Швея из Швейки. Часть 3

На работе я работал. Мне было не до любовных переживаний. Однако Катя забегая на перекуры, лезла ко мне на поцеловаться. Причём выбирала ракурсы, чтобы её видели товарки. Я догадывался, что она продолжает демонстрировать статус отвязной девчонки, чтобы её не подкалывали. Поэтому, иногда в секунды наших откровений, то укладывал руку на её симпатичную попу. То как бы ненароком облапывал прелестные груди.

Буквально вчера меня в упор не видели в качестве мужчины. Я был всего лишь ремонтным приложением к швейному цеху. А сегодня всё изменилось. Меня стали замечать, когда проходил мимо рядов машинок, отвлекаясь от монотонного стрёкота, даря разнообразные улыбки от оценивающих, до соблазнительных. Пару раз вызвали абсолютно без причины, чтобы просто поболтать. Причём тончайшие намёки, порою были очень толстыми.

Из безусого юнца я вдруг превратился в мужчину. Конечно виной тому была Катя. Она всячески подчёркивала своё правообладание мной. Несколько раз я приносил газировку из автомата в коридоре, по её просьбе, чтобы сильнее утвердить её статус. Жаль, что в то время не было кофейных автоматов, как в нынешнее. Принести кофе своей возлюбленной, смотрелось бы намного значительней и импозантней. Мне было совсем не трудно подыгрывать её самолюбию — делал я это с превеликим удовольствием.

Повторюсь, на работу молодой человек приходил работать, а не накачиваться алкоголесодержащими жидкостями, дабы скрасить своё безделье. Чего не скажешь о кладовщике. Он тоже был сам себе хозяин. По совместительству — грузчиком. Затаскивал на склад тканевые рулоны или оттаскивал готовую продукцию. Именно сегодня у него был праздник. Не знаю в честь чего: дня Парижской коммуны или миллионолетия возникновения жизни на Земле? В общем и целом он был пьян в нитку, а на склад пришла машина с материей. Её надо было срочно разгрузить.

Бригадир решила поручить это важное задание субтильному пареньку, дабы тот подтвердил свою мужественность, пообещав заплатить тут же наличностью. Пред моим взором брезжил целый четвертак, на эту сумму можно было по накупить разнообразных финтифлюшек для моей новой подружки. Включая изысканную еду и или всевозможные женские штучки и вещички. В то время это было большие деньги, за которые надо было горбатится два дня, а то и больше. А тут делов-то на пять минут, так думал молодой человек, сопровождаемой бригадиршей во двор предприятия.

Машина стояла не у ворот склада, а метрах в пятнадцати. Увидев сколько там рулонов материи, я был сильно разочарован. Мне показалось, что их сто, а может двести? Или даже триста?! Нет они были не тяжёлые. По первости ухватывал по два. Но и внутри склада надо было пройти почти такое же расстояние и аккуратно уложить их в стопку. Почти полдня их туда перетаскивал, проклиная свою мягкотелость, жадность до денег, но в основном недостаток физической силы. Клянясь самому себе, что теперь начну делать физзарядку и бегать по утрам три километра, нет — пять, молодой человек изнемогая, таскал тяжеленые тюки. Я не мог понять, как мне в армии удавалось 

протащить два мешка с цементом на горбушке на такое же расстояние? Правда один раз, и на спор.

Настал момент, когда я на трясущихся ногах перетащил последний рулон и завалился вместе с ним на стопку. Силы полностью оставили меня. Вошедшая бригадир, просто не нарадовалась на мою работу

— Может пойдёшь кладовщиком на полставки?  — заговорщицки подмигнув, предложила она,  — тебе сейчас нужно будет хорошо зарабатывать.

— Нет!  — Категорически, заявил молодой человек, которого похоже женили без него.

Вместо этого я протянул руку, заявив:

— Соловья баснями не кормят!

Бригадирша совершила расчёт. Целых 25 рублей жгли мне карман. Осушив сразу три стакана газировки, тут же попал в объятия Катюши.

— Ты где пропадал?  — обеспокоено поинтересовалась она,  — тебя нет и нет...

— Деньги зарабатывал,  — радостно пояснил пропащий, доставая огромную сумму из левого кармана штанин,  — вот держи, сделай себе подарок.

