Флешка

Мир сошёл с ума. Одна война за другой, как будто людям стало скучно жить.

Во время одной такой войны на территории маленького государства, на которое напало большое государство, разрабатывалось бактериологическое оружие. Вирус, который поражал только мужчин. Вирус уже был готов, но была проблема. Он не знал, где свои, а где чужие, и поражал всех мужчин. Нужно было или противоядие или лекарство, поддерживающее иммунитет против этого вируса. Лекарство ещё не было готово. Конечно же всё было в строгой секретности.

Шла война и ракета попала в здание, где находилась секретная лаборатория, не оставив камня на камне. Все сотрудники погибли, а смертельный вирус вырвался наружу. Мучины стали помирать как мухи от дихлофоса. Никто не знал причину и что делать. Тех мужчин, что остались, изолировали от внешнего мира. Их стали использовать для размножения.

***

2124 год.

Сегодня очень важный день, и не только для меня. Сегодня у нас важная игра, если мы выиграем, то первое место наше. Ах, да, вы же не знаете. Я занимаюсь волейболом и играю за команду U16. И не просто играю, я капитан команды. То, что это команда девочек, говорить излишне, мальчиков, так уж сложилось, в нашем мире просто нет. Нет, они где-то есть, но их никто из простых смертных никогда не видел. Мальчики, мужчины, они изолированны от общества, живут в каких-то теплицах при университетах. Говорят, на них ставят опыты, как это раньше делали с обезьянами или крысами.

Сегодня очень важный день. Точнее, не так. Я играю в волейбол, не просто играю, а я капитан команды U16. И сегодня у нас последняя, очень важная игра. Если мы выиграем, мы становимся чемпионами, хотя в прошлом году заняли лишь предпоследнее место.

Приняв душ, я позавтракала  и оделась. Хотя, что там одеваться, шортики и футболочка до пупка. Да, глобальное потепление, которого так боялись сто лет назад. Ничего страшного, кроме того, что у нас стало тепло круглый год. Зимой +20-25, а летом +30-35, и каждый вечер дождь, но мы уже привыкли к дождям, у всех всегда с собой зонтик. Я рассчитывала вернуться домой до дождя, поэтому кроме сумочки и смартфона, где он лежал, я с собой ничего не беру.

Смотрю на часы, пора идти, электричка ждать не будет, лучше я немного подожду на вокзале. Я уже за дверью, звенит телефон. Достаю, смотрю на дисплей, Кати.

- Да, Кэт, - отвечаю я, - твою флешку? Да, не забыла! Обязательно принесу! Всё, целую, до встречи!

Конечно же я забыла эту чёртову флешку! Причём уже в который раз. Возвращаюсь домой, опять звенит телефон. Поднимаю, опять Кати. Она что-то говорит, я не слушаю, пытаюсь вспомнить, куда я положила эту чёртову флешку. Нашла, кладу в сумочку, иду к двери.

- Кэт, дорогая, мне некогда, нужно бежать! Иначе я опоздаю на электричку! - мне вдруг, так сильно, захотелось в туалет. Иду в ванную, Кати продолжает болтать. Мне надоело и я, грубо оборвав её, кладу трубку. Обидится? Ну и ладно. Я хочу на горшок, а разговаривать по телефону в туалете, сидя на унитазе, мне не хотелось. Кладу смартфон на тумбочку  и стягиваю шортики.

Мою руки, выхожу из туалета, хватаю сумочку, которую я оставила в прихожей и бегом на выход. Я решила поехать на велосипеде, ведь я потеряла много времени на поиск флешки и посещение туалета. Но, с ужасом замечаю, что спущено заднее колесо. Придётся идти пешком. Точнее, не идти, а бежать, иначе я действительно не успею.

