Проснуться с монстром

Рассказ " Waking Up With a Monster " англоязычного автора StangStar06

Всем героям рассказа вступающим в интимные отношения больше 18 лет.

Марк

Я только что закончил выкатывать носилки с моим последним пациентом из смотровой, когда это произошло. Я вошел в комнату управления, расположенную между двумя смотровыми кабинетами, и заметил выражение лица Рейчел. Что-то в выражении ее лица насторожило меня.

Когда она нажала на кнопку, чтобы осмотреть пациента, мне показалось, что я услышал, как она что-то пробормотала себе под нос. После осмотра Рэйчел посмотрела на свой экран. Когда мы работали вместе, я пользовался комнатой для приема пациентов, а Рэйчел - кабинетом для врачей, который она предпочитала. Кабинет доктора был цифровым, поэтому не было необходимости использовать кассеты. Еще одним преимуществом было то, что изображения появлялись на экране почти сразу.

Впервые, насколько я помню, Рэйчел выругалась. Она даже прошептала слово на букву "Б", прежде чем вернуться в смотровую, чтобы уложить пациента. Это меня шокировало, потому что обычно Рэйчел заменяет слово на букву "Б" как "стерва".

Чтобы она так расстроилась, это должно было быть что-то, что она могла бы принять близко к сердцу. Я начал думать, что, возможно, это один из тех случаев, когда ей может понадобиться поддержка. Я предположил, что она, вероятно, делала рентген человеку, которого знала лично, и что ее снимки указывают на патологию, которая может быть тяжелой или угрожать жизни.

Пока Рейчел укладывала пациентку, я просматривал ее предписания. Женщине, которая лежала у нее на столе, было всего двадцать два года. Последние три года она то появлялась в больнице, то выходила из нее. Врач скорой помощи назначил рентген ее груди, ключиц, правого плеча, плечевой кости, предплечья, запястья и кисти.

На снимках Рэйчел было видно несколько переломов, а, заглянув в комнату, можно было увидеть множество синяков. Дверь во внешний коридор внезапно открылась. Этого не должно было случиться, потому что прямо над дверью горела лампочка, предупреждавшая всех, кто находился снаружи, о наличии рентгеновских лучей в лаборатории. Любой человек, обладающий здравым смыслом, осознал бы опасность облучения и держался бы подальше от комнаты.

Парню, который открыл дверь, вероятно, не хватало здравого смысла. Он был высоким и плотным, с крысиной внешностью. У него было больше татуировок, чем здравого смысла, и он огляделся в поисках женщины на столе. По его взволнованному виду я сразу понял, что она была здесь из-за него.

— Сэр, вы не можете находиться здесь во время осмотра. - сказала Рейчел.

— Вы закончили? Что-нибудь сломано? Я хочу увидеть рентгеновские снимки, - нервно сказал он.

— Ее врач осмотрит рентгеновские снимки вместе с ней, - сказала Рейчел. Парень неуклонно приближался и не обратил внимания на то, что Рейчел сообщила ему, что он не может находиться в палате

— Я сказал, что хочу увидеть рентгеновские снимки, - повторил он.

— Я не могу позволить вам их просмотреть, - сказала Рейчел. В ее голосе слышался страх, и этот мудак, похожий на бешеного пса, почувствовал это и попытался воспользоваться ситуацией. Я набрал код на телефоне для нашей службы безопасности и вошел в комнату.

— Это противоречит больничному протоколу, - сказала Рейчел.

— Правила созданы для того, чтобы их нарушать, милая, - сказал этот мудак, прижимая ее к стене. - Я нарушал правила с тех пор, как был...

Я оказался в комнате прежде, чем он успел закончить фразу. Увидев, что в кабинет вошел другой мужчина, особенно почти его роста, он полностью изменил свое поведение.

— Выйдите из смотровой, сэр, - сказал я. Я сделал ударение на слове "сэр". Я пытался оставаться профессионалом.

— Я просто сказал, что хотел бы посмотреть рентгеновские снимки моей жены, - вежливо сказал он. - Какие-то проблемы? Я беспокоюсь за нее. Я пришел домой с работы, а она упала с лестницы. Я поспешил с ней сюда и...

Я подошел ближе к нему, вставая между ним и Рейчел. - Тогда вам лучше с этого момента оставаться дома, - сказал я. - Потому что ее синяки и ушибы не похожи на то, что они были получены в результате падения. - Тогда его лицо приняло совершенно другое выражение. Он нервничал. Он был крупнее меня, но я более мускулистый. Думаю, он понимал, что в драке все может обернуться не так, как ему хотелось бы. И даже если бы это произошло, он бы не вышел из нее невредимым. Он начал отступать.

— На самом деле, - продолжил я. - Похоже, что какой-то большой, тупой, трусливый ублюдок выбил из нее все дерьмо. Так что вам, наверное, лучше с этого момента оставаться с ней дома. - Он посмотрел в сторону выхода.

— Я думаю, что врачи обязаны сообщать о подобных травмах в полицию, - сказал я. Его лицо стало еще бледнее, пока я наблюдал за ним.

— Хм, я подожду в коридоре, - сказал он. Он повернулся и направился к двери, через которую только что вошел. Открыв ее, он увидел четырех здоровенных парней из нашей службы безопасности и мужчину поменьше ростом с седеющими волосами, одетого в костюм и очки.

Парни из службы безопасности вошли в комнату, когда он уже выходил. - Что происходит, Марк? - спросил первый мужчина, появившийся в дверях. Его звали Горен Мерпайл, но мы просто сократили его имя до "Го".

— Парень, который привез эту женщину в больницу, зашел в палату во время осмотра, - сказал я. - Он потребовал показать рентгеновские снимки. Я думаю, он был чем-то обеспокоен.

— Я сделаю копию его прав и удостоверения личности, - сказал Го. Он открыл дверь и вышел в коридор. Через несколько мгновений он вернулся. - Он ушел. Не волнуйтесь, мы его поймаем. - Он вытащил свой телефон и начал выкрикивать в него приказы. Он сказал членам своей команды, которые стояли у дверей и на парковке, чтобы они искали этого парня, и дал им описание. Затем он и ребята, которые были с ним, покинули помещение.

Я вышел в коридор с седовласым парнем постарше, чтобы Рейчел могла закончить осмотр.

— Я должен был догадаться, - сказал он.

— Должен был догадаться о чем, Джон? – спросил я.

— Это было обследование Рэйчел, и ты вмешался, чтобы спасти ее, - улыбнулся он.

— Джон, это была экстремальная ситуация, - сказал я. - Ей платят не за то, чтобы она сражалась с стокилограммовыми гориллами. Ее работа - получать диагностические снимки. И она действительно хороша в своей работе.

— Вот дерьмо, Марк, - сказал он. - Только не говори, что у тебя это есть! Думаю, мне не помешал бы загар. Повернись.

— Что у меня есть? – спросил я. - Какого черта ты стоишь у меня за спиной?

— Ты знаешь, о чем я говорю. Рейчел думает, что солнце светит из твоей задницы. А ты сидишь здесь и рассказываешь мне, как она хороша в своей работе. Это похоже на какое-то странное общество взаимного признания.

— Джон, можем ли мы получить заявление от представителя департамента здравомыслия? – сказал я. - Я на пятнадцать лет старше Рейчел. По возрасту я почти гожусь ей в отцы. К тому же я счастлив в браке.

— Так оно и есть, - сказал он. Но, похоже, его это не убедило. - Но я буду считать, что ты сомневаешься. Итак, давай поговорим о том, зачем я сюда пришел. Ты знаешь, что через шесть недель меня переведут в новую больницу. Тебе пора стать менеджером, Марк. Ты не можешь вечно прятаться в смотровой. Я позволю тебе самому выбрать команду. Больница откроется через три месяца. У меня будет всего пара недель на переходный период. Сейчас мы проходим собеседование. Все, что тебе нужно сказать мне, это то, что ты хочешь получить эту работу, и она твоя.

На несколько мгновений между нами повисло неловкое молчание. - Да ладно, Марк, поскольку твоя дочь собирается поступать в колледж, тебе понадобится больше денег. Я рассматриваю это как прекрасную возможность для тебя. Я знаю, тебе не нравятся перемены, но это было бы полезно для всех, кого это касается. Ты даже можешь взять с собой мою внучку. Ты с Рейчел могли бы стать отличным вариантом. По крайней мере, подумай об этом.

— Хорошо, Джон, я подумаю, - сказал я. Мне было неприятно лгать ему, но я ни за что не хотел переходить в другую больницу. Особенно мне претила мысль о том, чтобы попытаться помочь организовать рентгеновское отделение на новом месте. Я думал обо всех ссорах и кошмарах, которые могли случиться в течение первых двух лет работы. Я не хотел участвовать в этом дерьме.

— Так о чем ты говорил с моим дедушкой? – спросила она. Я обернулся и увидел Рейчел позади себя. Как обычно, она оглядела меня, а затем подошла и слегка поправила значок радиационной защиты на моем воротнике. Для этого ей пришлось вытянуть руку. Рост Рейчел едва превышал 150 сантиметров. В свои 175 сантиметров я возвышалась над ней.

Ее длинные светлые волосы были собраны и заплетенны в косу. Они спускались почти до округлой попки. Ее огромные зеленые глаза, казалось, всегда были широко открыты. Я был уверен, что Рейчел понятия не имела, насколько она красива.

— Мы только что говорили о новой больнице, - сказал я.

— Ты уже принял решение? - спросила она.

— На самом деле я не слишком задумывался об этом, - сказал я. - Мне здесь нравится.

— Мне тоже, - быстро сказала она. - И Марк... спасибо, что помог мне с тем парнем.

— Нет проблем, дорогая, - сказал я. - Я собираюсь приставить охранника, который побудет здесь, пока меня не будет.

— Куда ты идешь? – спросила она.

— Не забывай, я должен отвезти Лайлу в ее колледж. Мы уезжаем рано утром, так что у нее будет суббота и воскресенье, чтобы освоиться. Регистрация в понедельник, а занятия начнутся в среду.

— Боже мой, я совсем забыла, - сказала она. - Я буду скучать по ней. Передавай ей мои наилучшие пожелания. Увидимся в понедельник, да?

— Да, мэм, - сказал я в шутку.

Я пробирался по лабиринту коридоров, из которых состоит больница. К тому времени, когда я добрался до парковки, было уже начало шестого. Мой небольшой разговор с Рейчел задержал меня. Я увидел свой "Мустанг" на моем месте на парковке. Каждый раз, когда я видел эту машину, я улыбался. Темно-синяя, почти фиолетовая краска блестела в лучах заходящего солнца. Сдвоенные хромированные наконечники выхлопных труб блестели ярче, чем краска. Все в машине, за исключением панелей кузова, было хромированным. Единственным исключением из этой цветовой гаммы были мои ярко-красные тормозные суппорты.

Под капотом я также тщательно покрасил свой двигатель. Все опоры и панели отделки были того же оттенка синего, что и панели кузова. Даже мой массивный двухвинтовой нагнетатель был того же оттенка синего. На нагнетателе также были нарисованы мои инициалы.

Двигатель с наддувом разогнал скорость до шестисот лошадиных сил. На автостраде мне приходилось быть очень осторожным, потому что я легко мог разогнаться до двухсот пятидесяти. Чем быстрее я ехал, тем лучше звучал звук двигателя.

Конечно, сегодня вечером это не было бы моей проблемой. Всякий раз, когда я выезжал на автостраду с опозданием, из-за пробок я ехал со скоростью пешехода гораздо меньше восьмидесяти километров в час на протяжении всей поездки домой.

Как я и предполагал, моя поездка на работу заняла гораздо больше времени, чем те двадцать минут, которые я тратил утром, когда дороги были свободны.

Я припарковался на подъездной дорожке к своему дому и зашел внутрь. Я услышал голоса наверху и пошел посмотреть, что происходит.

— Прижмись к нему задницей.

— О, я не думаю, что ты сможешь его поднять. - Я стоял в дверях и улыбался. Моя жена Кэтрин подпрыгивала на чемодане моей дочери Лайлы, пытаясь его закрыть. Я вошел и сел на чемодан рядом с ней. Он захлопнулся.

— Спасибо, милый, - промурлыкала Кэтрин. Она обняла меня и притянула к себе на кровать, чтобы поцеловать.

— Э-э, примерно через двадцать четыре часа вы оба сможете заниматься этим по всему дому, - сказала Лайла. - Но не могли бы вы хотя бы подождать, пока я уйду, чтобы дать волю своим гормонам?

Кэт устроила целое шоу, высасывая мой язык. - Фу-у-у! Это отвратительно! - захныкала Лайла.

— Мы станем еще отвратительнее, когда ты уйдешь, - восхитилась Кэтрин.

— Послушай, мам, - сказала Лайла. - Я не хочу знать, что ты делаешь с моим папой.

— Если бы твой папа не поступал так со мной, тебя бы здесь не было, - рассмеялась Кэт.

— Но вы, ребята, уже слишком старые, чтобы продолжать это делать, - выпалила Лайла.

— Милая. Когда любишь кого-то, эти чувства НИКОГДА не проходят, - сказала Кэт. - Я прожила с твоим папой большую часть своей жизни. С того дня, как мы познакомились в колледже, для меня никогда не было другого мужчины. Ты и твой папа - весь мой мир.

Кэт всегда говорила что-то в этом роде. И каждый раз, когда она это делала, это заставляло меня любить ее еще больше.

Мы втроем провели вечер вместе. Хотя об этом и не было сказано вслух, мы все трое понимали, что это был последний раз, когда мы втроем делали это, пока жили все вместе. Лайла была уже взрослой женщиной. Она уезжала учиться в колледж. Она все еще была моей маленькой девочкой и всегда ею будет, но в восемнадцать лет она по закону была взрослой женщиной и в колледже могла поступать сама по себе.

Конечно, она приедет домой на лето, каникулы и иногда на выходные, но, по сути, мой ребенок переезжал. Наша жизнь вступала в новую фазу. Скоро она закончит колледж и сделает карьеру, а затем, возможно, обзаведется мужем и собственным ребенком.

На следующее утро мы втроем встали пораньше, чтобы в последний раз позавтракать вместе. После завтрака они вдвоем сели в пикап Кэтрин и отправились в путь. И, как Кэт и предсказывала, Лайла не смогла поднять чемодан. Ей повезло, что мы поехали вместе с ней. Я последовал за ними на своем "Мустанге". После трехчасовой поездки мы добрались туда до обеда и разгрузили пикап, который должен был остаться у Лайлы. Мы должны были забрать новую машину Кэтрин в понедельник. До тех пор она будет ездить на моем зимнем автомобиле.

Мы втроем прошлись по кампусу, чтобы дать Лайле представление о том, где находится ее общежитие. Там была женщина, выглядевшая довольно занудно, которая, как я заметил, не раз смотрела на нас.

Когда мы увидели столько, сколько Лайле было нужно, мы сели перекусить в маленьком уличном кафе. Это был горько-сладкий момент. Нас троих охватила волна эмоций. Это был поворотный момент в нашей жизни, но никто из нас понятия не имел о том, что должно было произойти.

Для Лайлы это был момент, которого она одновременно боялась и жаждала. Момент был приятным, потому что она впервые в жизни собиралась побыть одна. Это было прекрасно, потому что, несмотря на то, что родители не жили с ней, жизнь в колледже обеспечивала ей достаточную безопасность и размеренность, чтобы она была в безопасности и занята. Это было все равно, что быть самой по себе, но в безопасности. Кроме того, у нее был свой автомобиль, а мы были всего в нескольких часах езды отсюда.

Кэтрин, с другой стороны, не могла оторвать от меня своих рук. Она предвкушала романтический момент, когда мы впервые за восемнадцать лет окажемся по-настоящему наедине. Она даже положила руку мне на колени под столом. Пока мы ждали, когда нам принесут еду, мы все трое смотрели друг на друга. Кэтрин и Лайла улыбались, пока не посмотрели на меня и не увидели, как по моей щеке скатилась первая слезинка.

— Папа, что случилось? - спросила Лайла.

— Я знал, что этот день настанет, - сказал я. - Но, наверное, я просто еще не готов расстаться со своим ребенком. - Она набросилась на меня в мгновение ока. Она обняла меня своими тонкими руками и из уверенной в себе молодой женщины, которую я только что видел, снова превратилась в мою маленькую девочку.

— Папочка, я всегда буду твоей малышкой, - прошептала она.

— О, боже мой. Да бросите вы оба это, - выпалила Кэтрин. - Боже наш, Марк. Она собирается в колледж, а не на войну. А ты, Лайла, предпочла бы остаться дома и поступить в местный колледж, который находится неподалеку? Или ты хочешь получить лучшее образование, которое может предложить штат? Ты ждала этого большую часть своей жизни.

Официант вернулся с подносом, полным еды, и мы должны были бы радоваться, но настроение изменилось. Кэтрин придвинулась ко мне и прошептала на ухо.

— Когда мы вернемся домой, я собираюсь высосать всю кожу с твоего члена. А потом мы будем трахаться до тех пор, пока не сможем двигаться.

От ее слов у меня защипало в яйцах, и я вдруг обрадовался, что сижу. Мы улыбнулись друг другу, как два чеширских кота.

Но когда я поднял глаза, там была женщина-ботаник, склонившаяся над нашим столиком и уставившаяся на Кэтрин. - Кэти?.. - спросила она. - Я подумала, что это ты.

— Простите, я не... Я вас не помню. Вы подруга моей дочери? - спросила Кэтрин.

— Нет, это я... Брина, - сказала она. - Я... я никогда не думала, что увижу тебя снова. То есть я всегда надеялась, что увижу, но никак не ожидала этого. Что случилось? Почему ты ушла от нас? Мой папа никогда мне этого не говорил. Но он плакал несколько дней, когда вы расстались. Ты знаешь, каково восьмилетней девочке утешать своего отца? Сейчас мне двадцать шесть лет, и я до сих пор помню, через какую боль ему пришлось пройти. Я все еще чувствую это.

— Извините, мисс, но я вас не знаю, - выпалила Кэтрин.

— Конечно, знаешь... Посмотри! - сказала девушка. Она полезла в сумочку и достала старую выцветшую фотографию. Я сразу узнала ее. Это была Кэтрин, и снимок был сделан примерно через год после нашей свадьбы. Я бы узнал эту дерьмовую стрижку где угодно. Я также заметил, что на фотографии на ней было единственное в своем роде ожерелье, которое я заказал для нее во время нашего медового месяца в Мексике.

— Это ты, Кэтрин, - сказал я. - Что происходит?

— Она меня с кем-то перепутала... Может, она перепутала даты. Я думаю, ее отец был одним из тех парней, с которыми я встречалась до того, как встретила тебя, и...

— Чушь собачья! - Закричал я. - На этой фотографии на тебе ожерелье, которое я купил тебе на наш медовый месяц. Как, черт возьми, такое возможно? - Мое сердце колотилось в груди так, словно я только что пробежал марафон. У меня было чувство, что мой мир вот-вот изменится, и мне это не очень понравится. Я повернулся к женщине.

— Брина, не так ли? – сказал я. - Садитесь, пожалуйста. Расскажите мне о том, откуда вы знаете Кэтрин. И почему вы назвали ее мамой.

— На самом деле она мне не мать, - сказала она. - Моя мама умерла, когда мне было шесть лет. Но Кэти была мне почти как мать. И она сказала, что я могу называть ее мамой. Она любила меня. По крайней мере, я так думала. Она начала встречаться с моим папой, когда ее работа стюардессы привела ее в наш город. Через некоторое время она даже переехала к нам и жила с нами. Они с моим папой любили друг друга.

— Ого, притормози, Брина, - сказал я. Все начинало проясняться. - Из-за своего рабочего графика она уезжала из города на...?

— Да, - перебила она. - Она уезжала на две или три недели, а потом возвращалась домой на пару недель или около того и...

— А где она спала, когда была с вами? – спросил я.

— С моим отцом, конечно, - сказала Брина. - Они собирались пожениться. У нас должна была быть идеальная семья. Она собиралась найти другую работу и остаться с нами. Я была так взволнована, что она смогла бы остаться с нами дома. Но однажды я пришла домой, а все ее вещи исчезли. Мой папа сидел за столом с полупустой бутылкой виски и самым ужасным выражением лица. Он попытался улыбнуться мне и взял меня на неделю в Диснейленд. Но я знала, что что-то не так. Он выглядел... он выглядел так, словно кто-то вырвал у него сердце. После этого ему потребовалось много времени, чтобы хотя бы притвориться нормальным. Он постепенно приходил в себя. И спустя много лет он встретил другую женщину, встречался с ней и женился. Она действительно милая женщина, но я не думаю, что мой папа когда-либо испытывал к ней те чувства, которые испытывал к Кэт.

— Я думаю, он женился на ней скорее для того, чтобы у меня была женщина рядом, когда я стану подростком, чем по какой-либо другой причине. Но она изо всех сил старалась сделать его счастливым и помогала растить меня. Она хорошая женщина, и они до сих пор вместе. Но я всегда задавалась вопросом, почему ты ушла от нас. Вы с папой поссорились? Он сделал что-то не так? А я?

— Брина, ты уверена, что это случилось, когда тебе было восемь? – спросил я. Она кивнула. - У меня есть фотографии, на которых они с папой сидят и смотрят, как я задуваю свечи на торте. На всех нас были праздничные шляпы, а на торте была изображена большая восьмерка. Почему это имеет значение?

— Потому что, когда Кэтрин была с тобой и твоим отцом, она уже была замужем за мной, и у нас был ребенок, которому было меньше года, - сердито ответил я.

— Это было не то, что ты думаешь, дорогой, - сказала Кэтрин, внезапно разрыдавшись. - Ты должен дать мне шанс объяснить это, - воскликнула она.

— Что ты хочешь мне объяснить? – спросил я. - Как, черт возьми, ты объяснишь, что постоянно оставляла своего мужа и новорожденную дочь, чтобы трахаться с каким-то другим парнем и играть в мамочку? Зачем, черт возьми, тебе это понадобилось? Я любил тебя больше всего на свете, и у нас родился собственный ребенок. В этом просто нет никакого гребаного смысла!

— Мама, пожалуйста, скажи мне, что она лжет, - взмолилась Лайла. - Это какая-то шутка, да? Это что, какой-то розыгрыш в женском сообществе?

Я обнял Лайлу, которая была на грани истерики. - Малышка, не волнуйся об этом, - сказал я. - Твоя работа - следить за своими уроками и оценками. Заведи новых друзей и узнай как можно больше. Я хочу, чтобы у тебя был отличный фундамент. Ты можешь стать кем угодно, дорогая. Сейчас самое время начать. Я люблю тебя, Лайла, и позвоню тебе завтра.

— Марк, нам нужно поговорить об этом, - сказала Кэтрин. За десять минут до этого я бы отдал за нее свою жизнь, но теперь один ее вид вызвал у меня отвращение. И она это знала.

— Я еду домой, - прошипел я. - Ты можешь поехать со мной домой или нет, это твой выбор. Но после этого... между нами все кончено!

Она посмотрела на меня с самым глупым выражением на лице. Как будто она не могла представить, что я не захочу иметь с ней ничего общего. Я обнял свою дочь и попросил ее звонить мне каждый день. Когда Кэтрин потянулась к ней, Лайла отодвинулась.

— Ты всегда принимала сторону своего отца в любых разногласиях, - сказала Кэтрин. Затем она побежала догонять меня. Первый час поездки прошел в молчании. Несколько раз Кэтрин пыталась завязать разговор, но у меня не было настроения разговаривать с ней.

— Марк, когда-нибудь тебе придется поговорить со мной, - сказала она, когда мы были примерно на полпути к дому. - Может быть, сейчас ты меня ненавидишь, несмотря на то, что я к тебе чувствую. Но, Марк, ты всегда был разумным человеком. Так мы можем просто поговорить об этом? - Я ничего не сказал, и она восприняла это как согласие.

— По крайней мере, ты мог бы не согласиться со мной, когда я сказала, что ты меня ненавидишь, - сказала она. Поскольку это не вызвало никакой реакции, она продолжила говорить. - Марк, я не оправдываю то, что сделала. Я была совершенно неправа. Я предала тебя и наши брачные обеты. Но, Марк, это было восемнадцать лет назад. - Она посмотрела на меня, и я увидел слезы в ее глазах.

Я так привык утешать ее, когда она была расстроена или плакала, что чуть не остановил машину и не обнял ее.

— Марк, ты этого не поймешь, но в то время у меня был психический срыв. Кажется, это называется послеродовой депрессией. За два года я превратилась из беззаботной одинокой женщины, только что закончившей колледж, в замужнюю женщину с ребенком. Я чувствовала, что все это поглощает меня. Я чувствовала, что тону. Мне просто нужно было побыть одной. Дорогой, ты был и остаешься замечательным отцом. Наша дочь любит тебя. Вам двоим было хорошо без меня. И как только моя депрессия закончилась, я порвала с ними. Последние восемнадцать лет я делала все возможное, чтобы ты был счастлив. Я верю, что восемнадцать лет счастья стоят дороже нескольких месяцев душевной болезни. Такого больше никогда не повторится, Марк. Я знаю, ты злишься. Я знаю, тебе больно. Но мы любим друг друга, и у нас общая дочь. Это была единственная ошибка, дорогой.

— Ты утверждаешь, что это была одна ошибка? - прошипел я. - Эта ошибка длилась несколько месяцев. И для меня это пахнет дерьмом. Если ты впала в депрессию из-за того, что у тебя внезапно появилась семья, в которой были муж, который любил тебя, и маленькая дочь, какого черта ты стала бы заводить роман с другим мужчиной, у которого тоже была маленькая дочь. Это все равно что прыгать со сковороды на другую гребаную сковороду. Единственная разница в том, что у тебя нет второй сковороды. Большинство людей пытаются найти что-то отличное от того, что есть у них. Я думаю, ты лжешь. - Я уставился на нее, и она опустила голову.

