Еще немного о…

Глава первая.

Я и моя мама.

Мы — это я и мама, проживаем в большом сибирском городе, разделенном надвое широкой рекой с четыремя мостами, в двухкомнатной квартире на четвертом этаже многоэтажки, которая вместе с еще тремя домами-близнецами образует п-образную коробку, в середине которой устроена волейбольная площадка, обнесенная сеткой по периметру. Наша трехкомнатная квартира досталась маме от ее родителей, которые перед выходом на пенсию купили себе домик в Краснодарском крае, и у нас теперь бывают только наездами.

Мне в этом году исполнилось 18 лет, и я только что зачислен студентом первого курса юридического факультета местного университета. Я не высокого роста (всего 170), блондин с густыми длинными волнистыми волосами, которые иногда собираю резинкой в пучок на затылке. Маме нравятся мои волосы и моя прическа, из-за которой я столько выдержал в школе от своей класснухи. Девочки в школе обходили меня вниманием, видимо из-за моего позднего развития. В то время, когда мои одноклассники уже скоблят бритвами щетину на лице, меня же украшает только легкий, едва заметный пушек над верхней губой. Но в смысле девушек меня не покидают надежды в связи с началом моей студенческой жизни.

Отца своего я не знаю и мама о нем никогда мне не рассказывала, да я и не спрашивал. Хотя в мамином студенческом альбоме хранится много фотографий, где она снята вместе с одним и тем же молодым человеком, во внешности которого я нахожу много общего с моей. Но, возможно, мне это только кажется.

Моя мама — невысокая стройная белокурая женщина с красивой привлекательной фигурой тонкой талией, хорошо выраженной грудью и бедрами. Хотя ей почти сорок лет, большинство мужчин при виде ее не скрывают своего восхищения. Мама работает начальником отдела в проектном институте и очень часто задерживается на работе до поздна.

Дядя Ашот.

Уже несколько лет как у мамы появился дядя Ашот, который приходит к нам и часто остается на ночь. Дядя Ашот работает директором небольшой строительной компании, и познакомился с моей мамой благодаря работе.

Сейчас мне исполнилось 18 лет, я давно привык к дяде Ашоту, и почти не обижаюсь на его шутки, типа:

— Валя-джан! Мы тэба навэрное не женыть будым! Мы тэба замуж продадым! Ты с такэми волосами сыльно на дэвошку похожий!

В целом дядя Ашот добрый и очень заботливый мужчина, обожает мою маму, дарит ей дорогие подарки. А мне на восемнадцатилетие подарил швейцарские часы TISSOT которые сейчас красуются у меня на левой руке.

Мама и дядя Ашот.

Однажды ночью меня разбудили мамины стоны, доносящиеся из ее спальни. Подскочив с кровати и подбежав к маминой двери, я приоткрыл ее и замер, увидев в свете ночника поразившую меня картину: моя мама, совершенно голая, стояла раком, опершись руками о край кровати, а сзади, весь волосатый дядя Ашот размашистыми движениями с хлюпаньем засаживал свой член в маму. Я замер и не мог поверить в реальность происходящего.

Занятые собой, они не обратили внимания на то, что дверь приоткрылась, и я с расстояния всего трех метров с изумлением наблюдал как мама двигала своей белой попой навстречу члену, сильно прогибая спину и при этом повизгивая тонким голосом. Направленные вниз белые округлые мамины груди с торчащими крупными сосками раскачивались в такт толчкам дяди Ашота. Потом я увидел, что он полностью вынул член из маминой щелки и приставил его головку чуть повыше, в мамину попку. Удерживая одной рукой маму под живот, второй он направил свой член в колечко ее ануса, мама в это время замерла, слегка двигая попой вверх и вниз, пристраивая свою дырочку к головке члена. Дядя Ашот, обхватив мамину талию двумя руками, стал медленно натягивать маму на член.