Электричка уже на перроне, а мне ещё бежать и бежать. Ускоряюсь, мне нельзя опоздать, следующая электричка только через час, проблема маленьких городков, а это слишком поздно. Поезд уже тронулся, но меня заметили, я заскакиваю в последний вагон, можно так сказать, уходящего поезда. Народу в вагоне много, но есть свободные места. Времени отдышаться у меня полчаса, этого вполне достаточно. Электричка разгоняется, а я закрываю глаза.

Объявляют станцию. Половина пути позади, ещё четверть часа. Я продолжаю сидеть с закрытыми глазами, чувствую, что проваливаюсь. Кто-то прикоснулся к моему плечу, всё-таки я, незаметно уснула. Это контролёр. Она просит мой билет. Беру сумочку, чтобы достать смартфон, в нашем мире без телефона никуда, а раньше, говорят, телефон был лишь только, для того чтобы звонить. Улыбнулась от этой мысли. И тут же на моём лице совсем другая гримаса. Не могу найти телефон в сумочке. Да, конечно же, смартфон остался дома, на тумбочке в туалете. Я разговаривала с Кэт, захотела в туалет, положила телефон на тумбочку, помыла руки и пошла, а он остался там лежать. Что делать?!

- Твой билет! - строго повторила контролёр.

- Понимаете, я забыла его дома! - отвечаю и пытаюсь что-нибудь придумать, как выкрутиться из сложившейся ситуации, - простите меня на первый раз?!

Женщина в форме спрашивает мою фамилию и имя. Называю. Она смотрит в гаджет, находит, что искала.

- Джессика Майер? - киваю в ответ. А контролёр строго говорит, - Джеси, ты же знаешь правила!

- Но фрау Руте! - я хорошо её знаю и пытаюсь уйти от наказания, - Вы же помните меня! И знаете, что у меня есть проездной на год!

- Джеси, ты на референдуме ты сказала "да"! - отвечает она, - и ты знаешь, что тем, кто сказал на референдуме "да", нет никакой поблажки, даже на первый раз! Правила ты хорошо знаешь!

Тут нужно сказать, что в прошлом году провели референдум о введении телесных наказаний, в том числе и порки, к подросткам с 12-и лет и до совершеннолетия. А так же для до 25-и лет, если девушки продолжают обучение. Голосовать разрешили с 14-и лет, и я, как раз, приняла участие в голосовании. И, да, я проголосовала за введение порки в качестве наказания. Почему, ведь это касалось и меня? Всё просто, я была уверена на все сто, что пороть меня просто не за что! Я очень хорошо училась в школе, всегда и всё выполняла вовремя. Выполняла разнообразную социальную работу. Даже в своей волейбольной команде я была капитаном. А, вот, некоторым моим подружкам, как я считала, порка была иной раз просто необходима. Той же Кэт, например.

- Фрау Руте, но Вы же знаете, что у меня есть проездной, я просто забыла дома! - без всякой надежды делаю ещё одну попытку, - давайте я Вас завтра найду и покажу!

- И завтра тоже покажешь! - контролёр, как автомат, она только знает, как положено и всё, никаких отклонений. И пояснила, - дело не том, что у тебя

есть проездной и он дома, а в том, что у тебя его нет с собой! Значит сейчас ты едешь зайцем!

Чувствую, как начинают гореть щёки. Это и понятно, можно сказать, жопой, ой, сори, попой чую, что все, кто есть в вагоне, смотрят сейчас на нас. Мало того, что смотрят, они понимают, что меня ожидает и ждут развития событий. Опускаю взгляд, чувствую, что сгорю от стыда, хотя лучше было бы провалиться сквозь пол этого вагона.