Прожив с Кэт почти двадцать лет, я многому научился у нее. Одной из таких вещей было умение распознавать, когда она лжет.

— Я также не верю, что этот роман был единственным в твоей жизни, - сказал я.

— Клянусь тебе. Я никогда не делала ничего подобного в другое время, - сказала она. - Ты с Лайлой для меня особенные. Я бы никогда больше не стала рисковать нашим браком, Марк. Я усвоила свой урок с первого раза.

Говоря это, она снова смотрела куда угодно, только не мне в глаза. - Кэтрин, сегодня утром я действительно считал себя одним из самых счастливых людей на планете. Я думал, что у меня есть жена, которая любит меня. Счастливая, здоровая дочь, которая только начинает свой жизненный путь, и машина моей мечты. Теперь у меня есть только машина. Моя жена - лживая изменщица. Моя дочь больше не здорова и не счастлива после того, как узнала, что ее мать регулярно бросала ее только для того, чтобы трахаться с каким-нибудь другим парнем и проводить время, играя в мамочку для другой маленькой девочки. И я не могу доверять тебе настолько, чтобы выкинуть из головы твою лживую задницу. Просто из того, как ты это говоришь, я знаю, что ты делала это не раз. Ты вполне можешь признаться, потому что теперь, когда я знаю, я собираюсь все выяснить, и если ты мне лжешь, между нами все кончено.

— Марк, перестань драматизировать, - сказала она. - Ты любишь меня.

— Это не значит, что я не могу жить без тебя, - сказал я. - Мы оба учились в колледже. Мы оба выживем. Я заплачу тебе очень хорошую компенсацию. Мы продадим дом и разделим деньги пополам. Тогда ты сможешь пойти куда-нибудь и трахаться со столькими парнями, сколько захочешь. Так будет лучше, потому что ты не будешь привязана. Ты можешь пойти куда-нибудь и стать такой шлюхой, какой тебе хочется быть.

— Марк, я уже говорила тебе, что это случилось всего один раз. И это было восемнадцать лет назад. Я также сказала тебе, что это была ошибка. Мы не собираемся разводиться из-за этого. Ты понимаешь, как глупо это звучит? Лайла наконец-то ушла из дома. Мы можем заново узнавать друг друга. Мы можем путешествовать. Мы можем ходить по дому голыми. Нам не нужно беспокоиться о том, что Лайла нас услышит или поймает. Я люблю тебя, дорогой, и мне жаль. Если бы я могла все вернуть, я бы это сделала. Но я думаю, что развод - это слишком суровое наказание.

— Кэтрин, какое наказание ты считаешь справедливым? – спросил я.

— Лично я не думаю, что нужно какое-либо наказание, - сказала она. - Мы взрослые люди. Я признала свою ошибку. Давай двигаться дальше.

— У тебя камни в башке, - выплюнул я, гораздо более ядовито, чем намеревался.

— Итак, что еще, кроме развода, ты считаешь справедливым? - спросила она. - Я знаю мужчин. Полагаю, ты хочешь пойти и трахнуться с какой-нибудь шлюхой, чтобы заставить меня страдать. И потом, всю оставшуюся жизнь я буду ловить тебя на том, что ты иногда думаешь о ней, и понимать, что это была моя вина.

— Очевидно, что ты меня не любишь и по-настоящему не знаешь после всего этого времени, - печально сказал я. - Если бы ты любила меня, мысль о том, что я занимаюсь сексом с какой-то другой женщиной, почти убила бы тебя. Ты бы чувствовала себя так же плохо и расстроилась из-за этого, как и я, услышав о том, что ты трахалась с отцом той девушки. Если ты можешь даже предполагать, что это как-то приемлемо или справедливо, то ты меня не знаешь. И если бы ты знала меня, то также поняла бы, что просто пойти куда-нибудь и заняться сексом с какой-нибудь женщиной, к которой я не испытываю никаких чувств, и близко не стоит той боли, которую я сейчас испытываю. - Она кивнула.

— Верно, милый, - сказала она. - Я отношусь к этому так же. То, чем я занималась восемнадцать лет назад, было просто сексом. Это совсем не похоже на то, чем мы занимаемся. Я люблю тебя, Марк. Никто не смог бы занять твое место. Шли годы, а моя любовь к тебе только росла.

— Это ты так говоришь, - сказал я ей. - Но я действительно не могу поверить ни единому слову, которое слетает с твоих гребаных губ. Я просто больше не знаю тебя, Кэтрин. Я думал, что знаю. И, наверное, я любил женщину, на которой, как я думал, женился. Но теперь, при холодном свете дня, я не думаю, что люблю ту женщину, которой ты оказалась.

— Ну и у кого из нас камни в голове? - рассмеялась она. - Ты не знаешь, как можно не любить меня, Марк. Ты будешь дуться несколько дней, а потом все вернется на круги своя.

Когда мы подъехали к дому, я вышел из машины. - Марк, ты не собираешься поставить свой "Мустанг" в гараж? – спросила она. - Ты же знаешь, что если на твою машину попадет пыль, тебе придется потратить три-четыре часа на ее мытье и натирание воском. Это три или четыре часа, которые мы могли бы использовать с большей пользой. Если ты понимаешь, о чем я.

Я не сказал ни слова. Я просто отпер дверь и вошел в дом. Оказавшись внутри, я поднялся в нашу спальню, а затем снова вышел. Я прошел через две двери и заглянул в комнату Лайлы. Как обычно, там был беспорядок. Здесь все еще пахло какао, которое она пила каждое утро и каждый вечер перед сном. Повсюду по-прежнему валялись груды выброшенной одежды и старые тетради.

Я улыбнулся, увидев на стене то место, где мы каждый месяц измеряли ее рост, пока она не решила, что она достаточно высокая и нам больше не нужно этого делать.

— Я тоже по ней скучаю, - сказала Кэтрин у меня за спиной. - Но она не может вечно оставаться ребенком, Марк. Она должна двигаться вперед в своей жизни. И мы тоже должны использовать наши возможности. Помнишь, как мы говорили о том, как это ужасно для некоторых людей, у которых много детей. К тому времени, когда их дети вырастают, они становятся слишком взрослыми, чтобы что-либо делать. Что ж, дорогой, мы сорвали куш. Мы выполнили свой долг перед человечеством. Наша дочь - красивая, умная, сильная молодая женщина, которая внесет свой вклад в развитие общества. А пока мы с тобой еще достаточно молоды, чтобы путешествовать, о чем мы говорили, когда впервые встретились.

— Мы можем потратить следующие несколько лет, чтобы увидеть в мире все, что захотим, а потом спокойно состариться вместе, растя наших здоровых, упитанных внуков. Мне очень нравится идея путешествия. Жаль, что я не могу прямо сейчас собрать чемодан и уехать. Но на самом деле я могу, дорогой. У тебя есть работа. И ты мог бы, если бы захотел. У тебя в запасе так много времени для отпуска, что ты мог бы взять отпуск на четыре или пять месяцев, но ты этого не сделаешь. Тебе нравится эта больница.

Я подошел к шкафу в прихожей и вытащил пару чемоданов. Я начал складывать одежду и снаряжение для бега в один из них. Я пошел в ванную и взял свои бритвенные и туалетные принадлежности. Я положил еще одежду и немного нижнего белья в другой чемодан. Затем я достал из шкафа свою длинную спортивную сумку. Я побросал в нее обувь и множество медицинских принадлежностей. Я схватил свой iPad, аккуратно положил его в свернутый комплект медицинской одежды и туго затянула шнурок.

— Перестань шутить, Марк, - рассмеялась Кэтрин. - Как бы мне ни хотелось, чтобы мы это сделали, мы не едем в отпуск. Ты не такой непосредственный. Но спасибо за смех. Теперь, вернувшись в реальный мир, я, кажется, припоминаю, что пообещала своему мужу, что высосу кожу с части его тела и...

Я перекинул лямку спортивной сумки через плечо и поднял оба чемодана. Кэтрин уже опустилась на колени. Она удивленно посмотрела на меня. - Марк, что ты делаешь? - захныкала она.

— Кэт, нам нужно многое исправить. Я, правда, не уверен, что это можно исправить. Я все еще думаю, что ты мне лжешь. У меня такое чувство, что ты все еще что-то скрываешь. Я просто больше тебе не доверяю. Трудно любить кого-то, когда ты не чувствуешь, что можешь доверить ему свое сердце или свое счастье. Мне действительно нужно немного времени, чтобы подумать об этом, - сказал я.

— Почему ты не можешь подумать здесь? - сердито спросила она. - Мы не сможем ничего исправить, если тебя здесь не будет. И если ты мне не доверяешь, то как ты узнаешь, что я не пойду трахаться с каким-нибудь парнем, пока тебя здесь нет?

— На самом деле, нет, - сказал я. - На самом деле, ты взрослая. Ты можешь делать все, что захочешь. Но прямо сейчас мы висим на волоске. Еще одна ложь или что-то еще может оборвать эту нить. И как только я приму решение, между нами все будет кончено. Я не брошу тебя, Кэтрин. У тебя есть номер моего мобильного телефона. Я собираюсь поселиться в отеле, пока не решу, что делать дальше. Я позвоню тебе через несколько дней, и мы поговорим. Так что тебе нужно точно определить, что ты хочешь, чтобы я знал.

— Я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя, и мне жаль. И что этого больше не повторится, - сказала она.

— Что ж, думаю, это хорошее начало, - сказал я. - Я позвоню тебе через несколько дней.

На заднем плане голос Кэтрин умолял меня не уходить, а я схватил свои сумки и вышел из дома. Я с трудом втиснул два чемодана в багажник "Мустанга". Спортивную сумку пришлось положить на заднее сиденье.

Я поселился в отеле среднего уровня в центре города, рядом с больницей, в которой работал. Первый вечер я провел, питаясь едой, которую подавали в номер, смотря дрянные фильмы и гадая, что же я сделал не так.

Большинство людей, которых я знал, считали меня довольно умным парнем. Так почему же я чувствовал себя таким глупым? Почему мне казалось, что я потратил большую часть своей жизни впустую? Но когда я переосмыслил это, то понял, что, несмотря на все то дерьмо, через которое мне еще предстояло пройти, из этого вышло что-то хорошее. Я ни за что не смог бы считать Лайлу ошибкой.

Когда я лег спать или попытался это сделать, меня по-настоящему охватило одиночество. Но каждый раз, когда я думал о том, как мне не хватает Кэтрин, я вспоминал эту ложь. Я также вспомнил, что до сих пор понятия не имел о ее масштабах.

Проснувшись на следующее утро, я позвонил Лайле. Она, как обычно, казалась клубком противоречивых эмоций. Я мог различить радость от того, что услышал от нее, грусть и волнение одновременно.

— Я знаю, что у тебя много дел, милая, - сказал я. - И сегодня суббота, так что я уверен, что у тебя есть планы на вечер. Но мне нужна твоя помощь, и я хочу пригласить тебя на обед.

— Хорошо, папочка, - сказала она.

— Разве ты не хочешь узнать, в чем заключается услуга? – спросил я.

— Ты хочешь, чтобы я надрала маме задницу? - спросила она.

— Нет, - печально ответил я. - Но я бы хотел, чтобы ты нашла ту женщину, с которой мы встретились вчера, и пригласила ее пообедать с тобой. Я бы хотел поговорить с ней.

— Нет проблем, папочка, - просияла она. - После вчерашнего Брина вроде как назначила себя моей старшей сестрой в кампусе. Я позвоню ей и приглашу. Я уверена, что она придет, особенно учитывая, что еда предоставляется бесплатно.

Я позавтракал в кафетерии отеля. Когда я пил кофе, зазвонил мой мобильный телефон. Я посмотрел на экран и увидел, что это Кэтрин.

— Я подумала о нескольких способах загладить свою вину, - сказала она.

— Ты должна была подумать о том, чтобы сказать мне правду, - сказал я.

— Ты уже знаешь правду, - сказала она. - После рождения Лайлы я немного свихнулась и сделала то, чего не должна была делать. Я уже сказала тебе, что сожалею и что это больше никогда не повторится. Чего ты еще хочешь?

— Кэтрин, я прожил с тобой и любил тебя двадцать лет. Мне кажется, я знаю, когда ты лжешь. И когда ты сказала, что с тех пор больше никогда этого не делала, ты солгала, - сказал я. На этом разговор оборвался.

— Видишь, что я имею в виду, - сказал я. - Даже сейчас ты не можешь сказать мне правду. Я не думаю, что у нас осталось много будущего, Кэтрин.

— Марк, ты несправедлив. Ты просишь меня повеситься. Я была тебе хорошей женой, ты это знаешь. Почему мы не можем просто признать, что я облажалась, и оставить это в прошлом? Марк, сейчас у нас начинается совершенно новый этап в жизни. Давай просто начнем с чистого листа и оставим прошлое в прошлом, - сказала она. И снова молчание на линии стало оглушительным.

— Марк, когда ты вернешься домой? – спросила она.

— Как только ты будешь готова. Начни быть честной со мной, - сказал я. Затем я повесил трубку, допил остатки своего быстро остывающего кофе и вышел из кафетерия.

Незадолго до полудня я подъехал к общежитию Лайлы. Многие ребята из колледжа осматривали мою машину, когда я парковал ее. Я позвонил Лайле, она спустилась и проводила меня в свою комнату. Все надежды на то, что учеба в колледже сделала Лайлу взрослее, улетучились, когда я увидел ее комнату. Это было удивительно похоже на ее комнату дома.

— Я все еще в процессе переезда, папочка, - сказала она, когда мы с ней рассматривали беспорядок.

— Ну, тогда, я полагаю, ты уже восемнадцать лет переезжаешь в своей комнате дома, - съязвил я.

Мы обошли пару общежитий и забрали Брину.

Брина закинула свои невероятно длинные ноги на заднее сиденье "Мустанга". По дороге в центр города обе девушки щебетали, как веселые птички. Я нашел ресторан с помощью приложения на моем iPhone, которое позволяло находить лучшие рестораны в любом городе.

Я задавался вопросом, как девочки могли оставаться такими же стройными, как они обе были, при том, как они поглощали еду. После обеда я отвез Лайлу обратно в общежитие и пообещал поддерживать с ней связь. Я был удивлен, когда понял, что ни один из нас ни разу не упомянул о ее матери.

Когда Лайла вышла из машины и направилась к своему общежитию, Брина села на переднее сиденье. Когда она села, ее юбка приподнялась, обнажив почти все ее длинные загорелые ноги. Брина была высокой и долговязой, носила очки с толстыми стеклами и старомодную одежду, но ноги у нее были первоклассные.

— Что ж, это ответ на вопрос, - улыбнулась она.

— Это был какой-то вопрос? – спросил я. Она просто улыбнулась. Это была неловкая гримаса, обнажавшая зубы. Каким-то образом ее лицо никак не сочеталось с этими ногами.

— Мне было интересно, почему ты пригласил меня на этот обед, - сказала она. - Но, судя по тому, как ты пялишься на мои ноги...

— Стоп-стоп, нет... - заикаясь, произнес я.

— Значит, ты хочешь увидеть мою задницу? - сказала она. Она тут же начала поднимать подол своей юбки еще выше.

— Тормози, Брина, - выдавил я из себя.

— О, не волнуйся, - ухмыльнулась она. - Я не собираюсь с тобой спорить. Если ты хочешь увидеть меня обнаженной, я не против. Конечно, я бы предпочла подождать, пока мы не доберемся до моей квартиры, но ты за главного, детка. Я все же дам тебе свой номер, чтобы в следующий раз нам не пришлось обращаться к Лайле.

— Брина... - попытался я остановить ее. Она задрала юбку до талии и попыталась высвободиться из трусиков.

— Я никогда не думала, что мой первый раз будет в машине, - выпалила она.

— Брина, это будет не в первый раз для тебя, - сказал я.

— Нет, это так, - сказала она. - Я девственница. Ты убедишься в этом через несколько минут.

— Брина, я имел в виду... ты красивая молодая женщина. Ты же не хочешь тратить что-то настолько особенное на такого старика, как я, - сказал я.

— Так что... ты не хочешь меня? - спросила она со слезами на глазах. - Это из-за моих сисек... они слишком маленькие, да?

— Брина, у тебя прекрасная грудь... – сказал я.

— Но ты не сводил с меня глаз на протяжении всего обеда. Ты попросил Лайлу пригласить меня на обед, потому что... - начала она.

— Брина, я смотрел на тебя, потому что хотел произвести хорошее впечатление. Мне... мне кое-что нужно от тебя. Мне нужно связаться с твоим отцом. Ты говорила о том, как он был расстроен из-за того, что случилось с Кэтрин. Я бы хотел сравнить наши впечатления. Я сейчас чувствую то же самое, что и он, - сказал я.

— Вот мой номер телефона, - сказала она. - Я позвоню своему отцу и поговорю с ним. Сначала я хочу убедиться, что с ним все в порядке.

— Это разумно, - сказал я.

— О, черт! - внезапно воскликнула она. - Ты чувствуешь то же, что и мой папа. Неудивительно, что ты сейчас ничего не хочешь делать. Я должна была подумать. Тебя просто сейчас не интересуют женщины. Я дам тебе пару недель, прежде чем попробую снова.

Она поцеловала меня в щеку и вышла из машины. Секунду я смотрел, как ее длинные ноги шаркают по тротуару. Она повернулась и поймала меня. Она послала мне воздушный поцелуй и помахала рукой, прежде чем зайти в свое общежитие.

Она была очень расстроенной молодой женщиной.

Дорога обратно в отель заняла гораздо больше времени. Может быть, это из-за того, что я был погружен в свои мысли. А может быть, потому, что я просто не чувствовал, что мне есть к чему возвращаться домой.

********************************

Кэтрин

По меньшей мере в пятидесятый раз я попыталась дозвониться Марку на сотовый. Я не могла поверить, что моя жизнь рушится. За двадцать лет я совершила несколько ошибок. По крайней мере, я была готова признать свои ошибки и попытаться их исправить. Марк вел себя нереалистично. Телефон звонил и звонил и, наконец, переключился на голосовую почту. Я попыталась дозвониться до Лайлы. Ей я тоже звонила несколько раз в течение утра. В первый раз она сказала мне, что только что проснулась и перезвонит позже. Во второй раз она сказала, что занята и перезвонит позже.

На этот раз она сняла трубку. По звуку ее голоса я поняла, что она чему-то рада.

— Привет, мам, - сказала она.

— Лайла, мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала, - сказала я. - Мне нужно, чтобы ты позвонила своему отцу и сказала ему...

— Папа только что ушел, - сказала она. - Он пригласил меня на ланч.

Они всегда были близки. Так что вполне логично, что, если Марку было грустно, он шел к ней. Жизнь была забавной. В детстве Лайла была настоящей папиной дочкой. Но, наверное, это была моя вина. Наверное, в первые годы я была никудышной матерью. Как недавно узнал Марк, я изменила ему вскоре после рождения Лайлы.

Это было восемнадцать лет назад, и тогда были другие времена. Сегодня мы знаем гораздо больше о психическом состоянии молодых матерей. Тогда никто не слышал о том, через что мне пришлось пройти. Но сегодня по всему Интернету гуляют истории о женщинах, совершающих глупые поступки или даже причиняющих вред или убивающих своих детей. Я не была такой уж плохой. Я не причиняла Лайле вреда и не пыталась убить ее. Мне просто нужно было побыть одной.

В то же время я любила Марка. Я любила его с первого дня, когда познакомилась с ним в колледже, но я начала сомневаться, стоило ли мне выходить за него замуж. Я всегда была беззаботной одинокой женщиной. А потом у меня внезапно появились муж, дом и ребенок. И они во всем полагались на меня. Многие мои друзья по-прежнему ходили на вечеринки. Я не могла. А Марк все время был таким серьезным. Все, о чем он когда-либо говорил, - это о том, как копить деньги, чтобы Лайла поступила в колледж, или о том, как откладывать деньги на пенсию.

Поэтому вскоре после рождения Лайлы я нашла детский сад, в который принимали новорожденных, и вернулась к работе. Марк не хотел, чтобы я это делала. Он продолжал твердить мне, что Лайле нужна мама дома. Но я просто не доверяла себе рядом с ней. И, честно говоря, она мне не нравилась. Иногда мне казалось, что Лайла была причиной того, что я ничего не могла сделать или куда-то пойти. И с первого же вздоха эта девушка украла у меня мужа.

Как и большинству матерей, мой врач посоветовал воздержаться от половых сношений на некоторое время после рождения ребенка. Конечно, это не означало, что у нас не было других способов удовлетворить друг друга. Самая большая ошибка Марка, из-за которой, как я считаю, все и началось, произошла именно таким образом.

Я решила сделать что-нибудь для Марка, чтобы отблагодарить его за то, что он был замечательным мужем. На протяжении всей моей беременности он делал все, что можно было ожидать от любого мужа. Мое желание стало для Марка законом. И, как я уже говорила, я люблю этого идиота. Итак, однажды ночью, когда мы оказались в постели, я потянулась к нему и после нескольких жарких объятий и поцелуев начала делать ему по-настоящему горячий и небрежный минет. Мы оба были в восторге, и у него поджались пальцы на ногах, когда мы услышали это.

Это был тот самый жалобный звук, который издают младенцы перед плачем. Иногда я думаю, что они делают это просто для того, чтобы посмотреть, слушает ли их кто-нибудь и есть ли кто-нибудь поблизости. В большинстве случаев они делают это несколько секунд и снова засыпают. Поэтому большинство родителей разрешают им делать это некоторое время, чтобы посмотреть, не перерастет ли это в настоящий плач, который может свидетельствовать о том, что ребенок голоден, промок или напуган. Только не Марк. Как только он услышал этот тоненький голосок, он подскочил на кровати. Выражение его лица ясно сказало мне, что я и минет, который я ему делала, а также все остальное на планете больше не имело значения.

Его призвала королева, и, как любому хорошему рыцарю, ничто не могло помешать ему исполнить свой долг. Он положил руку мне на лоб и мягко, но очень решительно оттолкнул мою голову, подтянул боксеры и побежал по коридору.

Через несколько минут я заглянула в ее комнату и обнаружила, что он сидит в кресле-качалке с Лайлой на руках и кормит ее. Он был так поглощен заботой о ней, что даже не заметил моего присутствия.

Я рассказала об этом своей матери. Я также рассказала об этом своей сестре и одной из наших соседок. Все они, как женщины, были глупы. Похоже, они придерживались мнения, что я выбрала отличного мужа. Моя мама сказала мне, что это знак того, что мне не нужно беспокоиться об измене. Марк явно ставил семью выше секса.

Я восприняла это как знак того, что Марк поставил Лайлу выше меня. Поэтому, прежде чем врач разрешил нам вернуться к сексу, я вернулась к работе. Теперь я понимаю, что это было самое худшее и глупое решение, которое я когда-либо принимала.

Если бы я беспокоилась о том, что Лайла уведет моего мужа, я бы не смогла помочь ей больше. Марку пришлось вставать пораньше и отводить Лайлу в детский сад, прежде чем идти на работу. Ему также пришлось заехать за ней по дороге домой. Это только сблизило их еще больше. Даже в детстве Лайла улыбалась, только когда рядом был ее папа.

Когда моя начальница заболела и не смогла поехать за город, чтобы доставить образцы продукции нашему крупному клиенту, она попросила меня сделать это вместо нее. Это было просто. Мне просто нужно было слетать в Чикаго, сдать образцы и вернуться домой самым ранним рейсом на следующее утро.

Я все это сделала. Проблема была в том, что я разозлилась после разговора с Марком по телефону. Он только и говорил, что о Лайле. Я решила, что вместо того, чтобы сидеть в одиночестве в своем гостиничном номере, я пойду в бар отеля и выпью чего-нибудь.

Там я и познакомилась с Дином. Нам показалось, что мы проговорили несколько часов. Он был очень одинок и с удовольствием рассказывал мне о своей жизни. Его жена погибла в автокатастрофе два года назад. У него была маленькая дочь, которой было около семи или восьми лет. В тот вечер она осталась ночевать с другими девочками из своего класса. Его дочь была счастлива и здорова, но Дин мечтал о ком-нибудь для себя.

Я всем сердцем сочувствовала ему, но мне казалось, что это судьба. Я подумала, что, возможно, мы могли бы стать ответом на молитвы друг друга. Дин был одинок, и мне нужен был кто-то, кто поставил бы меня на первое место. Я поступила так, как поступил бы любой в моей ситуации. Я солгала. Я сняла обручальные кольца и придумала историю, что я работаю стюардессой, поэтому бываю в городе совсем недолго.

Я пригласила его к себе в комнату и сказала, что у меня месячные, но я сделала ему лучший минет в своей жизни. Его член был не таким большим, как у Марка, но Дин так ценил то, что я ему давала, что мне захотелось сделать ему еще.

Я начала все чаще путешествовать по поручению своего босса. Дошло до того, что каждые выходные я проводила в Чикаго. И пока я была там, я жила с Дином. Это было лучшее из обоих миров. Но, оглядываясь назад, я понимаю, что это было только на руку мне. Бедняга Марк работал не покладая рук. Он жег свечу с обоих концов. Он работал рентгенологом, одновременно посещая вечернюю школу, чтобы получить степень бакалавра. Но большую часть времени он также заботился о Лайле. А по выходным, когда меня не было, ему приходилось самому заботиться о Лайле 24 часа в сутки 7 дней в неделю. И он ни разу не пожаловался.

Дин, с другой стороны, влюбился в меня. Его дочь смотрела на меня так, словно я была ее матерью. Он начал намекать на нашу помолвку.

