие банки, если они его об этом просят... и тому подобное.

Райан кивнул. Его бровь нахмурилась.

— Переводы?

— Переводы,  — подтвердила она, после глотка чая со льдом.

— Как... о... Western Union, скажем?

— О... да... вроде как... но в гораздо большем масштабе,  — пояснила она.  — Миллионы долларов отправляются и принимаются каждый день.

— Понятно,  — ответил он.  — Они доверяют ему это?  — озадаченно спросил он.

Он рассмеялся.

— Если бы они видели, как он трижды пытается ввести пароль и кричит, как избалованный ребенок, на свой ноутбук, когда тот не принимает, я не уверен, что они вообще бы ему доверились.  — Он снова засмеялся.  — Он может отправить деньги богатого парня в Тимбукту или ещё куда-нибудь, вместо Тукумкари... он действительно не очень хорошо разбирается в компьютерных делах.

Консуэла рассмеялась вместе с ним.

— Ввел пароль три раза, да? Ты видел, как он это делал?

— Да... один раз он пытался снова и снова, но процесс так и не пошел,  — заметил Райан.  — А однажды Кэрри спустилась вниз, такая же голая, как и он, маленькая... ну, в общем, она ввела его пароль за него. Вот уж точно, банк не захочет, чтобы кто-то видел.

Он задумался на мгновение.

— У меня такое чувство, что мне внезапно не придется идти в суд... и, возможно, не придется идти и тебе,  — сказал он.  — Люди в банке не захотят огласки. Когда я расскажу им, что у меня есть, они накинутся на меня, пытаясь заставить меня... и тебя... заключить внесудебное соглашение. Как тебе это?

— Возможно, ты прав,  — согласилась Консуэла.  — Ты видел, как он вводил данные... и Кэрри тоже знает его пароль?  — 

беззаботно спросила она.

— Конечно,  — ответил Райан.

Консуэла презрительно фыркнула.

— Идиот,  — презрительно сказала она.

— У меня был уровень безопасности, который позволял мне заниматься только мелкими делами. Его уровень доступа, позволяет ему работать со всеми счетами и творить с ними всякую магию,  — сказала она.  — Только дурак позволяет кому-то другому, знать свой пароль,  — добавила она.  — Другой человек может быть честен как день, но...

Она выразительно пожала плечами.

— Да, это факт,  — согласился Райан.

— Хорошо, что Кэрри не использовала то, что знает,  — сказала Консуэла, после очередного глотка.  — Она могла бы погубить его, если бы сделала это.

— Да, я думаю, она могла бы,  — сказал Райан.

Он задумался на некоторое время.

— Вообще-то... я тоже могу,  — сказал он задумчиво.  — Потому что я тоже знаю его пароль. Я достаточно часто наблюдал, как он его набирает.

— Чертовски хорошо, что ты честный человек,  — усмехнулась Консуэла.

Райан покачал головой.

— Не стоит на это слишком рассчитывать,  — сказал он.  — Он мне ни капельки не нравится... как и она,  — добавил он.

Они рассмеялись.

— Тебе нравится Луи Л'Амур?  — спросила она.

Райан принес книгу в зал, чтобы почитать, пока она придет. Она сказала, что может опоздать.

— О да,  — быстро ответил Райан.  — Он и Том Клэнси — мои любимые писатели... оба они — прирожденные рассказчики.

— Угу,  — ответила она.  — Мне нравится Том Клэнси... а о чем Луи Л'Амур?

Они проговорили ещё час. Им пришлось дать официантке хорошие чаевые. Она с радостью позволила им посидеть спокойно, за исключением наполнения стаканов холодным чаем, когда они задержались после того, как съели все, что могли.

•  •  •

По дороге домой, Консуэла Робертсон прокручивала в голове разговоры, которые она вела с Райаном Гилкристом этим вечером. Было более чем приятно оказаться в компании симпатичного мужчины, после столь долгого перерыва. Ей потребовались годы, чтобы пережить развод. Она долгое время не доверяла мужчинам в целом, но этому мужчине, она доверяла.

Он слушал её, и он был большим... очень сильным... подумала она. Но он был невероятно нежен с Белиндой. Он вовсе не считал себя красивым... он сказал об этом вчера вечером... но это было так. Он так хорошо говорил. Казалось, ему не нужно было спешить возражать ей, исправлять то, что она говорила, что он считал неправильным. С ним было хорошо.

Ее мысли разбегались во все стороны, когда она въехала на гравийную дорожку. Она долго сидела в машине с выключенными фарами. Этому она научилась, живя в Альбукерке, когда только вышла замуж. Их дом находился на границе территории одной банды и слишком близко к другой. Звуки стрельбы были слышны по выходным. Она научилась смотреть по сторонам, прежде чем выходить из машины. Нужно было видеть, кто там находится, прежде чем выставлять себя напоказ.

Здесь, в полумраке, никого не было. Она знала, что в Сан-Антонио есть бандиты, но они ещё не распространились так далеко. Это был не очень "красивый" район, но все её соседи, были пенсионерами или тружениками на различных работах в этом районе.

Она вздохнула. Иногда ей 

казалось, что этот район — метафора её жизни. Ей приближалось тридцать лет. Время шло мимо нее, как и мимо домов в её квартале. Дома немного обветшали, нуждались в уходе, и атмосфера была немного безысходной, потому что этот самый "уход" не спешил приходить. Некоторые из её соседей уже сдались. Она передернула плечами и покачала головой, чтобы избавиться от этого настроения. Она вылезла из своего девятилетнего "Меркурия" и поплелась в соседний дом к миссис Альварес, чтобы забрать Белинду.

Спустя некоторое время, когда она переодевала свою девочку в пижаму и чистила ей зубы, Консуэла обнаружила, что смотрит в пространство. Ей пришла в голову мысль... план, который расцвел и созрел, в промежутке между двумя ударами сердца.

Был способ отомстить. Проблема заключалась в том, что подумает Райан о её идее? Что он сам подумает о ней? Его мнение, значило для нее больше, чем она осознавала до этого момента.

•  •  •

— Хочешь посмотреть DVD?  — спросил Райан.

Он был в замешательстве. Это был вечер пятницы, вечер для вечеринок, но это было не в духе Консуэлы... во всяком случае, то, что он знал о ней. А в спальне, в нескольких шагах от них, находился ребенок.

Белинду отправили спать, но она пошла не по своей воле. Она вообще не хотела ложиться спать, когда рядом был Райан. Это был первый раз, когда Райан был приглашен сюда. Белинда забралась к Райану на колени, когда он пришел, и сопротивлялась каждой попытке Консуэлы, заставить её оставить Райана в покое хоть на минуту. Райан не очень-то содействовал усилиям Консуэлы. Маленькая четырехлетняя девочка, произвела на него глубокое впечатление.

— Леди, это не для случайного просмотра, понимаете? Там много... секса... и разговоров о сексе... и они не уважают всех в своем маленьком мирке. Они просто не...

— Я знаю, я знаю,  — воскликнула Консуэла.

Она боролась за то, чтобы покраснение, заметное в углублении её горла, не распространилось. Райан бросил на нее короткий взгляд, затем усмехнулся.

— Если подумать, ни одно из этих видео, не является действительно хорошим порно. Большинство из них, довольно скучные. Если ты хочешь посмотреть их, я думаю, что не против.

Он дразнил. Он не думал, что она действительно хочет смотреть на секс. Была и другая причина, которую он ещё не разгадал. Он наблюдал, как красные пятна распространяются от её шеи к ушам.

— Нет, нет,  — запротестовала она.

Она искала нужные слова. Она попыталась снова.

— Послушай, Райан... помнишь, мы говорили о книге, которая была у тебя с собой прошлым вечером, верно?

Райан поджал губы. Он все ещё не понимал, к чему это ведет.

— Да...

Консуэла смочила губы кончиком розового языка. Это зрелище привлекло внимание Райана и почти отвлекло его от того, что она сказала дальше.

— Ты сказал, что понимаешь, почему тот фермер пытался убить любовника своей жены, верно?  — спросила она.  — И ты сказал мне, что не знаешь, как ты не убил первого любовника своей жены... разве не ты сказал мне это,  

только вчера вечером? И тебе пришлось бросить носить пистолет, потому что ты боялся, что будет с Шоном Майклзом, если ты столкнешься с ним или что-то в этом роде?

Райан кивнул. Вчера вечером, их разговоры зашли довольно далеко. Он рассказал Консуэле много такого, чего никогда не рассказывал никому другому.

Консуэла встала, чтобы пройтись. Её дом был небольшим. От дивана до телевизора, было всего три шага. Её шаги были быстрыми и нервными.

— Есть способ сделать этого... этого каброна гораздо более несчастным, чем просто потерять работу,  — сказала она.

Райан изумленно усмехнулся. Она произнесла слово "каброн", с особой свирепостью. Дословный перевод этого слова с испанского — "козел самец". Однако на сленге, оно означало нечто большее, чем "козел, ублюдок, сука". Это слово не было легкомысленным, для такой воспитанной женщины, какой была Консуэла. Это свидетельствовало о том, как она была зла на этого мужчину.

Пока она продолжала ходить взад и вперед по гостиной, он, некоторое время, обдумывал свои альтернативы. Консуэла была озабочена только тем, чтобы добиться возмездия от мистера Шона Майклза. Она была возмущена тем, что шесть месяцев назад, Майклз попросил её встретиться с ним для секса в квартире, которую он содержал недалеко от центрального банка. Он не принял "нет" и несколько недель изводил её, а затем попытался уволить.

Райан, с другой стороны, был в большей ярости от предательства жены, чем от мужчины, с которым она это сделала. Однако это не означало, что для Майклза не было достаточно ярости. Кэрри не потрудилась снять обручальное кольцо, чтобы трахнуть Майклза. Оно было хорошо видно на всех видеозаписях, которые были у Райана. Даже если бы он не знал Райана, а они встречались несколько раз, Шон Майклз прекрасно понимал, что занимается сексом с чужой женой.

В другое время... например, во времена прадедушки Райана... Райан имел бы полное право выследить Майклза и застрелить его на месте. Тут же вспомнился сценарий из книги Луиса Л'Амура, которую он читал. Райан всегда считал себя выходцем из прежних времен. Он мог бы немного отомстить человеку, который обесчестил его. Он свирепо усмехнулся.

— Что ты задумала?  — спросил он.

•  •  •

— Ну... что ты думаешь?  — нервно спросила Консуэла.

Консуэла присела на край диванной подушки и беспокойно посмотрела на Райана. Она не знала, как он отнесется к её идее. В конце концов, это было опасно... и крайне незаконно.

Настала очередь Райана, долго ходить взад-вперед. Он был достаточно честным человеком. Однако он не был фанатиком в этом вопросе. Его контакты с местным профсоюзом, когда в его маленькой компании стало больше 35 сотрудников, научили его, что в каждом человеке есть доля корысти.

Выплаты несуществующей охранной фирме, которые он делал, чтобы избежать проблем с трудоустройством, были незаконными. Он не хотел, чтобы профсоюз работал в его магазине, а они были готовы смотреть на это сквозь пальцы, за вознаграждение. Он не знал, было ли противозаконным вымогательство, но то, что представитель профсоюза просил об этом, было, безусловно,  

незаконно. Райан сотрудничал до такой степени, что не жаловался властям. Это выходило за рамки незначительного... участия... в чем-то незаконном.

Сможет ли он жить с этим?

— Это рискованно...  — наконец, сказал он,  — ... ужасно рискованно.

Он сел на противоположную сторону дивана, откинул голову назад и закрыл глаза, чтобы подумать.

— Но... не слишком рискованно... если мы будем умны,  — сказал он наконец,  — и если мы не будем слишком жадными,  — добавил он.

Он задумался ещё на мгновение.

— Как мы будем открывать счета, для перевода денег?  — спросил он.

Консуэла вздохнула и на мгновение замолчала. Это замечание и последующий вопрос указывали на то, что Райан более чем наполовину принял предположение о наказании банка, Шона Майклза и Кэрри Гилкрист за один раз.

— Дядя моей матери, Роберто, живет в Мехико,  — неуверенно сказала она.  — У него импортно-экспортная компания, и он ездит по делам по всему Карибскому бассейну. Он знает много людей. У некоторых из них есть... контакты...

Ее голос прервался. Никто не прокомментировал намек на то, что её двоюродный дедушка знал людей как в высоких, так и в низших кругах — людей, к которым он мог обратиться и которые умели держать язык за зубами... конечно, за определенную плату.

— Мы знаем пароли,  — размышлял он,  — но никто не знает, что они у нас есть. На самом деле, никто не может разумно ожидать, что мы, каким-то образом, можем узнать это.

Он задумался на мгновение.

— Ну, разве что моё видео где-нибудь покажут,  — заметил он.

Он открыл глаза и посмотрел на Консуэлу.

— Лучше бы это стоило того, чтобы я потерял свою месть жене,  — тихо сказал он ей.

— Почему?  — спросила она, смущенная его замечанием.  — Ты все ещё можешь предъявить те моменты, когда она занималась сексом с тем мужчиной... кроме кухни, которую ты никому не покажешь.

Она остановилась. Райан покачал головой.

— Нет. Мы не можем допустить возможности, что кто-то может задаться вопросом, если у меня есть шпионские камеры в одном месте, то почему у меня не может быть камер где-то ещё. Видишь?

Она кивнула. В этом было слишком много смысла, чтобы спорить. Райан снова закрыл глаза и откинул голову на спинку дивана.

— Я заплатил наличными за камеры и все остальное,  — сказал он задумчиво.  — Это все, что они могли принять. Парень переезжал, ликвидировал много товара, и ему нужны были наличные. Не было никаких квитанций по кредитной карте с именем Райана... черт, это было в Далласе больше года назад. Вообще никакого бумажного следа. Они дали мне кассовый чек, но я знаю, где он. Я могу сжечь его, и тогда ничего не будет. Возможно, у него есть запись в кассовом аппарате о покупке... но она не связана с моим именем.

— Черт, он не называл моего имени, а я его не называл. Он не знает меня от Адама и не сможет опознать меня на таком позднем сроке, если копы найдут его и поговорят с ним. Здесь нет никаких проблем...

— Мы можем уничтожить 

кассеты VНS, DVD, магнитофонные записи, камеры, магнитофоны... все. Все оборудование находится в одном месте в моем гараже, а все улики, которые я получил вместе с ним, со мной, в моем пикапе,  — сказал он. Он говорил с потолком... обдумывая все детали.  — Мы можем как-нибудь избавиться от всего этого... после того, как сотрем мои отпечатки, конечно.

— Я не сверлил никаких отверстий в стене, чтобы установить камеры или что-то ещё,  — размышлял он.  — Они все просто валялись вокруг... спрятанные в местах, где, я знал, Кэрри не будет искать.

Он фыркнул.

— Сьюзи Домохозяйка, она не такая.

— Хммммм. Что еще? Я что-то упустил?

Они проговорили несколько часов, окончательно завязав в ранние часы субботнего утра. В основном, разговор шел о том, как избавиться от всего снаряжения и горы улик, которые он собрал на свою жену. Это было трудно оставить, но нельзя было и намекать на то, что Райан имел хоть какое-то представление о происходящем, тем более, что он провел личное расследование. Если бы это стало известно, могли бы возникнуть вопросы о том, что он видел во время этих расследований. Вероятность этого была невелика, но рисковать было бессмысленно.

Консуэла задавалась вопросом, как ей получить доступ к ноутбуку Майклза, но Райан уже знал ответ на этот вопрос. Майклз и Кэрри торопились, когда приходили в дом на свидание. Ноутбук всегда быстро припарковывался на диване, пока оба прелюбодея спешили наверх. Он лежал там до тех пор, пока один из них не спускался вниз.

Он также знал, как ему доставить себя и Консуэлу в дом Гилкриста так, чтобы никто наверху не узнал. За домом был большой участок незастроенной земли, заросший колючим дубом, кедром и кучей подлеска. Райан, в какой-то степени, исследовал его, когда они только переехали в новый дом. Он знал, как пробраться с улицы на другой стороне не застроенной территории, прямо к их заднему двору. Это было всего несколько сотен метров — пять... может быть, десять минут, не больше.

Забор из цепей, окружавший задний двор, мог преодолеть любой человек в достаточно хорошей форме. Они с Консуэлой были в отличной физической форме. Для них не составит труда перепрыгнуть забор.

В доме дверь во внутренний дворик, легко открывалась и закрывалась. Она была бесшумной для всех практических целей. Он мог оставить её незапертой, когда уходил на работу. Он проследит, чтобы он ушел после Кэрри... и готов был поспорить, что Кэрри никогда не проверит её, когда вернется домой со своим любовником. Дверь во внутренний дворик открывалась в столовую, а из нее всего несколько шагов до кухни, где находилась телефонная розетка. Диван в гостиной, где стоял ноутбук, находился сразу за столовой, через двойной дверной проем. Выбраться из дома, было бы проще простого — нужно было вернуться по своим следам.

Они не знали, как долго Консуэла будет работать с ноутбуком. Они записали себе на заметку, что нужно использовать секундомер на кассетах VНS, чтобы выяснить, сколько времени 

Майклз и Кэрри, делали перерывы между сношениями. Они думали, что количество переводов, которые Консуэла сможет сделать, будет ограничено временем, которое у них будет в тот день, когда они это провернут. Наконец, им пришло в голову, что они могут сделать это несколько раз. Конечно, это должно быть в течение короткого промежутка времени, скажем... недели, но этого должно быть более чем достаточно, чтобы выкачать из банка достаточно средств, чтобы это повредило.

Райан догадывался, что Кэрри не упустит шанс пригласить своего любовника, если узнает, что Райана нет в городе. Собственно говоря, она, вероятно, делала это каждый день на этой неделе, пока Шона не было. Он узнает об этом завтра, когда вернется домой. Там будет больше видеозаписей, которые нужно будет просмотреть, потому что он оставил все камеры и записывающее оборудование на месте.

Они расстались на ночь, слишком уставшие, чтобы строить дальнейшие планы. Перед тем как расстаться, они договорились, что, начав эту операцию, больше никогда не будут делать записей на бумаге или в компьютере. Те, которые они уже сделали, чтобы напомнить себе о вещах, требующих дальнейшего изучения, и все другие записи, которые они сделают, когда не останется другого выхода, будут строго контролироваться. Когда срок их использования заканчивался, их сжигали, а пепел выбрасывали в безопасное место.

Они никогда не должны были звонить с телефонных номеров, которые можно было бы отследить. Они никогда не могли говорить об этом ни с кем другим, и, что самое важное, они никогда не должны были появляться на людях вместе, пока все не закончится.

Последнее соглашение, ранило больше всего. Им стало комфортно друг с другом, хотя они были знакомы всего пять дней. Было больно осознавать, что они не могут позволить себе привлечь внимание, если их увидят вместе.

Райан вернулся в свой мотель, а Консуэла легла спать, проверив, как там Белинда. Маленькая девочка расстроится, когда проснется и увидит, что Райана нет рядом.

•  •  •

Вернувшись домой в субботу днем, Райан обнаружил, что его ждут новые доказательства неверности Кэрри. Он бы и не утруждал себя просмотром, если бы не необходимость засекать промежутки между сексуальными схватками этих двоих. Его не интересовал средний или максимальный период, который будет у них с Консуэлой. Нужно было минимальное количество времени, которое они могли планировать.

Просмотр кассет показал, что у них будет чуть больше двадцати пяти минут каждый раз, когда Консуэла будет творить своё волшебство. Сексуальные интерлюдии, в которых участвовали Кэрри и Шон, никогда не длились меньше тридцати минут... и только один раз было меньше. Райан решил, что если они с Консуэлой пробудут в доме всего двадцать пять минут, их ни за что не поймают. У них был запас в пять минут.

В гараже он свалил все кассеты в картонную коробку, вместе с большинством камер, магнитофонов, аудиокассет и диктофонов. Коробка отправилась в багажник его пикапа, со стороны пассажира. Кэрри уже год с лишним не подходила к пикапу, так что в 

нем можно было спрятать практически все.

В воскресенье днем, он поехал в Остин и купил полдюжины предоплаченных мобильных телефонов. Райан и Консуэла будут использовать их для связи друг с другом, пока они будут избегать друг друга для всеобщего обозрения. Их невозможно было отследить, и он заплатил за них наличными в шести разных магазинах, чтобы убедиться, что покупки также невозможно отследить.

Прежде чем зайти в магазины, он проверял, нет ли в них камер наблюдения. Он мягко улыбался или сохранял спокойное выражение лица и везде был соответствующе вежлив. Ни у кого не было причин, запоминать человека в неприметной одежде.

Когда она не была холодной и враждебной, Кэрри игнорировала его все выходные. Райана это вполне устраивало. Он не собирался проводить с ней время без необходимости, а о сексе не могло быть и речи. Ему было физически плохо от одной мысли о том, чтобы заняться с ней любовью.

Она даже проспала большую часть выходных. Райан решил, что она устала, и предусмотрительно оставил её одну, чтобы она могла прийти в себя. Он начинал наслаждаться мыслью о том, что они с Консуэлой собираются сделать с Кэрри и её мистером Шоном Майклзом.

Глава 4

В понедельник вечером, Консуэла позвонила из дома тети своему двоюродному дедушке Роберто и попросила тетю ненадолго выйти из комнаты. В душе её тети, было немного нераскаянного воровства, и она с удовольствием послушала бы, что задумала Консуэла. Она была в меру разочарована тем, что Консуэла не хочет делиться этой информацией, но она понимала. Она решила, что рано или поздно все равно узнает.

Дядя Роберто, как правило, не принимал звонки с незнакомых номеров, но теперь он был готов ответить, когда после разговора с Консуэлой, на определителе высветился один из шести номеров. Она закончила звонок, "дополнив" его домашней беседой, которую она обычно вела с ним, в любом другом случае.

Поздним вечером, Райан совершил одну поездку к ней домой на машине, которую ему одолжил один из его рабочих. Этот человек нуждался в большом пикапе, чтобы вернуться в Сан-Антонио и забрать груз строительных материалов во вторник утром, и предложил поменяться.

Райан сделал мысленную пометку, чтобы они с Консуэлой пользовались прокатом при поездках в его дом и обратно. Он не совсем понимал, как он сможет договориться с ними, не оставив следов операций с кредитной картой, но думал, что это можно сделать. Может быть, он мог бы зарезервировать машину с помощью кредитной карты, а затем оплатить окончательную стоимость наличными... или, может быть, он мог бы внести за них крупный денежный депозит. Посмотрим, что получится.

Белинда была в восторге, когда мать оставила её дома с Райаном, а сама уехала к тете. Райану это тоже понравилось. Когда Консуэла вернулась домой и тихо вошла через кухонную дверь, она обнаружила свою маленькую дочь, обнимающую Райана, в то время как они оба дремали, в большом мягком кресле.

Она долго наблюдала за ними, прежде чем разбудить. Потребовалось 

столько времени, чтобы не пролитые слезы высохли в её глазах.

•  •  •

Всю следующую неделю, Консуэла проводила каждую свободную минуту... не то чтобы их было много... разговаривая с двоюродным дедушкой. Когда он не разговаривал с ней, он был занят тем, что оказывал услуги своим знакомым в Белизе, на Каймановых островах, Барбадосе, Бермудах, Антигуа, Кюрасао, Арубе, Ямайке и в других местах, о которых Консуэла никогда не слышала. В считанные дни, счета были готовы к использованию в оффшорных банках, которые имели репутацию банков, обеспечивающих чрезвычайно строгую безопасность своих клиентов. Большинство счетов находились там уже долгое время, простаивая и ожидая, пока кто-нибудь их активирует. Очень немногие, были совсем новыми.

