Мих на ярмарке

Мих был хорошо известен в тематическом кругу своей любовью к средневековью и публичным поркам. Друзья-тематики посоветовали ему посетить Oktoberfest(осенний праздник). Для этого ему нужно было съездить в Schwabenland(земля Швабов) и посетить маленький городок N. Это было достаточно далеко и стоило больших денег, но друзья сказали, что он не пожалеет. И вот он уже в самолёте, который приземлился в столице Schwabenland. Оттуда ещё пару часов на автобусе. Номер в гостинице, она находилась в самом центре города, он забронировал заранее. Вечером у него было время пройтись по центру. Ему показалось, что он попал лет на 300, а то и 400 назад. Город был очень старый, но дома все ухожены. Ни одной машины, а фонари, хоть и электро, но свет от них был сделан под старинные латерны.

Гуляя по городу Мих дал волю своим тематическим фантазиям. Он любил средневековье и их публичные порки, часто фантазируя о них в своих тематических рассказах. И вот сейчас Мих гулял по старому городу, где, возможно, почему бы и нет, проводились на торговой площади публичные порки.

Устав с дороги, Мих вернулся в гостиницу и лёг в постель. Он хотел отдохнуть, ведь на завтра у него была обширная программа. Но опять накатили фантазии, мешая ему уснуть.

Утром с чашкой кофе в руке он смотрел в окно, благо оно выходило не во двор, а на улицу. Мих обратил внимание на семью: мама, папа и сынок. Его внимание привлекла одежда мамы, выглядела она очень уж необычно. Они подошли к шлагбауму, ещё накануне вечером, когда Мих гулял, его не было. Возле него стояли мужчины в форме, которая, наверно, была ещё со времён царя-Гороха. Они что-то сказали женщине, она кивнула и покраснела как рак. Да, Мих видел всё из окна, но он готов был поклясться, что увидел, как она залилась краской. Для мамы подняли шлагбаум и она пошла дальше, а папа с сыном пошли в другую сторону.

Мгновение спустя Мих увидел ещё одну семью. Всё повторилось. Они остановились у шлагбаума, женщине что-то сказали, она кивнула, покраснев при этом. Её пропустили дальше, а папа с ребёнком пошли в другую сторону. За ними следом шла пара, он и она. Их тоже остановили. Мужчины в странной форме что-то спросили у женщины, она, покраснев, кивнула. Шлагбаум подняли, пропуская её, но и мужчина пошёл вместе с ней.

Мих стукнул себя по голове, какого чёрта я стою здесь, когда можно пойти и всё узнать. Он спустился на первый этаж. Девушка на ресепшен сказала ему, что сегодня не просто Oktoberfest, что сегодня средневековая ярмарка. Сказав это, она тоже, как и остальные женщины, которых Мих видел у шлагбаума, покраснела. Его сильно заинтересовало, почему же девушки и женщины в этом городе краснеют. Мих решил разгадать эту тайну.

Выйдя из гостиницы, он направился в сторону шлагбаума, который видел из окна своего номера. Перед ним шла семья: мама, папа. Им было около 50-и, и две дочки. Они уже были более-менее взрослыми. Мать и старшая дочь были одеты в средневековые одежды. Отец и младшая из девочек были одеты в современные одежды. Они подошли к шлагбауму. Стражник, да, кончено же это была стража и на них были одежды соответствующие их статусу на этом празднике жизни. Так вот, один из стражников что-то спросил сначала у женщины, потом у девочек. Мама и старшая из дочерей, покраснев, кивнули в ответ. Младшая тоже покраснела, но покачала головой. Мих, кроме того, что младшая покраснела, заметил, как её глаза заблестели от слёз. Старшие, каждая из них получила свиток, так в средние века сворачивали документы. Для них подняли шлагбаум и они прошли. Отец с младшей пошли в другую сторону, девочка ещё часто оглядывалась на мать и старшую сестру.

