Настоящий учитель aka Секс с учителем Часть первая: Куколка

От автора: тем, кому жалко времени читать всё, или просто нужно срочно подрочить, читать с пятой главы.

НАСТОЯЩИЙ УЧИТЕЛЬ. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: КУКОЛКА

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Девчонки заходили в зал настороженно, кучковались у противоположной стены, со смешками выталкивая друг друга вперёд, украдкой поглядывали. В глазах - явный скепсис пополам с интересом: ну не укладывалось в их сельских мозгах, как это - сорокалетний дядечка будет вести фитнес-группу? Я тоже пока не форсировал: приветливо поздоровался, представился (Вадим Вадимович, ваш фитнес-тренер), пригласил распределиться по всему залу, помог стать линиями, всё по-деловому и без лишних слов. Но и не молчал больше двух секунд кряду: сейчас важно не давать им думать и гонять про себя всякие глупости по поводу и без, нужно с первых минут приучить, что здесь имеет значение только один голос, и этот голос - мой.

И попутно разглядывал их, но незаметно, чтоб не завоображали. Разглядывать, правда, оказалось совсем нечего - всё-таки, сельскохозяйственный ВУЗ, своя специфика: 90% абитуры из области, и судя по их прикиду и поведению, излишне высоким уровнем интеллекта не страдают. Скучно будет... это да. Но белая з/п с полным соцпакетом, а также другие плюшки, обещанные проректоршей по воспитательной работе своё дело сделали, так что бум работать с тем, что имеем.

А имеем семнадцать половозрелых особей женского полу разной степени упитанности, размалёванности, а также дурновкусия в одежде. Большинство - явно не красавицы, обычные девчонки из глубинки, худышек нет ни одной - что называется, кровь с молоком! Одеты все "по последней моде" - оверсайз, ну прям, как из детдома сгоревшего... И это несмотря на то, что на фитнесс пришли. Чёрт, это даже вызов моему профессионализму, в какой-то мере! Итак, ведём себя просто и дружески - но без панибратства, юмор тоже попроще, но не пошлый, манера общения подчёркнуто приподнятая - так создаётся аура, которая на уровне подсознания сообщает: я человек из другого мира, таких как я вы если и видели, то только по телевизору, а то, что я здесь и сейчас перед вами в этом обшарпанном актовом зале сельхозакадемии - это не мой фэйл, а ваша невероятная удача... И пока этого достаточно. Первое занятие всегда привыкание, не нужно нагружать их вообще ничем - пусть женские компьютеры спокойно обработают полученную информацию, а я уж, со своей стороны, создам атмосферу непринуждённости (вот уже и улыбки первые появились), и покажу как надо (ага, в глазах уже не скепсис, а явный интерес), и намекну, что если не пропускать занятия и следовать рекомендациям, то приятный бонус в виде подтянутого тела и умения красиво и пластично двигаться - прилагается...

Итак, что и следовало доказать: 15 минут до конца занятия, а они уже - мои. Хоть ещё и не осознали этого. Но уже слушают, команды выполняют сразу и без раздумий - всё по плану. От этих девочек мне не нужен результат, нужна стабильная посещаемость, а значит - белая зарплата, стаж, доступ к турбазе в Крыму, кое-какие льготы... В общем, потерплю - сделка нормальная.

Вот уже и прощаемся. Напоследок - лукавая замануха на следующее занятие в виде изучения элементов клубного стиля и тверка. У девок аж глаза загорелись! Ещё бы: шли на скучный фитнесс, а тут и препод интересный, и тема весьма созвучная душе каждой первокурсницы, только-только ворвавшейся из своего мухосранска прямиком в огни нашего, пусть и не самого большого, города... Так что, расстались мы с ними сегодня уже друзьями. Ну и ладушки, а ведь даже не вспотел... И хорошо: впереди ещё занятие в центре, с платной группой. Там, правда, тётки в возрасте, тоже не очень умотаюсь, но перед ними надо выглядеть бодро, коммерческий тренер - это прежде всего имидж, кто бы там что ни говорил...

Всегда плохо запоминал имена. Что ни делал - не помогает! Они же такие разные: лица, взгляды, манера двигаться... А имена - ну что, кроме популярного десятка женских имён больше не существует, что ли!? Вот и сегодня приходится напрягать голову, а ведь память уже не та, не та...

Но надо - второе занятие, выстраивание персональных мостиков, это нужно. Каждая из девочек должна чувствовать, что я её (именно её!) выделяю, вот уже и по имени обращаюсь, пока ещё со всеми на "Вы", но это тоже часть стратегии: пусть каждая чувствует себя избранной, чуть выше, чем в обычной жизни (но не выше меня!), причастной к высокому искусству танца, пусть даже на этом этапе оно сводится к ритмичному покачиванию попой. Такие простые движения, ожидаемо, группе нравятся: думать не надо, есть возможность добавить чуть кокетства (а как же без него!), да и потаращиться как то же самое делает мужчина. Причём, делает это лучше любой в зале. И вот уже начинается неосознанное соперничество, попытка приблизиться к образцовому исполнению, выделиться из толпы - а мне того и надо... Понемногу набрасываю ещё несколько таких же внешне простых, но игривых движений, как говорится - с подоплёкой. Зацикливаю их в удобной последовательности, девки (наконец-то!) запоминают что за чем, и тогда... начинается моя любимая игра. Хождение между линиями, полезные советы, иногда - сдержанная похвала, иногда - двусмысленная шуточка. Шутки тоже работают на общее настроение: плюшки внезапно начинают чувствовать как легко всё получается, как они красиво двигаются, тут же появляется уверенность в себе и даже некоторое самолюбование... И конечно, когда я прохожу сзади, каждая реагирует предсказуемо: усиливается прогиб в талии, попа назад, грудь вперёд - на инстинктивном уровне все они любят, когда сзади смотрит мужчина. Простые движения сразу обретают смысл, и эту последовательность они готовы делать бесконечно... Ещё бы не одевались как мешок на пугале, и можно было бы рассмотреть, что здесь найдётся интересного... Но это позже. А пока я ломаю им кайф и показываю кое-что новенькое, что они сделать никак не могут (по крайней мере, сразу), и таким образом выстраиваю чёткую иерархию: здесь, этот час в этом зале я - царь и бог, будете делать что говорю - тоже станете... гм... богинями. И так - несколько раз в течение занятия.

Прощаясь вижу, что урок усвоен: тишина, когда я что-то говорю - полная, смотрят преданно. Теперь можно задать первую домашку: отмечаю, что вся группа ну просто ооочень многообещающая (если бы вы знали, как часто тренерам приходится врать!), вот только, даже когда у них что-то получается, этого почти не видно под всеми оверсайзами в семь слоёв (но очень модными, у вас отличный стиль, девчонки!). Советую подобрать что-нибудь по фигуре и привожу в пример себя, начиная малюсенький сеанс стриптиза. Сверху-то я одет тоже достаточно свободно, но под лёгкой толстовкой и штанами для разогрева на мне майка без рукавов и слегка расклешённое трико в обтяг. Девки в шоке - оказывается, под одеждой у сорокалетнего дядечки скрывается подкачанное тело, практически без жировых отложений, ну и загар с лета ещё не сошёл - в общем, эффект нужный. По глазам вижу - ставки мгновенно повышаются: одно дело, когда неизвестно кто просит одеться так, как им, вчерашним селянкам, слегка стрёмновато, другое дело когда сам тренер выглядит... короче, выглядит.

Сразу оказываюсь под перекрёстным огнём: молниеносные взгляды из-под ресниц, искоса, а кое-кто таращится внаглую (ну-ну) на бицепсы, трицепсы, грудан... Ну и, конечно, туда, где ткань трико обтягивает то, что в спортзале не накачаешь. А поскольку как мужчина я, гм.., не обделён, то там взгляды задерживаются подольше, подольше...

Делая вид, что ничего особенного не происходит (подумаешь, показывает педагог правильную форму одежды!), я доброжелательно продолжаю вещать о взаимном уважении преподавателя и обучающихся - мол, вы мне облегчите работу, и сами выиграете, ведь вовремя исправленная ошибка - быстрый путь к совершенству, красоте и здоровью, и бла-бла-бла, и тыгыдым... Одновременно прохаживаюсь и поворачиваюсь туда-сюда, давая им обозреть себя со всех ракурсов. Прощаемся уже не просто друзьями, а единомышленниками и чуть ли не сообщниками...

Не то чтобы мне нужны были эти девочки, в большинстве своём отягощённые лишним весом и не особенно красивые по общепринятым меркам.

Эта группа для другого: есть такая вещь - подпитка энергией. Энергией надежды, восхищения, даже мечты. И такая подпитка - самая мощная и чистая - всё-таки, в глубинке люди хоть чуть-чуть, но искреннее наших, городских. Так что, я знаю ради чего стараюсь. Никого из них не выделил для себя, хоть сегодня и получилось рассмотреть каждую, ну и пусть - не сексом единым...

На следующем занятии передо мной предстала картина вполне ожидаемая: те, у кого с фигурой получше, пришли в топах и лосинах, но жирушочки (а их большинство) пока стесняются. Сердечно поблагодарив тех девушек, которые прислушались к пожеланиям тренера, раздеваюсь сам, и под перекрёстным огнём боевых лазеров начинаю занятие. Естественно, ни словом не упрекаю тех, кто не переоделся, и не делю их в расстановке по залу, мол те, кто одет как я хочу - вперёд, а остальные - челядь. Нельзя, они могут больше не прийти.

Сегодня занимаемся не в пример бодрее, чем в прошлый раз. И я показываю чаще, и к девчонкам подхожу тоже чаще. Но только к тем, кто переоделся! Этим подчёркиваю, что принял их в общество чуть ли не профессиональных танцовщиц. И им награда за смелость, и отставшим урок: первое правило городской жизни - соответствуй дресс-коду. Надеюсь, сделают выводы...

Последовательность простых движений, которую выучили в прошлый раз, сегодня уже не вызывает затруднений. Да и смотрится не в пример лучше: обтянутые попы колышутся весело и задорно. Всё-таки в пышнотелых девушках есть свое очарование, есть... особенно в таких молоденьких, у которых вся эта пышность ещё не обвисла. Лосины откровенно обтягивают объёмы, давая взгляду детальную информацию о том, кто в стрингах, кто в танга, а кто и в труселях от купальника... Так, не отвлекаемся. Не упускаю случая сделать комплимент, подведя под него чуть ли не искусствоведческую базу, мол - каждому стилю танца соответствует свой стиль в одежде, и те, кто это понимают и соблюдают всегда будут выделяться из толпы...

Потихоньку начинаю делать персональные комплименты - конечно, если есть за что. Здесь врать нельзя - девушки это почуют сразу. Одно дело похвала тренера, совсем другое - подкат, он может всё испортить, порушится аура обожания, которая уже начала потихоньку распространяться в группе (третье занятие, всё по плану).

Закрепляю новый материал, разрешив им станцевать из новых движений маленький импровиз, с удовольствием наблюдаю нешуточную конкурентную борьбу за моё внимание - ну, девушки есть девушки. Каждой хочется повысить свою социальную значимость (проще говоря - выпендриться), так заложено природой и надо просто уметь это использовать на благо всем. Вот и сейчас, вырубив фанеру, сдержанно аплодирую, выражаю надежду на то, что в следующий раз вся группа придёт одетая как надо и красоты в зале станет ещё больше (такой вот маленький авансик), спрашиваю есть ли вопросы - вдруг что-то непонятно, можно подойти, уточнить.

Секундная пауза, но никто не подходит, прощаемся. Я и не ждал: слишком неожиданное предложение, их мозгам ещё надо обработать эту информацию и понять, что в ней содержится возможность.

Зал пустеет, я собираю вещи и уже собираюсь уйти в милую и уютную раздевалку, которую мне оборудовали в гримерке за кулисами сцены, как вдруг позади раздаётся робкое "Вадим Вадимович..." Опаньки, да неужели?

Но нет, оказалось это одна из жирушочков интересуется, могут ли прийти на занятия студентки из других групп. Я приветствую такую новость, только обязательно прошу её предупредить новеньких, что занимаемся теперь в лосинах и топе, пусть сразу приходят одетые по форме. Жирушочек (кажется, Оля) стыдливо тупит глазки в пол и заметно розовеет, то ли от неловкости за своё несоответствие форме одежды, то ли оттого, что стоя почти вплотную ко мне и опустив глаза, неизбежно упирается взглядом в моё трико. Я, как ни в чём не бывало, продолжаю беседу, интересуюсь у неё - всё ли понятно на занятиях, что говорят другие девушки, может быть, есть пожелания изучить что-то ещё, кроме клубных танцев и фитнеса? Оля сбивчиво тараторит что-то сумбурное, глазки бегают, то и дело, однако, возвращаясь к выпуклости у меня между ног. И хотя мне совсем не нравится эта девочка, чувствую как член тяжелеет и распухает - ведь есть, всё же, что-то пикантное в такой ситуации. Оля, совсем уже как помидорка, начинает запинаться и зависать взглядом на бугре (а он уже вполне бугор) под моим трико, так что я, сжалившись, прощаюсь. Не забыв, впрочем, упомянуть, что хотел бы порасспрашивать её ещё, но нужно переодеваться. Упоминание о переодевании добивает девчонку, она в панике разворачивается и чуть ли не бегом покидает сцену...

И в мыслях не было издеваться, но как устоять против такого искушения? В этом возрасте девушки просто фонтанируют стихийной сексуальной энергией, которую ещё не научились сдерживать. И почувствовав её, впитав, становится очень, очень кайфово - особенно мне, мужчине уже не первой молодости... Ну просто как живая вода! Мысленно благодарю Олю за такой подарок, неожиданный и от этого ещё более приятный, иду переодеваться.

В гримёрке за кулисами актового зала, которая распоряжением Марины Александровны (той самой проректорши) переоборудована под раздевалку для педагога, на удивление, есть даже душевая с туалетом. Да, старого образца, выложенная мелким кафелем, но всё же есть, так что сельхоз-ВУЗу засчитываем пять баллов! В наличии, также, старый, но кожаный диван, зеркало в рост, и чайник без провода... Вип апартаменты, хе-хе. Сегодня душевая не пригодится, да и неизвестно когда, с такими-то нагрузками, но пусть будет. На всякий случай проверил - оказалось, даже вода есть, и даже горячая! Умыл лицо, репетиционку долой, опаньки... А член-то и не думает успокаиваться! Болтается, полувставший, чувствительно ударяясь о ляжки при движении. Но что такого произошло-то? Ну поговорил с молоденькой первокурсницей, ну постреляла она глазами, это уже давно привычное дело на занятиях с женскими группами... И я уже давно не реагирую на эти взгляды - профдеформация, чтоб её!

Видимо, всё же, сказывается одинокая жизнь последние три года, сказывается... Так странно: раньше, после очередного "развода", как-то даже не задумываясь, я сразу начинал шарить вокруг глазами, как будто переворачивал страницу, и снова - полный вперёд! Тем более, что тренером работаю очень давно, и почти постоянно с женским контингентом, так что в кандидатурах недостатка не было никогда. Даже ухаживать не приходилось, ну почти ни разу, сами подходили, сами напрашивались. И это логично - на тренировке я главный, аура превосходства и доминирования возникает сама собой, учитель-ученицы, всё естественно...

Так что опыт у меня богатый по части отношений, да и не только отношений, а и просто любовных связей без обязательств. Сколько себя помню, надолго один не оставался. Всегда кто-то был или рядом, или на примете. Но видимо, возраст берёт своё... И вроде бы прожили мы долго с последней моей, Ленкой, почти 7 лет. И жили нормально, пока она, начав стареть (а всего-то на год старше меня), не впала в депрессию на почве ревности абсолютно ко всем бабам, которые ходили на мои занятия. И особенно к тем, кто моложе неё.

Естественно, долго так продолжаться не могло, нервы она мне поела неслабо, но расстались нормально... моими, в основном, стараниями. Как сейчас модно говорить - экологично. И вот уже третий год - никого. Осознание этого факта, на который как-то не обращал внимания, удивило, но ненадолго. Видимо, наелся. Да и опасно стало сейчас заводить случайные связи - особенно сейчас! - столько заразы ходит, не говоря о ВИЧ. А начинать какие-то новые отношения... Проще в душике по быстрому привести гормональный баланс в норму, и двигаться дальше - заниматься любимым делом.

Правда, теперь - так проще. И я пошёл в душик!

А ведь не соврала Оля - новенькие пришли! Зашли уже после "стареньких", стесняясь и кучкуясь позади, но целых 12 девушек, так что, группа неожиданно увеличилась чуть ли не вдвое! И все - одетые по форме. И все, как будто бы, несколько другие, непохожие на "старушек".

Чем-то неуловимым отличающиеся... Хотя почему - вполне уловимым: грамотным макияжем, ухоженными волосами и ногтями, недешёвыми шмотками. Городские, по-любому. И точно, когда спросил какой факультет, чуть ли не хором ответили - эконом фак! И сами заржали...

А за ними и деревенские плюшки, правда, несколько натянуто - конечно, конкуренток почуяли. Я быстренько расставил их, поделив зал пополам, справа - "старенькие", слева - новенькие. Просто, чтобы не отвлекались на соперничество, а в своих группах уж сами разберутся кому вперед, кому назад. Не нужно мне здесь "клановое" соперничество, только атмосферу испортит, простите за пошлость. Вслух, конечно, я этого не стал говорить, а просто врубил фанеру и стал показывать новые движения, загружая девкам мозги по полной и не давая отвлекаться на фигню. Материал новенькие брали быстрее - видимо общий интеллектуальный уровень повыше. Зато на повторении пройденного "плюшки" взяли реванш, устроив такие томные виляния попами, да так синхронно, что даже я зааплодировал.

Экономистки сделали морды кирпичом, а я положил всех в растяжку - первую для всех, а потому уравнявшую группу.

И вот тут я и заприметил её. Пока девки двигались, глаз за неё особо не цеплялся, а значит талантом она не блистала - ну, так уж работает избирательное видение педагога: сначала примечать тех, кто может. А так как не могли здесь практически все, то её уровень выходит, был совсем никаким. Но на растяжке, когда способности к танцам перестали влиять на мою оценку, в глаза тут же бросились и крутые бёдра, и талия, эффектно контрастировавшая с ними, и грудь, в отличие от большинства "плюшек" не висевшая уверенным третьим размером, а где-то чуть поменьше, да, поменьше, там ещё лифчик под топом... Особой длинной ножек она не блистала, как и красотой лица, хотя... Было в её лице что-то. Наверное, на это я и обратил внимание в первую очередь, просто потом уже дополнил картину остальными пропорциями. Какое-то мечтательное выражение постоянно блуждало по нему, прячась то за мимолётной улыбкой, то за напряжённым мыслительным процессом, как будто она смотрела куда-то внутрь себя, или к чему-то прислушивалась.

И не сказать, что веяло от неё каким-то интеллектом - откуда ему быть в этом возрасте? Но... что-то было в ней!

Я ещё не "запал", скорее просто выделил её, отметил для себя, как бы отложил "прозапас", не собираясь предпринимать ровным счётом ничего, тем более, что заводить шашни в группе - значит на корню порушить какую-никакую здоровую атмосферу, только-только начавшую нарождаться в будущем коллективе. Здесь ведь как - выделишь явно одну фаворитку, и моментально нормальные девчонки превращаются в натуральных паучих в банке!

Было у меня по молодости несколько подобных экспериментов, два из которых вообще закончились развалом групп, а ещё один - жалобой директору дворца спорта на меня за нездоровую атмосферу на занятиях (хотя я-то, формально, был ни причём). В общем, где-то годам к тридцати я уже чётко уяснил, что все амуры надо выносить за пределы работы, если не хочешь неприятностей. О чём всегда честно предупреждал, завязывая новые отношения.

Ну отметил и отметил, тем более, что недостатка в откляченных попах в зале не наблюдалось: вместо того, чтобы прислушиваться к моим наставлениям и тянуться эффективнее, девки занимались своим любимым занятием - имитировали растяжку в максимально соблазнительных позах. Ну, кто насколько мог себе позволить. И тут я опять зацепился взглядом за неё, потому что она отчётливо не участвовала в этих забавах! И даже, как будто, стеснялась. Да-да, стеснялась - и это при том, что была самой пропорционально сложенной в этой группе, на мой взгляд. Но это на мой взгляд, для неё всё может быть совсем иначе. Известно же, что каждая женщина - сама себе самый злой Буратино - и самокритика внутри практически не внемлет голосам снаружи, даже если они хором будут орать "Ты красавица писаная!"

Так что, я и это отметил себе, да и продолжил фланировать по рядам, давая посмотреть на себя, так сказать, с более интересного ракурса, то есть снизу, а попутно изображая квалифицированную помощь всем в этой помощи нуждавшимся.

Не зря отвёл на растяжку целых двадцать минут - плюшки были довольны! Всех обиходил, всем уделил внимание, даже ей что-то сказал, хотя она на меня вообще, кажется, не смотрела...

По окончании занятия собрал всю группу вокруг - на перепись населения. И тут уже хорошенько рассмотрел её вблизи, тем более, что то ли из-за застенчивости, то ли просто остальные девчонки были бойчее, но записывал я её последней, когда почти все уже вышли из зала.

Иванова Валентина. 18 лет. Первый курс экономического. Местная. Всё это моя рука выписывает на автомате, пока моё прокачанное боковое зрение вовсю изучает девушку, стоящую передо мной. Она так же, как и остальные постреливает в меня глазами, но делает это куда как более робко, по большей же части вообще глядит куда-то в сторону. Надо же, а ведь, в профиль - просто прелестна! Слегка вздёрнутый носик, в меру пухлые, красивой формы губы, слегка "кошачий" разрез серых глаз... Если в целом и не производит впечатление красавицы, то наверное только потому, что ведёт себя довольно пассивно, и я бы даже сказал, замкнуто. Но красота, пусть и не бросающаяся в глаза, несомненна!

