Девица викария. Глава 3

Непроизвольное зло закипело в жилах Реджиналда Маркхэма, когда он вернулся домой. Захлестнутый мыслями о сладострастных перспективах, он уверенно вошел в дом, полагая, что Ванесса беззащитна в своей постели, но сестра уже пришла в себя. Внешне это выражалось тем, что женщина выглядела абсолютно спокойной, как обычно до посещения викарием.

Однако глубоко внутри она уже не была той молодой женщиной, которую хорошо знали. Обычно романтичная и мечтательная по натуре, она теперь чувствовала себя перемещенной в новое и незнакомое измерение жизни. Появление брата в гостиной сопровождалось дерзким и, пожалуй, нахальным настроем. Ванесса догадалась, что с ним произошли какие-то глубинные метаморфозы. Напряженно и холодно, сестра задала разумный вопрос:

— Где ты был?

— Я навестил викария, — ответил Реджи внешне безразлично, хотя внутри его тряслось от волнения.

Ванессе показалось, что при ответе его глаза пронзили коричнево-белое платье, которое она надела. Казалось, он видел все изгибы её ног от щиколоток до бёдер, вытесанных из слоновой кости; поднимающиеся груди с горячими сосками, отпечаток которых помнила его рука; ягодицы, делящие чудный огузок и волосатое гнездо, заманчиво таящееся между ляжками.

— Зачем? — Ванесса спросила с дрожью в голосе, которую оказалась не в силах скрыть.

От нетерпения проигнорировав инструкции, которыми его снабдил опытный викарий, Реджи торжественно вытащил из кармана то, что и ожидала увидеть трепещущая Ванесса. Брошенный на её колени плотный ремешок скользнул змеей и свесил свой раздвоенный язык вниз с внешней стороны ноги, превратив молодую женщину в замороженную статую.

— Тебе сказали держать его рядом, где я и обнаружила его, Ванесса. Завтра он тебе понадобится.

— Что?! — ее пальцы задрожали, коснувшись ужасного предмета, а затем быстро отдернулись, будто тот и вправду мог укусить.

Подстегнутый внушенной бравадой и уверовав, что весь мир распростерт для него, Реджи пал на колени перед сестрой и, несмотря на придушенный визг Ванессы, запустил обе руки под пространные юбки. Ловко напал на сливочные поверхности бедер, где жадно ощупал подвязки и кружевной край её чулок.

Настолько стремительным и неожиданным оказался натиск, что в течение одного безумного мгновения Ванесса испытала умопомрачительное чувство, напомнившее ей о том, чем она занималась с викарием в спальне. Вместо того чтобы оттолкнуть брата, она прикусила суставы, чтобы справиться с порывом и не звать на помощь Мэри. В тот момент, когда он прилагал все усилия, раздвигая её ноги в стороны, лицо Ванессы с отчаянным выражением обратилось к дверям, но они были закрыты и за ними царила тишина.

— Он займется тобой снова, Ванесса! И ты опять покорно стянешь свои панталончики, чтобы он мог...

— С-скотина! Что нашло на тебя? О, мой Бог, нет! Не смей! — закричала она, как только пальцы его правой руки преуспели в том, чтобы проскользнуть между шелковистыми поверхностями ляжек для ласки больших срамных губ, так вызывающе проступивших через новые батистовые панталоны. Чувствуя их влажность даже через материал, Реджи ещё более осалел и предпринял попытку нырнуть головой под задранные юбки.

— Ох! Нет! Нет! Мэри, поспеши! — Ванесса вскрикивала так громко и с таким напряжением, что испуганный Реджи тут же встал и бросился к дверям, так как служанка уже стояла на пороге.

— Да, госпожа, что случилось? — тревожно спросила Мэри, пытаясь выглянуть мимо Реджи, ловко загородившего ей обзор.

— Э-э, нет, ничего, Мэри! Мы просто развлекались. Ужин скоро будет готов? — перебил её Реджи настолько уверенным голосом, насколько позволил ему самоконтроль.

— Да, сэр, но...

— Будьте примерной девочкой в таком случае и выполняйте свои обязанности,— командовал Реджи, пытаясь подражать стилю викария. Во время этой перепалки Ванесса сидела тихонько вздрогивая, к счастью вне видимости Мэри, которую она непроизвольно вызвала. Все же, когда брат закрыл дверь за служанкой, она взяла себя в руки и поднялась. Ее лицо горело праведным гневом, а высокая грудь вздымалась и опадала, демонстрируя возмущение и готовность к отпору. Выражение на ее лице было столь красноречиво, что самообладание брата бесследно растворилось.

