Сюрприз для жениха

Oksana Litovchenko

СЮРПРИЗ ДЛЯ ЖЕНИХА

или не отпускайте невесту одну к старому портному

Алина Еловская — девушка из богатой семьи. Ее папа — почти олигарх, а мама — владелица частной стоматологической клиники.

Алина выходит замуж по любви, и вот она приехала в лучшее в городе ателье, чтобы заказать свадебное платье. По такому случаю ей необходим штучный, авторский наряд, а пошить его может только настоящий мастер, каковым является Борис Лаврентьевич Кригер — знаменитый портной, к которому едут невесты аж из самой Москвы.

Маэстро встретил знатную гостью лично, прямо на крыльце своего ателье и, лучезарно улыбнувшись, провел в залы.

Поначалу он не понравился будущей невесте, это был пожилой, коренастый мужчина, лысоватый, в коричневом поношенном жилете, круглых очках и с матерчатым метом на шее.

— Как ваш всеми уважаемый папенька поживает? Как маменька, не болеет ли? - Спрашивал мастер, шагая по пятам за красавицей, охлестывая ее гибкий стан наметанным взглядом профессионала.

— Спасибо, все хорошо, - несколько раздраженно отвечала Алина.

Портной поставил девушку перед огромным зеркалом, в котором как — то туманно отражались внутренности заведения, зато сама Алина, выгодно подсвеченная специальными фонарями, явилась крупным планом, в полный рост «как мимолетное видение, как гений чистой красоты».

Сальные глазки Бориса Лаврентьевича торчали над плечом прелестницы и излучали восторг.

Гостья действительно была сумасшедше красива, ее образ, вне всякого сомнения, был одним из тех отражений, который, повидавшее много на своем веку зеркало, не забудет никогда.

— Потрясающе, милочка, потрясающе, - кудахтал оборотистый швец. - Ваше божественное тело достойно самого лучшего платья, и, видит Бог, Борис Лаврентьевич сочинит вам его! Это будет не свадьба, а бенефис невесты в наряде от. .. от... от, - нетерпеливо щелкал пальчиками этот господин хороший.

— От кутюр? - Подсказала Алина.

— От небес! - Нашелся швец и даже хихикнул от удовольствия.

Алина тоже невольно улыбнулась, она больше не испытывала неприязни к этому мужчине, его лукавая болтовня теперь развлекала и радовала ее.

— Ну я хочу, чтобы это был сюрприз для моего жениха, - капризно надула губки визитерша.

— Борис Лаврентьевич сделает сюрприз вашему жениху! - Положил ладонь на сердце портной. Потом как - то воровато оглянулся, склонился к заказчице:

— А теперь скажите, моя хорошая, своему мастеру, что же, собственно мы будем с вами шить?

— Я же сказала, мне нужно свадебное платье.

— О, да. Платье, это прекрасно! Но меня интересуют ваши предпочтения, будем работать по готовой модели или это будет индивидуальный заказ?

— Мне нужно штучное платье, некоторые эскизы у меня есть, но необходимы консультации, я могу на них рассчитывать?

— Безусловно, милочка, я весь к вашим услугам, и, поверьте, лучшего консультанта в этом вопросе вам не сыскать на всем Земном шаре.

Алине было легко взаимодействовать с этим опытным человеком, он все ловил на лету, досконально знал свое дело, вообще был субъектом приятным в общении - остроумным, внимательным, с чувством юмора, таким образом стандартный диалог портной — заказчица превратился в оживленную, почти дружескую беседу.

И вот основные моменты оговорены, эскиз утвержден, стал понятен фасон, материал, низ, верх и где будет талия.

И тут маэстро вознамерился сделать замеры. Он снял со своей шеи узкую ленту метра, лучше бы сказать «с затылка», поскольку шеи у него не было, и косолапо шагнул к клиентке.

— Погодите, - насторожилась та. - Мерить вы что — ли будете?

— Ну да, - растерялся швец. - А кто же еще?

— Я думала, что ваши помощницы.

Помощницы у мастера действительно были, но каждая занималась своими делами.

— Ах, милочка, что вам дались мои помощницы, мне шить, мне и брать размеры. Иначе как же я почувствую фактуру? - Уже охватил Борис Лаврентьевич своим метром талию девушки, потом, грудь, потом бедра, почти не прикасаясь к модели.

Это было похоже на какой — то ловкий танец, Алина и сама не поняла, как ее тело стало подвластным этому человеку: оно семенило, поднимало руки, выгибало спинку и улыбалось в воздушных чарах его смуглых рук, с черными волосками, обсыпавшими его широкие запястья.

— Моя дорогая, - улыбался маэстро, - послушайте, что скажет вам пожилой и знающий толк мужчина. Вы — идеальны!

Из ателье Алина выпорхнула в каком — то лучезарном, приподнятом настроении, она почему - то была уверена, что платье будет превосходным, что гости попадают в обморок, а подруги обзавидуются. И лишь одно обстоятельство огорчало ее, что примерка назначена через шесть дней, а это ведь так долго.