К тому моменту, когда все предварительные приготовления были закончены, Роберто уже организовал путь, по которому деньги текли через такие места, как лондонский банк, вечно дружелюбный Швейцарский кредитный банк, оттуда в Банк Нигерии, а затем обратно на Карибы. Он создал несколько сотен отдельных счетов, потому что знал, что бы ни делала его двоюродная племянница, период существования счета составляет всего несколько дней. Не было времени, для накопления средств и для проведения обычных инвестиционных операций.

Через полторы недели после того, как двоюродный дедушка Роберто закончил настройку маршрутизации и счетов, улыбающийся молодой латиноамериканец постучал в дверь Консуэлы и вручил ей перезаписываемый компакт-диск. Удивленная, Консуэла приняла футляр с компакт-диском. Подняв глаза, она увидела, что юноша повернулся и ушел, не сказав ни слова.

Диск содержал электронную таблицу, которую Консуэла и Райан загрузили на подержанный ноутбук, купленный Райаном за деньги. Это была единственная запись, которую они себе позволяли. Запомнить все счета не было никакой возможности, иначе они бы не стали иметь при себе, эту уличающую улику. Диск был стерт, разломан на мелкие кусочки и расплавлен, после чего выброшен в реку Сан-Антонио.

Мстительная пара предполагала, что деньги будут лежать где-нибудь на счету, в течение нескольких лет, чтобы дать время утихнуть неизбежным расследованиям. Это не было настоящим бременем. Они рассчитывали, что смогут подать гражданские иски, как и планировали. Они полагали, что у них есть хорошие шансы выиграть их.

Судебные иски нанесут прямой ущерб банку и накажут его за то, что он не выполнил положения о морали, содержащиеся в их собственном контракте. Ограбление счетов супербогатых клиентов банка, было задумано для того, чтобы создать видимость сговора Шона Майклза и Кэрри Гилкрист в банковском мошенничестве. Тюремные сроки, которые они получат, будут заменой расстрела, как они были бы расстреляны сто лет назад, в этом же городе.

Райан и Консуэла рассудили, что деньги, награбленные у богатых владельцев банковских счетов, будут компенсированы банком. Банк не мог позволить себе потерять свой бизнес, если бы все богатые клиенты пригрозили забрать все свои средства, а такие люди, могли прибегнуть именно к такой угрозе. Потеря для банка, стала бы дополнительным наказанием, с которым ему пришлось бы смириться. В следующий раз они проследят за тем, чтобы один из их старших начальников, не домогался 

сексуально матери-одиночки и не лакомился чужой женой, в рабочее время.

Старший троюродный брат Консуэлы, Ричард, будет хранить для них ноутбук, когда они с Райаном закончат активную фазу своего плана. Ричард не разбирался в компьютерах и не проявил бы интереса к ноутбуку. Он также был затворником, у которого не было друзей. На самом деле, он общался лишь с немногими членами своей семьи.

Он жил в хижине без удобств за мезой (плосковершинная гора) и так далеко в глуши, что даже ковбои с ранчо туда не заглядывали. Он построил её с разрешения владельца, в качестве компенсации за услугу, которую Ричард оказал ему двадцать лет назад. Никто не знал, в чем она заключалась.

Единственное, что интересовало Консуэлу и Райана в жилищных условиях Ричарда — это то, что его дом был чрезвычайно удален, и никто не мог приблизиться к нему без того, чтобы Ричард не увидел их издалека. Никто не приходил к Ричарду без тщательной идентификации на краю участка земли, который он считал своим. Известны случаи, когда он стрелял в незваных гостей, чтобы заставить их двигаться дальше. Ноутбук будет в безопасности у него — Консуэла была уверена в этом и легко убедила Райана.

Через полтора месяца, после первой встречи Райана и Консуэлы, все было готово. Счета были готовы. Первая пара не отслеживаемых мобильных телефонов, которые они использовали для связи друг с другом до сих пор, была разбита, а составные части разбросаны по полудюжине мусорных контейнеров Сан-Антонио. Все оборудование, которое Райан приобрел в шпионском магазине, и записи, которые он сделал с помощью этого оборудования, были уничтожены, сожжены, а их остатки попали на городскую свалку в сотне миль отсюда. Все их письменные заметки были сожжены, а пепел выброшен в реку Сан-Антонио к югу от города.

Контейнер в гараже, где он хранил книги, уже был опустошен, а содержимое тщательно утилизировано. Он не хотел, чтобы это место в гараже выделялось, поэтому тщательно все вычистил, используя большое количество чистящих средств и много смазки для обработки. Все было готово настолько, насколько они могли подготовиться.

По их плану, Райан должен был остаться дома на неделю или две, чтобы помешать любовным утехам. Он взял отгул на работе, сказав Кэрри, что ему нужно время, чтобы восстановить силы и отдохнуть, после нескольких месяцев напряженной работы. Она вряд ли могла возразить — не было никакой веской причины выгонять его из дома. Райан был исключительно внимателен всю неделю: несколько раз появлялся в банке, чтобы пригласить её на обед, или просто заходил в середине дня, чтобы показать ей покупку, спросить совета по какому-то вопросу или просто поболтать во время перерыва.

В пятницу вечером, они с Кэрри посетили ужин, устроенный одним из вице-президентов банка, в одном из шикарных отелей на набережной реки. Это был повод провести официальный вечер в начале осени, чтобы заполнить пробел после Дня труда и перед традиционными праздниками. В прошлом году, Райан не пошел на этот 

вечер. Ему не нравились многие из тех, с кем работала Кэрри, и в этом году, он удивил Кэрри своим энтузиазмом по поводу участия. Она пыталась раз или два отговорить его, но Райан и слышать об этом не хотел.

Он снова удивил её, когда она увидела прекрасно сшитый смокинг, который он купил специально для этого события, а также лучшие аксессуары, которые он смог найти. Посещение парикмахера во второй половине дня, привело в порядок его непокорные волосы, и он с особой тщательностью побрился. Она заметила его ухоженные ногти и прокомментировала их. При его профессии, сохранить ногти достаточно длинными для маникюра, было непросто.

На танцах Райан держался рядом с женой, хотя она несколько раз пыталась переключить его на другие группы посетителей вечеринки. Он внутренне улыбнулся, когда она снова представила ему Шона Майклза. Райан уже знал, кто это такой, если не больше, по предыдущим встречам... но было интересно смотреть в глаза мужчине и сжимать его бледную руку, когда Кэрри подвела его к Шону и его приятелям.

Слегка расширенные зрачки и отчетливое выражение боли, когда хватка Райана начала ослабевать, вполне оправдывали цену смокинга. До сих пор Райан не осознавал, что его рост — сто восемьдесят пять сантиметров — намного выше, чем у мистера Майклза. Он мог сказать, что Майклзу это не нравится... и Кэрри, похоже, тоже не оценила четкого различия между двумя мужчинами.

Вскоре после этого Райан отошел от Кэрри, но он недолго оставался один. Несколько женщин, не имеющих отношения к нему, заметили, как Райан пожал руку Майклзу, и захотели поближе взглянуть на победителя конкурса. Он заметил раздражение на лице Кэрри, когда она увидела его в другом конце комнаты с тремя женщинами, претендующими на внимание её высокого, сильного мужа.

Кэрри заметно обеспокоилась, когда Райан вновь представил себя Шэрон Майклз, жене Шона. Он познакомился с ней в начале года, на одном из регулярных мероприятий, но с тех пор не видел её.

Привлекательная блондинка, провела полчаса в непринужденной беседе с Райаном. Ближе к концу их беседы, Шэрон отвлеклась на что-то позади Райана. Повернувшись, он увидел Кэрри, которая стояла рядом с Шоном и улыбалась ему во весь рот. Они были частью толпы — в их позах и поведении не было ничего откровенно подозрительного, но Шэрон внимательно наблюдала за ними.

Когда он снова повернулся к Шэрон, призрак хмурого взгляда уже исчезал с её лица. В её глазах была печаль, которую она не могла скрыть. Райан не знал, что делать. Он не был знаком с ней настолько хорошо, чтобы сказать что-то о том, что знал. Он не был уверен, как она это воспримет, и сейчас было неподходящее место или время, чтобы рисковать.

Весь надуманный интерес к Кэрри... Райан считал это дымовой завесой и приманкой для ловушки... замедлился на второй неделе. Это послужило своей цели. Кэрри и Майклз были так напуганы, что даже не пытались договориться о встрече, опасаясь, что Райан где-нибудь 

неожиданно появится. Райан действительно пару раз заходил в банк, как и неделей ранее, чтобы вывести из равновесия прелюбодейную парочку, но это были короткие визиты, которые он совершал по другим направлениям.

Это сработало. К концу второй недели, Кэрри была явно расстроена и встревожена. Предполагалось, что Шон находится в таком же состоянии сексуальной неудовлетворенности. Райан и Консуэла поздравляли себя. Насос был запущен.

•  •  •

Попасть в дом на первое "свидание" Кэрри и Шона, в первый рабочий понедельник, оказалось даже проще, чем предполагал Райан. Райан сумел подстроить почти точное время, когда влюбленная пара должна была уйти с работы после обеда, договорившись с Кэрри о раннем обеде. Он договорился об этом в воскресенье, сказав Кэрри, что заедет за ней по пути из города на деловую встречу в Остине. Она согласилась — вряд ли она могла отказать, когда Райан сказал ей об этом — и предложила "Тако Белл", расположенный недалеко от центра города, где находится банк. Райан знал, что предложение поесть "фастфуд" было сделано для того, чтобы побыстрее покончить с этим и побыстрее отправить Райана из города.

Это его вполне устраивало. Его единственной целью пообедать с ней было убедиться, что она и Шон Майклз не смогут уйти с работы утром. Райану и Консуэле не пришлось бы весь день прождать возле дома Гилкриста, ожидая, что что-то произойдет.

•  •  •

Вместо того чтобы арендовать машины для поездок туда и обратно, Райан и Консуэла одолжили у семьи Консуэлы, ничем не примечательные автомобили. Сегодня они ехали на машине кузена Консуэлы, Альфредо. В остальные дни недели, они брали автомобили — каждый день разные — у других членов семьи Консуэлы и друзей семьи.

Работало это так: тетя Консуэлы разговаривала с несколькими людьми, которым доверяла. Она договорилась, что каждое утро к 7:00 утра, на стоянке вдали от дороги и с ключами под ковриком, будет стоять заправленная, хорошо работающая машина. Консуэла и Райан, хотя тетя Консуэлы не знала, что он участвует в этом, имели полное право пользоваться автомобилем весь день. Когда машину возвращали на стоянку, подразумевалось, что под ковриком вместе с ключами, будет лежать конверт с несколькими сотнями долларов, в двадцатидолларовых купюрах. Никаких вопросов не задавалось, и на них не отвечали.

Райан сказал старшим бригадирам, что собирается взять отгул и отправиться на оленью ферму, которую он уже много лет арендовал недалеко от городка Марбл-Фолс. В этом не было ничего необычного, хотя он уже две недели не работал. Райан всегда получал несколько оленьих квот, примерно в одно и то же время каждый год, и брал небольшой отпуск, чтобы съездить на север от Сан-Антонио, в домик на арендованной территории возле Марбл-Фолс. Это было не настолько примечательно, чтобы даже комментировать. В предыдущие годы, бизнес не приносил достаточно денег, чтобы позволить себе трехнедельный отпуск. Все желали ему удачи на охоте.

Консуэла была больна. Она сказала своему боссу, что это из-за простуды... или, может быть, из-за гриппа. Она очень надеялась, что это не 

новый штамм, потому что в этом году, она не делала прививку. В любом случае, она собиралась взять больничный. Она надеялась, что вернется на работу завтра или, может быть, послезавтра. Менеджер банка пожелал ей всего наилучшего и выразил надежду, что скоро ей станет лучше.

Райан и Консуэла говорили обо всем, что приходило им в голову, пока они ждали на парковке маленького ресторана барбекю. Это помогало скоротать время, и они постепенно осознавали, что им нравится просто сидеть и разговаривать. Просто быть друг с другом по любому поводу, становилось для них важным.

Райан оставил на месте один жучок — чувствительное подслушивающее устройство, приклеенное к задней стенке маленького столика в прихожей, которое должно было сообщить им, когда Кэрри и её босс войдут. Консуэла сходила в ресторан и принесла пакет с бутербродами со свининой. Они с Райаном съели по паре — он все ещё был голоден, после торопливого обеда с Кэрри — но главной целью покупки, было создание причины, по которой совершенно непримечательный автомобиль, был припаркован на стоянке ресторана.

— Ну, чертовски вовремя,  — прокомментировал Райан.

Он только что взглянул на часы и подумал, что у его жены и Майклза должно быть достаточно времени, чтобы после обеда организовать свои отговорки и уехать на несколько часов развратных утех. Скрежет ключа в замке входной двери, был отчетливо слышен из динамика портативного приемного устройства, лежащего на приборной панели. Возбужденные голоса, которые последовали почти сразу же, сделали это несомненным. Приехали Кэрри и её любовник.

Консуэла и Райан быстро вышли из большого серого "Форда". Им нельзя было терять времени, но они были осторожны. Медленно оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что за ними никто не наблюдает, Райан повел Консуэлу в заросли дуба и кустарника, к западу от ресторана. Это был тот самый участок низкорослых деревьев и густого подлеска, который заканчивался сразу за домом Райана.

Они говорили о том, чтобы одеться в черное и, возможно, нарисовать на лице маску или что-то в этом роде, но быстро отбросили эту идею. Если бы они оделись как ниндзя, то привлекли бы внимание всех, кто попадется им на глаза. Вместо этого они надели парики, чтобы скрыть истинный цвет волос Консуэлы, простые, выцветшие бейсболки, темные солнцезащитные очки и совершенно непримечательную одежду.

Цвета их рубашек и брюк были приглушенными зелеными, коричневыми и темно-серыми. Их обувь была непримечательной и темного цвета. Размеры туфель и ботинок, которые они купили для этой работы, были самыми разными. В один день, они могли смириться, на короткое время, со слишком тесной обувью. В другой день, они надевали несколько пар толстых носков, в слишком большие ботинки.

Все, что они носили, было чистым, но бывшим в употреблении, и было приобретено в магазинах Армии спасения и "Гудвилл" в Остине, Далласе и Хьюстоне. Ничего не было куплено на месте. Каждый из шести комплектов одежды и обуви... пять, которые, по их мнению, им понадобятся, плюс запасной... будут сожжены в конце дня,  

на протяжении которого они использовались. Металлические молнии, другие кусочки металла, пуговицы, солнцезащитные очки и т. д., были бы разбросаны в глубине нескольких региональных озер.

•  •  •

На преодоление пары сотен метров, через заросли кустарника и низкорослых деревьев, ушло всего десять минут... может чуть больше... Они могли бы справиться и за меньшее время, но Райан намеренно повел Консуэлу окольным путем через места, где они не оставили бы следов. На самом деле, было нетрудно найти участки твердой почвы или голого камня, где их обувь не оставляла следов. Они возвращались тем же путем, и Райан с помощью ветки прочесывал те участки, где они оставляли следы. Они использовали этот конкретный путь только один раз. Ничто из того, что они могли контролировать, не оставалось на волю случая.

На опушке леса, они достали из карманов одноразовые латексные перчатки и натянули их. Они тщательно проверили внешний вид друг друга, чтобы убедиться, что их маскировка, какой бы она ни была, осталась нетронутой. Райан показал Консуэле большой палец вверх, и она ответила ему нервной улыбкой. Не став больше ждать, пара перепрыгнула через забор и целенаправленно пошла к двери во внутренний дворик. Они не бежали. Они планировали свою походку так, чтобы выглядеть как можно более естественно.

Они не переставали наблюдать за происходящим, за темными очками. Они не увидели никого в окнах дома, в который собирались войти, и ничего тревожного из домов по обе стороны. Три шага во двор и высокие кустарники по обе стороны дома Гилкриста, очень хорошо скрывали их от тех, кто мог находиться у окон соседних домов.

Райан открыл дверь во внутренний дворик с легкостью, присущей давним знакомым, и одним уверенным движением распахнул её. Как он и предполагал, Кэрри не подумала убедиться, что дом охраняется, когда она возвращается домой в середине дня. Через несколько секунд, стеклянная дверь мягко закрылась за ними. Он и Консуэла отошли в сторону, чтобы их не было видно снаружи, и встали вплотную друг к другу. Долгое время, они едва осмеливались дышать.

Райан посмотрел на часы и показал их Консуэле. Они решили, что выйдут из дома на двадцать шестой минуте, независимо от того, что они успели сделать или не успели. Женщина кивнула, в знак понимания. Райан запустил функцию секундомера и опустил руку на бок.

Еще мгновение, они просто слушали. Они были дилетантами. Их сердца бились в горле с тех пор, как они вышли из машины. Их тела выбросили в кровь огромное количество адреналина, и пульс резко участился. Им нужен был момент, чтобы сосредоточиться на том, что они собирались сделать.

Стоны, доносившиеся сверху, подсказали им, что прелюбодеи уже приступили к делу. Влажные, чавкающие звуки шлепков обнаженной плоти о плоть, были явными.

— О, Боже, Шон,  — кричала Кэрри,  — сделай это... прошло столько времени, дорогой.

На лбу Райана, внезапно появились глубокие морщины. Он стоял неподвижно в дверях кухни. Ярость, которую он в той или иной степени испытывал с тех пор, как 

узнал о второй измене Кэрри, утихла за последние пару месяцев, пока они с Консуэлой работали над этим планом. Гнев вновь нахлынул на него, когда он слушал, как пара влюбленных "поднимается по лестнице и спускается по короткому коридору". Это было уже слишком.

Он уже перенес вес тела на левую ногу и готовился сделать шаг вправо, чтобы подняться по ступенькам, когда почувствовал тяжесть руки Консуэлы на своем предплечье. Он оглянулся. Брови Консуэлы были вопросительно подняты. Они договорились не говорить ни слова, пока не вернутся в машину. Её прикосновение, вернуло ему здравомыслие.

Подавив ярость, Райан натянуто и слабо улыбнулся ей. Он вздохнул с содроганием. Это было нелегко, но он снова твердо встал на ноги и настроился слушать только признаки того, что его жена и Майклз вот-вот спустятся вниз.

Он проверил. Он не был возбужден. Сексуальная активность, которой занималась его жена наверху, не вызывала примитивной реакции, о которой он узнал. Он победил её.

Он улыбнулся своей партнерше и твердо кивнул ей. Успокоенная, Консуэла оглядела гостиную, заметила ноутбук на диване и осторожно прошла по ковру в гостиную, чтобы взять его. Райан научил её ходить так, как показывал ему его дед. Так ходили воины племени команчей, когда преследовали дичь или врагов. За последние две недели, после нескольких тренировок в неподходящие моменты, кто-то, идущий рядом с ней, не мог услышать её шагов, когда она пересекала скрипучий деревянный пол. Райан по-волчьи ухмыльнулся.

Консуэла отнесла ноутбук на кухню и села за стол. Через минуту, она уже входила на сервер банка и вводила пароль Майклза. Они были слегка удивлены, когда все получилось. Они знали, что по правилам банка, все пользователи сервера учреждения, должны менять свои пароли не реже, чем раз в шестьдесят дней. Однако Шон Майклз, считал себя выше всего этого. Поэтому он не стал беспокоиться.

Улыбнувшись Райану, Консуэла разложила на столе рядом с ноутбуком, страницы распечатанной электронной таблицы с номерами счетов, составленной двоюродным дедушкой Роберто. Листы бумаги, будут сожжены сегодня вечером вместе с одеждой, в которую они были одеты. Они будут полагаться на цифровую версию на ноутбуке, который охранял кузен Ричард, и на резервную копию, которая была у двоюродного дяди Роберто. В пикапе Райана, были спрятаны и другие распечатанные таблицы с номерами других счетов для рейдов в банк, которые они проведут в течение оставшейся части недели.

Консуэла принялась за работу, отыскивая счета ряда очень, очень богатых людей, доверивших своё состояние Шону Майклзу и Кэрри Гилкрист. Вскоре она уже вводила команды в систему так быстро, как только могли двигаться её пальцы.

•  •  •

Вернувшись в машину, они не могли сдерживать себя. Они безудержно смеялись над комментариями друг друга, каким бы слабым ни был юмор. Консуэла все время тянулась, чтобы коснуться руки и предплечья Райана. Она ничего не могла с собой поделать. Они сговорились и теперь совершили серьезное преступление. Им нужна была близость, чтобы успокоить друг друга. Через некоторое время адреналин 

выветрился, и они замолчали. Однако её рука, по-прежнему была защищена его рукой. Это успокаивало их обоих, пока осознание огромности того, что они сделали, доходило до них. К тому времени, когда они добрались до места, где должны были поменяться машинами, держаться за руки было просто приятно.

Они сразу же выехали с парковки ресторана барбекю, стараясь ехать с соблюдением скоростного режима по маршруту, который они наметили неделю назад. Это было непросто, но они нашли путь через город, который обходил все места, где, как они могли видеть, были камеры наблюдения, направленные на улицу, или места, где они вполне могли ожидать такие устройства, но не могли сразу их обнаружить.

С их скучной, неинтересной машиной, париками, кепками, темными солнцезащитными очками и тщательно подобранной непримечательной одеждой, они не думали, что привлекут чье-либо внимание, даже если будут просмотрены записи с каждого частного дома и предприятия по этому маршруту. Они держали кепки надвинутыми и на всякий случай подносили руку к лицу, когда могли. Всегда оставался невероятно малый шанс, что кто-то из их знакомых увидит их, когда они будут проезжать мимо.

Вернувшись на стоянку, где были припаркованы машины Райана и Консуэлы, они разделись до нижнего белья и сложили все, что использовали за этот день, в большой мусорный пакет. Пакет отправился на заднее сиденье пикапа Райана.

Они были слегка смущены, своей частичной наготой друг перед другом. В конце концов, это был первый раз, когда они видели друг друга раздетыми. Ни один из них не заметил смущения другого. Каждый из них, считал другого спокойным и деловым. Ни один из них не думал, что другой хоть немного стесняется.

Они быстро оделись и разошлись в разные стороны. Консуэла уехала забирать Белинду из детского сада, а Райан помчался в охотничий домик, который он использовал в холмистой местности недалеко от Марбл-Фолс. Сегодня вечером он сожжет все, что было в сумке, а пепел просеет на предмет металлических деталей, пуговиц и т. д.

Где-то на рассвете, он сядет в плоскодонную 5-метровую рыбацкую лодку, которую держал там, и выбросит пепел и металлические детали в глубокие места близлежащего озера. Возможно, он даже поймает пару окуней на завтрак, кто знает? Но после не останется никаких следов того, что они с Консуэлой сделали, и это было самое главное.

•  •  •

К пятнице, для Райана и Кэрри это была уже устоявшаяся рутина. Это было почти скучно. Им приходилось постоянно напоминать друг другу, чтобы они не расслаблялись из-за жестких мер безопасности, которые они практиковали. Каждый день они парковались в разных местах, где-нибудь поближе к ресторану барбекю, потому что единственное хорошее место для входа в кустарник, находилось рядом с парковкой ресторана. Их маскировка и тщательно срежиссированные изменения в их походке и позе гарантировали, что никто не заметит одну и ту же пару, бродящую вокруг всю неделю.

