Отравление несобранными грибами 5. Пятница. Уже четверо

Наступил пятый день моего грибного отравления. Начался он как обычно, и я думала, как обычно и закончится – схожу вечерком к парням, возьмут они меня на прощание по одному-двум разикам, отдадут фотографию… А может, сжалятся, мои старания оценят, и все оставшиеся получу – ведь им к понедельнику уже в Москву пора, а ко мне завтра утром муж на выходные приезжает. Надеялась, наивная, что всё на этом закончится. Если бы…

Но я же тогда ничего еще не знала, так что с самого утра спокойная была, не нервничала, хозяйством занялась. Участок от опавших листьев и веточек прибрала, потом постирушку затеяла, поросятки мои так одежку угваздывали, что самое малое дважды в день переодевать их надо было. Заодно и свое бельишко простирнула. Потом и до постельного очередь дошла, тем более машина у нас на даче была – ЗВИ старая, дома-то автомат давно. Вот только воду надо было ведрами на плите греть. Пока то да се, заодно с продуктами разобралась, что муж мне в среду привез. Большую часть, конечно, выбросить пришлось; все-таки мужчины никак не могут хоть примерно рассчитать, сколько нужно, не в первый раз уже так.

Как белье по участку развесила, выяснилось, что за ним прятаться очень удобно. Это, понятно, не я выясняла, так что такой визг во дворе стоял, будто у меня не двое, а целая группа детского сада. Кричу им, чтоб осторожнее, куда там! Все-таки одну простынку на землю уронили, пришлось перестирывать…

Днем детей уложила – набегались выше крыши, сама на грядках вожусь. То ли пропалываю, то ли сажаю что, не помню. Вдруг с улицы свист слышу. Поворачиваюсь, голову приподнимаю – у калитки мои «грибники» стоят. Да еще кто-то из них себя по ноге похлопывает – «ко мне! », «рядом! », мол. Вспыхнула сразу: за кого же это они меня принимают? Как не стыдно! Что же это, меня как собачку подзывают? А если кто из соседей увидит, как эта пацанва со мной обращается? Или еще хуже – дети проснутся и в окно выглянут?

Но сразу одергиваю себя – еще не хватало напоследок с ними поссориться, чтоб они снимки отдавать отказались. Так что как ни в чем не бывало покорно подхожу к своим «хозяевам».

– Кисочка, случайно насчет вечера не забыла?

Что за дурацкий вопрос? С ними забудешь! Вроде трезвые оба… Но ведь неспроста они ко мне зашли… Или это прелюдия? К чему именно? Не терпится? Утренний стояк, плавно перешедший в дневной? Опять в баньку потянут? Про себя твердо решаю, что днем точно у нас ничего не будет – хватит с меня вчерашних приключений. Ни баньки, ни к ним! Пусть своими фотографиями хоть подавятся! Уж раз детишки еще вчера чего заподозрили, то сегодня уже точно не позволю подозрениям этим укрепиться.

– Нет, не забыла. Приду. Как обычно.

– Нет, не как обычно. Сегодня вечером одетая приходи. В полной бабьей амуниции. И чтоб красивые шмотки на себя натянула. Понятно? – повернулись, к себе пошли.

Думаю, слава богу, что прямо сейчас ничего не захотели. Однако, с чего бы это у них новые желания? Потом мысль пришла, что хотят все-таки напоследок, на прощание оценить, какая красавица им в руки попалась, а голышом-то вид у женщин совсем другой – домашне-доступный что ли. Не на лицо и фигуру тогда мужики смотрят, а на другие места, совершенно конкретные. Про себя возможный сценарий прикидываю: может, хотят, чтобы я им в последний день еще стриптиз устроила, поэтому в одежде? Так в этом тоже ничего страшного, такой спектакль им отгрохаю, закачаешься! Подумала еще, не исключено, меня саму представление такое заведет, не жеманиться же перед ними, девственницу разыгрывать, особенно после того, что они в этом доме со мной уже творили…

Ладно, одеждой всякой вечером займусь, а пока пора детишек поднимать, больно они разоспались. Встали, пошли гулять. Настроение у меня безоблачное, надеюсь, что сегодня последний день грибного отравления, да и с утра не устала почти. Обычные домашние дела только, ничего экстраординарного. Так что и я свежая, и детишки тоже веселые, должно быть из-за меня. Пробежку до леса организовали, там наперегонки друг за дружкой бегали, потом кучу-малу устроили. Повалили меня вдвоем и ну, скакать по маме. Конечно, сама поддавалась, потом их по очереди в траву бросала, делала вид, что вот-вот всем весом с разбегу бухнусь. Бодрые домой вернулись, веселые. Дети, конечно, сразу кушать запросили, потом к телевизору уселись, по обе стороны от меня. Я их обняла. Так уютно было, так хорошо…

Их на ночь уложила, наряжаться стала. Как к английской королеве на прием. Платье вечернее достала. Тонкое шелковое, темно-синее с золотой прошивкой, высоченным разрезом снизу и обалденным декольте. Еще в позапрошлом году привезли на дачу – тогда на шашлыки гости планировались очень нужные, престижные. Потом эта встреча сорвалась, но не тащить же одежду обратно в Москву, слава богу, там-то не голая хожу. Так что платье это тут так ни разу не надевала. Помялось оно немного – отгладила. С бельем проще – муж мне из Бельгии привез комплект, собственно, для него я этот комплект иногда и надевала, когда желание накатывало – соблазнить хотела. Даже не столько соблазнить, как какой-то эротический настрой создать. Трусики-паутинка, совсем-совсем прозрачные, каждый волосок виден, а по краям розовыми кружавчиками оторочены. Лифчик такой же, как стеклянный, тоже ни капельки не скрывает ничего, и соски, и ореолы вокруг. Тонкий поясок из этого же набора, к нему чулки – черные с нарезанными ромбами, тоже очень вызывающие. Туфли на шпильке – тоже темно-синие, модельные, с золотыми пряжками. Бусы еще и серьги – громадные янтарные шары, очень к этому платью идут.

