Банда местного значения Часть 1

В этот город я попал случайно, в командировку. Еще перед выездом вспомнил, что там живет моя однокурсница. Чем она занимается, никто из нас толком не знал. Адрес ее я нашел легко, встретили меня приветливо...

Дом напоминал обычный бандитский притон (впрочем, именно притоном он и оказался): дым коромыслом, грязь и богатство одновременно, девичьи крики, вопли и вообще много мне непонятного. Моя однокурсница была достаточно навеселе и радушно пригласила меня внутрь. Лучше бы я, конечно, отказался: такого в своей жизни я еще не видел. Но, хуже всего, что я не мог однозначно сказать – да, то, что я увидел, мне противно…

…В большой комнате трое пацанов, лет от 13 до 17, держали испуганную пятнадцати-шестнадцатилетнюю девчушку. А еще десяток их ровесников сидели по углам и внимательно за всем этим наблюдали.

– Иду, смотрю – гуляет! Причем одна – в парке, – громко говорил один.

– Наверное, снимается, – заржал кто-то из пацанов.

– Нет, я домой возвращалась, в общагу, – робко лепетала жертва, но ее никто не слушал.

– Поздновато ты возвращалась, девочка, темно уже кругом, – почти отеческим тоном вещал старший из них.

– У нас кружок был... – девчонка пыталась оправдаться.

– Кружок, говоришь? Ну, кружок твой мы еще рассмотрим, – кинул кто-то из толпы. – И максимально в нем поучаствуем.

– Давай, Чмырь, расстегни девочке блузку! Да поаккуратнее, пуговицы рвать не надо. Так, хорошо. Лифчик умеешь расстегивать, а, мужик?! – моя однокурсница была главным распорядителем этого ужаса. – Ну что, присмирнела? Голенькие, они всегда смирными становятся. Руками не закрывайся. Кому сказано?! Быстро опусти! И марш к дивану, пусть молодежь твои буферки пощупает! Чего горбатишься? А ну, ровно встала! Видишь, какое внимание: три кавалера, и каждый ласкает! – все засмеялись.

– Что значит, больно? – продолжала она свое издевательство. – Больно скоро будет, когда по-настоящему за тебя возьмутся? Девочка, надеюсь?

– Да... – блеяла пойманная.

– Не дрейфь – уйдешь отсюда женщиной! – опять крикнул кто-то из толпы.

– Пожалуйста, не надо! Я вас умоляю! – на ее глаза навернулись слезы.

– И умолять никого не надо: отфигарят тебя, дорогуша, по полной программе. Уж это я тебе обещаю. Вот на этом столике, если интересно. Шмякнет твоя целочка здесь со свистом, – произносила Инна с какими-то садистскими интонациями.

Вдруг она замерла на полуслове и повернула голову. Из самой большой комнаты вышла девочка, примерно такого же возраста, полностью голенькая, и вся в слезах. Подошла к Инне и остановилась.

– Чего тебе? – скривилась та, оглядывая ее фигуру. Грудей у девчонки почти не было, зато кожа на животе висела складками, на попе было довольно много прыщиков, каких-то полосочек, синяков.

– Пожалуйста, дайте прутик, – она низко опустила голову. – Меня сейчас будут драть...

– За что? – подняла брови Инна.

– За то, что я... – она еще ниже опустила голову, – что я... плохо сосала.

– Опять? Это какой уже раз будешь за это получать?

– Третий, – еле выдавила из себя девочка.

– Кошмар! При такой внешности, – она схватила двумя пальцами ее за грудку, – еще и не умеешь мужика ублажать?! Стараться надо!

– Я стараюсь! – запричитала девочка.

– Значит, плохо стараешься! – Инна сильно давила ее грудь, девочка закусила губки и тихонько плакала. – Как доска, бля! Взяться не за что! Капусту дома жрешь?

– Да... – проворковала девочка, не поняв, куда клонит хозяйка квартиры.