— Нет, Юрочка, не возьму,  — нахмурилась женщина,  — так не пойдёт. Мы пойдём вместе в магазин и купим и тебе, и мне, а ты рассчитаешься.

— Хорошо, как скажешь...

В то благословенное время, слово шопинг отсутствовало в лексиконе советских граждан, но его священнодействие ничем не отличалось. Парочка прогуливалась по магазинам с продуктами, одеждой, бытовыми товарами. Внезапно глазам моей девушке представилось симпатичное колечко с камешком именуемым: кошачий глаз. Глаза у Кати, тоже немного соответствовали её имиджу. Иногда посверкивали зеленотой. Короче, она хоть и не затряслась в вожделении обладания этим предметом роскоши, но её взгляд в сторону своего мужчины красноречиво говорил: «Хочу! », а колечко на её пальце будто кричало: «Купи меня! ». Осталось за малым, узнать цену. Я узнал. Цена была всего каких-то 28 рублей с копейками. Я не был богат, как Крез, но деньги у меня водились.

Напялив приобретённое колечко на безымянный палец левой руки, девушка так и светилась от счастья и всю дорогу, верча и круча своей прелестной ручкой перед моим лицом и так, и эдак, выспрашивала меня, нравится ли мне это колечко, и не сожалею ли я о потраченной баснословной сумме. Мне нравилось и я не сожалел. Я был рад, что доставил эти минуты удовольствия своей женщине. Никогда не умел распоряжаться деньгами, и никогда не сожалел об их утрате, растрате. Есть — хорошо! Нет? Не так уж и плохо — заработаю. Женщины считали это недостатком, а мне было безразлично... Но я старался если они были рядом.

Конечно кроме духовной пищи мы купили и насущной и, устроили праздник для двоих с цветами и шампанским. Точнее вместо шампанского был коньяк. Но не всё ли равно? Главное, что в вазе на столе стояло три красивых цветка, которые я купил по дороге домой и вручил своей девушке нежданчиком. Кажется, я был влюблён? Конечно же — нет! Я играл в игру, носящую название: «Семейная жизнь». Катя тоже играла. Мы оба понимали это, но нам нравилось...

— А когда будет продолжение истории,  — убрав посуду в шкафчик, аккуратно расставив и разложив всё в определённых позах по своим местах, Катюша протёрла стол, пол 

и умывальник, уселась напротив меня, подперев милую головку ладонью, приготовилась слушать.

Цветы были чуть передвинуты на край стола ближе к окну, возле меня стояла пепельница. Сделав основательную затяжку я продолжил:

Утро застало новоиспечённых влюблённых в объятиях друг дружки. При свете утреннего солнца, юноша, наконец был удостоен чести, полюбоваться небесной красотой своей возлюбленной.

Его взгляд остановился на необычном кулоне на шее Лин Чи

— Что на нём изображено?  — заинтересовался парень.

Девушка натянула верёвочку и вновь разглядывая, скорее по привычке свой амулет, пояснила:

— Дракон, свернувшийся в кольцо.

— Хм, интересно, мой брат носил точно такой же,  — сказав это, парень немного забеспокоился.

Он полез в потайной карман, чтобы достать, то единственное, что осталось у него в память о брате.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что кулоны походят друг на друга как две капли воды.

— Откуда у твоего брата взялся этот кулон?  — Сильно волнуясь, спросила девушка.

— Он говорил, что это память об отце. Наши родители погибли, почти сразу после моего рождения.

— А мой от моей матери. Мои мама и папа тоже умерли после моего рождения. Сердобольная женщина подкинула меня к воротам школы. В записке не значились: ни моё имя, ни фамилия, там был только кулон и просьба позаботится обо мне,  — девушка сильно разволновалась. Она уже была готова расплакаться.

— Постой, но может ты ошибаешься,  — попытался успокоить её Син Дзю. Это какое-то совпадение.

— Нет!  — разрыдалась Лин Чи,  — это не может быть совпадением. Мы родные брат и сестра. Мы даже похожи. Наверное мы близнецы. Когда ты родился?

Син сказал.

— Теперь я буду знать когда у меня день рождение,  — сквозь слёзы улыбнулась сестра,  — расскажи мне о брате.

— Это я убил его,  — признался брат, надевая кулон на шею.

