Ремешок

Александр ФАЙН

РЕМЕШОК

В ту пору со мной приключилось что-то похожее на роман. Ей исполнилось девятнадцать, а мне успело перевалить за сорок. Она была почти до неприличия сексапильна: стройное тело с сильными ногами, развитыми бёдрами, ягодицами и грудью вызывающе контрастировало с полудетским лицом, озорными ямочками на щеках и тёмными серьёзными глазами, а русые волосы до копчика довершали образ юной колдуньи, ещё не вполне осознавшей силу своих чар. Подобно в меру пресыщенному гурману, смакующему экзотическую дичь, я снисходительно принимал её влюблённость, окрестив «лошадёнком» за особую животную грацию. Звали её Эвелина.

Мы возвращались из Москвы в Питер. Стояла тёплая июньская ночь, и в четырёхместном купе кроме нас никого не было. Полностью раздевшись, мы лежали на нижней полке, обнимаясь и вполголоса неся трогательную чепуху. Вскоре (кажется, это была Тверь) поезд остановился, послышались голоса заходивших в вагон людей. В дверь постучали, и нам пришлось срочно что-нибудь на себя натянуть (я — лёгкие летние брюки, а Эва — мою футболку, которая смотрелась на ней мини-платьицем). Я отпер дверь и впустил двух молодых людей; мы поздоровались, и они стали располагаться на верхних полках. Парни показались мне довольно симпатичными — спортивные, улыбчивые и общительные, сходу представились: Лёша, Вадик. Я невольно заметил, с каким интересом они поглядывали на мою подругу, особенно на её почти полностью открытые ноги. Достав бутылку коньяка, ребята пригласили нас присоединиться, и мы не стали отказываться.

Завязался разговор, пластиковые стаканы беззвучно стукались друг о друга, и количество содержимого в ёмкости стремительно уменьшалось под ни к чему не обязывающий трёп с шутками и прибаутками. Мы перешли «на ты»; обычно задумчивая Эва постепенно оживлялась и вскоре уже непринуждённо болтала, беспечно смеясь непритязательным анекдотам парней.

В какой-то момент она отправилась в туалет, и Лёша поинтересовался: «Извини, хотел тебя спросить: вы друг другу кем приходитесь, а то сразу не разберёшь — ну, там, разница в возрасте и всё такое?... « Я не стал скрывать, что мы любовники. Лёша одобрительно хмыкнул, а Вадик поднял большой палец вверх. Я воспринял это как откровенный мужской комплимент, и неожиданно для себя самого (алкоголь тоже добавил куражу) выдал: «Вы ещё голую её не видели!» «Да могу себе представить, — отозвался Вадик, — хотя... если уж честно, был бы совсем не против полюбоваться... « «Можно устроить», — не унимался я. «Как?» — Лёша, кажется, не поверил своим ушам. «Попрошу её приподнять футболку — вот и всё».

«А если откажется?» «Ничего, поможем товарищу преодолеть стеснительность». «Это как же?» «Сам возьму и задеру». «А если будет возражать?» «Подержу ей руки, а вы глазейте себе на здоровье». «Думаешь, прокатит?» «Легко! А будет ломаться — просто свяжу, тем более что мы часто так делаем, когда ебёмся, и она от этого только тащится (да как, впрочем, и почти все бабы) «. «Прикольно! А ты уверен, что она не среагирует на наше присутствие как-нибудь... неадекватно?» «Надеюсь, что нет, а может, и наоборот — кайф словит! В любом случае надо попробовать, а там видно будет — вы, главное, тоже не теряйтесь и по ходу сюжета подыгрывайте мне при любом раскладе». Кажется, я не на шутку увлёкся собственной импровизацией и закусил удила.

