Профессор. Глава 2

— Проходите... — раздается голос профессора, когда за мной щелкнула дверь.

Я сняла туфли и направилась на звук, почти сразу увидев в ближайшей комнате за широким столом Сергея Борисовича. Он что-то печатал на ноутбуке.

— Здравствуйте...

— Виделись, — бросил сухо, глянув поверх очков.

Вытащив стопку зачеток из сумки, я положила ее на стол рядом с ним.

— Раздевайтесь.

— Что?... — я немного растерялась от этой просьбы-приказа. Фантазия и напряжение вмиг представили мне картину меня обнаженной перед ним...

Он поднял на меня глаза, посмотрел пристально.

— Снимайте верхнюю одежду, Настя. У меня тепло, а вам приходится задержаться, пока я не закончу какие-то срочные дела... В конце концов, вы пришли раньше, — разъяснил он, как глупой девочке.

Чтобы скрыть вспыхнувшие щеки, я скорее отвернулась, стягивая с плеч ветровку и уходя в прихожую. Чуть подержав холодные ладони на щеках, я вернулась. Сергей Борисович все так же печатал, только на его губах застыла улыбка. Видимо, он заметил моё смущение и от души веселился.

Вновь подняв на меня взгляд, профессор тут же спрятал улыбку.

— Тебе идет румянец, — отвесил он комплимент обыденным тоном, вглядываясь в мое лицо, а я вновь опустила глаза, зная происхождение этого румянца, и безбожно врала по этому поводу:

— На улице уже прохладно... Да и я торопилась, не знала, сколько до Вас ехать и идти... — я словно оправдывалась за свои алеющие щеки, и мне вновь стало неудобно. Он улыбнулся лишь уголками губ.

Не заметив, что я пятилась от него, я неожиданно наткнулась спиной на стену и, словно почувствовав себя в безопасности, расслабилась, почувствовав затылком ее холод.

— Ты нe трoгaй стeну, пoжaлуйстa, — сказaл вдруг прoфeссoр, не отрывaя глaз oт мoнитoрa, — я только вчерa покрaсил eё.

Я рeшительно oтскочилa oт стeны, словно она укусила меня. Он поднял голoву и рассмеялся. Пока я пыталась разглядеть свою испачканную одежду, он хохотал.

— Вы не могли сказать раньше?! Почему она не имеет запаха?... — возмущалась я.

Сергей Борисович подошел, все ещё улыбаясь, и осмотрел меня, замечая и испачканную одежду и волосы. Его прикосновения успокаивали меня.

— Извини за это. Я не знал, что кто-то будет опираться на мою стену, — улыбнулся он и провел рукой по стене. — А краска такая без запаха, что можно было жить и делать ремонт одновременно...

Он осторожно провел рукой по стене, замечая оставленные мной отпечатки.

— Прошу прощения... — пробормотала я.

— Ничего. Ты просто внесла свой вклад в ремонт, — снова улыбнулся он, успокаивая меня. И то, что он был рядом со мной, заставило меня тоже улыбнуться и немного расслабиться. — А тебе нужно пойти в душ, иначе потом не смоешь с волос... Пойдем.

Я пошла за ним, понимая его правоту. Только сейчас я заметила, глядя ему вслед, что у него влажные волосы. Он был одет по-домашнему, в спортивные штаны и футболку поло, и босые ноги. Мне стало приятно, будто я сама — часть этого домашнего уюта, который исходит от него.

Он проводил меня в ванную комнату.

— Я принесу полотенце и переоденусь, — бросил он и вышел. Я не поняла, ждать ли его или быстренько раздеться и зайти за ширму. Выбрала второе.

Под воздействием страха и тревоги я побежала, не слыша его прихода, вымывая волосы с большим тщанием. Он оставил мне достаточное количество шампуня и пузырьков, но не было понятно, для кого - для дочери или любовницы. На вешалке у двери лежало мягкое полотенце... и его рубашка. Моя одежда была отсутствующей, включая нижнее белье. Я почувствовала себя слегка потерянной. Как мне выйти к преподавателю только в мужской рубашке, да еще на голое тело?!