В момент, когда головка члена почти вошла в маму, мама, охнув, подалась вперед, но дядя Ашот, удерживая ее за бедра руками, короткими движениями таза медленно продвигал свой член погружая все глубже и глубже. Когда лобок и яйца уперлись в мамины ягодицы, дядя Ашот замер, давая возможность маминой попе немного привыкнуть к состоянию растянутости, после чего сначала медленно, потом постепенно ускоряясь начал толчками гонять свой поршень. Каждый толчок сопровождался шлепаньем яиц по попе и мамиными приглушенными ахами. Через короткое время мамины руки подогнулись и она, потеряв опору, со стоном упала грудью на кровать, продолжая отклячивать свой зад, ноги ее мелко тряслись, а руки стали сжимать и комкать простыни. Дядя Ашот глухо зарычал, мышцы его ягодиц как будто свело спазмом, а руками он приподнял маму за бедра, ноги ее оторвались от пола и оказались на весу. Это выглядело так, будто мамина нижняя половина тела, насаженная на член, держалась только на этом члене. Тяжело дыша, они ненадолго замерли в таком положении после чего дядя Ашот, видимо спустив всю сперму в маму, медленно ее опустил. Она тихо ахнула, когда головка члена с чмоканьем вышла из нее. Мама стояла на выпрямленных ногах, тяжело дыша и опершись грудью на кровать, попа ее то опускалась, когда она импульсивно выгибала спину, то задиралась вверх, когда спина прогибалась. Дядя Ашот взял свой ствол рукой и вытер остатки спермы о мамину попу. Повисший вдоль его волосатых бедер член, даже в слегка опавшем состоянии, поразил меня своими размерами. Невероятно как этот агрегат полностью поместился внутри маминой попы. Толщиной он примерно с мою руку, а огромная толстая головка покачивалась сантиметров на 30 ниже мошонки, заросшей, как и лобок, густыми черными волосами. Мама, опустившись на колени, развернулась лицом к дяде Ашоту, обхватила ствол его члена рукой, полностью всосала головку в рот и начала постепенно заглатывать, помогая себе движениями головы и подрачивая член рукой.

Очнувшись от оцепенения, я тихо на цыпочках ушел в свою спальню и в возбуждении долго не мог заснуть, представляя то качающиеся мамины груди с торчащими сосками, то огромный волосатый член дяди Ашота, то большую головку его члена, полностью скрывшуюся во рту мамы. Я не мог представить, как такой толстый член может поместиться в чей-то рот. От всего увиденного и моих размышлений, мой писюн встал торчком и, понимая что это плохо и стыдно, я все равно принялся его дрочить и дрочил до тех пор, пока он не начал пульсировать и извергать на мой живот тягучую теплую сперму.

На утро, за завтраком, мне было очень неловко за маму и я боялся встретиться с ней взглядом.

Со временем впечатления померкли и лишь иногда, мастурбируя, я вызываю в памяти картинки из подсмотренной мной сцены — белеющие округлости мамы и здоровенный агрегат дяди Ашота.

Антон.

Антон и его родители переехали к нам в город из Риги года три назад. Его отец какой-то большой начальник в дирекции крупного завода. Мать – преподаватель в университете. Антон впервые появившись в нашем дворе произвел фурор среди местных девушек, когда присоединился к игре в волейбол на площадке. Играет он классно, жесткие подачи, мощные нападающие удары и надежные блоки. Все движения динамичные и изящные. И когда он выходит на площадку, местные девочки-малолетки с нашего двора с восхищением наблюдают за его игрой и чуть ли не роняют слюни. Нужно отметить, что команды у нас разношерстные, и когда не хватает состава, принимают участие те, кто есть. Иногда, несмотря на мой далеко не волейбольный рост, играю и я. При моих 170 см роста и весе в 58 кг, благодаря занятиям по акробатике, которые я посещал до 16 лет, у меня выработалась отличная координация и пластичность, что очень помогает во владении мячом. Благодаря этому мне всегда находится место в команде.

На волейбольной площадке мы и познакомились с Антоном. Тогда он был еще аспирантом в университете, после аспирантуры остался на кафедре в качестве доцента. Антон, хотя и старше меня на целых восемь лет, всегда доброжелательно, по-дружески здоровается со мной и частенько интересуется моими делами. В душе я восхищаюсь Антоном и очень дорожу дружбой с ним.

Продолжение следует.

На дачу.

Первый день августа выдался в соответствии с обычной для нашего сибирского города погодой — уже спала летняя жара и я, немного подрагивая от утренней прохлады, расположился на освещенной солнцем лавочке у детской площадки, что размещается напротив нашего подъезда.

Итак, я сижу на лавочке и жду, когда появится Антон. Вот и он, заезжает во двор на изящной белой Тойоте, паркуется, выходит из машины и приветливо машет мне рукой. Я с некоторой даже завистью смотрю на его броский вид – спортивная фигура, высокий рост, белые футболка и брюки выгодно подчеркивают накачанные мышцы рук, торса и ног. Завершают наряд белые кроссовки, белая же кепка – бейсболка и темные очки. Я направляюсь к нему

— Привет, Антон!

