Телепорт. Часть 9: Единолюбцы

Аэропорт Домодедово. Регистрация пассажиров, вылетающих рейсом авиакомпании "Transavia" на Мальдивы. Женщина, стоящая рядом с девушкой, обращает внимание на мужчину, который постоянно оглядывает ее. Высокий мужчина с густыми висками, похожий на ее дочь чем-то непостижимым. Она поднимает уголки губ в дружеской улыбке, но сразу испуганно смотрит на него. Мужчина направляется к ней. Однако в последний момент проходит мимо и кладет ладонь на плечо зятя.

— Дмитрий? Ты?

Дмитрий поворачивается, пристально смотрит в лицо мужчины.

— Костя Сомов? — В его глазах появляется радостная искра. — Как давно мы не виделись?

— Восемнадцать лет... почти.

— Иваныч, Марина, Юля! Это мой товарищ по училищу Константин. Я с ним через проход спал в казарме. Ты как закончил?

— Конечно закончил, мне то все равно курс оставался. Вы куда?

— На Мальдивы. А ты?

— Надо же! Я тоже туда. Дикарем. Люблю понимаешь неорганизованный отдых. Приеду, сниму бунгало...

— Костя, позволь тебя познакомить. По старшинству — твой тезка, Константин Иванович, отец двух этих милашек. Моя супруга Юля и её старшая сестра Марина.

Мужчины жмут руки в знак приветствия. Константин целует руки дамам. Сильнее стискивает кисть трепещущей Марины. Взглядом оценивает фигуру женщины.

— А чего ты будешь мучиться, искать. Давай с нами. Мы сняли большой дом. Для тебя тоже спальная найдется. Иваныч, девчат, пусть погостит с нами?

— Па-па... , — Марина делает паузу, она еще не привыкла называть мужа "папой", — ты не будешь против?

— Очень даже не против. — Константин понимает, что этот мужчина является хорошим родителем. — Тем более что Дима и Костя знакомы.

— Хорошо, если папа не против, то и я не вижу причин отказываться. — Марина краснеет, опускает голову, скрывая пожар полем шляпки.

— Каким классом летишь... ? Мы тоже бизнес взяли... О! Да у нас и места рядом. Поболтаем, расскажешь о полетах. Я ведь так и не наскрёб денег на учебу. Пойдем уже, почти все прошли...

***

Марина сидит у окна, рядом с ней Константин. Иваныч с зятем и дочерью сидят в центральном ряду кресел. Лайнер стоящий на тормозах, набирает обороты двигателя, вибрацией и гулом тревожит душу женщине. Она сжимает подлокотники кресла, челюсти. Чувствует, как на её кисть ложится ладонь мужчины.

— Я, когда не за штурвалом, сам боюсь. Поверите? — Ладонь сухая и крепкая. Вселяет уверенность.

Тело, вжимаемое ускорением в спинку кресла, ощущает прилив крови к органам. Самолет отрывается от полосы, вибрация пропадает, сменяясь заложенностью ушей.

— Сглотните слюну, будет легче. — Правда. Как же она забыла? Ведь летала уже, давно конечно, но летала. «Это Костя так воздействует на меня!» — находит ответ Марина.

— Спасибо. Уже легче. И у вас, у военных летчиков такие же проблемы?

— Конечно. Добавьте сюда ещё перегрузки. Не бойтесь... Может на ты перейдём?

— Мне... , мне надо будет привыкнуть... Давайте. Ой! Давай!

— Не боишься высоты?

— Высота высоте разница. На краю пятиэтажки сидела, свесив ноги. Юля, по-моему, побаивается. Дима предлагает прыжки с парашютом попробовать. У тебя, наверное, уже с десяток прыжков?

— Шестьдесят семь. Три раза катапультировался... Нет, нет. Всё планово, слава Богу! Выпьешь со мной... ? Девушка, даме мартини. Мне коньяк. — Говорит мужчина стюардессе.

— На каких самолетах ты летаешь?

— Я уже освоил Миг двадцать девятый. Спасибо, девушка. Ну, за знакомство?

— Да. За приятное знакомство. — "Язык враг мой. Можно же было просто за знакомство!" — думает женщина, загораясь огнем возбуждения. Но аналог воробья уже покинул уста, приходится отвлекаться. "Это, наверное, какой-то большой населенный пункт!" — посматривая в темноту за бортом Марина тренированным методом гасит искру.

— Там Рязань. — Костя, как бы прочтя ее мысли ответил. — Хотя стой! Это же я с военными коридорами путаю. Гражданские другими путями летают.

— Вас что учат определять где какой город находится?

— Да. Все конечно не запомнишь, но главные города можно узнавать даже по очертаниям. Звездные карты тоже нужно знать. Вот... Орион. — Мужчина приблизил свою голову к иллюминатору, плечом коснулся молочной железы, сплющил, как бы не ощущая упругости, аритмичности пульса. Марина вдыхалась в его парфюм. Незнакомый аромат исходящий от волос, заставил повторить вдох-другой.