Шон Майклз и Кэрри Гилкрист находили время, чтобы каждый день на той неделе, тайком пробираться к дому Гилкриста. Время их 

встреч было разным, но они всегда назначали рандеву, и оно всегда происходило в доме Гилкриста. Райан подумал, что жаль, что Шон Майклз никогда не снимал номер в мотеле, просто для смены обстановки. Этот человек был дешев — это лучшее, что можно сказать о нем. Консуэла считала, что ничего лучшего об этом человеке сказать нельзя, и это было особенно печально.

Переодевание в пятницу, заняло у Райана и Консуэлы меньше половины времени, чем в понедельник. Припарковавшись прямо на соседней улице от ресторана барбекю, они медленно направились к нему рука об руку... и прошли мимо, не останавливаясь. Райан снял с уха наушник от удаленного портативного приемного устройства и спрятал его в нагрудный карман.

Две патрульные машины шерифа округа Бексар, припаркованные носом на стоянке, почти наверняка были там только потому, что офицеры находились внутри, уплетая большую тарелку ребрышек. Не было никакой официозной суеты, когда сотрудники правоохранительных органов приходят и уходят... и никакой активности вокруг, которая намекала бы на ведущееся расследование внутри ресторана или в маленьком уголке дикой природы неподалеку. Никто не проявлял интереса, когда они проходили мимо, и никто не преследовал их. Все это не имело ни малейшего значения.

— Помахать рукой?  — сказал Райан низким голосом, в квартале от этого места.

Консуэла не была знакома с этим термином, но его смысл был достаточно ясен. Она незаметно кивнула под нахлобученным армейским кеппи, которая была на ней сегодня. На углу она обернулась назад, похоже, чтобы проверить движение, прежде чем они перейдут улицу.

— Никто не идет,  — пробормотала она.  — Тем не менее...

— Это лучшая часть доблести,  — заметил Райан.

— Это предзнаменование,  — решительно заявила Консуэла.

Райан не стал оспаривать её оценку. Не торопясь, они обошли весь квартал и вернулись к одолженной на сегодня машине, сели в нее и уехали. Они наполнили последний черный мусорный пакет одеждой, которую только что сняли, добавили комплекты, которыми не пользовались, и положили пакет в машину Райана.

Он положил конверт с тремя сотнями долларов под сиденье — в этой машине не было коврика — и быстро выехал из района, расставаясь с быстрым поцелуем, в котором оба так нуждались друг от друга. В их движениях чувствовалась срочность, которой раньше не было. Они говорили себе, что ничего не изменилось после вчерашнего приключения, но угроза, которую они чувствовали от безвредных патрульных машин, опровергала их слова. Они почувствовали облегчение от того, что этот этап закончился.

На следующий день, после "возвращения" с якобы неудачной охоты, Райан снял аудиоприемник возле входной двери. Он раздавил его под каблуком на бетонном полу гаража и аккуратно собрал все осколки. Они были временно помещены в мусорный пакет и в тот же вечер, по отдельности, выброшены в несколько мусорных контейнеров по всему городу.

В ту же субботу вечером, через час после позднего звонка Консуэлы, двоюродный дедушка Роберто начал рассылать информацию. В следующий понедельник, в огромном количестве банков по всему Карибскому бассейну, мужчины и женщины с не запоминающимися лицами 

и непримечательной внешностью, начали опустошать счета, используя пароли, которые, как "знали" банки, могли знать только настоящие владельцы счетов. Они забирали кассовые чеки, иногда наличные, и отправлялись в другие частные банки, где делали вклады в соответствии с их инструкциями.

Вторичные счета, внезапно освободившиеся от чековых вкладов, были опустошены почти так же быстро, как компьютеры успевали обрабатывать транзакции. На следующий день после полудня, ни на одном из счетов не было положительного баланса. С этого момента, каждое пополнение и снятие средств, происходило наличными. В конце концов, тысячи сравнительно небольших сумм... обычно в долларах США... стали попадать на специальные номерные счета Роберто, в частных банковских конторах.

•  •  •

Три недели прошли без единого крика. Райан был уверен, что как только что-то прозвучит в газете или по радио, он тут же увидит об этом. Это будет самое значительное событие, за всю историю банка. Он знал это, потому что когда Консуэла все подсчитала, выяснилось, что они вывели из страны на оффшорные счета, чуть меньше девяти миллионов долларов.

Разумеется, никаких денег не было и близко к тому месту, куда они были отправлены изначально, и следователи должны были обнаружить, что след быстро простыл. Отследить деньги дальше первого или второго депозитного счета, было практически невозможно. Все анонимные мужчины и женщины, которые опустошали один счет, чтобы положить деньги на другой, сделали своё дело и ушли. Они уже растворились в безликой толпе, в двойной дюжине карибских городов, убрав свои лучшие костюмы и платья на тот случай, если они понадобятся в следующий раз.

Они не могли дать показания о том, кто дал им инструкции, даже если бы их можно было принудить к этому, потому что инструкции им давали другие, безымянные и не идентифицируемые люди, которые также растворились в толпе. К тому времени, когда средства были переведены в третий и четвертый раз, никто не мог отследить их назначение. Было слишком много подставных лиц.

Деньги исчезали в огромном бассейне богатства, плавающем между банками Карибского бассейна, не производя ни на кого ни малейшего впечатления. Только банки Каймановых островов, могут похвастаться активами на сумму более 800 миллиардов долларов, и такие же суммы лежат в остальных оффшорных банках. Девять миллионов долларов, не вызвали ни малейшей ряби, когда их подбросили.

Каждый раз, когда деньги перемещались, конечно, вынимались маленькие кусочки. Но это не имело значения. Даже после того, как каждый взял свой кусок, а двоюродный дедушка Роберто — свой, оставалось ещё более семи миллионов долларов. Этого было достаточно для Райана и Консуэлы. Банк прогорел... сильно. Они были уверены, что такая потеря будет болезненной. Средства начали поступать в Мехико, погребенные в рутинных операциях по счетам, которые контролировал Роберто.

Сумма была феноменальной, учитывая, что Консуэла должна была не превышать лимит десяти тысяч долларов на каждую операцию. Они не хотели поднимать тревогу, подавая фиктивные отчеты о валютных операциях, которые требовались для электронных переводов на сумму более десяти тысяч долларов.

Консуэла даже сумела настроить 

огромное количество автоматических переводов, которые осуществлялись после того, как она выходила из сети. Действительно, после первого дня, большая часть работы выполнялась именно таким образом. Все было так просто. Удивительно, что можно сделать с помощью одного имени пользователя и пароля из двенадцати символов.

О, да. Когда кто-то догадается, произойдет небольшой взрыв там, в деловом районе. Это был лишь вопрос времени. Райан и Консуэла продолжали жить своей жизнью, как и раньше. Им оставалось только ждать.

Глава 5

— Привет,  — раздался тоненький голосок.

У предоплаченных мобильных телефонов, были не самые лучшие компоненты.

— Как дела?  — ответил Райан.

Он уже знал голос Консуэлы, даже искаженный дешевым телефоном. Это было время суток, которое они установили для разговоров друг с другом — теперь они делали это, почти каждый вечер. Им нравился этот контакт, пусть и непрочный.

— Хорошо, очень хорошо... как ты,  — ответила она.

— Отлично... устал ждать, но в остальном все хорошо,  — заметил Райан.

На этом он остановился. Они не говорили ничего такого, что любой слушатель мог бы истолковать, как связь с крупнейшим ограблением банка в истории Техаса, как они считали.

Сегодня он был в своем пикапе и ехал по юго-восточной части города, далеко от своего офиса и резиденции. Вчера он звонил ей из дома. Звонки с этих номеров, не должны были приниматься ретрансляционными вышками сотовой связи во всех районах города, кроме тех, что находятся рядом с домом или офисом. Они тщательно планировали свою нормальность, до мельчайших деталей.

— Я тоже,  — сказала она.

Последовала долгая пауза и какой-то приглушенный шум на заднем фоне.

— Здравствуйте, мистер Райан.

Черты лица Райана смягчились.

— Привет, Белинда. Как ты?  — мягко сказал он.

— Хорошо,  — ответила девочка.  — Когда ты придешь ко мне?  — просительно спросила она.

Райан уже давно не находил повода покинуть город, чтобы поехать к её матери.

— О, думаю, я буду там в воскресенье,  — ответил Райан.

У него было несколько бригад, которые собирались в понедельник, снова отправиться в маленький городок. Несколько предприятий на главной улице, договорились с ним о специальной цене за переоборудование витрин, своего рода, групповой тариф.

Он уже сказал жене, что собирается выехать на день раньше, чтобы осмотреть их. Кэрри не возражала. Она была рада избавиться от него.

Он несколько минут разговаривал с четырехлетней малышкой. Ему нравилось разговаривать с ней, и ей это нравилось, потому что он не говорил с ней свысока. Они оба с нетерпением ждали его тайного визита, в воскресенье вечером.

— Ты ещё там?  — спросила Консуэла, когда ей, наконец, удалось вырвать мобильный телефон из маленьких рук дочери.

Райан усмехнулся. Он слышал обмен мнениями, который произошел, пока Консуэла пыталась вернуть себе телефон. Белинда была недовольна тем, что потеряла контроль над телефоном.

— Угу,  — ответил он.  — Думаю, в воскресенье её нужно сводить в "Баскин Роббинс" за рожком мороженого или что-то в этом роде.

Это было одно из любимых развлечений Белинды.

— "Баскин Роббинс?" — Консуэла сказала немного громче, чем нужно. Это было для пользы Белинды.  — Я не знаю... как ты думаешь, она 

была достаточно хорошей девочкой для этого?

Суета на заднем плане быстро стихла. Райан снова захихикал. Возникла небольшая пауза.

— Вчера вечером, я смотрела интересное телешоу,  — непринужденно сказала Консуэла.

— О?  — ответил Райан.

— Да, по шестнадцатому каналу,  — сказала она,  — в десять часов... его показывают каждый будний вечер в это же время.

— Как она называется?  — с любопытством спросил Райан.

Они с Консуэлой говорили обо всем, что приходило в голову, но она обычно не была столь осмотрительна. Он почувствовал что-то в её тоне.

— Оно называется "Попался", и я думаю, что это шоу снимается в Далласе... может быть, в Хьюстоне или где-то в этом роде,  — немного нервно сказала она.

— О? И о чем же оно?  — спросил он.

— Я бы предпочла, чтобы ты просто посмотрел и сказал мне, что ты думаешь,  — возразила Консуэла.

Очевидно, она не хотела обсуждать это по телефону. Райан оставил попытки добиться от нее чего-либо и согласился взглянуть на шоу. Они проговорили ещё десять минут, а затем прервали разговор, когда Райан попал в плотную пробку. Они должны были увидеться послезавтра. Это должно было произойти достаточно скоро.

•  •  •

Он смотрел телепередачу в своем кабинете. С закрытой дверью, его не было слышно наверху, и он недавно поставил туда новое кресло Lаzу Воу. Он не был уверен, что Кэрри вообще заметила это. В эти дни, она редко заходила в ту часть дома, где его можно было бы найти.

Кэрри рано легла спать, с очередной головной болью из бесконечной серии. Он мог сказать, что она начала чувствовать некоторое беспокойство, из-за отсутствия интереса Райана к сексу, но она не была достаточно встревожена, чтобы что-то предпринять. Пока что она довольствовалась тем, что Райан удовлетворял её потребности в безопасности. Шон Майклз удовлетворял её сексуальные и большинство эмоциональных потребностей. Она получала свой торт и ела его тоже. В её жизни не было ничего, что она хотела бы изменить.

Телепрограмма открылась информацией о частной сыскной фирме, расположенной в Хьюстоне. Райан не знал названия агентства, но это было неудивительно. В любом случае, этот эпизод снимался в Остине и рассказывал о молодой женщине, которая начала подозревать своего сожителя. У них был ребенок, родившийся всего несколько месяцев назад. Казалось, он проявлял внезапную безответственность и отдалился от нее. Она подумала, что он может ей изменять, и захотела, чтобы "Попался" провел расследование.

Она оказалась права. Парень нашел себе другую девушку и уже вступил с ней в сексуальную связь. Однажды вечером, ведущий встретился с девушкой и показал ей видеозаписи, на которых её парень целуется, обнимается и исчезает за дверью мотеля с другой женщиной. После периода слез и явного расстройства, ведущий отвел девушку и съемочную группу в ресторан на открытом воздухе, где ужинали парень и женщина.

Парень выглядел как олень, попавший в свет фар, когда съемочная группа начала снимать. Он так и не пришел в себя и, некоторое время, безропотно терпел словесные оскорбления как от своей второй половинки, так 

и от новой подруги. Ведущий сказал, что о результатах противостояния, они расскажут позже.

Во втором эпизоде, речь шла о мужчине из Хьюстона, который думал, что у его жены может быть роман с мужчиной, с которым она познакомилась в спортзале. За исключением смены ролей и несколько иной специфики, эта серия практически повторяла первую. В заключительных титрах говорилось, что услуги по расследованию, которые предлагает фирма частного сыщика, открыты для всех желающих, и если они используют дело участника в телешоу, то это будет бесплатно.

Райан размышлял в течение десяти минут после того момента, когда он был уверен в том, что собирается сделать, просто чтобы убедиться, что это правильное решение. Затем он снял трубку телефона, чтобы позвонить по номеру, показанному на экране.

Завтра утром он позвонит адвокату и скажет ему или ей, что он уверен, что его жена ему изменяет, и что он сделал, чтобы раскрыть факт измены. Он знал, что выяснят детективы телешоу. Долгое ожидание, было почти закончено.

•  •  •

Ночь была темной, и на северо-западе сверкали молнии. Гроза набирала силу в холмистой местности и была готова обрушиться на большой город, оказавшийся на её пути. Было тепло... бабье лето, в этом году, держалось особенно долго... с необычайно мягкими днями и прохладными ночами. Все были в легких куртках или рубашках с рукавами, а плащи или пончо были под рукой.

Ведущий указал оператору, и она приняла удобную стойку, широко расставив ноги и убедившись, что колени не зажаты. Она видела множество парней и девушек, работавших за камерой, которые падали на лицо, теряя сознание от ухудшения кровообращения. Для нее было открытием, что люди, теряющие сознание, неизменно падают вперед. Она этого не знала. Она была бы поражена, если бы узнала, что военным регулярно советуют не сгибать колени, стоя в строю, и по той же причине, она избегала этой практики.

Когда все расселись, ведущий взял Райана за локоть и подтянул его поближе, чтобы они оба оказались в кадре. Он начал говорить. Он сожалеет, что им пришлось попросить Райана вернуться пораньше из командировки, сказал он. У них была информация по делу, которое Райан принес им. Ему очень жаль, но сегодня он должен сказать Райану, что его жена действительно отступила от своих брачных обетов.

Райан был заметно подавлен. Он думал, что сделал это очень хорошо, но, если вдруг не получилось, он повернулся и, на мгновение, отошел от ведущего и камеры. Долгое время, можно было наблюдать только его широкую спину.

Не желая переусердствовать, Райан прочистил горло и вернулся к ведущему. Он медленно кивнул головой, в ответ на вопрос ведущего о том, чтобы посмотреть видеозаписи, которые у него были с собой. Крошечные камеры, которые детективы шоу показали ему, как установить в спальне, были исключительно качественными устройствами. Сцены секса его жены с любовником, были четкими и ясными. Они были, как минимум, на порядок лучше, чем видео, снятое его собственными шпионскими камерами.

Показывая своё расстройство, Райан 

дергал за бороду, которую он недавно отрастил, пока смотрел на экран крошечной цифровой видеокамеры. На его лице были борода и симпатичные усы, чтобы изменить его внешность. Он отрастил их и надел бейсболку "Техасские рейнджеры", чтобы владелец шпионского магазина в Далласе не узнал его. Это была одна из множества вещей "на всякий случай", которые они, с Консуэлой, сделали за последние несколько месяцев, чтобы уберечь свою тайну от посторонних.

Борода и усы, также должны были скрыть его лицо, от жителей маленького городка в пятидесяти милях от Сан-Антонио. Они с Консуэлой уже несколько месяцев не были вместе ни в кафе, ни где-либо ещё на людях, если уж на то пошло, но не мешало быть хоть немного осторожнее.

Ведущий, конечно, уже знал, что Райан готов посмотреть видео. Продюсер, позвонивший Райану в Мемфис два дня назад, как следует извинился, но они надеялись, что Райан сможет встретиться с ними в пятницу вечером, когда в Сан-Антонио приедет полная съемочная группа.

Райан сказал продюсеру по телефону, что приедет, и согласился на то, чтобы передача записала его просмотр графической видеопленки. Конференция, которую он посещал в Мемфисе, не имела для Райана никакого значения. На самом деле, он уехал из города только для того, чтобы дать Кэрри понять, что она вольна делать все, что захочет. Он быстро согласился вернуться домой.

Когда ведущий задал вопрос, который он ранее сказал Райану что задаст — о том, как потребовать объяснений от своей неверной жены — Райана посетило внезапное вдохновение. Он бешено засигналил в камеру и продюсеру за ней.

— Подождите... подождите... у меня есть идея,  — сказал он им.

Раздражение на лицах ведущего и продюсера исчезло, когда Райан объяснил, что у него на уме. Они знали, что он узнал Шона Майклза на видео. Он сказал об этом на камеру. Они не знали, что Райан был достаточно хорошо знаком с женой Майклза, чтобы позвонить ей. Они широко улыбнулись его предложению позвонить ей и пригласить её на "конфронтацию", как они это называли. Кто-то протянул Райану мобильный телефон, с уже открытой верхней крышкой.

— Миссис Майклс?  — спросил Райан.

— Да?  — неуверенно ответил женский голос.

— Шэрон, это Райан Гилкрист,  — мрачно сказал он.

— О... привет, Райан,  — ответила она.

Паузы не было. Она сразу вспомнила его имя, хотя с момента их последней встречи, прошло уже некоторое время. Однако её голос не звучал радостно. Райан решил перейти к делу, ничего не приукрашивая.

— Шэрон, мне очень жаль говорить вам об этом, но у вашего мужа и моей жены был роман,  — прямо сказал он.

Послышался резкий вдох, но Шэрон не стала ничего комментировать.

— Шэрон?  — наконец, сказал Райан.

— Да... да, я здесь,  — сказала она.

В её голосе звучали фаталистические нотки.

— Как давно вы знаете?  — спросила она.

— Я подозревал несколько месяцев, но сегодня вечером, я увидел доказательство,  — ответил Райан.

Он ожидал такого вопроса, в той или иной форме, и приготовил соответствующий двусмысленный ответ.

— Понятно,  — неловко сказала Шэрон Майклз.  — Ну, я 

не могу сказать, что это большой сюрприз,  — глубоко вздохнула она.  — Черт бы его побрал,  — добавила она.

— Шэрон... дело в том...

Райан не знал, как поднять следующий вопрос.

— Ну... я просто скажу,  — сказал он ей.  — Шэрон, я со съемочной группой телевизионного шоу из Хьюстона... и... э-э... мы собираемся устроить им сюрприз на свидании в ресторане на набережной реки.

На другом конце линии, надолго воцарилось молчание.

— О... ничего себе,  — вздохнула Шэрон в трубку.

Вдруг она захихикала в трубку, как школьница.

— Ты собираешься сделать номер с моим тупым мужем, не так ли?  — Она рассмеялась более искренне.  — Он это заслужил, придурок.

— Да... э... Шэрон, не знаю, стоит ли говорить так, но я собираюсь уничтожить его и мою жену сегодня вечером,  — сказал ей Райан.  — Я не могу представить, что он сможет сохранить свою работу, и мне жаль, что это будет с тобой.

Наступило короткое молчание.

— Не... не беспокойся об этом,  — ответила Шэрон.  — У него в контракте большой "золотой парашют", и он получит хорошую компенсацию, даже если они уволят его завтра утром. Я получу все это, и даже свой фунт плоти, прежде чем покончу с ним.

— Ха!  — сказал Райан в трубку. Он широко ухмылялся.  — Я нисколько тебя не виню, но... послушай, Шэрон, последнее, что я должен сказать... не хочешь ли ты пойти с нами и бросить двойную бомбу на этих двух... придурков?

Шэрон помолчала ещё мгновение.

— Я... я не думала об этом. Я не уверена, что хочу, чтобы моё лицо было размазано по всему... знаешь что? Думаю, это именно то, что мне нужно, чтобы немного разобраться с этим. Да, я пойду с тобой. Где ты?

— Давай я попрошу продюсера рассказать тебе все подробности о том, где это будет происходить и тому подобное,  — сказал Райан.

Когда она согласилась, он передал мобильный телефон продюсеру и позволил ему все подготовить. Это не заняло много времени. Когда она пришла туда, все было готово, с ней заключили договор, об использовании её голоса и изображения в телевизионной съемке. Затем они снабдили её микрофоном на лацкане, работающим от батареек, как тот, что Райан прикрепил к воротнику своей рубашки. Блок питания, был прикреплен к его поясу на пояснице. У него были острые углы, и ему приходилось быть осторожным, чтобы не прислониться спиной к твердой поверхности.

•  •  •

Больших камер было четыре, и для работы с каждой из них, очевидно, требовалась команда из трех человек. Помимо мужчины или женщины, управляющего тяжелой видеокамерой, должен был быть кто-то, кто направлял его или её. Потягивая за одежду или придерживая за талию, они заставляли оператора или женщину не отрывать взгляд от видоискателя. Третий человек нес большой бум-микрофон, который он, а в одном случае и она, могли направлять прямо над головой, чтобы улавливать все, что говорят люди перед камерой.

Группа парней и две женщины, которых продюсер определил как лицензированных частных детективов, сопровождали камеры и ведущего. Их было почти столько же,  

сколько людей, записывающих происходящее. Ведущий постоянно называл их "охраной" и "детективами".

Продюсер заранее зашел в шумный ночной клуб и связался с менеджером, чтобы рассказать ей о происходящем. Менеджер видела шоу раньше и знала, какой ажиотаж оно вызовет в клубе. Она не возражала. Возбужденные люди — счастливые люди. Они заказывали много выпивки, а это то, ради чего она занималась бизнесом.

Она рассказала вышибалам, что происходит, велела им не мешать и распорядилась, чтобы съемочные группы входили через боковую дверь. Она отключила автоматическую сигнализацию, открывающую эту дверь, чтобы они могли быстрее добраться до столика возле танцпола.

Ведущий и Райан быстро прошли от двери в глубь клуба. Операторы и их помощники следовали за Райаном по пятам, почти подталкивая его вперед, в своем нетерпении быть готовыми заснять предстоящее действо, о котором они знали. Когда завсегдатаи клуба узнали их, поднялся шумный рев, но пара, сидевшая за боковым столиком, ничего не заметила. Кэрри сидела спиной, к приближающейся группе мужчин и женщин, а Шон Майклз крутился на своем месте, разговаривая с официанткой в короткой юбке, видимо, подписывая чек. Никто из них не заметил ничего необычного, пока основная съемочная группа, не включила большой прожектор.

Кэрри подскочила на своем месте и повернулась, чтобы посмотреть, что происходит. Она была мгновенно ослеплена и ничего не могла разглядеть.

— Привет, Кэрри... как дела?  — громко сказал Райан.

Он изо всех сил старался, чтобы в его голосе не было злобы, которую он чувствовал. Это было нелегко. Этот день давно назревал.

У Кэрри отвисла челюсть. Её глаза широко раскрылись. Она была застигнута врасплох, поражена сильнее, чем когда Райан вошел к ней и Маршаллу, четыре с половиной года назад.

— Кэрри, я Джонни Уотерфилд из телешоу "Попался",  — сказал ей ведущий.

Она недоверчиво посмотрела на него, не понимая его слов. Казалось, она едва осознавала его присутствие.

