Кондитерская

В самом начале этого лета я нашёл работу в кондитерской недалеко от своего дома. Хозяин часто заставлял меня работать в ночные смены. Другую работу я найти не смог.

Её звали Анной. Она была родом откуда-то из южных республик бывшего Союза. По возрасту — лет на десять старше меня. Одета она была в свободное короткое платье, которое слегка облегало маленькое и стройное тело. Волосы песочно-коричневого цвета каскадом спадали на плечи и накрывали шляпку, висящую на шее. У неё был самый соблазнительный и чувственный рот из всех, что мне приходилось видеть.

— Десять булочек, пожалуйста, — произнёс необыкновенный ротик с приятным южным акцентом.

Новая партия булок ещё не испеклась и я предложил ей бесплатную банку пепси-колы, пока она ждала. Я отпустил пару шуточек, чтобы развеселить её. Одна из них, про зонтик, так рассмешила женщину, что она не смогла удержать смеха и напиток пролился ей на платье.

Я извинился и предложил пройти в заднюю комнату, привести себя в порядок. Она начала разглядывать пятна. Одно из них находилось прямо на уровне груди, совпадая с выступами сосков. Рядом стоял котёл с вареньем.

— Помоги мне вытереть его, — попросила она.

Я взял в руки ткань и увидел налитые крупные груди. То, что началось с пятна, перешло в ласку. Я запустил руки под коротенькое платье и обнял маленькую и круглую попку.

Потом она попыталась укусить меня в шею. Я понял это, как сигнал, что можно продолжать. Поэтому я понёс её на кухонный стол. Она медленно снимала платье, обнажив прекрасную фигуру. Лёгкий запах французских духов дошёл до моего обоняния. Я снял с неё колготки, быстро разделся сам.

В следующую секунду я почувствовал, как что-то тёплое и сладкое попало мне в рот. Поднял голову. Это не были соки её влагалища. Она сидела на столе, одна рука была в чане с остывающим вареньем. Капли варенья капали с её пальцев на меня. Я тоже залез руками в варенье. Смазав сладким составом вокруг её писи, я начал целовать её.

— О, да, пожалуйста. Ешь меня, как конфету, — простонала она.

Я принялся целовать сильнее и глубже. Она взяла только испечённый эклер, который лежал под рукой. Большая грудь поднималась и опускалась, дыхание Анны учащалось. Руками она выскребла крем из эклера и смазала им грудь. Затем снова залезла в варенье и провела руками по всему телу. Анна смотрелась, как живой, самый аппетитный вишнёвый торт. Я почувствовал настоящий голод.

Я поднял её на руки и аккуратно положил на пол, поверх мешка с сахаром. Я посыпал им её лобок, а затем погрузил свой член в сочное влагалище. При каждом движении с её живота сползали слои крема. Она взяла другой эклер и снова размазала его по груди, проведя затем руками по лицу. Оно стало ярко-жёлтым. Она притянула меня к лицу. Наши губы встретились в сладчайшем поцелуе. Я скользил по её телу. Наконец она закричала:

— Я хочу тебя в рот, ты же мужчина!

По команде я оставил её кремовую писеньку и придвинул член к лицу. Её руки вонзились в мешок с сахаром. Длинные ногти проделали в нём десять дырок. Я склонился над её лицом, видя широко открытый рот и варенье вокруг губ. Я выстрелил туда сильной струёй кремовой спермы. Остатки потекли по подбородку, скатываясь на грудь Анны. Она схватила мой мокрый член и стала посыпать его сахарным песком. Затем взяла его в рот, как берут шоколадное мороженое на палочке. Обняв меня за бёдра, она старалась как можно глубже заглотить его. Нас едва ли можно было узнать, мы все были в кондитерских продуктах.

В какой-то момент я услышал звонок входной двери. Я не обратил на него внимания, мы поливали себя несколькими литрами свежего молока, которое днём привёз мой хозяин. Всё вокруг было рассыпано и разлито, мы вышли через запасной выход, не потрудившись закрыть его.

Я думаю, что не нужно объяснять, я больше не показывался в этой кондитерской. Не пошёл я и забирать свою последнюю зарплату, посчитав, что причинил ущерба на много большую сумму.