— Моя драгоценная... — начал он нерешительно.

— Я буду ужинать у себя в комнате,— твердо прервала Ванесса и оттолкнула его рукой, точно неодушевленный предмет. Реджи осознал всю силу презрения и злости на него.

— Тогда тебе придется ответить ему! — он попытался овладеть ситуацией, подхватив тузик с пола и сжал в кулаке.

— О-о! И что ты собираешься делать? — Ванесса неприкрыто потешалась над ним, не выказывая и намека на покорность. Мягко, но непреклонно она взялась за плеть и выдернула из его руки. Её обуревало стремление избавиться, выбросить эту вещь, но после размышления, что Мэри наверняка заметит тузик в мусорной корзине и лучше этого не допускать, она с гордо поднятой головой быстро покинула комнату, оставляя Реджи в полной растерянности от такого неожиданного противодействия. Радужные фантазии, владевшие им после визита к викарию, серьезно поблекли.

«Необходимо было прислушаться к священнику», - подумал он себе угрюмо, так как скрывать от себя желание к красивой сестре стало невозможно. «Однако викарий не ошибся, ее нижние брыли просто истекали влагой!».

Что касается Ванессы, то она нашла себя запутавшейся между колебаниями и внутренними страстями, которым больше не хотелось противиться телу. Переполненная необычными чувствами и мыслями, она дошла до своей комнаты и вызвала Мэри, тотчас подбежавшую к хозяйке.

— Что прикажете, мадам? — спросила Мэри, найдя свою хозяйку сидящей с унылым видом. Чуткая женская интуиция подсказывала Мэри, что происходит что-то необычное, но разобраться в причинах у нее не получалось.

— Мэри, я буду ужинать здесь. Потом помолюсь... Не составите мне компанию на сегодняшнюю ночь? Мне как-то тревожно и одиноко.

— Мадам? — переспросила Мэри, искренне удивившись такой просьбе и решившей, что ей показалось. Впрочем, она быстро сообразила что-то своим умом. Она не сомневалась, что это последствия загадочного происшествия между братом и сестрой в гостиной. Повинуясь женской солидарности, горничная горячо воскликнула:

— Ах, да, разумеется! Я с удовольствием. Всякий раз, когда Вы уединяетесь, мадам, я немедленно буду рядом,— в ее голосе содержалось многозначительное понимание.

— Спасибо, Мэри,— ответила Ванесса тихо.

Таким образом, Реджи ужинал в одиночестве, курил одну сигару за другой, выпил немного виски, чтобы подбодрить себя. Он самодовольно заключил, что Ванесса, по крайней мере, повиновалась и забрала плеть для наказаний в свою комнату. «Пусть теперь думает над тем, что ей предстоит»,— тешил он себя, топая в спальню, так и не дождавшись пожелания доброй ночи от Мэри, фырканье кота которой показывало, что служанка на стороне хозяйки.

Как только горничная удостоверилась, что Реджи ушел, она вошла к госпоже, сильно трепеща и волнуясь. Сомнения охватывали ее, она слышала от других служанок, что может означать приглашение в постель к хозяевам. Что ж, могло быть и хуже, у неё по крайней мере прекрасная госпожа. Ванесса уже лежала в постели и нетерпеливо распорядилась:

— Поторопись, Мэри.

— Слушаюсь, госпожа.

С этого момента полутемная комната словно наэлектризовалась. Пугаясь собственного любопытства, но не в состоянии сопротивляться зарождающемуся в ней желанию, Ванесса, как бы нехотя повернулась на бок и стала наблюдать, как половозрелая молодая девица снимает платье. Мятовая в тусклом освещении фигурка Мэри предстала перед молодой женщиной в самом соблазнительном виде. Ванесса с удивлением открыла насколько стройной и гибкой оказалась её горничная, она оценила сочные дыньки сисек,...

и налитую крепость полусфер, украшающих заднюю часть. Мэри начала снимать юбку, как вдруг вспомнив, смущенно сказала:

— О, мадам, я забыла свою ночную рубашку.

Ванесса, скрывая вскипевшие эмоции, мягко ответила:

— Ничего, все в порядке. Ложись так, — и протянула руку, увлекая голую девицу в свою кровать, которую Мэри счла чрезвычайно теплой и мягкой.

Что произошло затем, могло произойти только между изголодавшимися любовниками или двумя женщинами, которые сейчас примолкли все понимая.