— Что?  — слабо произнесла она.

Однако микрофон, четко уловил её слова.

— Не хотите ли вы объяснить Райану, что вы делаете здесь с этим человеком?

— Я... мы просто друзья,  — задыхалась она.

— Нет, это неправда, и вы это знаете,  — возразил Джонни.  — У нас есть видеозапись, на которой вы с мистером Майклзом, несколько раз занимались сексом в вашем собственном доме. У вас есть что сказать, по этому поводу?

Она покачала головой. Её глаза начали безумствовать. Она была, как загнанный в ловушку зверь. Она отчаянно хотела вырваться, но её со всех сторон окружали клиенты клуба и съемочные группы. Она могла только с ужасом смотреть в объектив камеры. Она не могла отвести взгляд.

— Мы просто друзья,  — снова запротестовала она.  — Мы просто немного выпили и...

— Это правда?  — громко потребовал Райан.  — Просто друзья? Как насчет того, чтобы поговорить с другой твоей подругой?  — спросил он и показал за её плечо.

— Поздоровайся с Шэрон,  — прорычал он.

Райан беспокоился, что не сможет реагировать естественно, но сейчас не было необходимости притворяться. Он снова был искренне разгневан, неверностью своей жены. Он так долго жил с этим. Было приятно 

выпустить её наружу.

Шэрон Майклз тихонько проскользнула за стол и "позаимствовала" полный кувшин пива с соседнего столика. Когда камера слегка сместилась, чтобы поместить её в кадр, она вылила пиво на своего мужа. Достаточное количество холодной жидкости, попало на марлевый белый топ Кэрри и сделало его почти прозрачным. Её твердые, эрегированные соски, неожиданно прокололи дыру в мокрой ткани. В окончательном варианте фильма, они будут скрыты размытым кругом, но в то время и в том месте, Райан и публика в клубе могли сразу же, без лишнего шума, определить, что она без лифчика.

Он рассмотрел её микро-мини-юбку и туфли на высоких шпильках, которые она носила, и покачал головой. Вторая съемочная группа расположилась по другую сторону стола и прекрасно уловила выражение его отвращения.

— Ты хоть трусики надела?  — усмехнулся Райан.

Не дожидаясь ответа, он потянулся вниз, чтобы поднять юбку своей жены, и обнаружил, что на ней их нет. Толпа — та её часть, которая находилась достаточно близко, чтобы видеть — взревела. Это был ещё один кадр, который придется редактировать с размытым кругом, но зрители, конечного продукта, смогут легко понять, чего там не было.

Рука Кэрри быстро опустилась вниз, чтобы вернуть юбку на место. Она с трудом пошевелилась, засунув ноги под стол.

Напротив нее, Шон Майклз все ещё пытался вытереть пиво с глаз. Он не мог произнести ни слова. Его глаза, были огромными кругами на бледном лице. Он делил взгляды между объективом камеры и своей разъяренной женой. То, что он ещё ничего не сказал, не мешало Шарон злобно изводить его.

— Что ты можешь сказать в своё оправдание?  — потребовала она громким голосом.  — Говори, сукин сын. Что ты здесь делаешь с этой шлюхой?

Толпе это понравилось, и уровень шума снова поднялся. На лице продюсера появилось блаженное выражение. Придется много редактировать, но это будет лучший эпизод, за последние полтора года.

Шэрон протянула руку и поймала мочку уха мужа, между большим и указательным пальцами. Она выдернула его из кресла и стала тащить к выходу. Началось всеобщее бегство. Кэрри вскочила на ноги и с трудом протиснулась к выходу из клуба. Она была в шоке и не очень устойчиво стояла на своих пятидюймовых каблуках. Клиенты клуба тоже не помогали. Они сопротивлялись её попыткам быстро выйти, и несколько мужчин воспользовались случаем, чтобы потрогать её пару раз, пока она шла к входной двери. Она ничего не заметила.

Снаружи съемочная группа следила за её шагами, пока она отчаянно рысила по тротуару. Внезапно она поняла, что идет не в том направлении, и ей пришлось повернуть обратно к парковке, где она поставила свою машину. Возвращение мимо клуба, ещё больше развеселило посетителей, все ещё собравшихся на улице.

Из-за дождя, её топ и юбка плотно прилегали к телу. Тушь потекла, а волосы прилипли к голове. Она свернула в переулок и поплелась по нему, наконец, найдя дверной проем в какое-то здание, где она могла укрыться на мгновение.

— Я не могу поверить...  — 

вздохнула она.

Ведущий все ещё был с ней, как и основная съемочная группа.

— Что, Кэрри?  — заинтересованно спросил Джонни.  — Не хотите ли вы объяснить, почему вы встречались с другим мужчиной, за спиной вашего мужа? Я уверен, что он хотел бы знать.

— Я не могу поверить, что он мог так унизить меня,  — причитала Кэрри.

Джонни, с минуту, смотрел на нее в недоумении, шокировано смотря на нее своим профессиональным лицом. Его скороговорка, на мгновение подвела его.

— Вам не кажется, что вы сами себя унизили, Кэрри?  — спросил он.

Кэрри не ответила. Возможно, она даже не слышала его. Ей с трудом удалось пройти мимо ведущего и продолжить путь по аллее.

Когда она добралась до своей машины, её дрожащие пальцы не слушались. Она с трудом достала ключи из маленькой сумочки и попыталась вставить их в замок. Джонни, наконец, взял их у нее и открыл ей дверь. Ей пришлось несколько раз попытаться вырвать их из его рук, прежде чем он отдал их. Она не ответила ни на один из его вопросов. Она просто качала головой, в знак отрицания.

Райан постучал в окно, сильно ударив костяшками пальцев по стеклу.

— Эй, милая,  — беззаботно сказал он,  — куда ты спешишь? Вечеринка ещё не закончилась... посмотри, что у меня есть для тебя.

Его адвокат, был готов к работе с самого утра после того, как Райан позвонил продюсерам телешоу, но документы лежали в папке Райана, ожидая подходящего момента. Когда два дня назад, Райан получил известие от продюсера, он позвонил адвокату и привел некоторые вещи в движение. Заявление о разводе, которое Райан уже подписал, было отнесено в здание суда и подано секретарю суда. Райан должен был соблюсти некоторые формальности, и это должно было произойти прямо сейчас.

Райан отступил назад, чтобы дать возможность пожилому мужчине в костюме в стиле вестерн и дорогом, кремового цвета стетсоне, приблизиться к двери. Невысокий, стройный мужчина, показал Кэрри свой значок судебного исполнителя и удостоверение. Он был всего лишь ещё одним частным детективом, которого нанял Райан, но значок выглядел очень официально. Кэрри долго смотрела на него в замешательстве. Наконец, по жесту мужчины, она опустила стекло.

— Кэрри Дениз Гилкрист?  — формально спросил он.

Она кивнула.

Он достал из внутреннего кармана пачку бумаг и сунул ей в руку.

— Вас обслуживают,  — лаконично сказал он и отступил назад.

Он фыркнул, уверенный, что простудится от всего этого. Открыв зонтик, он вышел на улицу, где припарковал машину. Одна из камер, засняла его медленную походку по тротуару, но в окончательную версию инцидента, это не попало.

Кэрри все ещё держала в руках документы, которые ей сунули. Она выглядела так, словно потеряла способность испытывать дальнейшее потрясение. Выражение её лица было безжизненным, безразличным.

— Кэрри!  — резко сказал Райан.

Она повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Не трудись ехать домой,  — прорычал он.  — Замки на всех дверях, были сменены через двадцать минут после того, как ты вышла из дома сегодня вечером, на свидание со своим "другом". Я нанял 

бригаду грузчиков, чтобы упаковать все вещи в твоем шкафу, и коробки будут доставлены к твоим родителям через час или два.

— Мне все равно, куда ты пойдешь, Кэрри. Я любил тебя, но эта любовь мертва. Ты убила её, и она никогда не вернется... никогда!

— Не звони мне, не пиши мне, не пытайся связаться со мной каким бы то ни было образом, формой, видом или способом. Понятно?  — жестко сказал он.  — Я не хочу тебя видеть, я не хочу о тебе слышать, я не хочу о тебе знать. Ты отброс, и я должен был вышвырнуть твою задницу, когда ты изменила мне в первый раз. От одного взгляда на тебя, мне хочется блевать.

Его рот на мгновение сжался, как будто его могло вырвать. Он пытался найти другие слова, но они не приходили ему на ум. Он повернулся и ушел, оставив свою будущую бывшую жену, застывшей на своем месте. Съемочная группа поспешила догнать его.

Каким-то образом, все камеры потеряли Шона и его жену из виду. Лишь много позже они узнали, что она усадила его в такси, которое вызвала перед входом в клуб, и отвезла домой. Соседи слышали, как Шэрон ругала мужчину до самого утра.

Когда через неделю, продюсеры пришли поинтересоваться статусом их отношений, она заставила Шона подписать разрешение, чтобы шоу могло использовать его изображение. У продюсеров возникло небольшое подозрение, что мужчина не знал, что подписывает. У него был только один шанс — делать то, что хочет его жена, каждый раз, когда она этого хочет. Когда Шэрон протянула ему шариковую ручку, он подписал то, на что указывал её палец.

Райан пошел домой и сбрил и усы, и бороду. Они отслужили своё.

Глава 6

На следующее утро после видеосъемки телешоу, другой адвокат, которого нанял Райан, явился в банк и устроился в одном из мягких кресел в большом, хорошо обставленном офисе, где находились кабинеты самых высокопоставленных сотрудников. Когда Джон Харрисон... президент банка... вошел, он спросил, почему Карлтон Дж. Лондон сидит здесь с тремя своими помощниками.

Харрисон точно знал, кто этот адвокат. Они оба были членами одних и тех же художественных групп и благотворительных организаций в Сан-Антонио. Лондон также был одним из лучших адвокатов по гражданским делам в штате. Стройный и элегантный, он был жестким, как кожа для обуви, в зале суда или в седле на ранчо, которое он держал к западу от Абилина.

Мистер Харрисон вздрогнул, и его лицо побледнело, когда ему сказали, что Лондон представляет интересы мистера Райана Гилкриста, мужа миссис Кэрри, старшего менеджера в отделе Шона Майклза. Мистер Гилкрист подал иск против банка, за несоблюдение собственных положений о морали, с рядом уточнений.

Мистер Гилкрист подал иск, в соответствии с общим законом о преднамеренном причинении душевного страдания, утверждая, что банк знал о романе его жены с младшим вице-президентом, ничего не предпринял и пытался скрыть это, несмотря на положения о морали в обоих контрактах. В иске утверждалось, что 

таким образом, учреждение способствовало созданию атмосферы, в которой браку мистера Гилкриста, был нанесен непоправимый ущерб.

Покончив с предварительными переговорами, мистер Лондон объявил, что будет рад ознакомиться с личными делами мистера Шона Майклза. Отыскав начальника отдела кадров, адвокат вручил ему первую из стопки повесток, подписанных сегодня утром дружелюбным судьей.

Президент созвал своих топ-менеджеров, чтобы выяснить, насколько глубоко они завязли в экскрементах. Директор по персоналу, был выдернут с совещания через двадцать минут. Через несколько минут, он вернулся бледный и дрожащий. Когда на совещании присутствовала вся иерархия банка, младший сотрудник его отдела зашел и заметил повестку, лежащую на столе его начальника.

Не зная, что юридический отдел ещё не видел повестку, младший сотрудник предъявил требуемые записи, а два помощника мистера Лондона воспользовались высокоскоростным копировальным аппаратом в кабинете младшего сотрудника, чтобы сделать дубликаты всех документов в деле. Другой помощник мистера Лондона, немедленно покинул здание с дубликатами в руках, пока мистер Лондон внимательно изучал оригиналы, в небольшом конференц-зале.

Кто-нибудь знает, может ли директор отдела кадров собрать несколько охранников и силой вырвать папку из рук мистера Лондона. То, что у него была повестка в суд, было последним словом? Что они могли сделать с копиями, которые уже находились вне здания и были вне их контроля? Никто в комнате, не смотрел ни на менеджера по персоналу, ни на президента банка.

Прежде чем что-то можно было предпринять, зазвонил телефон в углу, и самый младший из руководителей ответил на звонок. После долгого выслушивания, он сказал президенту, что мистер Лондон, просматривая личное дело мистера Майклза, выпустил целую вереницу слов из нескольких букв и долго не переставал их произносить.

Теперь мистер Лондон, просит предоставить ему записи всех жалоб на сексуальные домогательства в банке, за последние два года. Он что-то говорил о получении subреоnа duсеs tесum (разновидность повестки, которая требует от свидетеля предъявления документа или документов, имеющих отношение к судебному разбирательству), что бы это ни было, чтобы добиться этого. Младший руководитель хотел знать, так ли это важно.

У руководителей трех уровней, одновременно возникло желание выблевать свой завтрак.

•  •  •

Райан и Консуэла обсуждали телешоу, как способ заменить конфронтацию, которую Райан мог бы провести с Кэрри в семейном суде, используя его собственные видеозаписи. Затем, основываясь на том, что она знала о банковской индустрии, они быстро поняли, что эпизод "Попался" не только достигнет этой цели, но и почти наверняка, вызовет ревизию всего управления Майклсом отделом личного состояния. Так и случилось.

Через неделю после того, как адвокат Райана подал иск против банка, Консуэла получила поздний вечерний звонок от взволнованного друга, все ещё работающего в банке. Перед самым обедом, здание было практически закрыто. Очевидно, все произошло из-за того, что обсуждалось на паническом совещании наверху, которое началось вскоре после прихода большого начальства. С полудня, армия мужчин и женщин, в дорогих костюмах и с объемистыми портфелями, входила в банк и исчезала в скоростных лифтах на верхний этаж.

Как раз к закрытию прибыла 

вторая, меньшая по численности, армия людей, в более дешевых костюмах. Эта группа оглядывалась по сторонам тяжелыми взглядами, и одна из кассирш видела, как двое из них предъявили охраннику удостоверения ФБР, прежде чем он их впустил. Сразу за ними, вошли другие люди с разными значками. Никто... никто... не выглядел счастливым.

Кто-то даже сказал, что старшего вице-президента, отвечающего за инвестиционный отдел и отдел личных состояний, пришлось удерживать, когда он попытался открыть окно на двадцать втором этаже. Возможно, это был всего лишь слух, но надо же! Могла ли Консуэла поверить во все это, спросила её подруга.

Консуэла поблагодарила подругу и откланялась, сказав, что ей нужно уложить Белинду в постель. Через несколько секунд после того, как она повесила трубку, она воспользовалась одноразовым мобильным телефоном, чтобы позвонить Райану с новостями.

Они обсудили уничтожение предоплаченных мобильных телефонов, но решили не делать этого до тех пор, пока один или другой не получит хоть какие-то признаки того, что их подозревают в контакте. Им было невыносимо потерять единственный, оставшийся у них, способ общения друг с другом. Звук голосов друг друга, становился для них все более важным.

Однако, они ограничили использование мобильных телефонов. Это было разумным решением.

•  •  •

— Мистер Гилкрист?

— Да?  — рассеянно ответил Райан.

Его внимание было приковано к квартальной описи, которую он изучал, а не к двум мужчинам, заглянувшим в открытую дверь его кабинета.

— Специальный Агент Томас, Специальный Агент Уильямс, Федеральное бюро расследований. Мы можем с вами поговорить?  — спросил более высокий агент.

— Вы уже вошли, я думаю, это вы тоже сделаете,  — ответил Райан, подняв, наконец, глаза, чтобы показать им раздраженный взгляд.

Он действительно был раздражен двумя агентами, но не по той причине, которую они подозревали. Вместо того, чтобы быть недовольным их присутствием, он был расстроен тем, что они не пришли несколькими неделями раньше. Ожидание, никогда не было его сильной стороной.

Он сделал движение свободной рукой. Агенты пододвинули свои значки поближе, чтобы он мог их видеть.

— Нет, я не хочу видеть ваши значки,  — прорычал Райан.  — Я могу купить такие же, в отделе игрушек. Покажите мне ваши удостоверения личности, джентльмены.

Агенты с легким удивлением, посмотрели друг на друга. Очень немногие граждане, просили предъявить труднодоступные удостоверения, но агенты были обязаны предъявить их по требованию. Они так и сделали.

Райан некоторое время рассматривал их, а затем поднял трубку служебного телефона. Заглянув в телефонную книгу, он за несколько секунд узнал номер местного отделения ФБР, позвонил туда и имел короткий разговор со специальным агентом, возглавляющим отделение в Сан-Антонио. Он признал, что у них действительно есть два агента, подходящих под описание, которое дал Райан, и с такими номерами удостоверений личности. Райан хмыкнул, поблагодарил главного агента и повесил трубку.

— Хорошо,  — сказал он,  — вы настоящие... чем я могу вам помочь.

Его глаза и лоб прояснились, а голос стал более дружелюбным.

— У вас был случай усомниться в достоверности информации федерального офицера, мистер Гилкрист?  — спросил старший агент. Райан кивнул.

— Два... может 

быть, два года и три месяца назад, пришел какой-то придурок, который хотел поговорить со всеми моими работниками о каких-то "антирэкетных" жалобах или что-то в этом роде. Он сверкнул значком и заставил моих парней бродить вокруг, гадая, кто такой "Рико".

Райан усмехнулся агентам.

— Оказалось, что он был профсоюзным организатором, приехавшим из Нью-Йорка, Нью-Джерси или откуда-то ещё. Он решил немного запугать меня... решил, что если я буду достаточно напуган, то позволю мастерской перейти в профсоюз и так далее, и тому подобное. Он до сих пор где-то в федеральной тюрьме, я думаю. Мне пришлось давать показания на его суде.

Агенты посмотрели друг на друга — привычка, которая постепенно начинала действовать Райану на нервы. Он задавался вопросом, осознают ли они это вообще.

На самом деле оба думали о том, что в личном деле Гилкриста есть запись о том, что несколько лет назад, он действительно сотрудничал в тайной операции. Специальный агент, который руководил этой операцией, сделал ряд хвалебных отзывов о Гилкрист.

— Итак... кто теперь занимается рэкетом?  — спросил Райан, пытаясь придать делу новый импульс.

— Нет, нет,  — сказал специальный агент Томас.  — Мы являемся частью совместной оперативной группы, организованной при Министерстве юстиции и Министерстве финансов. Мы расследуем обвинения в отмывании денег в банке, где работает ваша жена... раньше работала.

— Ха!  — Райан взрывообразно фыркнул.

— Вы что, мальчики, уже сделали свою работу? Не смотрите друг на друга, черт возьми! Пусть один из вас просто ответит,  — требовательно приказал он.

Озадаченные, два агента бросили ещё один мимолетный взгляд друг на друга, прежде чем повернуться лицом к человеку, которого они должны были допрашивать. Они оба слегка покраснели. Райан покачал головой и громко вздохнул.

— Если вы хоть что-то обо мне разузнали,  — разочарованно произнес он,  — вы уже знаете, что у меня не будет жены, когда судья отменит отсрочку, о которой просил адвокат моей, так называемой, жены,  — добавил Райан.

— Мы знаем это, мистер Гилкрист. Мы знаем и другие вещи. Мы знаем, что развод отложен до окончания уголовного расследования... и, возможно, суда... но мы думаем, что у вас может быть информация, которая поможет следствию. Есть ли что-нибудь, что вы хотели бы нам рассказать?

Это был агент Томас. Он сопровождался грозным взглядом, призванным напугать виновных до спонтанного признания.

На Райана, это не произвело никакого впечатления. Единственной его реакцией было то, что он смущенно нахмурился.

— Джентльмены, я могу написать слово "банк", и в хороший день я могу написать на бумаге слова "деньги" и "стирка", не причинив себе особого вреда, но это все. Чем, черт возьми, я могу помочь вам в том, что там происходит? Я ничего не слышу оттуда, раз уж мы с женой не в ладах,  — решительно сказал он.

Райан вздохнул, когда агенты переглянулись, прежде чем заговорить. Первый визит правоохранительных органов по поводу банковского мошенничества, не произвел на него особого впечатления.

Агенты ФБР взяли по чашке обжигающе горячего, почти горького кофе из кофейника в углу и продолжали 

допрашивать Райана ещё пятнадцать минут, не узнав ничего интересного. Они испробовали все возможные варианты, но ни тот, ни другой, не получили от парня никаких сигналов о том, что ему есть чем поделиться.

•  •  •

— Что ты думаешь?  — спросил агент Томас своего приятеля, когда они отъезжали.

— Я ничего не понял,  — ответил Уильямс.

— Я тоже,  — ответил Томас,  — парень немного не в себе, не так ли? Не думаю, что у него хватило бы ума в это ввязаться.

— Не-а. Я так совсем не думаю,  — ответил Уильямс.

Стэн Уильямс проработал в Бюро двадцать два года и видел гораздо больше людей, которые приходили и уходили, чем его младший партнер.

— Гилкрист очень умен. Понаблюдай за его глазами, если мы снова с ним поговорим, и ты поймешь, что я имею в виду. Он остроумен, но не возражает против того, что люди его недооценивают. Это дает ему преимущество,  — прокомментировал Уильямс.  — Но... я сомневаюсь, что он в этом замешан. Все, что у него есть, это степень бакалавра и всего два или три вечерних курса по элементарным банковским практикам, несколько лет назад. Я не понимаю, как этот парень может быть в этом замешан.

— Угу,  — сказал Томас.  — Да, у него даже нет паспорта, нет никаких признаков того, что он знает кого-либо на Кайманах или где-либо ещё там, никаких необъяснимых денег, никаких необычных долгов... и ничего, что могло бы помешать ему или его бизнесу. Если он часть этого, то он чертовски хорош.

•  •  •

Райан рассказал Консуэле о визите, используя свой заранее оплаченный мобильный телефон, тем же вечером. Она нервно поинтересовалась, что известно агентам, но Райан развеял её опасения.

Они просто рыбачили, сказал он ей. Если бы у них что-то было, они бы задали конкретные вопросы о его работе, о том, где он был в те важные дни, когда пропали деньги, с кем он разговаривал в те дни... все в таком духе.

Он сказал Консуэле, что ждал хотя бы намека на подозрения, по поводу его связи с ней, но ничего подобного не последовало. Он выразился более жестко. Они не задавали никаких вопросов, которые могли бы хоть как-то развить информацию, ведущую в её сторону. Он убедился в этом.

Было ясно, что в этом визите нет ничего особенного, сказал он Консуэле. Они просто заполняли пробелы в расследовании, чтобы защита не могла сказать, что они "поспешили с выводами". Райану и Консуэле стоило бы беспокоиться только в том случае, если бы они вернулись с ордерами на обыск, желая обыскать его офис или что-то в этом роде.

Однако это не было проблемой, сказал он ей... если подумать. Даже если бы они вернулись с ордерами на обыск, сказал Райан, они бы абсолютно ничего не нашли.

Да и что там было искать? Единственным уличающим вещественным доказательством, был ноутбук в ста милях отсюда, в прерии, под опекой кузена Ричарда. Все остальное было разбито, сожжено дотла, а не поддающиеся идентификации останки, выброшены в 

озера на сотню миль вокруг.

Даже если бы они узнали о Консуэле, все, что бы кто ни увидел, было бы сочтено сердечным делом и не вызвало бы никаких подозрений, учитывая состояние брака Райана. В кафе найдутся люди, которые подтвердят, что Райан пару раз завтракал с ней, но это все, что они смогут сказать.