А мужчина все говорил, объяснял где какая звезда, созвездие, не отклоняясь от груди. Хорошо хоть красноту щек можно списать на алкоголь. Но куда девать пятно на подоле туники? Чем его объяснить? "Ладно уж, взрослые люди, как-нибудь разберемся. Кого же он мне напоминает? Что-то необыкновенно родное, близкое есть в этом мужчине. Как мелодичен его голос, как знакомы жесты, как интересно он подбирает фразы, от которых становятся понятны абсолютно незнакомые термины."

Её раздумья прерывает Юля:

— Ма... Марина, тебе не прохладно?

- Нет, спасибо... дорогая. - Всего два дня назад они согласились обращаться как сестры.

- Нет, Марина, серьезно, от окна тянет прохладой. Сейчас я тебя укрою пледом. Поспишь? Тут и подушка есть. - Костя забирает у неё недопитый фужер, достаёт плед и подушку, нежно подсовывает под голову подушку и укутывает пледом.

Садится на своё место и так же укладывается спать. Рука его ищет её ладошку, нежно вбирает в горсть. Тепло этого контакта растекается по телу, нахлынув нежностью, баюкает.

Женщина просыпается, ощущая себя той, пятнадцатилетней девочкой, впервые проснувшейся в объятиях любимого человека. Думает: неужто вся жизнь ей приснилась и замужество, и дочь.

"Точно это мне приснилось, вот голова Кости, вот его тихое сопение. Надо же как реалистичны картины морфея. Вчера вечером мы сделали это. Хорошо, что мы подрались с дебилами и попали сюда, в тишину лазарета. Где мы смогли доставить радость своим телам. Как он нежен был со мной, как страстно я отдавалась ему. Вот его... писюн. Опять твердый, опять большой. Почему он в штанах?"

"Уважаемые, пассажиры, наш самолет прибывает в аэропорт имени Ибрагима Насира. Температура воздуха в районе аэропорта двадцать два градуса..."

Марина понимает, что это не сон, она действительно дожила до этих дней. Ещё позже она сообразит, что сжимает Косте не руку. Отнюдь не руку. От стыда она краснеет до живота. Но мужчина ничем не выдает интимности события, ни улыбкой, ни взглядом. Больше всего сейчас ей не хотелось напороться на осуждающие намёки, на ехидную улыбку, способные очернить, испортить волшебство пробуждения.

- Доброе утро, миленькая Марина. Я не решился тебя разбудить, когда предложили перекусить. Ты ведь не голодна?

- Да, спасибо. Но воды сейчас мне необходимо... Благодарю, Костя. - Он протянул ей бутылку воды, предварительно открутив крышку.

Ей ещё хотелось потянуться, выгнувшись мостиком. Такого приятного утра у неё давно не было. Посмотрела на дочь, зятя, мужа. Те тоже проснулись от объявления стюарда. Девушка проходила между рядами, собирала пледы, подушки. Проверяла закрепленность ремней.

Марина видела в иллюминатор воду океана, вот стали различимы волны, коралловые рифы сквозь прозрачность воды. А суши, на которую должен был сесть лайнер не наблюдалось. Она схватила Костю за руку, понимая, что они сейчас рухнут в воду, сильно сжала ему пальцы.

Суша появилась внезапно. Через несколько секунд колеса шасси взвыли, коснувшись бетонки. Следующее касание уже основательно раскрутило шины. Реверс двигателей, гася скорость, толкнул тела вперед. Пассажиры захлопали в ладоши, говоря пилотам, что все живы-здоровы. Только их компания не аплодировала. Пальцы Марины, сцепленные с пальцами Константина, не желали расставаться. Иваныч не знал причины, а Юля и Дима сейчас общались с "Константином" в образе которого была Юля.

"Она как губка впитывает ласку. Вы не представляете какая от ...

неё исходит энергетика, да и она сама не осознает её! Она проснулась, ощущая себя девочкой после дефлорации. Мамочка, какая же ты девственная, какая нетронутая. Хи-хи. Как она ласково обнимала мой пенис. Ловите эмоцию мою".

«Это не чувство! Это возбуждение, дорогая! Лучше пришли запах феромонов»

«Пошляк! На тебе её феромоны! На! Возбуждают...? Мое тело то же. Как ты эрекцию скрываешь?»

«Не прячу! Выставляю на показ. Несу гордо стержень победы!»

«Димка! Прекрати! Теперь и у меня, в женском теле влага выступила!»

«Юль, ты, когда из мужского тела говоришь хоть добавь мужских тона, чтобы я отличал твои мысли»

Торопливые пассажиры начали вставать, собирать ручную кладь. Компания наших героев, пропуская спешащих, имеющих в запасе всего неделю отпуска туристов, покинула самолет последними.

— Марина, я хочу писать. Ты как? — Спросила Юля.

— Тише ты. Чего орешь, мужчины слышат. Хочу. И прокладку надо сменить.

Пока ожидали своей очереди на паспортный контроль, женщины сходили в дамскую комнату. Опорожнение пузыря, подкрепило праздничный настрой Марины. Годами выработанная привычка направила её к плечу мужа, она встала рядом с ним, так же по привычке положила ему голову на плечо, обдавая его лаской супружеской любви. Он наклонил голову, впитывая энергетику.

— Ко... Папочка, я так счастлива, что наконец сбывается моя мечта поваляться на пляже, покупаться в чистой, не как в нашей переплуньке, воде.

