6. Любовник, который еда, или Половая катастрофа. Глава Читать онлайн бесплатно короткие любовные романы

Господин Телевизор

Stand-up роман

роман целиком

6. Любовник, который еда, или Половая катастрофа

... Я и смотрю. В компоящике. (Зомбоящик такие сеансы не устраивает). Вот, например, Питер Гринуэй: «Повар, вор, его жена, и её любовник» точно по ТВ не покажут. Сюжетец там убойный (во всех смыслах) настолько, что оторопь берёт. Вы только послушайте…

Действие происходит в фешенебельном ресторане «Le Hollandais», кухней которого заведует Ричард Борст – Повар. Каждый день там обедает со своими людьми хозяин ресторана, английский гангстер Альберт Спика – Вор. С ним всегда его жена – Джорджина. Она измучена издевательствами мужа, который являет собой средоточие всех пороков. Фильм, кстати, напоминает театральную постановку в шекспировском духе. Жутью средневековья веет от роскошного убранства зала, костюмов персонажей, и действа, развивающегося по классическим законам трагедии.    

Однажды в ресторане появляется Майкл – Любовник жены Спика – эдакий ботаник и книгочей – хранитель библиотеки. Втайне от мужа, Джорджина встречается с Майклом в разных потаённых уголках ресторана. В конце концов, до Альберта доходит слух об измене, и он в ярости клянётся убить Майкла и… съесть. И однажды гангстер подкарауливает Майкла одного и зверски убивает, забив рот страницами книги из его же библиотеки. Джорджина убита горем, и жаждет мести. Она уговаривает повара Ричарда приготовить из трупа Любовника блюдо.

В заключительной сцене Джорджина и люди, над которыми издевался гангстер, подводят Альберта столу, на котором лежит зажаренное тело Майкла. То есть на столе в позе покойника (сложив на груди руки) натурально возлежит тело Любовника. С поджаристой корочкой, с торчащей пипкой,   и всё это хозяйство – украшено фруктами и розами. Джорджина публично, под дулом пистолета, заставляет Альберта исполнить вторую половину клятвы – съесть Любовника. Причём, с издёвкой советует: – а ты попробуй гениталии, это же – деликатес!

Он отрезает от Майкла кусочек и, давясь от отвращения, съедает. Bon appetit – желает Джорджина мужу, и уточняет: – это по-французски.   В финале Джорджина убивает Альберта и произносит одно только слово: «Занавес».

Нехилый театр, не правда ли? Круче Шекспира. И во всём этом кинематографическом изыске чувствуется первобытная мощь, уходящая вглубь веков. И, конечно же, ирония (переходящая в глумление) мастера…

Ну, а уж чего стоит Ларс фон Триер, со своими «Идиотами», «Нимфоманкой» и «Антихристом». (Здесь – поведал мне Витя – и ощутишь, что это за евро рептилоиды). И если «Идиоты», это некая трактовка новых бесовских игр, то «Нимфоманка», а особенно «Антихрист» – исследование природы женщины, во всей её неприкрытой подлинности. (Подробно о той «подлинности» – сейчас и услышите, и насладитесь).

Фильм не просто меня напряг, он разбередил во мне нечто тайное и низменное, будто приоткрыл в сознании некую спрятанную от глаз дверцу: – Вам сюда. Я и зашёл в ту мрачную коморку. А там…

Мужчина, Женщина и Ребёнок. Мужчина с первого кадра имеет Женщину, натурально так, страстно (и заснято всё бесстыдно, как в порнофильме – крупным планом). В это время, ребёнок просыпается, подходит к раскрытому окну и вываливается наружу. И погибает. У женщины – бесконечная депрессуха; мужчина, муж её – (психоаналитик по профессии) клянётся: «я тебя спасу и вылечу».