Всегда питал слабость к сероглазым блондинкам, но в ней, с удивлением, как будто увидел... что-то особенное.

Распрощавшись с Валентиной, я собрал вещи и отбыл в раздевалку, она же гримёрка. В душе был раздрай. Ну старый я уже, искать "особенное" в восемнадцатилетней девочке. И скорее всего, просто фантазия разыгралась - когда она станет действительно интересной, я уже буду стариком. А пользоваться своим положением доминатора в зале - уже пройденный этап и не очень позитивный опыт...

Да, они все впечатлены моими физическими кондициями. Да, я у них тут авторитет и вообще, но... На самом деле - всё это игра. Молодые девушки (да и немолодые тоже) постоянно играют в эти игры. И таким образом держат себя в тонусе. Стоит только мне повестись - и всё, интерес ко мне будет потерян практически полностью. Потому что добытая добыча их уже не будет интересовать. Это женщины постарше могут посмотреть на меня с другой точки зрения - можно ли свить на мне гнездо? А эти пигалицы просто пробуют зубки.

Слегка отрезвив себя такими мудрыми мыслями, я опять почувствовал стояк и, не мешкая, проследовал в душ. Само собой разумеется, что следующие пять минут перед моим внутренним взором красовалась Валентина Иванова, с удовольствием участвовавшая в самых затейливых забавах, которые я только мог себе вообразить...

ГЛАВА ВТОРАЯ

Надо ли говорить, что следующие два занятия пошли коту под хвост? Девки вовсю разбирались между собой и между факультетами. На моих глазах выстраивалась самая настоящая иерархия, я бы даже сказал - табель крутости! И способности к танцам были в этой иерархии на твёрдом последнем месте...

Я не вмешивался, но процесс контролировал - не давал им слишком уж сильно отвлекаться, и вместе с тем, не забывал напоминать о том, что меня интересуют сугубо их успехи в освоении движений.

Вовремя подбрасывал новые связки из уже освоенного, специально трудновыполнимые - чтобы осадить обнаглевших, постоянно хвалил тех, у кого получалось лучше, и тут же в качестве поощрения ставил их вперёд, как пример для остальных.

Конечно, на следующем занятии они опять встали в другом порядке, известном, наверное, только им. Сказать, что атмосфера в зале была слегка напряжённая - значит, не сказать ничего! Косые взгляды, вздёрнутые подбородки, нарочито развязные движения, и так далее по списку женской невербальной сигнальной системы. Наконец, к седьмому занятию они кое как выяснили кто круче кого, так что теперь, с новых завоёванных позиций, наступление пошло уже на меня...

Можно до посинения философствовать о непреодолимых барьерах разных поколений, но одно я знаю точно: если девушку (любого возраста) что-то в вас заинтересовало - ей становится абсолютно по фигу, насколько вы старше. Как говорится "Вижу цель - не вижу препятствий!"

Доминирующие особи с обоих факультетов начали применять не только высокоточные обжигающие взгляды, но и тяжёлую артиллерию: не помню, кто из них первой - я упустил этот момент - догадался прийти в топе без лифчика. В обтягивающем топе. Но уже на следующем занятии половина группы трясла напряжёнными сосками направо и налево (простите, профессиональный цинизм), при этом украдкой отслеживая куда я смотрю. Так что, посмотреть было на что, хе-хе...

Что ж, всё возвращалось на круги своя, чему я был очень рад - теперь их энергия вновь была направлена на меня, и я наслаждался этим юным, терпким, ярким, почти неконтролируемым потоком жизненной силы, с благодарностью принимая его, заряжая им свою "батарейку" на полную катушку!

Со своей стороны, я тоже не жадничал: много показывал, причём показывал так, чтобы смотреться как можно двусмысленнее, ведь любое движение можно сделать "сухо", а можно... так, как делал я. Это всегда работает, видно по девочкам - начинают тормозить и сбиваться там, где уже, вроде бы, освоили. При этом я старательно не смотрел им в лица, давая возможность без палева концентрировать взгляды на тех местах моего организма, которые были им в этот момент особенно интересны.

В общем, наладился этакий подсознательный обмен: девчонки трясли для меня, я - для них. Трясли мы разным, кому что дано природой, но на то она и природа, поделившая нас на мужчин и женщин... При этом свой "статус кво" я соблюдал на двести процентов - говорил строго о деле, смотрел на сиськи только незаметно, когда они физически не могли отследить мой взгляд. Так что, с виду всё было очень пристойно, не считая движений.

Но именно эта внешняя приличность обычно и раскрепощает девчонок: для них всегда важно, чтобы про них никто ничего не подумал этакого (из присутствующих мужчин), но при этом совершенно неважно, что подумают соперницы (а лучше, чтобы подумали самое ужасное и осознали свою ниочёмность, а потом удавились).

Естественно, одним из любимейших элементов занятий стала растяжка. Вот где они получали максимум удовольствия! Ещё бы: думать не надо, лежи себе в пикантной позе да постреливай глазками... Да и я во время растяжки постоянно нахожусь среди них, очень близко, подхожу, советую и даже (иногда!) поправляю. Причём прикасаюсь, когда поправляю. И вот это им особенно понравилось, так что очень быстро распространилась тактика нарочито неправильного выполнения упражнения. Ну, чтобы я гарантированно подошёл и поправил, то есть - потрогал...

Про растяжку в парах я пока даже не заикался: во-первых, травмоопасно, пусть хоть чему-то научатся сначала, и в какую-никакую форму войдут. Во-вторых, самое весёлое приберегал на тогда, когда начнёт приедаться то, что сейчас радует. Поскольку растяжка в парах выглядит как чистой воды Камасутра, то и использовать её буду, когда девки дойдут до нужной стадии бесстыдства.

То есть - когда я стану для них своим. Но недостижимым своим - и это важно!

В общем, мы развлекались как могли, ко всеобщему удовольствию, которое, естественно, никто никому не показывал.

Уж не знаю как они, а я иногда так перезаряжался, что излишек зарядки приходилось сбрасывать в душе. Так что скоро я обжился в своей комфортабельной раздевало-гримёрке, нашёл за кулисами пару стульев, чтобы удобно раскладывать одежду, запирался, и после занятий, если дальше не было работы в другом месте, оставался там довольно подолгу: пока помыться, потом приятная часть, потом расслабон на кожаном диване после приятной части, и только потом, собственно, сборы.

Однако я сильно недооценил скорость протекания процессов в юных мозгах! Давно у меня не было такого молодёжного контингента, даже и не вспомнить сразу, когда в последний раз... Ну да речь не об этом, а о том, что на исходе второй недели, в конце занятия, я вместо тёплого и томного прощания до следующей встречи, был тесно (конечно же) окружён толпой разъярённых фурий. Сверкали глаза, раздувались ноздри, соски готовились порвать к чертям лайкру топиков... Я титаническим усилием подавил шевеление в трико и только вопросительно обвёл протестующих взглядом, мол - чего?

В ответ мне было гневно сказано, что я - бессовестный лгун и обманщик (хотя произвожу впечатление очень хорошего человека), что вот есть куча свидетелей, которые подтвердят, что уже целых две недели назад им (свидетелям) был обещан тверк, а тверка так до сих пор и не дали!

Всё это было так мило и искренне, что я, к стыду своему, чуть опять не утратил контроль на своим естеством, но в последний момент волевым усилием переключился на оргвопросы, и просто стал вежливо внимать не на шутку возбуждённым демоницам, жарко дышавшим на меня со всех сторон. К тому же запах молодых, слегка вспотевших девичьих тел кружил голову не хуже наркотика, так что я просто отдался этому океану изумительной энергии, который обступал, обтекал, облегал меня... Кстати облегал вполне ощутимо - кто-то слева довольно плотно прижался к моей руке упругой, гладкой (в лайкре) грудью! И кажется, даже, двигал ею из стороны в сторону, медленно, едва заметно, как будто случайно... но отчётливо проводя напряжённым соском.

Я просто замер. Растворился... Меня не существовало на всём протяжении истории Земли! Я был как тот первый ящер, выползший на сушу и впервые познавший негу тёплого солнечного луча... Но снаружи мой покерфэйс был идеален. И видимо, это выражение вежливого неудивления на моём лице потихоньку утихомирило возмущённое сообщество. А уж когда я сказал, что тверк будет на следующем занятии, как и планировалось, взрыв народного ликования в буквальном смысле чуть меня не расплющил. Под шумок меня толкнули немаленькой грудью и в правую руку тоже, умудрившись в это же время прикоснуться к обтянутой трико ягодице, и даже (кажется) слегка задеть-таки увеличившийся член! Всё указывало на то, что за три секунды я подвергся очень тонкому, на грани заметности, изысканному женскому харрасменту...

Надо ли описывать, как уже через несколько минут я сладко нежил обеими руками свой остервенело стоявший член в душе, использовав вместо смазки шампунь, и представляя всех трёх таинственных незнакомок, касавшихся меня сегодня в реале? Думаю, не надо.

Всё-таки, в профессии фитнес-тренера больше преимуществ, чем недостатков. Недостатки, конечно, у каждого свои, а вот преимущества известны всем, они зримы и оттого - очень приятны. Да, я про физическую форму. Раз в месяц-два, собираясь с друзьями на пивасик (для них) и на сочок (для меня), я тихо радуюсь про себя, видя насколько я отличаюсь по внешнему виду от своих плюс-минус ровесников. Да, они ходят в тренажёрку и тоже, в общем-то, ведут зож, но это семейный зож, им выпендриваться уже не перед кем - все давно женаты. Выглядеть "на пятёрочку" у них стимула уже нет, что становится заметнее с каждым годом. И их завистливые взгляды доставляют мне немаленькое удовольствие... Нам всем, в основном, по сорок, но я выделяюсь, на меня всё ещё поглядывают женщины, и пусть я езжу на не особо дорогой тойотке и одеваюсь неброско, энергетика - это то, что действует всегда!

Прямо сейчас, стоя после душа перед зеркалом в гримёро-раздевалке, абсолютно голый, с ещё не до конца опавшим после оргазма членом, я просто тащусь от ощущения уверенности в себе (и дело даже не в приличных размерах!). Я точно знаю: если вдруг откроется дверь (на самом деле не сможет, заперта) и в гримёрку совершенно случайно зайдёт какая-нибудь женщина, или просто молодая девушка, да даже модель, у которых запросы вообще заоблачные, ни у одной из них не мелькнёт в глазах и тени брезгливости. Думаю, и глаза они отведут не сразу, а отведут - так только потому, что приличия этого требуют. Нет, у меня не завышенная самооценка - видал я тела и покруче, но это - моё, и мне оно нравится, и труда и денег в него - вложено. Все солярии, депиляции, правильное питание, тренировки - всё работает на одну единственную задачу: выглядеть. Как тренер выглядит, такое и доверие к нему. Конечно, есть на свете люди для которых это не мерило квалификации, но их очень, очень мало. И на фитнес им ходить, чаще всего, некогда. В основном всё именно так, тем более, учитывая мою специфику, ведь я работаю, по большей части, с женщинами.

Вот и сегодня... поработал. Почему, собственно, и стою сейчас блаженно перед зеркалом, чувствуя приятную пульсацию между ног (как бы на второй круг не пришлось заходить!), стою - а перед глазами девчонки...

Сегодня в обтяжечку пришли все - видимо, волшебное слово "тверк" сломало остатки неуверенности и стеснительности, а конкуренция довершила процесс мотивирования. Да и дошли они уже до определённой кондиции доверия ко мне.

После повторения пройденного, служившего ещё и разогревом, приступили непосредственно к тверку. Я, естественно, объяснял и показывал всё сугубо профессионально, и на профессиональном же жаргоне - акция-контракция, релиз, импульс и прочие позиции ног и корпуса. Словом сделал всё, чтобы однозначно пошлые движения превратились в игру, где я - царь и бог - раздал индульгенции девушкам, собиравшимся публично имитировать половой акт в позиции сверху-сзади. И получив это отпущение грехов (а про себя: всё в порядке, изобразите-ка мне прямо сейчас секс с мужчиной, сидящим позади вас, ха-ха), девчонки с энтузиазмом предались эксгибиционистским играм...

Сейчас они "танцевали" и я, как педагог, должен был смотреть на них. Я и смотрел. Открыто и нагло, мне можно - вдруг увижу, что кто-то делает неправильно? Что творилось в зале! Я не просто уверен - я знаю, что большинство из них уже нашло на ютубе тьюторы по тверку и всё это попробовало дома. Это было заметно. Но одно дело дома, а другое дело - перед мужиком, у которого причиндалы туго обтянуты трико. Естественно, в каждой головке в этом зале периодически мелькала одна и та же мысль: будет ли у меня эрекция, когда я увижу их бесстыдно оттопыренные попки, колышущиеся и подрагивающие, призывно-беззащитные в этой позе?

Я знал, что будет. И был готов к этому, а потому перешёл в то состояние сознания, когда одна часть мозга начисто забила своей информацией сигналы из другой части мозга. Просто-напросто перегрузил свой неокортекс отслеживанием правильности технического исполнения (да-да, даже в тверке есть техника, а вы не знали?), так что у гипоталамуса не было шансов. Я даже поднял ставки!

Я пошёл по рядам, я подходил близко, сзади, я советовал, поправлял и смотрел... По моим ощущениям, температура в зале подскочила сразу градусов на десять! Молнии взглядов прорезали густую атмосферу ожидания, возбуждения и предвкушения... Я блаженно впитывал сексуальную энергию девчонок мегаджоулями! Спины прогибались всё круче, бёдра раскрывались всё шире, попки задирались всё выше, судорожные рывки становились всё отчаяннее!

И над всем этим горячим, потным шевелением - я. Трудолюбиво, как большой шмель, снующий от одного цветочка к другому. Невозмутимо доброжелательный. Внимательный. Вездесущий!

Вакханалия продолжалась недолго - девки ожидаемо быстро устали. Всё-таки, с непривычки на полусогнутых долго не простоишь, да и мелкие движения нагружают колени при неправильном исполнении. Я спокойно положил их в растяжку, никак не реагируя на почти физически слышимый вздох разочарования, казалось пронёсшийся по залу... И тут же сделал подгон - "кошечку", объяснив это тем, что, мол, гибкости в позвоночнике им не хватает. Как они старались! Как старательно прогибались, проходя самую сексуальную фазу движения! А уж когда я посоветовал для удобства расставить колени пошире, да включил качовый неторопливый трип-хоп трэк... Мммм, это надо было видеть!

Секс, просто секс, виртуальный и от того ещё более привлекательный.... А эти "незаметные" взгляды из-под ресниц - смотрю, или нет? И следующий взгляд - сразу ниже... В общем, растяжка прошла "на ура". Но лица в конце занятия у девчонок были слегка озадаченные - видимо, в их вселенной после такого знойного шоу, какое они мне устроили сегодня, я должен был кончить тут же, в штаны. И теперь в их мозгах шла напряжённая работа, тему которой я ещё мог предположить, а вот результат - даже не пытался. Пусть их...

Зато после прощания, когда основная масса уже потянулась на выход, ко мне наперебой подошли сразу три, две экономистки и одна агрономша.

Конечно же, чтобы уточнить правильность техники тверка. Конечно же, им хотелось бы, чтобы мастер и профессионал показал им собственноручно, пардон, собственнопопно. Услышав такой запрос, остальная группа совершенно синхронно, как косяк рыбок, развернулась у двери и понеслась к нам. Окружив меня возбуждённой потной толпой, девчонки приготовились к зрелищу, однако получили неожиданный облом: я, посмеиваясь, отказался делать тверк. На возмущённое "Ну почемууууу?" хором, закатил глаза и ещё более озорно спросил, мол, что - сами не догадываетесь? Девушки не догадывались. Мне кажется, даже и не пытались. Всё, что им было нужно сейчас - это посмотреть как я трясу попой. Это читалось в их любопытных выжидательных взглядах исподлобья, так что - пришлось пояснять.

И я пояснил, что во-первых, это женский стиль, во-вторых он придуман для женщин, поэтому мужчинам его делать очень тяжело.

Вокруг бурно задышали, и кто-то тихо спросил: "Почему?"

Я как бы замялся, игриво, и вместе с тем, виновато обводя их взглядом - мол, ну как бы вам объяснить...

— Вот ты, Катя, что будешь чувствовать, если очень быстро и резко начнёшь трясти плечами из стороны в сторону? - выбрал я в жертвы самую сисястую агрономшу.

Катя зависла.

— Просто - попробуй, - настаивал я. Катя мельком зыркнула вниз (естественно, под топом ничего, только крупные бугорки сосков топорщились дерзко в разные стороны, увенчивая размерчик, примерно, три плюс, как минимум), зарделась, и честно попыталась выполнить задание, но тут же болезненно ойкнула, и стала ловить руками свои сиськи, беспорядочно летавшие вокруг неё...

— Почувствовала, да? - доброжелательно улыбнулся я.

— А теперь представьте! - и торжественно возвысил голос, сделав паузу, чтобы они представили. - Мужчина начинает так же быстро и резко трясти бедрами. Мужчине тоже будет о-о-очень неприятно. Даже больно. Поверьте, я пробовал, больше не хочется! - с улыбкой завершил я отлуп. Девки стояли как вкопанные - видимо, всё ещё представляли. Ну и теперь - контрольный...

— Конечно, я мог бы потерпеть для вас, - ещё доброжелательнее улыбку, ещё дружелюбнее взгляд, - но дело в том, что танец-то - женский. Чернокожие женщины придумали эти движения, чтобы привлечь, возбудить мужчину. Фактически, это приглашение к сексу - по-африкански прямолинейно, конечно, ну а что вы хотите от них? Насколько мне известно, тверк - это даже не прелюдия, это сам секс и есть, ну то есть там, у них, - мотнул я головой в сторону Африки и всех остальных чернокожих женщин мира.

— Это мы, белые, цивилизовали его, придумав технику, синхронность и пару дополнительных фишек. На самом же деле тверк - это имитация полового акта в определённой позиции, только и всего, понимаете? - они зачарованно замахали головами - понимают. А сами так и зыркают - мол, если это прям, секс-секс, так чего ж ты не реагируешь, когда мы тебе тут трясём?!

— Так что, милые дамы, я обещаю вам оказать всю возможную помощь, использовать весь свой опыт, чтобы научить вас делать тверк красиво, правильно и... эээ... чувственно, именно так, как он и задуман чернокожими. Но демонстрировать его я вам не буду, уж простите, потому что не состою в той самой команде, которая всегда гордо играет в меньшинстве - и обезоруживающе честную улыбочку, напоследок. Девки ощутимо зависли, расшифровывая намёк, а потом радостно захихикали - допёрло...

— Увидимся на следующем занятии, хорошо? - радостно кивают. - И у меня просьба, дорогие мои! Я знаю, что вы уже вполне взрослые люди (спасибо-пожалуйста, мне лести не жалко!) и понимаете, что такие танцы это... не совсем фитнес. Точнее - вообще уже не фитнес. Но я вижу, что вам они интересны. А для меня важно, чтобы вы получали от занятий не только пользу, но и удовольствие. Так что, конечно, мы продолжим танцевать и клубный стиль, и тверк. Но я вас душевно прошу - не очень-то распространяйтесь об этом в вашем ВУЗе! Потому что меня направили вести здесь именно фитнес, я просто иду вам навстречу, я же понимаю, что фитнес - это скучно... Так и вы проявите, пожалуйста, понимание - пусть то, что происходит на наших с вами занятиях, остаётся всегда на наших с вами занятиях, ок?

— Оооок! - прошелестело вокруг, взгляды восхищённо-благодарные, ещё бы - почувствовали свою избранность. Вот и ладненько, вот и хорошо! А теперь - бегом в душик, а то - ну сколько можно терпеть-то?!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Сегодня зашёл в сельхоз-академию совершенно неготовый работать. Сесть бы, посидеть, подумать, куда жизнь моя идёт... Да только занятие само себя не проведёт. Вот и мучился, и по дороге, и теперь, в гримёро-раздевалке.

Всё из-за Веры. Прекрасной, удивительной, утончённой Веры... Умной. И красивой, несмотря на возраст. Точно, конечно, не знаю, на вид под сорок, но выглядит - великолепно! Ещё и бывшая балетная, коллега почти что... Школу сразу видно! Ну мне, по крайней мере. Светлые вьющиеся волосы, серо-голубые глаза и бездна, просто бездна обаяния! Убийственный коктейль, у меня не было ни единого шанса устоять... Полгода назад, не знаю, каким ветром, её занесло во вторую группу, взрослую. Может, понравилось то, что фитнес у меня такой танцевальный, что уже и не поймёшь, это ещё фитнес, или уже танцы? Удивительно, что постеснялся спросить - и это за всё время нашего знакомства! Сначала просто отметил для себя новенькую, и такая она оказалась ладная, подтянутая, гибкая, что я на ней сконцентрировался сразу же. Рассмотрел поближе в лицо, оказалось - очень интересное, породистое, прям, модельное. А ухоженная - это вообще!.. Она выглядела так, что рядом с ней даже молодые девчонки смотрелись слегка... потасканными, скажем так.

Свою симпатию я прятал долго... Ну я так думал, что прятал. Она потом смеялась, что чуть не ушла после второго занятия - так её раздражало, что я на неё всё время пялился. Но потом поняла, что я не собираюсь подкатывать (а я и не собирался), осталась. И потихоньку прониклась симпатией тоже, я же умею играть, на своём-то поле... В общем, за полгода, что она ко мне ходила, потихоньку подружились мы. И когда наступило лето, после занятий почти каждый вечер в кофейне посиживали. Да и в другие дни - тоже. Гуляли по городу. Телефонами обменялись, беседовали душевно, уже разошедшись по домам... Даже когда она молчала и просто слушала, я всё равно чувствовал, что молчит не потому, что нечего сказать, а... интересно ей. И вот это подкупало не по-детски! Так что, сам не понял как запал на неё, и даже очень...