— Я тоже, любимая. Я рад за тебя, за дочь. Наверное, через пару часов уже помочим ноги в воде Индийского океана. И не только ноги, но и... кокоски.

— Да, Костик, и кокоски и... писечки. Юль, не знаешь долго ли добираться до дома?

— Сейчас процедуры пройдем, затем на катере прямо к пирсу, где наш дом стоит. Час, полтора где-то... Устала, ма... Марина?

— Усталости отсутствует. Есть нетерпение. Костик, как ты относишься к Константину? Я с ним... Хорошо? Он мне понравился.

— Конечно, конечно, любимая моя. Он мне тоже нравится. Прямо самец-лидер какой-то.

— Самец-лидер? Где ты услышал... ? А! По телевизору... И вправду самец. Ой! Всё! Хватит! О! Наша очередь подошла.

***

Через полчаса катер, пролетая по волнам, неслся к белющему пляжу, Костя держал Марину за талию, удерживая её от падения за борт, где она, напрягая пальцы разрезала воду.

— В моем представлении бунгало это хижина. А это целый дворец. — Подняв голову к зданию, сказала Марина. — Дима ты решил потратить все деньги на ветер арендовав этот громадину

— Всё за счёт компании, я только рекламирую размах компании. Пройдите. Знакомьтесь, это экономка Роза. В общем-то Розалина Консуэла... и ещё что-то, но на имя Роза тоже откликается. По-нашему говорит отвратительно, но по-английски бегло. Она будет готовить кушать, закупать продукты.

— И даже готовить нам не придется? Точно со скуки сдохну. Ко... Папочка, надеюсь ты не будешь требовать от неё экзотических блюд.

— Хорошо, любимая... дочь, не буду. Где мне переодеться. Хочу сразу в море.

— Иваныч, ты как главный выбери себе любую из четырех спален. Мы потом с Юлей выберем оставшуюся. Братан, ты что встал, беги тоже выбирай.

— Только после Марины.

— Где тут восток... ? Ага, значит я поселюсь вот в этой. А ты, Костик, рядом поселишься?! — С легкой дрожью пожелала-спросила Марина.

— Знаешь, я тоже люблю вставать с первыми лучами солнца. Но хочу тебя предупредить. На этих широтах светило поднимается и заходит быстро. Всегда в одно и то же время, в шесть часов.

Иван, после того как быстро привык к местности, направился к небольшому пляжу с белым песком.

— Юля, зайдешь ко мне? — попросила его мама.

— Хорошо, Марина, зайду.

«Дима, она хочет интимных отношений прямо сейчас. Что делать? Я хотела более романтического начала! Может быть, поддаться ее планам и заниматься сексом прямо сейчас?»

«У тебя самому вываливается член. Я говорил тебе одеть более свободные штаны. Перенеси на другое время, удовлетвори шлюху, успокой желания!»

«Нет, нет и ещё раз нет. Я девственник. Хочу испытать такие же чувства как папа в первую ночь с ней, со своей любимой девушкой в ароматном лазарете!»

— Я уже в купальнике, а ты почему сидишь?

— Какая удобная возможность - вы идите купаться, а я с Костиком... Да, не терпится... ! Как ноет внутри, ты не представляешь.

— Мама, ну не надо, потерпи пожалуйста. Вспомни свое нетерпение в детдоме. Потом страсть...

— Почти тридцать лет томила... Хорошо. Пусть они идут..., а ты... Поняла?

— Да я скажу мужчинам, что мы подойдем через полчаса.

Юля вышла из спальни на пару минут.

— Мама. Они ушли. — Юля развязала завязку на бретельке своего бюстгальтера, затем завязку сбоку на плавках. Два следа остались на ее пути к Марине. Мама уже ждала ее обнаженной, лежа в привычной позе — ладони прижимали колени к груди, приподнимая таз. Во второй вечер, Юля сама побрила полоску лобка, увеличивая объемы влагалища. Голые объемы набухли от одного только взгляда, который бросала дочь.

Дочь легла с мамой рядом, целуя в губы, начала гладить молочные железы, постепенно усиливая давление на них, массировала мамины груди, особенно ту, в которой уже исчезли уплотнения. Марина отпустила ноги, закрыв глаза слушала вкусность поцелуев, в гладильние. Сама тоже начала гладить грудь дочери. В голове появился образ накачанного мужчины с большими мышцами груди. Она сильно до стона дочери сжала упругую грудь, перекинула ногу на ее талию и уселась в образе наездницы, вжатой в седло и пригнувшейся к гриве коня.

Юлия постигая ее представления, внедрила в ее подсознание образ фаллоса, вздымавшегося из нее. Этот эфемерный фаллос расширяя щель входит в девственное лоно, проникает там плоть, вызывает желание еще сильнее насадиться на эту громадину.

Марина, подчиняясь воображению, совершает движения тазом, ни на минуту не прекращая целоваться с Юлией, дочь не прекращает ласкать сосок на груди мамы и правую перепускает к клитору. Как только пальцы дочери касаются клитора, Марина прекращает двигаться, отклоняется назад, позволяя Юли ласкать, любить ту песчинку, в которой скрыта ее наиэффективнейшая эрогенная точка.

