Пионерское задание

Лёшку неожиданно вызвала к себе старшая пионервожатая Альбина Ивановна. Она была высокой, пышной брюнеткой с привлекательной улыбкой и очками в золотистой оправе, которые прекрасно ей подходили. Альбина предпочитала носить облегающие юбки, которые не доходили до её округлых коленок примерно на восемнадцать сантиметров. Казалось, что она пыталась скрыть свою богатую фигуру под одеждой, однако все её строгие черные юбки имели разрезы сзади, что позволяло... Ах, что же это позволяло! Каждый раз, когда старшая пионервожатая поднималась по лестнице школы, мало кто из пионеров мог удержаться от попыток заглянуть в этот заветный разрез. За ним открывались не только соблазнительные белые ляжки над коричневыми капроновыми чулками, но иногда можно было увидеть и трусики, едва прикрывающие щель между её аппетитными ягодицами...

Все эти мысли пришли в голову тринадцатилетнему Лёше Смирнову, сыну директора школы Нины Александровны Смирновой. Он невольно вспомнил о своих фантазиях на тему прелестей пионервожатой и о том количестве семени, которое он выплеснул во время своих тайных утешений. Интересно, с какой целью его вызывает?

Лёшка постучал и вошёл в кабинет Альбины. Она сидела за простым столом без перегородок: всего четыре ножки и столешница. Поэтому взгляд мальчика невольно скользнул вниз под стол. И он не ошибся! Улыбчивая Альбина не могла слишком плотно сомкнуть свои полные ножки. К тому же её юбка немного приподнялась к поясу, и Лёшка успел заметить не только полоски кожи над чулками, но и бежевый треугольник трусов между слегка расставленными ляжками. Это мгновение длилось всего долю секунды.

— Здравствуй, Альбина Ивановна! Вызывали меня?

Альбина, как всегда, тепло улыбнулась, сняла очки, и её милое лицо стало выглядеть немного уязвимо. Она произнесла:

— Привет, Лёшенька. У меня есть к тебе одно очень важное и... ну, как бы это сказать... довольно деликатное задание. Нужно натереть паркет мастикой в актовом зале. Ты у нас самый лучший пионер нашей школьной организации, поэтому это поручение тебе...

— Альбина Ивановна, а в чем тут деликатность?

Альбина рассмеялась так искренне, что под её кремовой блузкой задрожали округлые формы её груди. Лёшка сглотнул и быстро отвёл взгляд на пол. У него уже начинало всё внутри напрягаться. К счастью, он вспомнил про портфель и сейчас удачно прятался за ним...

— Дело в том, Лёшенька, что мастика находится в большой бочке... в женском туалете для учителей. Извини за такие подробности!

— А бочка стоит в нерабочей кабинке справа... Вот так. Ты сейчас не пойдёшь на урок — я договорилась с Евгенией Ивановной об этом. Вместо этого тебе нужно зайти в тот туалет и взять мастику из бочки... Накладывай на какую-нибудь газетку, понял? А потом иди в актовый зал — там же в кабинке лежит щётка для мастики такая особенная — надевается на ногу...

— Альбина Ивановна... Почему именно я? И вообще идти в женский туалет! А вдруг кто-то увидит? Это будет просто ужасно! Почему никто из девочек не может принести эту мастику мне? Раз уж больше некому натереть пол в актовом зале!

— Лёша, — с суровым тоном произнесла пионервожатая, выпрямив спину так, что через ткань блузки отчетливо проступили очертания груди. — Хватит ссориться! Это поручение для тебя как для пионера. Помни, ты сын директора школы и должен быть примером...

Она продолжала говорить, постоянно снимая и надевая свои очки, а Лёшка воровато поглядывал то на ее юбку, то на открытые участки тела. В нем мучительно возникло желание разрядиться. Лишь бы выбраться из кабинета Альбины и облегчить напряжение в туалете (мужском!), он решительно кивнул и ответил:

— Хорошо, Альбина Ивановна, я всё понял. Сделаю!

