Обнаженное танго. Глава Джинни уизли обнаженная

“Танец расскажет, что ты чувствуешь”...

Вместо приглушенного света - яркие лампы, вместо музыкального сопровождения — тишина. Она  медленно на носочках ходит по пустому залу зеркал.   Зеркал, запечатлевающих каждое движение, сделанное с грацией кошки, которая тихо переступая, крадется за жертвой. Зеркал, которые создают десятки ее копий, теряющих свою банальную материальность и приобретающих эфемерность, которой так не хватает в этом физическом мире, меняя его на мир астральный, мир духовный. Зеркал, являющихся дверями, окнами, стенами и потолками. Замерла. Прислушалась. Готова к прыжку, но нет… добыча находится не здесь. Он там… по ту сторону зеркальных стен. Наблюдает за ней, скрываясь в темноте.

Яркий свет, отражаясь от зеркал, волнами льется на темный глянцевый паркет, создавая причудливые тени, рисуя неясные образы, и она топит свои босые ноги в этих лужицах искусственного света. Отражения копируют каждое ее движение. Яркий свет бесстыдно проникает под полупрозрачную тончайшую ткань ее сорочки, доходящей длиной лишь до поясницы.

Ее движения легки, она скользит, крадется, медленно переступая с ноги на ногу. Даже не замечает, как он появляется в зале. Но… секунда… она замирает… поворачивается к нему и все ее отражения бросают на него нетерпеливый взгляд.

Он стоит в дверях, а она - в центре зала. Воздух дрожит, вибрирует, словно у него есть сердце, и кровь в его жилах становится горячей настолько, что начинает кипеть.

Но эти двое… холодны… холодны, находясь на пределе эмоций. Чувства настолько остры, что оставляют невидимые глазу раны на горячей коже. За холодом скрывается страсть, подобная лаве, клокочущей в жерле вулкана, готовой извергнуться в любой момент и испепелить в одно мгновение все то, что будет преградой ее яростному потоку, несущемуся с немыслимой скоростью.

За холодом скрывается ревность, которая порождается жаждой обладания не только телом, но и мыслями, чувствами, самыми скрытыми потаенными желаниями. Холодная, рассудочная ревность, которая не толкает на необдуманные поступки, а лишь разжигает ту страсть, что неразрывно связана с яростью.

Его и ее отражения смотрят друг на друга. Он делает шаг, еще один и еще, она не двигается с места, будто чего-то выжидая. Воздух начинает трещать, обращаясь в тонкий лед. Лед покрытый разломами. Лед подобный разбитому зеркалу, чьи осколки продолжают находиться в плену фацета.

От напряжения становится нечем дышать. Лед сковывает, но лава продолжает клокотать подводным вулканом, извергаясь гейзерами обжигающего пара. Они смотрят друг на друга и в этих взглядах все. Их чувства полярны. Любовь и ненависть. Страсть и хладнокровие. Нежность и агрессия. Целомудрие и излишняя откровенность.

Когда он проходит мимо нее, лед сыпется на пол мелкими острыми осколками, неизбежно оставляющими за собой следы на теле души, которая уже не в силах сдерживать своего гнева. Воздух горит, воздух трепещет, воздух дрожит, воздуха не хватает…

Она тоже проходит мимо и снова замирает, чувствуя его взгляд на своей спине. Вот он был поодаль от нее, но в миг оказывается рядом, а его искрящиеся током ладони очерчивают ее плечи, находясь в полусантиметре от жаждущей его прикосновений кожи. Не касаясь ее лица, он, подобно магу, одним движением руки заставляет ее обернуться, спустя миг за головой следует и тело.

Ее рука в его руке, руки подняты, согнуты в локтях, пальцы сплетены в замок. Другая его рука лежит на ее пояснице. Резко он тянет ее к себе, но она будто уплывает из его рук бурлящим бушующим потоком, почти, что кладя левую ногу в параллель с полом. Но еще одно движение, наполненное нетерпением, и река ее тела возвращается в русло. Теперь ее правая нога, согнутая в колене находится на его бедре. Она отклоняется назад до параллели с полом и тут же возвращается в его объятия.

Обнаженное аргентинское танго, каждое движение которого говорит, кричит, неистовствует: “Будь моей или умри”; “Будь моим или умри”.

Одно из зеркал привлекает их внимание. Оно не уникально, просто чувства рвут изнутри, стремятся на свободу. Не прекращая танца, он целует ее. Так отчаянно, так глубоко, так жадно, теряя себя в этом поцелуе. Она отвечает тем же, чувствуя спиной прохладу стекла зеркала. Ее согнутая в колене нога на его бедре. Их правые руки все также сплетены, его левая рука продолжает поддерживать ее поясницу.

Она словно ложится на воздух, чувствуя стыковку, слияние, соединение, симбиоз, касаясь темечком зеркала, ее длинные волосы стекают водопадом лавы.

Стремясь к ее губам, он прижимает ее спиной к зеркалу так сильно, что оно угрожает треснуть. Все чувства сливаются воедино. Противоречивые, но живые.

Он не может не видеть своего лица. Разворачивает ее к себе спиной, целуя затылок, спину, плечи. Она упирается ладонями в ладони своего отражения. Видя себя, видя его. Ловушка захлопнулась. Его руки на ее бедрах, его руки на ее груди. Ее пальцы, тонущие в его волосах, оттягивающие мягкие густые пряди. Ее рука, обхватывающая его шею. Его руки лежащие на ее ключицах. Они продолжают танцевать, кружась в этом вихре танго, рожденного в яркой полутьме итальянских трущоб.