Юля откидывает маму на спину и припадает устами к живущим сейчас собственной жизнью губкам гениталий. Марина успевает подхватить ладонями колени, выгибает спину перпендикуляром к позвоночнику. Как всегда, первый предупредительный оргазм наступил быстро, после которого женщина затребовала ещё, ещё, ещё.

— Я тоже хочу, чтобы ты мне полизала. — Юля разворачивает тело, нависает промежностью над лицом мамы, сама сразу же приступает к третированию клитора и губок.

Марина сама подумывала испробовать сок дочери, и поэтому предложение Юли встретила ещё одним микрооргазмом. Ткнулась носом в щель, лизнула что-то трепетное, услышав от дочери «ох» благодарности. Представляя лицо Юли, она целовала, лизала срамные губки, клиторок, такой же небольшой как у неё самой.

Влага, истекающая из недр Юлии заливала рот Марины успевая глотать, пыталась в то же время впиваться коготками в ягодицы дочери. Вспомнив о проникновениях пальчиков Юли в анус, коснулась сфинктера, подушечкой указательного пальца. Влажный от выделений Юли палец проник на одну фалангу в глубь. Совершая им действия схожие с фрикциями пениса, с каждым движением все глубже погружалась в анус.

Оставив в стороне оральные ласки, она сосредоточилась на том, чтобы мастурбировать пальцем, прислушиваясь к действиям своей дочери. Девушка также использовала ловкие пальчики, которые проникали в ее влагалище и анус. Тогда Марина ввела большой палец во влагалище Юли и сжала перегородку.

Так долго наслаждаться друг другом могут только женщины, микрооргазмы скапливаясь в фугас однажды сдетонировали, обездвижив любовниц.

Они так и уснули, лежа "валетом". Проспав более получаса, проснулись, посмотрели в глаза друг другу. Ещё раз ...

Поцеловались, благодаря за удовольствие.

Мужчины уже накупались и загорали на теплом песке. Две девушки прошли мимо них, зашли по колено в воду и нырнули. Наплававшись до боли в руках, вышли из волн наподобие морских нимф, такие же заводные статьей.

- Дим, намажь мое тело кремом. - Сказала Юля.

- Марин, а я тебя помажу. Можно? - Все еще играя с женщиной спросила Юля-Костя.

Юля легла на парусиновую лежанку шезлонга. Развязав завязку на спине, легла на живот. Марина, следуя ее примеру поступила так же, только в отличии от дочери, отложившей бюстик в сторону, придержала свой на грудях.

Иваныч, накупавшийся, хлебнувший кружку пива, спал, усилиями Димы и Юли погруженный в сильные объятия морфея.

Ю-Ко, как решили называть мужское тело Юли, растирала крем по спине Марины, опустилась ладонями к попке, сдвинув резинку книзу, намазала верх ягодиц. Затем отгибая край плавочек к ложбине между булочками, ловко орудуя ладонью намазала сначала одну, затем другую полупопенку. Толкнув колени женщины в стороны, бесстрашно намазала бедра между ног, временами касаясь валиков. Попросив перевернуться на спину, взяла руку женщины, быстро и ловко помазала со всех сторон, покончив растирать другую руку, начала мазать надплечья и верх груди. Вырвала из-под ладошек женщины лифчик. Марина поначалу прикрыла прелестные соски, но руки мужчины убрали "защиту". Поглядывая на его сильные руки из-под солнцезащитных очков, насладилась касанием ладоней мужчины груди. Как он нежно растирал мазь по ее железам, уделяя особое внимание ареолам, вокруг вздыбившихся сосков и вершинку мазал одним указательным пальцем.

Марина обратила внимание на пенис, выступающий из плавок. Протянув руку, она погладила его головку.

— Вечером. Все время вечером. — Спокойно, будто нет явного признака возбуждения сказал Костя и положил её руку вдоль туловища.

Продолжая мазать живот, он опустил перед трусиков до полного обнажения лобка, прополоскал и там, будто боялся, что под тканью проникнут ультрафиолетовые лучи и сожгут девственно белую полянку. Марина повернула голову в сторону дочери и Дмитрия. Тот как раз закончил аналогичную полировку поляны Юли. И так же как у Кости, оттопыренные плавки говорили о желании мужчины.

— Мы пойдем остыть. Вы загорайте. — Спокойно сказал Дима, не пряча достоинства встал и пошёл следом за Ю-Ко.

Марина оценивала мужчин. Дмитрий конечно громадина, даже по сравнению с Костиком, но последний тоже немалого роста и комплекции не хил, где-то около ста килограмм. В обоих мужчинах угадывалась натренированная мускулатура широких плеч, мощных бёдер и рук. Да такие атлеты спокойно могут жонглировать телами двух девушек, перекидывая их с одной руки на другую.

— Юль. А, Юль.

— Да.

— Это что сейчас такая мода со стоящими членами по пляжу ходить? А вдруг кто-то увидит... ? Да вон хоть Роза, которая принесла сок. Подай, кстати, стаканчик... , спасибо.

— Помоги над папой тент поставить. Боюсь сгорит в первый же день. — Встав и потянувшись ввысь, ответила на вопрос. — Ну что ж если тела мужчин выказали явное желание.

— А чего ты сиськи Косте показываешь? Чужой мужчина ведь.

— А ты еще не догадалась?