– Мало, наверное, жрешь, – Инна посмотрела ей в глаза. – Теперь будешь приносить сюда – каждый день по кочану. И съедать всю здесь, чтобы мы видели! Может, хоть тогда сисюля вырастет...

– Ну, ты, Инка, и даешь, – восхитился один из пацанов.

– Для тебя, сучок, тетя Инна! – оборвала его девушка, но было заметно, что похвала ей польстила. Она держала девочку двумя пальцами за складку на животе. – А дома садишься на диету, поняла?! Не похудеешь, выведу голую на стадион и заставлю круги наматывать. Пусть все посмотрят, какое ты чучело!

Девочка рыдала уже навзрыд, видно, знала, что Инна может воплотить свою угрозу.

– А ну, ноги развела! Почему дырка мокрая? Дрочила там, что ли? – бандерша обернулась ко мне. – Представляешь, как сюда впервые попала, так скромница была – больше, чем вот эта! – показала пальцем на „новенькую”. – А сейчас смотри – за щеку ей засунули, а она течет! На, проверь!

Она подтолкнула девочку ко мне:

– Подставься дяде Коле, быстро!

Мне было ужасно неловко, но когда эта малютка покорненько развела передо мной ноги, каюсь, не удержался. Писенька ее была маленькая и только слегка влажноватая. Девочка (до сих пор не знаю ее имени) обхватила бедрами мою руку, как бы не пуская ее дальше. Это маленькое неповиновение только раззадорило – я поиграл с губками, клиторком, пару раз нажал на ее горошинку. „Интересно, целочка она или нет? Хотя при таких порядках вряд ли”.

– Ноги разведи, дура! А колени согни и немного присядь! Забыла, как надо стоять, когда тебя смотрят? Или хочешь, чтобы тебя разложили на столе? – в этой позе мой палец легко вошел внутрь. Конечно, никакой преграды там не существовало, втыкали туда и вещи посерьезнее, чем мой указательный палец. Впрочем, как же могло быть иначе – большинство юнцов здесь как раз того возраста, когда гиперсексуальность бьет через край, а девочка вынуждена быть покорной – бери ее и делай, что хочешь.

– Думал, девственница? – Инна звонко рассмеялась, наверное, прочитав мои мысли. – Да мы ей здесь уже и „субботник” организовали. Представляешь, велели прийти на такое-то время в такой-то день, а она не послушалась. Пришлось возле бурсы караулить и тащить сюда. За это и заплатила. Привязали ее к скамейке, как козу к забору, и каждый сколько хотел... Думали, еще гостей пригласить, но потом пожалели – больно жалобно просилась девка, а мы же люди добрые. Но свое она получила сполна. Три часа стояла. Стояла бы так и дольше, но поссать очень просилась. Видел нашу скамью?

– Не-е-е-т... – я даже не знал, что ответить.

– Потом покажу! Отличная, скажу тебе, мебель – Игорьку по заказу сделали: ремни крепкие, привязали такую дуру – и не шелохнется! Стоит себе и дает в три дырки сразу – ведь и спереди, и сзади там подход имеется. Сначала ревела и дергалась, а потом так чмокала, когда ей в рот давали, аж сюда было слышно.

– И в задницу ее, как положено! – отозвался один из юнцов.

– Вовка ей эту дырку раздуплил, – представила своего кадра Инка. – Мы ей потом за это спасибо говорить заставили – „Спасибо, дядя Вова, что оттрахали меня в задницу!”.

– Она у меня до горла брала! – гордо добавил Вовка. – Глотала!

– Та заткнись ты, она тогда у всех сосала, – оборвал его напарник. – И у всех, как положено.

После этих слов бедная девчонка покраснела, как помидор. Инна тем временем вытащила из напольной вазы длинный прут, со свистом стряхнула с него воду и обратилась к девке:

– Вылазь на кресло и нагнись!

– Мне велели... говорили... чтобы я прут принесла. Быстро принесла, – на девку уже было жалко смотреть. – Они меня сами высекут.