- Джеси, следуй за мной! - фрау Руте говорит настолько громко, что, наверно, проснулись те, кто спали и все обратили своё внимание на меня. Что сейчас произойдёт, скорее всего, знают все. Я, сама ни разу не видела, но по рассказам девочек. В конце, ну или в начале вагона, это с какой стороны посмотреть, убрали пару рядов кресел и поставили козлик. К нему то и привязывают ремнями зайца, то есть того, кто едет без билета. Рядом с козликом стоит пластиковая труба, наполненная солёной водой. В ней стоят трости разных размеров. Рядом стоит ещё одна, такая же труба, для использованных тростей. Пойманные зайцы, как правило, получают шесть тростей по голой заднице. Скажите, всего-то шесть, это же немного. Сама я не получала, но видела, когда пороли в школе, как больно было девочкам во время порки и как они себя чувствовали после всего полдюжины ударов. Так там пороли простые учителя, а здесь, фрау Руте, бывшая теннисистка, женщина в рассвете сил и в теле. Представляю, какие удары тростью наносит она. От этой мысли моя короткая футболочка, она только до пупка, прилипла к спине, по телу прошла дрожь.

Надо подниматься и идти, но не могу заставить себя. Меня ждёт первая в жизни порка, да ещё и такая, публичная. Ладно бы, в школе, там может и с глазу на глаз. А здесь, все, кто был в вагоне, с нетерпением ждут, когда я окажусь на козлике. А ещё бы ни разрыдаться, ни начать умолять. Городок то маленький, к тому же все слышали, что я проголосовала за введение порки. И, если я сейчас расклеюсь, злые языки, а таких достаточно, сколько пищи им будет почесать этими языками.

С трудом заставляю себя подняться. Идти на дрожащих ногах ой как не просто. Держусь руками, чтобы не упасть.   Все смотрят на меня. Я догадываюсь, знаю, чего они хотят. Мне бы сейчас поднять взгляд и твёрдо смотреть вперёд, но нет, это выше моих сил.

Мы уже у козлика. Электричка останавливается. Такое впечатление, что никто не вышел. Ещё бы, пропустить такое зрелище, как публичная порка. Зато в вагон зашло достаточно народу. Как будто, весть о публичной порке разошлась по всему составу и люди из других вагонов пришли посмотреть на мою экзекуцию, на мой позор.

- Снимай с себя всё ниже пояса! - приказывает контролёр и показывает, куда сложить одежду. Дрожащими руками, оказывается они дрожали ни чуть не меньше, чем ноги, снимаю шортики. На улице достаточно жарко, поэтому ничего кроме шортиков, я не стала надевать. Дождавшись, пока я справлюсь с одеждой, фрау Руте показывает мне рукой на козлик, - устраивайся поудобнее!

Боже, как стыдно! И как страшно! Сердце бешено колотится и готово выпрыгнуть из груди. Пытаюсь унять дрожь и, хоть немного успокоиться, но всё безуспешно.

И вот я уже на козлике. Мои руки, ноги привязаны к нему тонкими, а талия достаточно широким ремнём. Контролёр достаёт из вазы трость. Стараюсь не смотреть. Сердце, которое едва не выпрыгнуло из грудной клетки, замерло. Закрываю глаза, по щекам уже слёзы. Господи, помоги мне вытерпеть эту порку...

За тот год, как официально была введена порка, я поняла, пусть и не на своей заднице, что порка это очень больно. Стараюсь не думать об этом, стараюсь настроиться. Свист трости... О боги, какая боль! Дёргаюсь, кричу, перед глазами темно. Трость продолжает опускаться на мою задницу. Я просто не выдержу. Закричала я это вслух или только про себя?! Уже не важно, трость опять опустилась на мою попу. Я больше не могу! Это выше моих сил!

Как хорошо, что всего шесть ударов! Не представляю, как можно вытерпеть больше? Я едва от этой пол дюжины не умерла от боли. Порка прекратилась, но боль не отпускает. Страшно даже представить, что творится на моей заднице.

Что происходит вокруг меня, что делает экзекуторша, как реагировали на порку и мои крики зрители, всё это я не заметила, всё прошло мимо меня. Задница горит огнём, слёзы по щекам ручьём, дрожь по всему телу.