Мих, выждав небольшую паузу, подошёл к шлагбауму, естественно, стражники остановили его. Он сказал, что гость и приехал специально, чтобы посетить этот праздник. Ему сказали, вход платный и, если он хочет попасть на ярмарку, должен заплатить. Но женщины, которые прошли перед ним, они ничего не платили и это он заметил. Стражники сказали, что эти женщины были кое на что согласны и поэтому для них вход бесплатный. Мих не стал спрашивать, на что согласны женщины, может он просто неправильно понял. Но, даже, когда Мих заплатил за вход, его не пропустили дальше. Оказывается для посещения средневековой ярмарки нужна соответствующая одежда, которой у него не было. Один из стражников любезно показал, где можно купить её, а потом и проводил.

Одежда была на любой выбор, от нищего и монаха, до вельможи. Цены были тоже соответствующие. Мих не захотел идти на ярмарку в лохмотьях нищего и купил себе одежду добропорядочного бюргера.

Переодевшись, Мих пошёл между торговых рядов, где продавали всё что угодно: деревянная кухонная утварь, всякие разные зелья, мёд, вина, сушёные травы, соленья-варенья, детские деревянные щиты и мечи, амулеты. И, конечно же было много разнообразной одежды. Обуви тоже было достаточно, но не такой широкий ассортимент. Кое-где продавали луки и стрелы к ним, а так же арбалеты, ножи.

Много было павильонов, где можно было хорошо выпить и закусить. Пиво, вино, гриленные сосиски и отбивные. Жареный арахис и каштаны, жаренная и печёная картошка.

Возле одного стенда Мих задержался. На столах лежали деревянные разделочные доски. Они были хорошего качества и из толстого дерева. Доски эти уж очень сильно были похожи на паддл. Для любителей этого девайса было на что посмотреть. Мих не был сторонником паддлов, он любил розги. Но, всё же одну такую доску он взял и повертел в руках. Полдюжины ударов таким паддлом и вся задница один сплошной синяк.   Розги, всё-таки лучше. Положив паддл, ведь для него эта доска была девайсом, он пошёл дальше.

На следующем стенде было всё для лошадей. Но и здесь тематикам было на что посмотреть. Вожжи, стеки, хлысты на любой выбор. Мих постоял, полюбовался ими, некоторые взял в руки. Покупать он, конечно же, ничего не собирался, их же как-то нужно было везти домой. А, вот если жил здесь, то обязательно что-нибудь бы прикупил. Выбор был достаточно разнообразным, да и качество девайсов было на хорошем уровне.

У следующей стойки сердце тематика забилось ещё сильнее, там продавали плети. Причём эти плётки были явно не для лошадей, а для людей. Там были мартинет, семихвостка, кошка, собака, плети-однохвостки. Все плётки были очень хорошего качества.

Чем дальше в лес, тем больше дров. Мих нашёл, конечно же случайно, место, где продавали ротанговые трости. Он не знал, для чего их использовали в средние века, может и для порки тоже. Во всяком случае, здесь, на ярмарке трости были разной толщины и длины, ошкуренные и нет, обработанные и необработанные, с закруглённой ручкой. Так же можно было купить ротанг метражом. Среди тростей Мих нашёл и ротанговые выбивалки для ковра. Он знал, что многим тематикам подобный девайс не просто нравится, а что этот девайс, знакомый с детства внушает, ужас и страх.

Мих уже не жалел, что приехал сюда, что потратил такие деньги. Одно плохо, что он жил далеко отсюда, иначе скупил бы все девайсы, которые предлагали на этой ярмарке.