В назначенный день минута в минуту наша заказчица явилась в ателье.

Наряд был еще далек от завершения, но в нем уже жило какое — то чудо. Да, оно не проявилось целиком, оно еще таилось где — то глубоко в этих швах на живую нитку, в кусках материи, схваченных булавками, в неподрубленных, растрепанных краях. Но было уже что — то в этом незаконченном проекте настоящее и верное, какое — то ощущение праздника.

Сам Борис Лаврентьевич со школьной линейкой в губах пытливо оглядывал свою модель, потом спрашивал, не узко ли, не жмет ли, поднимал ей руки, заглядывал в очи, а его ассистентки издали глазели на на Алину, переглядывались между собой, восторженно вздыхали:

— Рука мастера!

Будущая невеста собиралась стать журналисткой, она училась в университете, уже сотрудничала с изданиями, писала статьи, вообще это была умная и любознательная девушка, и ей теперь был интересен этот ее новый знакомый, этот виртуоз. И она прямо сказала ему об этом.

И тогда он пригласил ее в свой кабинет. Тут были манекены, картины, кожаная мебель и фотографии на стенах — сплошь невесты в свадебных платьях, одна краше другой. Среди них была и известная актриса.

Алина вперила удивленный взгляд в портного, тот равнодушно пожал плечами, дескать, да, шил и ей, что тут такого?

— А скажите, как вы работаете, ну что вас вдохновляет, ведь вы так красиво одеваете девушек? - Спросила будущая журналистка. Она сама удивилась, насколько естественно и непринужденно прозвучал здесь этот ее вопрос. С другими людьми ей порой хотелось казаться умной, от чего вопросы давались с трудом, а тут она совершенно не собиралась умничать, ей действительно было интересно.

Борис Лаврентьевич снял свои круглые очки, стал протирать их полой жилета:

— Видите ли, милочка, - близоруко щурился он. - Я их не одеваю, а раздеваю их?

— Как это?

— Я вдохновляюсь мечтой. Если хотите, мечтой о теле. Я представляю, что будет под моим платьем, и творю, как Бог. И чем откровеннее моя фантазия, тем лучше наряд. Вот, скажем, ваша рука, - мужчина взял руку девушки. - Я чуть прикоснулся к ней и уж представил ее в кружевной белой перчатке или же в бархатной и черной как сама ночь, и если уж я представил это, то могу пошить вам такие перчатки, каковых вы не сыщете нигде.

Борис Лаврентьевич поднес руку гостьи к своим губам, легонько коснулся ее пальчиков.

Алина смотрела на его склоненную седую голову и ей самой захотелось поцеловать его прямо в макушку и неожиданно для себя самой, она сделала это.

Еще миг, и они слились в страстном поцелуе. В мгновение ока перед глазами девушки скорым поездом пронесся пестрый видеоряд с улицами ее города, домами и машинами, мелькали тут какие — то зеркала, люди, родители, потом ее жених Вадим - статный юноша, красавец, маменькин сынок, уверенный, что все в этой жизни продается и покупается, в том числе и любовь, хотя к своей невесте он действительно испытывал нежные чувства, что не мешало ему однако рассчитывать на ее приданое и связи ее папы, которые обещали новоявленному зятю карьерный взлет.

Портной уже вовсю шуровал в одежде своей прелестной заказчицы, чужой невесты, он знал, что и как расстегивать, бил точно в цель, каждым «выстрелом» оставляя ее то без блузки, то без лифчика.

Она сама с готовностью уже взялась за пояс юбки, и тут он воскликнул:

— Нет, подожди, не спеши! - Он упал на колени, воздел к ней руки:

— Умоляю, раздевайся медленно!

Она раздевалась, а он страстно шептал:

— Красавица, прелестница, богиня. Как же ты прекрасна!

Алена сама не поняла, как осталась совсем голой, у нее было лишь одно желание, показать ему, как можно быстрее себя всю, и она спешила сделать эту невиданную примерку своего свадебного платья на глазок мастера.

И он раздевался, и он спешил, и странное дело, ей вроде бы совсем и не хотелось, чтобы он обнажался, ей было достаточно показать себя, но в то же время ей было интересно увидеть и его всего, и она жадно ловила взглядом его неуклюжие ноги в редкой рыжей волосне, чуть отвисший живот, бугор в трусах, и тут горячий прилив желания ударил ей в голову, это было больше чем желание, это уже была страсть, каковой Алина не испытывала еще ни разу. Похоть затуманила ей мозги, вагина налилась кровью, вязко разлепив свои губы, соски развернулись и окаменели.

Пожирая глазами ее голую, натужно сопя, портной молча выпростался из своих штанов, залихватски стебанув ими по дивану, смахнул жилет, его мощный член уже почти стоял. Борис Лаврентьевич подошел к Алине властно попустил ее на колени и кратко приказал:

— Соси.

Полная версия истории на Бусти