- Можешь вставать и одеваться! - я и не заметила, когда меня успели отвязать от козлика. Стоять на ватных ногах довольно сложно, кружится голова, а нужно ещё наклоняться, чтобы надеть шортики.

- Давай свой телефон, я скину тебе запись твоего наказания на добрую память! - она издевается?

- У меня нет телефона, он остался дома! - сквозь слёзы говорю я.

- Ах, да, точно! - фрау Руте достала портативный принтер и, распечатав фотографию, протягивает её мне. Я боюсь смотреть на фотку, мне страшно, как сейчас выглядит моя пятая точка. Моя экзекуторша протягивает мне флешку, говорит, чтобы я обязательно посмотрела дома и добавляет, - шортики у тебя как раз подходящие!

Только сейчас до меня дошло, я и так красная как рак, краснею ещё больше. Да, на мне шортики с голой попой. С момента, как ввели порку, в моду вошли шортики в форме танга, а позже, для самых смелых, в форме стринги. Носить шортики-танга пытались и раньше, но без успеха, старшее поколение уж слишком яростно реагировало на такую одежду. Сейчас же, девочки, которых не подвергают порке, с помощью таких шортиков показывают окружающим, какие они хорошие. Ведь на их попах нет следов порки. А, вот те девочки, которых подвергают телесным наказаниям, такие шортики не наденут, стыдно демонстрировать попу со следами порки. Я, как и все, тоже надевала шортики-танга, на другие не хватало смелости. Решила попробовать сегодня. Да, на мне были шортики-стринги, с полностью голой попой. К сожалению, тот адреналин, про который рассказывали, я получить не успела, мне пришлось бежать за поездом, было не до этого, а в вагоне я просто забыла.

- Смотри! - контролёр, сделав фото моей задницы в шортах, протянула мне её.

Держу в руках фотку, не решаясь посмотреть и её. И тут с ужасом замечаю, что за окном вагона мелькает моя станция. Станция, где я должна сойти, а я как дура, стою с фотографиями моей поротой задницы в руках. Я не знаю, что делать! Обидно до слёз, теперь я точно опоздаю.

- Джеси, что случилось? - спрашивает фрау Руте, заметив как изменилось выражение на моём лице.

- Моя станция, - в горле ком, с трудом говорю и показываю рукой на окно.

- Сойдёшь на следующей станции, она через пять минут, - говорит контролёр, - там, минут через 15 электричка в обратную сторону.

- Фрау Руте, Вы можете мне дать что-нибудь, подтверждающее, что я уже была наказана за проезд без билета? - сглотнув, спрашиваю я, - в другой электричке у меня тоже могут проверить билет, а смартфон дома.

- Покажешь фото, этого должно быть достаточно! - говорит она, - если нет, то пусть свяжутся со мной! Ты меня поняла?!

Киваю, беру сумочку, кладу в неё фото своей поротой попы, на которые я так и не взглянула, иду к выходу. Не хватало мне ещё и эту станцию проехать. Пять минут, 15 минут там и 5 минут назад. Это слишком много и я опоздаю, нет, не на игру, но на разминку. Розе, это наш тренер, это явно не понравится.

Электричка остановилась, сгорая от стыда, выхожу. С ужасом вижу, перроне полно народу, и все, во всяком случае, мне так, кажется, смотрят на меня, на мою голую, исполосованную задницу. Очередная волна стыда накрывает меня. Опускаю взгляд, на ватных ногах двигаюсь к нужному перрону. Ждать целых 15 минут...

***

Думаете, я всё придумала? Нет! Лежу на диване кверху попой. Ниже пояса на мне ничего нет. Я не знаю, что делать, наверно нужно положить на зад что-то холодное? А может есть какая-нибудь обезболивающая мазь? Я не знаю. Слёзы, сопли, подушка уже вся мокрая от слёз.

