Три недели рая. Глава Первая брачная ночь и секс часть первая

Учительница "первая" моя. Урок третий: История. (Оригинальное название повести: "Три недели рая").

- Ну, давай же, давай! - Юлькины пальцы шуровали в юном влагалище Анечки. Теплый

воск девичьего вожделения стекал по ладони и, засыхая, образовывал тонкую пленку. Подружки лежали голенькие, обнявшись. У Ани на лице был написан неземной восторг. Ее голова металась по подушке. Юлька же была полностью сосредоточена на продлении и усилении этого восторга. Ее глаза не отрывались от личика одноклассницы. - Ну же! Спусти, лапочка. Пожалуйста. - После этих слов Юлька выстрелила очередью поцелуев в шейку, естественно, не прекращая упражнений с гениталиями подруги. Анечка стиснула зубки, но, тщетно:

- Ой! Уй-й-я-а-а! - Ногти девушки вонзились в лопатки партнерши. Ножницы из

указательного и среднего пальцев Юли окончательно разрезали нежную плоть, и сквозь порезы потек такой привычный, но от этого - не менее замечательный оргазм. Мускулы молодой дырочки сократились. Анечка сжала ножки, чуть не переломав пальцы подруги, и вытянулась солдатиком. Юльке пришлось согнуть руку. Ее ладонь была вынуждена лечь на пушистый холмик лобка, из которого только что торчал аккуратненький клитор. Теперь он был расплющен, раздавлен и требовал свободы. Эти требования немедленно вырвались через ротик Анечки: "Ой-ой-ой! Мамочка! Ой, я не могу!". Юлька усилила давление, а пальцы во влагалище заработали с удвоенным темпом. Ей очень хотелось продлить подружке удовольствие. Ну, хоть на секундочку.

- Какая ты у меня киска. Давай, еще, еще!

- Не могу больше-е-е! Как хорошо! Юлька-а-а-а! - Это был конец. Тело, как-то мгновенно,

расслабилось. Теперь Анечка больше напоминала оттраханную шлюху, чем шестнадцатилетнюю прелестницу. Юля медленно вытащила пальчики из мокрого влагалища и размазала оставшуюся влагу по маленьким розовым грудкам любимой.

- Анька! Та такая классная! Поцелуй меня, а? - Анечка еле расслышала ласковый шепот.

Собрав последние силы, девочка притянула Юльку к себе, и стала вязать своим языком мудреные узлы из языка одноклассницы. Почувствовав вкус ротика подруги, Аня вдруг вспомнила, что Юлька еще не кончала. Ее страстные ласки, помноженные на возбуждение от вида анькиного оргазма, недвусмысленно намекали на желание немедленно удовлетворить свою похоть. Торчащие маленькие сосочки воткнулись в грудь только что кончившей девочки и жаждали ласки. Аньке где-то нужно было найти силы, чтобы вернуть сторицей уже истраченное удовольствие.

- Юль! Ты меня любишь?

- Ты каждый раз об этом спрашиваешь. Конечно, люблю! - По голосу подруги, Аня поняла,

что та говорит искренне.

- Я спрашиваю, а ты всегда отвечаешь. Мне нужно это слышать, Юлечка! Понимаешь?

- Понимаю. - Рука Юльки гладила любимую по волосам. Она прижалась щекой к щеке Ани и

закрыла глаза. Так девочки пролежали еще минуту.

С того момента, как они прибежали из школы, прошло уже полчаса. Последние три недели все происходило именно так. Они срывались с последним звонком и, размахивая сумками, бежали к Аньке. Длинноногая Юля всегда обгоняла свою маленькую подружку, и поэтому ей всегда приходилось помогать запыхавшейся Аньке содрать с себя школьную одежду, прежде чем отправиться в душ. Юлька была более нетерпелива и всегда относилась к прелюдиям с нескрываемым пренебрежением. Предмет ее мечтаний лежал намного ниже талии одноклассницы, в то время как Анечка всегда была готова не раздеваясь играть и нежиться в объятиях хоть полчаса. Это даже послужило яблоком раздора, но потом они договорились чередовать дни, и все потекло как надо.

