Без стука не входить!

Заливисто смеясь и дразняще виляя попкой, она ускользала от меня снова и снова, именно в тот момент, когда мой, готовый разорваться от напряжения, член уже почти проникал в ее манящее лоно. Вот и сейчас, легким ветерком скользила по лесной полянке, залитой солнцем. Эта игра начинала меня раздражать. Я рычал как зверь, пытаясь догнать ее какими-то до ужаса неуклюжими прыжками, но каждый раз в моих руках оставался лишь лоскуток ее легкого платья и звонкий веселый смех.

Мелодия мобильного оборвалась, едва успев начаться. Видение таяло, смех девушки стал далеким, едва уловимым и, затаившись где-то в уголках памяти, растаял совсем. Исчез и березовый лес, лишь солнце по-прежнему продолжало ласкать мое лицо теплыми руками лучей. Я открыл глаза и увидел рыжую головку Вероники, медленно опускающуюся на мой член. Она стояла на четвереньках в моих ногах, абсолютно голая. Телефон, что вырвал меня из бесконечной погони за прелестями юной нимфы, находился у нее в руке. Я невольно залюбовался открывшимся мне зрелищем. Длинные волосы девушки, для удобства, были собраны в хвост, который теперь свисал в левую сторону. На ее веснушчатых щечках появился румянец, выдающий возбуждение. Она делала минет как всегда самозабвенно, закрыв глаза и глубоко дыша. Белая попа Вероники смотрит нежным розовым анусом на входную дверь нашего номера и окна, задернутые легкими занавескам. Я представляю, как маняще выглядит сейчас ее влажная щелка, с крупными мягкими половыми губами, и, мой член, от мыслей о своем любимом рабочем месте, надувается еще больше в ее горячих губах.

Веронику я знал с детства. До того, как ее отец, потомственный военный, получил новую должность в одном из гарнизонов нашей бескрайней родины, они жили в нашем городе. Так как наши семьи дружили, то дружили и мы с ней, год за годом открывая новые горизонты отношений. Вероника была наполовину украинкой, но как мне казалось целиком и полностью пошла в свою мать, такая же веселая, смешливая, такая же худая и рыжая с россыпью веснушек на лице и плечах. Уже третье лето она приезжала к нам в гости, чему были неслыханно рады мои родители, искренне любившие эту девушку. Не кривя душой, скажу, неслыханно этому был рад и я, потому что влагалище и рот этой безумно влюбленной в меня девчонки дарили мне поистине неземное наслаждение. В этом году нам исполнилось 18, мы взяли путевки в дом отдыха под названием «Кукушкино Озеро» и, погрузившись в атмосферу советских санаториев, наслаждались телами друг друга, не теряя драгоценного времени.

Протянув руку к мобильнику, который лежал на столе, я посмотрел на время — 9:35. Ага завтрак опять проспали. Вероника заметила мое движение, подняла голову, и, довольно улыбнувшись глядя мне в глаза, вернулась к своему любимому занятию. Она могла полировать мой член и яички бесконечно, и иногда я думал, а нет ли второго клитора у нее во рту. Я закинул руки за голову и, удобнее устроившись, расслабился, отдавшись полностью мастерству проворного языка. Солнце заливало маленькую комнатку нашего номера, и от этого светлая кожа Вероники казалась белее альпийского снега. Электрическими искрами по телу распространялся подступающий оргазм, я задержал семяизвержение, словно взводя затвор автомата и отпустив тормоза начал выстреливать очередями спермы в рот рыжей девчонки.

Ника фанатично глотала трудом заработанное лакомство, когда дверь распахнулась и со словами «Ребята, а вы чего на завтрак не ходи... « в дверях застыла соседка тетя Таня, с тарелками в руках. Глаза ее, казалось, вылезут из орбит, нижняя челюсть расположилась в районе пола, краска густо заливала лицо. Моя фея выпустила начинающий сдуваться член, и тот, звонко шлепнув, упал мне на живот, приковав к себе взгляд парализованной женщины. «Черт, опять забыли дверь закрыть», мелькнула в голове быстрая мысль.

— Я п... п... поесть принесла, — Запинаясь тараторила соседка, не отрывая взгляда от обласканного члена. — Мне п... п... пора.

Поставив тарелки она хотела было ретироваться, но Ника метнувшись молнией закрыла дверь и зловеще улыбалась в ответ на немой вопрос в глазах тети Тани. О да, узнаю свою девочку, никогда не упустит возможности разнообразить наши отношения.

— Как ты сме... — слова ее оборвались, когда узкая ладошка Вероники крепко схватила ее за промежность, обтянутую тонкими шортами.

Обмякший член шевельнулся и начал наливаться вновь. Та бессовестная сцена, что разворачивалась перед моими глазами, пьянила мой юный разум. Тетя Таня — 40-летняя женщина, с красивыми упругими бедрами, шикарной круглой попой, полной грудью, обтянутой легкой футболкой, торчащими сосками, ухоженная и, абсолютно точно, хорошо следящая за собой, мать двоих детей, которые сейчас находятся за стенкой, стоит и млеет от руки худой рыжей девчонки, которая с извращенным удовольствием тискает ее мягкое влагалище, через ткань летних шортов. В мою голову уже закрадывались эротические фантазии, связанные с аппетитным телом этой женщины, которые наверняка ими бы и остались, если бы не эта инициатива Вероники. Упускать представившийся шанс было глупо, тем более вставший болт требовал немедленного внимания к себе.

— Давай ее сюда, — обратился я к Веронике, показывая на окаменевший член.

Тетя Таня вздрогнула всем телом, и уставилась на меня влажными, как цветок после дождя, глазами. Грудь ее быстро вздымалась в такт частому дыханию, нерешительность отчетливо читалась на возбужденном лице. Я посмотрел на ее торчащие соски и член дернулся от возбуждения, что дарила мне эта женщина.

— Ну что замерла? — Спросил я с легкой улыбкой.

— Первый па-а-а-ашел, — весело сказала Ника, шлепнув тетю Таню по мягкому заду.

Та сделала не смелый шаг, и снова замерла, глядя на торчащий флагштоком член.

Второй шлепок звонко упал на круглую задницу. Женщина сделала еще два шага, оказавшись вплотную к кровати. Вероника толкнула ее в спину и та, пытаясь сохранить равновесие, выставила вперед руки, падая на ложе нашей любви. Кровать громко скрипнула под тяжестью ее тела, тетя Таня попыталась подняться, но я удержал ее за плечи, прижимая кудрявую голову ближе к стоящему инструменту.

Когда наша пойманная лань перестала трепыхаться, я убрал руки и, откинувшись на подушку, застыл в ожидании. Теплое дыхание тети Тани коснулось моего члена, дурманя осознанием того, чья голова сейчас застыла над моим хером. Рука ее коснулась яичек, нежно перекатывая их и поглаживая бедра. Теперь я отчетливо слышал ее дыхание, глубокое, прерывистое. Завороженный этими ощущениями, я закрыл глаза, и упустил тот момент, когда мягкий ее рот поглотил набухшую головку. Движения ее становились все более страстными, а член погружался глубже и глубже в горло, пока нос женщины не коснулся моего лобка. Боже, неужели бывает так хорошо. Я лежал пораженный своим первым глубоким минетом, и теперь с наслаждением смотрел, как жадный рот зрелой женщины доит мой член своим горлом. Звуки, раздающиеся при этом, казались мне ужасно пошлыми и развратными, от чего удовольствие мое только усиливалось.