Визит, часть 1

Всё действующие лица - совершеннолетние.

Мы два месяца, как переехали в новый дом, так что друзья и знакомые моих родителей всё ещё шли караваном осматривать наше новое приобретение.

В тот великолепный летний день я хотел сбежать на футбольный матч, но мать отловила меня и заставила убирать комнаты, вытирать пыль и мыть террасу за домом, потому что ожидались очередные гости. Я пытался уклониться, но ничего не вышло, пришлось впрягаться в наведение порядка.

Эти знакомые, которые должны были прийти, их фамилия Кодер, были, насколько я слышал, какими-то чудаками. Мама с папой посмеивались над ними, потому что семейство Кодер были натуристами и всё время пытались агитировать всех вокруг в свою натуристскую веру. Я пару раз их видел, но ничего такого не заметил. Мама говорила, что у них есть дочь, моя ровесница, но я с ней ни разу не встречался. По-моему, мои родители тоже были знакомы только со старшими Кодер. Мы их не видели несколько месяцев, и папа острил, что Кодер, наверно, всё лето поджаривали свои булочки на солнце. Меня это не особо интересовало. Честно говоря, я думал, что папа и мама про чудачества этой семьи придумали просто для смеха.

Но вот они должны были приехать к полудню, предполагался обед на террасе и на заднем дворе, так что мне пришлось, в дополнение ко всему, ещё и траву стричь. Папа опять шутил, что «этим солнцепоклонникам» можно у нас на участке загорать так, как им хочется, потому что живая ограда из кустарника плотная и хорошо закрывает нас от соседей.

Ровно в двенадцать раздался звонок в дверь, и Кодер вошли. Мои родители приветствовали их с объятием и поцелуем. На меня тоже нажали, чтобы я был поприветливей, так что и мне пришлось обниматься и целоваться. Но Мариам Кодер, их дочке, мне пришлось только пожать руку, хотя вот её-то я поцеловал бы с удовольствием. Красивая девушка. Я удивился тому, что она моя ровесница. Я решил, что мама ошиблась, потому что на вид Мариам уж слишком юная. Но всё равно, она была очень симпатичная, хотя какая-то застенчивая на первый взгляд. Мариам была светловолосая и очень загорелая, так что кожа была темней волос. А глаза большие и серые, почти белёсые. На ней было очень короткое летнее платье и какие-то странные туфли, вроле сандалий, но на каблуках, делавших её выше ростом. У этих сандалий была шнуровка, как у античных сандалий, до колена. Это, наверно, должно подчёркивать форму ног, но я в подобных деталях не разбираюсь. Мне понравилось, и всё.

Кодеры были одеты вполне нормально, даже элегантно. Ничего натуристского в них не было. Мне пришло в голову, что у моих родителей, пожалуй, слишком буйная фантазия и чересчур ядовитый язык. Когда мы прошли в комнаты, начался этот взаимный лепет по поводу дома и всякие «О, как чудесно! » «А вы ещё кухню не видели! » и всё такое прочее. Мариам хмуро поглядывала на меня, как будто я ей чем-то мешал, а я околачивался рядом с ней, пытаясь придумать тему для разговора.

Разговор от стресса по поводу перезда перешёл на летний отпуск, и я насторожился. В самом деле, Кодеры без всякого смущения принялись расписывать, как здорово они отдохнули на юге Франции, на нудистском курорте, как там легко относятся к наготе и как просто ходить по городу нагишом. Я слушал, открыв рот. «Ну нифига себе! – думал я. – Дело обстоит круче, чем болтали папа и мама! » Мы сами, конечно, никакими нудистами не были, хотя мои родители ходили в сауну, и всё такое. С этими Кодерами папа как раз в сауне познакомился. В общем, мы были не особо консервативны, однако приличия не нарушали.

— А наша Мариам! – заявила госпожа Кодер. – Ей всё страшно понравилось! Она так увлеклась, что весь отпуск проходила голышом! Представляете? За две недели ни разу ничего не надела!

— Это правда? – спросила моя мама у Мариам.

Мариам, покраснев, кивнула.

— Наша дочь хотела бы быть совершенной натуристкой и вообще не носить одежду! – с гордостью заявил папа Мариам. Мои родители переглянулись.

— Если так, - сказала моя мама, потихоньку подмигув мне. – Нам не хотелось бы принуждать девочку так мучиться.

— Что вы имеете в виду? – спросила мама Мариам.