Тряпки все выложила, отгладила, затем в душ как всегда, потом прическу перед зеркалом долго делала, красилась – надо же одежде соответствовать. Потом «Шанель», не только за ушами и шею, чуточку около сосков тоже, и в промежности самую капелюшечку мазанула. Как готова была и в зеркало глянула – такой видок, что не на даче в гости идти, а сразу на обложку «Бурды» сниматься (кто помнит, это почти единственный тогда журнал мод был, если, конечно, «Работницы» не считать).

Перед зеркалом-то это все хорошо выглядело, а вот пробираться огородами в таком наряде как-то не очень. Особенно туфли на высоком каблуке мешали. Шпильки хороши по паркету ходить, ну, по асфальту в крайнем случае, а вот по раскисшей земле… Но это еще полбеды. А вот у их дачи эти туфельки меня здорово подвели. Только собиралась аудио-контроль под окнами сделать – выяснить, нет ли посторонних, как на веточку наступила, та хрустнула, да громко очень. Я и сама еле равновесие удержала, за ящики какие-то схватилась, чтоб не упасть, они рассыпались, грохот… Сразу Игорь из двери выскакивает, меня за руку – не выскользнуть, и в дом. Так что даже не успела определить, одни они там или нет. Впрочем, недолго я в святом неведении пребывала.

За столом на веранде трое сидят – Женя и еще двое ребят незнакомых, почти ровесники «грибников» моих, разве что на годик-другой помладше. Один щуплый как глиста, в очках с толстенными линзами, другой пониже, толстячок. Не такой, конечно, как Виктор Михайлович приснопамятный, но кругленький очень, и щечки надутые, килограммов 10-15 сбросить ему бы не помешало. Одеты эти парнишки… ну, как обычно за город собираются. В подробностях не помню, но точно без изысков всяких: джинсы там, ковбойка, свитер… примерно так.

Как их увидела, замерла сразу: ну, думаю, сейчас пойдет свистопляска. Губу закусила, чуть покраснела, а сердце от испуга куда-то вниз укатилось. Игорь меня очень церемонно под локоточек вперед выводит:

– Знакомьтесь, пацаны. Это Елена Карловна, наша прекрасная соседка. Она любезно согласилась провести с нами это вечерок. Елена Карловна, это Андрей, – на очкарика кивает. Тот голову в знак приветствия наклонил, но Игорь ему:

– Встань, балда. Даме ручку поцелуй. Видишь, какая она красивая. Как прынцесса, – именно так говорит, «ы» подчеркивая.

Андрей встает. Я как во сне два мелких шажка вперед делаю, ему руку протягиваю. Чмокает неуклюже. По-моему, первый раз в жизни.

– Елена Карловна, это Сергей, – Игорь на кругляша показывает. Тот уже без напоминаний руку мою целует.

– Елена Карловна, – Игорь продолжает, – не откажите в любезности присесть с нами за стол и отужинать, чем бог послал, – стул отодвигает, меня все за тот же локоток очень вежливо к нему подталкивает.

Женька сначала, как меня увидел, на наряд языком цокнул, а тут, вижу, на такое обращение ухмыляется, но незаметно это сделать пытается. Села. Взгляд кинула, что же им бог послал. Так смешно стало, еле сдержалась – первым делом свои же собственные фифлюшки узрела, да и икру с балыками они тоже не в местном магазинчике брали. Ну, думаю, молодцы, ребятушки, и когда же только успели столько стащить? Я-то в баньке так ничего и не заметила, и ведь пьяные они были вусмерть. Вот только напитки подкачали – всё та же водка самопальная из сельпо, которую они все эти дни лакали.

Восхищаюсь наигранно:

– Отличный стол какой. Где же вы столько всего достали?

Женька мне в тон Игорю:

– Старались, Елена Карловна. Чтоб вам вкусно было. Не за пустым же столом вам с Сергеем и Андреем знакомиться.

Поняла, что намек, что «знакомство» еще только предстоит, вспыхнула. И тут до меня дошло, откуда эти «тонкий и толстый» взялись. Ведь это им же мои грибнички на почту названивать ходили, и в среду тоже о них говорили, что раньше пятницы никак приехать не смогут. При мне говорили, не стеснялись. Наверняка ведь специально на меня этих ребят пригласили, похвастаться, какая золотая рыбка им в руки попалась. Сжалась, на новеньких зыркнула украдкой. Нет, хамских раздевающих взглядов не видно. Хоть на меня оба уставились, но с восхищением – вот, мол, какая красивая женщина с нами за столом. А ведь наверняка Игорь с Женькой им про меня бог знает что наговорили.

Да и дальше разговор все в том же тоне идет. Вежливом, уважительном. Самочувствием интересуются, детьми, да как отдыхается, потом про погоду общий треп. Новенькие мало говорят, больше на закуски налегают, да и не пьют почти – пару рюмок приняли, не больше. На меня только смотрят. Женька наоборот – ест мало, больше пьет. В основном Игорь вещает. Причем фразы длинные, обертоны его в них вовсю играют. Даже не проскальзывают его интонации ворожейные, а льются непрерывно. Я, хоть и трезвая, от его голоса потихоньку плыть начинаю. Но никак не пойму, как держать себя следует, что отвечать. С одной стороны, ведь понимаю прекрасно, к чему этих новеньких пригласили, на какое представление, и кто в главной роли должен выступить. И вообще поэтому желание сорваться с крючка, пока не поздно, и домой дунуть. С другой стороны, таких рулад Игорьковых и не слыхивала раньше, поэтому с места стронуться не могу. Да, собственно, пока и не с чего, всё культурненько, всё пристойненько, удивительная благодать.