В это время мы услышали отодвигающуюся дверь и, перемигнувшись, разлили оставшееся по стаканчикам. Теперь уже я оказался у окна, а Эва сидела рядом, скульптурно поджав ноги, и парни с нескрываемым предвкушением разглядывали её всю. После заключительного тоста «за красоту» я как бы между прочим заметил: «Кстати, малыш, тут у нас дискуссия возникла: какая кому грудь больше нравится — по размеру там, по форме, по содержанию. Короче, я похвастался, что у тебя классные сиськи, но ребята, понятное дело, требуют доказательств». Эва мимолётно вспыхнула, но тут же беззаботно расхохоталась, продемонстрировав ямочки и, похоже, не приняв мои слова всерьёз. Я завёлся: «Ну покажись, чего тебе стоит — ты ведь, например, загораешь на нудистском пляже, так какая на фиг разница?» Парни в один голос поддакивали, всеобщий энтузиазм сгладил неловкость, и, кажется, смог поколебать её неуступчивость.

Она для порядка ещё разок-другой кокетливо отмахнулась, но в конце концов пошла навстречу нашим заверениям в эстетической ценности любования как процесса и подтянула нижний край футболки к шее — хотя уже через пару секунд, как будто спохватившись, отпустила ткань, и та вернулась на место, вновь закрыв обзор. Я запротестовал: ребята, мол, даже не успели ничего толком увидеть — не то, что заценить, и те со своей стороны дружно выразили полную поддержку моим справедливым претензиям, продемонстрировав образцовую мужскую солидарность.

Похоже, Эве начинало льстить всеобщее внимание (она, кстати, любила покрасоваться голой перед зеркалом, фотографируя собственное отражение, а когда у меня возникало желание поснимать её фотогеничное тело, то с удовольствием позировала). Зардевшись от смущения и азарта, она подняла футболку, но на этот раз не торопилась опускать её, наслаждаясь произведённым эффектом: Лёша и Вадик, переглянувшись, восхищённо уставились на тяжёлую грудь с крупными сосками на смуглой коже и полуприкрытый сочными ляжками художественно выстриженный лобок. Я и сам начал возбуждаться от такого зрелища, а особенно от реакции парней и рискованной непредсказуемости ситуации.

Мне совершенно не хотелось, чтобы приключение закончилось, едва начавшись, а потому, недолго думая, я ухватился сзади за футболку и рванул её вверх. Эва, не ожидавшая с моей стороны такой активности, рефлекторно подняла руки, тем самым позволив мне одним движением полностью себя раздеть. Я победно помахал трофеем, и парни зааплодировали; но тут, как будто опомнившись, моя скромница приняла архетипическую позу Евы, прикрыв одной рукой грудь, а другой — лобок. Чтобы не упускать инициативы я посадил её к себе на колени, обнял и стал бормотать на ухо что-то ободряюще-успокаивающее — глазами же продолжал подавать знаки ребятам, которые в свою очередь не переставали сыпать комплиментами. Мне показалось, что застигнутая врасплох Эва находится в лёгком ступоре, поэтому, пользуясь моментом, я оторвал её руки от интимных мест и мягко, но властно завёл их ей за спину.

Великолепный вид вновь открылся восторженным взглядам парней. Чтобы окончательно перебороть все сомнения и закрепить успех, я одной рукой обхватил её локти, а другой стал расстёгивать узкий матерчатый ремень на своих брюках. Эва не видела, что творится сзади неё, зато всё хорошо просматривалось с нижней полки напротив. Движением головы я показал Лёше, сидевшему ближе к двери, переместиться к нам, что он молниеносно и сделал. Бесшумно вытаскивая ремешок (который, кстати, и прежде неоднократно использовался мною для аналогичных целей), я шепнул сообщнику: «Держи руки, только крепко». Похоже, Эву продолжали обуревать противоречивые эмоции, усугублённые выпитым, так что сопротивление было сломлено без особых усилий — как только Лёша с готовностью перехватил её локти и с добросовестной цепкостью стал их удерживать, ничто уже не могло помешать мне сноровисто (сказался многолетний опыт секс-игр) затянуть петлю на запястьях и пару раз крест-накрест оплести их, завязав напоследок концы в надёжный узел.