Поехали спасаться на дикую природу. Дом в горах, в непроходимом лесу, в богом забытом месте. (Тут антихрист и подвертел). Муж понимает, что ребёнок гибнет не случайно. Обнаруживается фото, где жена буквально издевается над малышом: постоянно надевая правый ботиночек на левую ножку и наоборот. Ребёнок мучается, плачет. Зачем она это делает? – вопрос, конечно. Такая мамаша. И окно было открыто не случайно, и видела она малыша, стоящего над пропастью. Но это только догадки мужа…

А дальше начинается кинобезумие во всей своей «первобытной подлинности». Женщина превращается в исчадье ада. Мастурбирует в ночи, заходится, муж её успокаивает, как умеет – то есть, трахает ненасытную. А она… поленом, со всего маха бьёт его в пах, и смотрит с любопытством – из члена сочится сукровица. Мужик теряет сознание. Она же берёт сверло и просверливает ему ногу. Засовывает туда сначала палец, а потом развинчивает огромный точильный камень (у них там, как в камере пыток – всё под рукой), штырь продевает в рану, и завинчивает на гайку. А разводной ключ выкидывает, чтобы мужик не смог освободиться.

Мужик очухивается и понимает: пора линять. Ползёт с этим жутким грузом на ноге, и прячется в лисью нору. Там обнаруживает дохлого ворона, который вдруг оживает и начинает вопить. Баба тоже вопит, но на природе: «ты зачем меня оставил, сволочь! » Ищет мужа. По крику ворона, обнаруживает его, пытается вытащить: «вылезай, подонок! ». Потом, в бессильной злобе, ширяет лопатой в нору…

Дальше в башке у неё что-то сдвигается (гендерная шиза непредсказуема). Раскапывает нору. Рыдает и просит у любимого мужа прощение. Перетаскивает его назад в дом. Ложится голая рядом: «Обними меня, милый! ». Мастурбирует его рукой. Вспоминает ребёнка, и… отстригает себе ножницами клитор. Всё крупным планом, как любит Триер.

А в природе тоже всё ненормально. Показан восхитительно прекрасный олень, но из его чрева торчит мертворождённый оленёнок. Говорящая лиса, дохлый ворон (тот самый), который вдруг оживает и вопит …

В конце концов, мужик всё-таки находит разводной ключ и освобождается от груза. А у женщины опять помутнение, и опять она кидается на мужа, но уже с целью покарать окончательно. Туда-сюда, борьба, куча жутких сцен. Он, наконец, побеждает и – душит её (крупным планом вздутая жила на шее и агония). И сжигает на гигантском костре, полив керосином. И хромает восвояси…

Финальная сцена. Он поел ягодок, которые обнаружил на рассвете в травке, попрощался с оленем, вороном и лисой (а это, как вы поняли, некие символы). И застыл, очумелый, на бугре. А из низины поднимаются навстречу ему тысячи тёток… жуткая толпа одиноких женщин из прошлых жизней. Всё. Титры. Ну, и… пф-ф-ф-ф…

Бро, что за галимый подгон? – это я к своему дружку Вите обращаюсь на новомодном и великорусском сетевом языке. (Кому ж ещё предъявлять? – только учителю). Рвотные позывы, как перед любовником, (который еда) из предыдущего шедевра. Что делать? Как переварить эту половую катастрофу? И я, не в силах разобраться в той жареной мерзости, (которое кино) – зашёл на Ликбез. Есть такой сайт, спецом для таких, как я – туповатых девственников.   Может они объяснят, что творится в том мире.

Прочитал пояснение: «Артхаусный фильм ужасов пугает не компьютерными монстрами, а бездной человеческой души. Гендерный фильм ужасов открывает пропасти и смертельные конфликты в отношениях полов. Нельзя сказать, что Триер изобрёл этот жанр, но подвести зрителя вплотную к страшным открытиям у него получилось. Когда ты вглядываешься в кинематографическое зеркало, отражение тоже тебя меняет... ».

Вот оно как – они своим бесовским отражением (которого в принципе не должно быть) меня поменять решили. «Бездны человеческой души», «конфликты полов» – вы это про что, пацаны? А вот и сама философия тех «бездн бездонных»: «Антихрист содержит в себе знак Венеры». «От человеческого к сверхчеловеческому». «Мужчина желает видеть в женщине ведьму, и она ей становится». «Женщина источник зла», и проч., и проч.

И некий вывод в проброс киноисследователя феномена Ларса фон Триера: «Меня всегда очень забавляла самонадеянность священников и психоаналитиков. Первые всегда точно знают, чего хочет Бог, а вторые – что желание бессознательного или приказы сверх Я – понятны и излечимы».