Причем ведь все эти вопросы, которые он мне задает, дурацкие совершенно – он и так обо мне всё это знает. Ну, насчет возраста, детей, дачи, мужа, машины, квартиры. Просто, выходит, время тянет. Тем более, когда про погоду речь зашла. А зачем тянет? Поэтому, хоть вроде бы от таких разговоров расслабиться должна, но мне с каждой минутой всё страшней становится – если прелюдия такая длинная, что же дальше ждет? Даже безумная идея промелькнула: а может, я зря черную кошку в темной комнате ищу, а на самом деле и нет ее вовсе? Может, они меня так и отпустят? Поблагодарят за приятно проведенный вечер, фотографии отдадут, и больше ничего? Сама себя за такую глупость отругала. Сижу, от Игорькового голоса млею, отвечаю односложно, чуть рюмку пригубливаю. Сердце где-то в пятках ворочается… Жду…

Сначала как-то даже внимания не обратила, что Андрей руку в карман засунул и несколько прямоугольников бумажных достал. Потом только зрительной памятью движения его восстановила, он это тихонечко как-то проделал, незаметно. Сидит, эти прямоугольнички перебирает, то на них, то на меня поглядывает. Улыбается с прищуром, да непроизвольно самым кончиком языка губы облизывает. И еще Сергея локтем толкает – мол, присоединяйся к просмотру. С ужасом понимаю, что они мои фотографии похабные рассматривают. Откуда они у них? Вернее не откуда, это-то понятно, а почему грибники им это мое позорище отдали? Что-то означать должно? Вспыхнула сразу, как на иголках сижу, то в жар кидает, то в холод. Ступни почему-то так заледенели мгновенно, что больно даже. Лихорадочно соображаю: а вдруг по этим снимкам новички меня о чем-нибудь спросят, что отвечать-то? Как себя держать?

Даже с каким-то облегчением почувствовала, как Женькина рука мне под юбку забирается. Но опять не понимаю, как реагировать? Если бы новеньких не было, вообще бы внимания не обратила, он-то там всё давным-давно детально обследовал, во всех подробностях. Если бы эти новенькие мои снимки сейчас не разглядывали, попыталась бы убрать его руку, оттолкнуть, или сама бы пересела. А сейчас что делать? Ничего умного так и не придумала, поэтому просто сижу, молчу. Делаю вид, что не замечаю ничего, что не чувствую, как он все дальше и дальше забирается. Рукой там шебуршит, но ему же не тело пощупать интересно, а меня в непристойном свете выставить. Так что еще чуть пригнулся специально, чтоб всем было понятно, что происходит, а сам с наглой ухмылкой все время мне на лицо смотрит. Сижу вся красная, сжалась, но молчу упорно.

Теперь еще больно щипаться начал. От первого щипка я дернулась, не столько от боли, как от неожиданности, а потом опять как изваяние замерла, терплю. Видит он, что не получается меня на заметную реакцию расколоть, тогда демонстративно нагнулся и второй рукой мне подол поднимает. А сам туда уставился, будто не видел никогда. Даже еще причмокнул удивленно. Сергей с Андреем снимки в сторону отложили, только на нас глядят. Они по другую сторону стола, так что никакие подробности не видны, только догадываться могут. Разве что на мгновение над столешницей край юбки мелькнул. Молчу по-прежнему, как партизанка на допросе. Тогда этот ирод голос подать решил, действия свои прокомментировать:

– Елена Карловна, вы разве не заметили, что я к вам в трусы забрался и вашу уважаемую дырочку трогаю?

Игорь ржет, даже за живот схватился, Сергей-Андрей на новеньких только глаза шире открыли. А я от полной безнадежности ситуации решаю тогда продолжать из себя приличную женщину-недотрогу играть, хоть и глупо, хоть и всем всё понятно. Делаю вид, что только сейчас заметила, вскрикиваю, его клешню из-под юбки выдираю. Он этого не ожидал, рука расслабленная была, так что одним движением освободилась.

Женька Женькой, но Игорю тоже надоело болтать ни о чем. Похоже, он уже понял давно, что ему ни в чем отказать не могу. Встает, подходит ко мне, за локоток аккуратненько берет:

– Елена Карловна, встаньте, пожалуйста. Ребята хотят посмотреть, что вы там прячете, – меня по груди похлопывает. – Вас не затруднит к ним подойти и нагнуться, чтоб они могли рассмотреть. Я вас, Елена Карловна очень прошу. Дрон и Серый, не возражаете?

Мальчишки кивают дружно, а я краской заливаюсь. Но встаю послушно, к другому краю стола перехожу, наклоняюсь. Но сама думаю, что это Игорь неправильно рассчитал. Декольте-то на платье глубокое, но ведь не покупное платье, на заказ шили, по фигуре. Так что ткань на груди в обтяжку, как ни наклонись, только ложбинку меж грудей подальше увидеть можно, да самый верх лифчика в крайнем случае. Как я перед мальчишками нагнулась, Игорь это тоже понял. Осмотрел меня с головы до ног критически – решает, с какого места стриптиз лучше начинать. Сзади зашел, платье приподнял, причмокнул одобрительно – так понимаю, белье мое оценил. Потом меня разгибает, передо мной встает лицом к лицу, сантиметрах в двадцати-тридцати, и медленно так, нараспев, со своими интонациями:

– А теперь, Елена Карловна, вы сами юбку приподнимите, пожалуйста. Спереди. Перед ребятами.

У меня выбор был? Все равно ведь понятно, что раздевать будут. Если бы хоть одни мои грибники привычные, то и они могли, и сама готова была перед ними, даже готовилась к этому, в уме проигрывала, какой спектакль красивый закачу. Но сейчас сломалось что-то во мне. Багровая стою, как рак, чувствую, как уши горят, а в них кровь пульсирует. Думаю, что действительно лучше самой, чем если эти новенькие меня раздевать начнут. Да еще обертоны Игорьковые, против которых устоять не могу. Как сомнамбула за край подола берусь, поднимаю. Глазами в пол уткнулась, стыдно. Тем более, белье же прозрачное совершенно, жалею уже, что надела такое, ведь видно через него всё, каждый волосик в отдельности. Игорь меня по щеке потрепал поощрительно, у ребят этих спрашивает:

– Серый, Дрон, нравятся ее трусики с чулками? Можете ее там погладить, она любит такое. Правда, кисочка?