Время, пока я ждала электричку, показалось мне тогда вечностью. Я боялась поднять взгляд. Я чувствовала, что все смотрят на меня и обсуждают меня. Ещё бы, такая картины, шортики-стринги и свеже-исполосованная задница. Наверно, многие из тех, кто был на перроне, тоже были знакомы с тростью, но от этого мне не было легче.

В электричке я осталась стоять в тамбуре, ехать всего пять минут. Хотя, наверно, сесть было бы лучше, минимум никто бы не видел мой поротой задницы. Но, для этого нужно было войти в вагон, а значит достаточное количество народу увидели бы мою исполосованную попу. А, потом ещё и выходить из вагона. С другой стороны, это я сейчас так думаю, какая к чёрту разница, ведь и так уже столько народу видели, как выглядит моя пятая точка с яркими, свежими следами от трости. А тогда, там, в тамбуре электрички я сгорала от стыда.

Когда я вышла на своей станции, так хотелось просто убежать как можно быстрее, чтобы никто ничего не заметил. Но, слишком много было народу, чтобы просто двигаться быстрее, мне пришлось бы всех расталкивать.

От вокзала до спортзала ещё четверть часа, к тому же через центр города. Я едва не попала под машину, ведь смотрела я только себе под ноги, так и не решаясь от стыда поднять голову и посмотреть по сторонам.

Естественно, я опоздала. Нет, не на игру, а на разминку. Розе это очень не понравилось. Ещё меньше ей понравился вид мой исполосованной попы.

- Джеси! Ты опоздала, почти, на полчаса! - строго сказала она, - ты капитан команды и должна быть примером для других девочек! Пока переодевайся!

Она вышла, а я осталась. Едва сдерживая слёзы, достала форму и переоделась. Едва я успела надеть футболку, вернулась Роза, но не одна, а вместе с остальными девочками. Я понимала, что это произойдёт и девчонки увидят мою исполосованную задницу, но я не успела настроиться, собраться. Опять покраснев как рак, я стояла без трусов, абсолютно голая ниже пояса(футболка заканчивалась там же, где и спина), опустив взгляд и, не зная, куда девать руки.

- Вы помните, как Джеси предложила ввести в команде штраф в виде порки за нарушение дисциплины, режима и опоздания? - спросила тренер у команды. Девочки закивали головами. Конечно же они это хорошо запомнили, ведь тогда, все как одна, были против, - я долго сопротивлялась. Но, когда-то надо начинать, тем более, что сейчас провинилась сама Джеси, капитан, предложившая ввести новые правила. Я решила, что с неё мы и начнём!

- Допрыгалась, сучка?! - это была самая мягкая реплика из тех, что я услышала от девочек в свой адрес. Да, я такая! Да, меня недолюбливали в команде, а после моего предложения... Меня терпели только из-за того, что я давала результат. Если бы не я, не было бы сегодня этого финала.

Я отказывалась верить своим ушам. Это было несправедливо. Ведь это моё первое опоздание, к тому же не по моей вине. Я хотела было сказать об этом вслух. Но промолчала, представив, как сейчас будут стебаться девочки, когда я буду рассказывать о том, как меня, такую до нельзя правильную, выпороли публично в электричке.

Роза, сказав, что я получу пол дюжины скакалок, заставила меня встать коленками на лавку, а руками на пол. По щекам опять потекли слёзы, я встала в нужную позу, моя задница оказалась самой высокой точкой моего тела.

Боже, как мне было стыдно! Стыдно и страшно! Я уже точно знала, что порка это очень больно, а рассчитывать на то, что тренер пожалеет меня и не будет так сильно пороть, было глупо. Была лишь одна надежда, что скакалка это не так больно как трость. Но, как же я, глупенькая, сильно ошиблась в ожидании. После первого удара я свалилась с лавки и стала кататься от боли по полу, совершенно позабыв о том, что в комнате, кроме меня и тренера, находятся ещё и девочки из команды. Меня поставили опять в ту же самую позу, только теперь мои партнёрши по команде держали меня за руки и за ноги. Роза продолжила порку. Я орала во всю глотку, я старалась вырваться, но девочки оказались сильнее меня. Когда порка закончилась, они вышли, что-то унизительное говоря в мой адрес. Я, хоть и слышала, но не старалась понять. Свернувшись калачиком и скорчившись от сильной боли, я лежала на полу и плакала.

