В объятиях пирата aka Порно комиксы пираты Часть 5

Он вынес любимую к реке, опустил на травку, умыл бледное личико.

— Серж, кто это был? — всхлипнула она.

— Не бойся, милая, всё позади... Оказывается у нас есть сосед.

Анна вдруг вскочила и, зажав рот ладошкой, склонилась к воде. Её стошнило.

— Испугалась? — Дюваль дал ей напиться.

— Да, очень, — вздрагивая, как в лихорадке, призналась она. — Я думала, оно съест меня, — всхлипнула Анна.

— Он... — поправил её Дюваль.

— Он? Что ты имеешь в виду? — её глаза расширились.

— Это человек, любовь моя, — печально улыбнулся Серж, — мужчина... европеец...

— Но... — Анна не знала что сказать. Страх, удивление и жалость к этому существу захлестнули её. Она расплакалась, уткнувшись мужу в грудь.

— Ну, ну, — погладил он вздрагивающие плечики, принялся покачивать её на руках, — не надо, радость моя. Слава Богу, я оказался неподалёку! Всё позади, — он осушил поцелуями её слезинки, сбегавшие по раскрасневшимся щёчкам.

— Милый, — Анна вдруг внезапно перестала плакать и тревожно посмотрела на него, — ты... убил его?

— Не знаю... не думаю... , — Дюваль опустил глаза, — я просто оглушил его. Хотя стоило бы раз и навсегда с ним покончить...

— Не говори так! — воскликнула она и сказала вдруг решительным тоном: — Мы должны вернуться туда и посмотреть.

— Но... для чего? — Дюваль с удивлением смотрел на неё.

— Вдруг... ему нужна помощь, — отвечала Анна. — Если он... дошёл до такого дикого состояния, то он, наверное, давно здесь один и... Мы должны помочь ему.

— Возможно, ты права, — нехотя согласился Дюваль и сразу возразил: — Но я пойду один. Ты побудешь дома.

— Нет, — Анна не принимала возражений. — Я ни за что не отпущу тебя одного.

— Но это опасно, милая! — воскликнул он. — С тобой я ничего не боюсь, — нежно улыбнулась она и так блеснула глазками, что Дюваль растаял, как воск и не смог ей ничего возразить.

Он поцеловал своё сокровище, потом снял рубашку и, надевая на её плечики, строго заметил:

— Но прежде, чем идти туда, надень вот это. Твоя блузка почти ничего не скрывает. Я не хочу, чтобы всякая дикая рожа пялилась на тебя.

Его рубашка спускалась ей ниже колен. Дальше продолжалась её юбка.

Он подвернул ей немного рукава до удобной длинны и, осмотрев, с улыбкой сказал:

— Пожалуй, это вполне может сойти за визитное платье, мадам. Вид у вас пристойный.

Когда они вошли в пещеру, дикарь сидел на той самой куче соломы, на которую положил Анну, и потирал затылок. Увидев гостей, он не вставая, воззрился на них явно вопросительным взглядом и сжал в руках тяжёлую грубую дубину.

— Сэр, — Дюваль, заслонив Анну, заговорил с ним по-английски, — мы пришли с миром. Мы хотим узнать ваше имя.

Дикарь напрягся, по его лицу побежали слёзы, он вдруг встал и произнёс на плохом английском языке.

— Я есть Рикардо Хименес... И он изобразил нечто вроде вежливого поклона.

— Вы испанец? — спросил Дюваль, переходя на испанский. — В таком случае давайте говорить на вашем языке.

— Вы мои земляки? — обрадовался Хименес.

— Нет, — покачал головой Серж, — я — француз, моя жена англичанка. Но я хорошо знаю ваш язык. Меня зовут Серж Дюваль, моя супруга — Анна Дюваль. Если можно, расскажите, как вы оказались на острове, — попросил он.

— О, это было так давно... так давно, — несчастный опять сел и, охватив голову руками, заговорил отрывисто. — Мы плыли, потом сильный шторм, корабль затонул... Нас было трое в лодке... Но все умерли... меня же провидение забросило сюда...

— Вы говорите, это было давно. Но хотя бы примерно, как давно? — опять спросил Дюваль.

— Не знаю... Наверное, восемнадцать раз был сезон дождей...

— Сколько вам было лет, когда вы попали сюда?

— Около сорока пяти... Да, сорок пять...

Он замолчал, видимо, воспоминания, дававшиеся ему с трудом, причиняли ему почти физическую боль. — Следовательно, теперь вам примерно шестьдесят лет, — прикинул Дюваль.

— Сэр, — решилась заговорить Анна, — и всё это время... вы были совершенно один?

— Да, мадам... — Нам пора возвращаться, скоро стемнеет, — заметил Серж, — но я, с вашего позволения буду заходить к вам.

— Да, конечно... — Хименес встал и, глядя Анне в глаза, заговорил вежливо почти смущённо: — Мадам, я прошу прощения, что... похитил вас... Клянусь, у меня и в мыслях не было причинить вам что-то дурное... Я искал компаньона... это трудно объяснить, но...

Не договорив, он взглянул на Сержа и, как-то наивно улыбнувшись, заметил:

— Сэр, у вас удивительная жена... Я похитил её не для того, о чём вы, наверняка, подумали... Я хотел говорить... Говорить и видеть живого человека.

— Я верю вам, — склонил голову Серж, потом посмотрел в карие воспалённые глаза и добавил:

— Обещаю, теперь у вас будут добрые соседи.

Когда они подходили к дому, Анна попросила зайти к водопаду — ей хотелось смыть с себя неприятные воспоминания о прикосновениях Хименеса, об ужасном запахе, который вызывал у неё тошноту.

— Теперь, милая, ты вполне можешь стать Еленой Троянской, — улыбнулся Дюваль.

— Ты о чём? — не поняла Анна.

— Ну как же, из-за тебя на острове может разразиться война, — засмеялся он, за что был пребольно укушен в ягодицу.

— Ах, вы так, мадам! — Дюваль схватил её и поцеловал в губки так, словно захотел своим языком пронзить маленький ротик насквозь. Он почувствовал, как от его поцелуя она задрожала, ножки подкосились, и она безвольно повисла на его руках. Серж заглянул в расширившиеся чёрные глаза и утонул в них, как в омуте. Он уже знал этот её взгляд, зовущий, согласный на всё, разрешающий делать с ней любые безумства. Подхватив её подмышки, он приподнял Анну, так, что её напрягшиеся холмики оказались на уровне его лица. Уткнулся носом в ложбинку, заскользил по ней губами, поцелуями поднялся от основания к остреньким вершинкам, стал всасывать их до самых розовых «медальончиков». Тёплые струи водопада колышущейся кисеёй укрыли влюблённых.