— Есть подозрение что вы с ним сговорились заранее. Встречу, в кавычках, устроили в аэропорту. Он хоть лётчик?

— Да, пилот. Он хорош, правда? Я бы сама с таким... Но Димка лучше.

— Но ведь он тебе все равно незнакомый, как ты можешь оголять груди?

— Ма. Ну перестань. Я и трусы сниму... Уже отдыхала на таких пляжах, где все, абсолютно все, голые. От мала до стариков.

— А перед папой удобно будет?

— Да, перед папой... Хотя... для одного дела разденусь.

Марина хотела прикрыть груди лифчиком, но глядя на дочь отказалась от этой затеи. Вместе с Юлей переместила тент к лежаку Иваныча. Потрогав его горячую спину, взяла крем и намазала её. Муж от ласковых движений Марины проснулся. Увидел свободно шатающиеся перси жены, дочери. Не найдя мужчин, выпил ещё пива и пошёл купаться.

— Для какого дела ты оголяешься перед папой?

— Ма, я прочитала на сайте про лечение импотенции. Может попробуем метод на папе?

— Почти тридцать лет... Вряд ли получится. Но ты не ответила...

— Но попробовать стоит. Согласна?

— Хотелось бы... Э-э-эх... Что для этого надо?

— Всякие травы. Вроде женьшеня... Ещё каких-то экзотических растений. И массаж простаты по три-четыре раза в день. Я думаю он с радостью согласится.

— А массаж кто должен делать, какой специалист?

— Я тебя научу. Не побрезгуешь в прямой кишке папы пальцем лазить?

— Для него все сделаю... И член... сосать тоже буду.

— Вот с Костей сегодня и попрактикуйся... Сосать.

— В первую же ночь... ? Как начинать? Ты думаешь я забыла свой вопрос? Отвечай.

— Чтобы папа вновь почувствовал себя мужчиной, вот для чего я разденусь перед ним... Нет! Не до таких пор. А сосать... ? Костик сам тебе подскажет... Хватит уже... У самой тоже... вон ручей по ляжке бежит.

— Когда будем обедать? — С отвлеченным тоном спросила Марина.

— Давай сначала пойдем покупаться и зови мужчин. Иди без лифчика, как я. — Скинула Юля одежду мамы. — Папа тебя видел, Костя и Дима тоже своих.

«Дим, Ю-Ко, вы на нее пока не смотрите. Пусть привыкнет. Голодает. Вы как?»

«Как все самцы, готовы поедать дичь. Потом трахать девушку и уснуть уставшим на её груди!» — ответил Ю-Ко.

«Согласен с тобой, любимая Ю-Ко, я хочу поспать на твоем плече любимая Юля.»

«Где папа?» — Испуганно спросила Юля.

Сосредоточив внимание, оглядела окрестности. Иваныч сидел на причале и разглядывал что-то на дне. Нырнув в воду скрылся на несколько секунд. Вынырнул. Встряхнув головой сбрасывая с ресниц воду, посмотрел, что захватил с морского дна. Ещё пару раз повторил операцию, но все равно что-то его не удовлетворяло. Подплыв к спутникам, сказал:

— Вот вижу звезду, как она шевелит лапками или хрен ее знает, чем, а взять в руки не могу, вода искажает, все время мимо промахиваюсь.

— В доме есть маска с ластами. После обеда возьмем. Я тоже люблю понырять. — Весело отозвалась дочь. — Проголодался, па?

— Да, пойдем уже перекусим. Посмотрим, чем Розалина потчует.

— Носом конечно... Ты сказал, чем пот чует... Ха-ха-ха, папочка, я шучу. — Ласково обнимая Иваныча за плечи сказала Марина. Она коснулась голой грудью его торс.

Константин точно до дней мог сказать, когда последний раз были такие касания. Он, повернув головой прогнал грустные воспоминания, шлепнул ладонью по попке жены.

Дамы вышли из воды, проливая ручьи из висящих прядей волос, ручьи очаровательно срывались с кончиков сосков, окоченевших от водной прохлады. Женщины не стесняясь мужчин, поправили края плавок, вставив пальцы сначала в края на ягодицах, затем повторили с передними врезавшимися в нежное тело краями материи. Они даже раздвинули ножки, чтобы исправить складки ткани возле вульвы. Константин взглянул на дочь, которая понимая, что папа за ней наблюдает, наклонилась туловищем вперед, скинув космы к низу, а потом резко выпрямилась. Грива мокрых волос хаером перекинулась на спину, туда же устремились её персы, так похожие на материнские, они бы и перелетели за спину, но были не настолько большие, запрыгали мячиками успокаиваясь. Юля подняв руки к волосам, захватила их в конский хвост, стянула резинкой. Груди при этой операции так очаровательно пошатывались, что в груди Константина вспыхнул ещё один огонек воспоминаний, в ту же секунду исполненный Мариной. Она как бы чувствуя его смущения, повторила за дочерью такие же движения. Впрочем, в их семье это было наследственное, дочь повторяла за мамой все речи, действия. Теперь мама повторяла дочери.

Вечером Костя, не давая Марине погубиться алкоголем, увлекал её своими движениями в танце, закружив в вальсе,...