Ну вот, думаю, первый этап сегодняшнего вечера пройден, закончилась «Елена Карловна», теперь «кисочка» началась. Так что нечего из себя благородную даму корчить, коли связалась с грибниками, у них на поводу пошла, то всё придется испить, полной чашей. Краем глаза на новеньких взгляд кинула. Смотрю, тоже порозовели. Но они-то с чего? На мои трусы с чулками уставились, но не дотрагиваются. Потом Андрей самым кончиком пальца до полосы голой кожи над чулком дотронулся и сразу же руку отдернул, будто обожгла я его. Опять только глаза оба расширили, и всё, никаких действий. Впечатления впитывают…

– Парни, посмелее, посмелее, не бойтесь кисочку, она не будет возражать, ей нравится парням всё показывать. Правда, Елена Карловна?

Обращаю внимание, что опять «Елена Карловна» в обиход пошла. Интересно, надолго ли?

– Да, Елена Карловна, хочу еще вам кое-что рассказать, вам наверняка понравится, что Андрей с Сергеем еще ни разу баб не имели, а очень хочется, – засмеялся, противно как-то. – Так что вам их еще научить придется, как с вашим полом обращаться надо, каким местом, – захохотал, меня по лобку похлопывает, вероятно, чтоб я поняла, о каком именно месте он говорит, я-то ведь дура бестолковая, сама никак не догадаюсь – и что во что засовывать полагается.

На парнишек этих взгляд кинула, самой смешно стало – красные сидят, пуще, чем я была, на меня не смотрят, только руки теребят нервно и в тарелки уставились. Так понимаю, Женя тогда решил мальчиков расшевелить, говорит:

– Давайте в «Что? Где? Куда? » поиграем.

Мальчишки оживились, Андрей спрашивает:

– Как это?

– Очень просто, – Женя отвечает. – Ты заказываешь, ЧТО хочешь посмотреть у нее, она тогда показать ГДЕ это, а за правильный ответ она КУДА получает, к этому месту твою руку тянет.

Ну да, конечно, дождетесь, думаю. Меня даже не спросили насчет нового развлечения. Прямо так и буду всё это делать. Ну, а новенькие заинтересовались. Это все-таки веселей, чем выслушивать про свою девственность, им же стыдно наверняка, что в 18-19 лет с женщинами близко так еще и не познакомились.

Начали заказывать. Андрей говорит:

– Попа.

Я стою, как стояла. К ним лицом. Подол давно опустила, конечно. Решила про себя, что раз они придумали, пусть сами этой своей игрой и развлекаются.

Но так не получилось. Женя меня за волосы на голове хватает больно, сжимает, спиной разворачивает, да нагибает. И еще в довершение пощечина. Несильная, но хлесткая. Потом другой рукой платье мне на спину задирает и шипит как гюрза:

– Ну, трусы сама спустишь? Или мне помочь?

А чего их спускать? Они и без того только между ягодиц тонкой полоской, только розовые кружавчики с оторочки видны. Да и прозрачные такие, будто и нет их вовсе. Понимаю, конечно, что мальчишки на ноги мои уставились – вид сексуальный донельзя: черные чулки с ромбами выше середины бедер, от них резинки наверх тянутся, по голому телу, контрастно очень получается. К тому же ноги у меня длинные, красивые, ягодицы тоже – ни капельки целлюлита нет. Думаю, разве мало такого зрелища? Ладно, хотите, чтоб еще сама трусики спустила, так тоже без проблем, картинка от этого не особо изменится, ноги же почти сомкнутыми держу. Руки за спину завожу, к коленям тряпочку мою невесомую стягиваю.

– Молодец, сучка, учишься. На ГДЕ правильно показала, – это Женя мои действия комментирует, а сам по-прежнему за волосы больно держит. – Теперь КУДА давай, руками ихними по своей заднице поводи, – подталкивает меня к мальчикам поближе, пару шажков делаю, пятясь.

Это покруче требование. Стыдно, конечно, но утешаю себя тем, что отвернувшись стою, никто хоть моего лица не видит. Голову слегка вбок, одним глазом кошу, почти на ощупь руки их нашариваю, себе на ягодицы кладу. У Андрея ладонь ледяная совершенно, а у Сергея наоборот – горячая и влажная, неприятно. Ладно, потерпим. Провела их руками по себе, выпустила. Думала, дальше они сами продолжат, нет, сразу убрали.

Игорь в сторонке стоит, слышу, подхихикивает только. Но тут голос подал:

– Давайте новое задание.

– Теперь посерединке пусть покажет, между половинок, – это уже Сергей. Я это даже не оборачиваясь понимаю, у него голос помягче как-то, чем у Андрея, и заикается еще немножко.

Расшалились мальчики, входят во вкус. Ладно, думаю, не буду дожидаться, пока Женька еще раз врежет, а все равно, так или иначе, выполнять придется. Насколько полуспущенные трусики позволяют, ноги в стороны сама расставляю, руками ягодицы развожу – любуйтесь, мол. И вот только как встала в такую позу, поняла: не только насильно так делаю. Хоть от перепада между «Еленой Карловной» и «сучкой» багровая вся, а все-таки что-то есть в том, что не как человек выступаю, а как сексуальное пособие по женской анатомии для девственников. Что покорная, послушная, что всё выполняю. Заводит это… Причем особенно возбуждает, что неискушенные мальчишки меня рассматривают. Чувствую, соски затвердели, о лифчик трутся больно, а снизу мокренькая становлюсь. Надеюсь, разве что по неопытности детишки не заметят.

Но вот что они точно заметят, это все мои дырочки, не только анус. Как ягодицы развела, чувствую, губки нижние тоже разошлись, обе пары, туда даже воздух холодный забирается, щекочет немного. Ну, и кусочек лобка наверняка тоже проглядывает, нагнувшись ведь стою. Так что все мои розовые блестящие складочки совсем рядышком у них перед глазами, во всех подробностях. Даже не сомневаюсь нисколько, что они туда уставились, рассматривают, как женщина устроена, и что у нее между ног совсем иначе устроено, чем у них. К тому же полуспущенные трусики в придачу к черным чулкам наверняка особый шарм придают, уверена – куда сексуальней смотрюсь, чем если бы просто голая была. Дыхание шумное за спиной слышу, даже не дыхание, а пыхтение паровозное, внутри аж передергивает от этого…

– Отлично, кисочка, – Игорь руководит представлением, – ГДЕ ты успешно показала, теперь КУДА давай, – по голосу слышно, усмехается.