Он шёл дальше вдоль рядов. Под впечатлением от увиденного у него опять разыгралась тематическая фантазия. Мих уже представлял, что напишет в своём конкурсном рассказе. И тема как раз подходящая:"осень". Как вдруг он остановился. Его сердце учащённо забилось. Он увидел на прилавке розги, да, самые настоящие розги. Мих, чтобы быть точно уверенным, даже переспросил у продавца. Тот подтвердил. Их было так много, такой большой и разнообразный выбор. Были розги из разного дерева от берёзы и ивы, до орешника и краснотала. Также, как и трости, розги были разной длины и толщины. Кроме того, были одиночные розги, розги, связанные в пучок, по три и пять прутьев. Были и розги, связанные в веник. Мих сразу же вспомнил современный русский фильм. События в нём разворачивались в начале прошлого века. Так же, на ярмарке, купец продавал розги. У него был подмастерье, парень. На нём потенциальные покупатели проверяли розги на качество. Мих захотел быть таким мальчиком у здешнего продавца розог. Мих уже даже подошёл к нему и открыл рот, чтобы предложить свои услуги...

Но тут он услышал до боли знакомые звуки, сопровождаемые громким женским криком. Мих сначала подумал, что ему показалось. Но, нет, звуки повторялись и он их отчётливо слышал, как и крик женщины. Забыв о своём желании, Мих пошёл на эти звуки, на этот крик. Это было совсем рядом.

Выйдя на маленькую площадь, он увидал большие деревянные колодки. В тот момент, когда Мих увидал их, они были пустыми, а от них отходила женщина. Он с сожалением подумал, что опоздал, продолжая двигаться в их направлении. Мих был тематик и ему было интересно посмотреть на эти колодки, наводившие в свое время на всех страх и ужас. Сердце у него бешено забилось, ведь публичная порка в подобных колодках, вот так, на торговой площади, это его любимая тематическая фантазия, его, как он думал, несбыточная мечта.   А ещё он подумал, что на самом деле здесь происходило, неужели реальная порка? Или, лишь театральная инсценировка? Хотя, даже если и так, всё равно было бы интересно посмотреть.

Когда Мих, наконец-то, пробившись сквозь толпу, оказался рядом с колодками, к ним подошла женщина лет сорока. Мало того, она положила руки и шею в предназначенные для этого отверстия. Подошёл мужчина в чёрном и зафиксировал женщину в колодках. Интересно для чего ей это? Лишь только для фото? Но, потом же эти фотки особо никому не покажешь. Ладно он бы дал себя зафиксировать в этих колодках, сделать фото. Он бы показал фото на форуме, похвастался  друзьям-тематикам. Возможно, да не возможно, а точно написал рассказ по этой фотографии. А ванили, для чего ей?

Не успел Мих ещё до конца обдумать свою мысль, как тот же мужчина в чёрном, скорее всего он играл роль палача, задрал женщине подол платья, оголив её задницу, ведь под платьем у неё ничего не было. Это и понятно, в средние века женщины бедняков не могли себе позволить носить трусы. Вот, почему все  женщины на входе так краснели, они знали, что их ожидает. Оголять публично задницу, это очень стыдно. Как Мих пожалел, что он сейчас стоит здесь, а не на месте этой женщины. Пусть, даже порки и не будет, или она будет чисто символической, но ему та захотелось испытать этот стыд, какой сейчас несомненно испытывает эта женщина в колодках.

Палачей оказалось двое. Они подошли к бадье, её Мих заметил только сейчас, и вытащили от туда длинные розги. На взгляд ударный конец был миллиметров 4-5 толщиной. Палачи подошли к жертве. Оба замахнулись и раздался противный свист розги. Женщина с голой задницей вся сжалась и напряглась от страха и в ожидании первого удара. Мих решил, это никакой не спектакль, и порка будет самая настоящая. От этих мыслей прошёл мороз по коже. Удара не последовало, обычно так всегда перед поркой проверяют розги на гибкость и пугают нижних.

Не прошло и пары секунд, послышался опять свист розги и крик женщины. Розга опустилась на её голые ягодицы, нарисовав на них первую ярко-красную полосу. Тут же розга, но уже от другого палача, опустилась на задницу жертвы, оставив на ней точно такую же полосу. Женщина закричала ещё больше. Мих, несмотря на то, что было на улице достаточно свежо, покрылся потом. Он ещё ни разу не видел порку вот так, вживую, только по телевизору. Ведь его самого пороли, а свою порку со стороны он видеть, естественно не мог.