– Ты со мной споришь?! – Инка удивленно подняла брови, словно не понимая, как это бесправное существо может противиться ее воле. – Наверное, намекаешь, чтобы я вместо одного прутика взяла два. Да?

Незамысловатой угрозы оказалось достаточно, чтобы девочка чуть ли не бегом помчалась к креслу.

– Нравится мне ее наказывать, – Инка даже не скрывала своих намерений. – Задница – единственное нормальное, что ей дала природа. Люблю, когда кругленькая. И когда тугая – прут иногда даже ломается.

– И мне нравится, – на правах „первопроходца” додал Васька.

– Тебе, жеребцу, лишь бы дырка! – отмахнулась от него Инка. – А воспитанием девок только я занимаюсь. Для вас, заметьте. Если ты ей сегодня по жопе не надаешь, она тебе завтра на голову вылезет и ножки свесит.

– Пожа-а-а-а-а-луйста, простите меня! – заунывно заныла девка, повернула голову назад и смотрела, как Инна становится сзади нее и замахивается. – Я буду для вас очень послу-у-у-ушной!

– Ясное дело, что будешь! – Инка явно наслаждалась своей ролью. – Если тебе регулярно чесать задницу хорошим инструментом, то вскоре будешь, как хорошо выдрессированная собачонка. И мальчики тобой не нарадуются.

– Она после порки лучше сосет! – гордо заявил один из пацанов. Но Инна его уже не слушала. Она хорошенько замахнулась и врезала. Девка заверещала, замахала ногами и едва не упала с кресла. Хозяйка квартиры дождалась, когда ее жертва замрет на месте, и нанесла второй удар.

– Простите, простите, простите!.. – выла девчонка, заглядывая Инне в глаза.

– Сначала получи все сполна, а потом будешь просить прощения, – Инна ударила еще раз, потом два или три – очень быстро, почти без паузы.

Девка ревела и подбрасывала вверх свое тело, инстинктивно стараясь защитить его от розги. Но Инна лупила ее крепко, хлестко, рисуя все новые и новые полоски.

– Ну, марш досасывай! – после примерно двадцатого удара Инна шлепнула девку по заднице ладошкой и толкнула в сторону спальни. – Тебя там уже заждались. Только сопли вытри, а то получишь добавку. И прут не забудь!

„Новенькая” смотрела на это действие с широко открытыми глазами.

– Понимаешь, что дергаться тебе не следует? – Инна обернула на нее свой взгляд.

– Эта покрасивее будет! Особенно если наклонить ее, – один из пацанов встал со своего места и поманил „новенькую” пальцем. – А что там у нас под юбочкой?

– Оставь ее, пусть сама разденется – послушнее будет, – остановила его хозяйка.

– Что вздыхаешь, красавица? – Инка хлопнула ее по заду. – Ну-ка марш к ребятам и показывай свое хозяйство! Юбчонку задираем до пупа, а трусишки – вниз, до колен! Быстро!

Увидев, что здесь делают с ее сверстницей, блондиночка, не переставая хныкать и проситься домой, начала поднимать свою юбку.

– Выше – и ровно держи! Чтобы и сзади, и спереди все хорошо было видно! – дрессировала ее хозяйка. – Вот так, молодец! Видишь – получается, а ты боялась! Повернись, чтобы все тебя разглядели, как следует. Молодец! А теперь нам осталось еще кое-что снять, да?

Девочка сильно закусила нижнюю губу – она пыталась слушаться, но вот так легко сдернуть перед толпой полупьяных юнцов свою последнюю одежку ей было очень тяжело. Тем более что пацаны не сидели тихо, а вовсю галдели и обсуждали ее.

– Наверное, заросли там, как в джунглях, – ржал один, прихлебывая пиво. – Пусти меня, родная, я не боюсь заблудиться!

– Дурак ты, она же блондинка, – оборвал его старший товарищ. – А у них волосни всегда мало.