— Вашей дочери не надо принуждать себя носить одежду, если ей этого не хочется. У нас в доме свободные правила и мы не заставляем гостей делать что-то, что им неприятно.

— О! - сказала госпожа Кодер и посмотрела на дочь. Мариам делано рассмеялась, и её родители тоже. – Вы шутите, конечно!

— Да нет же! Мы не шутим! – воскликнула мама. Папа солидно кивнул и добавил. – Вы же знаете, мы серьёзные люди и с понимаем относимся к вашему увлечению. Если Мариам не хочет носить одежду, она не должна этого делать. По крайней мере, в нашем доме.

Мама сказала, что принесёт чай и убежала на кухню. В неплотно закрытую дверь мне было видно, как она давится от смеха, стараясь не захохотать во весь голос. Я посмотрел на Мариам. К моему удивлению, побледневшая Мариам явно что-то обдумывала. «Она что, не понимает, что её высмеивают? » - мелькнуло у меня в голове.

Папа с покровительственным видом протянул руку по направлению к Эта история началась, когда мне было четырнадцать лет. Мы два месяца, как переехали в новый дом, так что друзья и знакомые моих родителей всё ещё шли караваном осматривать наше новое приобретение.

В тот великолепный летний день я хотел сбежать на футбольный матч, но мать отловила меня и заставила убирать комнаты, вытирать пыль и мыть террасу за домом, потому что ожидались очередные гости. Я пытался уклониться, но ничего не вышло, пришлось впрягаться в наведение порядка.

Эти знакомые, которые должны были прийти, их фамилия Кодер, были, насколько я слышал, какими-то чудаками. Мама с папой посмеивались над ними, потому что семейство Кодер были нудистами и всё время пытались агитировать всех вокруг в свою натуристскую веру. Я пару раз их видел, но ничего такого не заметил. Мама говорила, что у них есть дочь, моя ровесница, но я с ней ни разу не встречался. По-моему, мои родители тоже были знакомы только со старшими Кодер. Мы их не видели несколько месяцев, и папа острил, что Кодер, наверно, всё лето поджаривали свои булочки на солнце. Мне это было не очень понятно и не особо интересовало. Честно говоря, я думал, что папа и мама про чудачества этой семьи придумали просто для смеха.

Но вот они должны были презать к полудню, предполагался обед на террасе и на заднем дворе, так что мне пришлось, в дополнение ко всему, ещё и траву стричь. Папа опять шутил, что «этим солнцепоклонникам» можно у нас на участке загорать так, как им хочется, потому что живая ограда из кустарника плотная и хорошо закрывает нас от соседей.

Ровно в двенадцать раздался звонок в дверь, и Кодер вошли. Мои родители и моя сестра приветствовали их с объятием и поцелуем. На меня тоже нажали, чтобы я был поприветливей, так что и мне пришлось обниматься и целоваться. Но Мариам Кодер, их дочке, мне пришлось только пожать руку, хотя вот её-то я поцеловал бы с удовольствием. Красивая девочка. Я удивился тому, что она моя ровесница. Я решил, что мама ошиблась, потому что на вид Мариам было лет двенадцать, не больше. Но всё равно, она была очень симпатичная, хотя какая-то застенчивая на первый взгляд. Она была светловолосая и очень загорелая, так что кожа была темней волос. А глаза большие и серые, почти белёсые. На ней было очень короткое летнее платье и какие-то странные туфли, вроле сандалий, но на каблуках, делавших её выше ростом. У этих сандалий была шнуровка, как у античных сандалий, до колена. Это, наверно, должно подчёркивать форму ног, но я вподобных деталях не разбираюсь. Мне понравилось, и всё.

Кодеры были одеты вполне нормально, даже элегантно. Ничего нудистского в них не было. Мне пришло в голову, что у моих родителей, пожалуй, слишком буйная фантазия и чересчур ядовитый язык. Когда мы прошли в комнаты, начался этот взаимный лепет по поводу дома и всякие «О, как чудесно! » «А вы ещё кухню не видели! » и всё такое прочее. Мариам хмуро поглядывала на меня, как будто я ей чем-то мешал, а я околачивался рядом с ней, пытаясь придумать тему для разговора.