Затем он рассказал, как всё произошло. Потом они обнялись и разрыдались, повторяя:

— Брат...

— Сестра...

— Нам не стоит корить себя,  — прервал тягостное молчание мужчина,  — мы ведь не знали.

— Ты прав,  — слёзы женщины давно высохли,  — не стоит. Это я виновата — соблазнила тебя.

— Чепуха!  — возмутился её брат,  — мы оба были влюблены...

— Да ты прав. Забудем про это и никому не расскажем.

— Забудем и не расскажем,  — эхом повторил брат.

Молодые люди обнялись и взявшись за руки пошли в город. Их ждали великие дела. Они горевали, что это произошло именно с ними, но вместе с тем радовались, что обрели родственников: сестру и брата.

Войдя в город они попали на базар. В одной из лавок на глаза Лин попалось больше зеркало. Подойдя к нему парочка наконец увидела друг друга рядом. Они были похожи как две капли воды. Только черты лица девушки были немного мягче и грациозней. Убедившись до конца в своей правоте, они не произнесли ни слова. У Лин Чи было задание, а Син Дзю, обещал помочь ей его выполнить. А что будет после, неизвестно. Жизнь наёмников коротка, как правильно подметила Лин Чи.

Прислушиваясь к разговорам воины выяснили, что для жителей грядут тяжёлые времена. Город Син и пять близлежащих селений по 

приказу императора продали соседнему вражескому государству. Дело было за малым — поставить печать на документе. Но прибывший в град важный чиновник, не смог предоставить печать, объяснив, что на них напали разбойники, численностью превышающих их в трое. Перебили всю охрану, чиновнику чудом удалось бежать.

— И где он сейчас?  — спросил Син Дзю словоохотливого торговца.

— Вон висит,  — показал тот на труп мужчины подвешенный на центральной площади.

— Значит тебя никто не сможет узнать,  — прошептала Лин Чи.

— А охрана?

— Они скорее всего мертвы. Трусливый чиновник выгораживая свою шкуру, добил их,  — уверено сказала девушка.

Зайдя в таверну они расположились в дальнем углу и в ожидании трапезы и тихонько переговаривались.

— Печать у тебя,  — прошептал брат, если ты отдашь её, что станет с жителями этого города?

— Они станут рабами соседнего государства,  — вздохнула сестра.

— Идя на это задание ты знала это?

— Да знала,  — опустив голову, сказала Лин Чи,  — долгие годы меня готовили к подобной миссии, тебя, вероятно, тоже. Но ты разорвал цепи, а я не могу. Я должна выполнить приказ, чего бы мне это не стоило!

— Даже если я встану на твоём пути?

— Даже если ты встанешь! Мне придётся тебя убить. Но ты ведь не встанешь?

— А если бы наши мама и папа встали на твоём пути. Ты бы их тоже убила?

— Но их же ведь нет,  — горько улыбнулась женщина-воин.

— Ошибаешься! Лин Чи! Они есть! В наших сердцах. Это их город. Это наш город! Они жили здесь. Мы были рождены здесь. Посмотри,  — воин встал и показал на знак свернувшегося в кольцо дракона на одном из зданий. Знак был точь в точь как на амулетах брата и сестры. Он давно его заприметил, но не говорил, поджидая подходящего случая.

— И что нам теперь делать, брат?

— Ты связана долгом приказа, а я нет. Отдай мне печать, сестра.

Сестра находилась под какими-то чарами, возможно под гипнозом. Она медленно достала клинок, под столом раскрутила рукоятку и передала печать брату прикрыв её ладонью. Парень видел с каким трудом ей это давалось. Приказ был настолько силён, что она была готова убить родного брата, но его чары не могли устоять перед памятью о её родных.

Зажав в кулаке печать, Син попросил Лин подождать его здесь, пока он вернётся. Неподалеку от таверны была кузница. Вбежав в неё, парень забросил печать прямикам на раскалённые угли горна. Не прошло и нескольких минут, как золото расплавилось и тоненькими струйками стекло вниз.

— Можете забрать это себе,  — сказал он изумлённому кузнецу и его помощнику.

Вбежав в таверну глазам мужчины представилась неприглядная картина.