- Вставай! Хватит валяться! Приведи себя в порядок! У нас скоро игра, а тебе ещё надо размяться! - тренер, как и девочки, вышла из раздевалки. Я осталась одна. Я прекрасно понимала, что надо вставать, что игра, что надо умыться, но не было никаких сил, никакого желания. Да и слёзы, я никак не могла их остановить.   Мне было очень больно, а ещё очень жалко себя. Стыдно в тот момент мне не было, зато сейчас, вспоминая, как я себя вела во время порки, сгораю от стыда. Так вести себя во время порки, так опозориться перед девчонками. И это та, которая сама же предложила ввести телесные наказания в команде, та, которая настаивала на порке.

Наконец я смогла пересилить себя и подняться. Умывшись и вернувшись в раздевалку, я, корчась от боли, натянула на себя шорты. В комнате было большое зеркало, в нём то я и увидела, как выглядит моя задница. Увидела и испугалась. Дело в том, что шорты, в которых мы играем, пошиты в форме "танга", то есть с, практически, голой задницей. Она, попа, была вся красная и её украшали шесть сильно вздувшихся двойных полос, фиолетового цвета. Они пересекали шесть петель, такого же оттенка. И они только-только начинали вздуваться. От увиденного волосы встали дыбом, мне выходить в зал, где, кроме девочек моей команды, были девочки команды соперников и зрители. Да, зрители, наши игры приходят посмотреть достаточно народу. И как я теперь в таком виде выйду на площадку. Не знаю, как долго бы я так стояла, но дверь открылась. Вошла Кэт и, схватив меня за руку, потащила за собой.

Роза, собрав всю команду, сказала, что капитан не может быть с исполосованной задницей. Демонстративно сняв с меня капитанскую повязку, она передала её Кэт. Мне и без того было ужасно стыдно стоять с разукрашенной задницей, так Роза ещё публично унизила меня.

Естественно, что игру мы проиграли. Нет, дело не в том, что соперник был сильнее нас, а в том, что у меня всё валилось из рук, точнее мяч. У меня не получались подачи, я делала грубые ошибки при приёме мяча, ошибалась при передачах и подстраховках. Результат матча, практически всегда, зависел от моей игры. Всё-таки я была не просто капитаном, но и лидером команды. Но на сегодняшней игре я думала лишь только о том, как выглядит моя задница и что все, на эту самую задницу, смотрят.

В раздевалке после игры девочки не стеснялись в выражениях в мой адрес. Я понимала, что виновата, но всё же... Они довели меня до слёз. Тренер, войдя в раздевалку и увидав, что происходит, сказала банальную фразу, что проиграла команда, а не один игрок, значит виноваты все. Но, я же вся такая правильная девочка, и, прекрасно понимая, что девочки правы, сказала, что в поражении виновата я одна и готова взять всю ответственность за проигрыш на себя. Так же обычно говорят. А потом ещё, дура, добавила, что готова понести наказание. Это были просто стандартные фразы. Я и не подумала, чем для меня всё это обернётся. Меня, не дав мне опомниться, раздели до гола и уложили на лавку. Помня, как я вела себя во время первой порки, две девочки держали меня за руки, и по одной уселись мне на спину и на ноги. В команде вместе со мной на этой игре было 11 девочек. Каждая из них нанесла мне по одному удару скакалкой. А потом Роза, один за меня, а один за себя. В итоге я получила ещё дюжину скакалок.

Как и в первый раз, когда меня порола тренер, я орала, я пыталась вырваться. Но всё было бесполезно. А девчонки хлестали скакалкой со всей силы. От каждого удара у меня летели искры из глаз, а лавка, там где лежала моя голова, была мокрая от слёз, соплей и слюней.