Я продолжала стоять в нерешительности, завернутая в полотенце, пока меня не охватил холодок. Ничего не поделаешь. Нельзя здесь сидеть! Профессор явно желает видеть меня одетой так... Значит, нужно доставить ему такое удовольствие. Тем более мне тоже будет приятно увидеть в его глазах, что я ему нравлюсь.

Надев рубашку, я неуверенно вышла, прикрываясь еще и полотенцем снизу, так как рубашка была короткой и даже доходила мне только до середины бедра, и под ней свободно гулял воздух, так что я чувствовала себя почти не одетой.

— А где моя одежда?! — сразу спросила я.

— Стирается... — ответил профессор, не поднимая головы. — Это не долго, не бойся. Я тебя отвезу домой, если надо.

— Спасибо, я надеюсь успеть на маршрутку, — кажется, мое недовольство скрыть не удалось. Сергей Борисович поднял глаза. И, словно не веря своим глазам, пришелся взглядом по моей фигуре несколько раз, с головы до пят.

— Отмыла? — спросил он, очевидно говоря про волосы.

— Вроде бы...

— Больше не прижимайся к стене. Садись, — проговорил он ровным голосом, но не отводя от меня взгляда.

Я села в кресло напротив, пытаясь расслабиться, но это не очень получалось. Нахожусь в доме профессора, полуголая, с влажными волосами. И он к тому же не далее, как сегодня днем, меня целовал! Я сейчас в таком положении... захочешь сбежать, так не сбежишь. И моя стеснительность все больше заполняла меня, вытесняя все возможные развратные мысли. Уже не знаю, от чего меня трясло: от страха или от влажных волос, распущенных по спине...

— Не хотите ли чаю? Вы замерзли... — раздался мужской голос, который вывел меня из оцепенения. Его взгляд приковался ко мне поверх открытого ноутбука.

— Да, немного замерзла. Волосы влажные... — пробормотала я, пожимая плечами, словно извиняясь.

— Пойди сама погрейся, пожалуйста. Мне ещё нужно пару минут, и начну проставлять зачеты.

Я радостно вскочила с кресла, чтобы выйти из поля зрения волнующего меня мужчины, и пошла на поиски кухни. Искать долго не пришлось — кухня была рядом, светлая, просторная, чистая. Посередине большого стола — одна сторона под рабочую зону, другая для приема пищи. Быстро отыскав чайник, я налила в него воды и поставила греться. Одна я чувствовала себя гораздо спокойнее. В коридоре тихо жужжала стиральная машина, проглотившая мои вещи, шумел чайник. За окном было ещё достаточно светло, поэтому я включила только подсветку в рабочей зоне кухни. Уютно. Но без хозяина как-то неудобно.

— Вы чай будете? — крикнула я, когда чайник отключился, и стала открывать ящики в поисках чашек.

— Да, буду... — донеслось с порога, когда я, наконец, нашла чашки в верхнем ящике и потянулась за ними. Рубашка бесстыдно оголила не только мои бедра, но и половину попы. Я резко дернула руки вниз, и одна чашка, которую я успела взять, выскользнула и со звоном разлетелась по всей кухне.

Страх и стыд накрыли с такой силой, что пол поплыл перед глазами. Я подняла взгляд на мужчину — в его глазах была буря эмоций, и главная эмоция — возмущение. Это, кажется, испугало меня ещё больше. Профессор в два шага преодолел расстояние между нами, резко прижал меня к себе. Одна рука до боли сжала половинку попы, другая зарылась во влажные волосы и потянула вниз, поднимая мне подбородок.

— Извини... — прошептала я. В его глазах, кажется, промелькнул смех. Ему нравились мои эмоции. Немного задержав взгляд на моих приоткрытых губах, он наконец прижался к ним страстным поцелуем. Я потерялась!

Мы целуемся как безумные, как одержимые гормонами подростки. Голова кружится, и я уже не понимаю, где нахожусь. Только эти горячие губы, язык, руки на обнаженной спине и попе... Знаю только одно — я безумно хочу этого мужчину! Его перебитое дыхание, запах мужского тела, сильные плечи под моими руками просто сводят с ума...

— Сергей... Борисович... — я не знаю, чего хочу. Или прошу. Наверно, просто хочу большего.