Вспоминая сейчас своих "жен", и сравнивая с ней, я видел, что она точно такая же - с ней хочется не только в койке время проводить, а интересно заниматься чем угодно. Это самый главный для меня признак, что может что-то получиться. На мой взгляд, это всегда залог долгих отношений, особенно в моём возрасте, когда за красотой и сексуальностью уже умеешь рассмотреть человека... Или его отсутствие. А с ней... У нас оказалось много общего, начиная с того, что оба бездетные. А ещё оказалось, что мы любим очень много одних и тех же книг, мы смотрим в сети, в основном, записи танцев, мы... да много, очень много обнаружилось таких мелочей, которые по отдельности, вроде бы и не значат ничего, зато потом оказывается, что вместе нам - интересно. Заметил уже, что чем старше люди, тем больше делятся на две категории: одни, погрязшие в неудачах личной жизни и, как следствие, в цинизме, начисто игнорируют этот период отношений, считая, что "плавали, знаем". Другие наоборот, пользуясь естественным возрастным ослаблением беспощадной диктатуры инстинктов, наслаждаются "конфетной букетностью", уже с осознанностью, растягивая и смакуя это предвкушение близости. Я как раз и люблю так, чтобы и присмотреться получше к человеку, и к себе дать привыкнуть. Закончилась весна, пролетело приятное и романтичное лето, а осень только добавила мне уверенности в том, что когда гулять станет не так комфортно, наши встречи потихоньку переместятся в более уютные места, вроде машины, или даже... В общем, я очень ждал, чтобы она сделала первый шаг (ну не привык я первым делать его, такая вот у меня проф-деформация после всех лет в женском окружении), и она его сделала. Правда совсем не такой, о каком я мечтал...

Вчера вечером, как обычно сидя в кофейне с прекрасным видом на осенний вечерний парк, и то обсуждая вторую взрослую группу и её успехи, а также их отсутствие, то болтая ни о чём (и так она умела тоже!), Вера вдруг замолчала и отвернулась к окну. Свет рекламы из-за мокрых осенних стёкол так красиво очертил её профиль, что у меня дыхание перехватило... Желание поцеловать эти тонкие, но такие чувственные губы, часто охватывавшее меня, сделалось невыносимым. И как обычно, она была в курсе того, что у меня на уме. Просто невероятное чутьё и наблюдательность! Повернулась, коротко взглянув мне в глаза, и тут же у меня внутри что-то кольнуло предупреждающе... Может, просто опыт, сын ошибок трудных? Ну не смотрят так, когда впереди что-то намечается, и возможно, не только романтическое... Так и оказалось. Помолчав ещё с полминуты, в течение которых я, по моему, не дышал, она заговорила. И говорила несколько минут... А потом грустно улыбнулась мне, поднялась и ушла.

Уже позже, восстанавливая её слова в точности, я вспомнил - и признал её правоту. А в первые минуты мне было так плохо, как... не знаю. Видимо, я влюбился в неё гораздо сильнее, чем сам себе позволял думать. И рассчитывал совсем на другие слова...

В общем, она прямо сказала, что я ей очень нравлюсь, и как человек, и как мужчина, но... создавать со мной семью было бы ошибкой и последующим мучением для неё. Знать, что каждый день твой муж находится в окружении женщин, глядящих на него с обожанием - тяжёлое испытание для женской психики, которое она боится не пройти. И даже не будет пробовать, потому что уважает меня и не хочет превратиться в жупел. А ещё - она уважает мою преданность своему делу, и даже, наверное, призванию, и никогда не сможет попросить меня поменять ради неё работу. А ничем не обязывающая интрижка ей не нужна - я слишком сильно нравлюсь ей, и пока эта симпатия не переросла во что-то большее, и не начала причинять нам обоим страдания, лучше всё прекратить - пусть память друг о друге останется не омрачённой ничем... Вот так, взяла и врезала правду-матку, ни разу не отведя взгляд.

Грустно сидя в гримо-раздевалке, я вспоминал её слова и всё отчётливее понимал, что что-то очень хорошее прошло мимо меня, и наверное, больше не вернётся. Какое-то возможное будущее, какая-то невероятная версия ещё не существующей реальности, в которой я мог бы быть счастлив в браке с Верой до самого конца моей жизни... Да, если бы она шагнула навстречу, я, скорее всего, был бы готов жениться - впервые, ведь раньше и меня, и женщин, которые были рядом, устраивали неформальные отношения. Но только не с ней... Не с такой, как она. Так хреново мне не было уже очень, очень давно. Переодеваясь в полной прострации, я понимал, что сегодня никакой подзарядки не получится - мне было всё равно. И что в таком состоянии я легко могу порушить мой "сельскохозяйственный" генератор, на настройку которого потратил почти полтора месяца. Нужно было что-то придумывать, но придумывать я ничего не хотел...

В который раз набрал её номер - в который раз в трубке ответили, что он набран неправильно... Всё верно - именно такое Вера и производила впечатление: очень прямая, надёжная и строгая. И уж если она что-то делает, то доводит это до логического завершения. Сказала "лучше прекратить" - и прекратила. На занятиях её, скорее всего, тоже больше не увижу. И ведь ничего толком и не говорила о себе, зато у меня выведала потихоньку очень много обо мне любимом. Я даже рассказал ей про сельскохозяйственных девочек, позволяющих мне поддерживать количество гормонов в организме на уровне молодого человека, хоть уже, может, и не тинэйджера... Как бы похвастался. Но с намёком...

Болтун. Дебил! Неисправимый идиот! Может именно эта деталь моей жизни и стала последней каплей для неё... Обрадовался, олень, что нашёл родственную душу, как же! Помню, как первую ночь после прощального разговора, на полном серьёзе планировал прочёсывать город в любое свободное от тренировок время. И довольно скоро понял, что даже если мне невероятно повезёт, и я её встречу... сказать-то мне будет нечего. Она и так почти всё про меня узнала, и всё равно - сделала выбор... А менять работу... она права - я всё равно не захочу.

С тяжким вздохом возвращаюсь к своим... овечкам. Если я сегодня устрою им холодный душ, это может, и не отразится на посещаемости, но вот игру порушить может. Сказаться нездоровым? Врать не хочется, это всё потом отольётся мне, проверено.

Что ж, остаётся только один испытанный вариант: отработать супер-профессионала. Загонять их, просто замучить, чтобы в конце занятия похвалить - мол, вы девушки не только красивые, но и старательные, трудолюбивые и внимательные, я приятно удивлён! И пусть это будет правда про двух-трёх из всей группы, но остальные примут это и на свой счёт тоже. И я не совру.

Улыбаться мне сегодня не хотелось совсем. Я и не стал. Так что, когда притихшая группа наконец расставилась по залу в понятном только им порядке, я с ходу заявил, что мы отстали по программе с этим тверком, и если хотим и дальше успевать и то, и это, то сегодня надо поднажать. И мы поднажали!

Девки пыхтели, потели и краснели - но старались так, что я даже действительно удивился их мотивированности... В общем, уже к растяжке, когда тяжело переводящие дух жирушочки растеклись на пенках, я чистосердечно похвалил их. Боже, какими глазами они на меня смотрели!

Всё-таки, женщины очень хорошо различают, когда их хвалят по-мужски, а когда - за то, что они что-то смогли, чему-то научились, честно заработали. Нет, правда: вот вы, мужчины, делая девушке комплимент о том, какая она красивая, понимаете ли, что она не только прекрасно знает что красивая, а и насколько красивая, сколько стоила ей в совокупности эта красота, и времени, и денег?

Знает, конечно же, до последней минуты и последней копейки знает! Особенно, когда природа (в лице наследственности) одарила не очень щедро, и пришлось маскировать то, что не должно быть замечено, и подчёркивать то, что вроде бы, можно показать. И когда вы говорите ей, что "она красивая", она понимает это как "значит, я всё сделала правильно"! Сделала. Да, может не буквально. Но оторвала жопу, пошла в салон, денег наскребла на все процедуры, которые, по её мнению, были нужны. А до этого сидела на диете и кое-как перебирала ногами на тренажёрах, только бы влезть в то, что уже куплено, потому что после дорогущего салона денег осталось только на такси, чтобы доехать до кафешки, в которой у вас назначено свидание...

Но это я, конечно, сгущаю краски. Просто, чтобы стало понятно, что мой сегодняшний комплимент совершенно неожиданно перевёл наши отношения на новый уровень - они, наконец-то, поверили, что я на их стороне. Сложно объяснить что это значит...

Но вот, например: практически все девушки к своим восемнадцати, а то и гораздо раньше, уже прекрасно понимают, что у любых мужских подарков и услуг есть цена. Та самая. Как бы невинно и дружелюбно ни выглядел дары приносящий. И что только один мужчина, даже если он иногда орёт и портит воздух и нервы, делает подарки бескорыстно - это папа. Или дед. Ну, вы поняли.

Так вот сегодня я перешёл черту, которая пролегает по невидимой баррикаде, разделяющей венерианок и марсиан. Я не стал, конечно, вровень с папами, но... получил кредит доверия. Да интерес никуда не делся, всё-таки юность, гормоны... но доверие пробило потолок актового зала и взлетело куда-то в стратосферу. Видимо, они сегодня хорошо почувствовали, что я работал с ними, работал над ними, прикладывая усилия, чтобы сделать их лучше.

И потому теперь стоял рядом, а не напротив.

За прошедшие выходные (которые у меня, по традиции, самые загруженные работой дни), я подвергся атаке сразу трёх возрастных "коршуниц" из второй взрослой группы. На каком-то интуитивном женском уровне они, видимо, почуяли, что с Верой у меня - всё. Да и отсутствие её на последних занятиях было необычно - она никогда раньше не пропускала. Так что, тётки атаковали. Я технично отъехал - дело привычное, но даже если бы не был так расстроен, шансов у них всё равно не было...

Не знаю, что иногда движет женщинами в их возрасте? Ведь на каждом занятии мы с ними видим друг друга рядом, в зеркале. Неужели не хватает ума сравнить как выгляжу я, а как они, мои почти ровесницы, даже на несколько лет младше? На что рассчитывают? По каким критериям оценивают свои шансы? Или просто верят в свою удачу, ничего не рассчитывая? Типа, смелость города берёт? Для меня остаётся загадкой, по сей день. Но спрашивать как-то... неудобно. А вдруг и правда не думают, или считают себя ого-го? Обидеть женщину так легко... Как и потерять клиентку для группы. Так что - улыбаемся и машем... Только машем совсем не тем, чем в сельхозакадемии!

Работа - лучшее противоядие от горя, дорогой Ватсон, и я последовал этому мудрому совету, до предела загрузив себя полезной деятельностью, даже в нерабочее время. Выходные прошмыгнули мышками, пока моя психика оправлялась от удара.

Нет, намного легче не стало, но когда я входил в понедельник в актовый зал, то был уже совсем не тем, кто тоскливо сидел в гримёро-раздевалке в прошлую пятницу. Отвлекаться так отвлекаться - сказал я себе и, сразу после разогрева, показал девкам такие движения, что они аж глазки позакатывали в предвкушении! Естественно, пластика была на вырост, естественно получалось у них плохо, но я был рядом. Помогал. Подсказывал. Подходил и персонально показывал! Поправлял (в смысле - легонько лапал) и воодушевлял своим примером, в конце-концов!

Если вы думаете, что всякую женскую эротичную пластику под музыку хорошо могут исполнить только женщины, то вы ошибаетесь. Можно так показать эти движения по-мужски, что у девок наступает немедленный паралич лобных долей мозга, следствием чего является полная неспособность хоть что-то запомнить и потребность в бесконечном повторении этих движений педагогом. Информация просто проскальзывает мимо их восприятия, в результате - впереди я, выкладываюсь на полную (всё-таки не юноша, гибкость с годами теряется), а позади - три десятка плюшек колышут не в такт спелыми тушками, и пускают слюни на мой загорелый торс, мускулистые руки, то и дело мелькающие из-под майки соски, хорошо накачанную задницу, ну и... отчётливо выпирающую передницу, хе-хе...

Я, конечно, ещё не вернул себе душевное равновесие и позитивный взгляд на окружающую действительность. Я всё ещё в режиме "профи" и не отвлекаюсь на их энергетику. Так что могу составить полную картину того, кто на что в этой группе способен. Всё грустно... Однако при должной настойчивости и регулярности, с десяток девчонок через полгода можно будет выпустить на каком-нибудь внутривузовском мероприятии. Начальство такое любит - отчётность, как никак!

Остальным не дано. Но если будут заниматься достаточно долго - станут лучше. В числе таких аутсайдеров, ожидаемо, и Валентина. Если на тверке я почти не смотрел на неё (какой смысл, если зажатая), то сегодня попытался поработать адресно. А ведь всё плохо у девчонки... Мало того, что координации не дано, так ещё и себя явно не любит. Если раньше я только подозревал это, сегодня убедился точно: неприятие своей внешности - полнейшее. Интересно, кто же ей так самооценку уронил? Какая там эротика, она глаза от пола оторвать боится. Может, конечно, это воспитание, домострой какой-нибудь, и тогда понятно, почему она всё время так завистливо поглядывает на других девчонок, которые пусть даже и коряво, но с наслаждением стараются двигаться как секс-бомбы, и плевать им, что выглядит это пока смешно...

Валя же, периодически уходя в себя, даже не пытается изобразить хотя бы что-нибудь, просто механически повторяет шаги.

Опять же, полное отсутствие косметики, на мой взгляд только украшающее её миловидное личико, для девочки её возраста и социальной группы - явление совершенно противоестественное! Может, из бедной семьи? Да нет, кроссы брендовые, и топ, вроде, натуральный "Найк"... Хотя кто их разберёт сейчас, всё в Китае шьётся...

И ощущение забитости от неё не идёт, я бы почувствовал, опыт работы с тинэйджерами имеется. И фигурка у неё лучшая здесь, особенно если смотреть сбоку! Очень гармоничные пропорции, почти идеальные (ну, если не обращать внимание на сутуляк и чуть коротковатые ножки). Но форма ножек - весьма, весьма вкусная. Все эти наблюдения, естественно, не отрываясь от процесса, чтобы не спалить свой интерес. Хотя с её закрытостью... можно хоть в упор разглядывать, она просто не подумает, что что-то не так. А может и подумает. Девочки такие девочки - никогда нельзя быть уверенным до конца.

Растяжка прошла в ожидаемо душевной атмосфере: девочки с удовольствием демонстрировали себя, отдыхая мозгами после нового материала.

Я - ожидаемо заботливо ходил и поправлял, прикасаясь легко, но ощутимо и давая им, в свою очередь, разглядывать себя уже практически в открытую...

Пусть и совсем новая, но привычка играть с ними очень хорошо отвлекла меня от тягостных переживаний. Ладно, как-нибудь выживу, что поделаешь... Но пометку себе поставлю на будущее - не такой уж я, оказывается, и умный, как мне казалось с вершин прожитых лет. А вовсе и наоборот - всё тот же дурак, способный просрать своё счастье. Только уже немолодой...

Распрощавшись и собравшись, меланхолично топаю "к себе" - я здесь уже обжился. Даже воды питьевой запас имеется, даже чайник новый (на самом деле старый, притащенный из дома), набор всяких средств для обтирания (на случай отсутствия воды в душе), влажных салфеток, ещё кое какие мелочи, и вот результат - вполне себе ничего. Найденная за кулисами настольная лампа, ставшая настульной, даёт локальное освещение, слабоватая пыльная люстра на потолке дополняет её - даже уходить не хочется, так уютно. Потихоньку раздеваюсь в душ - сегодня употел, показывая. Только стащил трико и майку - кто-то негромко поскрёбся в дверь. Сначала даже, думал, что показалось. Но нет, вот опять, чуть громче. Блин, что бы накинуть-то... Наматываю на плавки полотенце, отпираю, предусмотрительно высовываю в проём только голову и... столбенею. Из полумрака (свет-то в зале гашу сразу, как девки уходят) на меня робко таращатся серые глаза. Сказать - не ожидал - ничего не сказать! Так что, ничего лучше, чем "Забыла что-то!?" придумать не успеваю. Мотает головой. Так же молча изображаю немой вопрос, мол - а что тогда? И тут, слегка прочистив горло, Валентина, как обычно глядя куда-то вбок, выдала:

— А... можно у вас спросить?

За доли секунды, пока открывал рот, успел прокачать ситуацию: надо впустить её, не хватало ещё, чтобы кто-то из девок увидел наше общение - затравят ведь. Но как впускать, когда почти голый!? Ладно - безопасность подопечных превыше всего, так что спокойно ответил:

— Если хочешь поговорить - зайди. Только я не совсем одет... - чтобы подумала - надо ей это, или нет.

И сделал движение, как будто пропускаю её внутрь. Если застесняется - что ж, скажу, чтобы подождала снаружи, оденусь - впущу. Но она без раздумий шагнула за порог и только тут, увидев мой прикид, смутилась. Но пока запирал дверь, пока разворачивался - просто физически ощущал её взгляд. А когда обернулся, она как обычно с смотрела в пол. В верхней одежде, видимо уже собиралась уйти. Интересненько.

— Куртку можешь на крючок повесить, здесь очень тепло. Чайку? - чуть-чуть добавил я в голос шутливости. Она проигнорировала вопрос, суетливо справилась с молнией, повесила куртку.

— Садись, вот стул свободный, - сам же с удобством расположился на диване. Валентина присела на стул, который очень удачно стоял в круге света от "настульной" лампы, так что её силуэт и слегка растрёпанный хвост волос оказались красиво подсвечены контровым.

— Слушаю, Валя - голос мой доброжелателен, взгляд - приветлив, сердце - учащённо колотится. Интересно - что за вопрос у неё?

Она, слегка помолчав и метнув быстрый взгляд на мои голые колени, тихо произнесла:

— Скажите... а... мне есть смысл ходить?

Мммм, понятно. Это её порушенная самооценка спрашивает меня, не она. А она хочет услышать что-то хорошее. Ладно, попробуем помочь этому горю: и я довольно подробно, простыми словами описал ей мои наблюдения за её успехами (точнее, их отсутствием), а также рекомендацию ни в коем случае не бросать, потому что чем дольше занимаешься - тем лучше получается, и так далее, на автомате. Не впервой!

Только похоже, что она меня даже не слушала. Потому что её бездонные, как северное холодное море глаза широко распахнулись, а слегка погрызенные пухлые губки выдали потрясённое:

— Вы что, на меня смотрели?!..

Конечно же, Валентина услышала и выделила из всех моих слов только главное. Для неё главное. Но само её удивление говорило о многом - например, о том, что сама себя как отдельного и самодостаточного человека она не восприинимает. Внешне не дрогнув, приветливо объяснил:

— Конечно! Я на всех вас смотрю, всех вижу, иначе как я вас научу? - пока буду нейтральным, пусть сама разберётся в свох желаниях.

Несколько секунд ушло у неё на осознание этого простого факта. На время какого-то мыслительного процесса Валентина забыла о контроле своего обычно ускользающего взгляда, и он задумчиво блуждал по моему телу: от ног в пластиковых шлёпанцах до голого торса и обратно, чтобы в конце своего движения намертво зависнуть на полотенце... Подняв глаза, она увидела, что я увидел, куда она смотрит. Через секунду, уперевшись в пол испуганными глазами, она начала заливаться краской, и это выглядело так мило!

Чтобы не дать ей накрутить себя до состояния паники, пытаюсь отвлечь её:

— А что тебе больше всего нравится на наших занятиях? - и голосом чуть выделяю это "наших", чтобы напомнить ей, что мы уже целый месяц как не чужие.

Стрельнув взглядом в район моего пресса, Валентина неуверенно пробомотала:

— Мне всё... нравится. Только ничего не получается...

— Тебе так кажется! Например сегодня на разминке, ты делала старую связку уже гораздо лучше, чем пару недель назад.

Зардевшись теперь уже от удовольствия, опять стрельнула глазами куда-то вниз моего расслабленного тела:

— Правда?..

— Правда. Если бы у тебя совсем не было способностей и ничего не получалось, я бы тебе так и сказал, чтобы ты не теряла время зря!

За этот пассаж (насквозь лживый, но во спасение - а как иначе заставить неуверенного в себе подростка что-то делать?) я был награждён таким взглядом... Жалость к девчонке всколыхнула что-то в груди. Господи, её что, совсем там некому похвалить? А ну-ка...

— Валя, если хочешь, чтобы твой рост шёл быстрее, надо всего лишь повторять дома все движения, в те дни, когда у нас нет занятий. Вот увидишь - ты станешь двигаться гораздо лучше! И места под такие танцы надо совсем немного, можно заниматься где угодно, даже если ты живёшь в общаге... - выстрелил наобум, и попал!

— Нет, я не в общежитии... Но дома места очень мало... И музыку не включить...

— Совсем не включить? Даже негромко?? - постарался не давить, как будто просто поддерживаю беседу.

— Ну... Мама ругается. Говорит, что это мешает - Валентина заметно напряглась, как будто вспомнив что-то.

— А папа тоже против?

— Ну... Мы с мамой живём. - совсем закрылась. Интересненько. Быстро меняю тему:

— Ты же на экономе? - кивнула с облегчением.

— А куда пойдёшь, когда диплом получишь? - неуверенное пожатие плеч в ответ и молчание.

— А что тебе интересно, кроме бугалтерии? Или на кого ты там учишься?

— Да, на бухгалтера-экономиста. Ну... не знаю. Музыку люблю.

— А какую? Больше поп, или...?