Конечно, ему весело. А как, спрашивается, я одновременно ягодицы могу разводить и ладонями этих мальчишек по себе шарить? У меня сколько рук? Четыре что ли? Ладно, поэкспериментируем… Пальцами правой руки попку раздвигаю, а левую убираю и сзади ей вожу, мальчишечьи лапы нашарить пытаюсь. Наткнулась на какую-то, к себе подтаскиваю. Подвожу к анусу, чувствую сопротивление нарастающее, а рука в кулак сжимается. Сначала не поняла, почему так, думаю, случайно, все равно тащу. Не дается. Тогда сообразила: ведь девственники они, слишком круто сразу женский анус трогать, неприятно наверняка. Да и влагалище тоже – там же смазки полно, что-то вроде отвращения будут испытывать.

Это вроде как у меня в самый первый раз с мужем было, вернее, еще с будущим мужем, до свадьбы. Я тогда девушкой еще была. Мы знакомы-то с полгода уже были, а совсем наедине впервые остались. У меня на квартире дело было, я его как раз с родителями познакомила, они до этого о нем только понаслышке от меня знали. Родители у меня хорошие – как познакомились, через часок срочно дела у них какие-то нарисовались, ушли по этим делам на весь вечер. Мы с ним тогда посидели, нацеловались-наобнимались, потом он мою руку на ширинку положил, я отдернула сразу. Тогда он молнию расстегнул, член достал, потрогать его попросил. Любопытство любопытством, не без того, конечно, но неприятно было тогда его касаться. Кожицу-то еще ладно, даже интересно, даже приятно – нежная же, а до головки никак не могла заставить себя дотронуться, она влажной казалась, багровой, набухшей, страшной даже из-за этого, а когда капелька из ротика на ней показалась, вообще руку отдернула испуганно. А уж о том, чтобы тогда в рот взять – была у него и такая идея – и речи не могло быть, наверняка вырвало бы сразу.

Так что свой опыт вспомнила – что по первости только до сухого не противно дотрагиваться, заведомо чистого. Поэтому к лобку мальчишечью лапку тащу. Ну, тут хоть особого сопротивления нет. Правда, как ненароком по дороге до малых губок чуть дотронулся, дернулась рука. Но до кустика своего его пальцы все-таки дотянула. Погладил там, потрогал волосики. Надо же, решился! Храбрец, сам пощупал, без меня!

Только руку выпустила, чувствую, вторая до меня дотрагивается – толстенькая и потная. Поняла, что до этого Андрей был, а теперь Сергей ко мне тянется. С учетом предыдущих ошибок повторила процедуру. Подольше его рука там задержалась. Вероятно, по Андрею понял, что я этим местом не кусаюсь. А потом, смельчак, даже погладил мне промежность между большими губами и бедром, чуть задержался там. Ну, а пыхтение сзади такое, что прямо караул кричи! Хоть, если честно, то не караул, а вот-вот капать из меня начнет…

Убрал Сережа руку, так что это задание из нашего «Что? Где? Куда? » выполнено. Стою, согнувшись в три погибели всё в той же похабной позе с раскрытыми гениталиями, хоть Женька от волос моих уже отцепился. Игорь тогда:

– Парни, следующее задание для кисочки?

– Сиськи! Обе! – это Андрей, я уже по голосам их распознавать стала. Кроме того, Сережа бы так не сказал, он не только сам толстенький, но и характер помягче, он бы, вероятно, произнес не так грубо, например, «грудь».

Но вообще насчет груди логичное требование, снизу-то они меня уже рассмотрели, теперь сверху интересно. Хоть, отвлекаясь от рассказа, я вообще-то не пойму, что мужчины в женских грудях находят, чего там интересного? Влагалище там потрогать, половые губки по одной разобрать, клитор – понятно, а грудь… Ведь всё там примерно как у них самих, только кожа более нежная, да мясца чуть побольше. Но многие мужики, знаю, именно груди трогать предпочитают, а не под животом. Кстати, мой муж тоже. Когда спим, он предпочитает на правом боку к моей спине прижаться, а рукой всегда между грудей зарывается, причем чтоб обе сразу трогать – правую в ладони держит, а левую запястьем прижимает. Вниз, к промежности, никогда ночью руку не опустит, хоть и знает, что там у женщины места куда более чувствительные.

Но чтобы груди показать, мне же платье надо снять, ведь просто так не получится их из него выпростать. Распрямилась. Руки за спину завела, к молнии. Игорь тогда меня останавливает:

– Подожди, кисочка. Покружись.

Да, думаю, все-таки мой Игорек гурман. Просто бы стащила платье – никакого интереса. А ведь внимание он обратил, что юбка у меня широкая, если быстро кружиться, наверх взметнется. А в сочетании с черными чулками и полуспущенными трусиками зрелище получится, как в лучших домах Лондона и Парижа, публичных домах, конечно. Это сейчас стрип-клубов в Москве полным-полно, там еще не такие зрелища бывают, а десять лет назад, да еще на даче, да еще красивая женщина, да еще нарядно одетая… Ладно, решила, покажу им представление. Все-таки и самой куда интересней подразнить мальчиков, чем в унизительной позе перед ними стоять. Я ведь, собственно, когда еще только дома наряжалась и думала, что только перед Игорем с Женей буду, тоже думала нечто подобное изобразить, так что в уме всё это проигрывала.

Но на этом гурманство Игоря не кончилось. К полочке подходит, кнопку на «Электронике» нажимает – это тогда переносной кассетный магнитофон был, очень распространенный. Дассен запел. Мне он нравится, но под его тягучие мелодии стриптиз изображать как-то не очень, для этого побыстрей что-нибудь надо. Все равно, конечно, лучше, чем ничего. Да и вообще впервые при мне грибники хоть какую музыку включили, раньше только пьянка беспробудная шла, в качестве музыки бутылки звенели.