-Здорово, Валек! Постой у машины, я поднимусь домой, заберу баулы с собой.

— Давай!

Минут через десять он выходит из подъезда с двумя здоровенными баулами, открывает багажник, поверх каких-то коробок укладывает баулы, мою сумку и складные телескопические удочки, усаживается за руль, я падаю рядом на пассажирское кресло, и машина плавно трогается.

— Ура! Свобода! — восклицает Антон, выруливая на магистраль, ведущую на мост через реку.

— Ура! Подхватываю я в предвкушении предстоящих приятных дней за пределами надоевшей городской обстановки.

Два дня назад мы столкнулись с Антоном во дворе нашего дома, где я праздно шатался, не зная чем себя занять до сентября и начала занятий.

— Привет!

— Привет!

— Валек, чем занят?

— Да балду пинаю! До сентября свободен, как муха в полете!

— Давай со мной на неделю, на нашу дачу? — Там река рядом, купаться еще можно, рыбачить сколько хочешь. Предки на курорт укатили по путевке, а на даче строители бассейн воздвигают и ограду новую. Проследить надо, одному – скучно.

— Ладно, спрошусь у матери.

— Спросись, хоть ты уже и взрослый мальчик- слегка подколол меня Антон,

— Как решишься – маякни, все расходы на мне, отец деньги со строителями рассчитаться оставил и на жизнь тоже не хило.

И вот мы едем на машине, оставленной Антону его отцом с разрешением свободно ее эксплуатировать.

Дача.

Километров через тридцать, после выезда из города мы сворачиваем с магистрали, проезжаем через сосновый бор, железнодорожный переезд и движемся по грунтовки вдоль плавно текущей реки.

А вот и территория дачного поселка, разного размера домики – от досчатых развалюх до каменных двух и трех — этажных коттеджей. Поколесив по гравийным узким улочкам, подъезжаем к воротам явно недавно построенного двухэтажного дома из красного кирпича. Неподалеку виднеется берег реки с небольшим обрывом, разрезанным съездом для машин к воде. Антон выходит из машины, с удовольствием потягивается и распахивает створки ворот. Потом возвращается, загоняет машину на площадку перед домом.

Я тоже выхожу из машины и оглядываю дом и участок.

— А где бассейн и строители? – спрашиваю Антона

— Вон там, на соседнем участке. Родители выкупили у соседей, теперь объединяем два.

Только сейчас обращаю внимание на разобранный забор с соседним участком, рядом с которым расположена новенькая баня из круглых бревен с пристроенной застекленной верандой.

— За одно и баню обновим – сказал Антон, проследив за моим взглядом.

— Ты пока разгружайся, а я пойду к строителям, они в домике старых хозяев расположились-, только смотри аккуратней с коробками! — Он открыл багажник, кивнул мне, отпер ключом дверь дома и заторопился к проходу на соседний участок, где вперемежку были складированы остатки каких-то построек, закрытые брезентом мешки с цементом, кучи песка и много чего еще. И среди этого хозяйства суетились люди не славянской наружности.

Еще по дороге сюда, Антон объяснил мне, что на даче работает бригада таджиков во главе с бригадиром. Я даже запомнил, что зовут бригадира Ариф.

Тем временем я, вытащив баулы и свою сумку из багажника, отнес их в дом. Вернувшись взялся вытаскивать картонные коробки, которые оказались неожиданно тяжелыми. Подняв одну из них, по звуку я понял что там стекло, скорее всего-бутылки.

— сегодня день отдыха, топим баню! — провозгласил Антон, вернувшийся от строителей.

Зайдя в дом, Антон кивнул на лестницу, ведущую на второй этаж

— пойдем, покажу где расположиться.

На втором этаже мы зашли в небольшой холл с диваном и телевизионной панелью на стене, около дивана журнальный стол, в углу – небольшой холодильник. Антон кивнул на одну из двух дверей, расположенных по обе стороны панели —

— Заселяйся в родительскую, а я в свою. Туалет ванная там, указал он еще на одну дверь.

Подхватив сумку, я вошел в комнату и осмотрелся – большая двуспальная кровать стоит посередине комнаты, с двух сторон прикроватные тумбы, на одной из них целая коллекция из различных лосьонов, кремов, мазей и прочей женской парфюмерии. Вторая тумба девственно чиста.