У меня не было ни малейшего шанса на это. У меня не было намерения когда-либо уходить от своего мужа. Я любила Марка, и хотя мне нравился Дин, я использовала его только для того, чтобы получить внимание, которое Марк не проявлял ко мне. Думаю, я использовала их обоих. Я думаю, настоящая проблема заключалась в том, что я смотрела на ситуацию со стороны. Я не думала, что в этом есть что-то неправильное. Дин получил или думал, что получил любовь, которой так жаждал. Его дочь получила мать. У Марка была или он думал, что у него есть семья, о которой он мечтал. Он тоже стал проводить больше времени со своей долбаной дочерью. С другой стороны, у меня был муж, которого я любила, а также мой маленький мир фантазий с Дином, где я была центром его мира. Я не видела проблемы.

Я читала много историй о мужчинах, которые изменяли своим женам, потому что после рождения ребенка женщины были так заняты заботами о ребенке, что забыли о своих мужьях. Я понимала, что чувствовали эти мужчины.

Когда у Лайлы начали резаться зубки, стало только хуже. Она победила. Она практически не общалась со мной все это время. Я знаю, что это было не намеренно. Дети ничего не планируют и не вырабатывают стратегию, но она все равно это сделала.

Когда зубы у ребенка прорезаются сквозь десны, это очень болезненно для некоторых детей. У некоторых из них прорезаются один или два зуба за раз, и они не сильно страдают. У других прорастают целые группы зубов. В случае с Лайлой казалось, что все ее чертовы зубы прорезались одновременно.

И все это время мне казалось, что она постоянно кричала. Марк купил ей Орагель и пробовал другие методы, например, давал ей кусочки льда, но, похоже, больше всего ей нравилось, когда папа ходил с ней на руках и укачивал ее перед сном. Бедный Марк почти не спал все это время. Именно тогда я поняла, что не придаю этому значения. Все эти кормления, смена подгузников и другие вещи, которые помогают установить связь между матерью и ребенком, не происходили со мной и Лайлой. Лайла привязалась к своему отцу.

Поэтому, когда Марк, казалось, вот-вот упадет, неся Лайлу, и я вызвалась подержать ее некоторое время, то поняла свою ошибку. Бедный Марк с радостью передал ее мне. Он горячо поблагодарил меня, что заставило меня почувствовать себя виноватой. Я имею в виду, почему Марк благодарил меня за то, что я сделала что-то для моего собственного ребенка? Тогда я поняла, какой ужасной матерью я была. В ту секунду я решила больше не ездить в Чикаго.

Но все изменилось прежде, чем эта мысль успела укорениться. Когда он передавал ее мне, Марк, каким бы измученным он ни был, выглядел нерешительным. Это выглядело так, словно он не доверял мне мою собственную дочь или просто не хотел, чтобы кто-то другой держал ее на руках. Я заключила малышку в свои теплые материнские объятия и прижала к себе. Прежде чем я успела начать укачивать ее или петь ей, она издала пронзительный крик смертельного ужаса.

В мгновение ока Марк, который собирался лечь спать, развернулся на месте и выхватил ее у меня. Как только она вернулась к Марку, Лайла устроилась поудобнее и начала ворковать. Это подсказало мне, каково мое место в этом доме. Только этот инцидент продлил мое пребывание с Дином. Если я не могла быть первой в своем доме, то могла быть первой в чужом. Не поймите меня неправильно. Я действительно чувствовала вину за то время, которое провела с Дином и Бриной. Но в то же время я жаждала внимания.

Однако неделю спустя я поехала в Чикаго и там меня ждал сюрприз. Когда мое такси подъехало к дому Дина, я увидела на крыльце кучу сумок. У меня был ключ от входной двери Дина. Мой ключ не подходил, и там была записка.

"Кэти, я собрал все твои вещи. Я знаю, что ты не стюардесса. Я также знаю, что ты уже замужем. На этих выходных я отвез Брину в Диснейленд. Пожалуйста, забери свои вещи и, пожалуйста, не звони мне и не возвращайся. Наверное, я всегда буду удивляться, почему ты это сделала, но если выяснение этого означает необходимость увидеть тебя снова, я предпочел бы не знать".

Д. Стоквелл.

Я вернулась в Мичиган. Меня переполняли противоречивые чувства. Как только я вернулась домой, я побежала в нашу спальню и проплакала несколько часов напролет. Марк, как обычно, сразу же поднялся ко мне, чтобы утешить. Он заварил мне мой любимый чай и сидел рядом, поглаживая меня по спине и утешая. Он был достаточно умен, чтобы не требовать от меня ответов, пока я не была готова говорить. Но он также был достаточно глуп, чтобы бросить меня, как только его дочь заплакала.

Я придумала ложь о том, что меня не ценят на работе и что все мои путешествия воспринимались как должное. Марк посоветовал мне уволиться с работы и оставаться дома. Я решила просто перестать ездить в Чикаго. Это было проще, чем казалось, поскольку большую часть времени я вызывалась поехать добровольно и оставалась дольше, чем это было необходимо.

Но поступок Марка тронул меня. Я поклялась никогда больше не изменять ему и постараться стать лучшей матерью для своей дочери. Это было нелегко, потому что к тому времени Марк, возможно, уже был отцом-одиночкой. Большую часть времени я была дома, но первые полтора года своей жизни Лайла провела под присмотром своего отца. Поэтому, как только она научилась ходить, она стала встревать между нами.

Когда я указала Марку на это, он сказал, что мне показалось. Но я заметила, что если Марк сидел на диване один, а Лайла хотела поспать, она забиралась к нему на колени. Если мы с Марком сидели на диване вместе, Лайла забиралась на диван между нами. Она не могла просто заползти и лечь поперек нас или даже забраться к Марку на колени, оставляя нас с Марком сидеть вместе. Ей приходилось заползать между нами. По сути, она отталкивала меня от Марка. Если бы я сидела на диване одна, она бы даже не посмотрела в мою сторону. Она бродила по всему дому в поисках Марка.

Поэтому, когда Лайла рассказала мне, что ее отец по три часа ездил в одну сторону от школы, чтобы отвезти ее на ланч, меня это нисколько не удивило. На самом деле, это лишь напомнило мне, что они оба привыкли тянуться друг к другу, когда им было грустно или что-то их расстроило. Они также делали это, когда были счастливы. Я также должна была признать, что это была моя вина.

На протяжении многих лет было много случаев, когда я чувствовала себя отстраненной или игнорируемой ими обоими. Но опять же, большинство из них были вызваны моими собственными потребностями или тщеславием. Не поймите меня неправильно, были годы, когда я была верна ей и очень усердно работала, чтобы мы стали дружной семьей. Но были и такие моменты, когда малейшая провокация могла привести к тому, чтобы я переспала с кем-то другим.

Когда Лайле было шесть лет, и она училась в первом классе, мне однажды пришлось забрать ее из школы. Я никогда раньше этого не делала, потому что к тому времени уволилась с работы, а поскольку смена Марка в больнице закончилась как раз перед тем, как Лайла закончила учиться, это показалось мне удобным.

Поэтому, когда я зашла в кабинет, чтобы узнать, в каком классе она учится, все посмотрели на меня так, словно я восстала из мертвых. Директор лично отвел меня в класс Лайлы. Там я встретила ее учительницу, которая, казалось, тоже была потрясена до глубины души.

— Мисс Хенсон, это Кэтрин, - сказала директор. - Это мать Лайлы.

— Черт возьми, я знала, что он не гей, - выплюнула учительница. - О, простите! Но дело в том, что Лайла никогда не упоминала о вас. Хм, вы с Марком в разводе?

— Нет, - сказала я. - Мы счастливы в браке.

— Прости, что лезу не в свое дело, но вы живете с ними? - спросила она.

— Конечно, - ответила я. - Почему вы задаете мне эти вопросы?

— Мы никогда не видели вас и не слышали о вас, - сказала директор. - Никто из нас не знал, что у Лайлы есть мачеха. Конечно, мы рады за Марка, но...

Вот тогда-то я и сорвалась. - Я не ее чертова мачеха, - закричала я. - Я родила ее.

— Успокойтесь, миссис Гетсетго, - сказала директор. - Вы числитесь в списке родственников Лайлы. Но мы никогда вас здесь не видели. Лайла никогда не упоминала о вас, а в прошлом месяце она спросила, может ли ее отец пригласить меня на семейный обед. Мы просто предположили, что...

Это не помогло, когда они позвали Лайлу, чтобы она взяла пальто и собралась уходить. Первыми словами, сорвавшимися с ее губ, были: - Где мой папа?

Марк, конечно, встал на ее сторону. Он заявил, что она просто не привыкла, чтобы я ее забирала. В результате я уехала на выходные на девичник к своим подругам. В те выходные я нарушила свое обещание. На самом деле я нарушала его несколько раз. Там был чернокожий стриптизер, который к концу уик-энда затрахал меня до полусмерти.

Когда я вернулась домой, Марк обращался со мной как с принцессой, что только усилило мое чувство вины за содеянное. Марк предложил мне проводить больше времени с Лайлой и заниматься тем, что любят делать маленькие девочки. Он посоветовал мне не ждать перемен за одну ночь, а продолжать в том же духе, потому что Лайла того стоила. Я пообещала ему, что постараюсь. Я сделала это скорее из чувства вины, чем из-за чего-либо еще.

Следующее, что произошло, заставило меня почувствовать себя еще глупее, и это не имело никакого отношения к Лайле. Марк начал работать больше и стал ведущим техническим специалистом в больнице. Я ожидала, что его повышение будет означать, что у него будет меньше рабочих дней, чтобы не оставлять меня с Лайлой. Но он работал больше. Он даже вызвался поработать в несколько смен, чтобы другие люди могли их освободить.

Будучи сама изменщицей, я знала, чем это пахнет. Я сделала две вещи. Во-первых, я завела еще один роман с одним из наших соседей. Это было очень неприятно, как и большинство моих романов, но я продолжала, просто назло Марку.

Второе, что я сделала, - наняла частного детектива, чтобы он следил за Марком и выяснил, с кем он трахается. Частный детектив был очень хорош. Он следил за Марком каждый день в течение нескольких недель и ни разу его не поймал. Поэтому он попробовал другую тактику. Он пошел в отдел кадров больницы и нашел там парня с болтливым языком. Он представился представителем компании, в которой они проверяли финансы Марка.

Когда я увидела его в следующий раз, мой частный детектив посмотрел на меня так, словно я вылезла из-под камня. Я была уверена, что ему было противно то, что он узнал о Марке.

— Не волнуйтесь, я делаю все, что в моих силах, - сказала я. - У меня есть свой интерес в этом.

— Да, леди, вы упоминали об этом не раз, - выплюнул он. - Могу я вас кое о чем спросить? Вы начали изменять своему мужу до того, как заподозрили, что он что-то делает? Или вы просто надеялись, что он что-то делает, чтобы вы не чувствовали себя виноватой в том, что делаете?

— Да какого черта? Это ваше дело. – сказала я.

— Потому что он вам не изменяет, - выплюнул он. - Насколько я могу судить, жизнь этого парня вращается вокруг вас и его ребенка.

— Тогда какого черта он так много работает? - Закричала я. Почему-то я знала, что ответ мне не понравится.

— Потому что он зарабатывает приличные деньги, но не богач, - выплюнул он. - Бедняга из кожи вон лез, чтобы купить тебе гребаный "БМВ" на твою годовщину в следующем месяце. Можно мне заплатить сейчас? Я закончил. Если можно, пришлите мне чек. Наслаждайтесь изменой парню, который так сильно вас любит, леди.

Меня снова охватило чувство вины, и я с головой ушла в попытки стать лучшей женой, на какую только была способна. С годами я старалась сблизиться с Лайлой, и мне это удалось. Но это была не та близость, которую большинство женщин испытывают к своим дочерям. Лайла была просто папиной дочкой. Отчасти это было связано с тем, что я оставила ее на попечение Марка в годы ее становления. Между ними установилась связь, к которой я была неравнодушна, но никогда не была в курсе.

В тот день я поняла, что Лайла никогда не попросит своего отца позвонить мне. Она была вежлива, и в ее голосе звучало сочувствие, но я знала, что, прежде всего, она по-прежнему была папиной дочкой. Она не сделала бы ничего, что могло бы причинить ему боль.

— Лайла, я люблю твоего отца всем сердцем, - сказала я ей. - Все, чего я хочу, - это получить шанс загладить свою вину перед ним. Я твоя мать, Лайла. Я носила тебя девять месяцев. Они вытащили тебя из моего чрева. Мы трое - семья. Ты должна внести свой вклад, чтобы помочь нам остаться вместе. Ты должна помочь мне.

Я услышала звук упавшего на пол телефона и безудержный смех Лайлы.

— Мама... я употребляю это слово в широком смысле, - сказала она. - Ты носила меня на руках девять месяцев, а затем передала моему папе на всю оставшуюся жизнь. Я не помню ни одного случая, чтобы ты поднимала меня, когда я падала, или сидела со мной, когда я болела.

— Я помню, как папа выглядел чертовски смущенным, когда повел меня в магазин покупать мой первый лифчик. Я помню, как он пугал меня до полусмерти на моих первых свиданиях, когда за мной заезжал. Я помню миллионы поцелуев и объятий, а также доллары, которые я находила под подушкой на протяжении многих лет. Я помню, как он говорил мне, что я смогу стать тем, кем захочу, когда вырасту. Я помню, как он поддерживал меня, когда я в этом нуждалась, поднимал меня, когда я падала, и праздновал со мной, когда я выигрывала. Я не могу сосчитать, сколько раз за эти годы он говорил мне, что любит меня, но я не помню, чтобы ты сказала это хоть раз.

— Я помню, как каталась на велосипеде взад-вперед по улице и видела, как ты выскальзываешь из дома мистера Мортона. В то время я не понимала, что это значит, но даже тогда чувствовала, что это неправильно. И когда я думаю об этом сейчас, у меня возникает чувство, что, должно быть, были и другие, мама. Я никогда ничего не говорила об этом папе, потому что он так сильно любит твою глупую задницу, что ему было бы очень больно от того, что ты сделала.

— Так что не жди, что я буду вести себя нейтрально, мама. Я уже выбрала сторону. Если папа решит оставить тебя, я поддержу это и промолчу. С другой стороны, если он решит уйти... ты тоже не будешь часто меня видеть. Сейчас он очень расстроен, мама, поэтому я должна поддерживать его так же, как он поддерживал меня всю мою жизнь. Но я намерена относиться к тебе так же, как ты относилась ко мне большую часть моей жизни. Если ты хочешь поговорить с папой, тебе придется позвонить ему самой.

Единственное, что я могла сделать, это молиться, чтобы она сдержала свое слово. Если Марк услышит о любой из моих интрижек, это может лишить меня шансов остаться замужем за ним. Я чувствовала себя так, словно ходила по лезвию бритвы. Я раздумывала, стоит ли признаться в своих похождениях и умолять его дать мне последний шанс. Проблема была в том, что он расстроился только из-за одного, и самого первого из них. Их было гораздо больше. И хотя ни один из них ничего для меня не значил, каждый из них стал бы ударом кинжала в сердце нашего брака.

Правда, вероятно, освободила бы меня в буквальном смысле. Но я не хотела быть свободной. Больше всего на свете я хотела остаться замужем за Марком. Ирония заключалась в том, что за последние два года я даже не взглянула на другого мужчину. Поскольку у Лайлы была собственная машина и она могла приезжать и уезжать, когда ей заблагорассудится, Марк уделял мне гораздо больше времени и внимания. Нас все еще прерывала Лайла, звонившая ему на мобильный, чтобы сказать, что она задержится, или попросить денег, но в основном это были мы с Марком.

Мне это нравилось. Я еще больше полюбила своего мужа и сосредоточилась на том, чтобы стать самой лучшей женой, какой только могла быть. Мы с Лайлой тоже заключили своего рода перемирие. Конечно, она по-прежнему требовала его полного внимания, когда была дома, но, как и большинство подростков, проводила дома не так уж много времени.

И вот теперь, когда мы больше любили друг друга, были в гармонии друг с другом, у нас был лучший секс в нашей жизни, и мы были на грани того, чтобы осуществить все то, о чем мечтали годами, это дерьмо 18-летней гребаной давности прорастает, как вонючий сорняк в Райском саду.

****************************

Марк

Воскресенье прошло в том, что я игнорировал телефонные звонки Кэтрин. Я получил пару звонков от Лайлы, которые меня очень обрадовали. Но больше всего мне хотелось позвонить Брине и узнать, не согласится ли ее отец поговорить со мной. Мне нужно было кое-что узнать о его отношениях с Кэтрин. Я слышал только версию Кэтрин и по какой-то причине не поверил большей части того, что она мне рассказывала.

Я провел небольшое исследование в Интернете на тему послеродовой депрессии. Кэтрин говорила правду. Было несколько ужасных случаев, когда женщины, находясь во власти этого недуга, творили ужасные вещи со своими детьми.

Случай с Лайлой, должно быть, был легким, потому что она никогда не пыталась навредить ей. Она просто почти не обращала на нее внимания. Тогда я понял, что, возможно, это не было полной потерей, потому что, если бы не депрессия, наша семья, вероятно, была бы более нормальной, и мы с Лайлой, вероятно, не были бы так близки, как сейчас.

С другой стороны, у меня было ужасное подозрение, что Кэтрин приняла решение, не посоветовавшись со мной, и по этой причине, что у нас больше не было детей.

Я решил дать Брине пару дней на то, чтобы связаться с ее отцом. Я не хотел показаться слишком настойчивым и отпугнуть его. В то же время я много думал о своем браке.

На самом деле легко сказать: - Она изменила. Все кончено. - Но на самом деле расторгнуть двадцатилетний брак нелегко. Я снова и снова прокручивал в голове все детали. Я думал обо всех хороших моментах, связанных с моим браком, и их было много. Я любил Кэтрин, и это продолжалось много лет. Это не проходит просто так. Она также была матерью моего ребенка. Так что, даже если бы мы расстались, она все равно в каком-то смысле была бы частью моей жизни.

Тогда я подумал обо всех плохих вещах. И, по правде говоря, их было очень мало. Одним из них был тот факт, что она никогда по-настоящему не старалась поладить с Лайлой. А еще у меня было ощущение, что Кэтрин, которую я любил, была плодом моего воображения.

Я думал обо всем нашем браке и вспоминал каждый раз, когда мы были в разлуке. В конце концов, если Кэт изменила мне, когда должна была уезжать на работу, почему она не могла сделать это в другое время?

Я подумал о нескольких случаях, которые показались мне действительно подозрительными. В то время они не вызывали подозрений. Я всегда доверял Кэтрин больше, чем кому бы то ни было из моих знакомых. Но теперь, когда я узнал, какой она была, некоторые из этих поездок не прошли проверку на запах.

Наступило утро понедельника, и я встал, как обычно. Мне пришлось отложить свои личные проблемы на несколько часов и стать профессионалом. Мои пациенты уже были больны или травмированы. Им не нужно было, чтобы я добавлял свои проблемы в их ситуации.

Я, как обычно, направлялся на работу, но забыл кое-что очень важное. Как только я вошел в офис и поговорил с некоторыми из своих коллег, я почувствовал на себе взгляд Рейчел. Она оглядела меня с ног до головы, и ее взгляд изменился.

Я помахал ей и отправился на работу. Как обычно, Рейчел работала в кабинете, примыкающем к кабинету, в котором работал я. Мы, как обычно, болтали между осмотрами. Рейчел задавала мне так много вопросов о моих выходных, что я чувствовал себя так, словно меня допрашивали.

Во время ланча Рейчел схватила меня за руку и потащила в парк за больницей.

— Что случилось? - спросила она. - И не вешай мне лапшу на уши. Я и так знаю, что случилось что-то серьезное, и это выводит тебя из себя. Я также знаю, что это как-то связано с Кэтрин, и ты злишься на нее. Я задала тебе сегодня много вопросов. Когда ты говоришь о Лайле, у тебя всегда появляется глупая улыбка. Но сегодня ты ни разу не упомянул Кэтрин, пока я не заговорила о ней, и даже тогда твое лицо стало суровым.

Я улучил несколько мгновений и рассказал ей о событиях уик-энда.

— Боже, какая глупая эта женщина, - сказала Рейчел. - Я хочу, чтобы ты убрался из этого дома. Тебе нужно быть подальше от нее, пока ты не решишь, что тебе делать дальше. Чем ты хочешь заняться?

— Меня уже нет дома, - сказал я. - Но я все еще пытаюсь понять, что собираюсь делать.

— Где ты остановился? – спросила она.

Я рассказал ей об отеле, и она посмотрела на меня как на сумасшедшего. - После работы мы заберем твои вещи. Ты можешь пожить у меня, - сказала она.

— Рэйчел, спасибо за предложение, но я не уверен, что это хорошая идея, - сказал я.

— Почему? - спросила она. Она была серьезна и настаивала на том, чтобы я разъяснил ей свои доводы.

— Как, черт возьми, я объясню это Кэтрин, если мы не расстанемся? – спросил я.

— Ты уже порвал с ней, - сказала она.

— Ну, я имею в виду, если мы снова будем вместе, - поправился я.

— Этого не будет! - сказала она. - Ты ни за что не вернешься к этой шлюхе!

За все годы, что я ее знал, я никогда не видел Рейчел такой решительной.

— Марк, сколько я тебя знаю, ты всегда прикрывал мою спину. Ты учил меня, помогал мне и защищал меня. Теперь моя очередь. На этот раз у меня есть опыт. Ты ведь знаешь, что я когда-то была замужем, верно?

— Я слышал об этом, - сказал я. На самом деле Джон рассказал мне всю историю целиком.

— Ну, поверь мне, - сказала она. - Измена для некоторых людей как наркотик. И, судя по тому, что ты мне рассказал, Кэтрин - одна из таких. Она может пообещать тебе, что бросит, но каждый раз, когда она злится на тебя или на кого-то еще, она использует это как повод изменить. Сократи свои потери и избавь себя от душевной боли. Ты заслуживаешь того, кто любит тебя так сильно, что даже представить себе не может, что может тебе изменить.

Мы вернулись на работу и закончили нашу смену. Однако после работы Рейчел ждала меня. - Я провожу тебя до отеля, - сказала она. Она не принимала "НЕТ" как ответ.

Честно говоря, события последних нескольких дней выбили меня из колеи. Моя эмоциональная стабильность висела на волоске. Решение Рейчел взять все на себя, вероятно, было лучшим из возможных решений для меня. В тот вечер мы вместе поужинали в ее крошечной квартирке и засиделись за разговорами, поскольку на следующий день у нас обоих был выходной. Поскольку на той неделе мы работали в понедельник, среду, пятницу, субботу и воскресенье, у нас были выходные во вторник и четверг.

Мы сели на ковер перед ее диваном, и я посвятил ее в подробности моего расставания, которыми до этого не делился с ней. Она сказала мне, что, пока я принимаю решение относительно Кэтрин, мне нужно нанять адвоката. Я думал обо всем том, что она мне рассказывала, но я просто не был уверен, что готов отказаться от Кэтрин.

В какой-то момент во время разговора, может быть, из-за пива, которое я выпил, или из-за ее вина, мы заснули. Я проснулся посреди ночи, откинувшись на спинку дивана. Рейчел спала, а я обнимал ее одной рукой, и ее голова лежала у меня на плече.

Я поднял ее на руки и отнес в спальню. Я осторожно положил ее на кровать и укрыл одеялом, а затем вернулся спать на диван.

На следующее утро я проснулся от запаха бекона, доносившегося из кухни Рэйчел. Я пошел в ванную и принял душ. Когда я вышел, на лице Рэйчел сияла широчайшая улыбка, и она раскладывала по тарелкам только что приготовленный завтрак.

— Так как же я оказалась в постели? - спросила она.

— Я не хотел, чтобы ты проснулась с затекшей шеей, поэтому я отнес тебя в постель, - сказал я.

— Марк, ты самый милый, - выпалила она. - Мне нравится завтракать с тобой. Нам следовало сделать это давным-давно.

Мы поели и решили навестить адвоката, который занимался ее разводом. Пока Рейчел одевалась, у меня зазвонил телефон. Я посмотрел на дисплей, ожидая, что это Кэтрин. Но это была Лайла. - Папа, ты не мог бы, пожалуйста, позвонить Брине? Она сводит меня с ума, - сказала она.

Рейчел вышла в джинсах, которые выглядели так, словно были нарисованы на ней. Я привык видеть ее в свободной рабочей форме. Я чуть язык не проглотил, когда увидел ее.

У Рэйчел было потрясающее тело. Ее округлую попку и сочные сиськи разделяла тонкая талия, которую, я был уверен, я мог бы обхватить обеими руками. Это был первый раз, когда я посмотрел на Рэйчел как на женщину. Наверное, я всегда воспринимала ее как еще одну дочь.

— Что? - невинно спросила она.

— Хм... ничего, - невнятно ответил я. - Я должен позвонить Брине.

Одна бровь приподнялась. - Кто такая Брина? – спросила она.

— Я рассказывал тебе о ней прошлой ночью, - напомнил я ей. - Не забывай. Это та девушка, с чьим отцом была Кэтрин...

— Ах, да, - сказала она. - Странная девушка, которая пыталась тебя изнасиловать.

— Это было не совсем... - начал я. - Я должен ей позвонить.

Я набрал номер Брины, и она ответила после первого же гудка. - Как дела? - спросила она. - Я говорила со своим отцом. Он готов поговорить с тобой. Мы не могли бы пообедать сегодня в том же месте?

Я посмотрел на часы. - Уже больше девяти, - сказал я. - Нам лучше перенести встречу на час, чтобы быть уверенными.

Я повесил трубку и занервничал. Рейчел схватила со стола сумочку и направилась к двери.