Никто из её родственников не стал бы говорить, да и вообще мало кто из них что-то знал. Машины были заказаны через её тетю, и никто больше не имел ни малейшего понятия. Тетя даже не хотела сотрудничать с полицией. Она все ещё негодовала по поводу того, как обошлись с её сыном, арестованным семь лет назад в нетрезвом виде.

Учитывая все обстоятельства, он не ожидал, что кто-нибудь придет к Консуэле с вопросами. Он заверил её, что не допустит даже намека на подозрения в её адрес.

•  •  •

Старшие переговорщики банка, пригласили Райана и его адвоката на конференцию, чтобы обсудить возможность скорейшего урегулирования иска Райана. Райан без проблем встретился с представителями банка. Он был расслаблен и совершенно спокоен, когда вошел в конференц-зал банка.

— Мистер Гилкрист, мои клиенты считают, что ваше заявление о намеренном причинении душевных страданий, не имеет под собой никаких оснований в юридическом смысле, но мы согласны с тем, что, возможно, были некоторые незначительные нарушения в надзоре за некоторыми сотрудниками, и я...

— Мистер Гилкрист? Что-то не так?

Райан поднялся со стула, поправил пальто и застегнул пуговицы. Он посмотрел на адвоката банка. Тот представился как Даррин Эстрада.

— Ну... вы сказали, что иск не имеет никаких... э-э... оснований, верно? Разве не так вы сказали? Черт, если это так, то я думаю, что мы все закончили. Я собираюсь просто пойти домой и ждать, пока судья назначит дату суда,  — сказал Райан мистеру Эстраде.

— Э... может быть, вы хотели бы поговорить с вашим адвокатом?  — нервно спросил Эстрада.

Райан оглянулся на своего адвоката. Мистер Лондон тоже стоял, поднявшись мгновенно после своего клиента. Он был удивлен, но не слишком, тем, что его клиент взял на себя инициативу в обсуждении.

— Нет,  — ответил Райан.  — Я уже довольно хорошо знаю мистера Лондона. Он работает на меня с конца прошлого года. Хороший человек. Он дал мне много хороших советов,  — удовлетворенно сказал Райан.

— Э... да, я уверен,  — ответил Эстрада.  — Что ж, если хотите, я сразу перейду к делу. Не хотите ли присесть, мистер Гилкрист?

Райан пожал плечами.

— Если вы хотите отнять у всех время... конечно.

— Отлично,  — весело сказал Эстрада.  — Я уверен, что мы сможем завершить наши дела в ближайшее время,  — добавил он.

— Хорошо,  — ответил Райан,  — сегодня днем, я должен давать показания по делу о сексуальных домогательствах, в здании федерального суда Далласа. Если мы сможем по-быстрому закончить с этим делом, я буду очень признателен. Я, вроде как, заинтересовался этим делом, если вы понимаете, о чем я.

Преувеличенный южный акцент, вызвал слабый румянец, поползший по шее Эстрады.

Губы Эстрады сжались, а на левой стороне 

шеи начался нервный тик. Он знал, о каком деле говорил Гилкрист. Человек в кресле, сидящий в углу комнаты, шевельнулся на своем месте. Он не произнес ни слова, но Эстрада отреагировал на легкое движение.

— Да, я уверен, что мы сможем вытащить вас отсюда в достаточно короткое время, мистер Гилкрист,  — заметил он, перебирая массу документов в своем портфеле.

— Мистер Гилкрист, давайте... э-э... перейдем к сути дела, хорошо? Мои клиенты хотели бы предложить вам...

Райан сделал рубящий жест правой рукой. Он позволил показать своё раздражение.

— Перестаньте. Послушайте, этот банк находится под ударом,  — нетерпеливо сказал Райан,  — между прокурором Соединенных Штатов по этому округу и генеральным прокурором Техаса, по вопросу сексуальных домогательств со стороны старших должностных лиц этого кредитного учреждения, мистер Эстрада. За последние три года, оно приобрело масштабы эпидемии, и теперь все это возвращается домой. Вдобавок ко всему, по вашим офисам ползают федеральные агенты, пытаясь найти миллион долларов, который один из тех же высокопоставленных чиновников, отправил в секретные банки за границей.

— У вас не было достаточного разделения инвестиционных отделов и отделов по работе с личным капиталом, как это делают обычные банки, и в результате, у вас из ушей лезут аудиторы. Вдобавок ко всему, появляюсь я и хочу получить кусок вашей задницы, потому что я могу с большой конкретикой проследить, сэр, неудачу моего брака из-за того, что ваши старшие руководители, не смогли проконтролировать её и одного из ваших вице-президентов.

Райан откинулся на спинку кресла и холодно посмотрел на бледные черты лица мистера Эстрады.

— Я умею читать, мистер Эстрада,  — сказал ему Райан,  — и, черт возьми, почти все, что я упомянул, есть в газете. То, чего нет, находится в открытом доступе в документах, поданных по делу о преследовании или в моем собственном иске. Почему вы так удивлены, что я хорошо разбираюсь во всем этом? Может быть, я что-то упустил, мистер Эстрада?

— Эээ... я думаю, что вы хорошо изложили некоторые вопросы, мистер Гилкрист. Я...

Человек, сидевший в углу, застонал и сел на свой стул с прямой спинкой. Его лицо было частично скрыто тенью — теперь оно было видно. Мужчина встал и подошел к столу.

— Я Паркер Уинстон,  — сказал он, в качестве вступления. Он не подал руки.  — Я из Чикаго,  — сказал он.

Он не объяснил, что означает это заявление. Райан знал, что штаб-квартира компании находится в Чикаго. Райан с интересом посмотрел на адвоката из большого офиса.

— Эстрада,  — холодно сказал Уинстон,  — вы только что сказали нашим друзьям, мистеру Гилкристу и мистеру Лондону, что у нас столько проблем, что мы не знаем, с чего начать их решать.

Лицо Эстрады, приняло пораженное выражение.

— Убирайтесь,  — жестко приказал Уинстон.

Долгое время, адвокат и его помощник не двигались. Затем Эстрада и человек с ним... Эстрада не представил этого человека... поспешно собрали свои бумаги и вышли из комнаты.

Уинстон долго молча смотрел на Райана. Он был человеком, привыкшим к власти. Он ожидал, что через 

некоторое время Райан отведет взгляд. Когда Райан этого не сделал, он начал говорить точным, размеренным тоном.

— Через десять минут, вы выйдете отсюда богатым человеком,  — сказал Уинстон Райану.  — Избавьтесь от своего адвоката... пусть это будет только между нами двумя, и мы сможем сделать это за гораздо меньшее время, чем требуется, чтобы сказать,  — предложил он.

Райан долго смотрел в глаза мужчине.

— Мистер Лондон?  — сказал Райан, не глядя на своего адвоката.  — Не могли бы вы отлучиться на минутку?

Лондон кивнул, встал и пошел к двери. Он оставил свой портфель. Он намеревался вернуться. Дверь закрылась с сильным стуком.

Уинстон сидел в незанятом кресле, во главе стола для совещаний. Он был расслаблен, уверен в себе.

— Что нужно сделать, мистер Гилкрист?  — неожиданно спросил он.  — Я хочу, чтобы вы и ваш коллега ушли, и мы хорошо заплатим вам, чтобы это дело замяли. Этот идиот Эстрада считает вас чертовым ковбоем, но вы достаточно умны, чтобы понять, что этот банк не сможет выдержать больше дурной славы. Вы держите нас в узде, и мы это знаем. Сколько?

Райан долго смотрел на мужчину. Судя по реакции Эстрады на его упреждающий приказ, этот человек был чрезвычайно влиятельным лицом в головном офисе банка. Он хотел, чтобы это дело "замяли", как он выразился, и хотел сильно.

— Я не верю в излишнюю жадность,  — сказал Райан,  — но я хочу, чтобы это было достаточно больно, чтобы ваше прекрасное учреждение получило хороший урок,  — размышлял он.

Губы Уинстона истончились ещё на один микромиллиметр.

— Моя цена — четыре миллиона долларов,  — тихо сказал Райан.  — Единовременная сумма... без налогов. То есть... вы заплатите налог, дав мне столько, чтобы у меня осталось четыре миллиона, когда все закончится,  — сказал он банкиру.  — Если только каким-то чудом, Конгресс не пересмотрит Закон о защите рабочих мест в малом бизнесе от 1996 года, чтобы случаи IIED (Международный институт окружающей среды и развития, является независимым институтом политических исследований) больше не облагались налогом,  — добавил он.

— Неужели они сделали это сегодня, а я об этом не слышал?

Глаза Уинстона сузились. Мужчина не запнулся на длинном названии применимого закона, и аббревиатура "умышленное причинение эмоционального страдания" легко слетела с его языка. Этот мелкий подрядчик знал очень много, если разобраться. Он подтвердил своё мнение о том, что этот деревенский увалень не должен лезть в дела банка... немедленно.

— Договорились,  — сказал Уинстон.

Райан покачал головой и поднял правую руку. Его мизинец был сложен в ладонь.

— Не спешите соглашаться, Паркер, старый боб. Вам может не понравиться весь пакет. Это было только первое условие... и оно, кстати, в дополнение к оплате услуг моего адвоката. Пока есть возражения?

Мистер Уинстон подождал мгновение, глядя Райану в глаза и пытаясь прочесть в них мысли. Он покачал головой.

— Хорошо, во-вторых, банк заключает внесудебное соглашение со всеми одиннадцатью мужчинами и женщинами, которые заявили о сексуальных домогательствах в деле в Далласе, не заставляя их проходить через суд,  — сказал Райан.

— По доброте душевной, компенсация 

за их страдания составит пятьсот тысяч долларов единовременным платежом... и не будет облагаться налогом, как и моя, а также вы оплатите гонорар их адвокатов.

Безымянный палец на правой руке Райана, медленно покачивался в воздухе, показывая, что условия Уинстону ещё не закончены.

— Кроме того, если они уволились или были уволены, вы предложите им работу и восстановите их на прежних должностях, если они этого захотят, с соответствующими повышениями, на которые они могли бы претендовать. Они имеют право на компенсацию, за весь период работы задним числом, начиная с даты увольнения.

— Тем, кто остался в компании, причитается вся заработная плата за весь период до настоящего времени, за разницу между тем, что они заработали, и тем, что они могли бы заработать, получив повышение по службе, на которое они не претендовали из-за упреков в преследовании.

— Вы аннулируете все отчеты о плохой работе, если они были даны в период или сразу после предполагаемого времени домогательств. Если банк дал плохие рекомендации кому-либо из одиннадцати уволившихся, эти рекомендации будут аннулированы и выданы новые, с извинениями за недоразумение предприятиям, где они сейчас работают.

Райан позволил своему безымянному пальцу сложиться в ладонь.

— В-третьих, вы выплатите миссис Шэрон Майклз сумму, равную десяти годам зарплаты её мужа, плюс любую другую компенсацию, которую он заработал или, скорее всего, заработал бы, если бы остался на той должности, которую занимал до того, как ему было предъявлено обвинение в мошенничестве и отмывании денег. Это будет, как и в случае с остальными, единовременная выплата и "без налогов", как мы уже обсуждали.

— В-четвертых, мистер Уинстон, я и все, кого это касается, получим письменные извинения от генерального директора этого банка за боль, причиненную нам из-за того, что вы, люди, не можете содержать свой дом в порядке.

— В-пятых, в обмен на это, мистер Уинстон, мы согласимся не вести никаких будущих судебных разбирательств в связи с инцидентами, о которых говорится в документах, уже представленных суду, и мы согласимся подписать соглашения о неразглашении и не предавать огласке никакую часть урегулирования... включая извинения.

Все пять пальцев Райана, были сложены вдвое на его ладони. Пальцы и большой палец сжались в кулак, который он долго держал неподвижным. Затем он осторожно опустил руку на столешницу.

Уинстон замолчал и долго смотрел на Райана. Ему явно не нравились условия, которые ему диктовали.

— Ну же, мистер чикагский адвокат-банкир,  — насмешливо сказал Райан.

Его глаза были холодными, насмешливыми. Его губы слегка изогнулись в забавной улыбке.

— Вы чертовски хорошо знаете, что вознаграждение, присужденное мне за IIЕD, не ограничивается никакой нынешней наградой,  — сказал Райан.

— На меня работает хороший адвокат. Если вы не пойдете на это, только моя награда составит двадцать или тридцать миллионов... может быть, больше, и вы знаете, что её не отменят ни в одной апелляции. Я просмотрел статистику по последним пятидесяти подобным делам, и все они были подтверждены, за исключением того случая с неполной документацией. Кроме того,  

вам придется оплачивать услуги адвокатов... Я знаю, что вы можете тянуть с этим годами, но это будет стоить вам целого состояния, только чтобы содержать адвокатов. Вы можете избежать всего этого. Не упускайте шанс, приятель.

Уинстон молчал, обдумывая альтернативные варианты. Человек напротив него, смеялся над ним. Гилкрист держал банк и его сотрудников за шиворот, и он знал это. И все же он медлил, надеясь, что произойдет что-то, что повернет все вспять.

— Чего стоит дурная слава, которую вы будете получать каждый день, во время моего и их суда, мистер Уинстон?  — мягко сказал Райан.

Он наклонился ближе.

— Я обещаю вам,  — почти прошептал Райан,  — мой адвокат будет давать пресс-конференцию на ступенях здания суда каждый божий день, сразу после окончания суда. Неужели вы думаете, что он забудет упомянуть злых банкиров с севера, которые приехали, чтобы совратить наших невинных женщин и идеалистически настроенных молодых людей, в какой-нибудь из этих маленьких бесед, мистер Уинстон?

Паркер Уинстон грозно смотрел на Райана, пока не стало ясно, что это не возымело никакого действия.

— Согласен,  — резко сказал Уинстон.

Он выглядел ничуть не более счастливым, чем мгновение назад. Однако в его голосе чувствовалась покорность.

— Давайте вернем Лондона сюда,  — сказал Уинстон.  — Вы скажете ему, что он должен знать, и он сможет подготовить документы. Нам придется добиться согласия лиц, подавших иски о преследовании, но я думаю, что они согласятся на эту сделку в мгновение ока. Эстрада позвонит им в Даллас, как только мы закончим здесь. Я думаю, мы сможем связаться с ними до того, как первый из них войдет в зал суда.

— Я скажу Эстраде и людям наверху, что они должны подписать с вами соглашение без промедления. Все выплаты будут рассчитаны и доставлены курьером, не более чем через десять рабочих дней после подписания... то же самое касается дел о преследовании. Согласны?

Райан колебался, пристально глядя на Уинстона, в течение долгого времени. Он кивнул.

Глава 7

— Я получу пятьсот тысяч долларов?  — удивленно спросила Консуэла.

— Да,  — заверил её Райан.

Она недоуменно посмотрела на него.

— Вообще-то даже больше... за потерянную зарплату и все такое,  — добавил он.

— И ты получишь четыре миллиона?

Райан кивнул.

— Довольно круто, да?  — сказал он.

Консуэла кивнула. На её лице, все ещё было ошеломленное выражение. Она оглядела гостиную в слишком маленьком доме, в котором ей больше не придется жить. Она не знала, что сказать или сделать.

— Что нам теперь делать?  — спросила она.

— Ну...  — задумчиво сказал Райан.

Он на мгновение разжал руки Белинды, обхватившие его шею. Она держалась так крепко, что ему было трудно дышать. Прошло много времени, пока Райан и Консуэла не сочли встречу безопасной, и Белинда боялась, что он снова уйдет.

— Может, сходим посмотрим, как нынче ужинают в кафе?  — предложил Райан.

Глаза Консуэлы расширились. Она понимала, как важно появляться вместе на людях. Быть вместе, больше не было опасно. Она счастливо улыбнулась.

— Яааааааа...  — пропела Белинда.

Пересадка автокресла Белинды из седана её матери в большой пикап, заняла 

почти столько же времени, сколько могло выдержать терпение четырехлетнего ребенка. В конце концов, оно было установлено, и они отправились в путь. Это была счастливая поездка.

Завсегдатаи кафе, с удивлением наблюдали за прибытием троицы. Это была не случайная встреча за завтраком, да и вообще, Райан и Консуэла уже давно не завтракали вместе. Когда все увидели, как довольны и ласковы эти трое друг с другом, даже самые сомневающиеся были переубеждены. Улыбки были направлены на них, из всех уголков помещения.

Райан был принят без вопросов в их среду. Несколько пар и семей заглянули по дороге, чтобы поболтать с Консуэлой и быть официально представленными Райану. Все говорили им, что они не должны быть незнакомцами.

•  •  •

Они вернулись домой, незадолго до полуночи. Ужин привел к посещению "Баскин Роббинс", которое переросло в поход в кино, на детский фильм для Белинды. Все хорошо провели время, и никто не хотел, чтобы оно заканчивалось.

Измученная, Белинда заснула в пикапе по дороге домой и лишь слабо протестовала, когда Райан вынул её из автокресла и понес в дом. Консуэла расстегнула на девочке одежду, сняла обувь и уложила её в постель, пока Райан с ласковой улыбкой наблюдал за ней.

Райан отступил в сторону, чтобы дать Консуэле возможность пройти через дверной проем. Консуэла закрыла за собой дверь спальни и, ничего не говоря, посмотрела на улыбающееся лицо Райана.

Отпустив дверную ручку, она придвинулась к Райану и обвила руками его шею, притянув его голову вниз, для долгого поцелуя. Движение было таким плавным, таким естественным, что у Райана не было времени отстраниться... даже если бы он хотел.

Его руки легли ей на спину, чтобы притянуть её к себе ещё крепче. Они прервали поцелуй, чтобы начать другой. Это был не первый их поцелуй, но в этот раз он был особенным, и они оба это знали.

— Я давно этого хотел,  — сказал ей Райан, когда они остановились, чтобы отдышаться.

Консуэла молча улыбнулась ему.

— Я тоже,  — сказала Консуэла.

Она коснулась правой рукой его щеки и провела пальцами по контуру его челюсти. Райан поймал её руку в свою и нежно поцеловал кончики её пальцев.

— Этого не должно было случиться, ты знаешь,  — тихо и неожиданно сказала она.

Райан посмотрел на нее сверху вниз и, ничего не говоря, покачал головой из стороны в сторону.

— Мы просто собирались работать друг с другом, чтобы свидетельствовать друг за друга,  — объяснила Консуэла.  — Я бы сказала судье на слушании о твоем разводе, что Шон сделал много пассов на меня... а ты бы сказал судье, когда будет рассматриваться мой иск, что он соблазнил твою жену, и каждый из нас получил бы то, что хотел.

Она приподняла губы для очередного поцелуя, надолго прервав свои объяснения.

— Потом мы собирались преподать им урок, доставив им неприятности... и банку тоже,  — мягко сказала она.

На этот раз, Райан начал поцелуй.

— Мы сделали это,  — сказала Консуэла, возобновив разговор через мгновение.  — Мы сделали именно то, что задумали, и нам 

это сошло с рук. И все это время ты стоял там, как большая стена, чтобы убедиться, что если они и узнают что-нибудь о тебе, они все равно никогда не узнают обо мне.

Райан слегка сдвинулся с места. Консуэла была решительной женщиной. Он не думал, что его попытки сделать так, чтобы ничто не привело к ней во всем этом, были настолько очевидными. Была вероятность, что она обидится.

— Глупый человек,  — прошептала она, увидев мгновенное колебание в его выражении лица.

— Я видела, что ты делаешь, и знала, что ты делаешь это для нас с Белиндой. Неужели ты не понимал, что я это увижу?  — мягко спросила она.

Райан не знал, что ответить, поэтому промолчал.

— Ты был таким сильным, все это время,  — удивленно произнесла она,  — таким нежным и добрым ко мне и моему ребенку. Неужели ты думал, что я не увижу, как Белинда начинает любить тебя... а ты ее?

— Как я могу не любить ее?  — мягким голосом возразил Райан.

— Она — часть тебя... а я люблю тебя больше жизни... ты этого не видела?  — нежно прошептал он.  — Разве ты не знала, что со мной происходит?

Она кивнула, на долгий момент положив голову ему на грудь, слушая биение его сердца.

— Ты знаешь, что я тоже так тебя люблю?  — спросила она, после короткого, комфортного молчания.

Она отстранилась и подняла голову, чтобы видеть его глаза. Райан медленно покачал головой.

— Я только надеялся,  — мягко сказал он.

Он наклонился, чтобы поцеловать её снова, на этот раз более крепко. Его язык проскользнул между её губами, чтобы найти там гостеприимный язык, готовый с нетерпением встретиться с его языком. Их тела внезапно напряглись.

Оторвавшись от него, Консуэла посмотрела на мужчину, которого любила и который, как она знала, любил её. Нежно улыбаясь, она взяла его руку в свою и повела его в свою спальню.

Она остановилась перед кроватью и повернулась к нему лицом. Внезапно застеснявшись перед ним, она подняла руки к шее, чтобы расстегнуть платье. Это было неловко, и она не хотела, чтобы так было в первый раз с Райаном. Пуговица не расстегивалась.

Райан увидел её разочарование и сразу догадался о причине. Взяв её бедра в свои руки, он осторожно повернул её к себе. Пуговицы быстро поддались его пальцам, и вскоре верхняя часть платья, была снята с её плеч и задрапирована на талии. Поглаживая руками её плечи, он наклонился и провел поцелуями-бабочками по её шее к каждому уху. Её глубокий вздох и учащенное дыхание подсказали ему, что он все делает правильно.

Поглаживая её спину, он обнаружил, что бюстгальтер застегивается спереди. Он потянулся к ней, чтобы расстегнуть лифчик пальцами, ловкость которых поразила бы его, если бы он успел подумать об этом. Он поднял чашечки с её грудей и широко распахнул лифчик. Бретельки соскользнули с её плеч, и бюстгальтер упал на пол между ними.

Он нежно помассировал её груди и вернулся к поцелуям в горло. Он знал, что 

у Консуэлы большие, хорошо сформированные груди, но знание было гораздо менее важным, чем, наконец-то, ощутить их мягкую упругость в своих руках. Он обхватил их, перебирая в своих больших ладонях.

Ее соски начали набухать. Они затвердели и удлинились, когда его большие пальцы ласкали их. Он захватил их между большим и указательным пальцами каждой руки и медленно вращал их, время от времени, слегка пощипывая.

Консуэла тихонько застонала. Она ничего не могла с собой поделать. Её пульс учащался каждый раз, когда любовник прикасался к ней в разных местах. Её грудь начала вздыматься, требуя больше воздуха.

Райан стянул платье с бедер и спустил его вниз по ногам, чтобы оно опустилось вокруг ступней. Консуэла вышла из него и за мгновение, сняла туфли на высоких каблуках. Они стучали по ковру где-то в углу, когда она повернулась лицом к Райану и снова шагнула к нему. В тусклом свете гостиной, она нашла его губы и впилась в них требовательным поцелуем.

Его руки поднялись, чтобы снова накрыть её груди, но он обнаружил, что может делать это только по очереди, стоя так близко друг к другу. Левой рукой он обхватил её правую грудь, а правой стал поглаживать её спину и попу. Он сжал её левую ягодицу, лаская её и массируя, одновременно притягивая её нижнюю часть тела плотнее к себе. Через мгновение, он позволил своей правой руке найти путь к её левой груди, а левой исследовал её спину и ягодицы.

Вдруг ему надоели эти полумеры. Он опустился на колени и стал покрывать поцелуями середину её тела до самого пупка, одновременно спустив трусики до щиколоток. Они упали на пол, и Консуэла, вытащив из них ногу, сдвинула правую ногу на несколько дюймов в сторону. Атласные гладкие ножки Консуэлы, не нуждались в чулках или колготках — она редко их надевала и не надела сегодня.