Их губы встретились дрожа от желания, и Ванесса в это время водила рукой вверх и вниз по бедрам Мэри, изучая форму и наслаждаясь их шелковистостью. Ни одного слова не было произнесено, только лихорадочное дыхание их ртов предвещало приближающуюся бурю. Языки женщин переплелись в страстном танце, после чего, обрадованная, что угадала, Мэри немедленно задрала воздушную ночную сорочку Ванессы и крепко взялась за один из бархатистых глобусов задницы хозяйки.

— Мария, я чувствую себя очень возбужденной, — Ванесса выдохнула слова, летевшие из нее в течение многих часов.

Мария ничего не ответила, только преданно прильнула к госпоже губами. Их языки снова встретились, то кружась и нежно лаская друг друга, то замирая, утомленные своей страстью. Совершенно неспособная сопротивляться тому, что считала запретным, Ванесса несмело раздвинула ноги Марии и, отбросив сомнения, согнутым пальцем проникла между мокрыми губами полового органа своей горничной.

— Ннннггг! — всхлипнула Мария в восхищении.

Так они перекатывались сплетенными, прижимаясь упругими грудями и прислушиваясь, как задевают друг дружку возбужденные соски, порождая электрические импульсы в их телах. Развратный указательный палец Марии обольстительно скользил вверх и вниз по разделительной борозде великолепной задницы Ванессы, вызывая у хозяйки множество необыкновенных ощущений. В то же время палец Ванессы купался в горячей маслянистой раковине Марии. Польщенная и осмелевшая девица решительно развела в стороны мясистые полушария и осторожно нащупала упругий морщинистый сфинктер хозяйки. Заглянув пытливо в глаза Ванессы, она стала нежно водить вокруг этой дырочки подушечкой указательного пальца.

Восторженное дрожание выдало, что испытывала Ванесса. Она яростно ввела свой длинный язык в теплый, влажный рот Марии и навалилась на нее, переплетая ноги самым непристойным и одновременно нежным способом.

Совершая мелкие непроизвольные движения тазом навстречу пальцу хозяйки, Мария почувствовала, что сейчас кончит, и застонала, обхватив одной рукой шею Ванессы, а другой, не сдержавшись, надавила и погрузила кончик пальца в нижнюю апертуру госпожи. Быстро задвигала им назад и вперед, в то время как их слюна смешалась.

В начале Ванесса ощутила легкое покалывание, зуд и щекотку, когда вставила кончик пальца в сиденье. Она немного дернулась, чтобы избавиться от этого ощущения, но постепенно все эти ощущения слились в одно неожиданное. Двигаясь между ног Мэри, она перестала гладить раскрытую киску девушки пальцем. Вместо этого Ванесса инстинктивно, так как она никогда раньше не делала такой вещи, начала тереться своими срамными губами о слюнявую подбородочную чашечку своей горничной.

На это Мэри ответила, широко развернув ноги и обвивая ими Ванессу за талию так, чтобы их пушистые половые щели соединились более плотно и сочно. Обе задышали тяжелее. Палец Мэри сновал все глубже в заднем проходе Ванессы, заставляя хозяйку в некоторые трепетные моменты окроплять порциями ароматных соков вагину девушки. Киска служанки немедленно откликалась столь же обильными и горячими излияниями. В результате их липкие выделения смешивались и проливались на внутренние поверхности бедер. Любовный сироп, размазанный по животу, промежности и ляжкам облегчал скольжение ласкающимся телам.

Обе стонали, обе корчились в упоительной страсти, и их судорожные движения порождали трение спинки кровати о стену между комнатой сестры и брата.

Между тем, Реджи не спал, а давно напрягал свой слух. Он отчетливо разобрал, как горничная вошла в комнату Ванессы, но не слышал, чтобы она выходила. Половой орган его находился в крайне возбужденном состоянии, как и раздутые яйца. В доносившемся звуке он признал стук деревянной перекладины о стену. Реджи вскочил, отбросив постельное белье назад и беззвучно ругаясь, замер, проклиная скрипящие половицы, хотя две обитательницы смежной спальни все равно бы ничего не услышали.

"Стоит ли ему войти? Должен ли он вообще пойти туда?" - Реджи мучился вопросами, одновременно проклиная свою нерешительность. Теперь он различал стоны, отчетливо слышимые стоны! Его член зазвенел с неистовой силой. Повернув ручку двери с преувеличенной осторожностью, ещё тише, чем обычно, Реджи бесшумно скользнул в комнату Ванессы и немедленно уставился на кровать.

Упиваясь буйством похоти, две женщины не обращали внимания, что постельное белье сбилось к ногам и, следовательно, представлялись в самом очаровательном виде оцепеневшему зрителю. Голая зад Ванессы энергично двигалась вверх и вниз, в то время как голени служанки плотно переплетали талию госпожи.