Задумалась. Я же сидел и исподволь любовался: когда она переставала закрываться, о чём-то думая, всё, что подарила ей мать - в буквальном смысле - природа очень зримо проступало в ней. И огромные глаза, и разлёт светлых пушистых бровей (явно ни разу не щипаных), нежная розовизна губ, покусываемых по-привычке, наклон головы, красивые, аккуратной формы кисти рук... Сутулая спина, конечно, портила впечатление, но - что имеем. И опять, забыв о контроле, её взгляд, погуляв по моим мышцам, упорно сползал к полотенцу. Ну это нормально, восемнадцать же.

Вовремя успел отдёрнуть свой взгляд от её лица, боковым зрением наблюдая, как проверив, не смотрю ли я, её глаза опять устремились к махровой ткани над моими плавками. И от этой стрельбы глазами в трусах стало набухать. Валентина, наконец, задумчиво протянула:

— Ну... больше хип-хоп, наверное... Такой, неторопливый...

— Качовый, да?

— Ну... да.

Словно очнувшись, мельком глянула в телефон, выдернув из кармана.

— Простите. Я вас, наверное, задерживаю? Я пойду...

— Ты? Меня? Нисколько. Я рад, что ты пришла. - она зависла прямо посреди вставания со стула. Недоверчиво взглянула мне в глаза - наверное, впервые за весь разговор. Потом неуверенно опустилась обратно. И - тихо:

— Почему?..

— Потому что мне важно знать, кто вы и что вы. Общаться. Так я лучше справлюсь со своей задачей. Знаешь, в чём она?

Валентина немного подумала.

— Научить нас танцевать?

— Это тоже, но не главное. Здесь у вас в группе есть девочки, которым вообще не дано, нет у них способностей к танцам. Но я их никогда не выгоню и буду заниматься наравне с остальными!

Серые глаза впились в меня, а очаровательные губки распахнулись, набирая воздух:

— А...

— Нет. Ты в их число не входишь. - врать было легко, сейчас я врал во благо.

В следующие несколько секунд в Валентине произошла настоящая битва! Сначала - привычный взгляд в пол, через секунду - недоверчивый на меня, потом, вспыхнув - опять в пол, и только затем, медленно подняв глаза, она почти прошептала:

— А... вы правда так считаете!? - и в этом изумлённом тихом вопросе на самом деле прозвучал почти что крик... Да уж. Ну, назвался космонавтом - вылезай в космос... Теперь нужно быстрее закрепить, пока опять не закрылась:

— А ты думаешь, что ты здесь хуже всех? Ты ошибаешься. Мне-то виднее. Во первых, я в этом профессионал, во вторых - я смотрю на тебя со стороны, а так всегда лучше заметно на что способен человек. Всё, что тебе нужно - продолжать. И не стесняться спрашивать, когда что-то не получается. Будешь так делать - скоро не узнаешь сама себя! - провозгласил я бодро и выдал свою открытую улыбку номер три.

Валентина пристально смотрела мне в глаза, как будто... пыталась уличить меня во лжи. И я, чтобы сбить с толку какой-то её очень сильный, видимо, комплекс неполноценности, уже тише и доверительнее сказал:

— Ты, кстати, так и не отгадала, какая же у меня главная задача на занятиях с вами.

Она моргнула от неожиданности, какой-то процесс в её голове дал сбой, и она зависла, молча и вопросительно глядя на меня.

— Научить вас любить себя.

Тут она вообще впала в ступор, суматошно пытаясь вникнуть в смысл сказанного.

— Хочешь, объясню подробнее? - Валентина машинально кивнула, а мне только того и надо было...

— Тогда, если не возражаешь, я буду объяснять на примере тебя, раз уж мы с тобой здесь. Можно? - опять чуть заметный кивок и взгляд красивых серых глаз, полный ожидания. Всё-таки хороша, чертовка, когда не зажимается! Итак, приступим:

— Ты же знаешь, из чего складывается у человека самооценка?

Неуверенное пожатие плечами, взгляд метнулся вбок, но я и не ждал ответа:

— Складывается из того, что мы сами говорим о себе, точнее - самим себе, и из того, что о нас говорят другие, мы же живём в обществе!

Так вот, когда кто-то говорит тебе, что ты делаешь что-то плохо, или ведёшь себя плохо, или выглядишь плохо - не важно - твоё отношение к этой оценке зависит только от одного: кто именно тебе это сказал. Так?

Неуверенный кивок в ответ, но слушает о-о-очень внимательно.

— Иногда одно плохое слово близкого человека весит гораздо больше, чем похвала десяти чужих людей. Так мы устроены и ничего с этим не поделать. Но очень часто эти плохие слова близкий человек произносит не для того, чтобы действительно причинить тебе боль. Иногда он просто не может не сказать этого, потому что сам живёт этим, следует этим законам в его жизни. Он хочет видеть тебя не такой, какая ты есть, а такой, какой себе придумал! А ты, настоящая, отличаешься. Отсюда - критика, ругань и пилёжка. - я сознательно говорил "он", а не она, чтобы Валентина не ассоциировала мои слова с наездом на её мать. Возможно, я ошибаюсь. Пусть сама покопается.

Слушает внимательно, смотрит в глаза, и вроде, уже привыкла к этому. Отлично, лёд тронулся, так что продолжим!

— Ну и вот. Получается, что ты, когда потом пытаешься понять для себя кто ты и что ты, опираешься не на слова тех чужих людей, которые видят тебя объективно и беспристрастно, а на слова того человека, который для тебя важен, и если он говорит, что ты плохая, непослушная, некрасивая - не важно! - ты начинаешь думать, что это правда. Так это работает. К чему я это, понимаешь?

Молчаливое качание головой.

— К тому, что когда ты приходишь на занятия, и я тебе показываю какие-то движения, ты не можешь их сделать не потому, что ты такая уж неспособная или кривая-косая, а только потому, что сама себя такой почему-то считаешь! - закончил я тираду лёгкой провокацией, чтобы кое-что проверить. Если сейчас взбрыкнёт и скажет, что вовсе себя такой не считает - значит нормальный подростковый бунт, помноженный на неуверенность. А вот если промолчит, значит - семья. То есть - мать.

Валентина молчала, глядя себе под ноги. Молчание затягивалось. И я очень тихо спросил:

— Я вижу, тебе есть над чем подумать?

Валентина никак не прореагировала. Её мысли поглотили её. Я же воспользовался случаем и просто тихо любовался её неброской красотой.

Однако, нужно было выводить её из этого состояния - время шло к восьми часам, а ей неизвестно сколько ехать.

— Валя... Валя! - она очнулась. - Тебя дома не потеряют? Тебе далеко?

Она медленно покачала гововой, так что для меня осталось загадкой, на какой из вопросов это было ответом.

— Я что хочу сказать... Я, когда объявил, что можно подходить и спрашивать, если что-то непонятно - это относится и к тебе, ты понимаешь?

Кивнула. Уже уверенно смотрит мне в глаза - отлично. Маленький первый шажочек, который суть начало её пути из той ямы в которую её загнали... Хотя, может и сама постаралась, такое тоже бывает.

— Ты молодец, что сегодня пришла и спросила, иначе мы бы с тобой так не поговорили. Сейчас, если тебе надо подумать - посиди, подумай. Если надо идти - иди. А я в душ быстренько, загоняли вы меня сегодня... Так что, открыть тебе дверь, или подождёшь?

— Я... можно посижу? - и опять молниеносный взгляд на полотенце.

— Конечно. Вон там вода - пей, не сиди сухая, ага? А я быстро...

Закрывшись в душе, перво-наперво, выровнял дыхание и попытался успокоиться. Потом быстро ополоснулся холодной водой, стараясь не думать о том, что за тонким пластиком двери сидит красивая девочка. Не хватало ещё выйти к ней со стояком... Кое-как вытерся, натянул боксеры и вышел. Она так и сидела, как оставил, только понурилась ещё больше. Вскинула на меня глаза, я же невозмутимо протопал к стулу с одеждой, буквально физически ощущая её взгляд там, где под чуть намокшим трикотажем трусов заворочался член. Побыстрее натянул штаны и всё остальное, покидал репетиционку в сумку. Вышли в темноту зала, я запер дверь.

— Давай за мной, я знаю где выход!

— А... где вы?

— Здесь, вытяни руку.

Наощупь нашёл её прохладную ладошку, несильно сжал, увлекая за собой к дверям зала. В коридоре сельхозакадемии горел уже только дежурный свет - вечер пятницы, почти никого, только в главном корпусе кое-где горят окна. И тут почувствовал, что несмотра на то, что в коридоре вполне нормально было видно куда идти, Валентина не отняла руки, продолжая идти рядом. И даже, как будто, сама уже держалась за мою ладонь. Это было чертовски трогательно... А рука у неё приятная, что и говорить: не чрезмерно костлявая, но и не пухлая, ладная такая, одним словом - приятная. Отпускать такую не хотелось. Так, держась за руки как дети, мы и дотопали почти до вахты на центральном входе, подходя к которой я всё же мягко расцепил наше рукопожатие, потому что со стороны это выглядело не просто странно, а очень странно. Не стоит никому этого видеть...

На улице я проводил её до остановки и, как само собой разумеющееся, подождал, пока она сядет в автобус. А сам всю дорогу до дома размышлял о превратностях своей жизни. Ну нравилась мне эта девочка, хотя и чувствовалось, что психологических проблем у неё - мешок. Возможно, потому и нравилась, что не выглядела такой простой и предсказуемой, как остальные девчонки в группе. Но всё же, не нужно было забывать, что она почти ребёнок, только-только получивший статус взрослой, и на самом деле - совсем невзрослая...

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Входя в зал через два дня, я нёс в себе чётко установленный план - помочь Валентине, но только в пределах моих рабочих обязанностей. А они здесь были - даже не педагогические, чистый досуг и ничего больше. Такое решение я принял для себя и так собирался выстроить наше дальнейшее общение. Не потому, что я такой уж моралист - как любой нормальный мужчина, я отнюдь не против заполучить в свои лапы молодую и упругую. И была бы это не она, а обычная, среднестатистическая девочка, так бы и сделал (в смысле - заполучил). Только с Валей простого перепиха не получится - это факт. Ей нужен кто-то, кто поведёт её, кто выведет её... в нормальную, взрослую жизнь. И это - много, много, много геморроя и гораздо меньше - удовольствия, а мессианством я не страдаю как-то уже давно... Вот и получилось после трезвого взвешивания всех "про" и "контра", что лучше оставаться в рамках.

Так что, начиная разминку я вообще не смотрел на Валентину, и продолжил этот игнор на протяжении всего занятия - как будто и не было в её жизни доверительной беседы с полуголым мужчиной. Как будто всё - как раньше, пусть сама проявляет инициативу, так правильнее. И я весь такой из себя - правильный. Педагог года, блин...

Сегодня побаловал плюшек небольшим, но очень насыщенным тверк-экзерсисом, упирая на то, что даже тверк не получится сделать без данных, пусть в этом случае данные - всего лишь гибкость. Девки не роптали - сами понимали, что делаю это для них, так что к середине занятия все были разгорячённые, слегка вспотевшие и жаждали большего. В награду показал связку из потягиваний, которую положил на тяжёлый и вкусный хип-хоповый трэк, и скоро уже я получал своё законное вознаграждение...

Девочки потягивались и выгибались на полную, никакого стеснения между нами давно не было, так что обтянутые разноцветной лайкрой груди и попы радовали взгляд. В простые, в общем-то, движения многие, кто посмелее, умудрялись вложить такое количество провокации и откровенного призыва, что мне, чтобы не захлебнуться, приходилось частенько отвлекаться на разъяснения и поправления - иначе сегодня девчачья сборная засчитала бы себе чистую победу в виде неконтролируемого стояка у преподавателя. Впрочем, и поправлять, подходя вплотную, становилось всё опаснее: буквально на физическом уровне каждая вторая норовила приблизиться, сократить дистанцию, неожиданно дёрнуться или подвернуться таким образом, чтобы моя педагогическая длань легла не совсем туда, куда намеревалась... Как же я люблю такие игры! А уж как девушки их любят...

В общем, потратил на десять минут времени больше, но подошёл ко всем. Кроме Валентины, которая, ожидаемо, страдала фигнёй, вместо того, чтобы похвастаться своим стройным телом. На растяжку они залегли довольные, как слонихи (ахах, простите за каламбур, но он очень близок к истине, очень...), а я, впервые за весь месяц нашего знакомства, стал показывать как и что делать в реальном времени. Просто уже перезарядился, наелся, и не хотел смотреть на них, чтобы не спалиться. Пускай они смотрят, как надо тянуться правильно. Вот и валялся на спинке, глядя в потолок, ощущая, как женские взгляды ощупывают и так чрезмерно набухший и выпирающий под трико орган.

После занятия подскочили сразу две "непонятливые" с вопросами по тверку. Остальная группа окружила меня и отважных плотным, бурно дышащим кольцом. Я мысленно унёсся в эмпиреи и смог выдержать целых пять минут, поставив жаждавших совета девушек в интересную позу, объясняя и прикасаясь, нажимая и подталкивая, приподнимая и помогая... хм, понять. Закончил контрольным выстрелом: зашёл за спину, кажется... Алёне, вроде, и попросил сделать только что разобранное движение с оглядкой назад, как будто она танцует для меня.

Возбуждённая группа замерла и даже, кажется, окаменела в предвкушении. Во всяком случае, Алёна, глядя на меня через плечо совершенно безумным взглядом, начала крутить попой с такой яростью и страстью, что её сумбурное разгорячённое дыхание стало слышно всем.

— Спокойнее, Алёнище, не надо такой амплитуды, всё как в жизни, аккуратно, красиво и женственно... - после этих слов девчоночьи глаза стали совсем быссмысленными и она задышала ещё жарче, а потом попыталась придвинуть свою до предела откляченную попу вплотную к моему неумолимо тяжелеющему члену... Так что на этой жизнеутверждающей ноте объяснения пришлось срочно закончить, несмотря на разочарованный вздох трёх десятков плюшек. Нет уж, милые: занятия с группой есть занятия, превращать их в бардакъ и вертепъ - не наш метод...

Дождавшись, когда последние из девчонок выйдут из зала, погасил свет и чуть ли не прыжком влетел в душ. Не мыться, конечно же... Разрядился быстро и мощно - пришлось, даже, поплескать водой на противоположную стену, а то ишь, нафонтанировал...

Зато теперь было - потрясно! Баланс полученной чистой женской энергии приятно распирал, я чувствовал себя ходячей батарейкой, которая только и ждёт, чтобы её вставили... Тьфу ты, как бы на второй круг не пришлось идти!

Тихий стук в дверь подсказал мне, что нашлось занятие поинтереснее, чем дрочка в душе. Например, психологическая помощь подростку с заниженной самооценкой. Замотавшись в полотенце, высунулся в дверь: так и есть, Валентина собственной персоной! Я намеренно показался в проёме чуть ли не по пояс, чтобы она уяснила, что не очень вовремя. Ну и приняла решение извиниться и попроситься подождать. Мда. Теоретик. Потому что на мой вопрос: "Хочешь поговорить?" она только кивнула и двинулась вперёд... Я в немалом удивлении посторонился, а пока закрывал и запирал дверь, она, как будто делала так уже давно, привычно повесила курточку и расположилась на стульчике. Проходя мимо неё к дивану, я краем глаза заметил, как она быстрым, острым взглядом окинула меня мокрого, со слегка ещё встопорщенным полотенцем... Да уж, ситуация. Нет, неловкости я не испытывал - уж чем-чем, а своим телом я гордился заслуженно, и заголяться перед девушками не стеснялся никогда, но вот всё то, что я запланировал в отношении Вали - помощь, дружеское участие и, современно выражаясь, "менторство" - так вот, всё это в таком виде не делается. Поэтому, усаживаясь на диван, я постарался сесть под углом к ней, чтобы из-под полотенца... ну, вы понимаете. Приличный психолог должен заботиться о комфорте пациента, вот я и позаботился. Приличный психолог, конечно, ещё и положил бы её на диван, а сам притулился на стуле, но... перебьётся.

А ещё я заметил, что сегодня вместо бесформенной толстовки и джинсов на девочке была тёмно-желтая довольно-таки обтягивающая трикотажная кофточка, стильные классические шорты из серой шерсти и... чёрные легенсы. Так-так-так. И о чём это говорит? Вряд ли о желании соблазнить, скорее - о неосознанной потребности нравиться. Да, наверное, именно так - ну не видел я тех мелких признаков флирта, которые позволяют себе даже самые скромные девушки: слегка более прямой, чем обычно, спины, стрельбы глазами, и вообще - "нацеленности", даже не знаю, как расшифровать это ощущение "всё для тебя", исходящее от них в такие мгновения. В общем - не было и всё тут, просто села на стул и, по своему обыкновению, ушла в себя, глядя в сторону.

Я тоже не торопился - ополоснуться успел, так что можно говорить неспеша. Пользуясь тем, что она на меня не смотрит, любовался бликами от "настульной" лампочки на её губах, идеальной формы ножками, затянутыми в чёрную лайкру, переходившими в небольшие аккуратные коленки, в свою очередь, продолжавшиеся круглыми, развитыми икрами, оканчивавшимися узкими лодыжками, полускрытыми сейчас слегка запылёнными ботиночками... С подсветкой чуть сзади Валины ножки выглядели такими объёмными и, одновременно, точёными, что я, к стыду своему, ослабил контроль и упустил... Да что там - прошляпил тот миг, когда мой гипоталамус с рёвом и литаврами пошёл на приступ. Это только описывать долго, на самом же деле, древние отделы мозга посылают свои импульсы в вентральный стриатум так быстро, что отследить и перехватить их в сознании - дело безнадёжное. Единственное средство - заранее отвлечься какой-нибудь задачей, загрузив своё внимание, но я, как уже сказал, расслабился, и преимущество внезапности было на стороне штурмующих, за доли секунды захвативших центр принятия решений, перекрывших импульсы коры мозга, подчинивших речевые центры... революция, да и только! Тут ещё и недавнее рукоблудие в душе, оставившее в крови не закончившееся ещё дофамино-тестостероновое пиршество. Да, сейчас можно как угодно умно объяснять самому себе что произошло за те три секунды, пока Валентина молчала, а тогда я не успел ничего понять, и на её вопрос ответил совсем не то, что планировал. Не то, что обязан был ответить. Впрочем, если уж на то пошло, я вообще не должен был впускать её в гримёрку - так что, моё падение началось раньше, много раньше...

Когда она вскинула на меня глаза и спросила:

— Скажите... А я никогда не смогу станцевать тверк? В смысле... как он должен быть, как девочки у нас танцуют... ну, по-взрослому? - я не начал тут же читать ей лекцию о том, что быть взрослой - совсем никак не связано с умением танцевать разнузданные танцы неграмотных афроамериканок, а наоборот, это умение вовремя остановиться, оценив последствия своих поступков, и соответственно, не подчинившись своему сиюминутному желанию, и т. д., и т. п., как положено мудрому педагогу... Вместо этого, через долю секунды, мои губы независимо от меня произнесли:

— Почему ты считаешь, что никогда? - я даже сам не понял в первый момент что сказал, уставившись в эти её бездонные, как утренний туман, глаза.

Ну а потом стало уже поздно, потому что серую пелену облаков прорезали первые дождинки слёз...

Нет, я не кинулся её утешать. Даже не пошевелился. Но барахтавшийся в гормонах самоконтроль, как "Титаник", неумолимо шёл ко дну. Отстранённо я это понимал, но перехватить штурвал даже не пытался. Потому что никакой мужчина не пытался бы избежать того, что назревало, проступало сквозь неопределённость будущего между ним и красивой, невинной восемнадцатилетней девочкой, плакавшей, съёжившись, на старом стуле...

— Валя... Валя! - внезапно все мои планы пассивной "консультационной" помощи куда-то подевались, и я даже не удивился той скорости, с которой стал копать яму самому себе. - Я понимаю, что ты расстроена. И понимаю чем. Но ответь мне - откуда такой вывод, откуда такое неверие в саму себя?

Ответом было лишь еле слышное шмыгание носа... Она по-прежнему смотрела в угол, и мне показалось, (может, просто показалось?), что никакие слова для неё не были важны. А важно было что-то... совсем другое. Но слишком нетипичным было... всё. Слишком уж не сходились, не собирались в осмысленную картину её реакции, её поведение, это было слишком странно! Мысль мелькнула - и растаяла, подхваченная водоворотом, образовавшимся на месте, где потонули мой педагогический опыт и объективность. И то, о чём мы говорили дальше, точнее, те слова, которые произносили наши губы, уже действительно были не важны.

— Валя. Пожалуйста. Ответь мне.

— Вссмниипыы... Чтоответиить?

— Так. Давай по порядку. Зачем тебе вообще сдался этот тверк?? - да, я понимаю, как это звучало. Да, принимаю любые камни в огород и даже ещё не окаменевшие камни. Но это сейчас... А тогда...

— Я же... Я же вижу... Как они... И как я... А вы... Вы даже не подошли!.. Ни разу...

— Валя. Я не подошёл потому, что просто даю тебе время адаптироваться, привыкнуть.

— Привыкнуть к чему?.. Что я хуже всех?.. - её опять согнуло, опять слишком правдиво и безыскусно, и я, нащупав опору под ногами, продолжил педагогический суицид:

— Валя. Опять всё с начала. С чего ты взяла, что ты хуже всех?

— С того, что я вииижу...

— Ага. Ты видишь - это хорошо!

— Да что...

— Старшего не перебивай, пожалуйста. Просто послушай.

— Вссспппь...

— Первое. Вы все делаете ужасно. Просто ужасно, и не спрашивай почему - у тебя не хватит квалификации, чтобы понять ответ.