заматывал в танго. Когда-то давно, ещё до рождения Юли, Марина посещала танцевальный кружок в заводском Дворце культуры, имела опыт перешагивания ног, изворачивания тела вокруг кавалера. Увлеченные ощущением тел партнера, они не заметили отход ко сну спутников. Попросив наконец передышки, Марина была награждена поцелуем. Затрепетав, понимая, что начался переход к другим играм, женщина, безвольно опустив руки, повисла тряпичной куклой на руках Кости. Подняв её на руки, понес в спальню. В комнате стоял устойчивый запах йода.

Костя положил ей на кровать, в свете бра показал свое оголившееся тело. Марина уже не понимая, где явь, где воспоминания хотела встать и так же раздеться, сходить смыть пот танцев... , грязь подростковых побоев, пошлость их намеков, совсем запуталась в реалиях. Сейчас Костя, её детский друг, ложится к ней на скрипучую панцирную кровать, отталкивая к середине, гладит побаливающую от побоев грудь, переносит ладонь на живот, покрытый гематомами, целуя, просит её не бояться его неумелых, но приятных действий. Говорит, что они должны это сделать, так как дебилы не отстанут, будут и впредь показывая похабные движения телом предлагать Марине совокупиться с криво-желтозубыми жертвами пьяной акушерки.

Девочка вторит ему, повторяет слово в слово его мантры, затихает в его уже привычных поцелуях, не отталкивает его рукуѝ, приподнявшей подол ночнушки и занырнувшей к волосикам, а следом и к персиковым долькам. К противному запаху йода, подмешивается аромат дорогой туалетной воды, исходящей от Кости. Это он, сейчас повторяя движения юного Кости, стянул трусики с её бедер, это он тремя пальцами провел по плотным долькам. Кого? Девушки? Женщины? Была ли жизнь до этого момента? Может это кто-то спит и видит сон, главными героями которого являются Марина-подросток, Марина — мама Юли и Костя? Может этот кто-то сейчас проснётся и они, Марина и Костя, исчезнут, так и не докончив начатое?

Ю-Ко внимательно слушала рассказы мамы о своей юности и воспроизводила все ее действия. Перед вечерними посиделками Ю-Ко медленно расстегивала пуговицы на блузке у мамы, после каждой расстегивая их с большей страстью. Губы мамы, припухшие от поцелуев, просили еще нежности и еще поцелуев.

Так же как тогда, Костя взял тонкие подростковые пальчики Ю-Ко и переместил ладонь Марины к своему половому члену.

В этот раз орган друга показался Марине толстым, вызывающим страх разрыва плоти. Она затрепетала, как всегда дрожала после пожара, испугавшись детскими страхами, так часто она боялась, проснуться от крика мамы огненного языка пламени, так и в этот момент хотела вскочить и закричать: "Мамочка!!!" И теперь осознавая размер полового члена, Марина подергалась, ощутив озноб страха за целостность своего тела, вдруг эта громадина, не позволяющая обхватить себя пальцами, разорвет вагину?

Но девичье тело тогда, женское сейчас, было настроено на другое, просило наконец примерить размер к щели. Жар внутри влагалища пережигал солнечные ожоги, требовалось впустить к стенкам излечивающий огонь полового члена.

Ю-Ко взяла со столика вишню, обрызгала половой член соком плода и поднесла головку к расщелине. Мягким толчком ввела головку, намекая на преграду, к краю влагалища, шевеля тазом погрузилась глубже, стараясь уменьшить неизбежную боль, вызванную большим членом, давнишним простоем влагалища, совсем запутала мысли мамы.

"Сейчас... , сейчас я открою глаза и увижу своего любимого Костю. Ведь на самом деле мне приснились годы без секса... ! Секса? Стой! Тогда я не знала такого слова! Знала грязные матерные слова, обозначающие непотребную половую связь!"

Мысли вернули ее к реальности. Воскликнув от наконец обретенного согласия с мужчиной, она вступила всем телом в процесс полового акта. Первый предупредительный оргазм, длительностью меньше секунды, напомнил о пережитых с юным Костяном, любовных актах под покровом одеял, с каждым разом все раскрепощавших их молодые сознания. Обвивая конечностями тело мужчины, двигала тазом навстречу удивительно подходящему размеру его пениса к её влагалищу, не переставая покрывать лицо партнера поцелуями.

Юля, наслаждаясь процессом введения члена, сама вибрировала от накатывающих на её женское подсознание волн экстаза. Это определенно лучшее воспоминание в её сексуальной жизни. Как интересно было совершать вначале движения только тазом, производя короткие амплитуды членом, затем подключив спину и бедра вынимать пенис, оставляя малый контакт органа с лепестками бутона и задвигать фалдус до упора о лобок мамы. Чувствуя мужским телом нежность и страсть Марины, стараясь плотнее прижать её к себе, просунула руки под спину мамы и придавливала до хруста ребер женского тела.

Из опыта лесбийских игр с мамой она знала о втором мощном оргазме, после которого и только после него, Марина спускала тетиву лука. Что будет если продолжить раздражать эрогенные точки мамы, она не знала - ещё не достигла третьего, а возможно последующих оргазмов Марины. Поэтому монотонно долбила маму дубиной.