Райан продолжал целовать её мягкое подреберье и ниже. Его руки гладили заднюю часть её голых бедер и икры. Когда его губы коснулись верхней части её влажной щели, она вздрогнула от удовольствия.

— Дорогой,  — прошептала она,  — я не могу выдержать слишком много. Пожалуйста..?

Она поймала его предплечья в свои руки и мягко потянула вверх, побуждая его подняться. Он встал, не говоря ни слова, и начал расстегивать пуговицы на рубашке.

— Нет...  — тихо сказала Консуэла.  — Я хочу...

Райан опустил руки к бокам и позволил ей снять с себя одежду, как он снимал с нее. Пока она расстегивала пуговицы на его рубашке, он, каким-то образом, снял ботинки и отшвырнул их в сторону. Он не смог объяснить, как он их снял, когда она спросила его об этом позже.

Консуэла работала быстрее, чем Райан. В маленькой спальне, возникло ощущение срочности.

Его рубашка и брюки, присоединились к её платью где-то на ковровом покрытии. Консуэла сидела на краю кровати. Они вместе рассмеялись, когда она, по очереди, коснулась каждого колена, чтобы снять с него носки. Это мог быть неловкий момент. Но 

вместо этого, он был теплым и любящим.

Она приподнялась, чтобы встретить его губы в долгом поцелуе. Её руки ласкали мускулы его груди и делали паузы, чтобы погладить его соски, которые мгновенно стали твердыми. Она провела по сильным мышцам живота и запустила большие пальцы, в пояс его боксеров. Она медленно спустила их вниз по бедрам и позволила им упасть. Недолго побалансировав на правой ноге, он отодвинул боксеры с дороги. Консуэла не заметила.

Ее внимание было приковано к эрекции Райана. Он покачивался перед ней, длинный и гораздо толще, чем она предполагала. Обхватив его пальцами правой руки, она медленно наклонилась вперед и поцеловала его кончик. Райан застонал.

— Дорогая, я тоже не могу выдержать слишком много... Я бы хотел, чтобы ты продолжала, но...  — тихо сказал Райан.

— Я люблю тебя,  — прошептала Консуэла.

Не дожидаясь, пока он скажет ей то, что она уже знала, она медленно опустилась на кровать. Она не ослабила своей хватки на его члене и увлекла его за собой вниз, на поверхность кровати.

— Нет,  — тихо сказала она, когда он опустился на колени, чтобы позволить своим губам, исследовать место соприкосновения её стройных ног.

Она положила руки по бокам его лица и побудила его подняться выше.

— Ты нужен мне внутри меня,  — пробормотала Консуэла.  — Пожалуйста... сейчас?

Райан провел коленом между раздвинутыми бедрами Консуэлы, пока его пах не оказался над её пахом. Консуэла протянула руку между ними и снова взялась за его твердый член. Она поднесла кончик ближе и нежно потерла его вверх и вниз, по своей щели. Соки из её киски текли и текли уже давно. Её влагалище, было более чем готово принять его.

Консуэла расположила его у входа в своё влагалище и слегка изменила своё положение. Она притянула его к себе и подняла ноги так, что её колени слегка касались внешней стороны его бедер.

Райан медленно опустил свой вес. Он плавно и твердо вдавился в нее. Он чувствовал, как его член обволакивает горячая теснота, которая раскрывалась перед ним, когда он погружался глубже.

Консуэла тихо застонала, когда член её любовника вошел в нее. Её руки обхватили его сзади и притянули к себе ещё крепче. Она уперлась пятками ему в спину и втянула его в себя ещё глубже.

За короткое мгновение, они нашли ритм толчков и выходов, который их устраивал. Райан переместил колени, приподняв своё тело выше, чтобы обеспечить ещё больший контакт между его членом и её клитором, когда он ещё глубже погружал свой твердый член в киску Консуэлы.

Она громко застонала и откинула голову назад. Её глаза невидяще уставились в потолок над головой. Её руки теперь лежали на его бедрах, она дергала его вперед при каждом толчке и слегка приподнимала, когда он отстранялся.

Их темп ускорился. Райан старался не торопиться. Он хотел, чтобы эта первая близость длилась как можно дольше, но потребности их тел, начали переполнять их.

Дыхание Консуэлы стало быстрым и неглубоким. Контроль над своим телом ускользал,  

теряясь в страсти и удовольствии их сцепления. Её бедра начали подниматься, толкаясь вверх, навстречу члену Райана, все глубже входящему в её киску. Она упиралась в него лобком, стремясь к малейшему увеличению контакта.

Райан чувствовал, что его кульминация быстро приближается. Он все чаще задыхался — его легкие начали испытывать кислородное голодание. Нижняя часть его тела пылала, он все сильнее и быстрее вгонял свой член во влагалище Консуэлы. Он не мог замедлить темп. Да она и не хотела этого.

Ее горячая пещера сжимала его член, захватывая его, когда он скользил внутри, и неохотно отпускала, когда он отступал назад. Её киска, казалось, пыталась доить член Райана — волнообразные движения мышц, ритмично пульсировали от задней стенки к передней и обратно. Консуэла начала вращать задницей по узкому кругу. Сделав пару кругов в одном направлении, она остановилась и пошла в другую сторону, а затем снова в обратную.

Внезапно на Консуэлу нахлынул оргазм, полный и непреодолимый по своей силе. Она выгнулась, удивленная тем, что не почувствовала его приближения. Потеряв минутное удивление, она задрожала, её бедра неконтролируемо задвигались.

Райан уловил новое возбуждение своей любовницы. Он начал безжалостно погружать в нее свой член. Теперь они были животными — они забыли о медленном развитии любви. Они были охвачены наслаждением от секса и изо всех сил долбили друг друга, чтобы кончить.

Райан был погружен в бред. Ощущения, исходящие от его члена, пересилили его сознание. Изысканные ощущения от того, как его член плотно сжимается в её киске во время движения, почти заставляли Райана кончить прямо там. Каким-то образом, ему удалось сдержаться.

Вводя и выводя член медленно, в быстром, устойчивом ритме, он позволял Консуэле двигать попкой, как ей вздумается. Каждый раз, когда он подавал бедра вперед, она издавала низкий стон или хрюканье, когда его член терся о чувствительные нервные окончания.

Еще через мгновение, Консуэла перестала так дико размахивать бедрами и начала просто насаживаться на Райана с такой же силой, с какой он входил в нее. В этом не было никакого искусства или изящества. Ритм становился все быстрее и быстрее, пока им обоим не стало трудно дышать. Если бы кто-нибудь видел, их лица были бы темно-красными.

— Унннгх, унннгх, унннгх, унннгх, уннннгх...  — Консуэла задыхалась.

Она не могла насытиться. В поисках разрядки, она начала сильно напрягаться.

Райан тоже был почти на пределе своей выносливости. Накал их усилий требовал быстрого окончания, просто потому, что они не могли долго терпеть. Он ещё быстрее погрузил свой член в киску Консуэлы, стремясь ещё глубже вогнать себя в нее.

Райан чувствовал, как напряглись его яйца, когда сперма хлынула вверх. Он чувствовал, как мышцы в его паху и нижней части живота, почти сводит судорогой, когда густая жидкость поступала в трубки внутри его пениса. Он не мог остановить это — жидкое тепло двигалось по всей длине его члена, когда он толкался в киску Консуэлы.

— АРРРРГГГХХХХХ!  — Райан пытался заглушить свой крик, когда нашел разрешение.

Он зарылся лицом в подушку,  

рядом с головой Консуэлы.

Огромная порция его спермы выплеснулась наружу и брызнула глубоко внутри на стенки её влагалища. Райан дернул бедрами раз, два, а потом ещё раз. Вторая струя вырвалась наружу и выплеснулась на шейку матки. На какое-то время, ему удалось сдержать третью струю, но этого было достаточно, чтобы Консуэла начала достигать кульминации.

Ее оргазм нарастал, пока она не потеряла контроль над собой, от потребности в завершении. Широко расставив ноги на матрасе, она упиралась пахом в любовника, а он входил в её киску. Она делала все возможное, чтобы член внутри нее, сильнее терся о те особо чувствительные места внутри её киски. Когда горячая сперма Райана начала выплескиваться в нее, она закричала от желания, толкаясь назад и вращая бедрами в последний раз.

Бедра Райана дернулись, и четвертый поток спермы хлынул внутрь Консуэлы. По правде говоря, это был скорее поток, чем форсированное извержение. Он был тоньше, чем предыдущие. Консуэла выжала из него все, что он имел.

Консуэла остановилась, её тело застыло на месте от интенсивности экстаза. Не в силах сознательно пошевелить ни одной конечностью, она почувствовала, как мышцы её живота сокращаются в такт пульсации, распространяющейся по её киске. Мышцы её ног спазмировались и неконтролируемо подергивались. Интенсивные ощущения, исходящие из её влагалища, замедлялись, ослабевали и, наконец, перестали владеть её телом. Она втянула в себя как можно больше воздуха, отчаянно задыхаясь от нехватки кислорода.

Обессиленный, Райан вынул свой член из киски Консуэлы и рухнул на кровать рядом с ней. Прошло много времени, прежде чем их сердца замедлились, а легкие, наконец, наполнились достаточным количеством воздуха.

— Итак..?  — лениво спросил Райан.  — Думаешь, ты захочешь оставить меня рядом... думаешь, есть шанс, что мы сможем быть... совместимы?

Консуэла похлопала его по руке и повернулась к нему лицом. Их дыхание смешалось. Их страсть на мгновение угасла, и они нежно поцеловались.

— Ммммммммм,  — промурлыкала Консуэла.  — Только попробуй сбежать от меня.

Райан тихо хихикнул. Некоторое время они молчали.

— Ээээ?  — прошептала она.

— Хмммммм?

— Через минуту... когда ты будешь готов... можно я буду сверху?  — Она хихикнула в полумраке.

— Я готов,  — с энтузиазмом прошептал Райан,  — в любое время.

И долгое время, разговоров больше не было.

Глава 8

Судебные процессы над Шоном Майклзом и Кэрри Гилкрист, были относительно короткими. Прокурор Соединенных Штатов представил не так много доказательств, но все они были чрезвычайно убедительными, очень убедительными. Первыми свидетелями были банковские эксперты, вызванные для дачи показаний о процессе открытия счетов в зарубежных банках и о том, как это обычно делается для сокрытия доходов, облагаемых налогом в США, или для отправки мошенническим путем полученных средств, за пределы американской юрисдикции.

Строго одетая женщина из Государственного департамента показала, что ни на одном из счетов, на которые переводились средства, больше не было ни цента. Правительства различных стран Карибского бассейна сотрудничали в той степени, чтобы подтвердить это, хотя они не пошли дальше. По её словам, это типично для этих стран.

Специальный Агент Уильямс дал показания, объяснив,  

что он и его напарник, заметили принадлежащий банку портативный компьютер у обвиняемого Майклза, когда взяли его под стражу. Они завладели им и пометили его как улику. Да, это был ярлык улики, и на нем стояла его подпись.

Эксперт по компьютерам и программному обеспечению показал, что на ноутбуке были загружены различные программы, и одна из них была собственной программой, используемой банком для подключения к серверу банка из удаленных мест. Он объяснил, как она работает, и показал присяжным несколько снимков некоторых начальных экранов, включая тот, где пользователь вводил своё имя и пароль.

Представитель телефонной компании, представил записи телефонных разговоров по абонентскому номеру, зарегистрированному на Райана и Кэрри Гилкрист, и указал конкретные периоды, когда телефонная линия использовалась в течение от двадцати одной до двадцати трех минут. Прокурор написал время и даты на большой доске, принесенной в зал суда специально для этой цели. Нет, сказал он присяжным, нет никаких доказательств того, что у Гилкристов когда-либо была установлена беспроводная сеть.

Представитель кабельной компании сказал всем, что модем, переданный Гилкристам, был подключен только к большому компьютеру Dеll в домашнем офисе. Ни на одной из других кабельных розеток в доме, не было настроено подключение для использования модема. Кроме того, их записи показали, что через этот модем не было никакого трафика, кроме импульсов, инициированных сетью, в течение времени, указанного на доске.

Затем менеджер по информационным технологиям банка дал показания, что имя пользователя и пароль г-на Майклза, использовались для доступа к ряду счетов с крупными суммами, за управление которыми он отвечал. Банковские переводы, некоторые из которых были программно настроены на продолжение после подписи оператора ноутбука, были запущены в определенные временные рамки. Да, именно эти сроки были указаны на доске. Средства с разграбленных счетов переводились на IР-адреса, идентифицированные, как принадлежащие оффшорным банкам.

Защита возразила, заявив, что IТ-менеджер не мог знать этого наверняка. Такие вещи находятся вне его компетенции. IТ-менеджер был раздражен и сказал, что он может найти IР-адрес, как никто другой, и то, что он только что засвидетельствовал, является Божьей правдой. Судья разрешил дать показания.

В любом случае, следующий свидетель, специалист, направленный из Министерства финансов, повторил ту же информацию. Он сказал, что потратил половину своего времени, на создание списков банковских IР-адресов, представляющих интерес, и выявленные адреса, безусловно, соответствовали оффшорным банкам, о которых шла речь. Защита не возражала. У них не было вопросов к этому свидетелю.

Когда обвинение закончило свою презентацию, у защиты осталось мало пространства для маневра. Они пытались доказать, что никто не видел, как Шон Майклз вводил информацию о переводе средств в систему. Они сказали, что это вполне могла сделать Кэрри Гилкрист... или кто-то другой. В доме Гилкриста не было системы безопасности. В доме мог находиться кто угодно. Кто знал?

В процессе защита признала, что Шон и Кэрри были вовлечены в длительный роман. Это было неизбежно. Шон и Кэрри дали показания, записанные на видео, и оба с 

готовностью признали это.

Отрицать это было бессмысленно. Телепередача была показана уже много раз. Отрывки из него, несколько раз показывали по местному коммерческому телевидению. Телекомпания, в частном порядке, сообщила прокурору, когда ему была передана копия, что это один из самых просматриваемых эпизодов, при каждом повторном показе.

Защита использовала любую возможность, чтобы ввернуть вопросы о том, действительно ли кто-то думает, что люди, идущие куда-то заниматься сексом, будут делать перерывы, чтобы поработать на компьютере? Мистер Майклс и миссис Гилкрист могли осуществлять мошеннические переводы из офиса, сказал адвокат защиты. Для этого им не нужно было пробираться в дом Гилкриста. Какой в этом смысл?

Обвинение не потрудилось ответить на вопрос защиты о том, почему прелюбодеи пошли в дом Гилкриста, чтобы совершить мошенничество. В этом не было необходимости. Факты были таковы, каковы они были.

Косвенные доказательства были слишком высоки, чтобы защита могла на них ответить. Они были ошеломляющими. То, что ни одно из средств не могло быть переведено на счет, который, как известно, был открыт лично одной из сторон, не имело никакого значения. Не имело значения и то, что не было никаких доказательств того, что эти двое действительно потратили что-либо из нажитого в результате кражи. Предполагалось, что у них не было времени.

В качестве опровержения, обвинение пригласило криминалиста ФБР из Квантико, штат Вирджиния, чтобы он засвидетельствовал, что в доме не было обнаружено отпечатков пальцев, которые нельзя было бы учесть. Ни одна из дверей или окон не была взломана, под окнами или вокруг дверей не было следов ног, которые указывали бы на то, что кто-то задерживался там, ожидая возможности проникнуть внутрь. По его словам, нет абсолютно никаких криминалистических доказательств любого рода, которые могли бы поддержать утверждения защиты о том, что в доме, в какое-либо время, находился кто-то ещё, кроме жильцов дома, известных посетителей и г-на Майклза.

•  •  •

В итоге, Майклз был признан виновным по всем пунктам обвинения. Он сломался за столом защиты и жалобно плакал. Он был сломленным человеком, когда помощники шерифа округа Бексар, забрали его у судебных приставов и отправили в тюрьму ожидать приговора.

Кэрри была умна, в своем первоначальном интервью со следователями и категорически отрицала, что знала логин и пароль Майклза. Хотя адвокат Майклза сделал все возможное, чтобы доказать, что у Кэрри действительно есть и то, и другое... несколько человек в банке были уверены, что видели, как она вводила данные Майклза в систему... Адвокат так и не смог поколебать отрицание Кэрри. Возможно, это спасло Кэрри, от обвинения в сговоре в мошеннической схеме Майклза.

Единственной настоящей проблемой Кэрри было то, что один из следователей, допрашивавших её через месяц после начала расследования, уличил её во лжи. Это был глупый поступок. Она солгала по пустяковому поводу, а обвинение в даче ложных показаний, было включено в список других обвинений в последний момент, просто для полноты картины.

Присяжные были уверены, что Кэрри участвовала в мошенничестве, но не было никаких доказательств 

того, что Кэрри вообще знала о происходящем, хотя они изо всех сил пытались найти их, в версии обвинения. Ложное заявление было твердо установлено, и они признали её виновной по этому пункту. Обсуждения по этому обвинению не было, кроме призыва старшины проголосовать за её виновность.

На слушаниях по вынесению приговора Майклзу, единственным милосердием присяжных была рекомендация судье, чтобы все приговоры были вынесены одновременно. Судья согласился и приговорил мужчину к двадцати годам, с местом отбывания наказания, которое определит тюремная система. Кэрри получила один год.

Когда Майклз уныло шел от стола защиты к боковой двери, ведущей в камеру, он подошел достаточно близко к Райану, чтобы можно было спокойно поговорить. В этот момент, один из судебных приставов озабоченно посмотрел через плечо на одного из репортеров, который направил в его сторону микрофон. Шаги пристава замедлились, и он отстал. На одно короткое мгновение, Майклза сопровождал только один человек, и он находился на противоположной стороне. Райан перегнулся через перила.

— Вот что ты получил за то, что трахал чужую жену,  — тихо сказал он.

Услышал только осужденный преступник.

Майклз сделал ещё два шага, прежде чем слова дошли до него. Он остановился, заставив цепи на своих ногах музыкально звякнуть. Не веря в то, что услышал, он повернулся, чтобы посмотреть на Райана. Его глаза расширились и стали дикими. Встревоженный грохотом цепей, отстающий пристав сделал запоздалую попытку догнать его. Но было слишком поздно.

Майклз бросился на Райана. Остановившись, когда пристав, все ещё державший его, дернул его назад, Майклз начал выкрикивать непонятные никому проклятия. Он тащил, гораздо более крупного судебного пристава, по паркетному полу.

В итоге, четырем офицерам потребовалось контролировать его, пока он пытался добраться до Райана. Он все ещё кричал во всю мощь своих легких и боролся со своими сковывающими цепями, когда его выносили на улицу.

•  •  •

— Добрый день, Специальный Агент Уильямс. Чем я могу помочь вам сегодня?

Ответив на стук в наружную дверь офиса, Райан был немного удивлен, увидев агента ФБР, но не слишком. Его взгляд метался по коридору в каждом направлении, пытаясь понять, сопровождает ли агента его напарник... или целая команда федеральных агентов. Кроме одного агента, коридор был пуст.

— Входите, входите,  — призвал Райан.  — Вы не возражаете, если я снова запру дверь?

Было уже далеко за пределами рабочего времени, и Райан запер дверь, когда его секретарь ушла. Он не любил открытые двери, когда во внешнем офисе никого не было. У него была проблема, когда люди подходили к нему неожиданно.

— Вовсе нет,  — вежливо ответил Уильямс.  — Просто хотел прояснить пару вещей, если вы не против?

— Конечно, что у вас есть?  — бодро ответил Райан.  — Хотите кофе?  — добавил он.

Кофейник на приставном столике в кабинете секретаря, был ещё наполовину полон.

Агент ФБР заколебался. В первый раз, когда он был здесь, он попробовал немного крепкого напитка, и это чуть не сгубило его. Он решил пойти на это. Он был крепким, он мог с этим справиться.

— Спасибо... да,  — 

сказал Уильямс.

Он взял тяжелую кружку, до краев наполненную темной жидкостью, и взял её в руки. Она выглядела почти такой же крепкой, как и в первый раз, когда он побывал здесь. Он неуверенно сделал глоток. Оно было обжигающе горячим. Он попробовал ещё один глоток.

— Мистер Гилкрист, я здесь из-за заявления, которое вы сделали мистеру Майклзу. Оно было передано нам через его адвоката.

— О?  — ответил Райан.

Его брови нахмурились от сосредоточенности и удивления, он ждал, пока Уильямс продолжит.

— Майклз говорит, что вы сказали ему на суде, что хотели, чтобы он знал вашу роль в организации все этого. Он обвиняет вас в том, что вы подставили его, украв его ноутбук и введя электронные переводы на оффшорные счета.

Уильямс остановился и внимательно наблюдал за реакцией Райана Гилкриста. На мгновение ничего не произошло. Уже не в первый раз Уильямс сделал пометку, что из Гилкриста получился бы прекрасный игрок в покер.

Райан поднял брови.

— И это все?  — спросил он.

— Да, сэр, это вся информация,  — ответил Уильямс.

Райан насмешливо фыркнул.

— Чушь собачья! Во-первых, я никогда не разговаривал с ним на суде. Меня и близко не было рядом с этим засранцем. Теперь, на слушании его приговора, я заметил, когда он проходил мимо, что... э... что это было... что-то вроде того, что "вот что ты получил за то, что трахал мою жену" или что-то в этом роде. Это все, что я сказал. Тогда он впал в ярость, они вынесли его и... я видел его в последний раз.

— Понятно. Не могли бы вы объяснить это заявление, мистер Гилкрист?

— Заявление?  — спросил Райан.  — То, что я только что сказал?

Он позволил растерянному выражению, опуститься на свои черты.

— Нет, то, что... ну, что приговор был вынесен ему за секс с вашей женой.

— Ну... я не знаю, чего вы от меня хотите. Я думаю, то, что я сказал, было довольно понятно, агент Уильямс. Я не очень доволен этим придурком и считаю, что срок, который он проведет в федеральной тюрьме, совершенно фантастический. Что посеешь, то и пожнешь... разве не так говорят? Чертовски верно!

— Мне кажется, что это чертовски иронично, что он получит двадцать лет за преступления, которые совершил, пока у него были обеды и свидания с моей женой, и я так ему и сказал. Это объясняет это лучше?

Райан позволил своим глазам, слегка вспыхнуть от подавляемого гнева.

— Понятно,  — сказал Уильямс, перекладывая кружку с кофе из правой руки в левую и делая глоток горячей жидкости.

Это была тактика задержки, что-то, чтобы отвлечь внимание Райана на мгновение и дать ему время остыть.

— Итак, если мистер Майклз утверждает, что вы имеете отношение к присвоению его компьютера и совершению преступлений, за которые он был заключен в тюрьму, вы отрицаете это?

Райан снова фыркнул.

— А как вы думаете?  — презрительно сказал он.  — Вы чертовски правы, я отрицаю это.

Уильямс наблюдал за Райаном через край своей кружки, пока тот делал пару 

глотков. Кроме раздражения, он не видел в языке тела Гилкриста ничего, что указывало бы на то, что Гилкрист лжет.

На мгновение он подумал о том, чтобы попросить мужчину пройти проверку на детекторе лжи. Затем он отбросил эту идею. В его нынешнем настроении, Гилкрист отказался бы наотрез... и это не означало бы ничего, кроме того, что он разозлился.

— Хорошо!  — резко сказал Уильямс. Он встал.  — Я ценю, что вы нашли время поговорить со мной, мистер Гилкрист. Если у нас будет что-то ещё, мы свяжемся с вами, хорошо?