Экзекуторы пороли в тандеме, из-за чего темп порки был очень быстрый. Выдержать такую порку, даже если удары не сильные, очень сложно. А удары были очень сильные и с оттяжкой. Мало того, палачи специально клали розгу так, чтобы кончик розги захлёстывал на бок ягодиц. Всё это причиняло нереально сильную боль жертве и делало порку очень жестокой.

Мих не мог оторвать взгляда от происходящего. Рубашка, которую ему пришлось купить и надеть, прилипла к спине, во рту всё пересохло. Вот она, настоящая порка, без прикрас. Вот она, реальная порка, о которой мечтают сидя на форуме тематики. Они и не подозревают, насколько эта реальная порка сильно отличается от их, тематической. Тут нет никаких стоп-слов, никаких "куда бьёшь?!", никаких "давай сделаем паузу!", никаких "слишком быстро!". Тут жертва полностью в руках палачей, они бьют как хотят и куда хотят. И, именно от них зависит, как пройдёт порка и когда она закончится, а не от капризов нижних.

Женщина вертела жопой во все стороны, исполняя такой танец, что и стриптизерши позавидовали бы. Её голос уже охрип от боли, а порка всё продолжалась и продолжалась. Когда экзекуторы откинули в сторону измочалившиеся розги, на заднице не было живого места. Жопа была покрыта сплошь, типичными для розог, полосами бордового и фиолетового цвета. Бока ягодиц, куда прилетал кончик розги, были покрыты полосками чёрного цвета. Кроме того, полосы эти сильно вздулись, некоторые из них ещё продолжали вздуваться. И без того большая задница женщины казалось, ещё увеличится раза в два в размерах.     

Женщину освободили от фиксаций и помогли подняться на ноги. Она вся дрожала от напряжения и от боли, по щекам ручьём бежали слёзы. Но её взгляд, он светился радостью и счастьем. Один из палачей поддерживал её, а второй принёс ей полный стакан вина, женщина с явным удовольствием осушила его и, казалось, стала ещё счастливее. Тот экзекутор, что держал её, помог отойти ей в сторону, там её подхватили другие женщины.

А к колодкам подошла уже другая дама из очереди. Ей было на вид около 50-и. Присмотревшись к ней, Мих узнал в ней женщину, которую видел на входе со старшей дочерью. Он поискал глазами дочь, но не нашёл её. Может, обознался, мало ли, тем более, что видел мать и дочь мельком. Эту женщину, как и предыдущую, надёжно зафиксировали в колодках и задрали подол платья. Под ним так же ничего не было, в результате все собравшиеся увидели голую задницу приготовленной к порке женщины. Порка была такой же жестокой, в тандеме. На этой заднице, как и на  предыдущей, вспыхивали бордовые полоски, одна за другой. Некоторые из них приобретали фиолетовый оттенок. И эта женщина орала в голос и крутила задницей во все стороны, насколько это было возможно. Когда порка закончилась, на попе не осталось живого места, все полосы сильно взбухли, а на боках ягодиц появилась кое-где кровь. Но, и эта женщина, как и предыдущая, после порки, несмотря на слёзы, светилась счастьем. Мих не мог этого понять, как можно быть счастливым после такой жестокой порки? Он на их месте, наверно бы уже давно помер от боли, так жестоко его самого ещё ни разу не пороли. И он твёрдо решил поговорить об этом со своими верхними.

Мих бы и дальше смотрел порку женщин в колодках, но попал в течение народа. Он попытался выбраться, но потом махнул рукой. Раз люди куда-то идут, значит и там будет что-то интересное, а сюда он ещё обязательно вернётся. Мих посмотрел на очередь женщин, стоявшую возле деревянных колодок и улыбнулся, здесь работы палачам ещё непочатый край, ещё пороть и пороть провинившихся баб!