Его сестра стояла на коленях уперев в них ладони с опущенной головой. Напротив стояли двое мужчин в знатных одеяниях. Вероятно это были важные чиновники. Чуть поодаль от них стояла стража в количестве двух десятков человек. Мужчина справа, более похожий на учителя школы боевых искусств, раскрутив ручку клинка, зло спросил провинившуюся:

— Ты я вижу, не торопишься выполнить приказ?!  

Где печать? Отвечай!

Лин медленно подняла голову, и увидев брата, тихо сказала:

— У него...  — на её лице отразились муки внутренней борьбы с собой, но она подняла руку и указала на Сина.

— Была,  — усмехнулся воин,  — а теперь уже нет. Её совсем нет. Я бросил её в огонь. Она расплавилась.

— Взять его!  — вскричал другой мужчина.

Стража, обнажив мечи, набросилась на преступившего закон. Закон императора, но не закон совести, который был важнее для Синь Дзю... Первые десять человек лежали на полу. Они были мертвы. Никто не успел заметить, что произошло. Многим посетителям таверны показалось, что воин не доставал меч из ножен, тот по прежнему находился там. Остатки стражи откатились назад в страхе взирая на своих погибших товарищей. Они поняли, что их ожидает та же участь.

Главный остановил их взмахом руки, сказав что-то на ухо, подоспевшему слуге, встал скрестив руки в ожидании, что произойдёт дальше. Слуга пулей выскочил из таверны и побежал, вероятно, за подмогой.

— Невероятно!  — усмехнулся учитель Лин,  — брат встретил свою сестру. Нелепая случайность. Предатель! Ты уничтожил школу, которая готовила лучших воинов для Императора. Ты предал своего Императора и будешь казнён без суда и следствия!

— Он не мой!  — воскликнул предатель,  — мой император никогда бы не продал шесть своих городов в рабство соседнему государству.

По залу прошёл ропот. Для многих жителей это было откровением.

На лице учителя отразилось презрение, повернувшись к стоявшей на коленях женщине-воину, он сказал:

Ты нарушила приказ! Ты нарушила клятву данную тобой Императору. Ты знаешь, что делать!  — Прежде чем ты умрёшь, я должен сказать тебе, что это по моему приказу убили ваших родителей. Они были мятежники и шли против Императора,  — сказав это он бросил клинок к её ногам.

Лин Чи взяла смертоносное оружие и подставив его прямо к сердцу, собралась выполнить последний приказ в своей жизни.

— Не смей!  — Вскричал брат,  — Ради памяти наших родителей! Ради нашего города, защищайся!

Чары пали. На лице покорной судьбе, отразилась лютая ненависть к убийце её родителей. Она встала с колен и бросила клинок в сторону своего бывшего учителя. Тот сделал движение рукой, отбив оружие и обнажил меч. Лин Чи тоже обнажила меч и набросилась на ненавистного ей человека. Син Дзю не остался безучастным, он пришёл на помощь сестре. Однако оба воина не могли справиться с профессионалом. К тому же они были ослеплены яростью мести, а это ослабляло их силы и умение.

— Перестань злиться!  — воскликнул брат,  — нам нужна согласованность действий и трезвый разум.

Лин опустила оружие и расплакалась. Син понял — это уловка. Учитель не преминул воспользоваться этим и набросился на неё. Два меча мгновенно вошли в его тело. Лин мгновенно собралась и её хозяин буквально насадился на её меч, как букашка на иголку коллекционера. Её брат тоже воспользовался случаем.

— Кажется это Вы меня учили таким подлым приёмам, учитель,  — презрительно скривившись сказала она, извлекая меч из пока ещё живого воина.

Они отомстили за своих родителей, но радоваться было 

рано. В почти разрушенную таверну ворвалось целое войско. Брат встал спиной сестре и прошептал:

— Я люблю тебя сестра! Пусть этот бой будет последним для нас, но наши родные отомщены. Умрём вместе!

— Я люблю тебя, брат!  — ответила сестра,  — умрём вместе!

Силы были ... не равны, я имею ввиду, что два воины были сильнее целой армии,  — пояснил рассказчик в моём лице,  — но в городе были пороховые ружья. Брата и сестру просто изрешетили свинцовыми пулями. Развернувшись они обнялись и умерли вместе,  — закончил я свой рассказ.

— Печально,  — скривила своё милое личико, почти готовая заплакать, сказала слушательница,  — очень их жаль, а что стало с городом?