Чьё вмешательство уберегло Ванессу и спасло её честь в этот момент - неизвестно. Учуяв каким-то образом присутствие брата, она издала вопль отчаяния и одновременно перекатилась так, чтобы Мэри оказалась сверху и непроизвольно подставила гнездо любви Реджи, уже заголившему свой инструмент.

- Ах, мадам! - только и успела выпалить Мэри, в то время как Ванесса лихорадочно нащупывала вокруг покрывало или любые тряпки, до которых могла дотянуться, правда, таковых не оказалось. Тогда Ванесса, продолжая удерживать горничную плотно между ногами, дополнительно согнула ноги так, чтобы её колени захватили талию девчонки, прикрываясь её телом как щитом от Реджи.

- Убирайся прочь, мерзавец! - завопила Ванесса брату, который пользуясь моментом, задрал спереди ночную рубашку, демонстрируя свой вздыбленный член и яйца в тусклом освещении будуара.

- Мои прекрасные дамы! - воскликнул Реджи с умопомрачительной радостью, и под визг обеих женщин он быстро вскочил на кровать, оказавшись за спиной извивающейся Мэри, которую раздутый тупой нос его петуха мгновенно укусил ниже ее сочащейся соками киски.

- Остановите его! - неясно кому вопила Ванесса, при этом так объятиями и прижимая Мэри к себе, чтобы Реджи не смог увидеть даже ее возбужденных грудей.

Изобилуя страстью и энтузиазмом, Реджи вслепую ткнулся раз-другой в предложенную ему сырую горячую плоть, а затем, прочно держась за гладкие бедра, установил таз Мэри в нужное положение. Осмотрев ярко-красную слюнявую скважину с удовольствием, он нацелился и приблизил мясистую головку своего достоинства к входу девичьего клубка с медом. Проливаясь от похоти, Мэри приняла его пульсирующий стержень с воплем удовольствия, затронувшим даже Ванессу, которая спрятала свое пылающее лицо в шейку девочки, словно сопереживая, стонала:

- Нет, Мэри, нет!

- Хх... ооо! Хоо! Хоо! Хоо! - девушка уже стонала ритмично в такт непристойным в своей поспешности, но согласным в данной ситуации, энергичным движениям горячего члена. Мокрая киска горничной охотно принимала в себя возбужденное мясистое тело хозяина. До слуха испуганной и разъяренной Ванессы доносились непристойные чавканья. К своему ужасу Ванесса почувствовала, как что-то тяжелое, но мягкое и волосатое щекочуще шлепнуло ее прямо между широкоразведенными ягодицами зада. О Боже! Это яйца Реджи! При особенно глубоких проникновениях в Мэри, он доставал до нее. Она была беспомощна под служанкой. В панике Ванесса попыталась переместиться выше, но как только оторвалась от живота Мэри, в образовавшуюся щель сноровисто проникла рука брата, и он жадно...

Погладив ее шелковистую прядь волос, Реджи понял, что ему неудобно держать ладонь на месте и двигаться одновременно. Как только он убрал руку, Ванесса снова прилипла животом к служанке. Мэри наклонилась и укусила хозяйку за мочку уха зубами, затем начала сосать ее. Ванесса понимала, что девушка не в себе. Проклятый Реджи! По спальне разнеслись его похотливые стоны, сотрясения живота горничной стали сильнее. Мэри отпустила ухо хозяйки и прильнула к рту, в бешенстве проталкивая между губ Ванессы язык. Госпожа уступила, сочувствуя состоянию девушки.

- Ах, Мэри, какое сладкое влагалище у тебя, какая задница! - слышала Ванесса непристойные слова брата. - Прогнись, дорогая! Выше попку! Я не могу больше терпеть! Я кончaaa-юю-ууу!!! - завопил негодяй.

- Глапп, глапп! - издала звуки Мэри, глотая слюну и обсасывая несчастный рот Ванессы. Глаза горничной были широко раскрыты, но она ничего не видела перед собой. Тело дрожало, как в лихорадке. Подчиняясь зову природы, девушка резко пошла своим жерлом навстречу таранящему её хую.

- Хaaa... ррр... хaaa! - с придыханием рычал Реджи.