– Бьем! Стопроцентно заросла уже – как та дура, которую мы в субботу на пляже поймали, – он подошел к девке и засунул ей палец под резинку. Девочка отпрянула назад.

– Куда, прошмандовка? На место! – пацан был недоволен.

– Все правильно! Девочка желает сама раздеться перед дорогими господами, – Инна ласково улыбнулась. – Тяжела наша бабья доля, да? Сначала показывать всем свои тайные местечки – стыдно, я понимаю, а потом и в дырочки кое-чего попихают. А это как на первый раз, тоже не сахар. Но никуда ведь не денешься – попалась птичка! Да ничего – не ты первая, не ты последняя. Ни одной девчонке, что порог этого дома переступила, сладко не было. Но если свои срамные местечки из трусов немедленно не достанешь, больнее будет вдвойне. Поняла?

Удивительно, но прекрасно зная, что с ней сейчас будут делать, и, видя, куда направлены все взгляды, бедная ПТУшница начала медленно спускать свои трусики.

– Не забыла, как надо – до колен?! – юбочку гостья была вынуждена отпустить, и пацаны пытались понять – будет слушаться или начнет филонить? Но вскоре, когда розовенький комочек девичьих трусиков показался под коленками, поняли – новенькую они успешно сломали.

– А теперь – занавес вверх! – скомандовал самый старший. Девочка оглянулась на Инну, словно ища поддержки, но та только наблюдала за ее мучениями. Еще сильнее закусив губку, она медленно потянула вверх свою коротенькую черную юбочку.

– Фююю! – присвистнул тот самый спорщик. – Да она там совсем голенькая!

Жиденькие волосики и вправду совсем не закрывали места, где у девочки начиналась маленькая розовенькая щелка.

– Кругом! Показываем задницу! – попка у девочки прямо-таки отсвечивала белизной.

– Наклониться – руки на колени, ноги раздвигаем! – девочка заплакала, но выставила всем напоказ свой юный задик и ту дырочку, что у девочек бывает спрятана довольно глубоко. Ноги она развела, насколько позволяла резинка трусов. Инка подошла сзади и положила руку на низ попы. – Не дергайся, это обычный осмотр! Извини, что наспех.

Парни опять заржали, а Инна щупала ее дырку со знанием дела, даже не смотря девке между ног.

– Молодец! – хлопнула она ее по заднице. – Сохранила свою честь – для нас!

– Мы тоже хотим посмотреть, – встал со своего места один из парней. – Ведь это мы ее поймали.

– Не возражаю, – улыбнулась Инка и нагнула девку к полу. – Хоть все сразу, хоть по одному. Только не раздуплите ее раньше времени.

– Пожалуйста, отпустите меня! – тихонечко ныла девочка, когда эта орава получила доступ к телу. Трусы ее уже заставили снять совсем, сильно раздвинули ноги, один из пацанов, самый маленький и толстый, вцепился мертвой хваткой в ягодицы – мне казалось, что он сейчас просто разорвет их. Другой никак не мог сообразить, что ему приятнее – то ли мять груди, то ли щупать ее дырочки. Но на дырочки было много охотников, и он сосредоточился на ее передней части. Видно, девочке было больно, потому что она в один момент перехватила его грубые пальцы. Но когда ей с нажимом заявили: «Руки убрала быстро, а то сейчас!.. », опять стала покорной и позволила делать с собой, что захотят.

– Классные буфера! И соски, смотри, как у Машки! – напарник первого любителя женских грудей оттеснил его в сторону. Соски у девочки, действительно очень большие, торчали довольно соблазнительно.

– Гонишь – у Машки побольше! – не согласился с ним малолетний Казанова и попытался поискать своего счастья сзади.

– Жопу мыла? – скалил зубы один из пацанов, пытаясь воткнуть палец в анальное отверстие ученицы.