Он огляделся в поисках места, где можно оставить кружку.

Райан кивнул, все ещё заметно раздражаясь, но стараясь подавить это раздражение. Он взял кружку из рук Уильямса и поставил её на приставной столик у своего стола.

— О!  — сказал он.  — Я собираюсь взять отпуск на несколько недель, и меня не будет в офисе.

— Где вы будете, мистер Гилкрист?  — машинально спросил Уильямс.

Глаза Райана сузились.

— Почему вас это волнует, Специальный Агент Уильямс?  — агрессивно спросил он, готовый снова взорваться.

— Мне сказали, что я должен оставаться в городе, пока идет активное расследование, но это было несколько месяцев назад. Судебные разбирательства завершены, два человека отправятся в тюрьму, и все закончится, так? Вы расследуете моё дело, агент Уильямс?

— Нет, сэр,  — прямо ответил Уильямс.  — Я...

— Вы хотите сказать, что мне нужно оставаться там, где вы сможете найти меня в любой момент?

— Нет, сэр,  — ответил Уильямс.  — В этом нет необходимости. Вы совершенно правы. В настоящее время, совместная оперативная группа не ведет активного расследования. Казначейство и Госдепартамент, все ещё пытаются найти средства в банках Карибского бассейна, но им не везет... и это все, что происходит.

Райан долго смотрел на агента ФБР. Он сделал длинный вдох и задержал его. Мышцы его челюсти сжались, а затем расслабились. Он выпустил воздух, который задерживал.

— Хорошо... извините. Одна из причин, по которой я решил взять отпуск, заключается в том, что я слишком часто выхожу из себя и по очень пустяковым причинам, когда оглядываюсь назад. Мне действительно нужно перезарядить батарейки... понимаете, о чем я? Это был довольно тяжелый год, учитывая все. Если я перегнул палку, то прошу прощения, хорошо?

— Нет, нет... вовсе нет,  — поспешил успокоить Райана Уильямс.  — Я все понимаю.

Он понял, он осознал. Этому человеку пришлось иметь дело с женой-изменницей, он был вовлечен в разрушительное разоблачение на том телешоу, видел видео, как его жена трахается с тем парнем Майклзом, испытания... да, Уильямс мог понять, где он может быть немного напряжен.

— Вообще-то, вы всегда можете со мной связаться,  — сказал Райан агенту, слегка разгибаясь.  — У меня не будет постоянно включен мобильный телефон, но я буду регулярно его проверять... у вас, ведь, есть номер? Не знаю, где я буду... возможно, просто поеду в свой охотничий домик у Мраморных водопадов... но я могу уехать. О, черт, ну не знаю. Я даже могу поехать в Большой Каньон или ещё куда-нибудь. Просто 

хочу уехать, понимаете?

— Я вас полностью понимаю,  — сочувственно сказал агент Уильямс.

После ещё нескольких минут непринужденной беседы, Райан выпустил агента ФБР и закрыл за ним дверь.

•  •  •

Только когда Уильямс вставлял ключ в замок зажигания, его охватило беспокойство.

— Черт!  — резко сказал он.

Он посмотрел в сторону здания, где, как он знал, находились окна, выходящие в кабинет Гилкриста. Неужели Гилкрист только что заставил его рассказать о ходе расследования пропажи денег? Он не мог решить, но Гилкрист определенно заставил Уильямса пожалеть его и полностью отклонил расспросы Уильямса в безопасную зону. Он завел двигатель. Он покачал головой, продолжая смотреть на окна. Неужели Гилкрист был настолько умен... настолько хорош в манипулировании людьми?

В его сознании, зародилось сомнение. Для этого не было никаких оснований, кроме ничем не подкрепленного... он признал это... ничем не подкрепленного подозрения. Расследование было закончено, но Специальный Агент Уильямс будет играть на своей догадке. Он будет искать все, что покажется ему неправильным. Он включил передачу и выехал со стоянки, в поздний вечерний трафик.

•  •  •

После ухода агента ФБР, Райан ещё долго прислонялся к стене возле двери. Прошло некоторое время, прежде чем его колотящееся сердце успокоилось настолько, что пульс перестал стучать в ушах. Он боялся, что может выдать что-то Уильямсу, поэтому позволил гневу разбухнуть и взять верх. Злость была настоящей, но она была на себя за то, что испугался, а не на агента или обстоятельства. Похоже, это сработало.

Через некоторое время он достаточно успокоился, чтобы вернуться к своему столу и закончить последнюю стопку бумаг, которые нужно было подписать. Завтра его секретарь приедет на полдня и ожидал, что они будут закончены. Это было последнее, что он собирался сделать перед отъездом на несколько недель, о которых он говорил агенту.

В каком-то смысле он был рад, что агент ФБР зашел к нему. Это позволило Райану, взглянуть на их работу и мышление. Было ясно, что у агента не было ничего существенного. Если бы у Уильямса вообще что-то было, он бы принес с собой долгожданный ордер на обыск. Но его не было. Это был хороший знак. При всех своих ресурсах, правоохранительные органы не смогли собрать достаточно веских оснований, чтобы судья подписал ордер даже на предварительный обыск.

Фактически, единственный ордер на обыск, выданный ему за все это время, касался его дома, и это было ожидаемо. В конце концов, именно там были совершены преступления. Дом был возвращен ему несколько месяцев назад.

Кроме того, с Консуэлой не связывался никто из тех, кто имел отношение к расследованию. Не было никаких признаков того, что власти знают о её существовании. Он подумал, что они могут начать немного расслабляться... не намного... совсем немного. Он с нетерпением ждал возможности, чаще видеться с Консуэлой и Белиндой.

•  •  •

— Тише, милая,  — сказала Консуэла своей дочери.  — Маме нужно прямо сейчас, поговорить с Райаном. Райан посмотрит на твой рисунок через минуту.

Белинду это не устраивало. Она хотела показать Райану, нарисованный ею рисунок мамы и 

Райана. По её мнению, его нужно было увидеть немедленно. Она прошмыгнула через дверной проем на кухню. Забравшись обратно на стул, она начала приукрашивать рисунок, раскрашивая одежду нарисованных фигур. За несколько мгновений она успела забыть, что её мать упредила презентацию рисунка.

— Значит... ты не думаешь, что ему было на что пойти?  — спросила Консуэла у Райана.

— Нет... он даже не рыбачил,  — ответил Райан.

Он был расслаблен и беззаботен.

— Если бы они думали, что у них действительно что-то есть, они бы пришли в офис с ордерами на обыск моего офиса, дома, пикапа, всех рабочих мест, на которых я работаю, и, вероятно, охотничьей аренды в Марбл-Фолс. У него ничего нет, и я не понимаю, как он может предъявить достаточно веские основания для получения ордеров на обыск, в любом из этих мест.

— Он даже признал, что расследование закрыто в отношении Сан-Антонио. Он сказал, что за границей ещё идет какая-то работа, но я понял, что нет ни малейшего шанса, что это куда-то приведет. Он только спросил, что я имел в виду под тем, что сказал Майклзу на суде, я сказал ему, и на этом все закончилось.

— Хорошо... это хорошо,  — озабоченно прошептала Консуэла.

Затем она просветлела.

За последние несколько месяцев, она стала осторожнее. Чаще всего, она сожалела о своем первоначальном энтузиазме по поводу того, чтобы уменьшить этого каброна в размерах. План сработал, но она все ещё беспокоилась, что в один прекрасный день в её дверь постучат. Сегодня вероятность этого, казалась очень низкой. Она расслабилась и подставила лицо, чтобы получить поцелуй от своего мужчины.

•  •  •

— Но, мамочка,  — умоляла Белинда Консуэлу,  — там же будут все остальные.

Маленькая девочка — её пятый день рождения был всего два месяца назад — чуть не расплакалась, когда Райан вошел в дверь кухни. Это был его пятый день здесь. Он отказался даже от притворства, чтобы остаться в охотничьем хозяйстве.

Он был в соседнем доме и разговаривал с пожилой женщиной, которая жила там. Она почти постоянно пользовалась ходунками и сделала послабление, пытаясь без них подняться по ступенькам на крыльцо. Она чуть не упала, и Райан отошел от входной двери Консуэлы, чтобы помочь женщине.

— О-о,  — сказал он, обеспокоенный очевидным несчастьем в комнате.  — Что случилось?

— О, это класс её детского сада,  — сказала Консуэла, бросив на него обеспокоенный взгляд.  — Завтра утром у них будет мероприятие "папа и дочка", и она... ну... ты знаешь. Она не понимает...

Райан кивнул. Он понимал.

Теперь он был так же подавлен, как и те двое. Он знал, что Консуэла развелась с отцом Белинды более четырех лет назад... сразу после рождения ребенка. Она сразу же переехала с ребенком обратно в свой родной город. В начале, отец пытался увидеться с ребенком, но за последние три с половиной года не было ни звонков, ни писем, ни тем более визитов.

Райан отвернулся, изображая интерес к собачьему лаю на улице. Он собирался кое-что сделать. Он сделал вдох, задержал его 

и медленно выпустил. На самом деле, не было смысла затягивать. Белинда была так несчастна. У нее было разбито сердце. Это было так несправедливо... так совершенно не зависело от нее. Он ненавидел это.

Резко приняв решение, он вышел через кухонную дверь и обошел дом до подъездной дорожки. Он открыл пассажирскую дверь и достал из-под переднего сиденья небольшую коробочку. Он проверил её, чтобы убедиться, что с содержимым все в порядке, а затем отнес коробку в дом.

Консуэла и Белинда встретили его у задней двери, удивленные его внезапным уходом. Он не сказал ни слова, прежде чем выйти, и это обеспокоило и мать, и дочь.

— Что..?  — начала спрашивать Консуэла.

Райан загадочно улыбнулся и, взяв её за руку, осторожно повел в гостиную. Он сел на диван и похлопал по диванной подушке рядом с собой.

— Дорогой, в чем дело?  — настаивала Консуэла, гадая, что на уме у Райана.

Обычно он не вел себя так загадочно.

Райан прочистил горло. Он пожалел, что не догадался взять колу из холодильника. Теперь было уже слишком поздно.

— Я... мы... ну, мы прошли долгий путь с того дня, когда мы встретились в... на завтраке в кафе,  — заикался он.  — Я не очень хорошо спрашивал тебя, что нам делать дальше, и хочешь ли ты этого. Я имею в виду... никогда не спрашивал тебя, что ты думаешь по этому поводу. Казалось, мы просто перескакивали с одного дела на другое, без особых обсуждений. Мне кажется, я ясно дал понять... если ты не хотела начинать что-то новое, ты знала, что я не буду тебя к этому подталкивать... так?

— Райан, я никогда не говорила, что ты "подталкиваешь" меня к чему-либо,  — сказала ему Консуэла.  — Ты не мог заставить меня делать то, чего я не хочу... я бы тебе не позволила,  — заверила она его.

— Да... я знаю,  — сказал Райан.  — Я рассчитывал на это, все это время.

— Но теперь,  — он переместился на диване, придвинувшись к краю подушки и обратившись к женщине более прямо.  — Сейчас я должен спросить тебя кое о чем, потому что мы оба должны знать, на чем мы остановимся, прежде чем мы сделаем что-то... следующее.

Протянув руку через её тело, он перехватил её правую руку и держал её в своей, затем отпустил. Другой рукой, он ощупал кушетку позади себя.

Глаза Консуэлы искали его. Она была немного нетерпелива. Внезапно её глаза расширились. Она выдернула свою руку из его руки и обеими руками накрыла свои, внезапно задрожавшие, губы.

— О Боже,  — прошептала она.

— Консуэла,  — хрипло сказал Райан,  — я понял... за последние несколько месяцев... что люблю тебя больше, чем знаю, как сказать. Я хочу, чтобы ты была... я... то есть... будешь? Интересно, будешь ли ты...

— Да,  — тихо прошептала Консуэла.

Райан долго смотрел на нее в пустоту. Он готовился к более длинной, более связной речи и, возможно, к тому, что ему придется уговаривать её. Он не мог так быстро перестроиться.

— Ты будешь? Я 

имею в виду...  — спросил он неловко, просто чтобы убедиться, что не понял неправильно.

Консуэла кивнула, её глаза начали наполняться слезами.

Райан нащупал левой рукой маленькую коробочку и притянул её к себе. Он открыл коробочку и достал кольцо с бриллиантом. Оно хорошо смотрелось в ювелирном магазине, камень был достаточно большим, подумал он... но вдруг засомневался. Может быть, ему следовало...

Набравшись смелости, он взял левую руку Консуэлы в свою и начал надевать кольцо на её безымянный палец. Когда кольцо встало на место, Консуэла начала всхлипывать.

Не растерявшись, Райан обнял её и похлопал по спине. Он не совсем понимал, что он сделал, но она не отвергала его прикосновений. Наверное, это было хорошо, подумал он. Он не был уверен.

— Мамочка, что случилось?  — спросила Белинда.

Она внезапно появилась на коленях Консуэлы и была готова расплакаться.

Белинда пошла в спальню поиграть, когда оказалось, что её мать и Райан собираются посидеть на диване и немного поговорить. Она вернулась, когда услышала плач матери.

Консуэла повернулась к своей дочери, которая все ещё была на грани слез. Она взяла девочку на руки и посадила её к себе на колени.

— Видишь, что Райан подарил мне?  — спросила Консуэла свою маленькую дочь, протягивая левую руку, чтобы показать кольцо из белого золота с большим бриллиантом.  — Разве оно не красивое?

— Ага,  — с сомнением сказала Белинда.  — Почему Райан дал его тебе?

— Потому что мы собираемся пожениться, дорогая,  — сказала Консуэла, целуя Белинду в щеку.  — Разве это не здорово?

Белинда на мгновение задумалась.

— Наверное. Что значит "выйти замуж"?

Консуэла засмеялась и крепче обняла свою дочь.

— Это значит, что ты, я и... Райан отныне будем жить вместе. Это нормально?

Белинда поняла это. Она начала улыбаться.

— Райану больше никогда не придется возвращаться домой по вечерам?  — радостно спросила она.

Райан и Консуэла установили порядок, при котором Райан ночевал у нее, но каждое утро вставал в предрассветной темноте, спокойно принимал душ, переодевался из тайника, который хранил в шкафу Консуэлы, и ложился на диван в гостиной. Когда Белинда просыпалась, казалось, что Райан только что приехал и ждет, когда проснутся она и её мать.

Консуэла покачала головой, на вопрос Белинды.

— Больше никогда,  — пообещала она,  — наш дом станет и его домом тоже.

— Хорошо,  — радостно сказала Белинда.

Она задумалась, на мгновение, глядя на лицо матери.

— Но почему ты плакала, мамочка?  — снова спросила она.

— Потому что я так счастлива,  — ответила Консуэла, улыбаясь ребенку.

Белинда долго обдумывала ответ.

— Ну, я никогда не буду плакать, когда я счастлива,  — почти сокрушенно решила она.  — Я смеюсь, когда счастлива,  — добавила она.

Она начала вставать с колен матери. Райан остановил её.

— Белинда?  — мягко сказал Райан.

Пятилетняя девочка оглянулась на него.

— Есть кое-что ещё.

— Что?  — спросила она.

— Ну... если я женюсь на твоей матери, то это значит, что я буду...

Он пустил слова на ветер и посмотрел на Консуэлу, поверх головы маленькой девочки. Его брови изогнулись в недосказанном вопросе. Консуэла кивнула, её глаза снова наполнились слезами.

— Что?  — потребовала Белинда.

Пятилетние дети нетерпеливы.  

Райан глубоко вздохнул.

— Ну, это значит, что я буду твоим папой,  — медленно сказал он,  — если ты не против,  — добавил он.

Белинда посмотрела на него с серьезным выражением, на своем маленьком личике. Её глаза казались огромными. Она подняла голову и, откинувшись назад, посмотрела на свою мать, в поисках подтверждения.

— Правда?  — сказала она, вернувшись к Райану.  — Ты будешь моим папой?

Она сказала это так ласково, что Райан мог только кивнуть. Внезапно он задохнулся, чтобы говорить. Он прочистил горло.

— Если ты хочешь, чтобы я им был,  — ответил он.

Ребенку не составило труда принять решение.

— Я хочу,  — сказала маленькая Белинда.

Она протянула руки и потянулась к нему. Райан впервые обнял её как падчерицу. Он поцеловал её в макушку, и она подняла голову, улыбаясь. Импульсивно она извивалась, пока не оказалась на коленях и не смогла закинуть руки ему на шею и крепко обнять его. Райан снова потерял способность говорить. Комок в горле долго не проходил.

Когда Консуэла укладывала Белинду в постель, она напомнила девочке, что теперь у нее есть папа, который возьмет её на день отца и дочери на следующее утро.

Глаза Белинды стали огромными. Она забыла. Ей потребовался почти час, чтобы успокоиться настолько, чтобы уснуть.

Когда Белинда проснулась на следующее утро, она сразу же направилась в спальню матери. Консуэла и Райан решили нарушить привычный распорядок дня, и Райан провел всю ночь со своей невестой. Белинду это ничуть не смутило. Томми, Мария и Лиза, по её словам... они были её друзьями в детском саду... все рассказывали ей, что их мамы и папы всегда спали в одной постели.

У Райана возникло желание спросить, как возникла эта тема, но локоть Консуэлы под ребра, отговорил его. Оглядываясь назад, он был рад, что не смог задать этот вопрос. Наверное, лучше было не знать.

Белинда едва сдержала волнение, чтобы позавтракать. Она долго играла с миской фруктовых колечек, чтобы убедить маму, что больше ничего есть не будет. Ей удалось выпить все молоко, но это был предел терпения Белинды. Она танцевала по тротуару до пикапа Райана.

В школе, она ни на секунду не отпускала руку Райана. Она провела их вдвоем по комнате, представляя ему всех детей и учителей.

— Это мой новый папа,  — с гордостью сказала она всем.

Глава 9

— Я... я не знаю, как начать, Райан... я думаю... просто спасибо, что пришел?  — нерешительно сказала Кэрри.

Она сидела за маленьким столиком для пикника, в тени большого пеканового дерева. Зона для посетителей тюремного лагеря, представляла собой приятную, ухоженную травянистую территорию, между зданием администрации и одним из общежитий, где размещались заключенные.

— Единственное условие, на котором настаивал твой адвокат, заключалось в том, что я должен был лично передать тебе копию постановления,  — ровным тоном ответил Райан.

Он изо всех сил старался не нагнетать обстановку в этот, как он был уверен, последний раз, когда он видит свою бывшую жену. То, что он должен был передать документы Кэрри, было, по сути, единственным,  

о чем она просила.

Она не пыталась связаться с ним после той ночи, когда они с Шоном Майклзом попали в засаду в ночном клубе. Даже когда ей предъявили обвинение, она не пыталась связаться с ним. Таким было и желание Райана, хотя он был немного удивлен, что она хотя бы не попыталась.

— А теперь я узнаю, что не могу сделать то, что ты хотела,  — заметил Райан.  — Правила посещения, не позволяют мне приносить какие-либо документы или... ну... что-нибудь, кроме того, что на мне надето,  — объяснил он.

— Да, я узнала об этом после того, как приехала сюда,  — ответила Кэрри,  — и мне уже сказали, что ты получил специальное разрешение, чтобы просто отнести это персоналу, а не отправлять по почте, как гласят правила. Я ценю это. Правда.

Райан неловко пожал плечами. То, что ценила Кэрри, его больше не волновало. Её предательство оттолкнуло его от нее, и его это больше не волновало.

Он оглядел зону для посетителей. Женский федеральный тюремный лагерь Брайан, был тюрьмой с минимальным уровнем безопасности. Здесь не было ни сторожевых вышек, ни высоких заборов, ни колючей проволоки, которые он ожидал увидеть. Единственное, что отделяло территорию лагеря от окружающей местности — это стандартный забор из цепей, ничем не отличающийся от тех, что отделяют один задний двор от другого, в пригородном районе.

Наружные стены всех зданий, были отделаны бежевой штукатуркой с красными черепичными крышами, типичными для юго-западной архитектуры. Трава была сочной и зеленой, деревья высокими с раскидистыми ветвями, которые давали обильную тень. Территория была ухоженной. Он не увидел ни клочка бумаги, ни какого-либо мусора. Место выглядело приятным и спокойным. Райану стало интересно, как это выглядит изнутри.

— Итак... что нам теперь делать?  — тихо спросила Кэрри.

Ее руки лежали на коленях, и она сидела с прямой спиной. Согласно правилам, ей не разрешалось прикасаться к Райану после короткого объятия. Она знала, что Райан не стал бы этого терпеть, поэтому они довольствовались невнятными приветствиями. Кэрри прекрасно понимала, что находится под пристальным вниманием тюремного персонала.

— Мы не будем ничего делать, Кэрри,  — быстро ответил Райан, переведя взгляд на нее.  — Нет больше никакого "мы". Вот что такое развод.

Кэрри опустила глаза. Она была разочарована, но не опустошена. Этого следовало ожидать.

— Райан, мне очень, очень жаль, что я все испортила для нас. То, что я сделала, было неправильно, и я сожалею, что сделала это. Я не хотела причинить тебе боль. Пожалуйста, поверь мне... я никогда не хотела причинить тебе боль.

Райан пожал плечами. Он поправил свои солнцезащитные очки. Солнце было высоко над головой и отражалось от бледных стен в его глазах.

— Я немного запутался, Кэрри,  — ответил Рон.  — Раз уж ты хочешь поговорить об этом... почему ты решила, что трахнув своего босса, ты не причинишь мне вреда?

Кэрри вздрогнула. На мгновение, она закусила губу.

— Ты не должен был узнать об этом, Райан. Я знаю, что сейчас это звучит глупо, но я думала, что 

если ты не знаешь об этом... то это как...

Она прервалась, пытаясь найти слова, чтобы выразить свои чувства.

— Ничего страшного, ничего плохого?  — предложил Райан.

Кэрри медленно кивнула, немного подумав над этой фразой. Она не была довольна этим выражением, но оно выражало то, что она чувствовала в тот момент.

Райан тихонько фыркнул. Он повернулся на скамье и подтянул колени под стол. Впервые он встретился лицом к лицу, со своей бывшей женой. Он не узнал её. В своих аккуратно отглаженных брюках цвета хаки и зеленой рубашке, она была для него чужой. Он не знал, видел ли он когда-нибудь раньше её в рубашке, застегнутой на все пуговицы.

Ее лицо было тоньше, чем он помнил. Слабые веснушки на носу, казались темнее. Её зеленые глаза, казались слишком большими для её лица. Её светлые волосы, подстриженные ещё короче, чем она носила их раньше, были вялыми и безжизненными. Он заметил, что её рост — 160 сантиметров — казался слегка сутулым, как будто она несла огромный груз. Она была незнакомкой, незнакомкой, которая обидела его.

— То, что ты сделала, было все равно неправильным, Кэрри,  — жестко сказал он,  — знал я или нет.

Райан остановился и закрыл глаза. Он пытался контролировать своё дыхание. Это ни к чему не привело.

— Прости... Я не знаю, почему я беспокоюсь,  — спустя некоторое время сказал он.  — Меня бесит, когда я слышу, как люди говорят, что то, чего кто-то не знает, не причинит ему боли. Это действительно больно, просто кто-то ещё не осознал этого.

— Я знаю,  — деликатно сказала Кэрри.  — Я не знала этого тогда... но теперь знаю.

Райан пожал плечами.

— Слишком мало, слишком поздно, Кэрри,  — сказал он.

В его голосе не было сочувствия. Кэрри вздрогнула.