— Замолчи! — он вдруг подхватывает меня и прижимает к противоположной стене, к холодильнику. Резко разворачивается, прижимая грудью к холодной поверхности. Его рука касается моего животика и опускается вниз. Мне почему-то немножко стыдно, и я свожу колени. — Ноги шире!

Он вновь впивается в мои губы, держась от меня ...

чуть сбоку. Я послушно расставляю ноги, и палец мужчины входит в меня. Профессор тихо стонет мне в губы, вновь и вновь вонзаясь в мое тело, прижимая собой меня к холодильнику и не давая свободы.

— Настя... ты такая сладкая девочка... — шепчет он. — Такая упругая, бархатная... — профессор гладит бедро, бок, живот, касается груди. Я стону в его губы, когда второй палец входит в меня.

Я чувствую боком твердый холмик на его штанах, но профессор так и не делает попытки овладеть мной. А я так уже его хочу! Потянулась, покрыла ладонью. Он глухо застонал, но убрал мою ладонь вновь на холодильник.

- Не сейчас...

Его пальцы вышли и вновь ворвались, глубже, реже. И снова выскользнули, коснувшись чувствительной горошинки. Другая рука жестоко сжала попку и вдруг резко обрушилась на нее со звонким шлепком.

— Это тебе за чашку! — он ещё может шутить в этой ситуации. В животе полыхнуло от шлепка. И ещё раз!

— Ааай... — но кричу не от боли, а от накрывающих меня эмоций.

Его сильная рука вновь сжала попку, палец нежно надавил на звездочку.

— Не надо... — попыталась возразить я и сжала ноги.

— Стоять! — его приказ прямо в губы. Пальцы другой руки всё так же плавно, но глубоко погружались в меня.

Ноги перестали держать — я повисла на мужчине, крепко обняв его за торс и хватаясь за футболку. Я что-то шептала, умоляла, стонала... Но его пальцы, недавно стучавшие по клавиатуре, умело и точно выстукивали для меня наслаждение. Я выгнулась в его руках, и сладкие судороги сковали тело.

Профессор одной рукой прижал меня к себе, ловя губами мои стоны. Его пальцы ещё были во мне, и мужчина улыбался, чувствуя, как мое тело их сжимает.

— Молодец, девочка... Ты чудесная! — пробормотал он, глядя на меня с нежностью.

— Спа-сибо, — выдохнула я, скромно улыбнувшись. Я не открывала глаза. Мне вдруг вновь стало стыдно. На этот раз — что профессор довел меня до такого состояния, что позволила так с собой поступить. Такого со мной никогда не было!

— Тебе спасибо...

— Но Вы не... — моя ладонь накрыла его твердый член сквозь штаны. Он уже просто рвался наружу.

Профессор стиснул зубы, чуть отстранившись.

— Настяяя, — тяжело выдохнул он, слегка отстранившись, — я не должен. Ты моя студентка... И я старше тебя более, чем на двадцать лет...

— Почти на тридцать, — улыбнулась я неуверенно. Мне стало ясно, что он не намерен мной завладеть! Это успокоило меня, но и очень расстроило. Я хотела большего! — Но я хочу!

Я пристально посмотрела в его глаза. Они были серые, но от линз отсвечивало зеленым. И они смотрели на меня внимательно и, кажется, нашли в моих глазах сомнение.

— Налей мне чая, — он так резко выпустил меня из своих объятий, что я чуть не упала. — Я пойду проставлять зачеты.

Он развернулся и пошел к выходу. Я была удивлена. И возмущена. И обижена. Не хотел меня, потому что я молодая и его студентка?! По слухам, так он студенток своих меняет как перчатки, используя по назначению... Я что — хуже?! Да я уже и не маленькая девочка — могу отвечать за свои поступки.

Пропищала в коридоре стиральная машина, оповещая о завершении цикла. Я вздрогнула и шагнула назад. Боль пламенем обожгла ногу. Я вскрикнула — в мою пятку, полоснув сбоку, впился осколок чашки. Я уже и забыла, что что-то разбила!

— Ах, черт! — я схватила ногу, опираясь на холодильник, выдернула осколок и бросила его на пол, словно он был во всем виноват сейчас. Тот со звоном отлетел в сторону, пачкая кафель капельками крови.