Воцарившаяся тишина подсказала мне, что "сенсационное" заявление возымело нужный эффект.

— Второе. То, что ты смогла отследить и заметить разницу, говорит, что это как раз ты имеешь все шансы сделать всё так, как оно должно быть.

— Что?..

— Проще говоря, девчонки в группе не заморачиваются, правильно ли они делают. Просто делают в своё удовольствие. А ты, вместо того, чтобы заниматься тем же самым, устраиваешь анализ! Так кто из вас круче??

— Но делаю я хуже...

— Ну так тебе и танцевать некогда! Ты же нашла себе занятие поинтереснее!

По тому, как выпучилась на меня Валентина, я сделал вывод, что назревавшая истерика (или что это было?), пока что, забыта под напором логики.

Майн гот, как же я ошибался!

— Какое занятие?

Я захлопнул уже открытый для новых сентенций рот. И правда - с какой стати я подумал, что она меня понимает?? Да, вопрос с её стороны был, вопрос хороший, показавший, что какое-никакое объективное самосознание в этой девочке присутствует. Но это же не повод говорить с ней на равных! Скорее всего у неё какие-то свои причины и цели...

— Валя. Скажи честно: зачем ты ходишь в мою группу? - я спросил спонтанно, по наитию, и... попал.

Она вздрогнула так сильно, что даже я заметил. Скорее - дёрнулась, но не издала ни звука, сидя всё так же, опустив голову, только костяшки пальцев, вцепившихся в стул, вдруг побелели.

— Ну... девочки рассказывали... Стало интересно... Я пришла... Вы хорошо преподаёте... - всё это она пробормотала на каком-то одном выдохе, настолько невыразительном, однообразном и дежурном, что моё и так обострённое восприятие просто взвыло сиреной!

— А здесь и сейчас ты зачем?

Она молчала. И чем дольше молчала, тем муторнее становилось у меня на душе. Только не это. Только не подростковая влюблённость! Как я смогу объяснить ей, что ничего хорошего из этого не выйдет? А объяснять надо, причём сейчас, пока она не накрутила себя до такой степени, чтобы поставить эту гормональную бурю, управлявшую ею, выше собственной жизни. Нет, на фиг, на фиг! Надо на чистоту, а там - по обстоятельствам...

Вот такими идиотскими умозаключениями я и вымостил себе дорогу...

— Валя. Если уж ты пришла, чтобы говорить - говори, что ты как партизанка на допросе?

Валентина побледнела. Потом покраснела. Задышала. Стрельнула глазами, в которых плескались паника и отчаянная... мольба? Просьба??

— Давай уже. Мне - можно. - дружелюбно поставил я красивое надгробие над могилой моего профессионализма.

Из её сбивчивого монолога, щедро разбавленного паузами, вздохами и шмыганиями носа, я, честно говоря, не вынес ничего нового. А если точнее, только утвердился в своём первоначальном впечатлении: кто-то в семье, а скорее всего - мать, здорово потоптался на неокрепшей личности Вали. Причём топтался не раз и не два, а годами. И теперь, с опозданием в те же самые годы, она неуклюже и робко пыталась найти свою идентичность. Пусть она не сказала ничего конкретного, но даже так стало понятно... Что ничего не понятно. И почему она выбрала для этого меня? Этот момент так и остался непрояснённым, однако даже и в таком виде, её признание было вполне себе прорывом в отношениях... Чёрт, да в каких, нафиг, отношениях!? Я же педагог... Она - ученица... Не могло быть у нас никаких "отношений". Я точно знал, что так нельзя. Весь мой опыт кричал - просто порви с ней, да, пусть жестоко, но...

Но ниточка уже протянулась, и я был слишком слаб, чтобы её разорвать.

Так что, минут пятнадцать спустя, сидя перед ней на диване в одном полотенце, я тупо и судорожно пытался найти способ отъехать. Скорее, по привычке, чем от сильного желания, как и мои реплики, которые вполне могли претендовать на титул "лицемер года". Как минимум.

— Хорошо. Спасибо, что была откровенна (враньё - просто бормотала что в голову взбрело, было такое подозрение!). Но чего конкретно ты от меня ждёшь? Если совета, то он один - продолжать заниматься! - в предсмертных судорогах пискнула моя сознательность.

Она, глядя куда-то на свои коленки, тихо кивнула. Потом тяжко вздохнула, и почти шёпотом произнесла:

— Только я не смогу...

— Не сможешь что? Ходить на занятия?

— Нет... Не смогу стать такой... - она запнулась, покраснела, ещё сильнее согнулась, занавесившись чуть растрепавшимися волосами.

— Не сможешь стать какой?

— Как... они. - Ну да, нашла на кого равняться...

— Тебе не нужно быть как они! Будь собой! - дурацкий совет, однако мыслей в голове становилось всё меньше, зато всё отчётливее разливалась звонкая пустота ожидания, такая знакомая, обострявшая все звуки вокруг, да и звуки внутри, так что каждый свой вдох я слышал оглушительным, а учащённое сердцебиение - барабанно громким. Знакомая потому, что каждые мои отношения в жизни, каждый первый раз я вот так же застывал, не имея сил сказать ни да, ни нет, отдаваясь на волю естественному ходу событий.

— Я не могу... Я стесняюсь.

— Кого?

— Всех здесь...

— Группу? Девчонок? Меня? Почему?

— Нет... Не вас... Вы наоборот... Поддерживаете... Это они. Они так смотрят... Как будто знают.

— Знают - что?

— Ну... Что я самая корявая. Ничего не умею. И боюсь...

— Но это же нормально! Когда только начинаешь, всегда так!

— Да, но... Я знаю, что у меня не получится! Нету у меня способностей...

Самое неприятное заявление, с которым только можно столкнуться. Потому что убедить здесь и сейчас - не выйдет, слишком мало она занимается, слишком слабые успехи, и забалтывать - бесполезно. Выход один - долдонить "продолжай", со всей возможной уверенностью в голосе.

— Много ты знаешь про свои способности! Всё у тебя есть! Нужно только...

— Что?.. - она вскинула голову и я опять ничего не смог с собой сделать:

— Не думать слишком много. Отпустить себя. Просто заниматься. И всё получится! Пусть не сразу, но обязательно получится...

— Я не умею!.. Ну вот такая я!.. - с неожиданным отчаянием перебила Валя и закрыла лицо ладонями. Из-под которых сдавленно донеслось:

— Простите... Я не хотела... Я думала... Вы такой опытный, такой... талантливый и знаете всё... Думала - вдруг вы знаете... способ. Упражнение какое-нибудь...

— Упражнение?..

— Ну, вдруг есть какое-нибудь... Которое вы никому не показывали?.. - её невероятные, глубоко-серые как озёра зимой, глаза будто придвинулись, хотя она всё так же сидела на стуле.

— Я никому не скажу! Я буду дома... Дома заниматься! Вы же столько всего знаете... И танцуете лучше всех!.. - эти безыскусные комплименты проникали в моё подсознание легко, без преград. Распахнутые, чуть покрасневшие глаза, раскрывшийся ротик, губы, розовые той неповторимой нежной розовизной, которая бывает только в юности, беспредельная вера в меня - в полной прострации я любовался настоящей Валентиной... Живой, открытой, невероятно милой в своей доверчивости, совсем непохожей на ту, какой я привык видеть её на занятиях.

— Пожалуста! Ну пожалуста!!.. Я всё буду делать!.. Всё, что скажете!.. Помогите мне... - прошептала она сквозь опять набухающие влагой ресницы.

Ммда. Вот здесь бы мне и потребовать, чтобы она доверяла мне как профессионалу, чтобы ходила на занятия и не забивала себе голову ерундой, а в конце учебного года сравнила то, что было, с тем, что стало. Но слишком поздно - мной, незаметно для меня самого, руководили уже совсем не логика и опыт...

— Валя. Послушай. Если ты будешь заниматься сама - это хорошо, очень хорошо. Но на занятия всё равно нужно ходить - и научишься ты быстрее, потому что там есть я, и я смогу поправить и подсказать. Понимаешь? А сама, без присмотра, ты только выучишь неправильно.

— Да.. Я понимаю... Только, когда я в зале... Я совсем ничего не понимаю... Мне кажется, что все они только и смотрят, и смеются надо мной про себя... Я не хочу быть лузером!.. - почти выкрикнула она, и я опять не смог подумать мозгом, настолько поглощён был видом вспышки Валиных эмоций.

Словно сама испугавшись своего порыва, она тут же съёжилась, и уже тихо, с мольбой, прошептала:

— Не могу я... когда они смотрят.

— Ну не могу же я заниматься с тобой индивидуально!

Всё. Я это произнёс. И осознание, что слова уже сказаны, по какой-то извращённой логике избавило меня от чувства ответственности за происходящее...

— А... Если, хотя бы, по чуть-чуть?.. По несколько минуток... После занятий?.. - Валя сжала ладошки перед грудью, и вся подалась вперёд и вниз, так что мне показалось, что она вот-вот сползёт со стула на пол. На колени. В этот момент мне вдруг стало жизненно необходимо не дать ей этого сделать:

— Так. Валя. Спокойно. Успокойся, ладно? Сядь, вот, водички попей...

— Пожалуста!!.. Вадим Вадимович!.. Вы же хороший!.. - слезы в её глазах достигли критической глубины и готовились затопить окрестности.

— Валя. Подожди. Всё не так просто! - ну, я уже был на её стороне... Хотя и старался об этом не думать. И у меня получалось.

— А... Что?..

— Валя, если хоть кто-то из группы узнает об этом... Ты представляешь, что начнётся!?

Она застыла, всё так же, с надеждой уставившись на меня.

— Они просто сожрут тебя. Жить не дадут. Затравят. Ты это понимаешь? - попытка была так себе, но это всё, что мне удалось сделать под напором совсем других мыслей... Сама же сказала, что боится девчонок в группе.

— А мне... Всё равно... - совершенно неожиданно Валентина затихла, только пару раз очень быстро мазнула ладонями по мокрым щекам.

"Ну и где логика, Валя?!" - хотелось крикнуть мне... Но нет, на самом деле - совсем не хотелось. Наоборот - что-то внутри меня даже обрадовалось такому её ответу. Но просто так сдаваться я тоже пока не хотел.

— Ладно, тебе всё равно, что с тобой будет. Я понял. Тогда подумай обо мне: если о таких занятиях узнает вузовское руководство, группу прикроют, и мы с тобой больше не увидимся.

Она, кажется, даже не дышала, в оцепенении глядя мне в глаза. Просто ждала. Да, именно - просто ждала. Как ребёнок ждёт решения взрослого, который всё придумает и сделает так, чтобы всем было хорошо... Я в последний раз, как перед прыжком, прислушался к той тишине, которую нарушал лишь стук сердца где-то в горле. Нет, всё тихо. Ни одного голоса протеста. Логика, чувство самосохранения, да просто трезвый расчёт - все они были задавлены другим, тяжёлым и мощным стимулом, подчиняться которому всю жизнь привык любой мужчина.

— Скажи, ты действительно так хочешь... научиться, что готова ради этого врать всем вокруг? Вообще всем?..

Я ещё не договорил, когда она кивнула. Резко, решительно. И не отвела взгляд. Я тоже не мог оторвать глаза, поражённый видом этой новой, незнакомой Валентины, такой собранной, такой... целеустремлённой, что ли. Что ж, она, похоже, действительно знает чего хочет - и это было неожиданным открытием. А значит, формальных и моральных препятствий больше не осталось. Мысли мелькнули и пропали, а губы уже пришли в движение:

— Тогда сделаем так: для всех вокруг ничто не должно измениться, я даже подходить к тебе буду реже. И смотреть - тоже. Согласна?

Ещё один кивок и преданный взгляд серых глаз.

— Хорошо. Приходить будешь так же, только дождись, пока девчонки разойдутся, лучше через минут двадцать, для верности. Это - для твоей же безопасности. Выходить будем тоже по отдельности, сначала я, только потом ты. Поняла?

— Да!.. - в тихом голосе Вали отчётливо слышалась радость.

— Теперь дальше: что ты скажешь дома по поводу своих поздних возвращений?

Она только беспечно пожала плечиками, всё так же неотрывно глядя мне в глаза. Конечно, кто бы сомневался.

— Валя. Это важно! Придумай повод. Лучше - чтобы кто-то мог подтвердить его, если вдруг тебя решат проверить. Сделаешь?

— Да.. А когда?..

— Не сегодня. Сегодня слишком поздно. После следующего занятия, ок?

Она снова кивнула, глядя так... Как будто в её жизни осуществилась какая-то давняя, заветная мечта. Что-то именно такое сквозило в её глазах и робкой улыбке. И, чёрт возьми, как же она была непохожа на ту Валю, к которой я привык, и которая представлялась мне совсем другой ещё час назад!

— Теперь иди. Там темно, но когда выйдешь из двери, по стеночке налево, а там, как спустишься со сцены...

— Я посвечу телефоном... - тихо перебила она, вскочила, схватила курточку, и бросилась к двери, как будто боялась, что я передумаю...

Когда дверь за ней закрылась, я ещё немного посидел. Очнулся и закрыл рот. В голове было пусто. Ощутимый мандраж, нет, даже не мандраж - знакомая вибрация предвкушения овладела телом, делая жесты и шаги слегка судорожными. Одевшись, опять посидел. И только выходя из сельхозакадемии вспомнил, что должен был сделать.

Вернулся к вахте, вежливо извинился за беспокойство перед очкастым дедком в чёрной мешковатой униформе, и поинтересовался, мол, а ничего, что я задерживаюсь? Не противоречит ли?

Дедок некоторое время смотрел на меня в ступоре, нервно шелестя зажатой в узловатых пальцах газеткой. Потом прокашлялся и вопросил:

— А вы хто!?

Я объяснил. Показал на ключи от актового зала и гримёрки, которые отдал ему две минуты назад. Ткнул пальцем в роспись в журнале, где значилось "Актовый зал". Потом ещё раз объяснил, кто я. Дедок задумался. Потом посмотрел на круглые часы над входом в вестибюль, опять подумал, прокашлялся и спросил:

— А вам надо, значить, времени побольше, да?

— Да, если можно. В актовом зале всё равно после меня нет никаких занятий.

Он ещё подумал, ещё раз глянул на часы, пожал плечами и огорошил:

— Ну так, а чё... Если надо! Вы, когда ключ брать будете в следущий раз-то, сразу распишитесь, что яго сдали во время! Я же здесь, на турникете, только до девяти сидеть обязан, а потом уже ентот журнал сдаю - и входную дверь на клюшку. А сам вооон там уже сижу, видите дверь-то, в углу?

— Да.

— Ну и вот. Мне, главное, чтобы вот тута, в журнале, всё в порядке было! Я ево сдал, и сижу себе спокойно, понимаете? А вы, как выходить будете, мне туда стукнетесь, значит, в дверь-то, я вас и выпущу!

— Огромное спасибо вам! А вам не попадёт?

— Хех... Думаете, вы один тут такой, хто задерживается пожже? Я ж понимаю - учебный, значитца, процесс! Так что, занимайтесь, только порядок опосля себя оставляйте... И это... не подпалите... академию.

На том и расстались, вполне довольные друг другом. Домой поехал специально мимо остановки - мало ли, автобуса долго нет... Но там было безлюдно, видимо, только что ушёл. Доехал на автопилоте - такой неожиданный жизненный поворот основательно выбил из колеи. Но думать что делать я буду завтра, утро - оно мудренее...

ГЛАВА ПЯТАЯ

Однако, ни на следующий день, ни на послеследующий какого-то понимания что происходит у меня не появилось. Поведение Валентины было странным и нелогичным, хотя о какой логике можно говорить в случае молодой девочки, да ещё со слегка (а может и не слегка) перекошенной психикой? Успокаивая себя гениальными мыслями "нужно больше информации", "нужно говорить с ней", и особенно "мы просто позанимаемся" я шёл от машины к дверям, привычно лавируя во встречном радостно-возбуждённом потоке студентов и студенток.

Готовился и переодевался на полном автомате. Эта привычка выработалась за десятилетия, и помогала параллельно составлять план занятия и прикидывать, какую музыку сегодня выбрать. И только уже слыша за дверью весёлый галдёж девчонок в зале, понял, что же было не так: у меня почти стоял. Неожиданно, да. Резко затормозив у самой двери, судорожно сделал серию дыхательных упражнений, постарался сосредоточиться. Не помогло. Посидел в одной очень хорошей позе, вычисляя простой логарифм. Только почувствовав, что контролирую себя, решился на явление перед восхищённой аудиторией, дав зарок сегодня ни черта не делать, чтобы не пришлось снимать одежду для разогрева. Спускаясь со сцены, краем глаза отметил, что Валя на этот раз забилась куда-то совсем назад и сбоку. Ну и пусть, если ей так комфортнее. Привычный ритуал здорования, привычные подколы, поощрения и похвалы за эффектную форму одежды, и - понеслось!

Загонял их порядком, но и вознаградил на растяжке, показав новую позу, которую девочки особенно любят: стопы соединить, колени в стороны, гудь на пол, руки вперёд и работаем над верхней выворотностью! А поскольку выворотности этой пока почти нет, поза получается очень даже... Девчонки мгновенно это просекли, и даже те, у кого растяжка позволяла, выставили бесстыдно раскрытые попы чуть ли не в потолок... А ведь мне ещё подходить и "поправлять" пришлось! Так что, туго обтянутых разноцветной лайкрой "пирожков" я насмотрелся до того, что пришлось срочно отвлекаться и давать другое упражнение, а то так и до конфуза недалеко... В финале, как обычно, разъяснял "непонятливым" энтузиасткам в окружении кольца из заинтересованных, но даже это прошло как-то отстранённо, будто на перемотке. Я, конечно же, понимал почему - тихо и без шума, мой гипоталамус прибирал к рукам всё, до чего мог дотянуться, в предвкушении настоящих, по его мнению, занятий. Голова работала с трудом, ощущение ожидания исподволь отодвигало на периферию все внешние раздражители, в том числе и провокации других девочек.

Молниеносно ополоснувшись под душем, я даже не попытался сбросить напряжение - внутренний запрет на рукоблудие уже вступил в железные права, ведь впереди маячил реальный секс... так что и мысли не возникло! А те мысли, которые возникли, были уже, вроде бы, и не мои. И наблюдал я за собой как будто со стороны... Вот я, голый, стою перед зеркалом, придирчиво разглядывая кубики пресса, красиво переходящие в гладкий лобок, под которым внушительно покачивается разгорячённый водой и желанием, набрякший венами и покрасневшей головкой, член. Вот мажу стиком подмышки. Вот одеваюсь в чистое и сухое. Вот быстренько прибираю всё, что разбросано, переставляю в угол стул с лампой, освобождая центр гримёрки. Вот сижу на диване в ожидании. И единственной пробившейся сквозь эту гормональную осаду мыслью, было: а вдруг не придёт? Вдруг - испугается? И смесь то ли разочарования, то ли облегчения, при звуке уже знакомого царапания в дверь. Вот так. Не испугалась. Пришла.

И тут же проскользнула внутрь, даже не дождавшись, пока как следует отворю. Раскрасневшаяся, как будто бежала. Хотя, скорее всего, просто волнуется.

Сняла и повесила курточку, привстав и потянувшись к вешалке. Мой взгляд неумолимо прилип к округлостям под слегка мешковатыми, по моде, джинсами. В трусах дернулся и заворочался голодный питон. Во рту пересохло. Да что ж такое-то!

Тем временем, Валя, повернувшись вполоборота и нерешительно глянув в мою сторону, тихо, почти шёпотом, произнесла:

— Что мне сделать?.. - и мой ящериный мозг молниеносно отреагировал на этот вопрос, а самое главное - на её робкий и покорный голос, да и на ситуацию в которой всё это происходило: захлестнувшая меня волна гормонов на несколько мгновений парализовала, осталось только бурное дыхание в ушах, да там-там сердца, качавшего литры крови по нужным направлениям и разгонявшегося для главного в жизни любого самца экшена.

Не знаю, почему я в ту же секунду не шагнул к ней и не начал раздевать... Подозреваю, это сработала та самая привычка, которая так много раз выручала меня за все годы общения с женским полом, привычка, позволявшая мне не бегать за ними. Ну не делал я никогда первый шаг! Мог дразнить, мог игнорировать, мог дружить, и - ждать. Во всяком случае, у меня есть только такое объяснение. Потому что я очень люблю, точнее, я вообще больше всего люблю один момент, всегда завораживающий и опьяняющий... Момент, когда женщина решается отдаться. Сама, не под напором уговоров, отвлекающих прикосновений и алкоголя. И неважно, что движет ею в этот миг: расчёт, возбуждение, необходимость... Самое высокое моральное (или, всё же, аморальное?) наслаждение, когда она, ещё не знаемая мною, ещё не изученная до последней родинки снаружи и до последнего изгиба внутри... делает своё самое первое движение...

Нет, не тела - души.

Каким-то шестым чувством моего извращённого эроса, извращённого опытом многих лет таких игр, я уловил, угадал, что она не начнёт первой. Да, скорее всего, не будет сопротивляться, если я захочу сделать с ней всё... что захочу. Но это будет уже не то. Да, она пришла, тем самым отдавшись на волю судьбы в лице меня, но... Все мои знания о Вале, все представления о её странноватом характере говорили, что должно произойти что-то достаточно мощное, чтобы она решилась сделать шаг первой. И я пока не представлял - что. А потому, кое-как переведя дух, схватил с узкого подоконника бутылку с водой и, открутив, протянул ей:

— Сначала попей... По-любому ведь, не пила после тренировки?