Только кружиться начала, как помеху обнаружила, забыла как-то совсем о том, что трусики у меня под коленками болтаются, мешаются они, как бы не споткнуться. Быстренько тогда одним движением их подхватила, натянула. Под музыку вертеться стала, пытаюсь хоть как-то ритм уловить. Разрез на юбке и так высоченный, а от движений вовсе распахивается, да и сама ткань вверх взметнуться норовит, шелк все-таки. Я ее то подхватываю, к ногам скромно прижимаю, то наоборот, еще быстрее вращаюсь, а руки с юбки не просто убираю, а еще выше подол поддергиваю. Понимаю отчетливо, что вид совершенно потрясный. Юбка выше пояса взлетает, а под ней всё контрастное: черные чулки, потом почти совсем голая попка и с треть белых бедер, а над ними трусики с розовой кружевной оторочкой, совершенно прозрачные, треугольник в подробностях… Причем не всё время белье видно, а только на секундочку мелькает, так что толком присмотреться не даю, это куда сильней на мужчин действует, знаю.

Вижу, не только новенькие на меня уставились, но у Игоря и Жени тоже глазки масляные стали, уселись оба, чтоб на меня снизу смотреть. Балдеют мальчики… Ладно, думаю, я вас еще подзаведу, интересно, сумеете после этого свою мерзкую «Что? Где? Куда? » до конца довести? Еще немного по-прежнему покружилась, а потом подол так локтями придерживать стала, что он и не опадает почти, а сама начала трусики чуть приспускать. Всё равно все четверо нагляделись уже, что у меня под ними запрятано, так что не особо стыдно. Хоть все-таки, чувствую, порозовела, смущаюсь немного – ведь теперь сама всё это вытворяю, по собственной инициативе. Но с другой стороны не совсем ведь внаглую показываю – двигаюсь же, разными сторонами перед ними показываюсь, да и юбка нет-нет, а прикрывает лобок с попкой. Понемножку трусики стягиваю, по сантиметрику, а потом даже немножко назад возвращаю. По Ленину почти – шаг вперед, два шага назад. Вернее, наоборот все же…

Мальчишки, на меня глядучи, тоже раскраснелись, запыхтели даже, особенно толстячок – Сергей. И не знают мои девственники, куда свои руки девать – вроде бы ширинку погладить хочется, а передо мной стыдно.

Когда чуть под колени трусики спустила, они в танце дальше сами упали. Вышла из них и еще туфелькой поддала, они кверху взлетели, как раз Андрею на колени. В руках он их мнет, а что дальше делать, не знает – в сторону положить как-то не хочется, а понюхать не решается. Смешно…

Всё! Хоть Дассен еще поет, но устала. Остановилась, тяжело дышу, да и голова еще кружится. Но все-таки еще чуть созорничала напоследок – поклонилась с реверансом, вроде как на сцене. Игорь засмеялся, в ладоши хлопает, остальные тоже его поддерживают. Можно сказать, дружные и продолжительные аплодисменты.

Аплодисменты аплодисментами, а про игру свою они не забыли. Женя мне заявляет:

– Сиськи на ГДЕ тебе заказывали? Приступай. Кота за хвост не тяни.

Ни фига себе, думаю, это я, оказывается, тяну! Сами же танец заказали, я вам такой спектакль закатила, что у вас всех глазенки чуть не лопнули, и я виновата, выходит? Но это, понятно, только в душе возмутилась. Правда, от обиды весь кураж пропал.

Молнию на платье сзади расстегнула, стаскиваю его. Не как стриптизерша, а буднично стаскиваю, будто в гордом одиночестве перед сном раздеваюсь, будто вовсе не глазеют на меня парни. От обиды так. Действительно безразлично в какой-то момент стало. Сняла его, глянь, а у мальчишек опять слюни потекли. Ну да, они же меня в таком шикарном белье не видели никогда. Не только девственники эти новенькие, но и Игорь с Андреем. Так что не удивительно, что вылупились так. Тем более посмотреть-то есть на что. Стою навытяжку перед ними, а фигурка у меня – дай бог всякой. Черные чулочки с ромбами, от них резинки наверх, а трусиков нет, так что резинки эти еще ярче светло-рыжий пушистый холмик подчеркивают. А выше бельишко в розовых кружавчиках – тоненький поясок и бюстгальтер прозрачный. Так что вообще-то можно и не снимать его, и так все видно прекрасно. Думаю, даже с ним вид более возбуждающий – видно, что соски тверденькие, ткань натягивают. А если груди голые, не так это заметно.

Ну, да ладно. Сиськи же заказаны. Пусть получают. Расстегнула лифчик, сняла, на стул повесила. Причем без всякого сценического выпендрежа на этот раз. Когда еще дома в уме проигрывала стриптиз этот, думала плечами поводить, чтоб чашечки по одной приоткрывались, постепенно, да чтоб, как сниму, рукой этак повести, чтобы он Игорю на колени упал. Потом еще чтобы грудями поводить, руками их приподнять. А тут расхотелось. Тем более еще опять начала стыдиться, хоть уже непонятно чего. Если они уже снизу меня разглядели, да ощупали, то сверху ведь вроде бы ерунда сущая.

– Теперь КУДА, – Женька напоминает.

Ага, будто без него не знаю. Но испытание, однако, неприятное предстоит. Одно дело сзади на себя их руки натягивать, когда я их не вижу, да и они мое лицо тоже, а совсем другое – глаза в глаза. Заранее багровею, но послушно к новеньким подхожу. А они в растерянности не знают куда смотреть – то ли на груди, то ли на лобок. С одной стороны, груди-то в новинку, а с другой самая замечательная зверушка под лобком живет, как они должны понимать, пока, правда, чисто умозрительно.