— Теперь, когда жители знали какая им уготована участь, думаю они решили подготовиться, пока прибудет новая печать. Но это другая история и мне она неизвестна.

— А я думала ты всё это сам выдумал?  — улыбнулась Катюша.

— Конечно выдумал, но опираясь на другие произведения, прочитанные мною раньше, ласково погладив нежную ручку, сознался рассказчик.

Катюша соскочила со своего места и усевшись ко мне на колени стала мягко меня зацеловывать в лицо, нежно поглаживая спину и плечи своими тёплыми ручками. Нет я не возбудился от этого. Ей поцелуи не были чувственными и горячими, как это обычно бывает в прелюдии к любви. К тому же она перехватила инициативу. Ведь начинать должен мужчина. Я просто млел и мне было легко и радостно. Мне сначала было непонятно зачем она это делает? Ведь мы не делали этого на показ и были у неё дома, а не в швейке. Наконец до меня дошло: так она благодарит меня за подарок. Вскоре, стал делать с ней тоже самое. Нежно целуя её сладкие щёчки, губки и шейку. Тогда она возбудилась и попросила остановиться.

— Ещё не вечер,  — пояснила она,  — и я должна сказать тебе — сегодня мы должны предохраняться. Мы ведь ещё не готовы заводить маленького, правда?

Правда была совсем в другом — я не готов был к серьёзным отношениям с Катей. То, что она была старше меня почти на пять лет, не было для меня преградой. Преградой была её просто мания чистоты и отъявленная педантичность. Даже любовью она занималась чуть ли не строго по расписанию. После каждого раза бежала в душ и требовала того же от своего любовника. Любовник был не против этого. Но все мелочи складывались в одно большое целое, которое разрастаясь, как снежный ком, грозило смести нашу любовь начисто. Но я тогда ещё не до конца понимал, чем это чревато в наших отношениях.

Поэтому я просто покачал головой из стороны в сторону, боясь неосторожным словом обидеть её. Но она не обиделась. Она была достаточно взрослой женщиной и понимала, что с бухты-барахты так не делается. К тому же на её мнение, я не совсем был именно тем человеком с которым она была готова связать свою судьбу и идти рука об руку по этой жизни.

Любовницей, на моё мнение, она была 

не плохой. Не чуралась всяческих новшеств и, была не против разнообразных сексуальных экспериментов. Она очень любила целоваться и лизаться. Могла заниматься этим часами и чтобы её партнёр ублажал её тем же. Оральный секс ей нравился по стольку поскольку. Зато она любила экспериментировать с тёплым кофе или вином. Однажды провела со мной экзекуцию с её любимым эскимо. Но он быстро замёрз и скукожился. Пришлось отогревать его кофе. С любовными отношениями у нас была полная идиллия и гармония. Её щёлочка, как нельзя лучше подходила к моему мальчику. Нам вполне и даже с избытком хватало друг друга. Однако я не мог смириться с патологической аккуратностью, манией чистоты и всепоглощающей педантичностью во всём.

Судите сами. Капли воды на столе, полу, в ванной считались у неё чуть ли не преступлением. Полотенчики, полотенца, полотеннища должны были висеть на определённых крючочках, крючках, крюках в строго отведённых им местах, строго по ранжиру, с точностью до миллиметра. У посуды тоже были насиженные места. Все кружки стояли в шкафчике не просто так, а симметрично повёрнутые под определёнными углами. Крышка унитаза должна была быть всегда закрыта. Одежда расправлена, выверена и висеть в шифоньере на своих вешалках и в определённом направлении. У неё было прекрасное зрение. Завидев пылинку, соринку, волосинку, капельку, пятнышко, Катюша тут же бросалась её убирать, чистить, вытирать.

Всё бы ничего. Может это бы и было даже хорошо. Поначалу мне даже импонировала её любовь к чистоте. Но вскоре, она стала ходить за мной как жандарм, сначала вытирая, поправляя за мной, потом выставляя требования. Начались скандалы. И какой бы я не был мягкотелый, меня это стало напрягать. Я начал постоянно злиться. Однажды у меня случился конфуз — не встал на неё. Именно после одной из таких ссор. Демонстративно улёгся на кушетку, сильно обозлённый, уснул прямо в одежде.