Она послушно взяла и присосалась к горлышку - видать, и правда не позаботилась о своей гидратации. Талдычу им уже месяц, но всё как об стенку горох... Перевела дыхание и отдала мне назад. Я пил неспеша, со сладкой внутренней дрожью ощущая вкус её слюнок на горлышке... Невидимый поцелуй, которого не было, но он - был. Намеренно оставил несколько глотков, которые и предложил:

— Допьёшь? - и чуть не кончил, когда увидел по её взгляду, по тому, как поднеся бутылку к губам она мгновение помедлила, зажмурилась и медленно, глубоко обхватила своими невероятными нежно-розовыми губами влажное горлышко, запрокидывая голову и открывая нежное горло, с ходившими по нему туда и обратно волнами глотков - я точно увидел, что для неё этот поцелуй тоже - был! Хотя почему - чуть не кончил... Скорее всего, я впервые за, наверное, годы, испытал самый настоящий сухой оргазм, яркий, короткий и острый. Который после вспышки наслаждения, скорее, даже, больше эстетического, оставил после себя то, что и обычно - ощущение недоделанности и ломоту в яйцах. Слегка отрезвлённый этим внезапным дискомфортом, я наконец, смог собраться:

— Тебе переодеться нужно? Я могу выйти. - но она только мотнула головой и начала аккуратно расстёгивать пуговки на джинсах. Я вновь оцепенел, и даже, кажется, перестал дышать в ожидании, и отмер только тогда, когда в треугольнике расстёгнутых джинсов мелькнула чернота лосин. Наверное, неугомонный ящериный мозг, под завязку заполненный желанием, ожидал увидеть там трусики. Потому что целый хор пещерных инстинктов внутри меня разочарованно вздохнул... Я же наоборот, удивился: в зале она была в других, тёмно-синих лосинах, в них она ходила с первого занятия. Значит, где-то переоделась. Значит - готовилась! И почему именно эти, чёрные? Неужели заметила, как я в прошлый раз таращился на её ножки? Да нет, скорее всего это желание быть чистой и свежей передо мной. Что-то я в своём распалённом мозгу уже приписываю ей то, что объясняется гораздо проще и банальнее...

Пока всё это, как скорый поезд проносилось у меня в голове, Валя тоже замешкалась, взявшись за отогнутые уголки джинсов, неуверенно помедлила и... повернулась ко мне спиной. "Всё же, стесняется" - мелькнуло и пропало, потому что она уже потянула джинсы вниз, открывая безупречные округлости, подчёркнутые тугой чёрной лайкрой. Да, я, конечно же, смотрел туда, где сантиметр за сантиметром аппетитная попка переходила во впадинки на внутренней стороне изящных пухлых ляжек. Но как бы я ни был сосредоточен на открывавшейся мне красоте, моё профессионально тренированное периферийное зрение всё же уловило, ухватило в зеркале краткий миг, когда из-под занавесивших лицо слегка растрёпанных, по традиции, волос, блеснул её острый взгляд. Да она же хотела знать, куда я смотрю! И наблюдала за мной в зеркало! Пока я переваривал это открытие, она уже присела на стул и возилась с ботинками. Что бы как то прийти в себя, я как можно спокойнее, посоветовал:

— Лучше кроссы надень, а то я не знаю, когда и как здесь моют...

Она молча переобулась, всё так же, не вставая со стула стянула толстовку и осталась в том же серебристом топике, что и был на занятии. Пока она возилась там, явно стесняясь и оттягивая миг, когда придётся встать и начать двигаться, я кое-как приводил мысли в порядок. Значит, мне не показалось! Значит было что-то ещё, кроме её желания получить личные консультации и избавиться от комплекса неполноценности! Древний греческий хор во мне победно заворчал.

Что ж, так тому и быть. Осталось только найти спусковой крючок, потому что если всё уже началось, то я хотел получить от этой внезапной связи всё мыслимое и немыслимое удовольствие. Ведь Валя нравилась мне - и нравилась по-настоящему.

Сейчас, когда деваться было уже некуда и нужно было начинать, Валентина ощутимо занервничала - я видел, как она зажалась и, кажется даже, попыталась пустить в стул корни. Начиналась старая пластинка, всё как на занятиях. И с этим нужно было что-то делать. Как можно мягче я сказал:

— Иди ко мне!..

Не "встань", не "иди сюда", не "начнём". А вот так, чтобы сбить с толку. И угадал: вскинув на меня распахнутые в удивлении глаза, она послушно поднялась и шагнула вперёд. Я тут же мягко взял её за плечи и развернул спиной к зеркалу - сейчас оно будет только мешать, его время придёт позже... И пока я прикасался к ней, пока наслаждался этой нереальной гладкостью кожи, теплом, почти что жаром, исходящим от неё, в голове мгновенно созрел план. Приём. Упражнение. Называйте как хотите! Тот случай, когда опыт и профессионализм, получившие могучий стимулирующий пинок снизу, за секунду решили задачу, к которой ещё минуту назад я не знал как и подступиться.

Отпустив её, но стоя близко, так, что её запрокинутое ко мне лицо было совсем рядом, я тихо и ласково начал:

— Ты молодец. Молодец, что старалась на группе (враньё, но так надо!), и молодец, что не передумала и пришла!.. - и доверительная улыбка номер два.

Её бездонные глазищи, ставшие на таком расстоянии просто огромными, махнули на меня опахалами пушистых ресниц и чуть снизу от них донеслось:

— Я никогда не передумаю... - и все заинтересованные в спаривании внутри меня радостно взревели. Стараясь не выдать своего состояния, почти прошептал:

— Тогда слушай: сегодня тверка не будет, это потом. Сегодня будем искать тебя.

— Меня?.. - её ресницы захлопали с такой частотой, что клянусь - я почувствовал легчайший ветерок! Она смотрела озадаченно и открыто, переводя взгляд между моими глазами, чуть приоткрыв ротик, и была так наивно открыта и беззащитна, что я не знаю, каким усилием воли сдержался, чтобы не сорвать первый поцелуй этих невероятных губ...

— Тебя. Настоящую. Будем искать что тебе по-настоящему нравится. Когда найдём - двинемся дальше. Никто нас не торопит. И мне не нужен результат прямо сейчас. Понимаешь? Как получится - так получится, я хочу, чтобы тебе сам процесс был приятен.

Она неуверенно кивнула, продолжая неотрывно таращиться мне в глаза. Кажется, такой близкий контакт окончательно отвлёк её от всех комплексов, владевших её мыслями, а раз это работало - так и продолжим. Запустив руку в карман, я нажал кнопку телефона и в колонках приглушённо заиграл неспешный, тяжелый и однообразный трип-хоповый риф.

Не отрываясь от её глаз, прошептал:

— Положи руки мне на плечи... - секунда замешательства и её горячие ладошки уже обожгли мою кожу там, где не было майки. Валя задышала и судорожно сглотнула.

— Хорошо. А теперь - фальш-ходьба, как в начале, перед разогревом. Неспеша, как тебе удобно... Давай, двигай попой, я не смотрю. - И поощрительную улыбку номер семь, чтобы не отвлекалась. На самом-то деле, прямо за её головой я видел в зеркале её всю, так что процессом управлял полностью. И когда Валя неуверенно завиляла бёдрами, попеременно сгибая колени, я продолжил:

— Мы как будто с тобой танцуем, правда? - осторожный кивок в ответ. - Ты делаешь очень хорошо, когда не стесняешься (враньё, но иначе никак). Не бойся делать неправильно, я всё равно не вижу! Но я хочу почувствовать твои движения через твои глаза... - одновременно я чуть приблизился к ней - ровно настолько, чтобы она это заметила.

Валя, почти не моргая, зачарованно переводила глаза туда-сюда, глядя в мои.

— Теперь обопрись на мои плечи смелее и попу назад!.. - через секунду её ладошки сжали мои плечи, а поясница в зеркале прогнулась, от чего идеальной формы попка в чёрном, подсвеченная сбоку лампочкой, приняла ту самую абсолютно убийственную форму... которая называется "Войди в меня!".

— Воооот... Теперь то, что надо!.. - в моём голосе было настоящее восхищение. Не педагогическая уловка, не лесть. Надеюсь, она это почувствовала... Проверим:

— А теперь через левое плечо посмотри назад!.. - она в удивлении оглянулась, опустила глаза и запнулась на пол-движении.

— Продолжай, а я поддержу тебя - я положил ладони на её не прикрытую тканью талию, опять чуть не лишившись сознания от удовольствия трогать эту нежную, тёплую и гладкую, девственную кожу... И хотя Валя не производила впечатление хрупкости, а наоборот, была вполне себе крепенькой, я с удивлением обнаруужил, что мои пальцы почти сошлись и позади и спереди! Вот это талия у девчонки! И это про таких развитых бёдрах... Я немного блаженно позависал, чувствуя в руках живое и горячее, напряжённое юное тело... А тем временем, моя уловка сработала: Валя, так же отдавшаяся ощущениям прикосновения моих рук, начисто забыла, что собиралась застесняться и сбиться с ритма. Теперь мы оба через её плечо смотрели на красивую, ритмично двигавшуюся оттопыренную попку и я очень постарался, чтобы она увидела, с каким удовольствием я смотрю. Впрочем, это было легко - сейчас я не врал... Так что, когда она смотрела куда смотрю я, на моём лице было только одно - восхищение... И её проняло! Потому что наши переглядывания - то друг на друга в зеркале, то на покачивавшиеся внизу стройные бёдра - ощутимо затягивались, и я видел, что эта игра поглотила её... и она не хотела прекращать! Температура нарастала, и я заметил, что она совсем перестала смущаться, встречаясь со мной взглядом. Наоборот, нам обоим было приятно смотреть в отражение, глаза в глаза, а потом кто-нибудь переводил взгляд вниз, и как же здорово было видеть чуть смущённое, но абсолютно явное удовлетворение в Валиных глазах, когда она смотрела на себя! Всё не зря, всё работало! А значит, пришло время предложить ей продемонстрировать, озвучить свои ощущения, ещё чуть-чуть открыться...

Встретившись в очередной раз с ней глазами, я тихо спросил прямо в ушко, находившееся в миллиметрах от моих губ:

— Нравится? - и Валя в зеркальном отражении не отвела глаз.

— Да...- чуть слышно донеслось сквозь музыку и стук моего сердца.

— А что именно нравится? - мои губы коснулись-таки горячей, прямо обжигающей мочки, почему-то, даже, не проколотой.

— Нравится... вот так...

Её дыхание, и так частое, потяжелело. Ладно, можно дожимать...

— Нравится, когда я на тебя смотрю?

— Да...

— А когда на попку смотрю - нравится?

— Да...

— А крутить попкой для меня - нравится?

— Да!.. - Валя выдохнула это гораздо, гораздо громче. Я позволил себе слегка более властно сжать нежные валики над тугой резинкой лосин, и она тут же впилась взглядом в мои руки. Я начал понемногу управлять её бёдрами, раскачивая на большую аплитуду, подкручивая, слегка сжимая и разжимая... Валя полностью ушла в ощущения. Она то подолгу не поднимала взгляд, чтобы потом, вскинув глаза, встретиться с моими в зеркале, то наоборот, не отрываясь глядела на меня, а я движениями рук разговаривал с ней, не забывая про ушко, которое потихоньку само перемещалось всё ближе к моим губам, в то время как её руки понемногу начали обхватывать мою шею... И тут я понял, что - достаточно! Нужно остановиться. Нет, внутри моего черепа, у древних индейских костров, все уже скакали голыми, с торчащими членами, разукрашенными охрой и хной, но я - тот, который я - прозорливо сделал шаг назад. Дав ей возможность сделать шаг вперёд. Самой.

Валя замерла, растерянно глядя мне в глаза, теперь уже по-настоящему, не в зеркале. А я, как можно нежнее, шепнул:

— Валя, ты большая молодец... Я не ожидал, что ты так быстро сможешь расслабиться и двигаться так... естественно и... красиво!

От неё отчётливо и ярко искрило - и от огромных глаз, испытующе уставившихся в мои, и от румянца под еле заметным русым пушком щёк, от пересохших губ, которые я с таким удовольствием... увлажнил бы! Но даже в таком заведённом состоянии что-то сдерживало её. Может скромность и робость, может - отсутствие опыта и страх сделать что-то не так... Да и какая разница? Мне нужно, чтобы сегодня ничего не произошло - и точка. Более того, мне нужно, чтобы она подумала, что с моей стороны это было только упражнение, тренинг - называйте как хотите. Да, я поднимаю ставки. Пусть почувствует, что ещё не достигла желаемого, помучается до следующего раза, помаринуется... В таких играх я как дома! Хоть и неполезно так прерываться, ну да ничего, здоровье позволяет.

Осторожно отстранившись от неё (ни в коем случае не её - от себя!), я продолжал:

— Знаешь, для чего сегодня всё было? - она медленно качнула головой, всё так же, в прострации, глядя глаза в глаза.

— Я хотел показать тебе тебя. Такую, какой ты можешь быть всегда, в любой момент, когда только захочешь. Но со мной тебе это далось легче, чем если бы ты пыталась сделать это одна, правда?

Неуверенный кивок. Навряд ли она вообще сейчас понимает, что я говорю... Скорее, просто слушает мой голос и пытается собраться с мыслями. Ну а я помогу, пока она ещё не остыла...

— Для того, чтобы танцевать, как ты сказала, по-взрослому, нужно сначала почувствовать себя по-взрослому, понимаешь?

Ещё один медленный кивок. И взгляд.

— Я, конечно, помогаю тебе, но кое-что ты вполне можешь сделать и сама. Как домашнее задание... Сделаешь?

Она, конечно же, была готова сделать всё.

— Это не трудно. На следующее наше занятие возьми, пожалуйста, другой топ и какие-нибудь шортики. Лучше, даже, если это будет на лайкра, и какой-то трикотаж, натуральная ткань. Поищешь?

Её зрачки расширились, будто пытаясь поглотить меня. Но, через секунду, она всё-таки кивнула. Вот и славненько - занимаясь подбором этого немудрящего наряда, она поневоле сконцентрируется на себе, на том, как выглядеть красиво, и это и будет домашкой. Но для неё - другое объяснение:

— Это нужно для того, чтобы мы с тобой не были как на репетиции, понимаешь? Чтобы ты... чувствовала себя более взрослой в такой открытой одежде. Я знаю, у девушек это так происходит: как одеваются, так себя и ведут. Правда же?

Валя пожала плечами, но как-то автоматически, видно было, что мысли её где-то не здесь. Возможно там, где она будет искать себе прикид для следующей встречи. Но это не точно...

Собирались мы в молчании: я, потому что не хотел отвлекать её от каких-то важных размышлений, а Валентина... опять ушла в себя. Но я, почему-то, не очень преживал по этому поводу. Пищу для размышлений она получила, ощущения и новый опыт - тоже. Естественно, ей надо разобраться. Пусть варится. Как раз до следующей репы дозреет.

Но я в очередной раз не угадал... Уже у самой двери, она вдруг остановилась, секунду колебалась (я, прямо, видел, как её мотает туда-сюда, это не фигура речи!), а потом развернулась и, глядя в пол, стремительно подошла ко мне... Затормозила в последний момент, почти налетев, а потом... быстро, неумело, но крепко поцеловала в губы. И выскочила из гримёрки, оставив меня в оцепенении чувствовать её вкус, остывающий и неумолимо испаряющийся, нежный и резкий одновременно, и от того ещё более сладкий... Только через несколько минут стояния столбом до меня, наконец, допёрло, что случилось: девчонка опять сделала меня! Меня! Я думал, что это я поднял ставки, веду партию, заставляя её догадываться что происходит. Но оказалось, что ставки подняла она! Потому что это мне теперь предстояло крутить в голове эту совершенно нелогичную ситуацию... Ох непроста Валентина, ох непроста! Ну не совмещались воедино её вполне невинные, робкие, девичьи реакции на мои действия, с её же поступками! И общим странным ощущением... что это за моей реакцией наблюдают. Да нет, бред!

Нельзя сбрасывать со счетов подростковую спонтанность, гормональный взрыв и всё такое... Поглощённый этими путанными мыслями, я выехал с территории академии так же, как и вчера, по неудобному для меня маршруту, сделав это просто атоматически, тут же чертыхнувшись, что придётся объезжать целый квартал... А в следующую минуту увидел пустую остановку и одинокую знакомую фигурку, зябко сжавшуюся на ветру. Ещё раз чертыхнулся - придурок, не мог сразу подумать? Я-то могу хоть когда уехать, а вот ей с нашим чудесным общественным транспортом может не повезти... Как может не повезти и с нежелательными встречами поздним вечером. Так что, без колебаний тормознув рядом, я распахнул дверцу и позвал:

— Валя! Залезай!

Она, сначала, отпрянула - видимо, не ожидала. Потом, всё-таки, рассмотрела, или по голосу узнала... И только ещё раз осторожно заглянув, забралась в салон.

Чтобы тут же изумлённо выпалить:

— Это ваша машина?! - на что я без колебаний ответил:

— Только что угнал, поехали быстрее... - и прыснул, увидев распахнувшееся... всё. Ещё через секунду она возмущённо фыркнула, потом тоже хихикнула.

— Прости, но какой вопрос - такой ответ... Пристегнись и скажи, куда тебя везти.

Она опять в изумлении зависла:

— Вы меня отвезёте?..

— Ну, знаешь, обычно, в машинах ездят... Видела, наверное?

Она как раз закончила возиться с ремнём, откинула волосы с лица, а за одно и капюшон курточки, и уже спокойнее сказала:

— Я, просто, не ожидала...

— Извини, это я не подумал. Мне-то без разницы до скольки заниматься, а тебе тут стоять потом, мёрзнуть. А это ещё осень, не зима... В общем, буду тебя теперь отвозить - мне так спокойнее, что ты без приключений домой попадёшь. Только подбирать буду не на остановке - там студенты ваши часто встречаются...

Она промолчала, только в огромных глазах в полумраке плясали отражения уличных огней. Я же рулил и думал о том, как легко попасть впросак даже с моим опытом общения с женским полом самых разных возрастов. Он, этот опыт, конечно, придаёт уверенности, но вот даже на примере этой девочки - постоянно приходится импровизировать, потому что ошибаюсь и не угадываю её поведение... Нет, всё-таки, присутствует в моём отношении к Вале излишняя самоуверенность. Которая, кстати, очень может быть, что мешает мне увидеть что-то... словом, увидеть картину как она есть.

Повинуясь Валиным подсказкам, припарковался у въезда в коробку девятиэтажек. Да, почти окраина, и добираться ей сюда вечером, да ещё зимой - занятие неприятное, как минимум.

— Мой подъезд - вон тот, крайний. Я сама дойду, там светло. Спасибо вам... - Валя секунду помедлила, взявшись за ручку дверцы, но я не двинулся - нет уж, два раза я не попадусь...

Глядя, как она взбегает по ступенькам, я думал - как так получилось, что эта неопытная и с виду ничем не примечательная девочка, за каких-то десять дней смогла полностью поглотить моё внимание? Вытеснить болезненные отголоски расставания с Верой... Я ведь, совершенно искренне считал, что воспоминания об этой травме и утрате останутся со мной на всю оставшуюся жизнь, и был готов принять это, как плату за урок. Но вот появилась Валя, и вдруг всех этих метаний и угрызений - как не бывало! Как у неё получилось переключить меня, да так качественно, что вспомнив сейчас о Вере, я не почувствовал привычной боли и сожаления, только грусть, которую тотчас смыло потоком совсем других мыслей и желаний... Всё-таки, мы, мужики так примитивно устроены. Аж неудобно становится! А чёрт... Это опять эрекция, только и всего...

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Сказать, что мои мысли на выходных были заняты Валентиной - значит, ничего не сказать. По крайней мере, никакие из моих привычных дел и обязанностей не могли соперничать с ожиданием нашей следующей встречи. И как всегда, в начале нового романа, у меня полностью отсутствовали фантазии на её счёт.

Да, есть у меня такая привычка: разделять общение с девушкой на реальное и фантазийное. Так проще: вот я разговариваю с ней в зале или ещё где-то, и чётко осознаю, что между нами ничего не будет, а вот, в душике, она, придуманная, с удовольствием участвует в моих любимых забавах. И нет в таком двойственном подходе ничего ущербного, а наоборот, только честность и практичность: поверьте, если человек моей профессии будет клеиться ко всем подряд, кто приходит к нему на занятия, то его карьера не продлится долго! Приходят же, как правило, за другим, и нужно давать людям то, за чем они приходят. Так честно. Даже если это - всего лишь приятное времяпрепровождение, а не реальные результаты. Всё, что пожелаете - за ваши деньги, милые дамы!

Зато, когда в реале наклёвываются отношения, пусть даже и только постельные, фантазии отрубает начисто. Какой-то механизм в голове бдительно следит за этим. Возможно, тот же механизм, который отвечает за размножение: раз тебе симпатизируют - будь любезен оплодотворить, а не переводить добро попусту...

Вот почему, собираясь в понедельник в сельхозакадемию, я просто готовился к некому... действу. Могу только так это назвать. Да, я собирался спровоцировать Валю, даже, возможно, на секс. Но как и что произойдёт после того, как она, всё-таки, сделает свой первый шаг и решится - я не продумывал. То есть - был готов и к тому, что ничего не произойдёт. Не было у меня цели её соблазнить, и всё тут! Хотя сам процесс доставлял удовольствие, точнее, ни с чем не сравнимое удовольствие - признаюсь... Да и разве могло быть иначе? Что вообще может быть прекраснее, чем наблюдать, как юная, красивая девушка получает свой первый эротический опыт! А я почти на сто процентов был уверен, что опыт - первый. Ну невозможно так притворяться... Я ж не совсем слепой!

Рассуждая таким, примерно, образом, я, тем временем, взял на смену репетиционке очень тонкие трикотажные боксеры тёмно серого цвета. Отчасти чтобы соответствовать дресс-коду, который сам же и задал, отчасти - потому, что эти боксеры очень хорошо облегали и подчёркивали всё, на что были натянуты. И мысль, что сегодня Валя будет смотреть на меня в таком виде, возбуждала невероятно!..