Руки вперед вытягиваю, Андрея-Сергея за запястья беру. Тогда на меня смотрят. В упор. Оба. И еще улыбаются. Видят же, что красная, горю вся, так еще огня добавляют. Нет, сами бы полапали меня, еще ладно. А тут ведь собственными руками должна. Сквозь землю провалиться готова. Даже слезы выступили. Зажмурилась, чтоб их поганые рожи не видеть, нижнюю губу прикусила, на свои груди их ладони кладу, прижимаю еще, двигаю немного. Чуть глаза приоткрыла, улыбаются оба, довольные. Ну, а я от унижения такого сама не своя. Хватит с них моего участия, убрала руки, пусть дальше сами щупают. Это они по-разному: Сергей мягко по груди водит, а Андрей, как мякоти налапался, сосок выкручивать стал, да на меня еще в упор смотрит, мол, буду возражать или нет. Терпела-терпела, не выдержала:

– Всё? Закончили в вашу игрушку играть?

Женька мне в ответ:

– Цыц, шалава! Молчи в тряпочку! У тебя только не поинтересовались! – да еще замахивается опять.

А Игорь его по плечу похлопывает, успокаивает, у новеньких спрашивает:

– Что скажете?

Андрей тогда:

– Давай ей последнюю загадку загадаем. Мохнатка!

Конечно… мало было, когда спиной к ним в раскоряку нагнулась, да еще ягодицы для большей анатомической наглядности развела, теперь спереди хотят. Боже, во что я ввязалась! Но, раз уж забралась в эту трясину, снимаю с грудей их руки, вниз тяну. Думала по воздуху к лобку провести, так нет, по всему телу норовят. Ладно, провела ими по ребрам, по животу, а дальше-то как? Вдвоем ведь они там не уместятся, двумя ладонями. Сами сообразили, туда только пальцами, да по очереди, чтоб я ими одному там шарила – то один рукой вниз ведет, то другой, да еще волоски подергивают. А главное, не столько туда, сколько мне в лицо глядят, стыдно просто ужасно, особенно, что сама себя должна их руками ощупывать.

Но вот в такой унизительности положения все-таки возбуждающего тоже много. Хоть и красная, и стесняюсь, и злюсь неимоверно, что так меня опускают, а тело совсем иначе реагирует. Так реагирует, будто в этом самом месте костер горит, и влажностью моей заливать его требуется. Вернее, не заливать, а наоборот, разжигать. Непроизвольно ноги расставила немного, а их руки пытаюсь хоть чуть между ног просунуть, чтобы, если не до влагалища, то хоть бы до клитора дотронулись. Не тут-то было! Лобок лапать, это они еще согласны, большие губы тоже, хоть уже и с опаской, а между ними – ни-ни, отдергивают сразу, не даются. Стесняются девственники мои вглубь забраться, а я уж завелась, прямо впору мне самой тут левый средний палец – самый мой излюбленный для таких дел – в ход пустить. Еле сдержалась…

«Мохнаткой» закончилась, наконец, эта дурацкая «Что? Где? Куда? ». Приказал Женька обучением новеньких заняться. Грубо, как всегда. Велел на колени перед мальчишками встать и соской к ним пристраиваться. Я уж и не возражала вовсе, это куда спокойней, чем самой их руками по себе шарить. Но он все равно сзади по правому уху ударил, просто так, ни за что, но хоть не очень сильно.

Только расстегивать их ширинки пристраиваюсь, смотрю, как-то зажимаются парнишки, мои руки даже от себя отводят, видно, не хочется им прилюдно этим делом заниматься. Особенно толстячок стесняется, Андрей-то не так, больше за компанию. Ну, тоже понять их можно – в первый раз ведь, а Игорь с Женькой прямо тут стоят, перед ними. Смотрят…

Так что решили парнишки меня по очереди в заднюю комнату водить. Кинули монетку, первым Сережа оказался. Взял меня за руку, пошли. Волнуется мальчишка, дышит тяжело, ладошка трясется, даже нижняя губа дрожит. Настолько волнуется, что даже на меня не смотрит, хоть есть на что. Ведь видок-то у меня еще тот оказался после игрища – на мне только черные чулки остались с тонким розовым пояском, да модельные темно-синие туфли на шпильке с золотыми пряжками. Ну, правда, еще бусы с серьгами из огромных янтарных шаров болтаются, и все, больше ни ниточки! Так что куда сексуальнее картинка, чем если бы просто голышом шла. Но мальчишке не до того, волнуется, пыхтит только, еще бы – ведь сейчас ему, наконец, мужчиной предстоит стать!

Зашли в комнату. Понимаю, что мне на себя инициативу надо взять, от него-то точно ничего сейчас не добьешься. Хоть с малышом не очень-то здорово сексом заниматься, я все-таки не педофилка, но, надо сказать, уже завелась здорово – снизу огнем все горит, мокрая. Так что обнимаю толстячка, он к моим губам тянется. Подставила их, целуемся, а сама с него рубашку снимаю, потом ремень с ширинкой расстегиваю, штаны с трусами стягиваю, а там помеха очень даже выросшая. Погладила немного эту помеху, за нее мальчика к кровати веду. Все еще в обнимку, так что сама задом пячусь.

На кровать спиной упала, Сережа на меня улегся, рукой его орган вставила куда нужно, пару раз он только дернулся, и всё – горячая струя во мне ударила, и почувствовать толком ничего не успела. Понимаю, что нельзя мальчика упрекать – ему травма на всю жизнь будет, а все равно обиженно на него смотрю.

Как сползать он с меня стал, оглядываюсь – дверь в комнату, оказывается, уже открыта, там все трое выстроились, смотрят. Мальчишка в охапку свое хозяйство зажал, прикрывает, не только от парней, от меня тоже. А как одеваться, то к стенке отворачивается стыдливо. Но вот меня, как одна на кровати оказалась, почему-то сразу в жар бросило, что вот так перед ними передо всеми лежу. Ноги в стороны раскинуты, а между ними еще капелька спермы стекает, прямо на попку. Сжалась, колени сразу вместе свела, руками прикрылась. Не только промежность, груди тоже – уж очень взгляды у них всех хищные были.