Толпа, и он с ними, проходила мимо торговых рядов, но Мих, находясь под впечатлением от только что увиденных телесных наказаний, порки, не обращал на них никакого внимания. А зря, иначе он бы смог увидеть ещё много чего интересного, например всякие разные колодки, пригодные для домашнего применения. Или, например, козлик для порки.

Течение толпы вынесло его на большую площадь. Она была намного больше чем та, где пороли женщин в колодках. Посреди площади стоял помост, а на нём достаточно толстый столб, высотой примерно 1,80, плюс-минус. На помосте никого, кроме двух палачей не было. Значит пришли вовремя, сейчас только всё должно начаться. Мих стал, насколько это возможно, пробиваться к помосту как можно ближе. Ему, как тематику, конечно же хотелось всё как можно лучше рассмотреть и, если будет порка, а она обязательно будет, зарядиться эмоциями от той, кого будут пороть.

Мих ещё не успел достигнуть своей цели, ему пришлось остановиться, толпа стала плотнее и загудела. Он поднял голову. На помост медленно поднималась девушка, она была вся в белом. Мих узнал её, не было никаких сомнений, это была старшая дочь той женщины,   которую только что пороли в колодках. Да, именно их обеих он видел на входе. Сейчас, как и там, на входе, когда он увидел девушку в первый раз, Мих затруднялся сказать, сколько ей лет. Раз запустили сюда, то должно быть 18, так по крайней мере он думал, но на вид она с натяжкой тянула на 16.

Когда девушка в белом платье поднялась на помост, к ней подошёл палач и протянул ей стакан вина. Она, с благодарностью взяла его и всё, до последней капли, выпила. Вернув стакан, девушка, покраснев, хотя сложно было сказать, от чего она покраснела, от стакана красного вина или от стыда, сняла с себя своё белое платье. Под ним не было нижнего белья и девушка предстала перед всеми в чём мать родила. Она хотела было прикрыться руками там, как это обычно желают девушки, но палачи, взяв её за руки, повели к столбу. Девушку заставили обнять столб руками, он был достаточно толстый, с другой стороны столба её руки на запястьях связали верёвкой. После широким ремнём притянули её за талию. Теперь жертва была готова к порке и, практически, обездвижена.

На помосте тоже стояла бадья, из которой палачи и достали розги. В этот раз это были не одиночные, а связанные из трёх тонких прутьев, розги. Экзекуторы, подойдя к девушке, встали с двух сторон от неё и посмотрели на трибуну. Её Мих, пока пробирался ближе к помосту и не заметил. Скорее всего, там сидел какой-то важный чиновник. На трибуну посмотрели и зрители. Тот, на кого были обращены все взоры, едва заметно кивнул. Засвистели розги, девушка вздрогнула и задрожала. Боли не было, как и самого удара, палачи лишь попугали её, проверив розги на гибкость.

Первый удар не заставил себя долго ждать, розги легли точно посередине обнажённой, красивой и упругой попы, оставив на ней три тонкие полосы. Девочка вытерпела этот удар молча, а толпа начала ликовать и аплодировать, только непонятно кому, жертве или палачу. Второй удар прилетел мгновение спустя. Розги обожгли спину обнажённой красавицы. Она вся сжалась и тихонько застонала, а на плечах появились три яркие полосы. Палачи пороли в тандеме, только один наносил удар по спине, а другой ниже пояса. Они пороли не в таком бешеном темпе, как женщин в колодках, но всё же достаточно быстро. Плюс удары наносились по разным частям тела, что мешало правильно настроиться и сконцентрироваться на ударах. Мих хорошо знал, как это больно, когда удары приходят по разным частям тела. По спине его не пороли, но бывало так, что пороли и по заднице и по бёдрам.