– А писюля совсем маленькая! – удивлялся еще один, разводя пальцами поросшие пушком половые губки. – И не прокомпостируешь сразу.

– И не такие компостировали, – презрительно ответил ему верзила в спортивных брюках. – Сейчас шпокнет только так. У меня уже чешется.

Девочка тихо плакала, слегка подрагивая плечами, но на это никто не обращал внимания.

– Что за шум, уроды?! – внезапно открылась дверь, из которой появилась весьма странная процессия: спереди шел интеллигентного для этого кодла мужчина, за ним второй, тоже не похожий на бандюка, а посреди – девчонка, которую Инна полчаса назад выдрала прутом. Одной рукой девка держала тот самый прут, а второй пыталась прикрыть свой задок.

– Ну-ка брысь! – одной фразой мужчина навел в комнате порядок, а взгляды присутствующих переключились на вошедшую. Та выглядела совсем сконфуженной.

– Хорошенько добавили? – Инна еще раз критически оглядела девку. – Что ты там хочешь спрятать? Повернись и покажи.

Та сделала неловкий реверанс, и я чуть не присвистнул: живого места на ее заднице не было! Полоски – розовые, красные, фиолетовые – перекрещивались под разными углами, ниспадали по бедрам и, как мне показалось, даже слегка уходили между ног. Некоторые выглядели рельефными на ощупь.

– По-моему, неплохо! Марш – покажи всем, как тебя отделали. Наклонись хорошенько! Стесняться не надо – здесь тебя уже во всех подробностях видели, – Инна подтолкнула девочку к дивану, где сидели пацаны. – А прут об твою задницу совсем измочалился!

– Кстати, на нее больше всего розог расходуем, – ухмыльнулся мужчина.

– Значит, сама и наломает, – подвела итог Инна. – На следующий раз, когда тебе скажут прийти, принесешь хороший пучок – штук десять. Знаешь, где ивы растут? В конце этой улицы, в овраге. Только длинные ищи, чтобы пробирали хорошенько – тебя и твоих подружек. Очистишь их там, нечего мне в доме мусорить. Все поняла?

– Ее надо контролировать, – вдруг заметил один из пацанов. – Можно я с ней пойду? А то будет, как эта Ленка с толстыми ногами, что наломала веточки сантиметров по двадцать.

– Ленка, помнится, об этом горько пожалела, – оборвала его хозяйка. – И с этой, в случае чего, поступим так же. Если мне не понравится, сниму трусы и заставлю идти за розгами с голой задницей. Усекла? По всей улице – и мне пофиг, кто будет идти навстречу.

– Да…. – коротко затрясла головой девка. Кажется, она уже была готова на все. – Я наломаю таких, как надо.

– Ну, молодец! – улыбнулась Инна. – А теперь в угол, на колени, до конца вечера! Носом в стенку – и не шелохнуться!

– А давайте на горох ее поставим! – подал идею пацан в рыжей футболке.

– Можно, – легко согласилась Инна. – Сбегай тогда на кухню, знаешь, где лежит? Насыпь на доску и тащи сюда.

– А почему я? – заерепенился малец. – Я что, крайний?

– Сам предложил, сам и неси! – оборвал его старший. – И без разговоров мне!

– Я же для всех хотел, чтобы всем понравилось, – бормоча себе под нос, мужичек направился из комнаты.

– Ты поняла, что бывает с девками, которые не слушаются? – пока юнец насыпал горох, Инна подняла голову наказанной вверх и внимательно смотрела ей в глаза. – Как ты будешь вести себя после сегодняшнего урока?

– Я все буду делать! – ПТУшница щелкала глазами, как кукла Барби. – Все, что мне говорят, я буду делать очень хорошо. Во всем, во всем буду слушаться! И… – она помедлила, – и буду широко открывать рот, и до горла брать, и делать долго. И попку буду подставлять, чтобы мне вставляли.

– А сегодня уже научилась чего? – строго посмотрела на нее Инна. – Или опять как мертвая стояла.