Готовя зал и технику, предпринял заранее все необходимые меры: отвлёкся, перевёл мозг в проф-режим, начал прикидывать что можно будет показать на новогоднем отчётнике в сельхозакадемии... Такие мысли гарантированно подавили все шевеления, потому что миссия выглядела, мягко говоря, невыполнимой.

И сам не заметил, как увлёкся ею, так что плюшки сегодня страдали по полной - ну хоть что-то интересное, кроме жопотряски, мы должны ж выучить!

И, как обычно, девчонки оценили мои старания: да, я цеплялся, да заставлял бесконечно повторять, да заходил то с одного боку, то с другого - но делал всё, чтобы они поняли, запомнили, овладели... Так что, когда положив группу в растяжку, я сказал, что к новому году их можно будет показывать на сцене, девчонки восторженно возопили. Однако я тут же охладил восторги, предупредив, что на сцену выйдут только лучшие - промо-группа, как я обозвал эту элиту. Чтобы усилить, так сказать, рвение. Естественно, ничего подобного делать было нельзя, поэтому, гуляя между соблазнительно раскинувшимися девичьими тушками, я прикидывал что им дать такое, чтобы к Новому Году это смогли выучить все... И даже Валя. Которая сегодня, кстати, неплохо старалась. Неужто с прошлого раза произошли какие-то тектонические сдвиги? Или просто - мотивация, ведь ничто, как известно, не мотивирует так сильно, как чувства? Ну и то ладно, уже польза для общего дела...

Так и пролетело время до той секунды, когда в дверь гримёрки поскреблись. Я, уже ополоснутый и переодетый в сухую репетиционку и те самые боксеры, не стал тянуть. Валя, напротив, в каком-то смущении таращилась из темноты, не торопясь входить.

— Что? Почему не заходишь?

Она, помявшись, тихо сказала:

— Мне переодеться надо... И вообще...

Естественно, она же девочка. Ей нужно подготовиться, быть чистой. А признаваться мне, что она именно готовится, как любая женщина перед сексом, ей стыдно.

— Заходи, всё в порядке. Сейчас закроешься тут и переоденешься, а я пока в зале, в телефоне посижу. Вот вода - попей обязательно! Вот тут - душ, жидкое мыло, вот - полотенце, всё, давай смелее, я пошёл. - с этими словами я закрыл дверь, чтобы не дать ей передумать и затормозить на полпути... За спиной тихо щёлкнул шпингалет.

Естественно, в телефоне я не сидел, а потопав для видимости, приник ухом к дверной щели: мне же нужно знать, на что она готова!

Слушая поскрипывания стула и шуршание одежды, я внезапно понял, что здесь нам ничего делать нельзя, пока не заперт вход в сам актовый зал. Потому что слышно было - отлично. Но сначала - дождаться... Когда наступила тишина, я замер. Сейчас, там, за дверью, юная девушка решалась отдаться, скорее всего, в первый раз в жизни. И пусть я не видел этого глазами, но всем телом, всем своим воспалённым воображением я был с ней. Пусть хотя бы так, но я не пропущу этот миг! В темноте зала сердце билось оглушительным барабаном. И когда знакомо скрипнула пластиковая дверка душа, я чуть не подскочил. И выдохнул, услышав чуть слышный шум воды... Всё. Она решилась. Теперь, чтобы ни произошло в гримёрке в ближайший час, всё будет прелюдией и притворством. Она готова и согласна.

Кое как переведя дух, на слегка подрагивающих ногах, отправился закрывать дверь в зал. И даже ключ оставил в замке на пол-оборота. Нам никто не должен был помешать!

А потом я одним ухом был у двери, а параллельно действительно сидел в телефоне - чтобы знать сколько времени она потратит на душ. Вышло минут пятнадцать, и я с внутренним трепетом понял, что Валя готова ко всему. Бесшумно отойдя, я уселся на ступеньку хорового станка, задвинутого за кулисы.

Сейчас она вытирается и одевается в то, во что я сказал. Мой взгляд, казалось, как рентген проникал сквозь тонкую дверь гримёрки и я почти что наяву видел, как она всё это делает. Член неумолимо напрягся. Чёрт, надо срочно отвлечься... Где там телефон...

Когда темноту актового зала прорезала полоска света из приоткрывшейся двери, я был уже относительно в себе. И подходя, даже уже восстановил сердцебиение до нормального. Но... только до того момента, когда, войдя, увидел Валю! Похоже, что моё пожелание по поводу формы одежды она восприняла буквально, потому что кроме бежевых топика и коротких шортиков на ней больше не было ничего. Тонкий трикотаж нежно облегал прекрасной формы грудки, откровенно обрисовывая крупные бугорки встопорщившихся, видимо, от волнения, сосков. Шортики также не оставляли никаких сомнений и недомолвок, глубоко врезавшись передним шовчиком в невидимую под трикотажем, но отчётливо выпирающую мякоть под крутым лобком... Вся же остальная Валя, незакрытая одеждой, была невинна, чиста, незагорела и смущённо потуплена. Всю эту прелесть я рассмотрел за один взгляд, настолько же пристальный и пристрастный, насколько и мимолётно-быстрый.

Чёрт, да я просто опасался её разглядывать, чтобы не испугать сразу диким стояком! Теперь начиналось самое сладкое - игра перед сексом, и я не хотел торопиться и упускать ни единой секунды этого удовольствия...

Пока я включал музыку и настраивал освещение, Валя стояла ни жива, ни мертва. Только бурно дышала, и то розовела, то бледнела, сцепив пальцы рук за спиной.

Я не торопился начинать, давая её организму время переработать избыток адреналина. Отодвинул стул с кучкой её одежды и сумкой, расстелил большую и чистую пенку, придвинул свободный стул, с которого заблаговременно убрал лампочку. Теперь она стояла на полу, в углу, давая мягкий и направленный вверх свет, встречавшийся со светом люстры аккурат перед зеркалом. Всё было готово, о чём я и сообщил Вале с улыбкой, она же только испуганно вскинула глаза и сглотнула. Я тоже разулся, встал на пенку, и, как и в прошлый раз, тихо позвал:

— Иди ко мне...

Позвал-то как тогда, но сегодня всё было совсем по-другому: Валя подошла медленно, но нерешительности в её движениях не было. Встала напротив и, подняв голову, распахнула свои осенние озёра мне навстречу... Я с наслаждением позволил себе утонуть в них, но всего только на одну секундочку, потому что на самом деле ещё не все приготовления были закончены. Мягко, но властно взял её за плечи, опять до глубины души восхитившись их атласной гладкостью, и упругостью... Развернул к себе спиной, так, что она оказалась почти нос к носу со своим отражением в зеркале, которое из-за небольшого наклона виделось чуть снизу. Взял с дивана также заранее припасённую массажку, и начал неторопливо, бережно расчёсывать её роскошные волосы, поблёскивавшие в свете нижней лампочки натуральным золотом.

Валя, видимо ожидавшая чего угодно, только не этого, вытаращилась на меня в зеркало и застыла. Я улыбнулся ей в ответ, не прекращая расчесывать и почёсывать, делая это медленно, успокаивающе, давая ей время привыкнуть к моему теплу и прикосновениям... А сам в это время впал в какой-то транс, отдавшись ощущению мягкости волос в моей руке, жара её растревоженного тела, глядя на нежнейший пушок на шее и всё ещё по-детски островатые ключички, оглядывая идеальные грудки в проекции сверху, с теперь уже совершенно бесстыдно и дерзко торчащими под тонким трикотажем сосками, узкую талию и на контрасте с ней - полновесно-округлые половинки, туго обтянутые шортиками... Над нами, в нас, вокруг нас разливался спокойный хип-хоповый бит, который одновременно вносил нотки раскачки, предвосхищения чего-то, и я незаметно подстроил свои движения под этот ритм. Очень скоро Валя поддалась всей этой синергетике гипноза, напряжение уходило из неё, непроизвольно поджатые наверх плечи расслабились и опустились, она открыто и прямо смотрела через отражение в мои глаза. Я тоже смотрел в ответ, уже не скрываясь - восхищаясь, утопая в её невероятных глазах, любуясь приоткрытым, разрозовевшимся ротиком, соскальзывая восторженным взглядом вниз, вдоль стройной шеи, и дальше, огибая упругую и такую весомую красоту, укрытую, пока что, топиком. Лаская взглядом аккуратный животик, с красивым, вытянутым вертикально пупочком, и, наконец, проваливаясь в откровенно выставленную напоказ мягкость меж пухлых, но поразительно изящных ляжек... Чтобы сразу же пуститься в обратное путешествие по этому невероятному, полному неисчислимых чудес миру полуобнажённой юной девушки, и в конце пути вновь встретиться взглядами!

Валя же, сегодня, совсем не смотрела на себя в зеркале. Только на меня. Каждый раз, когда я скользил глазами по её телу, я ощущал, что она видит, чувствует, совершенно точно знает, на что я смотрю, и куда буду смотреть дальше, она ловила эти переходы и считывала в моих глазах отражение своей красоты... Сосредоточенно, неотрывно, я бы даже сказал - жадно впитывала она моё восхищение, по-настоящему упиваясь моим восторгом и желанием - я это ясно видел, и щедро отдавал ей ту награду, которой она так жаждала, вливая в неё целые потоки мужского восхищения её красотой, наполняя, расправляя маленькое, сморщенное зёрнышко её самооценки...

"Ты прекрасна... Я хочу тебя" - мой взгляд уже не скрывал моих желаний.

"Я знаю..." - отвечали её глаза, и я физически чувствовал, как мы сходимся, становимся ближе, не сдвинувшись, на самом деле, ни на миллиметр...

Но это, конечно же, было совсем не то, чего я добивался. С трудом подавляя огромное желание отбросить расчёску и зацеловать её опять пересохшие, такие пленительные губки, мне пришлось сдержаться - нужно, чтобы Валя сделала первый шаг сама, только так я не буду считать себя сволочью, использовавшей служебное положение чтобы соблазнить неопытную девочку. Так себе оправдание, но хотя бы такое...

Поэтому, отбросив-таки массажку, я начал собирать Валино золотистое богатство в шишку. Просто, чтобы не мешало. Не мешало ей, и не мешало мне видеть её реакции в зеркале в любом... гм... ракурсе. Вдоволь наприкасавшись к её горячей шее, а также вдоволь наигравшись пушистой мягкостью волос, я собрал всё сеткой, завязал, и осторожно положил руки Вале на плечи. Мы опять встретились глазами, и мне понравилось то, что я увидел в её взгляде. Взволнованное ожидание. Вот теперь можно было приступать к тверку. Настоящему тверку!

— Потанцуешь для меня? - спросил я с улыбкой, и в её глазах опять мелькнула паника.

— Тебе не надо ни о чём думать. И стараться тоже - не надо. Просто делай то, что я скажу. Простые движения. Хорошо?

Она кивнула, вроде, успокаиваясь.

— Вот и отлично!.. Музыку не слушай - она для фона, сосредоточься на себе, и я тоже сосредоточусь на тебе - шепнул я прямо в алое то ли от подсветки, то ли просто разгорячённое ушко.

— Возьмись за спинку стула, для устойчивости - я мягко развернул её влево. Теперь в зеркале отражалась Валя, чуть согнувшаяся, опёршаяся на стул, и я, стоящий за её спиной. Всё как на ладони, и покосившись в сторону, она тоже это увидела.

— Не горбись, ладно? - и, не дожидаясь её реакции, я мягко провёл ладонью от её лопаток вниз, по гладкой спине, надавливая, прогибая, заставляя выпятить попку, которая в такой позе, подсвеченная снизу и сбоку, стала так хороша и объёмна, что я немедленно почувствовал тяжесть и пульсацию внизу.

Стараясь не застревать на умопомрачительных впечатлениях от красоты её тела, я продолжил:

— Теперь слушайся моих рук... и ноги по второй, параллельной.

Чуть замешкавшись, она расставила ноги, и я постарался не смотреть туда, где в ярком и бесцеремонном свете лампочки, на Валиных шортиках, меж двух очаровательных половинок, расплывалось заметное влажное пятнышко...

В группе я запрещал им пользоваться пахучими дезиками - только стики, только без запаха, прививая им вежливость по отношению к окружающим - ведь, если все надушатся, то тут мы в зале и погибнем... Валя, как и все, соблюдала этот закон, так что теперь я без помех смог уловить пока еле заметный, но потрясающе, пьяняще пряный запах возбуждённой молодой девушки. Руки сами, помимо моей воли сомкнулись на косточках её бёдер, и я, млея от кайфа, стал покручивать ими в такт музыке. Валя не сопротивлялась, чутко улавливая давление моих ладоней, круглая попка то раскрывалась, выставляя расщелинку, в которую провалился намокающий трикотаж, то поджималась, заставляя её скруглять спину. Вид сверху был просто изумительный... и я сам не заметил, как понемногу тоже стал двигать бёдрами, то приближая набухающий, всё заметнее выпирающий член в заветной впадинке, то уворачиваясь от прикосновения. Божественно!.. Я в полном восторге наслаждался зрелищем, и к тому же краем глаза видел, что Валя искоса, но тоже не отрываясь смотрит на слаженные и похотливые движения наших бёдер... Она, как и я, пристально наблюдала, как возле безупречной округлости её попки, то приближаясь, то отдаляясь, вырастают отчётливо угадывающиеся даже под штанами, очертания мужского члена. Ротик её ещё больше приоткрылся, и она, скорее всего, через него дышала, что являлось грубым нарушением техники, но сейчас мне было на это наплевать! Чуть наклонившись вперёд, я прошептал:

— А сейчас... сама, покрути, покажи мне её!.. - и убрал руки, внутренне готовясь, что она остановится, и придётся всё начинать сначала.

Она, конечно же, сбилась с ритма. Она, конечно же, скомкала движение, так что, траектория сократилась почти вдвое... Но - не остановилась!

На какой-то миг мы встретились в зеркале глазами, но я тут же перевёл взгляд туда, где прямо над её невинной попкой уже не скрываясь нависал, растянув репетиционные штаны, мой полностью вставший член. И, оперевшись ладонями о свою поясницу, продолжил эту ламбаду, не скрывая своего удовольствия, и краем глаза с удовлетворением замечая, что Валя из-под ресниц незаметно поглядывает, то на мою реакцию, то опуская взгляд, на мою эрекцию.

Конечно, она мельчила, и потому торопилась, поэтому скоро устанет. Нам это было не нужно, так что я шепнул:

— Не торопись, давай чуть медленнее, с кайфом... - а руки уже сами жадно схватили её бёдра, но теперь гораздо ниже, сминая и тиская эту восхитительную упругую мягкость, которой, казалось, до краёв была наполнена вся Валя... Повинуясь мне, она замедлилась, потом ещё, потом я снова заставил её выписывать полные круги, только теперь уже беззастенчиво помогая двум идеальным половинкам раскрываться в моих ладонях... Валя опустила голову, но всё так же не отрываясь смотрела, то на мои руки, то на мои бёдра, полностью отдавшись неторопливым движениям... а потом прикрыла глаза, чувствуя, как мои руки уже не столько управляют движением её бёдер, сколько сжимают, мнут, поглаживают... иногда просыпаясь и заставляя её прогнуться на максимум, раскрыться, чтобы я мог ещё раз вдохнуть её чудесный запах и убедиться, что пятно мокрого трикотажа продолжает расти...

Было - классно! Классно ощущать, как она подчиняется этой игре, старается прогнуться больше, и кажется, получает от этого удовольствие...

Но пора было переходить к следующему этапу.

Когда я мягко, но решительно, остановил её, Валя даже вздрогнула, испуганно открыла глаза, оглянулась. Я опять взял её за плечи, одобрительно прошептал в ушко:

— Умничка. Это - то, что надо! Вот так всегда и крути... - с удовольствием наблюдая, что похвала ей приятна. Пальцами ощутил легкую испарину, и спросил:

— Жарко? - она еле заметно кивнула, опуская глаза. Я, отпустив её, стянул с себя майку в своём фирменном стиле - одной рукой и одним движением. Бросив майку на диван, я встретил в зеркале Валины распахнутые глаза и пояснил с улыбкой:

— И правда, жарко... Хорошо тебе, одежды мало, ещё держишься!.. - и она потупилась, но лишь на миг... А потом впилась взглядом туда, где мои репетиционные штаны растягивались и выпирали под мощным напором члена. Хорошо ещё, что перед началом я успел переложить его на сторону, я то было бы уже больно...

Ну что ж, если у девочки эта часть моего тела вызывает такой заметный здоровый интерес, поможем ей, пользуясь случаем! И я неспеша начал спускать штаны вниз, краем глаза отмечая, как Валя буквально прикипела взглядом к открывающейся картине... Ещё бы, тонкий трикотаж так плотно обрисовывал всё, что видно было мельчайшие детали: и яйца, и головку, отчётливо выделявшуюся сквозь ткань. Да ещё и эрекция была уже полной, так что резинка боксеров на пару сантиметров отогнулась под таким напором... Стянув штаны совсем, я, всё так же не торопясь, выпрямился, давая ей как следует посмотреть. Она по-прежнему стояла опершись о спинку стула, из-под полуприкрытых ресниц глядя в зеркале на меня у неё за спиной. Картинка была - закачаешься! Потому что Валя уже не пыталась горбиться, расслабленно прогнувшись в талии хоть и не сильно, но очень соблазнительно, чуть согнув одну ногу, и я, со всеми своими хорошо развитыми мышцами (и не мышцами тоже), смотрелся рядом с ней очень даже... Да, парочка в зеркале выглядела что надо, и плевать на двукратную разницу в возрасте! Но я решил сделать картинку ещё эффектнее.

Шагнул к Вале и тихонько потянул вверх, положив ладонь на животик, заставляя её выпрямиться.

— Сейчас придумаем что-нибудь и с твоим нарядом, чтобы не было так жарко!.. - как бы в задумчивости пробормотал я, хотя прекрасно знал, что буду сейчас делать. Взялся руками за нижний край топика и потянул его... вниз, стягивая туда же верхний край, и открывая очаровательную ложбинку меж упругих округлостей. Затем закатал нижний край пополам наверх, подтянув его под самые груди, и превратив топик в мини. Да ещё и открытый сверху по самые... Но на этом я не остановился. Пока Валя, раскрыв глаза, таращилась на своих высоко задранных и полуоткрытых подружек, я подцепил нижний край её шортиков, с упоением ощущая идеальную гладкость девичьих бёдер, и потянул вверх, полностью оголяя идеально круглые, без тени целлюлита и обвисания, Валины ягодки. От моего движения, шортики, видимо, надавили туда, где всё и так уже было набухшим, раскрытым и распаренным, и я услышал тихий вздох, а скорее "ах...", но останавливаться не стал, а затянул ткань выше косточек и там скатал в два жгута, которые и опустил на умопомрачительно крутые Валины бёдра. Так что теперь девочка стояла... как будто в бикини. Сказать, что она выглядела красиво - ничего не сказать... Во все времена, во всех народах самые искусные поэты без устали пытались подобрать слова, чтобы воспеть цветущую красоту созревшей юности, и так же, как и я, терпели неудачи...

Тем временем в Валиной головке происходили какие-то невидимые, но, несомненно, эпохальные изменения, потому что теперь пришла очередь замереть уже мне: она всё так же смотрела в отражении мне в глаза, но её лицо... и особенно её глаза медленно менялись. С каждой секундой в их серой глубине проступало какое-то новое, незнакомое мне выражение, пока я не понял - они улыбались! Той самой нежной, интимной улыбкой, которой каждая девушка умеет сообщить своему избраннику: "Ты мой!" Я был не в том состоянии, чтобы анализировать. Всё это будет после. Сейчас я просто отметил это очередное несоответствие, но большего сделать не мог, потому что мы подходили всё ближе к моменту, которого я так жаждал... И всё, что мне оставалось - это указать ей путь. Когда я обозначил руками своё желание вновь наклонить её к спинке стула, Валя уже не просто подчинилась. Она именно встала в эту позу! Сама. И тут же сама соблазнительно прогнулась, выпячивая, открывая, показывая мне полуобнажённую попку. Неудержавшись, я ласково повёл ладонью от самой её шеи вниз, чувствуя, как она откликается, как прогибается, напрягаясь, её спина, а я всё вел свою руку, не имея сил прекратить это восхитительное ощущение гладкости, и уже совсем не скрываясь, закончил движение, скользнув кончиками пальцев туда, куда вела скомканная и сжатая полоска бежевого трикотажа, на мгновение ощутив нетронутую нежность шелковистой кожи между оттопыренных Валиных половинок...

Я пялился, я во все глаза пускал слюни на тот вид, который так ценим и любим всеми без исключения мужчинами... Ну, теми, которые действительно мужики! Там, между напряженно-выпуклых, красиво очертившихся полушарий попки, виднелась насквозь мокрая ткань, почти исчезнувшая в обрамлении двух гладких и тоже влажных, мягких припухлостей, разошедшихся под натиском трикотажа...

Чёрт, да я чуть не захлебнулся слюной, уже зная, что совсем скоро - сегодня! - я познаю не только этот запах, но и этот вкус. Осталось чуть-чуть: разрешить ей.

Уже не сдерживаясь, я сильно, но нежно, обхватил упругие округлости Валиных ягодичек, скользя ладонями, сжимая их, раскрывая в стороны, успев заметить и розовеющие края, пока что полускрытый тканью, и то, как податливо разошлись пухлые складочки, почти открыв моему вожделеющему взгляду те глубины, которые, наверное, не видел ещё ни один мужчина.