— Рейчел, я... - начал я

— Я знаю, - сказала она. - Мы собираемся встретиться с отцом Брины. Я еду с тобой. У меня такое чувство, что добром это не кончится. Марк, давай сходим к адвокату. Поверь мне, все, что мы там найдем, - это еще больше боли.

Когда мы садились в мой "Мустанг", я заметил, что Рейчел надела свои любимые солнцезащитные очки. Я подарил их ей на Рождество в прошлом году. Это были "Ray Ban Wayfarer Londons".

Она продолжала говорить. - Я уже догадываюсь, что ты сейчас услышишь, - сказала она. - Я думаю, что после того, как она почувствовала себя виноватой и порвала с ним, они встречались еще несколько раз. Заметь, тебе не обязательно это слышать. Ты уже знаешь, что она изменила тебе с тем парнем. Она призналась в этом. Зачем подвергать себя такому испытанию. Я знаю, что ты делаешь. Ты пытаешься найти способ дать ей еще один шанс. Я сама прошла через это.

Она посмотрела на меня поверх солнцезащитных очков. - Марк, ты думаешь, что это твоя вина. Ты думаешь, что каким-то образом ты виноват в том, что твой брак развалился. Ты думаешь, что если бы ты просто сделал что-то одно или перестал делать что-то одно, ничего бы этого не случилось, верно? В моем случае... Марк, я вышла замуж за своего школьного друга. Я знаю, как я выгляжу. Было много парней, с которыми я могла бы быть, но тот, в которого я влюбилась, оказался придурком.

— У нас была прекрасная свадьба. Моя мама, его мама и я планировали ее больше полугода. Я знала, что он был в некотором роде бабником, но думала, что после нашей свадьбы он остепенится и станет хорошим мужем. В тот вечер я нервничала... черт, я признаю это, я была напугана. Он получил мою девственность и был очень разочарован. Думаю, он ожидал, что я буду похожа на шлюх, к которым он привык. Я любила его, Марк. Я любила его всем сердцем и душой. Я бы сделала все, что он от меня хотел. Я бы сделала любую мерзкую, развратную вещь, которую он хотел... Я просто не знала как.

— В любом случае, после того, как он трахнул меня, а это все, что он сделал, он встал с нашей кровати, пока я все еще была в замешательстве. Он спустился вниз, чтобы выпить. Он оставил меня в недоумении. Я имею в виду, что всю свою жизнь я слышала, каким замечательным должен быть секс, но все, что я чувствовала, - это боль. Потом я вспомнила, что в первый раз должно было быть больно, но потом станет лучше.

— Я была готова к чему-то большему. Поэтому я спустилась вниз, чтобы найти его. Я увидела его. Как он мне и сказал, он был в баре внизу. Он понятия не имел, что я была у него за спиной. Он рассказывал бармену и всем остальным, кто соглашался его слушать, какой я была неумелой. Мне хотелось разрыдаться прямо там же, но он еще не закончил. На моих глазах он ушел с какой-то уродливой старухой, которая пообещала скрасить его брачную ночь.

— Я вернулась в комнату, собрала все свои вещи и ушла. Я пыталась добиться расторжения брака, но, поскольку мы вступили в законный брак, мне было проще подать на развод. Он сказал всем, что я фригидна и, вероятно, лесбиянка, поэтому я уехала из своего маленького городка и приехала в большой город к своему дедушке. Я начала здесь свою карьеру, а остальное ты знаешь. Но это разрушило мою способность доверять большинству мужчин. Вот почему я не трачу свое время на свидания.

— И тебе тоже придется пройти через это, - сказала она. - До того, как я вышла замуж, я думала, что слова "завершенный" и "законченная жизнь" означают одно и то же. Теперь я знаю, что это совершенно разные вещи.

— Как? – спросил я.

— Потому что, если ты выходишь замуж за правильного парня, ты "ЗАВЕРШЕНА", - сказала она, улыбаясь. - Но если ты выходишь замуж не за того, с тобой "ПОКОНЧЕНО".

— Да, - сказал я. - Брак - это что-то вроде игры в карты. Когда ты только начинаешь, все, что тебе нужно, - это две червы и бубна. К концу игры тебе понадобятся только трефа и пика.

Ее рука потянулась через консоль и накрыла мою. В тот момент я действительно пожалел, что Рэйчел не была старше.

Как только я добрался до кампуса, я отправил дочери сообщение, чтобы сообщить ей, что происходит. Она ответила, что на занятиях, но хотела поговорить со мной после обеда.

Я подъехал прямо к ресторану и огляделся. Я увидел мужчину, сидящего за столиком с женщиной. Он показался мне немного старше меня. Все остальные посетители ресторана, похоже, были студенческого возраста.

Женщина, с которой он сидел, потрясла меня. У нее были... э-э-э... выразительные черты лица. Думаю, в прежние времена ее назвали бы красивой женщиной. Я был уверен, что у нее замечательный характер. Мы с Рейчел подошли к их столику.

— Ты Дин? - спросил я. Он выглядел взволнованным, когда кивнул.

— Я просто хотел сказать, что мне очень жаль, - начал он. - Я надеюсь, что это не перерастет в насилие, хотя, полагаю, я этого заслуживаю.

— Я не склонен к насилию, - сказал я. - Мы говорим о том, что произошло 18 лет назад. Я просто рад, что ты согласился поговорить со мной об этом. Дин, я могу понять, что ты тогда чувствовал. На самом деле мы с тобой были в одинаковом положении. Мы оба были мужчинами, которым приходилось растить своих дочерей в одиночку. В твоем случае, я полагаю, это произошло из-за того, что умерла твоя жена. В моем случае это произошло потому, что моей жене нужно было убежать от реальности. Полагаю, притворяться, что она замужем за тобой, и помогать растить твою дочь было легче, чем помогать мне растить нашу собственную.

Он кивнул. - Я был так одинок, и мне нужна была женщина, которая бы присутствовала в жизни моей дочери, - сказал он. - Кэтрин казалась мне находкой, но она еще больше разбила мне сердце.

— Да, я думаю, тебе было тяжело, когда она порвала с тобой и вернулась домой, - сказал я.

— Марк, она не разрывала отношений, - внезапно сказал он. - Когда мы только начали встречаться, Кэтрин лгала мне. На самом деле, она только и делала, что лгала мне. Я верил всему, что она говорила. Я любил ее. Я действительно верил, что она стюардесса. Я собирался попросить ее выйти за меня замуж. Брина тоже любила ее. Брина, как и большинство восьмилетних детей, хотела быть похожей на своих матерей, и именно такой Кэтрин становилась для нее.

— Пока Кэтрин была в душе, Брина прогуливалась с ее сумочкой в руках. Брина уронила сумочку, и, собирая все обратно, я обнаружил ее обручальные кольца. Как я уже сказал, я люблю ее, но это заставило меня осознать, что происходит что-то странное. У меня просто было такое предчувствие. Я не хотел раскачивать лодку, поэтому ничего не сказал, но после того, как она ушла, я кое-что выяснил. Я выяснил, что она не стюардесса и что она замужем. Я порвал с ней, Марк. Я оставил ей записку с просьбой никогда не возвращаться. Это снова разбило мне сердце.

Долгое время я ничего не говорил. Я был слишком зол.

— Марк, ты в порядке? – спросил он. - Я сделал что-то не так? Я бы никогда не заговорил с ней, если бы знал, что она замужем. Я порвал с ней, как только узнал.

— Это не твоя вина, Дин, - сказал я. - Я начинаю понимать, насколько Кэтрин искусная лгунья. Я ничего не имею против тебя. Спасибо, что поговорил со мной.

Я был так зол, что меня трясло. Я едва мог идти прямо. Я отвез нас в общежитие Лайлы.

Рейчел успокаивающе говорила со мной и пыталась меня ободрить, пока мы ждали Лайлу.

Когда она пришла, Лайла удивилась, но была рада видеть Рейчел.

— Я беспокоилась, что он будет проходить через это в одиночку, - сказала ей Лайла. - Но ты ведь позаботишься о нем, не так ли?

— Столько, сколько он мне позволит, - сказала Рейчел.

Я рассказал Лайле о том, что мы только что узнали, прежде чем отправиться домой. Мы вернулись около шести, и я заехал к своей свояченице. Она рассказала мне кое-что, о чем я начал подозревать, когда они, предположительно, путешествовали вместе. А именно, что, за исключением одной поездки в Лас-Вегас, у нас не было никаких совместных поездок. Она также сказала мне, что почти не видела Кэтрин во время этой поездки, потому что Кэтрин всегда была в своей комнате и разговаривала со мной по телефону. Ее сестра понятия не имела, о чем она мне рассказывала. Я не думаю, что она знала о том, что сделала Кэт, больше, чем я. Кэтрин ни разу не позвонила мне во время этой поездки.

Еще несколько телефонных звонков, в том числе один - Лайле, и я получил всю необходимую информацию. Как только мы вернулись в квартиру Рейчел, я позвонил Кэтрин. Я сказал ей, что готов к разговору. Я назначил нашу встречу на четверг.

В среду во время ланча я впервые встретился с адвокатом. Он рассказал мне обо всем, что мне понадобится, включая финансовые документы, и о том, что я, вероятно, получу в результате. Мой список был на удивление коротким. Я хотел заплатить Кэтрин по справедливости. Я не хотел, чтобы она была разорена, и не хотел, чтобы она была в нищете. Я просто хотел уйти. Кэтрин заслуживала того, чтобы у нее была жизнь, полная всего, чего она хотела. Просто мне показалось, что после всего, что мы делали все эти годы, мы стали смотреть на вещи по-другому.

Я все еще верил в любовь. Мне все еще нравилась мысль о том, что я разделю свою жизнь с человеком, который любил бы меня настолько, что был верен мне, а я - ей. Но Кэтрин просто не была такой женщиной. Возможно, она никогда такой не была.

Я чувствовал себя алкоголиком, только не таким удачливым. Алкоголик идет пить и напивается так сильно, что не понимает, что делает. Алкоголик просыпается с той, с кем он и за миллион лет не переспал бы, пока был трезв. Я, с другой стороны, понятия не имел, что двадцать лет просыпался с монстром.

Невозможно переспать с чудовищем и не проснуться с несколькими шрамами. И теперь, когда я проснулся, шрамы на моем сердце становились все глубже и причиняли все большую боль. Наверное, они были там всегда. Но теперь, когда я проснулся и осознал их, они причиняли адскую боль.

Из того, что я узнал, у Кэтрин было по меньшей мере пять романов за время нашего брака. Некоторые из них, как, например, поездка в Лас-Вегас с моей свояченицей, были короткими выходными. Другие были более продолжительными, как, например, роман со стариком с соседней улицы, о котором мне рассказывала моя дочь.

Кэтрин явно была своего рода сексуальной социопаткой. Она верила, что может делать все, что захочет, когда захочет и с кем захочет. Она была выше правил и не ожидала последствий. Несмотря на свои протесты, Кэтрин никогда не собиралась останавливаться. Она всегда находила причину, чтобы оправдать свои действия. Мне нужно было выбраться из этого кошмара и начать все сначала.

***************************************

Кэтрин

— Черт! – думала я. Марк явно не имел ни малейшего представления о том, что нужно женщине моего возраста, чтобы выглядеть наилучшим образом. Хотя Марк, благослови Господь его душу, по-прежнему считает меня красивой, сейчас мне приходится очень много работать, чтобы выглядеть так, как я когда-то считала само собой разумеющимся.

Марк скучает по мне. По звуку его голоса я поняла, что он готов поговорить о том, чтобы мы снова были вместе. Он простит меня, я это чувствую. Возможно, ему не нравится то, что я сделала, но он любит меня. Так что он найдет способ оставить это в прошлом. И теперь, когда Лайла наконец-то убралась с нашего пути, у нас может быть жизнь, о которой мы всегда мечтали.

Что мне нужно сделать, так это уложить волосы и сделать профессиональный макияж, чтобы я могла выглядеть на все сто. Мне нужно снова показать ему женщину, в которую он влюбился. Мне нужно дать ему понять, что он сделал правильный выбор.

Наша встреча назначена на четверг. Итак, в среду я провела весь день, делая покупки и готовясь к встрече. В четверг днем я сидела в своей машине перед небольшим кафе на открытом воздухе, которое Марк выбрал в качестве места нашей встречи. Когда я увидела, как он заезжает на стоянку в своем "Мустанге", я почувствовала легкое волнение. Это было почти как повторение нашего первого свидания.

В нем было что-то особенное. Марк никогда не отличался особой броскостью в одежде. Что касается журнала GQ, то Марк искренне считал, что это означает "Чертовски странный". На самом деле, когда бы нам ни приходилось наряжаться, я подбирала для него одежду. И тут он направился ко мне, одетый в темно-синюю рубашку, темно-синие брюки и серую спортивную куртку. Он выглядел достаточно привлекательно, чтобы его можно было съесть. Он явно ходил по магазинам и получил от кого-то совет, как хорошо выглядеть.

Он подошел к моей машине и открыл передо мной дверцу. Марк всегда был джентльменом. Это было одной из черт, которые я любила в нем больше всего. Рядом с ним я всегда чувствовала себя защищенной, особенно когда мы были только вдвоем.

— Ты прекрасно выглядишь, - сказал он. Мое сердце забилось быстрее. В моей голове промелькнуло видение нас двоих в постели. Я улыбнулась ему в ответ.

Я взяла его под руку, и он отпрянул. Марк никогда не отказывался от моих прикосновений. Сейчас он тоже не отказался, но было ясно, что он этого не ожидал. И я не была уверена, что он этого хотел. Это напомнило мне о том, что независимо от того, что я думала, ожидала или хотела, мы еще не вышли из тупика. Мне нужно было быть готовой бороться за нас, потому что Марка все еще нужно было убедить.

В мою пользу говорило то, что Марк всегда был благоразумен. Во-вторых, он любил свою семью. И, в-третьих, я действительно ничего не делала последние два года. Марк, конечно, ничего об этом не знал. Он был так расстроен из-за того, что у нас с Дином было семнадцать или восемнадцать лет назад.

Лучшим выходом для меня было убедить его, что это было вызвано моей депрессией после рождения его дочери. Я записала несколько статей на свой телефон, чтобы он прочитал.

Мы сели за столик у стены, чтобы было больше уединения. Было уютно, и все выглядело хорошо.

— Кэтрин, иногда я почти забываю, какая ты красивая, - начал он. В тот момент я поняла, что все будет хорошо. - Может быть, в этом все и дело, - продолжил он. - Может быть, такого обычного парня, как я, тебе всегда было недостаточно. Но, в любом случае, у тебя не возникнет проблем с заменой меня.

Именно тогда у автобуса отвалились колеса. Я перестала улыбаться от того, как легко мне все давалось, и в мгновение ока почувствовала сильную головную боль.

— С чего бы мне хотеть тебя заменить? - Подозрительно спросила я.

Подошел официант и подал нам меню. Марк заказал для нас обоих. Мне понравилось, что он, казалось, всегда точно знал, чего я хочу и как я это хочу.

— Итак, ты обдумала мою просьбу? - спросил он, когда официант отошел.

— Какую просьбу? – спросила я. - Я уже сказала тебе, что сожалею и что это больше не повторится. На самом деле, такого не случалось уже много лет после того, о котором ты знаешь. И я объяснила, что тогда происходило. Пока мы будем есть, я хочу, чтобы ты кое-что посмотрел.

Я достала свой iPhone и включила одно из найденных в Интернете видео. Он посмотрел его, но выражение его лица не изменилось. Я прокрутила для него еще одно, и не успело второе видео закончиться, как официант вернулся с нашей едой.

— Кэт, давай просто насладимся нашим обедом, - сказал он. - Мы можем поговорить после еды.

— Марк, я тоже хотела бы поговорить о некоторых вещах, - сказала я. Он подозрительно посмотрел на меня. - Когда ты вернешься домой? С каждым днем это становится все более нелепым.

Он просто улыбнулся мне и принялся за стейк. Затем он встал и, обойдя стол, подошел ко мне. Он взял мои нож с вилкой и нарезал мясо для меня. Когда мы только поженились, я сломала руку, играя в теннис. Все это время Марку приходилось резать для меня мясо. Мне понравилось, что он это делает, и с тех пор он продолжает это делать.

После того, как мы поели, мы оба отказались от десерта в пользу бокала вина для меня и пива для Марка.

— Хорошо, Кэт, - сказал он. - Слово за тобой.

Я посмотрела на него, понимая, что это, возможно, самый важный разговор, который у нас когда-либо был.

— Марк, я люблю тебя, - сказала я. - Я совершила большую глупую ошибку, но это было в то время, когда я была не в себе морально. Но как только я начала приходить в себя, я разорвала отношения. Я хотела сказать, что вернулась к тебе после того, как порвала с ним, но это неправда, потому что на самом деле я никогда тебя не бросала. Что бы ни происходило в моей жизни, я никогда даже не думала о том, чтобы не выходить за тебя замуж, Марк. Ты - глазурь на моем торте. Ты - лучшая часть моей жизни, и я надеюсь, что в твоем сердце хватит духу простить меня.

Я была очень довольна тем, что сказала, и еще больше обрадовалась, когда заметила, что он не только ничего не сказал, но и просто сидел, кивая головой.

— И это все? – спросил он. - Это все, что ты можешь сказать? Значит, наш брак закончился без жалоб и без ревности? Отношения, которые длились более двадцати лет, закончились шепотом произнесенной лжи? Жаль.

Он, казалось, был очень расстроен, и я не поняла. - О чем ты говоришь, Марк? – спросила я.

— О лжи, Кэтрин, - отрезал он. - За все это время я так и не узнал, на какой лгунье я женился. Кэтрин, ты не порвала отношения с Дином. Он порвал с тобой. Ты остановилась не потому, что любила нас, или потому, что пришла в себя. Ты вернулась к своему мужу и ребенку, потому что Дин больше не хотел тебя. Позволь мне сказать тебе кое-что, чего ты не знаешь, Кэтрин. Дин порвал с тобой не потому, что не любил тебя. Напротив, я думаю, он любил тебя так же сильно, как и я. Кэтрин, ты подставила двух мужчин ради своих эгоистичных целей. Один из этих двух мужчин был очень глуп, Кэтрин, а другой - очень благороден.

— Дин был самым благородным из нас. Как только он обнаружил, что ты солгала ему о том, что не замужем, он вышвырнул тебя из своей жизни и жизни своей дочери, несмотря на то, что знал, как сильно это причинит им боль.

— И, как по мне, в конце концов даже самые глупые люди чему-то учатся. И теперь я знаю тебя. Я также знаю, что Дин, как бы сильно ты ни врала, был не единственным, с кем ты была. Я разговаривал с твоей сестрой, я знаю о поездках, в которые ты, предположительно, отправлялась с ней. Я знаю, что ты никогда с ней не ездила. Ты сама отправлялась в поездки. И я знаю о придурке, живущем дальше по улице, и о том, как ты трахалась с ним прямо у меня под носом. Боже, я был таким глупым. Но я больше не глупый.

— Кэтрин, я дал тебе все это время. Я надеялся, что ты примиришься с этим и расскажешь правду. Но почему-то это все еще ускользает от тебя. Даже когда я сказал тебе, что только правда спасет нас, ты предпочла ложь. Итак, мы закончили, Кэтрин. Я подал на развод. Ты получишь его послезавтра. Я буду предельно честен. Ты получишь все, что предписывает закон. Но я бы хотел побыстрее покончить с этим и жить дальше своей жизнью. - Он жестом подозвал официанта, оплатил счет своей кредитной карточкой и ушел, оставив меня ошеломленной.

Я не уверена, как долго я там просидела. Сначала я просто почувствовала тяжесть, как будто весь груз на планете давил на мои худые плечи. Потом на глаза навернулись слезы. Официанты столпились неподалеку, не зная, как со мной обращаться. Я избавила их от лишних хлопот. Я, пошатываясь, поднялась на ноги и побрела к своей машине. Моей машине... это было забавно. Как и большинство вещей, которые у меня были, Марк купил ее для меня.

Я почувствовала, что хочу по полной отдаться чувствам. Я хотела просто найти какое-нибудь тихое местечко, посидеть, опустив голову, и закричать: - Почему? Почему? Почему?

Почему он не мог простить меня? Почему он хотел развестись? И, прежде всего, почему я была такой глупой с самого начала? Марк был моей жизнью. Я не собиралась просто так сдаваться. Дела шли плохо, прежде чем наладились. Возможно, мой отказ расстаться с ним доказал бы мою любовь к нему?

Я знала его лучше, чем кто-либо другой в мире. Мне придется использовать это знание против него. У Марка была склонность действовать наиболее эффективным способом. Обычно он предпочитал самое простое из возможных решений. Прямо сейчас он думал, что проще всего было бы просто выбросить меня, как ненужный мусор. Я доставила бы ему столько проблем, что проще всего было бы просто оставить меня у себя.

В то же время мне нужно было серьезно задуматься о том, что со мной не так и почему я поступаю так, как поступаю. Я села в свою машину и поехала домой. Хорошо... Я поехала к нему домой. Я действительно не чувствовала себя дома с тех пор, как Марк бросил меня. По дороге я позвонила Лайле. Было уже далеко за полдень, и я не могла вспомнить, были ли у нее занятия. На самом деле, это было в любом случае в мою пользу. Если у нее не было занятий, я могла с ней немного поговорить. Поговорив с ней, я смогу донести до ее отца то, что я хотела ему сказать. Лайла была самым надежным проводником к разуму и сердцу Марка. С другой стороны, если бы она не ответила, она бы поняла, что я звонила, и позже я могла бы использовать чувство вины из-за того, что она не отвечала на звонки, когда я была расстроена и нуждалась в ней, против нее.

Но Лайла ответила. Она подождала до четвертого гудка, но все же сняла трубку.

— Привет, мама, - сказала она. Ее голос был еще холоднее, чем обычно. За прошедшие годы я заметила, что, когда она разговаривала со мной по телефону, даже когда все шло хорошо, ее тон был размеренным, почти профессиональным. Но когда она разговаривала с Марком, ее голос был приподнятым и счастливым. Для меня было невыразительное "Привет, мама", а для Марка - очень веселое и искреннее "Привет, папочка!".

Если бы слова носили форму, ее слова, обращенные ко мне, были бы облачены в траурно-черное, но слова, обращенные к ее отцу, были бы одеты для гребаного пляжа.

— Лайла... это... это я, мама, - всхлипнула я.

— Я знаю это, - сказала она без тени теплоты в голосе. - У меня есть определитель номера. Помнишь, когда я отвечала, я сказала "Привет, мама".

— Лайла, тебе будет тяжело, дорогая. Но твой отец хочет развестись со мной и разрушить нашу семью, - сказала я. Я внимательно слушала. Я бы оценила свое следующее заявление по ее реакции. Эта реакция могла быть любой, от того, чтобы присоединиться ко мне в слезах, до того, чтобы в целом наплевать.

— Интересно, почему, мама? - с сарказмом спросила она. - Я много разговаривала с Бриной. Мама, что именно я тебе сделала? Что было такого плохого, что ты бросила меня ради другого ребенка, когда я была новорожденной? Была ли Брина намного лучше в детстве? Я спрашиваю, потому что, став взрослой, Брина совсем свихнулась. Ты знала, что она заигрывала с папой? Она ходит за мной по пятам, пытаясь помочь во всем. Сначала я подумала, что она просто добрая. Но я действительно думаю, что у нее проблемы с одиночеством.

— Мама, ты довела эту бедную девочку до того, что она хочет того же, что и ты. Она настолько одержима тобой, что пытается стать тобой.

— Самое смешное, что у меня нет этих проблем, и я та, кого ты бросила. Может быть, у меня их нет, потому что большую часть моей жизни папа не давал мне покоя. Он был мне и матерью, и отцом одновременно. Так что, если ты думаешь...

Я быстро повесила трубку. Лайла ничем не смогла бы мне помочь. Я ненавидела это делать, но мне нужно было внести свою собственную дочь в список врагов. Если она была не за меня, значит, она была против меня. Хотя она не была моим главным врагом. Я всегда знала, что Лайла в любом споре встанет на сторону своего отца. Лайла просто была сбита с толку, как и ее отец. Марк не понимал, как сильно я его люблю, и не понимал, что я для него самая лучшая женщина.

Без меня Марк стал бы еще одним сварливым, одиноким, несчастным разведенным мужчиной. Я не могла допустить, чтобы это случилось с ним, когда мы были так близки к тому, чтобы получить все, о чем всегда мечтали. Он был бы гораздо счастливее простив меня и живя нашей идеальной жизнью, чем развестись со мной и быть несчастным.

Мне нужен был собственный адвокат, и мне нужен был профессионал. Я съехала на обочину и достала телефон. Я набрала в Гугле "адвокаты по бракоразводным процессам" и ввела свой почтовый индекс. Результатов оказалось больше, чем я ожидала. Я назвала три лучших результата один за другим и назначила встречи для каждого из них. Тогда я поехала на первую встречу вместо того, чтобы ехать домой.

Первым юристом был пожилой мужчина. Он сказал, что "делает все возможное для поддержания семейного уюта", так что я поблагодарила его и вышла.

Вторым адвокатом была женщина. Она была сторонницей защиты прав женщины при разводе. Когда она заговорила о том, что я должна следить за домом, чтобы Лайле было куда ходить, когда она возвращается из школы, я поняла, что она мне не подходит. Лайле уже больше восемнадцати. Она может и будет принимать самостоятельные решения, независимо от того, что скажут юристы или судьи. Просто никто не смог бы разлучить эту девушку с ее отцом. И я не была уверена, что захочу этого. Даже если бы Лайле было пятнадцать или шестнадцать, я думаю, я бы предпочла, чтобы она жила с Марком.

Она спросила меня о причине развода, и когда я объяснила ей это, выражение ее лица изменилось. Она явно была из тех людей, которые считают, что изменники должны быть наказаны и что неверность непростительна.