– Нет, что вы! Мне сегодня показали, как надо язык трубочкой складывать, когда… Ну, когда в рот дают, – щебетала девочка, не обращая внимания, что все внимательно слушают ее лепетание и смеются над ней.

– И что, получилось?

– Ну, сначала не очень, а потом задницу так выдрали!..

– Молодец, способная ученица, – ухмыльнулась Инна. – Хотела бы я посмотреть, как ты будешь сидеть на занятиях в своем училище! Но не вздумай прогулять – если узнаю, а я узнаю обязательно, высеку вдвое сильнее. Пару дней пока можешь не приходить сюда, а в четверг явишься и будешь убирать… Нет, в четверг не надо, в пятницу явишься сюда ровно на 18:00. У меня будут в гостях мои подруги, будешь нас обслуживать – чай подавать и так далее.

– Без трусов, – заржал кто-то.

– Естественно, – Инна обернулась ко мне. – Неделю после порки вся работа по дому только с голой задницей! А так как получают они частенько, то трудиться обычно приходится, выставив то, чем их наградила природа. Очень удобно: увидела я какую-то небрежность, сразу же взяла прут, внесла необходимые коррективы – и все окей. А мы пока займемся нашей гостьей, – Инна посмотрела на девчонку, которая, хотя ее уже отпустили, продолжала стоять, низко наклонившись и выставив напоказ свою девственную щелочку.

– Я готов, – тот самый пацан, говоривший, что у него уже чешется, встал со своего места.

– Сядь, дурень! – осадил его мужчина.

– Это же я ее поймал, – грозный пацан совершенно сник. – Я ее первым заметил, когда она между деревьями шла. А темно же было…

– Что заметил, молодец, хвалю! – мужчина подошел к девочке и положил руку ей на зад. – Но это мало что значит. Потому что малышка очень сильно понравилась мне. А ты сиди и смотри.

Он ловко раздвинул ей половые губы и вставил кончик мизинца. Девчонка сразу же захныкала.

– Девственна, Игорь, стопроцентно, мы уже все смотрели, – успокоила его Инна.

– Ну, молодец, хорошая девочка, сейчас мы это исправим. Давай, дорогуша, залезай на стол!

Девочка, похныкивая, подошла к столу и остановилась, не зная, что делать. Мужчина встал рядом, одной рукой трогал девочку за грудь, а второй копошился возле лобка:

– Попкой сюда залезай и ложись на спинку. Немного твердовато, но ничего – потерпишь!

Стол и вправду был очень удобным – его край находился чуть ниже живота Игоря. Как я понял, главный в этой своре заставил бедную девочку сесть на лакированную поверхность, раздвинул ей ноги. ПТУшница оперлась на локти и смотрела на все это с непередаваемым ужасом.

– Чего тупим? Сказали ложиться, значит, надо ложиться! – Инна подошла сзади и, ловко дернув за локти, уложила девку на спину. – Ножки поднимаем вверх! Слышала меня? Все будет чики-пики. Может, не так романтично, как ты себе представляла первую ночь с мужчиной, но женщиной тебя сделают быстро.

Мужчина расстегнул молнию и слегка приспустил джинсы. Затем наступила длинная и неловкая пауза.

– Вот черт! – выругался он. Наверное, «занятие» с первой девчонкой забрало его мужские силы. Инна быстро отпустила девку, подошла к стоящей в углу толстушке с высеченным задом и крепко взяла ее за ухо:

– Показывай, чему научилась сегодня!

Быстро поняв, что от нее требуется, та встала перед Игорем, ухватила его руками за волосатые ноги, неестественно широко открыла рот и сразу же заглотнула его член. Смотреть на это было не очень приятно, но оторваться я тоже не мог. Девка сделала несколько глотательных движений и замерла, подняв глаза вверх – наверное, пытаясь понять, доволен ли хозяин.

– Яйца гладь, дура! Помнишь, как учили? – приказал тот, и она зашевелилась в каком-то бешеном темпе.