Третий удар девушка уже не смогла вытерпеть молча и закричала. Теперь она кричала уже после каждого удара, боль нарастала и терпеть её не было никакой возможности. Подобную порку едва ли кто из мазохисток сможет спокойно вытерпеть, а девушка ваниль, к тому же непоротая ваниль, ведь детей этого поколения уже было запрещено пороть. Как она решилась на подобное, было большим вопросом. Ещё было странно, это реакция публики. Ведь зрители, что собрались на площади, это не тематики, может за редким исключением, это ваниль. Им должно быть противно, ведь порка достаточно серьёзная и жестокая, они должны были или уйти или требовать прекращения порки. Вместо этого зрители ликовали, поддерживая то палачей, то их жертву.

Палачи поменялись, но не местами. Теперь тот, кто наносил удары по спине, стал пороть по попе и наоборот. Девушка едва стояла на ногах, крепко вцепившись руками в столб. По её милому личику текли ручьём слёзы, на спине, от плечей до того места, где заканчивались рёбра, как и на ягодицах уже не было живого места. Казалось ещё не много и жертва отдаст богу душу, но нет, она не сдавалась, хотя и кричала не замолкая.

Наконец порка закончилась, экзекуторы отбросили измочаленные розги и отвязали девушку, она едва не упала, оставшись без сил. Ведь, пока её пороли, она крепко держалась за столб, чтобы не упасть. Один из палачей вовремя подхватил её, не дав ей упасть и тем самым испортить праздник. Второй палач принёс стакан, наполненный до краёв вином. Когда девушка опустошила стакан, показалось, что ей стало легче, на щёчках появился румянец, а в глазах радость.

Ей помогли одеться, а потом и спуститься с помоста, сама она ещё стояла на ногах достаточно не уверенно. Внизу, около помоста, девушку передали в руки счастливой матери. Та, уже успев прийти в себя после своей жестокой порки, с довольной улыбкой на лице, обняла счастливую дочь.

Возле помоста не было очереди желающих, как возле колодок. Люди, немного постояв и порадовавшись за девушку, стали понемногу расходиться. Мих приметил одного мужчину, судя по одежде, он должен был принадлежать к богатым горожанам, купцам и мог многое рассказать. Подойдя к нему Мих, поздоровавшись, сказал, что он гость и хотел бы узнать, что здесь происходит и почему на площади секут девок и баб. Купец показал рукой на кошелёк, давая понять, что за всё надо платить. Мих подумал, что нарвался на еврея, но заплатил, уж очень ему хотелось узнать об этой странной традиции публично пороть представителей женского пола.

Получив денежку, он начал рассказывать. Праздник, который мы сегодня отмечаем, называют у нас Maximiliansrute und Jungwein Fest. Считается, что кто в этот день прикоснётся задницей к розге, точнее, к чьей заднице прикоснётся розга, тот будет счастлив всю зиму. А началось всё это очень давно, лет 500 назад. Был в этих землях хозяином князь Вильгельм. Хороший был хозяин, да и можно сказать, что добрый. По осени, то есть как раз в октябре, его подданные должны были платить налог. Они привозили свой урожай сюда, на городскую площадь. Как известно, швабы достаточно жадный народ, да и зимой остаться без урожая тоже никто не хотел. Поэтому отдавали крестьяне и прочие жители города и деревень только часть налога. А за недостачу получали прямо здесь, не отходя от кассы, так сказать, розгами по голым задницам. После порки им прощали недостачу, а значит у них оставались запасы на зиму, и они были счастливы. Естественно, что с запасами проще выжить зимой, чем без них. А зимы у нас бывают очень суровые.

Это всё было интересно, но Мих не получил ответа на свой вопрос, почему сегодня пороли исключительно женщин, да и вообще, ведь порка запрещена. Поэтому он задал купцу свой вопрос ещё раз. А тот без всякого зазрения совести  показал на кошелёк, одним словом, еврей. Мих заплатил ещё раз.