Я поблагодарила ее за помощь и тоже покинула ее кабинет. Следующий парень был другим. Его офис был огромным. У него был фонтан посреди приемной и картины на стенах. У него был толстый живот, он курил сигару и носил кольцо с бриллиантом на мизинце. - Сколько зарабатывает ваш муж и чего вы хотите от развода? – спросил он. Он выпустил в воздух огромный клуб дыма.

Все его поведение говорило, что ему было на меня наплевать. Я была для него просто очередным платежом. - Я хочу остаться замужем, - сказала я. Он глубоко затянулся сигарой и жадно посмотрел на меня.

— В этом месяце у меня такого еще не было, - выплюнул он. Он посмотрел на меня. - Ты пытаешься удержать его от того, чтобы он не сбежал к женщине помоложе или покрасивее? Или ты изменила ему?

— Я... - начала я. Прежде чем я успел закончить свою мысль, он задал еще один вопрос.

— Один раз или несколько раз подряд? – спросил он.

— Несколько раз, - ответила я. - Но ты должен мне поверить, я...

— Оставь это, - сказал он. - Тебе не нужно меня убеждать - мне все равно. Игра в развод - это всего лишь игра. Это такая игра. Самые успешные игроки - это те, кто лучше всех понимает правила и лучше всех ими манипулирует. В данном случае это похоже на игру в волейбол. Твой муж хочет выиграть. Для этого он должен набрать больше очков, чем ты, и добиться, чтобы развод был в его пользу, или просто получить разрешение на развод.

— Твоя цель иная. Тебе не нужно набирать больше очков. Тебя не волнуют очки. У тебя есть две цели. Вторая цель - удержать твоего мужа от развода достаточно долго, чтобы достичь твоей первой цели. Твоя первая цель - заставить его принять тебя обратно или, по крайней мере, отказаться от развода. Я должен сказать тебе, что, честно говоря, мои цели отличаются от твоих. Моя цель - удержать мяч в воздухе так долго, как только смогу. Пока мяч в воздухе, мне платят. Мы понимаем друг друга?

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы продолжать получать деньги, - сказал он.

— Ты принят на работу, - сказала я. Я нашла свою акулу.

— Тебя уже обслужили? – спросил он. Я покачала головой.

— Он сказал мне, что это, вероятно, будет послезавтра, - сказала я. Он снова улыбнулся. Он протянул мне пачку бумаг и ручку. - Когда тебе нужно все это вернуть? – спросила я.

— Итак, - сказал он. - Как только ты заполнишь эти документы, я подам в суд. Моя цель - добиться, чтобы он был обслужен первым. В этом есть свои преимущества. И еще одна вещь, которую мы получаем, - это контроль. Сейчас он главный. Он сидит сложа руки, как жирный кот. Он диктует, что тебе делать и как ты себя чувствуешь. Мы собираемся отобрать у него контроль, обслужив его в первую очередь. Если нам повезет, это собьет его с толку и, возможно, он решит, что не хочет развода.

— Но что, если он просто примет его? – сказала я.

— Тогда мы подождем несколько дней и отзовем петицию, - ухмыльнулся он. - Мы можем сказать, что ты передумала и решила попытаться бороться за свой брак. Судьи любят такое дерьмо.

Я добавила столько информации, сколько смогла. Каждый раз, когда я заполняла анкету, он забирал ее и добавлял в файл. - Что ты думаешь об идее обслужить его на работе? – спросил он. - Такое смущение разрушительно, но ты должна быть осторожна, потому что это может иметь неприятные последствия.

— Мне совсем не нравится эта идея, - сказала я. - Марк работает в больнице, где полно женщин-врачей, медсестер и других женщин всех мастей. Если бы его обслужили там, они бы просто узнали, что он доступен.

Остаток дня мы обсуждали стратегию почти на все случаи жизни. Когда я ушла из офиса, у меня улучшились шансы удержать Марка, но я все равно чувствовала себя дерьмово из-за того, что он с самого начала хотел развестись.

Было, наверное, около шести, когда я ушла с работы. Я не могла поверить, что пробыла там так долго. Завтра будет важный день. Это будет день, когда я начну возвращать своего мужа.

******************************

Марк

— Ладно, расскажи мне об этом, - попросила Рейчел. Мы сидели за маленьким столиком на ее крошечной кухне. Я только что приготовил пару стейков на крошечном гриле на ее крошечном балконе. Из-за этой тесноты я только еще больше скучал по своему дому.

Но реальность ситуации заключалась в том, что я, вероятно, никогда больше не буду жить в своем доме. Независимо от того, как сложится урегулирование, шансы на то, что я буду жить в этом доме, были очень малы. Если бы мы добились справедливого урегулирования, нам пришлось бы продать дом и разделить вырученные средства. Если Кэтрин выиграет в этой сделке, она получит дом. И если я выиграю в этой сделке, чего я не ожидал, я все равно продам дом, потому что все эти годы воспоминаний усложнят движение вперед. Трудно двигаться в будущее, когда ты прикован к прошлому.

— Это было ужасно, - сказал я. - Я думал, что, имея почти неделю на размышление, она поймет, что я настроен серьезно, и будет готова говорить открыто и честно обо всем. Но она просто продолжала мне врать по-старому. И когда я рассказал ей о том, чем она на самом деле занималась, она просто посмотрела на меня так, словно все это не имело значения. Все ее отношение было таким: "Да, я сделала это. Давай двигаться дальше".

— Марк, на что ты надеялся? - спросила она. Все ее лицо выражало беспокойство.

— Я думаю, что хотел, чтобы она призналась... и извинилась или каким-то образом проявила раскаяние. Я думаю, что просто хотел убедиться, что она действительно хочет попытаться измениться, чтобы спасти наш брак. Но теперь ясно, что она действительно не видит, что сделала что-то не так. Я очень любил ее, но если она не видит ничего плохого в том, что сделала, то нет причин, по которым она не сделает этого снова. Я не могу ей доверять, - сказал я.

— Марк, мне очень жаль, что тебе так больно, - сказала Рейчел. - Но я с самого начала предвидела, что это произойдет. Но ты отличный парень. Я уверена, что ты найдешь кого-нибудь другую, и это не займет много времени. Ты найдешь ту, кто будет любить тебя так, как тебе нужно, и никогда не изменит тебе.

На следующий день, незадолго до окончания моей смены, мне позвонили. Это была Кэтрин, и она попросила меня заехать к ней домой.

— Марк, ты мог бы зайти и взять еще одежды. Может, нам удастся поговорить, - сказала она. - Я не хочу развода. Я хочу, чтобы мы оставались вместе, но если ты считаешь, что это то, что мы должны сделать, мы можем сделать это цивилизованно. У нас действительно есть общая дочь. Мы оба будем нужны ей в жизни. Будут такие моменты, как ее выпускной, свадьба и рождение наших внуков, когда нам нужно будет быть рядом друг с другом. Мы можем немного потренироваться в вежливости.

— Хорошо, я зайду к тебе по дороге домой, - сказал я.

— Нет, милый, - сказала она. - Этот отель или где бы ты ни остановился. Это не твой дом. Твой дом - это то место, куда ты приходишь.

Вешая трубку, я не мог отделаться от мысли, что Кэтрин была права.

Огонь, вспыхнувший в глазах Рейчел, когда я рассказал ей об этом, ошеломил меня. - Она тебя подставляет, - сердито сказала она. - Она собирается заманить тебя туда, чтобы попытаться затащить в свою постель. Она думает, что, соблазнив тебя, сможет заставить отказаться от развода.

Рейчел была так взволнована, что, казалось, не осознавала, что мы находимся в кабинете радиологического отделения и половина персонала может нас слышать. Несколько человек улыбались, а остальные качали головами.

— Я пойду с тобой, - отрезала она.

— Рейчел, я не думаю, что это хорошая идея, - сказал я. Я говорил мягко, пытаясь успокоить ее.

— Мы ужинаем в шесть, - сказала она. - Не опаздывай. Не заставляй меня приходить после тебя. И не занимайся с ней сексом! - Она выбежала из кабинета, оставив меня качать головой. - И я позвоню Лайле, - бросила она через плечо.

— Ну, это не заняло много времени, - хихикнула Глория.

— Что не заняло много времени? – спросил я.

— Чтобы ты понял, что тебе нужно жениться на ком-то, кто понимает, что такое работа в больнице, - сказала она. - Значит, теперь ты собираешься встречаться с Рейчел, да?

— Глория, ты принимаешь наркотики? – рассмеялся я. - Рейчел на пятнадцать лет моложе меня. Ха-ха-ха. На кой черт я ей понадобился? - Я огляделся, но из пяти или шести человек, находившихся в офисе, никто не смеялся.

Я пошел в раздевалку, чтобы переодеться. Я оделся и направился на парковку. Я подумал о том, чтобы купить бутылку вина для нас, чтобы разделить ее, пока мы разговариваем, и я действительно зашел в винный магазин и купил немного. Но я решил, что на всякий случай, если Рейчел права, употребление вина может послужить неверным сигналом.

Я заехал на подъездную дорожку и вышел из машины. Мой "Мустанг" работал достаточно громко, чтобы Кэтрин, вероятно, услышала его изнутри. Я подошел к двери и позвонил. Я помахал рукой своему соседу, живущему через дорогу, пока ждал. Казалось, прошел целый час, прежде чем Кэтрин открыла дверь. Она выглядела озадаченной.

— Марк, зачем ты звонил? Ты потерял свой ключ? - спросила она через сетчатую дверь.

— Кэтрин, я здесь больше не живу, - сказал я. Потрясение на ее лице сказало мне, как сильно на нее подействовали мои слова. Она открыла дверь, и я вошел. В доме чудесно пахло. Она приготовила мое любимое блюдо. Кэтрин умела готовить все по-особенному. В ее тушеном мясе были морковь и сельдерей. Мне всегда это нравилось.

Я поднялся по лестнице в спальню. Я достал еще несколько нарядов и нижнего белья из шкафа и комода. И тут она вошла. - Ужин будет готов через несколько минут, Марк, - сказала она.

— Кэтрин, я не думаю, что это хорошая идея - ужинать вместе, - сказал я.

— Почему нет? – спросила она. - Я приготовила его так, как тебе нравится. Я приготовила его для тебя. Знаешь ты это или нет, но все в этом доме по-прежнему принадлежит тебе. Разве не поэтому ты хочешь развестись? Ты злишься, потому что я поделилась тем, что принадлежит тебе, с другими мужчинами?

— Я уже говорила тебе, что сожалею, - сказала она. Она прислонилась к кровати, наблюдая, как я собираю свои вещи. Одной рукой она взялась за подол своей юбки и медленно приподнимала его. Я ожидал увидеть на ней трусики, но увидел волосы и понял, что на ней их нет.

Каждая клеточка моего тела потянулась к кровати. Я хотел ее, и она это знала. Она улыбнулась и задрала юбку еще выше. Она потерла свою щелку. Он блестел от влаги и, казалось, звала меня. - Теперь я понимаю, почему ты не хотел ужинать, - хитро улыбнулась она. - Ты хотел сразу перейти к десерту.

Но на заднем плане я слышал голос, который направлял меня, когда силы покидали меня. Два заявления заставили меня отвернуться. - Не заставляй меня приходить к ней, - сказала она. И, как будто она была ясновидящей, - Не занимайся с ней сексом, - сказала она мне.

Внезапно моя большая голова обрела контроль над моим телом. - Я просто возьму ту одежду, которая у меня есть, - сказал я. На ее лице отразились разочарование и гнев.

— Что не так? – спросила она.

— Кэтрин, наш брак разрушился из-за того, что ты занималась сексом с другими мужчинами, так что я не понимаю, почему ты думаешь, что сможешь вернуть его обратно, - сказал я. - Если ты сделаешь это, то только все усложнишь.

— Все и так уже усложнилось, - сердито сказала она. - Кажется, ты наказываешь меня за то, что случилось в прошлом. Последние два года у меня не было секса ни с кем, кроме тебя. А тебе, похоже, понравилось заниматься со мной сексом только на прошлой неделе. Насколько я помню, ты трахал меня почти до изнеможения до той ночи, когда ушел от меня и... - Она резко замолчала, посмотрев мне в лицо. - Что случилось, Марк?

— Значит, ты перестала изменять мне только два года назад? - Закричал я. - Все гораздо хуже, чем я думал. Что с тобой?

— Я была больна, - заныла она. - У меня была послеродовая депрессия!

— В течение шестнадцати лет? – спросил я. - Кэтрин, ты затеяла это дерьмо всего через два года после того, как мы поженились. Ты бросила это два года назад. Это означает, что 80 процентов времени, что мы были женаты, ты мне изменяла.

— Но я все-таки остановилась, - захныкала она. - Мы были счастливы.

— Нет, Кэтрин, это ты была счастлива. Я был слеп, - сказал я. В дверь позвонили прежде, чем я смог сказать что-либо еще. В тот момент я подумал, что это хорошо. Мы подошли к двери. На пороге стоял мужчина, одетый в очень дорогой костюм.

— Здравствуйте. Здесь есть Марк Гетсетго? – спросил он.

— Я Марк Гетсетго, - представился я. Он протянул мне большой конверт.

— Вас обслужили, - сказал он.

— Что значит "обслужили"? – спросил я. Я понятия не имел. Я открыл конверт и обнаружил документы о разводе. Когда я прочитал петицию, я был в ярости.

— Психическая жестокость? – закричал я. - Неспособность распознать или поддержать твое состояние здоровья? Какое состояние здоровья?

— Это все там, внизу, - категорично заявила Кэтрин. - Но это была идея моего адвоката, я...

— Послеродовая депрессия и сексуальная зависимость! Я узнал о депрессии только на прошлой неделе, и это первый раз, когда я слышу о сексуальной зависимости!

Я сердито посмотрел на нее, но она не смогла встретиться со мной взглядом. - Ты снова лжешь, Кэтрин. Вот почему ты хотела, чтобы я был здесь, не так ли? – спросил я.

— Марк... я... - выпалила она.

— Что ж, Кэтрин, твой блестящий план провалился. До сих пор я не был уверен насчет развода, но ты приняла решение за меня. Я попрошу своего адвоката позвонить твоему, - сказал я. Она схватила меня за руку, но я стряхнул ее. Я вышел из дома, сел в свой "Мустанг" и уехал.

— Ого, ты недолго пробыл, - улыбнулась Рейчел, открывая мне дверь своей квартиры. - Я собираюсь принести тебе ключ.

Я был поражен тем, что только что произошло. Должно быть, это отразилось на моем лице, потому что Рейчел, казалось, изучала меня. - Что она сделала? - спросила она. Она подошла ближе и оглядела меня с ног до головы. Она обошла вокруг меня по кругу, оставив меня в недоумении, что происходит. Затем она наклонилась и обнюхала меня, как собака. Тогда я понял, что женщины сумасшедшие. - Ты слишком высокий. Наклонись, - сказала она.

Затем, как будто передумав, она схватила меня за руку и потащила к дивану. Она толкнула меня на диван и понюхала мою шею. Ее груди скользнули по моим рукам и грудной клетке. Я посмотрел ей за спину и увидел, что ее попка в форме сердечка приподнимается над поясницей. Я ничего не мог с собой поделать. Мой член поднялся, как флагшток.

Я был смущен. Рейчел привела меня к себе домой. Она поддерживала меня во время всего этого ужасного процесса. Она заслуживала лучшего. К счастью, она, похоже, ничего не заметила.

— Рейчел, милая, что ты делаешь? – спросил я.

— От тебя не пахнет сексом, - сказала она. - И от тебя не пахнет так, будто ты только что принял душ, - улыбнулась она. - Это значит, что мне не нужно идти к ней и избивать ее.

Несмотря на то, что я чувствовал, мой гнев начал улетучиваться, и я рассмеялся. - Рейчел, что это за запах? – спросил я.

— Это ужин, - сказала она. - Не меняй тему.

— Какую тему? – спросил я.

— Что она такого сделала, что ты так расстроился? – спросила она. Она осталась там, где была, лежа на мне. Я не знал, что делать со своими руками, поэтому просто обнял ее за талию и заговорил с ней.

— Ты была права, - сказал я. - Мне не следовало ходить. Сначала она попыталась... ну, я увидел части ее тела, которые больше не должен был видеть, так как мы не вместе и...

— Что ты увидел? - сердито спросила она. В мгновение ока выражение ее лица сменилось с заботливого и озабоченного на раздраженное. - Я иду туда, - прошипела она. - Эта сучка ебливая! - Я был в шоке. Обычно Рейчел не употребляла подобных слов.

Я обхватил ее за талию, чтобы она не встала, и, похоже, ей это понравилось. - Рейчел, как ты и сказала, все было подстроено. Она заманила меня туда и попыталась соблазнить, но в то же время ударила мешком с песком. Пока я был там, она подала мне документы на развод, - сказал я ей.

— О, это было здорово, - промурлыкала Рейчел. Я не мог понять, почему это так обрадовало ее, но, произнося это, она улыбнулась. Я также заметил, что она очень плавно двигала бедрами. Я был уверен, что это было непроизвольно, но это сводило меня с ума. Ей удалось почувствовать мой член между нами. И он определенно пульсировал.

— Я действительно не хочу двигаться, - сказала она. В ее голосе было что-то совсем не похожее на Рэйчел.

— Так что же это за запах, в конце концов? – спросил я. Она неохотно слезла с меня и потащила на кухню.

Она сняла крышку с кастрюли, которая варилась на плите. Рэйчел приготовила тушеное мясо. Оно было в точности таким, каким Кэтрин пыталась меня заманить. Но она пошла еще дальше. В нем были тонны моркови и сельдерея, но не было картофеля. Пахло просто божественно.

— Как ты...? - восхитился я.

— Боже, Марк, - восхитилась она. - Мы работаем вместе уже десять лет. До этого, когда мне было двадцать пять, ты помог мне окончить школу рентгенологии. Не думаю, что без тебя я бы справилась с тем, в какой форме я была после моего скоропалительного развода. И я справлялась... ладно, не будем об этом. Давай поедим.

Мы отлично поужинали, и Рейчел все время хихикала над тем, как много я ем. Я ничего не мог с собой поделать. Еда была великолепной. Рейчел предложила мне позвонить своему адвокату и рассказать ему о случившемся. Никто из нас не мог понять мотивов, побудивших Кэтрин подать в суд, но, поразмыслив, мы оба решили, что это к лучшему. Все, что помогало быстрее покончить с разводом, было к лучшему.

После ужина Рейчел приняла душ и приготовилась ко сну. Я выяснил, что у нее есть кабельное телевидение Infinity, поэтому нашел пару серий "Игры престолов", которые я не смотрел. Рейчел вышла немного позже, одетая в одну из тех огромных футболок. То, как оно было накинуто на нее спереди, подсказало мне, что она спала не в лифчике. Я ругал себя за то, что разглядывал ее, но ничего не мог с собой поделать.

— Ты начал без меня? - спросила она. Она села на диван рядом со мной. Ее волосы пахли яблоками, а отсутствие макияжа делало ее еще моложе. В перерыве между первой и второй сериями я принял душ и надел футболку и спортивные штаны. Рэйчел поставила сериал на паузу, чтобы дождаться меня. Она раздобыла где-то одеяло, предположительно, чтобы я мог в нем поспать, но обернула им ноги. Должно быть, это было чисто женское чувство, потому что мне совсем не было холодно.

Вскоре Рейчел начала зевать. Она положила голову мне на плечо и завернулась в одеяло. Вскоре ее голова оказалась у меня на коленях. - Рейчел, ты собираешься спать? – спросил я.

— Конечно, нет, - сонно ответила она. - Я просто устраиваюсь поудобнее. - Она дождалась затишья, а затем подтянула мои ноги к дивану и вытянулась передо мной.

И снова я поймал себя на том, что задаюсь вопросом, что, черт возьми, я должен был делать со своими руками. К счастью, одна рука была между нами и лежала у нее на спине. Я позволил верхней руке просто лежать на ее боку. Через несколько мгновений, я думаю, мы оба заснули. Думаю, я проснулся, когда серия закончилась и снова появилось меню "По запросу". Там была женщина, предлагавшая различные шоу и пакеты услуг, на которые нужно было подписаться, чтобы их получить.

Рейчел прижалась ко мне и тихонько мурлыкала. Моя верхняя рука упала и оказалась у нее на бедре. Одеяло накрыло нас обоих.

— Рэйчел, - тихо позвал я.

— Я сплю, - пробормотала она.

— Разве ты не хочешь лечь в свою постель? – спросил я.

— Всего несколько минут, - пробормотала она. Я просто лежал. Моей следующей осознанной мыслью было, что солнце уже взошло. Была суббота, и мы с Рейчел работали в смену с 10 утра до 18 вечера. Я поднял руку, чтобы посмотреть на часы, и Рейчел что-то пробормотала во сне. Было всего 7:30, так что вскакивать не было необходимости. Я заметил, что ночью Рейчел перевернулась на другой бок, и мы лежали живот к животу. Свободной рукой я обхватил ее зад, а ее сиськи были прижаты к моему животу. Как только я заметил это положение, мой член между нами приподнялся.

Я попытался встать, но тут заметил, что Рейчел обнимает меня обеими руками. - Куда ты идешь? - пробормотала она. - Так тепло.

— Рейчел, ты знаешь, где мы находимся? - Спросил я, надеясь, что она поймет намек и оценит наше расположение.

— Угу, тепло, - пробормотала она.

— Рэйчел, нам сегодня на работу, - сказал я.

— Еще рано... Спи, - пробормотала она. Ее руки еще крепче обхватили меня. Ей пришлось почувствовать мой член у себя на животе. Вероятно, она так крепко спала, что не понимала, что происходит.

Я решил просто смириться с этим. Рейчел, почти как большая белокурая кошка, обвилась вокруг меня и через несколько мгновений снова начала тихонько мурлыкать. Не могу сказать, что мне это не понравилось. Проблема, однако, заключалась в том, что я не испытывал удовлетворения. Это было похоже на худшее в мире поддразнивание. Мне казалось, что я сейчас разукрашу стены в душе Рэйчел спермой, когда она, наконец, отпустит меня.

Ее сиськи были такими мягкими, а попка - восхитительной. Она была тугой, как барабан, но в то же время гладкой, как шелк. Я возбуждался все больше и больше, пока мы лежали, завернутые друг в друга, как буррито с двумя разными видами мяса, под одним одеялом.

Примерно в 8:30 зазвонил будильник, и Рейчел открыла глаза. На ее лице была самая широкая улыбка, которую я когда-либо видел. - Привет, - выпалила она. Она посмотрела мне в глаза, и я кое-что заметил.

Последние двадцать лет я просыпался рядом с Кэтрин почти каждое утро. Теперь я понял, что никогда по-настоящему не знал ее. Когда я смотрел в глаза Кэтрин, она отводила взгляд, как будто что-то скрывала. Рейчел в ответ посмотрела прямо на меня, и я не увидел в ее взгляде ни тайн, ни скрытой лжи. Все, что я увидел, была... любовь.

— Привет, - сказал я.

— Марк, мне нравится, когда ты обнимаешь меня, но почему твои руки на моей заднице? – спросила она.

— Но я... - начал я. - Это ты их туда положила. - Я поднял руки.

— Я не говорила, что ты должен их убирать, - сказала она.

— Мы, должно быть, нечаянно заснули вчера вечером перед телевизором, - сказал я.

— Да, конечно, - сказала она с сарказмом. - Да ладно, Марк. У нас осталось всего полтора часа до начала нашей смены. Мы оба вчера вечером принимали душ, так что давай уйдем отсюда.

— Рейчел, то, что ты красива от природы и не нуждаешься в макияже, еще не значит, что нам всем так повезло, - сказал я. - Мне нужно побриться, почистить зубы и все такое прочее. К чему такая спешка? У нас есть больше часа.

— Потому что ты приглашаешь меня позавтракать, - сказала она. - Таким образом, ты можешь компенсировать то, что чувствовал все мое тело, пока я спала. И не думай, что я не заметила, как ты прижался ко мне своей штуковиной, - сказала она.

Некоторое время спустя я был в кафетерии, расположенном в квартале от больницы. Я смотрел поверх огромной стопки блинчиков на Рейчел, на лице которой, казалось, не сходила улыбка.

— Рейчел, ты собираешься все это съесть? – спросил я. - Ты не боишься, что растолстеешь?

— Не беспокойся об этом, - сказала она. - Теперь у меня есть все, что я хочу.

Я отвез нас обоих на "Мустанге", и Рейчел махала рукой каждому встречному. С того момента, как мы въехали на парковку, и до тех пор, пока не разошлись по своим кабинетам для осмотра пациентов. Когда ее сменили, чтобы дать ей передышку, она провела этот перерыв в моей комнате, пристально глядя на меня.

Когда пришло время меня сменить, она выпроводила меня из своей комнаты, где делала осмотр женщине весом в 150 килограмм. - Иди позвони чертову адвокату, чтобы не портить нам обед, - сказала она.

За обедом она все еще улыбалась и задала несколько вопросов. - Что сказал адвокат? - спросила она. Прежде чем я успел открыть рот, к нашему столику подошли Маргарет Хулихан и Морган Тукерс, две медсестры из кардиологического отделения.

— Привет, Рейчел. Могу я внести тебя в список приглашенных на Вечер медсестер в баре? Кто знает, может, ты встретишь красивого молодого врача, который избавит тебя от необходимости иметь дело со всей этой ужасной радиацией, - сказала Морган.

— Или ты можешь просто прийти и остаться с Марком и его женой, как ты обычно делаешь, - сказала Маргарет. Маргарет старела. Но ходили слухи, что в молодости она была настоящей шлюхой. Так она получила свое прозвище "Горячие губки". И, судя по тому, что я слышал, она не целовалась этими горячими губами.