Пока я топтался, не зная куда пристроить свою сумку, заглянул Антон, открыл стоящий у стены шкаф, оказавшийся совсем пустым, указал на полки

— Раскладывай вещи здесь, переодевайся, если хочешь, и спускайся вниз.

Я решил не переодеваться и остался в той-же футболке и шортах, в которых приехал.

На первом этаже, через коридор от прихожей, обустроена кухня-гостиная с полом из паркета и обставленная новенькой мебелью. Такой же большой диван, как на верху, большой обеденный стол, два кресла у дивана, вокруг стола-стулья со спинками.

— Значит так, наша задача — готовить бригаде обед, после обеда мыть посуду. Завтрак и ужин они готовят сами. Я еще буду следить за строительством и мотаться в город, если им чего-то не хватит. Остальное время – наше!

— Будем готовить- отозвался я — я всегда помогаю маме на кухне и умею и люблю готовить.

— А пока давай затащим бухло на этаж-кивнул он на загадочные картонные коробки.

На втором этаже выяснилось, что в нашем активе двадцать бутылок вина и пять бутылок водки.

— Ни хрена себе-пробормотал я, пересчитав выставленную батарею.

— Должно хватить – заключил Антон.

Следует отметить, что я вообще-то знаком со спиртным, но мое знакомство ограничено парой бокалов шампанского на Новый год, предложенных мамой. И то, совершенно непьющий дядя Ариф смотрел на это с выражением крайнего осуждения. Но, наслышавшийся о подвигах моих одноклассников на их различных тусовках, я для себя решил не упасть лицом в грязь перед старшим товарищем.

Потом были хлопоты первого дня, Антон о чем-то общался с Арифом, бригадиром строителей, оказавшимся здоровенным бородатым дядькой лет сорока, затопил баню, потом сел за ноутбук для уточнения необходимых стройматериалов. Я прибрался на кухне, собрал овощей с грядок для ужина. Потом Антон объявил что баня готова и пора выдвигаться.

Внутри баня оказалась красиво отделанной деревом, с холодной верандой, комнатой отдыха, душевой и непосредственно парилкой. Мы завернулись в простыни надели банные шапки и двинулись в парилку.

Парилка встретила нас волной обжигающего пара, мне даже пришлось присесть, чтобы немножко привыкнуть к температуре. Антон, хохотнув приказал мне ложиться на полок, подкинул ковш воды в отверстие каменки, достал из бадьи два запаренных заранее веника и начал обрабатывать ими меня, задохнувшегося от волны пара. Долго этой экзекуции выдержать я не смог и быстро выскочил в комнату отдыха, встал сразу под холодный душ, после чего, обессиленный плюхнулся на диван, завернувшись в простынь.

Антон парился долго и с удовольствием, выскочил распаренный-сразу под душ, и долго с фырканьем полоскался холодной водой. Выйдя взял из шкафчика приготовленное полотенце и начал тщательно вытираться, стоя прямо передо-мной. Непроизвольно мой взгляд упал на его длинный, при этом не толстый, слегка напряженный член, с небольшой, немного выглядывающей розовой заостренной головкой. Неожиданно для себя, при виде чужого члена, я очень возбудился, лицо мое обдало жаром, а мой писюн предательски дал о себе знать.

Между тем Антон, отбросив полотенце, тоже завернулся в простынь.

— Ну как банька, Валек? – спросил он.

— Нормально – ответил я, поборов смущение.

— Еще разок попаримся?

— Нет, с меня хватит. Я редко парюсь.

— Ну пошли в дом-пригласил Антон.

В дом мы двинулись не одеваясь, завернутые все в те-же простыни. Антон поднялся сразу на второй этаж, а я похозяйничал на кухне, приготовил бутерброды с паштетом и нарезал салат из овощей, днем собранных с грядки. Собрав все это на большой поднос, поднялся на второй этаж. Антон, оказывается, не теряя времени, уже достал бокалы и разлил вино. Мы, расслабленные после бани, уселись рядышком на диване. Я храбро принял бокал вина, протянутый Антоном.

— Ну, будем! Сказал Антон, и небольшими глотками выпил вино до дна.

— Будем! Повторил я и, преодолев отвращение, тоже выпил вино из своего бокала.

Вино на меня подействовало сразу, возникло расслаблено-приподнятое состояние, мне было приятно, что я сижу на равных с моим взрослым товарищем.

Мы выпили еще по бокалу вина, поболтали о текущих делах и вдруг Антон совершенно неожиданно спросил:

— Валек, а у тебя девушка-то есть?