В день Ани девочки подолгу сидели на диване, обнявшись, и лаская друг друга. Их ручонки залезали под одежду в самых интимных местах, а поцелуи густо перемешивались откровенными признаниями самого порнографического толка. И только тогда, когда похоть начинала разъедать анькино тело, она шептала Юльке на ухо: "Давай разденемся".

Юлькин день был полной противоположностью. Она буквально срывала тряпки с обоих тел. Потом валила Анечку на диван, а сама прыгала на нее в позицию 69 и погружала девичий клитор в свой ротик.

Сегодня был день Ани. Она кончила уже во второй раз. Первый оргазм догнал ее еще в одежде и был вызван невинным поцелуем в мягкие Юлькины губки, а так же сокращением тазобедренных мышц. Но, разве это был оргазм, по сравнению со вторым?!

- Ну, что? Давай теперь, ты. - Анька вывернулась из цепких объятий и раздвинула длинные

Юлькины ножки. В отличие от нее самой, подруга любила развратно выбривать свои вороные волосики с письки, оставляя лишь задорный хохолок. Сейчас Ане предстояло хорошенько потереться язычком об это сокровище, а хохолок снова будет щекотать ей кончик вздернутого носика. Юлькин клитор был куда больше, чем у Анечки, и требовал серьезного обращения. Поэтому Аня устроилась поудобнее и, закрыв глаза, первым же движением всосала вишенку целиком в рот. Вообще-то, Юлька больше всего на свете любила, когда язычок бегает вокруг ее персика, но Анечка приберегала эту ласку для последнего аккорда. Сейчас же, она просто закусила верхними зубками клитор, а кончиком языка стала поддрачивать вспухшие губки. Юлька тихонько застонала и схватила одной рукой подругу за голову с прямыми рыжими волосами до плеч. Другая рука ублажала правый сосочек, который явно вознамерился получить удовольствие раньше всех остальных эрогенных зон, и поэтому сейчас пульсировал, почему-то забыв даже про своего левого брата.

Юлька вспотела. Анечка подбрасывала на весы будущего оргазма все больше и больше груза. Язык уже растирал промежность подруги, а ласковые ладошки поглаживали тощие Юлькины ягодицы, которые начали подаваться вперед с каждым витком классического лесбийского цикла. Весы еще колебались. Чаша вожделения пока не могла перевесить чашу покоя. Юлька, как всегда, задышала чересчур глубоко. Ее выдохи сопровождались богатым грудным "А-а-а!", и Анечка решила пустить в ход последний козырь. Ее язык неистово закрутил кружева вокруг клитора подруги, а пальчик невинно проник в мокренькую норку и стал там баловаться со стеночками. Чаша вожделения тут же провалилась в небытие. Юлька задергалась в судорогах, а влагалище оросило палец новой волной смазки. Анька стала вынимать и снова вставлять его, не забывая про клитор.

Юлька зарыдала. Головка заметалась, выбрасывая из уголков рта на щечки тоненькие струйки слюны. Обе руки подхватили груди под низ и соединили их друг с другом. Юлька каждой клеточкой ощутила, как ее бедная писька сейчас обспускает ротик своей возлюбленной и стала орать на всю квартиру:

- Анька-а-а! Я конча…конча! Ай-ай-ай-я-я-я! Ой, бля-я-а! - С этими словами Юлька

приподняла плечи, вздрогнула и расслабилась. Вздернутая попка опустилась на простынь, увлекая за собой высосанный клитор. Анька еще продолжала гладить подружку по животику, а Юля уже считала желтые кружки оргазма в закрытых глазах.

- Какая же ты, все-таки, прелесть. - Прошептала Анечка и положила головку на утомленный

лобок подруги.

Отдыхая, девочки лежали обнявшись, и разглядывали потолок. Юлька приподнялась на локтях и неожиданно спросила:

- Анька! А когда тебе книгу надо отдать?

- Да вроде бы не срочно. А что это ты вдруг вспомнила?

- У меня есть идея. По-моему хорошая. Давай, трахнемся с Евгенией.

- Зачем? Тебе со мной плохо?