Да, пенис тела Сергея был длиннее, но тоньше Диминого, казался сучковатым дубиной со своими причудливыми переплетениями вен. Юля впервые вселяясь в это тело, охватила эрегированный от её крамольных мыслей трaхнуть саму себя, ладонями, онанируя под собственные стоны, ощутила мощь этого тела.

На фоне мужского присутствия, Марина быстрее достигла предоргазменного напряжения, чем во время лесбийского секса. Ю-Ко, внимательно воспринимая состояние партнерши, готовилась к оргазму своего тела и эйфории души.

Детонатором экстаза послужило сильное сжатие мужской ладонью левой груди. Сильно приподнятый таз начал мелко-мелко вибрировать, встречая капли спермы.

Вся женщина сжала тело в кулак, давящий на горло Ю-Ко и не позволяющий даже вздохнуть самому себе. Дыхание первым вернулось к женщине, затем ослабла хватка конечностей, выпрямился позвоночник, опуская таз на постель.

— Не шевелись... Умоляю, не шевелись.

— Хорошо, мама, не буду. — Проболталась Юля, находящаяся в не меньшем восторге.

«Это тебе показалось. Я сказала Марина. Что ты сейчас хочешь? Озвучь, милая!» — Внушила Юля.

— Костя, мне надо покупаться, а то в порыве страсти мы забыли смыть пот.

— Я отнесу тебя до душевой. — Сильными уверенными руками, Ю-Ко подняла маму, удобнее пристроила в гамаке конечностей, чмокнув в губы, последовала в санузел.

При ярком свете Марина обратила внимание на красные кольца у корня пениса.

— Это кровь? — Не понимая пугаться или радоваться спросила женщина.

— Нет. Сок вишни. Это же у нас впервые — ты, я, девственники.

— Затейник... И играешь девственника хорошо. Мне понравилось.

— Давай я тебя сам помою... Доверься мне... Да, приходилось мыть женское тело. И прошу тебя, чтобы не случилось, что бы тебе не показалось странным, не бойся, милая, моя Ма... рина. Ни-че-го не бойся. — Начав намыливать мамину тело, успокаивала её сознание.

— Я верю, что все неприятности позади. И не буду испытывать страх в присутствии такого сильного мужчины... Ты действительно нежен. Никто меня так не ласкал, кроме мамы...

— Предлагаю завтра полететь на пароплане. — Отвлекая маму от грустных воспоминаний, предложила Юля. — Раздвинь... мне там помыть надо... Я нежна.

— Я боюсь... Нет, нет! Боюсь возбудиться снова.

— Возбуждайся, моя сладенькая, возбуждайся.

— И до завтра ждать тебя?

— Зачем до завтра?

— Ну мужчины не так быстро восстанавливаются.

— Сейчас я тебя домой, потом ты меня будешь мыть, я от твоих ласковых пальчиков оживу. Раздвинь... Вот умница.

До конца не веря мужчине, Марина всё-таки развела ноги, слегка присела. Нежные умелые пальцы мужчины начали омывать складочки промежности, залезали глубоко в щель, не брезгуя омыли сфинктер и копчик. Женщина отвлекла внимание на шею и спину Костика, этим смогла смерить возбуждение, дождалась ополаскивания....

— Ма... рина, теперь твоя очередь... Нет, ты! Ты ведь родишь мальчика, должна знать наше тело... Хорошо в другой раз. Иди сушись, я быстро.

— Я тебя знаю всего лишь сутки, а ощущения такие, будто прожила с тобой всю жизнь. Так хорошо, что ты меня понимаешь с полуслова. Сегодня больше не надо... Понял? Боюсь привыкнуть.

— Утром, после йоги. Как дополнительная физнагрузка.

— Согласна. Но спи в своей спальне.

— Понял. Не хочешь привыкать. Спокойной ночи, родимая.

— Спокойной ночи, Костя.

Давно так свободно не передвигалась женщина. Оковы возбуждения исчезли, расслабленность органов таза, позволяли плавно ступать по паркету. Особую пикантность добавляла обнаженность тела. Марина не боялась встретить мужа или Диму.

Через большие окна до пола простирался вид на огни моря. Женщина вышла на балкон, вдохнула прохладу ночи. Некоторые ночные птицы или животные нарушали тишину звуками плеска волн.

Кто-то подошел сзади, прижал спиной к себе, укутал пледом. Грудь опиралась на лопатки.

— Юль..., не спится?

— Да, мама, не спится. Сколько звезд. Ты подними голову. Какая красота. Хочешь окунуться в океан?

— Боюсь...

— А мы мужчины возьмем.

— Он..., они уставшие.

— Успеют еще отдохнуть. Купаемся голышом!

Не давая маме возразить, Юля бросилась по спальням. Иваныч, с вечера напившись лишнего, просыпаться не хотел. Но дочь, помня наставления инфополя, разбудила его. Полупьяное сознание, слабое освещение голого тела молодой женщины, пробудили воспоминания тех ночей, когда Марина так же обнаженной ласкалась с ним. Он поднялся на ноги, держась за руки дочери. Не представляя, что это она рядом, обнял голое тело руками, прижался к нему. Юля тоже притянула его к себе, гладя волосы, внушая его сознанию методы разблокирования потенции.

Предотвращая возможное негативное осознание папиного сознания, начавшего представлять, что начинает лапать её, сказала:

— Ну, что проснулся? Мы все идем купаться. Ты идешь с нами.