— Нам действительно все равно, что ты будешь делать, когда окажешься там, - сказала Морган. - Многие парни из больницы придут только потому, что ты будешь там, милая.

— Так что, можем ли мы сказать, что ты согласна? - продолжила Горячие губки.

— Я думаю, тебе стоит назвать меня недоступной, - сказала Рэйчел.

— Но почему, милая? - спросила Морган.

— Потому что теперь я получила то, что хотела, - сказала Рэйчел.

— Марк, поговори с ней. Хорошо? - сказала Горячие Губки.

— И еще, Марк, малыш, не мог бы ты на этот раз оказать нам большую услугу? - спросила Морган. - Ты знаешь, что я за семейное спокойствие. Но на таких мероприятиях много одиноких женщин. Не мог бы ты в этом году потанцевать с кем-нибудь, кроме твоей жены или Рейчел?

— В этом году он тоже не придет, - сказала Рейчел. - Он будет занят в этот вечер.

— Но мы еще не объявили, когда именно этот вечер будет, - сказала Морган. - Откуда ты знаешь, что он будет занят?

— С этого момента его время будет занято, - сказала Рейчел. - Увидимся!

Когда они отошли, я был уверен, что слышал их разговор. - Ты уверена, что она лесбиянка? - спросила Морган.

— Уверена на все сто, - сказала Горячие губки. - Я просто хотела, чтобы она была там, потому что она симпатичная, но она не отберет у нас ни одного мужчину.

— Это из-за занятий, - сказала Рейчел, когда они отошли. - Медсестры проводят в школе так много лет, что к тому времени, как они заканчивают, у них не остается ни манер, ни функционирующих мозговых клеток.

Я сделал глоток пепси и улыбнулся. - Ненавижу этих сук, - сказала она. - Что сказал адвокат?

— Он знаком с адвокатом Кэт. Он говорит, что этот парень - подлец. Он всегда пытается разыгрывать драматические трюки, чтобы проникнуть в мысли людей. Поскольку все, чего я хочу, - это развод, не имеет значения, кто подаст первым. Но поскольку Кэтрин утверждает, что она этого не хочет, она выглядит довольно глупо, подавая заявление на то, чего не хочет. Он думает, что они отзовут петицию через несколько недель. Это задержало бы все, потому что тогда нам пришлось бы самим составлять документы и подавать их, что задержало бы нас, потому что мы потратили бы впустую несколько недель или месяцев и вынуждены были бы начинать все сначала. Он говорит, что лучший способ сохранить честность - это подать наше ходатайство в качестве встречного иска. Таким образом, даже если она отзовет свой иск, наш иск все равно будет рассмотрен, и мы уложимся в график.

Вторая половина дня пролетела незаметно. Рейчел закончила раньше меня и осталась ждать.

— Рейчел, мне хочется пойти куда-нибудь и чем-нибудь заняться, - сказал я. - Знаешь, может, нам стоит пойти потанцевать, чтобы я мог похвастаться молодой горячей цыпочкой, у которой я живу, пока она со мной. - Ее лицо вытянулось.

— Что это должно означать? - спросила она.

— Я просто хочу сказать, что я очень благодарен тебе за то, что ты позволила мне переночевать у тебя на диване. И что такому старому парню, как я, нечасто удается пообщаться с кем-то вроде тебя, вот и все, - сказал я.

— Марк, чем я занималась, когда мне было двадцать пять? – спросила она.

— Ходила в школу рентгенологов, - сказал я.

— Чем я занималась в позапрошлом году? – спросила она.

— Разводилась с тем придурком, за которого вышла замуж, - сказал я.

— Я провела год, когда мне было двадцать три, планируя и оформляя свадьбу, которая длилась около двух часов. Предыдущие два года за мной ухаживал мужчина, с которым, как мне казалось, я могла бы построить свою жизнь. Я просто хотела быть женой и матерью. Вот почему я так поздно поступила в колледж, - сказала она.

— Итак, сейчас нам нужно обсудить две вещи. Во-первых, мы не можем ходить на танцы, в клубы или что-то в этом роде. Во время твоего развода нам не стоит показываться вместе вне работы. Адвокат Кэтрин может использовать это против нас. Во-вторых, я не так уж молода. Мне тридцать пять, а не двадцать пять, и в двадцать пять лет я не была любительницей тусовок. Можем мы просто зайти в кино, перекусить и пойти домой?

— Тогда почему бы тебе не пойти и не заняться чем-нибудь, чем тебе хотелось бы заняться, - сказал я.

— Марк, ты все еще не понимаешь, - сказала она. - Я буду говорить это очень медленно для тебя. Проводить с тобой время - это то, чего я хочу.

— Ну, мы можем просто посмотреть фильм в Infinity по запросу, - сказал я. - И я действительно хочу еще немного этого жаркого.

Она просто улыбнулась и закатила глаза. Она вздохнула и покачала головой, но я мог сказать, что она была счастлива, потому что серьезное выражение исчезло с ее лица. Она также немного повеселела. Рейчел явно отличалась от других женщин, которых я знал. Очень немногие женщины предпочитали провести ночь дома возможности выйти в свет.

— Теперь мы можем идти? - спросила она, отвлекая меня от моих мыслей. - О чем ты думал, милый? Я знаю, разводы - это тяжело, но я буду с тобой, пока не перестану быть нужной.

Я просто уставился на нее и покачал головой. - Что теперь? - спросила она.

— На самом деле я не думал о разводе, - сказал я. - Это странно, но я думаю об этом не так часто, как следовало бы. Я думаю, что я предоставил Кэтрин все возможности спасти наш брак. Я не разозлился и не накричал на нее. Я не бил ее и не требовал рассказать, кто были эти мужчины. И когда я встретил Дина, он мне понравился. Он переживал из-за этого еще хуже, чем я. И именно он порвал с ней, когда узнал об этом.

— Я был зол на Кэтрин больше, чем на кого-либо из мужчин. Она была единственной, кто поклялась быть мне верной. За исключением соседа по улице, никто из мужчин не знал, что она замужем или знакомы со мной. Большинство из них были просто одинокими парнями, которые хотели поразвлечься. И мой бывший сосед... он всегда был придурком. И он такой старый, что я мог бы причинить ему боль, подышав на него. Кроме того, у него есть свои проблемы, потому что, когда я столкнулся с ним лицом к лицу, его жена, которая заботится о нем, бросила его.

— Но больше всего я переживаю из-за Дина. Кэтрин по-настоящему повлияла на него. Я думаю, что он любил ее так же сильно, как и я. Он снова женился, но я не уверен, что он действительно любит свою новую жену. После разрыва с Кэтрин я не уверен, что он когда-нибудь сможет снова полностью отдать кому-либо свое сердце.

— Поверь мне, я понимаю это лучше, чем кто-либо другая, - сказала Рейчел. - Но со временем все наладится. Просто нужно быть осторожным в выборе следующего.

— Ты говоришь так, словно на кого-то положила глаз, - сказал я. - В любое время, когда тебе понадобится, чтобы я исчез, просто скажи мне, чтобы я не возвращался домой, или, если я уже там, просто скажи мне, чтобы я исчез, и я поеду кататься, пока ты не позвонишь мне и не скажешь, чтобы я возвращался домой.

— На самом деле я давно уже положила глаз на одного человека, - сказала она. В ее глазах появился огонек, которого я никогда раньше не видел.

— Почему ты ничего не сказала? – спросил я. - Я могу вернуться в отель. Если я останусь с тобой, это может все испортить.

— Ну, во-первых, тебя это не должно волновать, Марк. Ты и мой дедушка - два самых важных человека в моей жизни. Так что ты в приоритете. Кроме того, он немного глуповат. Я даже не уверена, что он знает о моем интересе к нему.

— Так, может быть, тебе стоит сказать ему. Зачем тратить время? Может быть, он застенчив или переживает тяжелую ситуацию. Ты хочешь проснуться через двадцать лет и пожалеть, что не сделала первый шаг? Не пойми меня неправильно, Рейчел, но тебе тридцать пять. Если ты хочешь иметь детей, то твое время подходит к концу, - сказал я.

Она ткнула меня локтем в бок и взяла под руку. - Я прекрасно осведомлена о состоянии моего возраста, - сказала она, когда мы шли к выходу.

— Марк, ты действительно так относишься к моей паршивой квартире? – спросила она.

— Каким образом? – спросил я.

— Ты назвал это "ДОМОМ".

— Извини, - сказал я. - Ты проявила ко мне столько гостеприимства, что я просто почувствовал себя как дома. На самом деле, у тебя я чувствую себя как дома. Когда я нахожусь там, мне кажется, что я жду следующей кучи дерьма, которую Кэтрин собирается вывалить на меня.

Она ничего не сказала и остановилась. Я обернулся и посмотрел на нее. Она выглядела так, словно вот-вот заплачет, но на ее лице снова была та самая широкая улыбка.

— Рейчел, что случилось? – спросил я.

— Марк, до недавнего времени я всегда ненавидела свое убогое местечко. Но в последнее время я тоже стала чувствовать себя здесь как дома, - сказала она.

— Да, требуется время, чтобы почувствовать себя так в любом месте, - сказал я.

— Тааак глупо, - пробормотала она себе под нос. - Просто я бестолковая.

Час спустя мы сидели и смотрели друг на друга за ужином. Я доедал остатки жаркого, а Рейчел - салат. Ее нога коснулась моей под маленьким столиком, и она улыбнулась. Бывали моменты, когда нам даже не нужно было разговаривать. Мы так долго работали вместе, что знали друг друга достаточно хорошо, чтобы без слов обсуждать некоторые вещи. Было много случаев, когда пациент приходил в палату на осмотр, и после просмотра рентгеновских снимков мы знали, что у пациента очень серьезный перелом или травма, но мы не могли сказать ему об этом. Только врач может предоставить такую информацию. Но любой из нас мог зайти в комнату, где другой проводил осмотр, и, просто взглянув на выражение его лица, чтобы понять, насколько серьезной была травма.

Итак, пока мы ели, я понял, что еще один день работы с пациентами с избыточным весом сказался на Рэйчел. Она, вероятно, не засиделась бы, что бы мы ни смотрели.

— Как насчет "Галактики"? – спросил я.

— Как насчет чего-нибудь еще? – улыбнулась она.

— Как насчет того, чтобы я сделал тебе массаж, пока мы смотрим "Галактику"? – сказал я.

— Мне нравится это шоу, - солгала она. - Я пойду приму душ и приготовлюсь к массажу. - Ее голос звучал хрипло, а лицо уже не было таким усталым, как раньше.

— Мне подождать, пока ты примешь душ, чтобы начать шоу? - спросил я.

— Нет, милый, давай, начинай без меня, - ухмыльнулась она. Я начал смотреть шоу и погрузился в битву между немногими оставшимися во вселенной людьми и роботами-сайлонами, которые преследовали их в космосе.

Я был так восхищен великолепием актерской игры и сценария, что почти не заметил, как вернулась Рейчел. Она легла на диван, одетая в еще одну большую футболку. Как обычно, свежевымытая богиня вызвала у меня благоговейный трепет.

Я уставился на тело, лежащее на диване, и занервничал. Я прожил с женщиной более двадцати лет и за эти годы сделал ей множество массажей. Но это тело, и эта женщина были совершенно другими.

Кэтрин сложена как обычная женщина. Рейчел, напротив, была совсем другой. Ее талия была настолько тонкой, что я мог обхватить ее обеими руками, и мои пальцы почти соприкасались. С другой стороны, чуть выше и чуть ниже этой тонкой талии были самые мягкие структуры, к которым я и близко не мог приблизиться.

Ее задница возвышалась, как гора, над плоскостью ее слегка очерченной спины. Она оглянулась на меня через плечо и улыбнулась. Я никогда в жизни не видел ничего более сексуального, чем тот взгляд, которым она одарила меня. Я так нервничал, что уронил лосьон, который собирался использовать для массажа.

— Ого, мы пользуемся лосьоном? – спросила она. Я молча кивнул. Она сняла футболку через голову и легла обратно. Во время движения я мельком увидел невероятную грудь. Я удалился на кухню и выдавил достаточное количество лосьона в небольшую миску. Я разогрел его в микроволновой печи в течение нескольких секунд и к тому времени, как вернулся в гостиную, пришел в себя.

— Что я пропустил? - Нервно спросил я.

— Они говорили о том, боятся роботов и они… они сказали: "ГРП" очень много раз, - сказала она. - Что ты делал в... Вааааууу! - Я сел рядом с ней и начал нежно гладить ее по спине.

— Боже мой, Марк. Ты разогрел лосьон. Он действительно приятно пахнет. Это просто райское ощущение. И ты точно знаешь, куда... О! Да! - Если бы кто-нибудь слушал нас со стороны, у него сложилось бы совершенно иное представление о том, что мы делаем.

Я растирал и ласкал каждый сантиметр ее спины и плеч. Мои действия вызвали у Рейчел стоны. Когда я добрался до поясницы, то заметил, что Рейчел сжала ягодицы и, казалось, не могла удержаться от того, чтобы не потереться ногами друг о друга.

Я завис на стыке между ее поясницей и этой потрясающей попкой. - Продолжай, Марк, - заныла она. - Пожалуйста!

— Но это же... - Начал я.

— Марк, не похоже, что ты раньше не прикасался к моей заднице, - сказала она. - И на этот раз для этого есть причина. - Когда я массировал ее упругие ягодицы, реакция была именно у меня. Я закончил массировать ее попку и двинулся вниз по ногам, а она все время стонала, сопровождая меня. Я закончил, занимаясь ее ступнями. Наконец, я запечатлел по одному легкому поцелую на каждой ступне, каждой икре, каждой ягодице и далее вверх по ее спине.

— Я чувствую покалывание во всем теле, - медленно произнесла она. Она села, обнажив две самые совершенные груди, которые я когда-либо видел. - Ой, извини, - сказала она. Она снова натянула футболку и устроилась поудобнее на диване.

— Я чувствую себя обновленной, - хихикнула она. Через несколько мгновений она отключилась, как свет. Я осторожно поднял ее и отнес в спальню. Я нежно поцеловал ее в щеку, прежде чем укрыть и вернуться на диван.

Ладно, может быть, "Галактика" и не была такой захватывающей во второй раз. Я не успел досмотреть первую серию, как сам заснул. По крайней мере, я мог растянуться на диване в полном одиночестве - впервые с тех пор, как я там оказался.

Но рано утром следующего дня я понял, что я не один. Я был укрыт толстым одеялом, а Рейчел снова прижималась ко мне изо всех сил.

Я похлопал ее по плечу. Она открыла глаза и, как обычно, улыбнулась.

— Что случилось? Ты не смог дотянуться до моей задницы? - спросила она.

— Почему ты не в своей постели? – спросил я.

— Кажется, я заснула, наблюдая за твоим дурацким шоу роботов, - улыбнулась она. - Серьезно, Марк. Роботы, которые выглядят как люди?

— Рейчел, я сам отнес тебя в постель, - сказал я.

— Ты уверен, что тебе это не приснилось? - спросила она. - В любом случае, нам нужно собираться в дорогу.

В воскресенье мы за три часа доехали до школы Лайлы и приятно провели с ней день. Рейчел и моя дочь всегда хорошо ладили. Рейчел казалась ей старшей сестрой. Большую часть дня они провели с Лайлой, рассказывая Рейчел о моих симпатиях и антипатиях. Хотя мы не пришли к единому мнению относительно Кэтрин, почему-то никто не упомянул о ней.

Мы задержались дольше, чем следовало, и к тому времени, когда мы вернулись домой, уже стемнело. Когда мы вошли в квартиру, я направился к дивану и пожелал Рейчел спокойной ночи. Она зевнула и замолчала. - Марк, перестань, - сказала она.

— Что "перестань"? – спросил я.

— Мы можем поспорить завтра? – спросила она. - Просто пойдем.

Я последовал за ней в ее комнату, и она просто посмотрела на меня, когда начала раздеваться. После того, как она сняла туфли и джинсы, она сняла блузку и встала передо мной в одних трусиках и лифчике. Она бросила лифчик на пол и натянула одну из своих бесконечных длинных футболок.

Она повернулась и увидела, что я смотрю на нее с открытым ртом. - Что? - спросила она. - Ты их уже видел. Ничего страшного. Давай спать. Нам завтра на работу.

Я сбросил штаны с рубашкой и забрался в постель в одних трусах. Рейчел перекатилась на бок и прижалась ко мне, как будто делала это всю свою жизнь. Одна рука обвилась вокруг меня, и она отключилась. Тогда я вспомнил, что за время нашего брака мы с Кэтрин никогда не спали порознь, за исключением тех случаев, когда ее не было в городе, и теперь я знал, что тогда она спала не одна. Но, хотя мы и спали в одной постели, Кэтрин никогда не испытывала такой потребности в близости, как Рейчел. Мне также показалось странным сравнивать их обеих.

Казалось, я едва успел закрыть глаза, как они снова открылись, услышав, как кто-то зовет меня по имени.

— Марк! - резко позвала она.

— Да, Рэйчел, - ответил я.

— Почему твои руки снова на моей заднице? - спросила она. Я двигал ими так, словно они были в огне. Мы быстро встали и собрались на работу. По дороге домой мы зашли выпить кофе и съесть пончики. Каждый раз, когда мы встречались в холле, я ловил на себе улыбку Рейчел.

Один из техников, который иногда работал с нами, Мерл, остановился, чтобы поговорить со мной. - Это, конечно, пустая трата времени, - сказал он.

— Какая пустая трата времени? – спросил я.

— Знаешь, Рэйчел, - сказал он. - Чертовски жаль, что такая красивая женщина интересуется только другими женщинами.

Я начал хохотать до упаду, а он посмотрел на меня как на сумасшедшего. - Мерл, ты когда-нибудь видел Рэйчел с женщиной? Ты когда-нибудь слышал что-нибудь о ней и другой женщине? Не верь всему, что слышишь.

Через несколько мгновений зазвонил мой мобильный телефон. Мне пришлось выйти в коридор, чтобы ответить на звонок, потому что стены моего рентгеновского кабинета обшиты свинцом, и это блокировало сигнал. Звонок был от моего адвоката. Он хотел знать, могу ли я прийти на встречу с Кэтрин и ее адвокатом в тот вечер.

Я сказал, что могу. Мне не терпелось поскорее покончить со всем этим. Я передал эту информацию Рейчел, которая согласилась со мной, что было бы неплохо выяснить, почему Кэтрин хотела меня отпустить.

В обеденный перерыв я извинился перед Рэйчел. - Рэйчел, прости меня за вчерашнее. Думаю, нам, наверное, не стоит спать в одной постели. В этот раз я этого не планировал. Должно быть, это какая-то реакция на...

— Я сделала это, - перебила она.

— Хм? – спросил я.

— Я сделала это, - сказала она более твердо. - Пока ты спал, я взяла твои руки и положила их себе на задницу. Ты помнишь все те ночи, когда мы случайно оказывались в одной постели? - Я кивнул.

— Я тоже так делала. Все это было сделано намеренно. Я не уверена, что хочу снова спать одна, так что подай на меня в суд, - сказала она. Затем она принялась за свой обед. Я не мог придумать, что сказать.

Встреча с Кэтрин и ее адвокатом была пустой тратой времени. Мой адвокат сделал очень разумное предложение. Мы предложили разделить все поровну. Адвокат Кэт вернулся с совершенно нелепым соглашением. Он хотел, чтобы дом достался Кэтрин, а я продолжал выплачивать ипотеку и отдавал ей половину своей пенсии, когда перестану работать, и алименты в размере половины моей зарплаты в течение следующих десяти лет.

Мой адвокат сказал ему, что он, блядь, выжил из ума. Я посоветовал ему согласиться на это. А он посмотрел на меня, как на сумасшедшего.

Я прошептал ему на ухо, что просто хочу покончить с этим. - Кроме того, - сказал я ему. - Ни один судья не даст ей всего этого. Особенно если мы изменим причину, по которой мы подаем иск, на супружескую неверность.

Кэтрин и ее адвокат отказались изменить причину моего иска. - Марк, ты не можешь так сильно ненавидеть меня, - сказала она. - Я нигде не смогу найти работу.

Затем они стали настаивать обратиться за консультацией, от которой я отказался. Мы ушли, договорившись встретиться еще раз через несколько дней, чтобы проработать больше деталей. Кэтрин пригласила меня на ужин после встречи, и мне пришлось отказаться. Как обычно, она восприняла это не очень хорошо. Она разыграла спектакль, достойный "Оскара". Она кричала, она плакала, она ныла, она делала все, что угодно, только что не мочилась на пол. Но в конце концов у нее ничего не вышло. И когда она увидела, что я прохожу мимо нее, словно не замечая, она подбежала ко мне и спросила: - Ну, тогда как насчет завтрашнего вечера?

Я только покачал головой и продолжил идти. У меня были другие причины для беспокойства.

Когда я добрался до квартиры, Рейчел впустила меня, как только я постучал. На ней было все то же серьезное лицо и еще одна длинная футболка.

— Полагаю, ты хочешь остатки жаркого на ужин, да? - спросила она. Я с готовностью кивнул.

— Марк, можно мне еще раз сделать массаж после ужина? – спросила она.

— Конечно, - сказал я. - Рейчел... Зачем? - Она точно знала, о чем я спрашиваю, еще до того, как я закончил.

— Потому что ты невежественный, - выплюнула она.

— И ты решила показать мне, насколько я тупой, разыграв надо мной какую-нибудь шутку? – спросил я.

— Марк, это не шутка, - сказала она. Я посмотрел ей в глаза, когда она говорила, и снова, в отличие от Кэтрин, я понял, что она говорит прямо от сердца, без обмана и ничего не утаивает.

— Я никогда не думала, что когда-нибудь смогу сказать тебе это. Но вчера именно ты сказал, что я должна просто пойти на это. Итак, ты должен знать, что я влюблена в тебя уже почти десять лет. С тех самых пор, как я впервые встретила тебя, когда у меня были проблемы с анатомией в рентгеншколе, и мой дедушка познакомил нас. Сначала это была одна из тех глупых влюбленностей. Думаю, все было по-другому, потому что я уже была замужем и мое сердце было разбито. Но я знала, что ты другой. Честно говоря, я никогда не думала, что смогу сказать тебе об этом. Я имею в виду, что я любила тебя, но Кэтрин мне тоже нравилась. Поэтому я никогда не думала, что... - Она замолчала, заметив мою реакцию.

— Марк, не психуй. Тебе не нужно ничего делать или говорить. Если ты не разделяешь моих чувств, я могу это принять. Я знаю, что для тебя это неожиданно, и тебе действительно нужно время, чтобы все обдумать. Так почему бы нам не дать этому несколько дней на то, чтобы успокоиться, и тогда мы поговорим об этом. Хорошо? Пока мы не поговорим снова, давай просто притворимся, что я ничего не говорила.

Затем она просто повернулась и повела себя как девчонка, которая думает, что раз она закончила говорить, то и разговор окончен. Я пошел, принял душ, вернулся и присоединился к ней за ужином.

После ужина она выбрала шоу. Это был новый сериал, который я считал глупым, но на самом деле он был очень хорош. Он назывался "Черные паруса". Он был о пиратах. Ни разу за время просмотра первого эпизода никто не сказал: "А-а-а".

Пока мы смотрели шоу, я массировал Рейчел и превратил ее в желе. Осознавала ли это моя маленькая Рейчел или нет, ее реакция говорила о почти сексуальном возбуждении. Я даже почувствовала исходящий от нее очень женственный запах.

— О, Марк, - восторженно воскликнула она. - Если бы ты мог сдержать это чувство...

Она неуверенно поднялась на ноги. - Спокойной ночи, Марк. Завтра у нас выходной, и я собираюсь отоспаться после массажа. Сегодня никаких фокусов, ладно? - Она встала и направилась в свою комнату.

Я последовал за ней. Откидывая одеяло, она заметила меня у себя за спиной и улыбнулась.

— Марк, тебе что-нибудь нужно? – спросила она.

— Я привык спать с тобой, - сказал я. -. .. и вроде как... мне это нравится. - Клянусь, ее улыбка осветила темную комнату, когда она легла в постель и освободила для меня место. Она обняла меня и уткнулась лицом мне в грудь. Закрыв глаза, я почувствовал, как она задрожала.

— Рэйчел, ты в порядке? – спросил я.

— Ты не представляешь, как долго я мечтала об этом. Даже на прошлой неделе, когда я обманывала тебя, это было хорошо, Марк. Но то, что ты ложишься со мной в постель, охотно... это просто... лучше!

Она всхлипнула и продолжила говорить. - Я чувствую себя такой теплой, такой защищенной и такой... любимой, - сказала она. - Это просто кажется правильным.

— Это действительно так, - сказал я.

— Ты серьезно? - спросила она.

— Фррррруууууунгхххх, - фыркнул я, притворяясь спящим.

В течение следующих нескольких недель дела с Рейчел продвигались медленно, но верно. С другой стороны, мой развод, казалось, надолго застопорился. Мой адвокат был уверен, что так и было задумано. Мы принимали все их предложения, зная, что ни один судья не согласится на такое одностороннее урегулирование. Все, чего я действительно хотел, - это моей свободы.

С другой стороны, все, что делала Кэтрин, казалось, было направлено на то, чтобы мы снова были вместе. Я решил уступить и удивить ее, заехав к нам домой для разговора по душам.

Рейчел эта идея совсем не понравилась. - Не занимайся с ней сексом, - сказала она мне еще раз. - И на этот раз я могу требовать это по-настоящему.

Я только покачал головой.

Я все еще думал об этом, когда подъехал к дому. Я воспользовался старым ключом, который все еще был у меня, и, войдя, обнаружил Кэтрин, стоящую на коленях в нашей гостиной. Она делала минет своему адвокату, и они оба были голые. Заметив меня, они разлетелись в разные стороны, словно охваченные пламенем. Я просто рассмеялся и продолжил фотографировать на свой iPhone.