- Дурочка ты! Она же опытная лесбиянка. Знаешь, что они умеют творить? Мы-то с тобой

так, балуемся. Ну, давай. Один разок, а?

- Не знаю. Да и не даст она. Она же учительница.

- Ты думаешь, училкам меньше хочется? - Юлька, видя равнодушие подруги, все более

распалялась.

- Да, нет. Хочется, конечно. Но не с нами же.

- А почему - не с нами? В конце концов, это будет самый классный выход. Ведь тебе вместе

с книгой еще фотки надо вернуть. - Вот это был хороший аргумент. Анька до смерти боялась возвращать книгу из-за этих проклятых фотографий.

Да. Это, пожалуй, верно. Ну, и как ты собираешься с ней переспать? - Аня уже решилась, но все еще не была уверена в успехе предприятия.

- Вот это вопро-о-ос. - Протянула Юлька. - Может, сами на поляроид снимемся и ей

подсунем?

- Ты, что, идиотка?! А если не получится, ты знаешь, где эти фотки окажутся?

- Да, представляю. Может, покажем на уроке, что мы уже это…

- И "это" узнает весь класс, да?

- Блин. Что ж придумать-то?

- Слушай! - Глаза Анечки вдруг загорелись. - Придумала! - Девочка вскочила и пулей

пронесясь по комнате, достала с полки знакомую книгу. Быстро перелистав ее, она нашла нужное место.

- Ты что? - Удивленные глаза Юлечки созерцали Анькину суету.

- Тут есть одно место. Помнишь, была у Нельсона леди Гамильтон? Так, вот, еще она была

любовницей и даже фавориткой одной английской королевы. Еще до Нельсона. Мы можем напроситься к Евгении с этим вопросом. Ну, как будто, не понимаем, как это может быть. И пусть она объясняет. А там - посмотрим.

- Слушай, Анька! Ты просто - супер! Отлично. А она не спросит, почему так долго книгу

держали?

- Ну, это вопрос десятый!

- А телефон ты знаешь?

- Знаю, конечно. Я ж несколько книг уже брала.

- Ну, что? Давай, прямо сегодня, а? - Юльке уже не терпелось.

- Нет. Завтра. Сегодня история была, а завтра не будет, и мы скажем, что только сегодня

прочитали. И позвоним.

- Анечка. А может, я позвоню? Ну, давай?

- Нет, лысый! Тебе я телефон не скажу! А то, повадишься еще.

- Ну, ладно. Тогда до завтра. - Юлька, уже одетая, чмокнула Анечку в губы и, как всегда не

дожидаясь медлительную подругу, хлопнула дверью.

Анька щелкнула задвижкой. Потом потянулась, и, сорвав листок отрывного календаря, поплелась в комнату отдаться единственному своему мужчине - Богу Морфею.

Почти три недели подобного земного рая пролетели моментально. О предстоящих экзаменах одноклассницы думать даже не начинали. А что, собственно, случилось три недели назад?

Случился обыкновенный вторник. Анечка, как всегда пришла домой и, не переодеваясь, начала впихивать в себя холодную яичницу, оставленную отцом на плите. Ее мысли витали в области Истории. Она очень увлекалась этим предметом, и особенно ее интересовала монархическая история Британии. Девочка преклонялась перед культурой этой страны. Будучи человеком, склонным к гуманитарным предметам, Аня буквально проглатывала информацию из материалов по старой Англии, но их было нелегко достать. Шекспир и Голсуорси давно были зачитаны до дыр. Все книжки на данную тему из районной библиотеки перебывали у нее дома по несколько раз. Но этого было мало. Этого было явно недостаточно!

Праздником Анечка считала день, когда во второй четверти десятого класса, в школе появилась новая историчка. Ее звали Евгения Павловна. Красивая тридцатилетняя брюнетка, среднего роста с милым, чуть грустным выражением крупных зеленых глаз. Девочка в первый же день пошла к ней после уроков и попросила дать ей какие-нибудь книги по истории Англии. Учительница не могла ей отказать, видя такой неподдельный интерес к своему предмету, тем более что у нее действительно было несколько таких трудов и произведений. Ее библиотека состояла из тысячи томов, в основном, по истории. Она гордилась своей коллекцией и после того, как десятиклассница, буквально за неделю, прочла первый труд, позволила Ане приходить к себе и менять прочитанное на что-нибудь другое.