Более певучий голос дочери разбудил-вернул его из юности.

— Ты чего голышом то?

— Ты до тринадцати лет мыл меня. Это раз. Может таким образом я разбужу вот этот инструмент. Два! — Юля шаловливо постучала по кранику в трусах Иваныча.

— Ну-ну.

— Не надо отчаиваться, любимый папочка, не надо. Ради вашего с мамой счастья я пойду на всё! — В подтверждение своих слов она поцеловала его в губы. — Догоняй.

Ах, злодейка. Сейчас получишь по заднице.

Вода, более теплая, чем ночной воздух, окончательно пробудила сознание мужчины, он наблюдал за своими девушками, радостно веселящимися с Костиком. Подошел Дима с масками и фонариками.

— Иваныч, пойдем погружаться, посмотрим ночную фауну.

— А давай, зятек, давай.

Они решили спрыгнуть с причала. Юля увидев их:

— Папа, Дим, я с вами. — Побежала их догонять.

«Юля! Стоп! В воде морские ежи!» — Прозвучал в мозгу голос Энигмы. — «Отравления вам небезопасны!»

«А поменять тело не получится разве?»

«Вы ещё не чувствуете. Вашему эмбриону двое суток! Поздравляем!»

«Дим! Ты слышал?»

«Слышал! А-а-а-хуительная новость, Юлька! Энигма! Беременность препятствует телепортации?»

«Да. По законам даже сканирование запрещено. Есть вариант. Сейчас пойти в спальню, уснуть, а сознание переместить в уже отсканированное тело. А настоящее тело будет жить без сознания. Решайте.»

«Дим, следи за папой, чтобы он не поранился, я в спальную!»

— Юль, ты куда? — Крикнула Марина.

— Сейчас приду. В туалет захотелось. — Нашла что соврать дочь.

— Совсем расслабилась, Юля. Не стыдится при мужчинах откровенничать. — Сказала Марина Ю-Ко.

— А кого ей стесняться? Тебя? Иваныча?

— Тебя!

— И я вам не чужой... ! Я отец вашего ребенка, не глупи. Считай, что брат ей. Иди, присядь между моих ног, на дно. Вот тут как раз будет тебе по шейку.

Марина так и сделала — воздух окончательно похолодел. Ю-Ко приподняла член, чтобы мама ненароком не села на орган. От мужской груди исходило, то, необходимое тепло.

— Давай, летчик, научи меня ориентироваться по звездам! Ю-Ко раскрыла в мозгу карту небесных светил. Нашла информацию о легендах созвездий. Тесно прижав маму к груди руками, начала рассказывать истории. Временами отводя правую руку указывала на созвездие или отдельную звезду, шептала ей на самое ушко.

А Юля, оставив беременное тело, вернулась к папе и Диме. Час водных процедур полностью их заморозил.

— Друзья! Предлагаю по рюмашечке для согрева! — Иваныч.

— Нам водки... Дамам послабее. — Ю-Ко.

— Ночью пить! Вы со ума сошли? — Марина.

— Без причины не выпьешь... ? Вот вам причина. Юля беременна! — Дима.

— Да вам мужикам лишь бы бухнуть, придумал повод. Юль, что правда?

— Да, Марин, правда. Есть экспресс метод.

— Хорош спорить! — Решил поставить точку Иваныч. — Я уверен, она беременна. Дим, наливай... Родная моя, светоч мой ясный, любимая доченька, благополучного исхода тяжко! Всё меньше времени остаётся одному рыбачить. Э-э-эх! За тебя, внучок, за тебя!

По рюмашечке не обошлось. Женщины только отлучились смыть соленую воду, начавшую беспокоить нежные органы. Мужчины разбудили Розалину, объяснили ей причину ночного пьянства, упросили и её выпить за здоровье мамы и будущего ребенка. Молодая женщина пожелала здоровья беременной, что-то сказала на хинди. Всё чаще бросала взор на пьяного Константина. Сквозь смуглость кожи проступили стыдливые покраснения щек и ушей.

— Марина, Костя! Теперь дело за вами. — Быстро опьяневший Иваныч припомнил что и жена прямо-таки обязана забеременеть. Он выпил и пошел спать. Роза хотела помочь дойти до спальни, но...

Юля подбежала к колеблющемуся отцу, как уже несколько раз было в детстве, в юности, подобралась к нему подмышку и повела спать.

— Ляг со мной, Марин. — Он уже не разбирал, кто с ним. — Кровать широка, усыпишь меня и иди до Кости... Он мне нравится.

Энергетика, сказанного расстревожила душу Юле. Она поняла, почему он никогда не просил об этом маму, только её, Юлю, уговаривал провести на свою постель. А теперь считая её за маму, у которой есть возможность снять возбуждение, называл Мариной. Значит каким бы пьяным ни был, он подсознательно оберегал супругу. Иваныч сильно притянул женское тело к себе, уткнулся носом в ложбинку. Громко вздохнув, мгновенно уснул.

Юля поглаживала его пахнущие солеными водой волосы, пробиваясь сквозь алкогольную блокаду к подсознанию, опять внушала методы лечения. Не заметила, как сама уснула. Разбудил её Дима, послав сообщение.