Шуршат листья

Время от времени в стенах моей квартиры на седьмом этаже типового панельного дома восьмидесятых годов застройки слышны приглушенные бетонными стенами женские вопли. Не часто, но слышны. И только женские.

Их издает соседка, проживающая волею судьбы этажом выше. Иногда меня это отвлекает, порой забавляет, но сегодня навело на неожиданные размышления. Почему кричит только женщина? Судя по ритмичности, с коей повторяются ее домашние мини-арии, занимается она отнюдь не просмотром телепередач, в которых попеременно показывают то Евгения Евдокимова, то Николая Расторгуева, то Александра Серова в лучшие годы его карьеры. Боюсь, что даже остросюжетная мелодрама с Александром Абдуловым в главной роли не вызвала бы такую череду восторженных криков. Остается одно – точнее, один, старый, навязчиво крутившийся в моей голове, ответ.

Соседка неистово трахается. Один раз в неделю, реже два, но никогда не больше трех, преимущественно утром, за редким исключением вечером, что я, в свою очередь, объясняю изможденностью ее партнера тяжелым трудовым днем, моя соседка этажом выше совершает совокупления, доставляющие ей, по всей видимости, а точнее слышимости, невыносимое наслаждение.

А кто же тот безмолвный мужчина, который способен доставить такие острые ощущения, не проронив при этом ни звука? Может, глухонемой работник компании, занимающейся чисткой ковровых покрытий, вызванный избавить дорожку в прихожей от мириадов бактерий, а вместо этого принявшийся потчевать владелицу ковров миллионами жизненесущих сперматозоидов? Или робкий студент-скульптор, все отрочество мечтавший сваять статую вагины, которую городские власти установят непременно на центральной площади, а столкнувшись с этой самой вагиной непосредственно, потерял и сон, и аппетит, и дар речи?

На самом деле все просто до банальности. Этот ебака наверху  – обыкновенный нормальный мужик. Нормальный настолько, что его представления о мужественности не позволяют ни на секунду дать волю своим чувствам. Напрягая мускулы и стиснув зубы, роняя капли пота и борясь с одышкой, он стойко выполняет свою миссию. Ни звука не сорвется с его губ. Ни стона.

Как хорошо, туманным осенним вечером, подняв полы английского пальто, купленного за четыре доллара в секонд-хэнде, прогуливаться по старому парку, шурша листьями. Понимая, что между тобой и окружающими сейчас непроглядная бездна, преодолеть которую не сумеют ни соседки, живущие этажом выше, ни их безмолвные сожители.