У Вильгельма был сын, Максимилиан. Когда старый князь умер, власть перешла к сыну. Тот не стал ничего менять, мужиков так и продолжали пороть в октябре, а после порки им прощали недостачу. Но выдался неурожайный год и молодой князь захотел как-то помочь своим подданным. Да, а ещё у Максимилиана была слабость к женщинам, в замке он перепортил всех девушек. О его слабости к женскому полу знали все в округе. Так вот, князь издал указ, что, если какая баба из семьи или, даже девушка, добровольно ляжет под розги по голой заднице, то простить ей половину налога. Если какая девушка для порки полностью разденется, простить весь долг,   ну а мужикам, кто согласится на порку, четверть долга. Вот женщины и выстроились в очередь, в такой неурожайный год оставить себе половину от налога, это было за счастье, возможность не умереть зимой с голоду, за это можно и под розги. Женщин секли розгами в колодках.

Но, полностью раздеваться никто не осмелился. Дошла очередь до Эммы. В её семье больной отец, куча маленьких братьев и сестрёнок. Их надо было чем-то кормить и Эмма решилась на порку у столба при полном обнажении. Но поднявшись на помост, она никак не могла раздеться, ей было очень стыдно. Тогда князь собственноручно дал ей большой бокал молодого вина, для храбрости. И, действительно, вино помогло, выпив его, Эмма сняла с себя платье и сама подошла к столбу. Она была первая. Последующие года не стали ничего менять, девушкам, кто соглашался на порку у столба давали для храбрости выпить вина перед поркой и для восстановления сил после порки. Тем, кого пороли в колодках, давали вина после порки. Так и пошла наша традиция и поверье, что те, к чьей заднице прикоснётся розга, будут счастливы всю зиму. Со временем, конечно же пороть перестали. Но, чтя традиции на этот праздник, стали сечь розгой чисто символически, да и то через одежду.

Но, сегодня же пороли далеко не символически, и Мих это сам видел. Да, традиция хорошая, с этим не поспоришь. При чём сегодняшняя порка куда лучше, чем когда секли чисто символически. Конечно сам-то он не видел, как проходила символическая порка, но так ему казалось, что реальная публичная порка куда лучше символической. Купец опять показал на кошелёк. Получив денежку, он продолжил рассказывать. Оказывается нашлась группа активисток и они уговорили мэра провести праздник так, как положено. Чтобы всё было реально, особенно порка. Вместо налога деньги за вход. Для девушек, согласившихся на порку при полном обнажении, вход бесплатный. Те, кто согласился на порку в колодках, вход полцены. Ну а для мужчин, 15 процентов. Наверно Вы сейчас скажете, что женщины и девушки вообще ничего не платили. Но, наверно Вы также видели, что каждая из женщин и девушек получила свиток. Они должны подписать, что согласны на порку. И, пока они гуляют по ярмарке, у них есть возможность решить, хотят ли они действительно получить розгами по задницам. И, если хотят, то как. После порки в документе будет соответствующая запись. А на выходе с ярмарки по записи о полученной порке они либо заплатят половину стоимости входного билета, либо нет.

Немного помолчав, купец добавил, что и мужчины могут тоже получить по заднице, но их секут у других ворот. Ещё он сказал, что девушка, которую сегодня первой выпороли у столба, её тоже зовут Эмма. И она примерно одного возраста с той Эммой, с которой всё и началось.

Мих поблагодарил купца и отошёл в сторону. Он не знал, что ему делать. На помост поднималась новая девушка и ему очень хотелось посмотреть на её порку. Кроме того, ему хотелось посмотреть на порку женщин в колодках, порка взрослых женщин всё же нравилась ему больше. Но больше всего он хотел сам быть публично выпоротым...

***

Мих довольно потянулся в своей кровати. Как бы там не было, рассказ на конкурс он написал. Тема "осень", ведь это осенний праздник. Пробежав быстро глазами по тексту, он нажал на кнопочку "отправить".

- Надеюсь, читатели оценят мой рассказ, - улыбнулся Мих и убрал ноут в сторону.