— Да... ты прав,  — несчастно сказала она.  — Я не могу изменить то, что сделала, милый... Райан. Но теперь, я буду наказана по-крупному. Я гарантирую тебе, что это больше не повторится.

Райан покачал головой.

— Хм... Ты наказана за ложь федеральному следователю, а не за то, что разрушила наш брак... и брак Шэрон Майклз. Даже не думай об этом.

Райан переместил своё тело и приготовился встать на ноги.

— И если ты говоришь о нашем разводе... это всего лишь административная деталь... и не более того. Это не наказание. Ты убила наш брак. Я просто заставил судью подтвердить это своей подписью на листе бумаги, вот и все.

Его лицо вообще не выражало сострадания.

Кэрри несчастно посмотрела на него. В её глазах блестели непролитые слезы.

— Я знаю, Райан, знаю. Я действительно все испортила, и ничего не смогу сделать, чтобы исправить это,  — негромко сказала она.

Она пыталась удержаться от слез.

Плечи Райана поднялись и опустились, в длинном пожатии.

— Жизнь — это выбор, Кэрри. Ты сделала кучу плохих выборов, и теперь тебе придется с ними жить,  — сказал он.

Он постарался, чтобы его тон не был обвинительным. В этом не было смысла.

— Нет никаких шансов, что мы... после того, как я выйду... сможем..?  — пролепетала Кэрри.

Райан решительно покачал головой.  

Он впервые снял солнцезащитные очки. Он аккуратно положил их на столешницу.

— Я очень не хочу быть холодным и... злобным, я думаю, это подходящие слова,  — медленно сказал он.  — Я ничего не добьюсь, и это будет пустой тратой времени.

— Послушай, Кэрри... э... Я женюсь на следующей неделе.

Кэрри была ошеломлена, потрясена новостью. Она не ожидала этого. Ей и в голову не приходило, что Райан будет жить дальше... а если и приходило, то она не думала, что это произойдет так скоро.

— Я... я не знаю, что сказать,  — задыхалась она.  — Я надеюсь... я надеюсь, что ты будешь очень счастлив,  — наконец, сказала она.

Слезы грозили вытечь из уголков её глаз и покатиться по щекам.

— Я не хотел, чтобы это вышло так,  — полуобвиняющим тоном сказал Райан.  — Думал, что однажды в будущем, напишу тебе письмо и... о, черт... я не знаю, что я подумал.

После долгого молчания, Кэрри взяла себя в руки. Это было то, чего она не могла сделать раньше. Дисциплина здесь, в тюрьме, уже оказывала на нее влияние, хотя приговор был вынесен совсем недавно.

— Я... я надеюсь, что ты и... как её зовут?  — спросила она.  — Если это не слишком..?

— Консуэла,  — ответил Райан.  — Консуэла Робертсон.

— Консуэла... это прекрасное имя,  — сказала Кэрри, без горечи в голосе.  — Я действительно надеюсь, что вы будете очень счастливы,  — сказала она, пытаясь улыбнуться.

На её лице появилось растерянное выражение, и Райан кивнул, увидев это.

— Ты знаешь её,  — тихо сказал он.  — Она раньше работала в банке. Она была одной из той группы мужчин и женщин, которые подали иски о сексуальных домогательствах против него и других. Мой адвокат раскопал много информации о них. Мы... Консуэла и я... встретились, а остальное, думаю, уже история.

Райан наполовину ожидал, что тема его предстоящего брака всплывет во время встречи с Кэрри. Любые комментарии, естественно, включали бы имя его невесты. Хорошо составленное заявление, не было технически неверным ни в каком отношении. Но оно также не было, ни в малейшей степени точным.

Кэрри долго смотрела на Райана, ничего не комментируя.

— Ну... я все ещё... надеюсь, вы оба будете очень счастливы,  — наконец, произнесла она.  — Я уверена, что она не причинит тебе такой боли, какую причинила я,  — добавила она.

На этот раз в её словах, как и в её тоне, прозвучала нотка горечи.

Райан проигнорировал её. Кэрри потеряла право на горечь, по поводу своего выбора. Он встал, но не сразу ушел.

— Я больше не приду сюда,  — сказал он.  — Консуэла и я... ну... ты знаешь.

Кэрри кивнула в знак понимания.

— Ну... прощай, Кэрри,  — сказал он.  — Я надеюсь... я надеюсь, что когда ты выберешься отсюда, все сложится для тебя хорошо.

— Спасибо, Райан. Я ценю это,  — ответила Кэрри.

Она тоже встала, но постаралась, чтобы между ними оставался стол для пикника.

Райан кивнул и отвернулся. Он сделал шаг и остановился. Постояв немного, он снова повернулся лицом к своей бывшей жене.

— Кэрри... есть кое-что, чего я не понимаю.  

Ты можешь не отвечать, если не хочешь... но... почему? Почему ты вообще связалась с этим придурком?

Кэрри ожидала, что это будет один из первых вопросов, которые задаст Райан. Она думала, что будет немного осторожна с ответом, но для этого больше не было причин. Райан ясно дал понять, что у их отношений нет будущего, как она надеялась. Тем не менее, она колебалась недолго.

— Я не собиралась тебе изменять,  — откровенно сказала она.  — Я была счастлива. Казалось, что мы возвращаемся к тому, что было до... до первого раза.

Она виновато посмотрела на своего бывшего мужа. Они до сих пор не обсудили тот факт, что это была вторая измена, в которую она вовлеклась.

— Я долгое время концентрировалась только на нас,  — продолжила она.

— Потом я получила хорошее повышение в банке... а затем мне повезло с парой других вещей... больше ответственности и привилегий, которые к этому прилагаются. Я... ну, Райан, мне нравилось быть ответственным за происходящее, и я видела, что могу подняться выше в... управлении.

Она беспомощно подняла руки. Её лицо исказилось от отвращения.

— Это было так неправильно, но я поняла, что Шон Майклз был моим билетом наверх, и я... я решила, что позволю ему... что буду заниматься с ним сексом. Деньги становились все лучше — почти столько же, сколько ты приносил домой, понимаешь?

— Это не было похоже на то, что он был очень хорошим человеком, Райан. Никогда не считала его таковым. Я никогда не была влюблена в него. На самом деле, он был довольно гнилым человеком... Я где-то читала, что люди всегда "опускаются". Они... мы... заводим романы с людьми, в сравнении с которыми, мы выглядим хорошо. Думаю, это правда. Это то, что я сделала.

— Когда мы с ним связались... было легко впасть в эгоизм, Райан,  — устало сказала она.  — Я начала верить, что мир, который я делила только с ним, был прекрасен. Я думала, что он и я знаем, кто мы такие и чего хотим от жизни. У меня появилась уверенность, которой раньше не было... понимаешь? Это было неправдой, но я так себя чувствовала.

Лицо и тон Кэрри, показывали глубокое несчастье.

— Это... я не могу оправдать это, Райан. Меня захватило желание получить очередное повышение и быть счастливой от того, что кто-то другой уделяет мне внимание. Думаю, я немного сошла с ума. Мне очень жаль, правда.

Райану потребовалось мгновение, чтобы переварить её слова. Он покачал головой.

— А то, что люди говорили мне о том, как ты говорила обо мне... о нашей совместной жизни?  — осторожно спросил он.

Он должен был сформулировать это именно так. Он никак не мог даже намекнуть, что слышал её злобные замечания на диктофоне и на видео, которое он сделал для нее и Шона в самом начале.

Кэрри удивленно посмотрела на него. Она не ожидала такого. Она задумалась на минуту.

— Я... ну... чувство вины, наверное,  — наконец, сказала она.  — Сначала мне было не по 

себе от того, что я делала... Думаю, я начала устраивать ссоры с тобой и все такое, чтобы просто не останавливаться. Через некоторое время это прошло... я больше не чувствовала себя такой виноватой, если могла обвинить тебя... понимаешь?

— Я начала смотреть на все по-другому. Каждый раз, когда ты был со мной краток или не соглашался со мной... неважно, было ли это реально или воображаемо... это давало мне повод увидеть ещё одну вещь в плохом свете. Стало легко делать из себя жертву. Я начала видеть, что ты сдерживаешь меня, давишь на меня, заставляя быть тем, кем я не могу быть. Я видела, что ты все ещё не доверяешь мне после первой интрижки, и начала возмущаться. Я думала, что ты пытаешься меня контролировать.

— Тогда, в моем сознании, то, что я делала, было не так уж плохо. Если я заставила себя поверить, что ты плохой парень, то как я могу быть виновата, верно? Это помогало мне немного уменьшить чувство вины каждый раз, когда я делала что-то, чего не должна была делать. Мне это было нужно. Я не смогла бы без этого... и мне пришлось продолжать. Это было как... э... навязчивая идея или что-то вроде того.

— Я... я не знаю, что ещё сказать, Райан. Это было неправильно, но в тот момент, я не могла этого видеть. Это было как в тумане... и я не могла найти выход. Я не хотела ставить своего мужа на второе место после другого мужчины, но я заблуждалась. Я сделала это... и мне так стыдно.

Райан ещё мгновение смотрел на нее. Он покачал головой.

— Ты переписала большую часть нашей совместной истории,  — сказал он ей,  — из того, что я смог собрать. Некоторые из наших бывших друзей говорили мне, что многое из того, что ты говорила, было чертовски порочным.

Он недовольно посмотрел на нее.

— И все это потому, что ты хотела заниматься проституцией, чтобы добиться успеха, да?

— Что?  — Кэрри протестовала, потрясенная.  — Я никогда...

— Конечно хотела,  — сердито ответил Райан.  — Проститутка трахается с другими мужчинами за деньги — ты трахалась с Майклзом... и с кем угодно ещё... потому что хотела получить большую зарплату. Нет никакой разницы. Ты просто делала это с лучше одетыми клиентами, вот и все.

Голос Райана был тяжелым, от отвращения и подавляемого гнева.

— Моя жена — шлюха,  — густо произнес он.  — Хорошее избавление...

Он повернулся и быстро пошел через двор, к ближайшему контрольному пункту. Он не оглянулся.

•  •  •

Посреди ночи, Кэрри резко поднялась в темноте на своей койке.

— ТЫ, СУКА!  — закричала она.

Во сне, её подсознание установило связь, которую она не заметила в бодрствующем состоянии.

Кэрри почти сразу поняла, что невеста Райана когда-то работала в отделе Шона Майклза, когда Райан назвал ей полное имя Консуэлы, но это не показалось ей достойным комментариев. Только сейчас она вспомнила, что Консуэла имела доступ к банковским счетам и могла сделать то, что, по словам всех, сделал Шон.

Теперь,  

когда она спала, Кэрри, в бессознательном состоянии, соединила этот факт с тем, что сообщил ей её адвокат несколькими неделями ранее. Шон Майклз утверждал, что Райан, каким-то образом, несет ответственность за все. Его адвокат пытался добиться нового судебного разбирательства для Шона, на основании новых "доказательств", но судья, который рассматривал это ходатайство, в итоге отклонил его.

Ее крики, вызвали переполох в общежитии. Было слышно беспокойное шевеление. Несколько женщин встали, чтобы сходить в туалет, и в комнату Кэрри вошел охранник. Кэрри была предупреждена. Она будет наказана. Понравится ли ей, если её переведут в учреждение с более высоким уровнем безопасности?

Прошла целая вечность, прежде чем она снова заснула. Она подумала, подойдет ли её адвокат к Брайану, если Кэрри позвонит и попросит о немедленной встрече. Впервые за долгое время, она была взволнована.

•  •  •

Ее оптимистичный настрой, не пережил первой яркой вспышки солнечного света на следующее утро. Когда она умывалась, её охватило чувство бессильной безнадежности. Она слышала, что обвинение Шона никуда не пошло. Не пройдет и это.

Кэрри знала своего мужа... своего бывшего мужа. Он никогда бы не назвал имя своей новой жены, если бы думал, что из этого может что-то вылезти. Он сделал это намеренно, зная, что, в конце концов, она уловит связь. Райан был достаточно умен и уже позаботился о том, чтобы замести следы. Никто не смог бы выяснить, как они с Консуэлой справились с этим... никто не смог бы доказать это в любом случае.

Она помрачнела. Райан сказал, что развод не был наказанием за то, что она ему изменила. Это была просто административная деталь. Он так и сказал. Унижение в тот вечер, когда свет и камеры телешоу засекли её и Райана... это была всего лишь ещё одна деталь. Она ясно видела это.

Нет, это было её наказание. Помимо года в тюрьме, ей придется жить с осознанием того, что он все это время знал о её измене, что он, каким-то образом, подставил её и Шона, а она не могла ничего... черт возьми... противопоставить этому.

Кусая губы, Кэрри заставила себя встать и пойти в столовую. Сегодня она будет работать на подворье, и ей нужны были калории. Им предстояло вскопать три новых огорода и один цветочный сад перед главным зданием.

Этим вечером, после ужина, она позволила себе поставить в календаре большой черный крестик, напротив сегодняшней даты. Осталось ещё триста девятнадцать дней.

•  •  •

В соответствии с техасским законодательством, через тридцать один день после развода, Райан и Консуэла поженились в маленьком городке, где родилась Консуэла. Большинство жителей городка присутствовали на приеме, который состоялся сразу же после этого в зале VFW (организация ветеранов боевых действий), расположенном на соседней улице.

Через несколько часов после того, как он сделал предложение, Райану пришло в голову спросить, когда они поженятся. Что им нужно сделать, чтобы начать все это планировать? Консуэла сказала ему, что её мать и она уже сделали большую часть этой работы. Все, что 

им действительно было нужно, это назначить дату. Улыбаясь его шоку, она заверила Райана, что и она, и её мать, и большинство других её родственников уже давно знали, что он собирается сделать предложение. Вопрос был только в том, когда.

Ошеломленный, Райан начал соображать, во что он ввязался. Через некоторое время, это его не беспокоило. Консуэла любила его, он любил её, и они оба любили Белинду. Этого было достаточно для любого мужчины. Он все же взял напрокат в местном видеомагазине, копию фильма "Стальные магнолии". Ему нужно было знать, где устанавливать границы дозволенного.

Через три недели после свадьбы, Райан и Консуэла отнесли официальную копию свидетельства о браке адвокату, специализирующемуся на подобных делах, и Райан начал процесс удочерения Белинды. Родной отец маленькой девочки, был достаточно легко найден недалеко от Санта-Фе, штат Нью-Мексико. Он, как говорится, переживал тяжелые времена и с радостью подписал бумаги на удочерение, за пятьдесят долларов и две бутылки дешевого вина "Моген Дэвид". Ни деньги, ни вино не попали на видеозапись, которую частные детективы предусмотрительно сделали.

Биологический отец Белинды был найден три года спустя, лицом вниз в сухой арройо (балка), которая за неделю до этого, была полна стоков после сильной грозы. Его смерть, вызвала лишь некролог в две строки в местной газете.

Белинда легко приспособилась к тому, что у нее двое родителей. Райан и Консуэла некоторое время беспокоились, потому что девочка всю свою жизнь до этого момента, провела только с матерью. Хотя она не могла выразить свои чувства... ей было всего пять лет, в конце концов... она, очевидно, считала это возможностью быть любимой двумя близкими людьми, а не двумя людьми, которые были рядом, чтобы дисциплинировать её. Она в полной мере воспользовалась ситуацией.

Через год после того, как Белинда оказалась с новым отцом... Консуэла решила, что её дочь заслужила это время, чтобы "наверстать упущенное"... Консуэла забеременела первым из ещё трех детей. Жанетта, Розита и Роберто родились с разницей в четырнадцать-шестнадцать месяцев.

Белинда, вместо того чтобы обижаться на них, считала их дополнением к семье в целом. В кафе она сказала Триш, что "мы" снова были беременны, когда Консуэла начала показываться с Роберто. Триш удивленно моргнула, а потом восхищенно улыбнулась.

Кэрри Гилкрист, тихо отсидела остаток срока в исправительном учреждении. Её срок был слишком коротким, чтобы получить право на увольнение в центр временного содержания в конце срока, поэтому она провела все 365 дней в FPC Bryan, TH. (Федеральный тюремный лагерь Брайана, Техас).

Когда она вышла, то обнаружила, что Райан был более чем щедр к ней. Половина суммы, вырученной от продажи их дома, его обстановки, а также другого имущества и автомобилей, ждала её на процентном счете. Она взяла эти деньги, купила салон красоты в Форт-Уэрте и с энтузиазмом принялась за новую карьеру. Судимость за уголовное преступление, запрещала ей возобновить работу в банковской сфере, но, по правде говоря, она не очень-то по ней скучала.

Сама не понимая 

почему, Кэрри никогда не упоминала о своих подозрениях относительно Консуэлы. Много лет спустя она решила, что это было частью её искупления за то, как она жила в прошлой жизни.

Шон Майклз не очень хорошо воспринял тюремную жизнь, и поначалу ему пришлось нелегко. Ему не нравился персонал тюрьмы, особенно руководство, а к охранникам он относился с плохо скрываемым презрением. После нескольких месяцев пребывания в тюрьме среднего уровня безопасности, когда охранники несколько раз оставляли его без защиты от обычных людей, Майклз изменил свою точку зрения и стал образцовым заключенным.

Его перевели в тюрьму низкого уровня безопасности, а затем в учреждение минимального уровня безопасности, где он провел последние шестнадцать лет своего заключения. Он обнаружил, что ему нравится обучать других заключенных таким предметам, как математика, а также навыкам чтения и письма. Найдя нечто более полезное, чем все, что он знал раньше, он стал защитником прав заключенных.

Шэрон Майклс оставалась со своим мужем, в основном, для видимости, на протяжении всего судебного процесса. Однако после вынесения приговора, она развелась с ним и переехала обратно домой в Колорадо, чтобы быть ближе к родителям.

Через несколько лет, она встретила лейтенанта патрульной службы штата Колорадо и после продолжительных ухаживаний, вышла за него замуж. Прежде чем принять его предложение, она убедилась, что её новый муж согласен с рядом ограничений в их браке. В частности, она сказала мужчине, что если он когда-нибудь оступится, она сделает с ним "Лорену Боббитт"... только никто никогда не найдет поврежденный орган, чтобы пришить его обратно. Это было лишним. Он не мог представить, что изменит ей, и никогда не изменял.

Специальный Агент, впоследствии Уполномоченный Специальный Агент, Стэн Уильямс, никогда не мог избавиться от зуда на краю сознания, который подсказывал ему, что в деле Райана Гилкриста и банковского мошенничества есть что-то, что ещё не стало известно. Даже после того, как его перевели в офисы Бюро в других городах, он постоянно был в курсе событий, которых было немного. Ни одно из них, даже женитьба Райана на Консуэле, не было достаточным для возобновления дела. В конце концов, он ушел в отставку из ФБР и основал небольшую охранную фирму в штате Нью-Йорк.

Двоюродный дядя Консуэлы, Роберто, узнал, что его племянница и Райан назвали своего младшего ребенка в честь старика, и был глубоко тронут. Он приезжал на север из Мехико при каждом удобном случае, чтобы увидеть ребенка. Он очень привязался к маленькому мальчику и, более того, установил тесную связь с Райаном и другими детьми.

Банк так и не смог вернуть ни одной части из девяти миллионов долларов, которые уплыли со счетов банка, на оффшорные счета по всему Карибскому бассейну. В конце концов, они списали их и занялись зарабатыванием новых денег. В организационной структуре региональной штаб-квартиры в Сан-Антонио, были проведены административные изменения. Через два года после инцидента, никто из сотрудников банка, работавших в нем в момент кражи, не занимал руководящих 

должностей. Паркер Уинстон стал главным финансовым директором, когда занимавший эту должность сотрудник ушел на пенсию, и работал в этом качестве, до своего отъезда на Багамы.

Семь миллионов долларов, плюс-минус, которые двоюродный дедушка Роберто собрал на счетах, контролируемых им в Мехико, так и не пришли к северу от границы. После расчетов с банком, Райан и Консуэла не нуждались в деньгах и не хотели их получать. Возмездие банку и прелюбодеям было давно завершено. Роберто, желая знать, что с ними делать, принял ряд предложений от Гилкристов и использовал их, для продвижения некоторых из самых горячих целей Роберто.

Через три года после того, как дело было закрыто в Соединенных Штатах, к побережью Венесуэлы подкрался бродячий грузовой корабль. Лихтеры выгрузили многомиллионный груз современного оружия и снаряжения, для оснащения небольшого, но растущего партизанского отряда, сражающегося с армией коммунистического диктатора. Через несколько месяцев, партизаны взяли столицу провинции и начали закреплять свои завоевания. По последнему слову, все выглядело для них очень обнадеживающе. ЦРУ и другие спецслужбы так и не выяснили, кто финансировал доставку оружия. Конечно, они и не очень-то старались.

Троюродный брат Консуэлы, Ричард, вместе с Райаном весело уничтожил ноутбук, который они оставили у него. Они использовали жесткий диск в качестве мишени, разнеся его в щепки выстрелами из трех мощных винтовок. Оставшиеся куски разбитого металла они закопали на дне старой шахты и, используя несколько динамитных шашек, которые были у Ричарда, обрушили все это на себя. Они сделали это просто ради забавы и потому, что Ричард хотел избавиться от старой взрывчатки.

Райан и Консуэла никогда не чувствовали себя виноватыми за то, что украли деньги. Они сделали это скорее для того, чтобы отомстить за совершенные против них злодеяния, и всегда считали, что были полностью оправданы. Простого увольнения этой пары после выхода телешоу, было бы недостаточно. Важным было именно тюремное заключение, а банковское мошенничество сыграло ключевую роль в том, что Шон и Кэрри встали на этот путь.

То, что оба прелюбодея вообще выжили, было благословением, решили Райан и Консуэла... за что пара обманщиков, должна была быть благодарна. Тюремное заключение было гораздо легче перенести, чем то, что случилось бы с прелюбодейными парами сто лет назад в этом же городе. Райан неоднократно говорил, что в прежние времена от него ждали бы, что он застрелит и Шона Майклза, и Кэрри Гилкрист на супружеском ложе, которое они осквернили. Суровая расправа над прелюбодеями, была необходима и Райану, и Консуэле, и теперь они могли жить дальше. Все счета были сведены.

Когда родился первый ребенок, Райан и Консуэла выкупили одно из местных ранчо и перевезли свою семью на несколько миль за город. Маленькая строительная компания Райана, выровняла существующие здания и построила их первое полноценное строение — хаотичный дом в стиле ранчо, спроектированный архитектором, которого Консуэла наняла и с которым тесно сотрудничала, пока он не сделал все именно так, как она хотела.

Когда дети стали достаточно взрослыми,  

семья начала проводить летние каникулы в походах в самых отдаленных уголках Ллано Эстакадо, где Райан показывал им секретные места, которые показывал ему его дед. Белинда так полюбила эту пустыню, что изучала археологию в колледже, специализируясь на преданиях старых американских индейцев. Через несколько лет после окончания колледжа, она вышла замуж за другого студента, изучавшего ту же дисциплину, и большую часть времени, они проводили в полном уединении на большой равнине.

Хотя он часто задыхался, когда видел, как сильно его любит старшая дочь, Белинда заставила Райана плакать лишь дважды в жизни. Первый раз — когда Белинда начала представлять его в своем детском саду, как своего папу. В тот раз ему удалось сдержаться настолько хорошо, что только самые близкие наблюдатели смогли заметить влагу в его глазах. Во второй раз слезы потекли по его щекам, когда Белинда пригласила его в свою больничную палату, чтобы представить новорожденного ребенка на её руках, мальчика, которого она сказала, что назовет Райаном.