Валя, в ответ на мои действия, едва слышно ахнула и чуть-чуть подалась назад... Хороший знак! Я снова заставил её бёдра двигаться по кругу, уже совсем медленно и чувственно. А потом, скользнув ладонями к её талии, стал мягко сдвигать её, притягивая к себе... Она послушно последовала за моими руками, лишь вздрогнув и чуть приостановившись, когда её попка в первый раз соприкоснулась с моим до предела напряжённым членом. Но тут же её движения продолжились, и вот уже мы двигаемся вместе, и всё плотнее наши прикосновения, всё больше поверхности её атласной кожи касается моих бёдер, всё глубже вдавливается моя твёрдая плоть в её, мягкую и податливую... Подняв глаза, вернее, с адским трудом отодрав их от этого волшебного зрелища, я посмотрел в зеркало. Так и есть: Валя, закрыв глаза, полностью отдалась моим рукам и своим ощущениям... Ротик её застыл маленькой, красивой, чувственной буквой "О", живот бурно дышал, то появляясь, то исчезая в моём поле зрения. Пора. И я аккуратно отодвинул её. А потом и вовсе убрал свои руки. Она тут же замерла, открыла затуманенные поволокой глаза и мы на целую секунду вечности слились во взглядах... И я медленно и демонстративно посмотрел вниз. И остался так, в ожидании. Пока она ещё целую секунду другой вечности решалась. Время замерло. Остались только какие-то звуки, доносившиеся сквозь моё тяжелое дыхание и стук сердца в ушах. А потом мир снова ожил, потому что пришли в движение Валины бёдра... И попка её, покачиваясь плавно и призывно, начала медленный путь ко мне!

На этот раз я не стал ей помогать, а позволил себе получить вознаграждение, и дал волю рукам: её одежда теперь занимала совсем немного места, так что я с упоением гладил её гладкую, чуть вспотевшую спину, мягкий живот, пульсировавший под моими ладонями, медленно двигавшиеся сочные стройные бёдра... в то время, как Валина попка уже вполне ощутимо полировала изнывавший от напряжения член, так и норовивший выскочить из боксеров. Она не открывала глаза, я только видел, как чаще и чаще розовый язычок облизывал пересохшие губы, как всё её тело понемногу включалось в движение, отзываясь на прикосновения моих рук, становившихся всё смелее. Мы уже не танцевали - мы занимались любовью, только ещё в одежде, и пора было это исправлять... Когда я скользнул ладонями вверх, повторив умопомрачительные изгибы крутой талии, и накрыл ладонями спелые, почти выпавшие из тесного топика груди, она вздрогнула, но послушно подалась от стула, разгибаясь, прижимаясь спиной ко мне... Я только обозначил своё намерение, только лишь подцепил нижний край топика кончиками пальцев и остановился, ожидая её реакции, страстно впитывая ещё один томительный и сладкий момент её решения...

Я чувствовал Валю всем своим телом - и упругие половинки попки, прижавшиеся там, внизу, к бешено пульсирующему в трусах органу, и испарину кожи на её спине, слегка прилипшую к моей груди, мягкую щекотку волосков, выбившихся из шишки и касавшихся моей шеи, чувствовал как колотится её сердце совсем рядом с моим, как глубоко и бурно она дышит... Долгую секунду она не двигалась, властвуя над моей душой, охваченной мучительно-сладким ожиданием, а потом медленно подняла руки... и застыла так - ждущая, еле переводящая дыхание, прекрасная, как натянутая струна! Топик скользнул вверх, и в отражении я увидел, как выскочили из него две совершенные, увесистые округлости, увенчанные довольно крупными, отчаянно торчащими сосками, красиво очерченными насыщенной розовизной. Как упав, они упруго подпрыгнули в нижней точке своего падения, и закачались, успокаиваясь... Валя по-прежнему не двигалась, только часто облизывала губы, так и стоя с поднятыми руками. Я аккуратно взялся за маленькие кисти, чувствуя, как её пальчики отвечают на моё пожатие, и опустил их вниз, положив на свои бёдра, а сам тут же принялся нежно, на пределе прикосновения, целовать сгиб Валиной шеи... Потихоньку входя в раж, присасываясь всё сильнее, давая ей почувствовать влажность губ, языка, даже слегка сжимая зубами гладкую кожу, покрытую чуть заметным светлым пухом. Она выгнулась, до сладкой боли прижавшись попой, её дыхание ещё больше участилось, и кажется даже, она тоненько-тоненько простонала...

Дольше сдерживаться я уже не смог: желание поцеловать эти её невероятные губы затмило всё! Не помню, то ли я повернул её к себе, то ли сам удивительно как телепортировался в пространстве, но вот уже надвигаются, закрывая весь мир её распахнутые, чуть испуганные глаза, вот я едва заметно касаюсь её почти потрескавшихся, пересохших губ, а в следующий миг я уже целую её, вбирая, вминая, облизывая и засасывая, лаская, проникая своими губами и языком во все уголки Валиного ротика... Чувствуя щекой её неровное, горячее дыхание, то замирающее, то судорожно возвращающееся, чувствуя, как сначала поддавшись моей страсти и просто позволяя мне делать всё, что хочу, Валя потихоньку начинает отвечать на мои поцелуи, разгораясь, на ходу постигая древнейшее искусство касаний губ! Скорее даже, не постигая, а вспоминая его своей женской интуитивной сущностью, которая сквозь опыт тысячелетий безмолвно подсказывает, как и что нужно делать... Всегда поражался, как молниеносно молодые девушки учатся целоваться! И Валя, конечно, не была исключением, так что довольно долго мы просто стояли и самозабвенно сосались...

Сквозь восторг моих ощущений от волшебного Валиного ротика, я чувствовал, что её ладошки, сначала робко, а потом всё смелее познают моё тело. Полежав сначала на боках, они начали неспешное, почти неощущаемое путешествие по кубикам на животе, я чувствовал, как она касается, исследует, обводит и облекает каждую впадинку и выпуклость мышц, и это было... ух! В то время, как я нежно держал её лицо в своих ладонях, Валины руки побывали уже и на моей груди, прошлись по бицепсам, плечам, спине... помедлили там и стали спускаться ниже. Навсегда запомню этот невероятный кайф, когда сквозь наши совсем уже откровенные, с языками, поцелуи, я почувствовал, что мои ягодицы нежно, но крепко сжимают маленькие пальчики! И не просто сжимают, а двигаются, поглаживают, тискают. Тонкий трикотаж боксеров передавал полнейший спектр этих потрясающих прикосновений... Не в силах больше ждать, я, не размыкая наш поцелуй, осторожно подхватил Валю на руки, и как величайшую драгоценность опустил на тёмную кожу старого дивана. Потом быстро отстранился, дотянулся до выключателя и вот уже Валя, лежащая на спине и смущенно прикрывшая грудь ладошками, освещена только отражённым светом лампочки за диваном. Вот и славно, меньше стесняться будет...

Господи, как же хороша она была, как невинно-прекрасно белело её такое налитое и такое изящное тело на фоне старой, потёртой диванной кожи! Когда я сбросил боксеры и мой член рванулся вверх, обретя долгожданную свободу, Валин взгляд опять буквально прикипел к нему - она, широко распахнув глаза, пристально, в упор изучала его, и я не мог понять, чего в её глазах было больше - восторга или страха... Я медленно подошёл к дивану и остановился над ней, переводя дух и давая ей насмотреться. Когда она, наконец оторвавшись от созерцания этого нового для неё предмета, робко глянула на меня снизу вверх, я воспринял это как приглашение и осторожно опустился перед ней на колени. Взяв её за плечи, развернул ногами ко мне, удобно расположив, полулёжа, на спинке дивана. Потянул к себе её невероятно стройные бёдра, чтобы ей стало ещё удобнее, и медленно положил пальцы на резинку шортиков.

Я ожидал чего-то подобного, поэтому не удивился, когда Валя порывисто села, накрыв мои руки своими, сжав мои пальцы, потрясающе грациозно качнув увесистой красотой грудей и потупившись, поэтому одновременно с ней подался вперёд, и уже щека к щеке, прошептал:

— Не бойся, я не обижу тебя... - и тут же ласково поцеловал её в уже открывающиеся губы. Через несколько таких же, нежных, спокойных поцелуев, Валя, всё же оторвалась от меня, и так же тихо, опустив глаза, прошептала:

— Я... У меня ещё...

— Шшшш, я знаю, милая, знаю!... - я шёпотом и поцелуями успокаивал её, освободив руки и ласково поглаживая волосы, личико, плечи, не торопя её.

— Откуда?.. - она испуганно вскинула глаза.

— Догадался... Не бойся, сегодня я сделаю всё, чтобы тебе не было больно или неприятно!.. Просто доверься мне...

Несколько долгих мгновений мы смотрели друг другу в глаза, а у меня внутри разливалось райское, неописуемое чувство нежности и восторга: я наблюдал, как Валя решается! Наблюдал так близко! Так зримо... И буквально физически почувствовал этот миг - когда она, ещё не совершив ни одного движения, приняла неизбежность того, что должно было сейчас случиться... Это было в глубине её глаз, затуманившихся, остановившихся, погрузившихся неким внутренним зрением как будто в саму себя... Это было и в её вздохе, почти неразличимом, с которым она медленно опустилась спиной на диван, всё так же, казалось, глядя на меня, а на самом деле не видя уже ничего... Это было в её руках, покорно уступивших заветную резинку моим пальцам, которые тут же потянули её вниз... Отложив шортики, я ещё неимоверно долгую долю секунды смотрел на совершенно голую Валю, тоже смотревшую в ответ, но вместо меня видящую там, внутри себя, что-то, о чём я ничего не знал...

Сдержав первый порыв, потянулся к её губам, задержался, медленно и влажно хозяйничая в уже отзывчивом и горячем ротике, потихоньку сходя с ума от Валиного вкуса, и только дождавшись её закрытых от удовольствия глаз, начал своё великое путешествие вниз... Путешествие, сотканное из поцелуев, то лёгких, то страстных, из прикосновений языка, то лёгких и дразнящих, то жадных и бесстыдных... Я не оставил без внимания ни одно из нежнейших чудес света, встретившихся мне по пути: узнал, как восхитительно гладка и упруга кожа Валиных грудей, как безумно чувствительны её соски, такие плотные и напряжённые, и такие же беззащитно-открытые моим губам, языку, пальцам... Когда, наигравшись и насытившись, я двинулся дальше, спускаясь на равнину мягкого, часто-часто вздымающегося животика, Валя уже почти потеряла контроль над собой: она металась, ахала, легонько вскрикивала, её нервые пальчики не находили покоя, то устремляясь к моей голове, то царапая старый диван, она отзывалась на каждое моё прикосновение, каждый поцелуй, каждое дыхание, достигавшее её тела...

Оставив влажные извилистые дорожки на бархатной коже, испробовав солоноватую прелесть её пупка, я наконец, неумолимо спустился туда, куда всё это время манил невероятный, яркий и терпкий аромат.

Целуя Валины бёдра, прикладывая совсем нешуточные усилия, чтобы удержать её, слишком уж бурно разметавшуюся, я исподволь любовался открывшейся красотой... Нет, её вагина не выглядела как-то по-особому свежо или невинно, напротив! В глаза бросалось, что хорошо развитое, здоровое тело восемнадцатилетней девушки уже полностью готово к предназначенной ей природой судьбе: быть любимой, быть оплодотворённой, быть матерью. Меж гладких, недавно бритых припухлостей, всё было налито, полураскрыто, влажно и горячо, хотя и очень, очень... эстетично. Бывает такой тип строения женской вагины, когда некая соразмерность или, даже, геометрическая мягкость, соединяются в неповтомимом совершенстве, объяснить которое, или даже просто описать я не смогу. Валина вагина была красива именно такой, взрослой красотой, сохранившей, при этом, свежую гладкость и нетронутость юности... И полна, а точнее - переполнена смазкой, местами почти прозрачной, от чего всё здесь блестело, а местами загустевшей, истекающей, одуряюще пахучей, так что я, не мешкая, блаженно погрузился в эти нежные, податливые складочки, раздвигая их, всасывая и выпуская на волю, смешивая мою слюну и густую патоку, заполнившую самую глубину...

В которой высмотрел вполне заметное, диаметром чуть меньше мизинца, отверстие, что было очень, очень хорошо для моего плана! Не будь его, как это встречается, пришлось бы сложнее... Лаская Валю языком, я собирался продержать её в состоянии нескольких оргазмов столько, сколько нужно будет мне, чтобы осторожно, сначала одним пальцем, потом двумя, а дальше как пойдёт, растянуть её девственную плеву, не причинив сильной боли. Конечно, впоследствии она подвергнется разрыву, это неизбежно, член-то у меня не из маленьких, но это будет уже другой разрыв, а может, если буду входить очень медленно, получится и дальше просто растянуть, потому что очень не хотелось портить такую природную красоту неаккуратно порванными краями, как это частенько бывает... Таков был мой план, и хоть я почти потерял контроль над собой, поглощая Валины вкусы и запахи, прикасаясь и наслаждаясь прикосновениями, времени терять не стоило!

Отдав должное пиршеству в не самых чувствительных местах, я наощупь нашел крупную горошину, прятавшуюся в мягчайшем капюшончике, ухватил её губами чуть повыше, как бы "за холку", и устроил Вале такое родео, что её тонкие, придушенные стоны, всхлипы, бессвязные вскрики и причитания заполонили нашу уютную гримеро-раздевалку... Одной рукой мне приходилось изо всех сил фиксировать её бёдра на диване - изо всех сил, потому что любой, кто умеет доставлять девушке удовольствие языком, знает, на что она способна в такие моменты. А мне такие неуправляемые рывки были совсем некстати, потому что вполне свободно просунув в отверстие указательный палец, я только и ждал, когда Валя заведётся настолько, что можно будет начать расширять. И она не заставила себя ждать: затряслась, несколько раз сильно дернулась, пытаясь согнуться калачиком, но я не дал, и вот уже она громко стонет, затихая, а на мою руку внезапно попадают несколько капель, словно выстреливших из розовых, набухших складочек. Ну надо же, успел подумать я, успел даже медленным, ввинчивающимся движением ввести второй палец, как уже сам ловил воздух разинутым ртом, конвульсивно дёргая бёдрами и безбожно заливая спермой многострадальный диван...

Скопившееся напряжение разряжалось бурно и долго, с кругами в глазах, со сладкими судорогами - что ж, я честно заработал это удовольствие, потому что даже на пике не забывал о Вале, потихоньку заходя на второй раунд. В какой-то момент я уловил изменения в её голосе, ставшем совсем глухим и придушенным, поднял глаза и так и таращился несколько секунд на мотавшуюся из стороны в сторону Валину голову, с закушенными в зубах шортиками... Подивившись, но не успев ничего подумать, продолжил своё важное и влажное занятие, уже смелее поднимая Валю ко второй кульминации, смелее двигая пальцами в пышущей жаром и уже тихонечко подхлюпывавшей нежной глубине... Второй раз она, ожидаемо, продержалась дольше, но и эффект превзошёл все ожидания: Валя так тягуче дёргалась несколько минут, испуская такие животные стоны сквозь шортики, что у меня опять начал напрягаться слегка расслабившийся, было, член. За это время я успел аккуратно присоединить третий палец, и вовсю двигал этой тройкой, чувствуя, как отверстие почти сравнялось с общим объёмом Валиного входа... Но не форсировал, чтобы не испортить девочке кайф, хотя и подозревал, что сейчас она всё равно ничего не отражает. На третий раз я не пошёл, потому что явственно ощутил, что её бёдра пытаются отодвинуться от меня. Что ж, для первого раза неплохо, и я потихонечку освободил её, продолжая покрывать поцелуями лишь лобок и низ живота.

Понемногу сместившись так, чтобы нависать, но не давить, я увидел раскрасневшиеся щёки, зажмуренные глаза и сжатые зубы, в которых всё так же болтались шортики. Я нежно провёл рукой по вспотевшему круглому лбу, убирая налипшие волосинки, и увидев в щёлках ресниц отблеск её взгляда, знаком показал, что шортики, вообще-то, можно уже и выплюнуть. Помог извлечь их, и стал легко целовать её личико, особенно не разбирая, куда, просто отдавая неотданную ещё нежность. Наконец, Валя, улыбаясь слабой, потерянной улыбкой, потянулась губами мне навстречу. Целуя её, я явственно ощутил запах её соков, шортики-то были - хоть выжимай, но это только добавило вкусовой прелести её поцелуям. Одновременно легонько гладил её по головке, почёсывая и массируя, водил кончиками пальцев по нежному подбородку и шее, успокаивая и, одновременно, давая понять, что всё хорошо, что мы вместе. Наконец, шепнул:

— Ты как? Больно не было?..

Она медленно качнула головой, глядя мне в глаза влажным, открытым взглядом, как смотрят только уже близкие люди.

— Хорошо... Как хорошо...

И потом, с тревогой:

— Но вы... ты.. В меня же... А как же ты?...

— Всё хорошо, ещё успеем, если захочешь... - говорить глаза в глаза было приятно, но не очень удобно. Поэтому я, посмотрев на время, предложил:

— Давай-ка переляжем, у нас ещё есть немного времени, пока тебя не хватились... - поднялся, переложил Валю вдоль дивана, взял со стула своё почти высохшее большое махровое полотенце и укрыл её, а потом сам лёг рядом, так, чтобы её головка оказалась у меня на плече. Мы переплелись ногами, я помог пристроить Валиных подружек у себя под мышкой, так, чтобы всем было уютно и удобно. Так, как будто эта старая гримёрка - наш дом, и мы просто лежим в постели поздним вечером, собираясь заснуть. Я тихонько перебирал пальцами в её волосах, которые в процессе Валиных оргазмов самостоятельно освободились из плена шишки. Валя, прикрыв глаза, умиротворённо сопела, иногда лишь чуть ёрзая, устраиваясь поудобнее. Но вот мы, наконец, нашли удобное обоим положение, и тогда, в тепле и полумраке, я и увидел на её личике то самое выражение умиротворения, которое так ждал. Значит - всё хорошо, она не жалеет о сделанном, не испытывает неловкости. Значит, первый секс не стал для неё негативным опытом. И значит я - молодец.

— Валь... А Валь? - тихо позвал я.

— Ммм... - неоткрывая глаз отозвалась она.

— А ты зачем шортики в рот затолкала?..

Она смущенно уткнулась мне куда-то в шею и какое-то время молчала.

— Просто... Так хорошо было... Я совсем не понимала, что делаю... Не могла... сдерживаться. Громко, наверно, да?.. Ну и подумала - а вдруг кто услышит?... - она попыталась зарыться совсем куда-то под меня.

Поцеловал её в макушку и похвалил:

— Это ты молодец! Заботилась о... нас.

Она крепче обхватила руками и ногами, прижалась. Похвала явно была ей приятна.

— Я тоже позаботился - запер дверь в зал. Так что... в следующий раз... можешь уже так не делать. Ну, только если тебе понравилось и сама так захочешь...

Она тихонечко фыркнула.

— У тебя никого не было ещё?

Тихое отрицательное движение головы.

— А ты давно бреешь... внизу?

Опять мотнула головой.

— Первый раз, сегодня утром.

— Зачем? Как ты догадалось, что мне понравится?

— А вам... тебе... понравилось?

— Очень... Так эстетично. Красиво.

На этот раз Валя фыркнула громче:

— Что там... может быть эстетичного?..

— Всё Валя. Всё! Ты вся, каждая твоя частичка, даже каждая дырочка! Вы все - эстетичны... Это долго объяснять, но ты просто поверь - я умею видеть красоту.

Я всем телом почувствовал, как Валя замерла. И не удивился, когда услышал:

— А я... правда красивая?

— Правда. Ты - самая красивая девушка восемнадцати лет, которая мне когда-либо встречалась. Я не вру. - и я не врал. Прямо сейчас - нет.

Она опять крепче прижалась и долго молчала.

— Я верю. Обычно мужчины говорят, что девушка красивая только когда хотят... затащить в постель. А вы... Ты... Говоришь после. Значит, правду.

— А ты откуда знаешь, что мужчины говорят? Всё-таки, опыт был?

Она помотала головой. Помолчала.

— Так... Говорил кое-кто. - и по тому, как изменился её голос, я понял, что этот "кое-кто" был Валентине неприятен. Мать, что ли? Вполне вероятно. Если одиночка, то вполне могла передать свой неудачный опыт и недоверие... Хотя... Все женщины это знают. В смысле - что мужики горазды на комплименты только когда раскручивают на потрахаться.

Валя опять повозилась и тихонько спросила:

— А... ты? Тебе было хорошо?

— Мне было - лучше всех!... Я блаженно улыбнулся. - Ты даже не представляешь!

— Но... Вы... То есть, ты... же не...

— Ещё как! Придётся и диван, и пол отмывать... Но спасибо, что беспокоишься... - опять чмокнул её в макушку.

Она фыркнула уже совсем весело, и таки вынырнула оттуда, где пряталась всё это время. Легла щекой мне на грудь, посопела, приятно щекотнув длинными ресницами кожу.

— Хорошо как... Так бы всегда лежать рядом... - её мечтательный голосок что-то всколыхнул во мне. Не жалость, нет. Что-то другое. Не удалось уловить - что. Такого чувства в себе вспомнить не удалось... По крайней мере, так давно его не испытывал, что мог и забыть... Ладно. Потом разберёмся. Я поуютнее обнял тёплую, разомлевшую девочку поверх полотенца. Она не шевелилась, только тихонько посапывала. И вдруг придвинула кулачок к самому рту. "Если сейчас палец начнёт сосать - значит мамашка недолюбила" - мелькнула мысль. И, как по мановению, большой палец, потихоньку отделился от кулачка и был привычным движением отправлен в рот... Вот так. Что ж, я с самого начала догадывался, что всё будет - непросто.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