Этот киновед (и балабол по совместительству) вселил в меня просвет! и продых чего-то разумного – я тоже всю жизнь с недоверием относился и к тем и другим. И священники, и психоаналитики публика вторичная, но очень себе на уме. И амбициозны не в меру. Уж они-то точно знают, КАК надо. Только вот незадача…

Всё это хозяйство фон Триер посвятил… памяти Тарковского. (Вот вся эта духовная и прочая порнуха – моему любимому Андрею Тарковскому!). И это не только не удивило киноведов из «Ликбеза», но они нашли этому логическое объяснение. Мол, и тот и другой анатомировали отношения Мужчины и Женщины. Но позвольте, господа! если Тарковский в «Зеркале» воспел жертвенность своей матери, то Триер убил само понятие и материнства, и жертвенности, и женственности… и моё представление об этом.    

Нет, да… не моё это! зудит, но не цепляет. Но, главное, не доходит до меня – ЗАЧЕМ? Зачем этот бред сочинён и показан? Всё вывернуто, всё утрировано. Какой-то восторг наслаждения от насилия (да и насилие-то – выдумано). К чему это? Может, это у них в крови – видеть в женщине ведьму? Сколько их в Средние века пожгла инквизиция! Я так и вижу толпу, заходящуюся в восторге, от вида костра, сжирающего очередную тётку!

Да, и у нас, у славян, в древней древности были и ведьмы, и избушки на курьих ножках в непроходимом лесу. Правда, у нас это: ВЕД-МА – (вЕдущая мать), то есть мудрая женщина. И не куриные ноги, торчали из избы (как привыкли мы видеть в сказках), это – Дом мёртвых. Древний погребальный обряд включал в себя обкуривание ножек «избы» без окон и дверей, в которую помещали труп или то, что от него осталось.

Здесь же просвещённая Европа дня сегодняшнего! И что это значит? Полоумная тётка, одержимая бесом совокупления, убивает сначала ребёнка, а потом пытается убить мужа. И эту заумь, сверхчеловечину, сверх-Я – пытаются протащить маяком истины. И бабёнку, поставившую трах во главу всей своей жизни – пытаются воспеть. А яйцеголовые – и психоаналитику туда подогнали. Ну, как же без мантры вечно живого бога Фрейда?

Мы (уж простите) другие – воспитаны на философии Толстого, юродстве Достоевского, страстях Лескова. У нас в жилах течёт «Крейцерова соната», «Идиот» и «Леди Макбет Мценского уезда». Наконец, пусть «Мастер и Маргарита», где Марго ведьма, конечно, но странная – всё больше спасает кого-то и жалеет. А это, согласитесь, совсем другая музыка…

Вот и пригрёб я к теме, ради которой кинулся я во все тяжкие – вспомнил и расписал киношедевры западных светочей. Теперь – о нашем кино. Убил и воскресил меня тут просмотр одной киноленты. Тоже кент Витёк подогнал. Причём, даже он, такой любитель и знаток, – вышел на него случайно.

Фильм 90-х. В перестройку, кстати, мало чего путного сняли. Тогда всеобщая эйфория накрыла освобождённых жителей освобождённой страны. И освобождённые режиссёры поведали, что, наступили новые времена истинных ценностей – сейчас мы покажем вам ВСЮ правду! Ну и… облажались, как водится. Даже выдающиеся мастера стали выдавать киноклюкву «а ля Голливуд». И вот, и вдруг…

Анонс: «Выдающийся российский фильм, который боятся показывать на ТВ. В 1998 году состоялась премьера российской картины, всколыхнувшей весь отечественный кинематограф. Особо отчаянные зрители требовали снять фильм с проката и обвиняли режиссера в провокации, но думающей части публики было очевидно: случилось нечто феноменальное. В России наконец-то сняли то, что по уровню художественного исполнения может встать в один ряд с лучшими образцами советского кино».

Я – публика думающая и даже пишущая. А фильм меня не просто потряс, он перевернул во мне всё, что способно переворачиваться. Вот я и выскажусь. По опыту знаю, нельзя держать в себе такие эмоции. Особенно после жареных любовников, и полоумных тёток, отстригающих себе истинные ценности…

роман целиком