На утро она попросила прощения и клялась, что больше не будет. Три дня мы продержались. Потом разразился настоящий скандал из-за какой-то мелочи. То ли разбитой мной случайно чашки, то ли поставил кружку в шкапчик ручкой вовнутрь, не на свой место, а надо было — наружу под углом в 33 и 3 десятых градуса или я умудрился попить кофе, забыв подстелить кружок? Не помню. Но причин было так много, что любая подходила к этому случаю.

Вечерело основательно. Я собрал свои вещи в свою же дорожную сумку. И испросив у неё извинения за доставленные неприятные минуты со мной подал устное заявление на развод. Екатерина сидела спиной ко мне, лицом к окну:

— Ну, и иди! Без тебя было лучше!

Подойдя к ней, поцеловал её в шейку, положил ключ от квартиры на стол и сказал:

— А мне с тобой было хорошо... Прощай...

Поплёлся в общагу. Там все знали, что я подженился, но комнату никому не отдавали: на всякий пожарный. Не обнаружив в холодильнике ни одной бутылки, а мне сильно захотелось выпить, уже был готов идти в 

ночное заведение. Но сосед по комнате, извинился, взяв на себя вину и спросил сколько там было и что с получки всё отдаст деньгами.

— Ничего не надо,  — сказал я, найди одну бутылку и чего-нибудь закусить.

Вскоре он вернулся с початой бутылкой водки и несколькими тарелками с разнообразной едой, оббежав соседей. Пить со мной отказался — ему предстояла ночная смена. Я был сильно расстроен произошедшим, но почему-то не пьянел. Только голова заболела. Завалился на кровать прямо в одежде и тут же уснул. Утром остограмившись поплёлся в швейку. Там найдя бригадиршу попросил уволить без отработки.

— Что с Катей поругался?  — воротя нос от дышавшего перегаром, констатировала женщина,  — я не могу тебя уволить. Ты должен отработать две недели.

— Не очень то и хотелось,  — криво усмехнулся я,  — всё равно сегодня уеду в другой город.

— Ладно подожди, я сейчас...  — видя у молодого человека твёрдые намерения, она ушла в отдел кадров.

Я сидел в своей каморке в ожидании бригадира, размышляя о том, что им не придётся беспокоиться какое-то время. Все машинки я отладил, всё подходящее электрооборудование поменял. Везде всё было подписано и расписано. Моему будущему приемнику не составит труда разобраться во всём. Мои невесёлые мысли были прерваны ворвавшейся в мою обитель Катюшей. Она была вся в слезах. Вероятно бригадир сдала меня с потрохами.

— Юрочка, не бросай меня! Давай ещё попробуем. Я изменюсь, обещаю!

Женские слёзы всегда ломали меня, но не в этот раз. Я был непреклонен. Я был уверен, что у нас ничего не получится. Мы уже попробовали. Так и сказал своей бывшей возлюбленной.

— Ну хочешь я на колени встану?

Я не хотел, но сказал совсем другое:

— А что это изменит? К тому же здесь пол грязный. Не пристало чистюле на вроде тебя так мараться.

Глянув на действительно грязный пол, она ни слова ни говоря выбежала из комнаты.

Вскоре вернулась бригадир с трудовой книжкой и небольшой суммой денег. Она очень сожалела, что я их покидаю, признавшись, что я был лучшим.

•  •  •

На вокзале было полупустынно. Попросив у кассира билет на первопопавшийся поезд, я достал деньги.

— А куда?  — поинтересовалась она

— Куда глаза глядят

— Первый раз вижу такого пассажира,  — удивилась она,  — что девушка бросила?

— Нет, на сей раз я её бросил,  — пояснил странный пассажир.

Взяв билет на поезд следующий в другой город, я отбыл из этого города восвояси. На будущее укрепившись во мнении, что нельзя начинать отношения с постели в первый же день. Нужно какое-то время. Неделя или две.

Уверен, если бы мы так поступили с Катюшей, расстались бы без сожаления. А так нам предстояли душевные муки и страдания, как ей так и мне. Но мне было легче. Другой город встретил меня ночными огнями. Мне нужно было начинать всё с нуля. Искать жильё и работу. Некогда было заниматься самокопаниями. Я и не занимался. Завалился спать на вокзальной лавочке. А утром...

Но это уже другая история. И я пока не готов рассказать её.