Так продолжалось довольно долго. Потом Игорь резко оттолкнул юную минетчицу, крепко ухватив за попу ту, что лежала на столе. Двумя большими пальцами он хорошенько раздвинул половые губки девочки, даже очень сильно. Наверное, малышке было больно, потому, что она вдруг заерзала тазом. Но Игорь не обращал на это никакого внимания, он приложил кончик своего члена прямо по центру широко открытой розовенькой писеньки.

– Сейчас проткнем тебя, дорогуша, хорошенечко проткнем! И будешь ты уже взрослой девочкой, вот как она, – мужчина указал пальцем на вторую ПТУшницу, которая сидела внизу и с широкими от ужаса глазами почему-то терла свои губы. – Ты уже будешь давать мужчинам, когда они этого захотят. Но первое время ты будешь давать только мне – и даже в ротик только с моего разрешения. Ты поняла?

– Пощадите!!! Пощадите!!! Ну, пожалуйста! – девочка смотрела на Игоря с мольбой в глазах. Смотреть на нее было жалко.

– Смотри, какая голосистая попалась! – улыбнулась Инна. – Не дергайся, подружка, береги силы.

– Ну, пожалуйста!.. – девочка еще надеялась на чудо. – Пощадите. Я все для вас сделаю.

– Сначала мы для тебя все сделаем, – ухмыльнулся Игорь. – А потом уже, не обессудь, и тебе придется кое-что делать. Как и всем остальным девочкам в этом доме.

Я никогда не наблюдал за сексом вживую, тем более за лишением девственности, тем более с таким явно выраженным насилием. Но, похоже, здесь подобные приемчики были в порядке вещей. Девочка, лежа на столе, уже рыдала навзрыд, она опустила ноги – и мужчине стало неудобно.

– Инка, подними ей ноги. И ты тоже помогай, нечего сидеть и пялиться! – он легко хлопнул по щеке первую девочку.

Инна подняла ногу той, что лежала на столе.

– Держи вторую! – приказала она девке. Та старательно выполнила приказ. В результате бедную девочку разложили на столе так, что она даже не могла пошевелиться – ноги ей заломили назад, ее щелочка напряглась, а половые губки немного разошлись в стороны. «Новенькая» уже, казалось, поняла, что самого страшного не избежать, она не дергалась, а повернула голову в сторону и тихонько плакала. Но эти слезки, конечно же, не могли здесь никого разжалобить. Игорь немного поиграл пальцем с ее писюлькой, а затем приложил к ее входу свой член.

– Запомни этот торжественный миг, красавица! Сейчас тебя сделают женщиной! – жестко произнес он. – И смотри на меня. Я хочу видеть твои глаза, когда буду сбивать твою целку.

Как ни странно, но девочка повиновалась. Она повернула голову и, наверное, еще раз увидела всю свору пацанов, наблюдавших за ней.

– Ну, что, ребятки, считаем? – прервала паузу Инна.

– Один-два-два с половиной, – загудела комната. – Три!

– А-а-а-а-й!!!! А-я-я-я-я-й! Пустите!!!! Больно! Ой! Пустите!!! – эти крики эхом носились по комнате.

– Чего орешь! Успокойся уже – откупорили тебя! Сейчас что один Игорь, что все по очереди тебя отымеют – разницы никто не заметит, – сквозь зубы бросила хозяйка, когда уже все было кончено. – Поставьте ее рачком – пусть привыкает, что здесь она – обычное животное.

– А можно я ее в задницу шпокну? – вдруг отозвался тот самый пацан, который и поймал пленницу.

– Пошел вон! Вот эту дуру, что я порол, шпокай сколько угодно, а эта будет лично моя. В жопку я ее в следующий раз заделаю, хорошенечко так, в натяжечку. И не будем долго ждать – завтра же чтобы была здесь. Ровно в семь вечера. Если не придешь, знаешь, что будет?