В этот момент прозвенел звонок на урок.

— Вот видишь, — удовлетворенно сказала пионервожатая, — теперь все разбегутся по классам, а ты спокойно... Понял?

— Да-да, понял... — И Лёшка смело уставился под её юбку. Женщина поймала его взгляд; её брови на мгновение дёрнулись от возмущения, она зашевелилась на стуле, открывая ему еще больше.

— Всё! Убирайся! Я потом приду проверить!

С сердцем колотящимся где-то в горле Лёшка толкнул скрипнувшую дверь учительского туалета и лишь сейчас осознал возможность присутствия учительниц внутри. Что ему потом объяснять? Но внутри никого не оказалось. Запах мастики стоял такой сильный! Завхоз что ли с ума сошел? Почему он поставил эту бочку в женском туалете? Неужели не нашлось места в кладовке? Лёшка вошёл в пустую кабинку и закрыл за собой дверь. Вокруг накрытого фанерой унитаза стояли ведра и уборочные принадлежности... А вот щётка для мастики! Он наклонился к углу за ней и заметил щель между перегородками высотой примерно восемь сантиметров. Сердце забилось быстрее от волнения. Он вытащил зеркальце из кармана и сел на унитаз, подсовывая его под перегородку чуть-чуть... И тут же был поражён: немного поворачивая зеркало, можно было видеть всю соседнюю кабинку! В коридоре послышались каблучки; затем скрипнула дверь туалета и вскоре рядом зашуршала одежда.

Лёшка, задыхаясь от волнения и страха, незаметно подставил зеркало привычным образом и... увидел над унитазом темную широкую фигуру! Голую! Бедра! Нагие! Чулки, спущенные к коленям, а трусы держала рука с ухоженными ногтями! Но главное — это была пышная фигура с черными волосами и выставленными напоказ влажными розовыми внутренностями — ПИЗДА!!! Из этого отверстия резко вырвалась светло-желтая струя мочи и громко ударилась о дно унитаза. Поток прервался... Снова вырвался... Прервался... Лёшка завороженно наблюдал за тем, как то выступает, то возвращается на место большое коричневое пятно. От этого зрелища «лучший пионер школы» чуть не потерял сознание. Восстановился он лишь тогда, когда дверь снова скрипнула и послышались удаляющиеся каблучки.

Лёшка вскочил, в панике вытащил из ширинки член (которым втайне гордился из-за его размеров) и, успев сделать всего пару движений, оставил на двери «своей» кабинки несколько длинных толстых струй спермы. Трепеща от пережитого шока и возбуждения, он кое-как вытер свои «творения» носовым платком и снова без сил сел на унитаз. «Пионерское поручение, черт возьми... Спасибо тебе, Альбиночка... Ласточка! Вот спасибо... Интересно, кто это сейчас справила нужду? Юбка вроде бы серого цвета... Точно, серая! И туфли серые... Черт возьми! Да это Раиса Моисеевна — математичка! Или Александра Гергиевна? Она тоже смуглая... Ладно, разберемся потом. Надо собрать эту мерзость и идти пол мыть. Хотя нет уж — не такая уж большая плата за то что увидел... Теперь надолго хватит для фантазий!»

Лёшка тяжело вздохнул, неохотно оставив свои высокоинтеллектуальные размышления и принялся узкой дощечкой вычерпывать вонючую рыжую мастику с сложенной вчетверо газетой. Вот, кажется, достаточно. Он уже собирался покинуть кабинку, когда снова раздались дробные удары каблуков, и дверь скрипнула. Сердце вновь забилось учащенно в горле. Трепетная рука с зеркальцем аккуратно потянулась под перегородку. Однако Лёшка не успел ничего рассмотреть, так как вдруг услышал резкий и злой голос:

— Ох — х, блядь! Выходи оттуда! Кто это?! Ну же! Быстро! Пока я милицию не вызвала! Кому сказала?! Выходи, мерзавец!