— Нет, честно ответил я – и зачем-то добавил:

— И не было.

— Так ты и целоваться не умеешь?

— Не умею-подтвердил я.

Конечно, мне хочется казаться опытным, но и Антону врать я не могу.

— Давай я тебя научу- предложил Антон, и обняв меня рукой повернул к себе. Я, ощущая стыд и неловкость, попытался отодвинуться, но Антон мягко притянул меня к себе и нежно прикоснулся губами к моим. Я попытался вывернуться, но он настойчиво прижал меня к себе и начал нежно целовать мою шею, постепенно добрался до моих губ, засасывая, раздвинул их своим языком просовывая его дальше мне в рот. После нескольких моих попыток оторваться от него, Антон рывком посадил меня себе на колени, повернул мою голову к себе, и продолжил страстно целовать мои губы, попеременно посасывая то нижнюю, то верхнюю, при этом активно работая языком.

Голова моя закружилась, все происходящее настолько необычно и неожиданно, что я в растерянности не понимаю, как себя вести. Простынь с меня отброшена в сторону и я ощущаю своей попой теплый и твердый член Антона. Я понимаю, что мне все это приятно, но что-то внутри меня яростно протестует. Каким-то образом я выворачиваюсь из его объятий, и подняв с пола простыню заворачиваюсь в нее. Пытаюсь двинуться в сторону спальни, от выпитого вина меня качает , Антон подхватывает за талию и снова садит на колени. Одной рукой придерживает, второй берет бутылку и наполняет наши бокалы.

— Валек, ты чего, куда собрался? Давай еще по винцу!

— Давай — выдавливаю я, не понимая, как реагировать на произошедшее.

Мы выпиваем еще по бокалу, и я уже не вижу во всем этом ни чего особенного, наоборот, воспоминание его теплых губ, ощущение моей попой его горячего члена — кажутся мне очень приятными и волнующими.

После еще одного бокала вина, голова моя начинает кружиться я резко поднимаюсь с дивана и плохо координируемой походкой направляюсь в спальню. Потеряв по дороге свою простынь, падаю на кровать совершенно голый. Словно сквозь туман вижу входящего в спальню Антона, который ложится на кровать рядом со мной. Поворачиваюсь на бок, спиной к нему, и ощущаю теплые ладони на своих бедрах и движения его члена, который он засунул между моих ног, ближе к промежности. После уже лежу перевернутым на живот, Антон сверху — ебет меня между ляжек, потом его член скользит по вытекшей из него смазке между моими ягодицами, но сил и желания этому противиться у меня нет.

В какой-то момент чувствую теплую головку его члена, проникшую в мою попу, совсем не глубоко, из-за остановившего ее внутреннего спазма, потом — горячие руки на моих бедрах и судоржные движения Антона, когда из его члена через мое сжатое колечко сперма пульсирующими струйками врывается в меня, даря мне необычные и сладкие ощущения… .

Утром просыпаюсь от чувства растянутого ануса и ритмичных движений члена внутри меня. Понимаю, что лежу лицом вниз, с приподнятой попой, а сзади, удерживая за талию, Антон загоняет в меня свой неимоверно-длинный елдак. Пока я пытаюсь осознать происходящее, он достигает финала, еще крепче сжимает меня руками и со стоном мощной струей заполняет мою попу теплой спермой. От остроты ощущений мое сознание мутнеет и я чувствую только пульсирующий член в моей попе и толчки теплой жидкости, наполняющей меня. Полностью излившись, Антон тяжело дыша, всем телом сверху ложится на меня, сжимает в объятьях, целует плечи, шею, потом берет губами мочку ушка и нежно его посасывает, у меня от всего этого замирает дыхание, и внизу живота возникает странное чувство, схожее со щекоткой. Наконец обмякший член выскальзывает из меня, и по спокойному дыханию Антона я понимаю, что он уснул, лежа на мне.

Тяжесть его сильного тела, ощущение разъебанной попы, наполненной спермой, вызывает во мне новые необыкновенно-приятные чувства, и только теперь я замечаю что из моего набухшего члена обильно вытекает густая липкая жидкость.

Выскальзываю из-под Антона, мелкими шажками иду в туалет, боясь выпустить из попы жидкость, которая кажется переполняет меня. Присев на унитаз, испытываю удовольствие когда из меня выливается неожиданно большое количество спермы.

Продолжение следует.

Alexbacha, 2024 г.

Прислано: Alexbacha