Но стыдно мне, не стыдно – ноль внимания. Другие интересы у них. Андрей подходит и по-хозяйски так руку мою отводит, грудь щупает, потом вниз спускается, к лобку. А Женька сразу же командует:

– Ишь, разлеглась. Не видишь, что ли, что Дрону надо? Давай обслужи. Сама. Дрон, гони ее с кровати, сам на спину ложись и не дергайся. Пусть сучка обслужит.

Встала с кровати, уже не прикрываюсь, совсем о другом думаю. Что, вероятно, прав Женька – что лучше без всяких прелюдий за дело взяться, безо всех объятий-поцелуйчиков, а то и у этого мальчика конфуз получится, а мне опять кроме унижений никакого удовольствия не достанется.

Андрей уже лежит. Смотрю, даже очки свои толстенные не снял, дурачок. Ладно, его дело… Стащила с него брюки с трусами, думала еще сначала ртом и руками там заняться, а потом вижу, у него солдатиком стоит. Для проверки еще дотронулась, сжала пальцами – крепенький. Так и изощряться нечего. На коленки над ним присела, ввела. Поскакала. Парни к кровати подошли, вокруг столпились. Смотрят. Все трое. Пытаюсь отвлечься, хочу, чтоб все ощущения только снизу шли. Глаза закрыла. Ничего не получается. Они еще, как назло, комментируют, да со смешочками. Прыгаю, мол, не так – только вверх-вниз, а по сторонам мне елозить лень. И что слишком медленно. И что зря Дрон меня за сиськи не лапает. Ну что мне, уши, что ли затыкать? Да и ведь не только мне, Андрею-то своему тоже наверняка этими своими смешочками дурацкими мешают.

Все-таки сумела как-то внутри заглушить эти разговоры, не слышать их. Можно считать, уговорила себя, что это лишь посторонний шум, не имеющий ко мне никакого отношения. Только сосредоточилась, начала ощущать хоть какой-то поток тепла снизу, под животом, как руки на груди почувствовала. Решила, что Андрей увещеваниям внял, смотрю – Сергей это, оказывается… Не нащупался еще! Причем рукой мне грудь жмет, а сам еще к самому низу нагнулся рассматривать, как там в меня орган его приятеля входит-выходит… Так близко нагнулся, что на животе ветерок от его дыхания. А Игорь с Женькой мне в лицо пристально смотрят – похоже, оргазм пытаются подловить. Понятно, что от такого у меня опять всё похолодело. О стыде уж и не говорю, и без того понятно… Прыгаю, конечно, по-прежнему, но ничего такого не чувствую, без всякого удовольствия. Хоть Андрей этот лежит, млеет, даже глаза прикрыл, подбородок вверх вытянул, руки по сторонам раскинул. Движется во мне, но чуть-чуть, полностью инициативу отдал. А потом застыл, меня за бедра схватил крепко, до боли, на себя задвинул. Всё, излился, слава богу. Хоть мне от этого никакого удовольствия, но хоть кончился этот этап обучения девственника…

Захотела сползти с него, так не пускает, держит крепко. Сергей улыбается, а Игорь с Женькой ржут открыто:

– Дрон, очередь уступай.

Ну, конечно, мало мне этих новичков, так еще «старички» свое взять хотят. Но, если разобраться, действительно мало оказалось. Натерпелась от них, а в результате только чешется снизу, а разрядки никакой. Так что, как Андрей меня отпустил, Игорь с Женькой взялись за обработку. Эти уж ничего не стеснялись, наоборот, чуть не хором:

– Глядите, как ее «сношать» нужно, – опять-таки, не «сношать» сказали, куда грубее.

Бочком меня уложили, а сами в обе нижние дырочки сразу, как уже раньше делали. Хоть Сергей с Андреем смотрят во все глаза, а кто-то из них еще мне ногу задирает и придерживает на весу, но хоть без комментариев дурацких. Так что на себе сосредоточиться смогла. Не сказать, что особо бурно, но хоть кончила, слава богу. Парни этого, по-моему, так и не заметили, не до того им было, тем более, я их опередила намного. Но измучили они меня здорово. Как от меня отвалились, на кровать села, ноги свесила, а голова кружится, в ушах шум, да еще для полного счастья снизу свербит. Влагалище еще ничего, просто натерли немного, а вот попке больно – без всякой смазки в меня залезали.

Поднялась, в конце концов. За ними на веранду вышла. Может, и разрешили бы мне одеться, но не до того было. И так шла, за стеночку держалась – шатало здорово. Села. А Игорь опять пристает – на ночевку меня пытается обломать. Но у меня голова ватная, так что его интонации гипнотизерские не действуют почти. Поэтому тут уж твердо на своем стояла, что к детям надо. Тем более еще смотрю, новички на меня опять маслеными глазками поглядывают – не наелись еще, выходит. Ну, думаю, черта с два, если еще раз по кругу отдаваться, вы мне в промежности сплошной нарыв сделаете. Еще быстрее засобиралась, белье начала на себя натягивать, платьице.

Видят парни, что больше ничего у них не получится, отпустили… Но напоследок, фотографию отдавая, радостную новость для меня выдали, что завтра все вчетвером уезжают, и на этом наши встречи тут закончатся. Так сразу духом воспряла, что на прощание даже сама каждого в губы поцеловала. Не взасос, конечно, просто слегка… Они такое видят, решили чуть усложнить расставание – наказали утром к ним придти, помочь в доме убраться. Хотели, чтоб часам к одиннадцати, когда все уже проснутся наверняка, но я сказала, что в полдесятого-десять муж приедет, да и дети встанут наверняка. Так что на семи утра сторговались.

Домой прибежала, детишек проверила – спят. По головкам родненьким погладила, в щечки чмокнула. Потом в душ, всю эту липкую въевшуюся грязь смывать. А сама такая блаженная, такая радостная, такая счастливая, что заканчивается мое грибное отравление. Ну, разве что уберусь у них с утра, ладно, не страшно, ерунда это… Будильник на полседьмого завела и в безоблачный сон сразу провалилась…