— Марк, это не то, на что похоже, - причитала Кэтрин.

— Я почти уверен, что все именно так и выглядит, - улыбнулся я. - Похоже, мой развод будет оформлен гораздо раньше, чем я думал. Также похоже, что твой адвокат может лишиться лицензии или, по крайней мере, попасть в беду.

Я рассмеялся и собрался уходить. - Что тут смешного? - спросил адвокат.

— Кэтрин уже несколько недель твердит мне, что я должен заходить к ней на ужин в любое время, когда захочу, - сказал я. - Она все время повторяла мне, что если я это сделаю, то либо уйду в очень хорошем настроении, либо вообще не уйду. И она была права. Сейчас я чертовски счастлив.

Как только я уехал, у меня зазвонил телефон. Мне звонили они оба. Звонок адвоката заинтриговал меня больше всего.

— Послушай, Марк…я ведь могу называть тебя просто Марк, правда? – спросил он. - Я почти уверен, что есть способ, при котором мы оба сможем расстаться счастливыми. Чего именно ты хочешь?

— Я хочу того, чего всегда хотел, - сказал я. - Я хочу честного развода и своей свободы. Я не хочу причинять боль Кэтрин. Я не хочу, чтобы она была разорена и несчастна. Я просто хочу, чтобы она исчезла из моей жизни, по крайней мере, настолько, насколько это возможно. И я хочу этого как можно скорее.

— Хорошо, я помогу тебе получить это, - сказал он. - Я поговорю с ней сегодня вечером. Мы можем предстать перед судьей через две недели или даже раньше.

— И... – сказал я.

— Что "и"? – спросил он.

— И ты оплачиваешь мои юридические услуги, судебные издержки и не берешь с Кэтрин денег, - сказал я. - В обмен на это я удаляю сделанные мной фотографии и никогда не упоминаю об этом в Ассоциации адвокатов или кому-либо еще.

— Я сделаю все, что в моих силах, - сказал он. - Но я должен сказать тебе…твоя жена сумасшедшая. Кажется, она думает, что вернет тебя, и вы двое будете жить долго и счастливо.

— Это больше не моя проблема, - сказал я. - Это твоя проблема. Ты сказал мне об этом две недели назад.

Кэтрин, напротив, плакала и кричала. - Марк, это не моя вина, - заныла она. - Мне было так одиноко без тебя. И ты никогда не звонил мне и не приходил в гости. Это был всего лишь секс. И дело было даже не в этом. Ты не можешь бросить меня из-за глупого минета!

— Кэтрин, я долгое время любил тебя больше всего на свете, - сказал я. - Но я больше не могу тебе доверять. Может быть, нам стоит попробовать начать все сначала. Может, нам стоит попробовать остаться просто друзьями? Давай разведемся по-дружески. Мы будем навещать друг друга, присматривать за нашей дочерью и просто позволим будущему позаботиться о нас.

— Ты обещаешь, что мы останемся друзьями? – спросила она.

— Я клянусь в этом на стопке Библий, - сказал я.

Я вернулся в квартиру Рейчел, или "Домой", как мы ее называли. Ей не терпелось узнать, как все прошло. Я рассказал ей все.

— Марк, какое-то время я думала, что Кэтрин сумасшедшая, но я могу понять некоторые ее мотивы. Может быть, не измену, но попытку сделать все, что она должна была сделать, чтобы удержать тебя. Это то, что я бы сделала, - сказала она. - Но, хватит говорить о Кэтрин. Настало время для моей любимой части дня.

— И что же это будет за часть? - Поддразнил я.

— Ну, знаешь…как насчет ужина и массажа? - ухмыльнулась она.

************************************

Кэтрин

— Мама, все и так было достаточно плохо. Зачем ты это сделала? - спросила Лайла. - Я действительно хотела поверить тебе, когда ты сказала, что такого не случалось уже долгое время. Потом папа узнал, что прошло всего два года. И теперь он застукал тебя и твоего адвоката? Даже ты должна признать, что теперь надежды нет.

— Не говори так, Лайла, - выплюнула я. - У нас с твоим отцом просто трудный период. Мы справимся с этим. Я согласилась на его дурацкий развод, потому что он пообещал мне, что после этого мы останемся друзьями. И как только он заговорит со мной, я начну приглашать его в гости. Первые несколько раз я не буду ни на чем настаивать, я просто буду рада провести с ним время. После этого я начну наращивать отношения, пока мы не начнем заниматься сексом. А твой отец не из тех мужчин, которые просто так переспят с кем попало. Для него секс с кем-то означает эмоциональную привязанность. А потом мы снова будем вместе.

— Ты все продумала, да, мам? - спросила она. В ее голосе звучал настоящий сарказм. - Мам, давай посмотрим на это гипотетически. Предположим, просто предположим, что папа нашел кого-то другого? Что, если бы он нашел действительно красивую девушку, которая любила бы его так же сильно, как ты, и знала, как держать ноги раздвинутыми?

Я бросила трубку, как только она это сказала. Я больше не могла разговаривать с этой глупой девчонкой. С самого своего рождения она всегда и во всем принимала сторону своего отца. С ней явно было что-то не так. У нее было такое чувство, будто у нее только один родитель. С тех пор, как возникла вся эта проблема, она почти не разговаривала со мной. И то, только если я звонила ей, и она отвечала. В большинстве случаев, когда я звонила ей, то попадала на голосовую почту. Я была уверена, что она разговаривала со мной только для того, чтобы сообщить информацию своему отцу. Я также была уверена, что это она рассказала своему отцу о том, что я занималась сексом с тем старым идиотом, живущим дальше по улице.

Я вся кипела, когда сидела и пялилась в телефон. Никто из них не понял. И колкость Лайлы по поводу того, что я держала ноги раздвинутыми, только подчеркнула это. Похоже, они все думали, что я какая-то шлюха на круглых каблуках. У них сложилось впечатление, что я просто постоянно трахалась с любым парнем, который косо на меня смотрел.

Дело в том, что мы с Марком были вместе чуть больше двадцати лет, и за это время у меня было всего пять... или шесть мужчин. Их было семеро, если считать адвоката, и Марк воспрепятствовал тому, чтобы между нами что-то произошло.

Единственная причина, по которой произошла эта история с адвокатом, заключалась в том, что парень был на взводе. Он советовал мне действовать и уладить дело. Он был уверен, что адвокат Марка вот-вот положит конец нашей тактике затягивания. Парень уже обратился за помощью к посреднику и хранил записи и копии всех наших требований. Мы в любом случае стремились к разрешению ситуации. Я потерпела неудачу. Марк был все так же зол на меня, как и в начале. Я была уверена, что одиночество и отсутствие секса уже заставили бы Марка сдаться и дать мне еще один шанс. Очевидно, он был зол на меня больше, чем я могла себе представить.

Тогда я поняла, что Марк любил меня гораздо больше, чем я когда-либо думала. То, что Марк был так зол на меня за то, что за время нашего долгого брака я несколько раз занималась сексом для развлечения, только доказывало, что он не хотел делить меня ни с кем. Именно это мне и пришлось ему объяснить. Марк был несправедлив. В течение последних 18 лет я была вынуждена делить своего мужа с другой женщиной, которая явно была не на моей стороне.

А делить Марка с Лайлой было еще хуже. Конечно, у меня был секс с несколькими парнями, но это был всего лишь секс. За исключением Дина, с которым у меня был длительный роман, я не могла вспомнить ни одного из этих парней по имени, не говоря уже о том, как они выглядели. Это был всего лишь секс. Это было просто для того, чтобы я почувствовала, что я что-то значу.

С другой стороны, у Марка на моих глазах, в нашем собственном доме, был длительный эмоциональный роман. Меня постоянно отодвигали в сторону или ставили на второе место. С первого же ее вздоха стало ясно, к чему лежит его сердце.

Если она плакала, Марк был рядом с ней. Если она была счастлива, улыбалась и издавала все эти неразборчивые булькающие звуки, мой муж снимал это на видео. С той секунды, как она вышла из моего чрева, я поняла, что совершила огромную ошибку. Это, в большей степени, чем что-либо другое, было причиной того, что у нас никогда не было других детей. Достаточно того, что у нас была Лайла. Что, если бы следующим родился мальчик? Я бы стала всего лишь поваром.

До рождения Лайлы вся любовь и внимание Марка были только на мне. С его стороны было неправильно отказывать мне в нескольких глупых выходках. Но теперь я поняла, почему он так злился. Марк все еще любил меня. Лайла была здесь врагом. Вероятно, все эти годы она делала все это для того, чтобы отдалить меня от моего мужа. Хотя между ними не было никакого сексуального влечения, она сама очень хотела его.

Теперь я все поняла слишком хорошо. Ее шутка о женщине, которая была красивой, любила его так же сильно, как и я, и умела держать ноги раздвинутыми, явно относилась к самой Лайле. Дочь она мне или нет, но если бы она попыталась увести моего мужчину, она бы проиграла.

До того дня я действительно не обращала никакого внимания на то, с чем я на самом деле столкнусь при разводе. Тогда я поняла, что попала впросак. Мой адвокат сообщил мне, что в нашем штате нет виноватых. Это означало, что независимо от того, по чьей вине произошел развод, наше имущество будет поделено 50/50. Это означало, что мне действительно нужно было проявить агрессию. Нам предстояло либо быстро прийти к соглашению, либо я, вероятно, потеряю наш дом.

Тот факт, что моего имени не было указано в закладной, не имел значения. Дом на 50% принадлежал мне. Чтобы сохранить его, мне пришлось бы либо заплатить половину стоимости доли в доме Марку, или уговорить его повременить с продажей достаточно долго, чтобы мы снова были вместе.

Другим фактором было то, что в нашем штате алименты или супружеская поддержка выплачивались только в течение двух лет. И даже тогда это были небольшие деньги. Я могла рассчитывать на получение 30-40 процентов от зарплаты Марка в течение двадцати четырех месяцев. Марк зарабатывал чуть больше 50 тысяч в год. Это означало, что я должна была либо пытаться зарабатывать 20 тысяч долларов в год, либо устраиваться на работу.

Это напомнило еще об одном интересном факте. Даже если бы я отказалась от алиментов, чтобы попытаться выкупить дом у Марка, сумма составила бы не более сорока тысяч. Наш дом стоил сто шестьдесят тысяч долларов и почти окупился. Его продажа принесла бы мне восемьдесят тысяч. Так что, чтобы сохранить его, мне пришлось бы выплачивать вдвое больше алиментов. У нас на сберегательных счетах было еще двадцать или тридцать тысяч. Пенсия Марка на тот момент составляла еще пятьдесят или шестьдесят. Я не была уверена, что судья или адвокат выделят мне часть пенсии Марка. Мой адвокат сказал мне, что в нашем штате большинство судей не предоставляют изменяющему супругу будущего заработка или инвестиций.

Но даже если бы мне выделяли часть пенсии Марка, и я взяла бы ссуду под ее залог. Я была бы в глубоком финансовом дерьме. На содержание дома ушли бы все до последнего цента, которые у меня были или которые я могла бы раздобыть. У меня не было бы денег на проживание или содержание дома. Мне также нужно было подумать о своей машине, автомобильной страховке, счетах по дому, еде, одежде и медицинской страховке, а также о нескольких других вещах, которые я, вероятно, не включила в свой список.

Все сводилось к простой экономике. Если я потеряю Марка, то потеряю и свой дом. Если я потеряю Марка, то в какой-то момент мне тоже придется вернуться на работу.

Я оделась и пошла к своему адвокату. Он посмотрел на меня так, словно я была воплощением зла. Я только улыбнулась. Он положил передо мной стопку бумаг и оставил меня читать их в одиночестве.

Первая страница была просто набита юридическим жаргоном, в котором говорилось о том, что наш брак был безвозвратно расторгнут. Когда я читала это, мне хотелось закричать, что это неправда. Но я промолчала. Я знала, что то, через что я прошла, было лишь частью процесса, через который мне пришлось пройти, чтобы вернуть своего мужа.

Вторая страница была еще хуже. Там говорилось о том, что в распаде брака виноваты все поровну и ни одна из сторон не виновата. Но я знала, что это ложь. Виной всему были внешние силы, которые разлучили нас.

Одной из самых значительных сил, которые я испытала, был монстр, которого я вытолкнула из своей утробы. Моя послеродовая депрессия привела к роману с Дином, который позже вернулся и разрушил мою жизнь.

После того, как я справилась с этим, серия небольших, но сильных депрессий привела к другим. Но теперь я преодолела все это. Мне нужно было быть сильнее и сосредоточеннее, чтобы вернуть Марка. Предполагалось, что это станет началом лучшего времени в нашей жизни. И так бы и было, если бы не тот факт, что Лайла снова встала у нас на пути. Если бы нам не пришлось отвозить ее в школу, мы бы никогда не познакомились с дочерью Дина, и я бы до сих пор была с Марком.

Третья страница была ужасной. Я буду получать треть зарплаты Марка в течение двух лет. Я также получу половину наших сбережений и инвестиций и половину стоимости дома. Я не получу ничего из пенсии Марка. Но Марку пришлось продолжать оплачивать счета за образование Лайлы. Думаю, это было уже что-то. В глубине души я знала, что все это временно. Однако в глазах закона всего через девяносто дней все будет выглядеть так, как будто нашего брака с Марком никогда и не было.

Я подписала бумаги. У меня было такое чувство, что я отказываюсь от своей жизни. Я выбежала из офиса и отправилась домой. Я впала в депрессию. Больше недели я не выходила из дома. Я никому не звонила и ни с кем не разговаривала. Я чувствовала себя ужасно. Потом я поняла, что согласилась на развод потому, что хотела, чтобы мы с Марком могли начать все сначала. Марк был единственным человеком, которому, должно быть, было так же плохо, как и мне, а возможно, и хуже. Я решила постараться быть сильной ради Марка.

Я пыталась дозвониться до него несколько раз, но он никогда не отвечал на мои звонки. Я была такой дурой. Как бы плохо ни обстояли дела у меня, у него все должно было быть гораздо хуже. В конце концов, я совершила ошибки, которые разрушили наш брак. Он, как и я, должно быть, страдал и чувствовал себя неудачником. Я позвонила единственному человеку, от которого Марк никогда бы не отвернулся.

— Привет, мама, - сказала она, взяв трубку. В ее голосе было столько теплоты, сколько она могла бы передать специалисту по телемаркетингу или Свидетелю Иеговы. Я вспомнила наш последний телефонный разговор, состоявшийся несколько недель назад, и мне пришлось напомнить себе, что швырять трубку на неблагодарную маленькую сучку бесполезно.

— Лайла, я позвонила, потому что у нас есть кое-что общее, - сказала я. - Мы обе любим твоего отца. И мы обе хотим видеть его счастливым. Ты должна помочь мне вывести его из депрессии, так что...

Она вдруг расхохоталась, как будто я только что рассказала ей самую смешную шутку, которую она когда-либо слышала.

— Что тут смешного? - спросила я.

— У папы нет депрессии, - сказала она. - С ним все в порядке. На самом деле, он, вероятно, счастливее, чем когда-либо за долгое время. Я почти уверена, что он станет еще счастливее, когда старый дом будет выставлен на продажу, и он внесет первый взнос за свой новый дом.

И снова Лайла задела меня за живое. Как, черт возьми, Марк мог быть счастлив? Она, должно быть, лгала. Она дергала меня за цепочку, в качестве своеобразной мести за то, что я причинила боль Марку. Я решила, что лучшим способом действий было бы просто игнорировать ее.

— Лайла, попроси своего отца позвонить мне, когда у него будет время. Ты права. Нам действительно нужно поговорить о продаже дома, - сказала я. Я, конечно, снова солгала. У меня не было намерения продавать свой дом без крайней необходимости.

— Хорошо, мама. Я уверена, что он сразу же этим займется, - с сарказмом сказала она. Не знаю, зачем я вообще тратила время, разговаривая с ней. Мне следовало догадаться, что она никогда не поможет мне. Но, по крайней мере, я знала, что она ему расскажет.

Как ни странно, не моя дочь предупредила меня о моей настоящей проблеме. Это был человек, которого я меньше всего ожидала увидеть. Примерно через час после того, как я поговорила с Лайлой, у меня зазвонил телефон. Сначала я подумала, что это Марк. Я была потрясена еще больше, когда поняла, что разговариваю с женщиной.

— Твой муж уже заменил тебя, - сказала она. По какой-то причине, хотя я и не знала, с кем говорю, я поверила ей.

— Кто ты, черт возьми, такая? – спросила я.

— Это Брина, - раздраженно сказала она. - Я могла понять, когда ты не узнала меня в первый раз. Прошло около восемнадцати лет с тех пор, как мы разговаривали. Но на этот раз прошло всего пару месяцев. Но я все равно люблю тебя, так что я все равно помогу тебе.

— Что значит "поможешь мне"? – спросила я.

— Я полагаю, ты все еще хочешь, чтобы Марк вернулся? - спросила она. - Значит, предупредить тебя о том, что в его жизни появилась новая женщина, должно быть полезно. В конце концов, ты не сможешь избавиться от нее, если не будешь знать, что она существует.

— Откуда ты знаешь, что она существует? – спросила я.

— Они вдвоем приезжали сюда навестить Лайлу на последние три уик-энда, - сказала она. - Разве Лайла тебе об этом не говорила?

— Насколько я знаю, ты сама заигрывала с моим мужем, Брина, - сказала я.

— Ладно, я попробовала, - сказала она. - Но в тот момент он все еще был увлечен тобой. Эта красотка - соперница чуть более высокого уровня. Он любит тебя. Вы двое были вместе целую вечность. В этом есть смысл. Но то, что какая-то девчонка, о которой я никогда не слышала, просто подбегает и хватает его, выводит меня из себя. И я пыталась привлечь Лайлу на нашу сторону, но ты же знаешь ее и ее папочку. Если он счастлив, счастлива и она. К черту чувства всех остальных.

— Итак, как выглядит эта сучка и знаешь ли ты, как ее зовут? – спросила я.

— Она ниже ростом, чем кто-либо из нас. В ней около 150 сантиметров. У нее светлые волосы. Она довольно миниатюрная, с большими сиськами. Она старше меня, но моложе тебя. Я бы дала ей где-то за тридцать. И у них обоих буквально искры из глаз сыплются, когда они смотрят друг на друга. Клянусь, я видела, как у нее из глаз вылетают сердечки, как в комиксах, когда она смотрит на него. Это меня по-настоящему взбесило. Лайла даже не сказала мне, как ее зовут. Она сказала, что это не мое дело, - ответила Брина.

— Я поговорю с тобой позже, Брина, - коротко ответила я. - Я у тебя в долгу.

Я повесила трубку, потому что была так зла, что едва могла собраться с силами, чтобы заговорить. В тот момент мне хотелось придушить Лайлу. В тех редких случаях, когда она удосуживалась поговорить со мной, она ни разу не упомянула, что ее отец с кем-то встречается. Всего за несколько минут до этого она сказала мне, что он счастлив, но не дала мне ни малейшего представления о том, почему. Я никогда не думала, что Марк остепенится и погрузится в депрессию без меня. Но я действительно думала, что он подождет, пока наш развод не завершится меньше чем через три месяца, чтобы хотя бы начать встречаться.

И впервые с тех пор, как я познакомилась с ним, Марк солгал мне. Он сказал мне, что после развода мы останемся друзьями. Думаю, он знал, что я истолковала это как то, что мы, вероятно, будем встречаться и у нас будет хороший шанс снова сойтись.

Я улыбнулась, подумав об этом. Кем бы ни была эта женщина, она разозлила не того человека. Вероятно, это была одна из тех медсестер-распутниц в больнице, которая решила, что устала от работы и хочет найти мужчину с зарплатой, вместо того чтобы самой зарабатывать на жизнь. Я бы не только поставила ее на место, но и вернула Марка обратно.

Я почти с нетерпением ждала битвы. Я начала строить планы, как только подумала об этом. У меня было двадцать лет накопленных знаний о том, что отличало Марка от других. Я знала его симпатии и антипатии так же хорошо, как и свои собственные. У нее не было ни единого шанса.

Мне нужно было подстричься и сделать новую прическу. Хотя я собиралась их только подстричь. Последние несколько лет я носила короткие волосы, но собиралась их отрастить, потому что Марку нравились мои длинные волосы. Как только я начала думать о других вещах, которые я могла бы сделать, в дверь позвонили.

Я пошла открыть и увидела молодую пару, стоявшую на крыльце. На самом деле, он стоял на крыльце, а она осматривала передний двор, а затем попыталась заглянуть через забор.

— Привет, - сказал он, как только я открыла дверь. Он оказался очень вежливым молодым человеком. Он мне сразу понравился.

— Я знаю, что дом еще официально не выставлен на продажу, но мой агент по недвижимости сказал мне, что это произойдет в течение нескольких дней. Я подумал, не могли бы мы немного осмотреться и, возможно, сделать вам предложение, чтобы избежать всех проблем, связанных с тем, что вы принимаете другие заявки и сталкиваетесь с большим количеством людей. Мы давно живем в этом районе, и нам всегда нравился ваш дом, и...

Я захлопнула дверь у него перед носом. Я позвонила своему адвокату и рассказала ему, что произошло.

— Итак! - сказал он. - Послушайте, леди, вы чуть не лишили меня лицензии. И минет был не таким уж хорошим. Отпустите ситуацию. Парень действует в рамках своих прав. Соглашение действительно предусматривает продажу дома. Если он попытается лишить вас вашей доли денег или сделает что-нибудь еще, за что мы сможем подать на него в суд. Позвоните мне. Но если вы ищете жилетку, на которой можно поплакаться, я не тот, кто вам нужен. - Затем он повесил трубку.

Я позвонила Марку.

— Привет, Кэтрин, - сказал он. - Я рад, что ты позвонила. Я собирался позвонить тебе, но был занят.

— Занят со своей новой женщиной или пытаешься продать мой дом? - Огрызнулась я.

— Кэт, из-за чего ты злишься? – спросил он. Его голос звучал очень успокаивающе, и мне захотелось, чтобы он был рядом и мог просто обнять меня и сказать, что все будет хорошо.

— Кэт, ты же знаешь, что нам придется продать дом. Ни один из нас не может себе этого позволить после развода. Ну, я, возможно, и смог бы это сделать, но жить там - все равно что постоянно окружать себя воспоминаниями о том, что у нас было и как я это потерял. И я подсчитал, Кэт. Ты не можешь себе этого позволить.

— Должен быть способ, которым мы сможем... - Начала я.

— Кэтрин, это то, что ты должна вбить себе в голову, - сказал он. - Больше нет никаких "МЫ". Есть только ты и я.

— Послушай, если ты так сильно хочешь этот дом, может быть, мы сможем пересмотреть процедуру развода. Может быть, вместо того, чтобы выплачивать тебе алименты и отдавать половину наших инвестиций и наличных, я мог бы просто отдать тебе свою половину дома. Но, поступив так, я потеряю еще двадцать или тридцать тысяч долларов. Я просто не вижу причин...

На этот раз я оборвала его. - Марк, ты как-то сказал, что сделаешь для меня все, что угодно, - заныла я.

— Да, но посмотри, к чему это привело, - огрызнулся он.

— Марк, пожалуйста! - Заныла я. Я слышала, как крутятся шестеренки в его голове.

— Я думаю, что, вероятно, мог бы взять ссуду под залог инвестиций для первоначального взноса за мое новое жилье. И, не теряя трети своей зарплаты, я смог бы позволить себе больший платеж по ипотеке, - сказал он. - Хорошо, я попрошу своего адвоката составить какие-нибудь бумаги.

После этого он повесил трубку. У меня даже не было возможности разузнать что-нибудь о его таинственной новой женщине, но я знала, что она была, потому что он никогда не отрицал этого, когда я спрашивала его о ней. Но это тоже не было бы проблемой. У меня были друзья в больнице, где он работал. И я знала одного человека, который мог раздобыть для меня информацию о шлюхе, пытавшейся украсть моего мужа. И она могла присмотреть за Марком прямо у него под носом.

Я позвонила нашей старой подруге.

— Мне действительно жаль слышать о разводе, - сказала она, поднимая трубку.

— Думаю, с этим ничего нельзя было поделать, - сказала я.

— Знаешь, это так странно, - сказала она.

— Послушай, я знаю, что ты работаешь с Марком, но мне нужна твоя помощь, - сказала я.

— Если это в моих силах, я была бы рада тебе помочь, - сказала она. Но я всегда знала, что она захочет помочь мне.

— Какая-то шлюха в вашей больнице пытается занять мое место в жизни моего мужа и в его сердце. Мне нужно знать все, что ты сможешь о ней узнать. Хорошо? – спросила я.

— Я... мм... хмм... всего наилучшего, - сказала она. - Я... мне нужно идти, Кэтрин.

*********************************

Марк

— Это было странно, - сказала Рейчел, когда я присоединился к ней на диване.

— Это был риэлтор с очередными вопросами о том, что мы хотим видеть в новом доме? – спросил я.

— Нет, это была Кэтрин, - сказала она. - Она хочет, чтобы я выяснила и дала ей информацию о "ШЛЮХЕ", которая заняла ее место.

Я ничего не мог с собой поделать. Я просто начал смеяться. Она притянула меня к себе. Она откинулась на спинку дивана, сняла трусики и села на меня сверху.

Я лежал неподвижно, и она начала двигать бедрами. Ее обнаженное и быстро увлажняющееся влагалище терлось о мой член, прикрытый боксерами.

Я вспомнил события, произошедшие за пару недель до этого вечера. Прошло всего несколько дней после того, как мы наконец подписали документы о разводе. Как обычно, в тот день мы с Рейчел работали. После этого мы пошли посмотреть пару домов и вернулись домой, чтобы поужинать и отдохнуть вместе.