Девочки ушли, не попрощавшись со мной. Подошла только Кэт, и то, потому что ей нужна была чёртова флэшка. Я сказала ей, что флэшка в сумочке и, что она сама может её взять.

А я так и лежала на лавке и продолжала рыдать. Мне было и больно, и обидно, и стыдно. Да, последняя порка, можно сказать, была заслуженной, но первые две, нет!

Тренер сказала, что мне надо подниматься, что пора освобождать помещение. А ещё она сказала, не знаю почему, чтобы я не обижалась на девочек, что им надо время, чтобы простить меня, что уже на следующей тренировке всё будет хорошо.

Вставать не было ни желания, ни сил. Но и оставаться лежать я тоже не могла. Умывшись, я побоялась в этот раз смотреть на свою задницу в зеркало, набралась наглости и попросила у Розы, дать мне что-нибудь из одежды, чтобы скрыть на попе следы от порки. Она отказала, сказав, что это наказание и должна до конца его пройти. На глазах опять навернулись слёзы, как я смогу выйти отсюда на улицу с такой задницей?

Дорога домой была настоящей пыткой для меня. Мне после первой порки было ужасно стыдно, но тогда я ещё не видела, как выглядела моя задница. Да и тогда было всего шесть тростей. Сейчас же я видела, что творится на моей попе, да и ударов было в несколько раз больше. Мне нужно было идти от спортзала через центр до вокзала, потом электричка. На этот раз я зашла в вагон. Сидеть было больно, но так я могла не привлекать внимания к себе своей поротой задницей. Потом с вокзала до дома. Я так надеялась, что не встречу никого из соседей. Но увы. Они, даже поздоровались со мной, чтобы удостовериться, что им не показалось, что меня сегодня выпороли. Теперь обо всём узнает мама, а я так хотела скрыть от неё, что меня пороли. Да, она бы обязательно спросила, почему на мне другая одежда, почему не мои любимые шортики?

Звенит смартфон. Смотрю на дисплей. Это Кэт! Так хочется послать её куда подальше, это, ведь, из-за неё всё произошло, из-за того, что она так не вовремя позвонила со своей флешкой. Да, она не знала, что так получится, но всё же, я злюсь на неё куда больше чем на себя.

- Да, Кэт?! - я всё-таки отвечаю, - ты что-то хотела?

- Как твоя задница? - язвительно, с насмешкой, спрашивает она, - наверно подушка мокрая, а ты лежишь попой кверху!

- Кэт? - едва сдерживаю себя. Я понимаю, что в таком состоянии я могу много чего наговорить, а потом обе будем жалеть об этом, - ты что-то хотела?!

- Флешка, - говорит она, а у меня волосы на теле встали дыбом от моей догадки. Я совсем забыла про флешку с моей поркой в электричке. И Кэт, когда брала флешку из моей сумочки, скорее всего, взяла именно её, - извини, я же не знала, что там. Я выложила в нашей группе. Когда я увидела, что на видео, его уже все посмотрели. Я подумала и решила, зачем удалять, раз уже все видели!

- Кэт?! - я не знаю, что сказать. Не могу найти подходящих слов.

- Я же не знала, что на видео! - оправдывается подружка, - извини, Джеси, но ты сама во всём виновата!

- Кэт, ты..., - хочу сказать ей, какая она сука, но она уже положила трубку.

Боюсь, но открываю чат. Я хорошо знаю своих одноклассниц. Они, как и девочки из волейбольной команды, не особо любят меня. Виной тому не столько то, что я отличница, сколько, то, что я проголосовала за порку в школе. И не только проголосовала, но и открыто выступала за её введение, при чём, как можно скорее.

- За что боролась, на то и "напоролась"! - читаю первый же коммент. Закрываю чат, по щекам опять слёзы...