Приключения в деревне. Из сборника Порно истории Часть 5. Танина история

Я расскажу вам то, что видел своими глазами или слышал от людей, которым я доверяю.

Бузург ибн Шахрияр. Чудеса Индии

Остаток дня он провел за разной ерундой, размышляя о том, что было, и о том, что, как он надеялся, будет.

Денис решил проинспектировать чердак, на который можно было забраться по наружной лестнице типа пожарной. Чердак оказался на разочарование пустым, по стенам там стояло немного слоноподобной мебели: диван (и как только его умудрились сюда втащить?), шкаф, узкая кровать, огромный сундук, пара табуреток и небольшой круглый стол. Посреди чердака торчала кирпичная труба от печки. Шкаф был пуст, а в сундуке лежали совершенно неинтересные покрывала, полотенца и другие тряпки. Было довольно пыльно, но никаких древних предметов таинственного назначения на полу не валялось. Из окна открывался вид на дорогу и часть пейзажа. Видно было изумительно далеко. Снизу послышался Танин голос:

– Дениска, ты где?

С неудовольствием Денис отозвался. Во-первых, он не любил, когда его звали Дениской, во-вторых, ему совершенно не хотелось отрываться от дела. Тем не менее, Таня уже поднималась.

– Ух ты, – сказала она, – а здесь здорово! Только пол вымыть надо. И пыль вытереть.

Денис считал, что это совершенно лишнее. Чердак должен пахнуть пылью и заброшенностью.

– А зачем? – спросил он.

– А чтобы на полу можно было сидеть. И на стульях, – добавила Таня, проведя пальцем по табуретке. – Сейчас я воды принесу.

Денис, конечно, не подумал насчет сидеть. В словах сестры был некоторый резон. Таня действительно умудрилась притащить полведра воды и пару тряпок. Денис взялся чинить выключатель, так как свет не работал, а Таня возилась с тряпками. Денис с удовольствием поглядывал на ее стройные ноги, расставленные над лужей воды, на задранную попку, когда она наклонялась с тряпкой в руках.

– А вы давно в разбойников играете? – спросил он безразличным тоном.

– Да уж года два.

– С мальчишками?

– Не-ет, – Таня хмыкнула, – откуда их здесь взять?

– Ну... – вообще-то Денис был доволен. – А местные?

– Да? – Таня обернулась и скроила презрительную гримаску. – А ты их видел?

Пауза.

Таня терла пол, а Денис пытался открутить заржавевший винт.

– А ты сам-то в разбойников играл?

– Я? – Денис не знал, что она имеет в виду. – Ну, не в таких. И не с девчонками.

– А когда-нибудь ты с девочками ТАК делал?

Денис старательно рассматривал выключатель.

– Да как... – ответил он, – не так, но...

– А как?

Денис замялся. Ну, о-очень неудобно было бы рассказывать о его удачах в транспортной толпе.

– Ну, там, знаешь, игра есть, мертвеца оживлять.

Да, действительно есть такая игра, когда один лежит как труп, а второй пытается привести его в чувство. Можно смешить, пугать, щекотать травинкой... Вот только последний раз Денис в эту игру играл, наверное, классе в третьем.

– А ты? – спросил он, перехватывая инициативу.

– Что я? – Таня выпрямилась, охватывая взглядом плод своих трудов.

– Ну, тебя когда-нибудь мальчишки того... – Денису не хотелось произносить слово "лапать".

– А, – Таня поняла, – было однажды.

– Давно?

– Год назад, в пионерлагере, – Таня бросила тряпку на пол, и присела в уже протертое кресло. – У нас тогда был концерт, и я была суфлером. То есть, надо было сидеть и подсказывать, если кто-то что-то забудет. И еще фонариком подсвечивать в конце. Ну вот, а суфлеры сидят в будках, а у нас будки не было, была только заколоченная дыра в сцене. Так вот они ее открыли, засунули туда ящик, длинный, а сверху другой приспособили. И для того, чтобы мне туда залезть, меня туда опускали ногами, а сверху оставались только плечи и руки. Ну, и голова, конечно. А потом еще сверху ставили такую крышку, чтобы из зала не было видно. То есть, не из зала, а... ну, в общем, понятно. И там так тесно было, что можно было только страницы переворачивать, а ничего больше, ни повернуться, ни тем более вылезти нельзя. И вот представляешь, концерт, народу полно, гости там всякие, родители, цветы там... Все волнуются... Ну, запихали меня в эту трубу, идет спектакль, я стою, листаю бумажки... И вдруг чувствую, вроде доски на уровне моих коленей под сценой отдирают. Потом вдруг хвать меня за трусы...

– А ты что?

– А что я... пошевелиться-то не могу... Они видят, что я не кричу, на помощь не зову...

– А почему?

– Да ты чего? Там народу тыща, и я им всем буду объявлять, что меня лапают? – (Вот это слово, сама сказала!) – Ты что! Это вообще значит концерт сорвать! Да, ну они осмелели, стащили с меня трусы, засунули подол за шиворот, и давай лапать по очереди...

– А много их было?

– Черт их знает... человек пять, наверное...

Денис внутренне ахнул. Как он хотел бы находиться там, вместе с ними, под сценой, разглядывать и лапать Таньку, которая не может пошевелиться...

– А ты не могла присесть, ноги там согнуть?

– Не-а... там тесно, коленки зажаты, сзади подпирает, так что наоборот...

Денис прямо представил себе, как в дырке ящика торчит голая девчонка, Танька, и ее можно лапать, лапать, лапать...

– И что ты делала?

– Ничего... стояла, подсказывала иногда...

– Не пожаловалась потом?

– А на кого? Я их видела, что ли?

– А концерт длинный был?

– Да минут сорок…

– А они долго...

– Да вот почти весь концерт... – Таня глубокомысленно покивала Денису, мол, вот видишь, как бывает...

Денис продолжал свинчивать выключатель. Ну почему, почему ТАКОГО не было с НИМ? Уши его горели от зависти, он даже забыл, что эту самую Таньку он сам рассматривал, а если поймает в игре, то тоже будет лапать, лапать, лапать... Было в этой истории что-то завораживающе зовущее, что-то более интересное... Все оставшееся время он не мог ни о чем думать, отвечал невпопад, пока они еще некоторое время наводили порядок. Таня даже привела в приличный вид кровать, что-то там постелив, так что на ней теперь тоже можно было лежать или сидеть, или даже спать, если приспичит. Потом баба Катя позвала ужинать.

Перед сном он долго ворочался, в голову лезли мысли о том, что Таня за стенкой сейчас опять занимается онанизмом, о том, что неплохо быть девчонкой, когда все интересное под рукой, о том, кого и как он будет ловить завтра, и заснул, так и не прикоснувшись к Бену, в надежде на завтра.