Я сделал Рейчел массаж. За время, проведенное вместе, массаж становился все более интимным. Кроме того, каждое утро, когда я просыпался, чувствуя, как мои руки обнимают Рейчел, у меня постоянно вставал член.

Массаж расширился до такой степени, что я массировал ее груди, пока ее соски не затвердели настолько, что могли резать стекло. Она начала бросать на меня взгляды и подавать очень непонятные сигналы. Во время массажа были моменты, когда я чувствовал, какая она горячая и влажная. Пару раз я подумывал о том, чтобы просто взять ее. Но, в конце концов, это была Рейчел. Я никогда не мог заставить ее.

Я беспокоился о ней, потому что прошло более десяти лет с тех пор, как Рэйчел развелась, и она действительно не проявляла никакого интереса к сексу. Я предположил, что это было связано с неудачными обстоятельствами ее медового месяца и тем, как она потеряла девственность. Это было ужасно, и я сочувствовал ей. Все это время она хранила свою девственность, как мы все надеемся, что и наши дочери тоже. Только для того, чтобы отдать ее парню, который, вероятно, был самым большим засранцем, о котором я когда-либо слышал. Я предположил, что Рейчел понятия не имела, что она со мной делает.

Рейчел была загадкой. По крайней мере, для меня. На людях она держалась тепло и дружелюбно со всеми. Но дальше этого дело не шло. Она вообще не шутила с парнями. Это было немного странно, потому что даже замужние женщины охотно выслушивают шутки или поддразнивания. Я говорю не о том, против чего возражал бы чей-либо супруг, а просто об общем взаимодействии.

Я действительно считаю, что с тех пор, как ее брак распался, Рейчел боялась мужчин или просто чувствовала себя некомфортно с нами. Проблема была в том, что большинство мужчин и многих женщин, которых мы знали, истолковывали это как ненависть Рэйчел к мужчинам.

В последнее время многие наши коллеги по работе стали замечать, что мы с Рейчел проводим все время вместе. В том, что мы вместе обедаем или проводим перерыв, не было ничего необычного. Но то, что она протягивала руку и держала меня за руку или ждала, пока я заполнял документы для Джона, который курсировал между больницами, было слишком для некоторых людей, так что поползли слухи.

Дома, напротив, все развивалось еще быстрее. Рейчел делала все, что хотела, и когда хотела. Для нее было нормой подходить к дивану и садиться ко мне на колени, пока мы смотрели телевизор. Для нее было правилом делать это, надев только футболку и трусики.

Но в ту ночь все было по-другому. Во-первых, во время массажа я был уверен, что Рейчел испытала оргазм. Я привык к ее негромким стонам, повизгиваниям и даже к тому, как она прижималась ко мне бедрами, но в ту ночь все было по-другому. Она очень громко завизжала, и ее ноги просто раздвинулись. Затем она вздрогнула и закрыла глаза, выдавливая это дерьмо из моей руки.

Когда она открыла глаза, то просто выпалила: - Я люблю тебя, Марк.

— Я тоже люблю тебя, Рэйчел, - сказал я ей. Вместо того, чтобы улыбнуться или сказать что-нибудь милое в духе Рэйчел, она ответила очень загадочно: - Тебе не следовало этого говорить. Ты понятия не имеешь, во что ты себя втягиваешь.

Как обычно, мы легли в постель и прижались друг к другу. Я заснул с двумя большими сиськами и совершенно порнографическими снами. Помню, мне снилось, что я трахаюсь. Я был глубоко внутри самой тугой, влажной и теплой киски на свете. Я проснулся и обнаружил, что Рейчел лежит на мне. Наши лица были очень близко друг к другу, как будто она собиралась поцеловать меня. Ее груди были прижаты к моей груди, а бедра очень медленно двигались вперед и назад. Ее скользкая, влажная киска сжимала мой член, как кулак, а ее писк был таким громким, что удивительно, как я не проснулся раньше.

— Так сильно хотела тебя... не могла больше ждать, - простонала она, увидев, что я открыл глаза. Я кончил сильнее, чем когда-либо в своей жизни. Я залил ее киску таким количеством спермы, что она потекла между нами.

Интенсивность моего семяизвержения вызвала оргазм и у Рейчел. Она подняла голову и начала целовать меня, и мы просто лежали рядом в изнеможении.

— Наконец-то, - вздохнула она, когда наше сердцебиение нормализовалось.

— Ты ведь шутишь, да? – спросил я. - Милая, ты даже не представляешь, как это было здорово и как долго я этого хотел...

— Так почему же ты просто не...? - спросила она, смеясь.

— Потому что я знаю о твоей первой брачной ночи и о том, что ты не... - начал я.

— Марк, я здоровая тридцатилетняя женщина. У меня тоже есть потребности, - выпалила она.

— Но я никогда не слышал, чтобы ты упоминала о парнях, - сказал я.

— Потому что у меня не было никаких парней, дурачок, - ответила она. - Ты мой парень.

— Значит, ты... - Ее бровь угрожающе изогнулась.

— Будь осторожен, - предупредила она. Но улыбка на ее губах подсказала мне, что она не сердится всерьез.

— Ну, откуда ты... ты знаешь... когда ты... ммм? - Я с трудом подбирал слова, чтобы сформулировать вопрос.

— Самообслуживание, - сказала она с кривой улыбкой на лице. - Никто не любит меня так, как я.

— Да? - сказал я ей. И с тех пор мы занимались сексом почти постоянно. Первые несколько дней буквально измотали нас обоих. Она просто не могла насытиться. Мы даже звонили на работу, чтобы остаться дома и трахаться. Она впитывала все, как губка. Иногда она просто хотела, чтобы ее трахали, как кусок мяса. Иногда мы занимались медленной и очень страстной любовью. А еще она делала мне один из самых ужасных минетов в моей жизни. Но она быстро научилась и стала лучше.

Каждый новый день, который я проводил с Рейчел, был подарком небес. Мы все еще искали новый дом, но плохие дни остались позади. Поэтому, когда она потерлась об меня своей обнаженной киской и начала лихорадочно стаскивать с меня боксеры, я в шутку воспротивился.

Мое сопротивление только раззадорило ее еще больше. Она стянула с меня шорты и начала поглаживать мой уже возбужденный член.

— Марк, вставь его в меня, - прорычала она. - Вставь его в меня, сейчас же!

Кто я такой, чтобы спорить? Я дал ей то, чего она хотела. Как обычно, ощущение, когда мой чрезмерно чувствительный орган скользнул внутрь ее шелковистой сердцевины, было неописуемым. Мы быстро перешли на лихорадочный уровень толчков. Ее бедра двигались взад и вперед, встречая каждый мой толчок, а ее гладкое влагалище ласкало мой похожий на трубку орган, пока нам обоим не захотелось разрядки.

— Не надо, - проворчала она. - Пока нет, малыш. Подержи это для меня. - Она наклонила бедра и раздвинула ноги еще шире. Она еще сильнее сжала внутренние мышцы ног, заставляя меня брызнуть спермой. Как бы я ни старался сдерживаться, она боролась еще сильнее, чтобы заставить меня кончить.

И тогда я увидел это. Сначала у нее задрожала нижняя губа. По щекам пробежали мурашки, а затем она крепко зажмурилась. Я почти мог различить биение пульса у нее на виске, а затем ее голова откинулась назад, и рот открылся, когда она закричала от страсти. Ее руки обхватили меня, и шелковистые тиски ее влагалища сжались еще крепче. - Сейчас! - закричала она. Ее голос был хриплым, но в то же время мягким. Он был почти жалобным, как будто она отдавала мне каждую каплю своей энергии, которая у нее была.

В моем случае это началось с кончиков пальцев на ногах и поднялось вверх по ногам, через яйца, к концу моего члена. Я почувствовал, как из меня в нее словно разрядился электрический ток. Из-за того, что я так долго сдерживался, это хлынуло из меня потоком, и я не мог этого отрицать.

— Я думаю, ты сломал ее, - рассмеялась она. - Ты сломал мою киску, так что тебе не с чем будет играть.

— Ты намного больше, чем просто киска, - рассмеялся я.

— Подожди, пока не увидишь, что я собираюсь подарить тебе в следующий раз, - серьезно сказала она, устраиваясь в моих объятиях, и мы отправились спать. Я был счастливее, чем когда-либо в своей жизни.

Три недели спустя выяснилось, что я ошибался. Я принял предложение Джона возглавить отделение визуализации в новой больнице. За эту работу платили намного больше, и я должен был отвечать за все, что связано с медицинской визуализацией, а не только за рентген и флюороскопию. Я также буду руководить их операциями по компьютерной и магнитно-резонансной томографии. У меня был карт-бланш на наем персонала, и Джон уже знал и ожидал, что я найму Рэйчел.

Новый администратор нашей старой больницы очень старался сохранить нас обоих. Он боролся за Рэйчел, предложив ей должность ведущего технического специалиста, поскольку моя замена была нашим прежним ведущим техническим специалистом. Он даже предложил платить Рэйчел больше, чем я платил ей, что уже было повышением.

Я спросил ее, почему она отказалась от этой работы, и она просто улыбнулась и сказала, что хочет, чтобы мы все трое работали вместе. Она сказала мне, что семьи должны быть как можно больше вместе.

У меня возникло странное чувство, когда я напомнил ей, что ее дедушка, Джон, на самом деле не работал в томографии. Он руководил всей больницей.

— Да, это так, - улыбнулась она.

В пятницу мы закончили строительство нового дома, а в субботу отправились навестить Лайлу. У Рейчел было множество вопросов к ней. Она хотела знать, какую комнату она хотела бы видеть и в какой цвет ее покрасить. Пока мы сидели в ресторане и разговаривали, я наблюдал за ними обеими и понял, что они ладят гораздо лучше, чем Кэтрин и Лайла когда-либо ладили. Они болтали как обезьянки, смеясь и хихиканье, обсуждая все и ничего.

— Рейчел, у тебя огромные сиськи, - сказала Лайла. - Они болят?

— Я не могу сказать, - улыбнулась Рейчел. - Твой отец всегда растирает их, и от этого они чувствуют себя так хорошо, что у них все переворачивается с ног на голову.

— А он знает? - спросила Лайла.

— С чего бы мне знать, что у нее болит грудь, если она сама мне этого не сказала? – спросил я. - И если бы я знал, что им больно, я бы не стал... - Моя дочь отвела взгляд от меня и снова посмотрела на Рейчел.

— Боже мой, он такой невежественный, - сказала она. Рейчел просто кивнула и поцеловала меня.

— На что похожа утренняя тошнота? - спросила Лайла. - Это так серьезно, как говорят?

У меня взорвалась голова. - Рейчел! – закричала я. - Неужели ты?... Неужели мы?

— Да, малыш, - спокойно ответила она. - Я же говорила, что тебе понравится то, что я собираюсь подарить тебе в следующий раз. - Я просто схватил ее и прижал к себе так крепко, как только мог.

— Боже, папа, - ухмыльнулась Лайла. - Ты что, пытаешься выдавить из нее ребенка?

— Марк? - игриво спросила Рейчел. - Как теперь выглядит мой возраст?

****************************

Кэтрин

Меня держали за дуру. Последние несколько недель я терпеливо ждала информации от Брины. Но так ничего и не дождалась. Я несколько раз звонила своей дочери, и она всегда разговаривала со мной так, словно на вечеринке по случаю ее дня рождения у меня было дерьмо в чаше для пунша. Марк всегда относился ко мне по-доброму, но держал на расстоянии. Я понимала его. Я причинила ему сильную боль. Мне нужно было вернуть себе место в его сердце и в его жизни. Мне казалось, что все просто хотят, чтобы я ушла. Пошли они все к черту. Я не из тех, кто мирно отходит на второй план.

Но больше всего меня задело предательство Рейчел. Я позволила своему мужу помочь ей, когда она была в самом трудном положении. Я и сама помогла ей. И она оказалась самой большой предательницей из всех. В течение нескольких недель я звонила ей, и ее ответы всегда были одинаковыми. - Я работаю над этим, - говорила она. - Но я никогда не видела его ни с кем, кроме себя. Я слышала, что она блондинка. Я также слышала, что она невысокая и миниатюрная, но у нее большие сиськи и большая задница.

Они, должно быть, смеялись надо мной до упаду. Бедная глупая Кэтрин. Но последней смеялась бы я.

Я могла бы устранить Рейчел, отплатить ей за то, что она сделала со мной, и вернуть своего мужа, и все это одним махом. Я сделала еще один большой глоток из своей бутылки "Абсолюта".

Я приняла еще три таблетки обезболивающего, которые принимала до этого. То, что я собиралась сделать, должно было причинить мне боль. Но насколько это может быть больнее, чем проводить еще какое-то время без мужа.

Я пыталась. Я перепробовала все, что знала, но так и не смогла выбросить Марка из головы. Я ходила к психотерапевту. А эта сука была сумасшедшей. Она продолжала нести мне всю эту чушь о том, сколько рыбы в этом гребаном море. Я никогда не рыбачила. Я ненавижу гребаный океан и даже морепродукты не ем. Я просто хотела вернуть своего мужа.

Я пыталась встречаться с другими мужчинами и даже трахаться с ними. За последние две недели я переспала с пятью другими парнями. От этого у меня только разболелась голова, сердце и появилась сыпь между ног. Больше никакой "хорошей девочки". Пришло время сорваться с катушек. Я сделала еще один глоток водки и направилась к своей машине.

Я чуть не споткнулась, спускаясь по ступенькам. Но, к счастью для меня, благодаря моим кошачьим рефлексам, я восстановила равновесие. Даже пьяная в стельку и накачанная обезболивающими, я была лучше, чем трахающаяся Рейчел, и трахающаяся Лайла, и эта Брина. Я подняла с земли свой пакет со льдом. Я не могла этого забыть. Я помахала своей соседке, когда шла к машине. Она была любопытной старухой. И она всегда спрашивала о Лайле и Марке. Она смотрела на меня свысока с тех пор, как я начала приводить домой мужчин. Да пошла она. Я бы вернула Марка к завтрашнему вечеру. Это показало бы ей. Может, я бы оставила окна спальни открытыми, чтобы она слышала, как я стону, когда он трахает меня. Черт, может, мы бы просто занялись этим на крыльце. Может, мы бы занялись этим на ЕЕ крыльце.

Я села на сиденье своей машины и опустила правую ногу на пол. Я глубоко вздохнула и изо всех сил хлопнула дверцей машины по левой лодыжке. Я почувствовала и услышала, как что-то хрустнуло, и боль, пронзившая меня, была такой, словно кто-то воткнул мне в ногу раскаленную добела кочергу. Никакой боли, никакой пользы. Я втащила лодыжку в машину, закрыла дверь и поехала в больницу. Я приняла еще пару обезболивающих. К счастью, у водки нет запаха.

Черт, в Мичигане никто не умеет водить машину. Несколько человек чуть не сбили меня, когда я ехала в больницу. И пара из них были припаркованными машинами. Должно быть, это были те самые самоуправляемые автомобили. Я услышала громкий треск и продолжила движение. В зеркале заднего вида я увидела, как какой-то парень кричит на меня. Да пошел он к черту. У меня не было времени на его болтовню. Я была на задании.

Пара пешеходов отпрыгнули на тротуар, когда я проезжала мимо. Неужели они действительно были настолько глупы, что не понимали, что переход через улицу, когда проезжают машины, может привести к их гибели?

Я довольно быстро добралась до больницы. Обезболивающие и алкоголь подействовали. Я прихрамывала, но это было ожидаемо. Я зарегистрировалась в отделении неотложной помощи. Молодой врач показался мне знакомым, но я не смогла его вспомнить. Он заказал рентген моей лодыжки и сказал, что за мной приедут через несколько минут. Из-за моего пакета со льдом и выпитого спиртного лодыжка еще не начала опухать.

За пару часов до этого я позвонила своей подруге, которая работала в радиологии. Она сказала мне, что Рейчел работает в отделении неотложной помощи. Марк был у себя в кабинете. Почему-то он не сказал мне о своем повышении и о том, что сменил больницу. Я знала, что для меня это ничего не значило, поскольку он получил повышение после того, как мы подписали документы о разводе. Это также ничего не значило, поскольку я отказалась от своих алиментов, инвестиций и большей части нашей наличности, чтобы сохранить дом. Это тоже было ошибкой. Без Марка дом ничего не значил. Для меня он был просто большой пустой коробкой, в которой я могла копошиться.

Лайла даже просила меня присылать ей большую часть ее вещей, по одной-две коробки за раз. По тому, как она это делала, я поняла, что она никогда больше не собиралась появляться в этом доме. Она хотела жить там, где проводил лето Марк. Они все бросили меня. Пошли они все к черту.

Приятный молодой человек принес мне инвалидное кресло и покатил в рентгеновский кабинет отделения неотложной помощи.

*********************************

Марк

— Привет, Марк, - сказал Грег, один из наших новых ординаторов. Он работал в отделении неотложной помощи. Грег вырос через дорогу от нас. Он был хорошим ребенком и отличным врачом.

— Привет, Грег, - ответил я. - Как дела?

— В приемном отделении, как обычно, все кувырком, - сказал он. - Я просто подумал, что тебе будет интересно узнать, что твоя жена поступила в приемное отделение и ведет себя очень странно.

— Как ты узнал? И мы еще не женаты. Нам нужно дождаться, когда мой развод станет окончательным. Но мы помолвлены. Почему Рейчел в приемном отделении? Это ведь не из-за ребенка, не так ли? - По мере того как я говорил, мой голос становился все более и более напряженным.

— Ты женишься на Рейчел? - он почти взвизгнул. - Ты счастливчик! Но это не она. Это твоя вторая жена. Ну, ты знаешь... первая. И она ведет себя странно. Я отправил ее к Рейчел на рентген лодыжки.

— Спасибо, что предупредил, Грег, - сказал я. Волосы у меня на затылке встали дыбом. Я вышел из своего кабинета и направился в кабинет через две двери от моего.

— Гоу, ты помнишь те камеры, которые мы используем только в экстренных случаях? - Спросил я нашего начальника службы безопасности.

— Да. Они нарушают конфиденциальность пациентов, - сказал он.

— К черту все это. Включи ту, что в смотровой комнате Рэйчел, - сказал я. - И немедленно вызови туда охрану. - Он включил монитор и позвонил паре сотрудников своей службы безопасности.

Пока мы наблюдали, один из санитаров доставил Кэтрин в инвалидном кресле в палату. Он вышел из палаты, и Рейчел закрыла дверь. Она посмотрела на свой запрос. а затем повернулась, чтобы посмотреть на свою пациентку.

— Привет, Кэтрин, - сказала она, приветствуя ее веселым голосом.

— Привет. Ты, лживая шлюха, - сказала Кэтрин. Она нечленораздельно произносила слова и явно была под каким-то кайфом. Ее шатало, и она едва держалась на стуле.

— Ты уже узнала, с кем трахался мой муж, Рейчел? - спросила Кэтрин. Рейчел ничего не ответила.

— Я думаю, тебе показалось чертовски забавным, что я попросила тебя выяснить, кто эта шлюха, когда ты сама была шлюхой с самого начала, да? - сказала Кэтрин. С каждым предложением ее голос становился все более маниакальным и громким.

— Кэтрин... - начала Рейчел. - Мне жаль. Но твой брак распался. Ты причинила ему боль. Ты разбила ему сердце.

— И ты захотела снова собрать его воедино, верно? - прошипела Кэтрин. - Это не твоя гребаная работа - вмешиваться в мой брак, шлюха. Но я буду единственной, кто посмеется, когда все это дерьмо закончится. Знаешь ты это или нет, но Марк все еще любит меня. Все, что ты для него значишь, - это секс. Он устанет трахать тебя и приползет обратно ко мне. Но, чтобы облегчить ситуацию, твоя задница отправится в тюрьму. И когда он узнает, что ты причинила мне боль, он никогда тебя не простит.

— Кэтрин, о чем ты говоришь? - рассмеялась Рейчел.

— Ну, молодой симпатичный доктор осмотрел мою лодыжку, и не было никакого отека или чего-то в этом роде, пока ты не столкнула меня со стола и не сломала лодыжку. И ты сделала это нарочно, потому что ревновала из-за того, что мы с Марком снова вместе, - сказала Кэтрин.

— Ты сумасшедшая. Этого не случится, - сказала Рейчел. - Тебе нужна помощь.

— Ааааааииииииееееехх! - вскрикнула Кэтрин, как только она закрыла дверь в комнату. Она ударила уже травмированной лодыжкой о металлический рентгеновский стол несколько раз. Через несколько секунд несколько человек, включая охрану, которую мы с Робби прислали, ворвались в комнату и обнаружили Кэтрин, корчащуюся на полу. Мы с Гоу переглянулись и побежали в комнату.

Когда мы добрались туда, Гоу взял управление на себя. - Немедленно вызывайте полицию, - сказал он.

— Уберите от меня эту сумасшедшую сучку сейчас же, - закричала Кэтрин. - Посмотрите, что она со мной сделала. Марк, она завидует нам. Она пыталась причинить мне боль, милый. Уволь ее задницу. Я собираюсь подать в суд на эту больницу на каждый их чертов цент.

— Марк, отведи Рейчел к себе в кабинет. Пусть подождет полицию, - сказал Гоу.

— Пошли, Рейчел, - сказал я.

— Марк, она сумасшедшая. Я ничего не делала. Я никогда не прикасалась к ней, - сказала Рейчел. Я схватил ее за руку и вытащил из комнаты.

— Ты должен мне поверить, - в отчаянии сказала она.

Как только я завел ее в лифт, я поцеловал ее. - Ты же знаешь, что я этого не делала, правда? – сказала она.

— Да, милая, я знаю, что ты этого не делала, - сказал я. Мы поднялись в мой кабинет.

— Что ж, мы можем не терять времени, раз уж оно у нас есть, - сказала она. Она усадила меня на стул, села ко мне на колени и обняла меня за плечи. Она как раз начала целовать меня, когда в мой кабинет вошел Джон.

— Это то, за что я тебе плачу? – спросил он.

— У меня перерыв, - сказал я.

— Что, черт возьми, происходит? – спросил он. - Почему твоя бывшая жена подает в суд на больницу?

— Спустись в холл и посмотри записи с камер наблюдения в кабинете Гоу, - сказал я. - Это все объяснит.

Через несколько минут за нами пришел Робби и офицер полиции. Они отвезли нас в участок. Там нас проводили в комнату, где мы наблюдали, как Кэтрин рассказывает свою версию истории. Каждое сказанное ею слово было занесено в протокол, и ей дали копию ее заявления на подпись.

— Где мой муж? - спросила она. - Мне нужно, чтобы он позаботился о моей лодыжке, а затем я хочу, чтобы он отвез меня домой.

— Боюсь, вы не сможете вернуться домой сегодня вечером, - сказал один из детективов. - Вы арестованы.

— За что? - гневно закричала Кэтрин. - Я ничего не делала. Это все сделала эта сука. Эта неблагодарная сука, которая украла мужа, пыталась убить меня.

— Взгляните на это видео, - сказал детектив. Кэтрин посмотрела это и растерялась.

— Это все была шутка, - закричала она.

— Вы имеете право...

— Нет, подождите, - закричала Кэтрин. - За что вы меня арестовываете?

— Подача ложного заявления в полицию и мошенничество, - сказал детектив. -. .. Но также, за вождение в нетрезвом виде, неосторожное вождение, оставление места нескольких дорожно-транспортных происшествий и почти наезд на группу пешеходов. Вы проехали несколько раз на красный свет, и одна из машин, в которую вы врезались, была полицейской, в которой сидел офицер.

— Я должна была это сделать, - закричала Кэтрин. Она начала болтать о том, какой я был неумолимый, но на самом деле я любил ее, и я просто трахал Рейчел.

— У вас есть право хранить молчание, так что, черт возьми, воспользуйтесь им, - сказал детектив.

*****************************

Эпилог

Мы с Рейчел поженились и переехали в наш новый дом. Пока ее возраст позволял, у нас родилось еще двое детей. Лайла любит своих младших брата и сестру. С тех пор мы все жили долго и счастливо.

Лайла получила степень магистра в области поведенческой психологии. Она хотела понять таких людей, как ее мать, и что движет ими, чтобы помочь им вести нормальную жизнь. Через несколько лет она поступила на работу в ФБР и стала одним из самых успешных специалистов по профилированию.

Кэтрин пришлось поместить в больницу. Потребовалось восемь лет терапии, прежде чем Кэтрин смогла покинуть лечебное учреждение, где она проходила лечение. Она так и не пришла ко мне, когда ее выписали. По словам друзей, которые видели ее, она винит меня во всем. И она клянется, что убьет Рейчел. Она снова встретилась с Дином, но он тоже не хотел иметь с ней ничего общего. Последнее, что мы слышали, - что она уехала из города на более зеленые пастбища и начала все сначала. Я желаю ей всего наилучшего. Но я купил пистолет и научил Рейчел стрелять.

Я прожил с Кэтрин и любил ее более двадцати лет, но так или иначе, я никогда по-настоящему не знал ее. Кэтрин была психопаткой. И все это время я не подозревал, каким чудовищем она была. Кто знает, что она могла сделать со мной за все эти годы. Я и понятия не имел. Она могла убить меня во сне с такой же легкостью, с какой лгала мне и трахалась с другими мужчинами. Человеческая психика - хрупкая штука. Любой может сорваться при правильной ситуации, мотивации или изменении химического состава мозга. Монстр, возможно, живет внутри каждого из нас. Я двадцать лет просыпался рядом с монстром и даже не подозревал об этом. Может, мне просто повезло, а может, она любила меня так сильно, как всегда утверждала. В любом случае, это делает жизнь с Рейчел намного приятнее.

Конец.

P. S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.