Разговор от стресса по поводу перезда перешёл на летний отпуск, и я насторожился. В самом деле, Кодеры без всякого смущения принялись расписывать, как здорово они отдохнули на юге Франции, на нудистском курорте, как там легко относятся к наготе и как просто ходить по городу нагишом. Я слушал, открыв рот. «Ну нифига себе! – думал я. – Дело обстоит ещё круче, чем болтали мои родители! » Мы сами, конечно, никакими нудистами не были, хотя мои родители ходили в сауну, и всё такое. С этими Кодерами папа как раз в сауне познакомился. В общем, мы были не особо консервативны, однако правила приличия не нарушали.

— А наша Мариам! – заявила госпожа Кодер. – Ей всё страшно понравилось! Она так увлеклась, что весь отпуск проходила голышом! Представляете? За две недели ни разу ничего не надела!

— Это правда? – спросила моя мама у Мариам.

Мариам, покраснев, кивнула.

— Наша дочь хотела бы быть совершенной нудисткой и вообще не носить обежду! – с гордостью заявил папа Мариам. Мои родители переглянулись.

— Если так, - сказала моя мама, потихоньку подмигув мне. – Нам не хотелось бы принуждать девочку так мучиться.

— Что вы имеете в виду? – спросила мама Мариам.

— Вашей дочери не надо принужлать себя носить одежду, если ей этого не хочется. У нас в доме свободные правила и мы не заставляем гостей делать что-то, что им неприятно.

— О! - сказала госпожа Кодер и посмотрела на дочь. Мариам делано рассмеялась, и её родители тоже. – Вы шутите, конечно!

— Да нет же! Мы не шутим! – воскликнула мама. Папа солидно кивнул и добавил. – Вы же знаете, мы серьёзные люди и с понимаем относимся к вашему увлечению. Если Мариам не хочет носить одежду, она не должна этого делать. По крайней мере, в нашем доме.

Мама сказала, что принесёт чай и убежала на кухню. В неплотно закрытую дверь мне было видно, как она давится от смеха, стараясь не захохотать во весь голос. Я посмотрел на Мариам. К моему удивлению, побледневшая Мариам явно что-то обдумывала. «Она что, не понимает, что её высмеивают? » - мелькнуло у меня в голове.

Папа с покровительственным видом протянул руку по направлению к Мариам.

— Совершенно нечего бояться. Здесь только свои люди! – сказал он, стараясь не улыбаться.

— Ты думаешь, что я могла бы... – нерешительно начала Мариам, обращаясь к своей матери.

— Почему бы и нет! – неожиданно встрял господин Кодер. – Вспомни, как хорошо было в отпуске. Помнишь то кафе на набережной?

Мама вернулась из кухни с подносом, полным чайных чашек и печенья и громко удивилась, что Мариам всё ещё одета. Она села с папой рядом и они принялись скандировать, хлопая в ладоши: «Ма-ри-ам! Ма-ри-ам! » Это была отвратительная сцена, я был готов со стыда сквозь землю провалиться, но Мариам явно колебалась, не зная, на что решиться. Мне казалось, что для Кодеров было бы лучше всего встать и уйти и вообще порвать знакомство с моими родителями. Однако Мариам вдруг встала и, пробормотав «Раз вы все этого хотите... », стянула свой сарафан через голову. Мы все так и ахнули.

Мама и папа сидели, открыв рты от изумления, и у меня отвисла челюсть. Мириам осталась полностью голая, в одних сандалиях на шнуровке. У ней была тонкая талия и очень красивая попа, от которой я не мог оторвать глаз. Никаких следов от купальника, разумеется, не было, загар по всему телу был идеально ровный. Она стояла ко мне вполоборота, и я видел, как пылали её уши.

— Вот я какая, - сказала Мариам и повернулась вокруг себя. Не только уши, но и щёки у неё пылали. Из-за сильного загара это выглядело очень странно. Грудь у неё, как я сразу заметил, была маленькая, можно сказать, груди почти не было, хотя соски были довольно длинными и торчали.

Мои родители тоже покраснели. По-моему, они не ожидали такого результата своего подшучивания. Мариам испугалась.

— Я что-то не так сделала? – пролепетала она и попыталась прикрыться.

Мои папа и мама замахали на неё руками.

— Что ты, всё абсолютно в порядке! – воскликнула мама. – Чувствуй себя свободно! Никакого принуждения! Ещё чаю? – обратилась она к родителям Мариам. Те покивали головами, но, по-моему, чувствовали себя не в своей тарелке. Мариам снова села на диван рядом со мной. Я заметил, что не дышу, и наконец выдохнул.

(Окончание следует)