Рядом вдруг оказался Сергей Борисович. Он взял в ладони мою стопу — и мне показалось, что даже боль отхлынула от его теплых рук. Его руки переместились на мою талию и легко усадили меня на стол.

— Сейчас аптечку принесу, — бросил он и вышел, вскоре вернувшись с небольшой коробочкой.

Мне уже и не важно было, сильно ли я поранилась и больно ли мне — я смотрела на мужчину, так ласково и спокойно ухаживающего за моей ножкой, присев рядом на корточки.

— Ничего страшного, до свадьбы заживет, — улыбнулся он, намазывая рану каким-то гелем, от которого сильно щипало.

— Ай-ай, — я невольно потрясла ногой от боли, но профессор удержал её обеими ладонями. И вдруг поцеловал рядом — я замерла, забыв о боли. — А вот так приятно... — моя нахальность саму меня удивила.

Сергей Борисович поднял на меня глаза, они темнели, поглощая искры веселья. Не отрывая от меня взгляда, он вдруг коснулся губами большого пальца и сразу погрузил его в рот. Я ахнула от необычных приятных ощущений, физически чувствуя, как мелкими мурашками возбуждение бежит от стопы вверх. Немного покружив языком вокруг пальчика, мужчина выпустил его на волю и как ни в чем не бывало продолжил лечебные манипуляции. Он больше не поднимал взгляда, пока не заклеил рану пластырем. Я тоже молчала.

Поднявшись, взял мое лицо ладонями и чмокнул в губы. Я чувствовала — он сейчас уйдёт. А хотелось чувствовать его. Желательно — в себе. Мои ноги обняли его и скрестились сзади, притянув мужчину. Не дав ему возможности уйти, я ещё обняла руками, прижимаясь к нему всем своим телом.

— Я хочу... Вас... Сергей Борисович... — пробормотала я прерывисто ему в губы, чувствуя себя нахлой и развратной, но я не могла сейчас иначе — я хотела его.

Он отстранил мое лицо и заглянул в глаза. Я смотрела и чувствовала, как жар приливает к щекам, хотя уже поздно было смущаться, но мне все равно было немного стыдно, словно я сейчас перед профессором на экзамене. Краснею, но все равно не убираю взгляд. Сколько же самообладания в этом мужчине!

- Настенька, - грустно покачал он головой и прильнул к моим губам. Ладонь сжала мне затылок, и язык вторгся, словно завоеватель. Я выдохнула стоном.

Преподаватель спешно снял штаны и, сдвинув мою попу по столу, легко вошел в меня. Словно молния пронзила все мое тело - я вскрикнула. Ощущение полной беспомощности в крепких руках и безграничное доверие им, и насыщенность - до предела. Он начал двигаться мощными, глубокими толчками, выбивая мой стон с каждым проникновением. Крепко обнимая его твердую спину, я двигала бедрами навстречу, позволяя разводить их все шире, стараясь впустить его как можно глубже.

Рука переместилась с моего затылка на спину, губы по шее до груди. Я сама расстегнула пуговицы рубашки, пока мужчина их не оторвал в жаркой спешке, подставив под поцелуи свою небольшую грудь с выступающими маленькими сосочками. Его рука на моем колене, прижимает его то к животу, то отводит в сторону. И вонзается, вонзается.

Я уже на спине. Лежу, разложенная на кухонном столе, словно еда - и меня употребляют, жадно, с аппетитом, с горящими глазами, требовательными руками... Только еда сама хочет быть употребленной, до последнего глотка, до полной сытости.

Ритмичные удары во мне ускоряются - и я ловлю эту волну, перескакивая на более высокий гребень, который несет меня с невероятной мощью и накрывает с головой. Я выгибаюсь, опираясь на локти, и кричу, скрываясь на хрип. Чувствую жесткие сжатия моих бедер и приглушенный стон мужчины. Теплые капли семени, словно воск, падают на живот и грудь.

Когда я пришла в себя, то поняла, что лежу одна, на кухонном столе. На моем животе была белая густая лужица и полотенце. Прежде, чем вытереть её, я не удержалась и, обмакнув палец в этот десерт, отправила его в рот.