В голове у Ванессы помутится, она закрыла глаза, но перед ней стояло видение сплющенных половых губ Мэри волосатым лобком и яйцами брата. Раскаленный стержень его утонул в девичьем чреве. Клитор Ванессы обрел небывалую чувствительность одновременно с твердостью, она с безумной скоростью натирала его о мокрые волосы лобка Мэри, окаменевшими сосками прижималась к соскам служанки. И в этот момент почувствовала, как бесстыжая рука Реджи снова атакует ее влагалище. Нетерпеливые жадные пальцы окунаются в мякоть ее вульвы... Два его пальца замирают около входа во влагалище. Внутри неё лопается и распространяется что-то горячее, не в силах терпеть, она подает таз навстречу. Всё кружится в голове, на лицо капает с высунутого языка слюна Мэри, где-то позади неё хрипит Реджи, влагалищный спазм обхватывает мужские пальцы внутри неё с ласковой силой.

— А-а-а-а-а-а! — протяжно вскрикивает Ванесса, испытывая отчаяние.

Реджи в то же время выражает нечленораздельные, но торжествующие крики.

— Убирайся отсюда, скотина! Иди прочь, грязный козел! — Ванесса мгновенно приходит в себя и схватывает подушку, закрывая лицо, чтобы не видеть брата и не показывать свое. Никогда ещё он ей так не противен.

— Да, сэр! Уходите! Лучше уходите сейчас, — поддерживает хозяйка очнувшаяся Мэри. Ее пугает реакция хозяйки, девушку мучит стыд и чувство вины.

Реджи с ужасным звуком для слуха Ванессы извлекает свой орган из Мэри и перекатывается на бок.

— О, мои сладкие! — он делает неуклюжую попытку ласкать и гладить тела сцепленных девушек. У него умиленное лицо и, кажется, в своей нирване он всерьез рассчитывает на продолжение. — Как я люблю вас, мои лапочки!!! — с идиотским выражением лица он тянется губами к ним.

— Ублюдок! Сгинь! — кричит Ванесса из-под подушки. — Вон!

На Реджи снизошло отрезвление, и он пошатываясь встал на дрожащих ногах. Он посмотрел вниз на свой блестящий от выделений орган, который исчерпав запас энергии, все ещё толстый, уже стремительно снижался и обвисал, как воздушный шарик из которого выпускали воздух. Перевел взгляд на женщин, которые сжались, не смотрели на него, но тем не менее как-то умудрялись своими позами и флюидами выражать презрение к нему. Схлынуло возбуждение, в душе его поселились сомнения и неуверенность, содеянное больше не казалось хорошей идеей. Он почувствовал себя чужим, нежеланным и лишним в этой комнате. Его страсил завтрашний день, когда неизбежно наступит пора объясняться.

— Я... я, пожалуй, вернусь к себе, — прошептал он, заикаясь. На его слова ответом было молчание. Он вышел из комнаты, собрав все свои силы духа, хотя полностью разочарованный.

Тогда, получив знак от Мэри о том, что они остались одни, Ванесса бросила подушку.

— Ох, ох, мне очень жаль! Ах, какая беда! — заплакала и запричитала молодая женщина, гладя Мэри по щеке. В это время служанка лежала на спине и перебросила одну ногу на нее.

— О нет, не надо так, госпожа. Всё хорошо, — последовал мягкий ответ мурлыкающим голосом девицы. Ванесса недоверчиво поднялась на ноги, перебросила ногу и, оказавшись сверху приблизив лицо вплотную к Мэри, пристально посмотрела ей в глаза.

— Но он же изнасиловал тебя! — сказала Ванесса удивленно, не отрывая взгляда.

— Нет, что вы! Какое же это насилие? — ответила Мэри простодушно, думая про себя, как странно, что взрослая леди говорит такие глупости, когда очевидно, что случившееся было приятно обоим и не причинило никакого вреда.

Почувствовав допустимую свободу в обращении и выражая свое мнение, девушка добавила:

— Я думаю, что на самом деле он хотел сделать это с Вами, мадам.

— Мэри, ты не должна даже упоминать о подобных вещах, — потрясенно прошептала Ванесса, не понимая, как только такая мысль пришла девчонке в голову.

— Но я же видела, как он смотрел на Вас. По-моему это очевидно.

— Да? О, Мэри, но это же невероятно. Это неслыханно, чтобы брат... — голос Ванессы ослаб и она прижалась к Мэри, спрятав лицо у нее в волосах. Горничная согнула ногу в колене, чтобы бедро прижалось к промежности хозяйки, где отчётливо пульсировала горячая вагина.

"Не так уж это и непривычно", — хотелось возразить Мэри, но она передумала и сохраняла молчание, потому что оба начали засыпать. По крайней мере теперь она знала, почему хозяйка кричала, а хозяин солгал, что они просто развлекались.