Таких книг десятиклассница прочла уже с десяток. Сейчас в сумке девочки лежал очередной серьезный труд, под названием "Фаворитизм Английских Королев". Про что там будет, Аня не знала и не пыталась догадываться. Она просто пыталась побыстрее насытиться и приступить к любимому чтению.

Проглотив последний кусок, Анечка захватила с собой старую книгу в коричневом переплете, и направилась в комнату. Удобно устроившись на диване, девушка открыла корешок, и прочла: "Фаворитизм Английских Королев", XIV - XIX вв., автор такой-то. Дальше шел список из королев, про которых данная книга рассказывала.

Анька ловко перевернула том и открыла последнюю страницу. Это была дурная привычка - смотреть из скольких страниц состоит книга, но Аня ничего с собой поделать не могла. Ее пальцы перелистывали труд, в предвкушении приятного чтения, но тут произошло нечто. Из центра книги вылетел белый конверт и спланировал прямо под диван. "Черт", выругалась про себя Аня и стала опускаться на колени.

В кромешной тьме под диваном конверт не просматривался. Тогда девочка стала нашаривать его ладонью, и, собрав рукавом всю пыль, наконец, извлекла искомое на свет Божий. Это был обыкновенный конверт для авиапочты, но не отправленный, а переданный кому-то. Марки, штампы и печати отсутствовали, а треугольник не был заклеен с самого начала.

Девушка уже решила вложить его обратно в книгу, но, сжав его покрепче, поняла, что там не просто письмо или записка. Конверт был твердым, а его толщина подсказывала, что внутри есть нечто большее, чем бумажный лист. Аня начала бороться с искушением. Вообще-то, смотреть чужие послания отвратительно. Но, Господи, как интересно!

И тут девочка вспомнила, чья это книга. Ее любопытство мгновенно растоптало ее разум. Сама она никогда не получала писем и представления не имела, что в них бывает. Понять, что этот конверт не является банальным поздравлением бабушки с Новым Годом, могла даже такая скромная девочка, как Аня. Этот вывод не добавил ей хороших манер, а наоборот, скинул последние цепи воспитанности. Хотела ли Евгения Павловна поделиться своими тайнами с Анечкой, или нет? Девочку это мало тревожило.

Аня снова села на диван и дрожащими руками стала приоткрывать неизвестность. Первое же касание до внутренностей конверта сомнений не оставило: это были фотографии. Всего их было двенадцать, и все они были черно-белыми, размером где-то 6x9. Но вот, содержание!

Содержание шокировало Анечку по самое "не балуйся". На всех двенадцати картинках, в разных позах, но на одном и том же диване, были изображены две очень милые брюнетки лет двадцати. Видимо они были сестрами потому, что были очень похожи. Одежды на них было ровно ноль, а волос на лобках - столько же. Анечка очень гордилась своей золотой растительностью между ног и даже представить не могла, что у взрослых девушек могут быть такие голые пиписьки. Но это еще были цветочки. Ягодками было то, что эти сестрички друг с другом делали. Описать это Анечка не смогла бы и в страшном сне, а одна фотография просто вогнала ее в краску. На этой картинке одна девушка лежала с широко раздвинутыми ногами и с запрокинутой головой, а ее сестра захватила губами половые причиндалы лежащей и оттянула их на добрых пять сантиметров. Анечка аж вздрогнула и прижала руку к груди.

Так она и сидела с фотографиями в руке и моргающими глазами. Ее сексуальный опыт в тот момент был не слишком богат и ограничивался одним подсмотренным моментом в деревне, когда соседка по даче прямо на огороде делала минет (Анечка и слова-то такого не знала) местному пастуху. До конца она так и не досмотрела потому, что ее вырвало. Аня была весьма привлекательной девочкой, но с мальчиками даже не встречалась, решив, что все это впереди, а сейчас нужно закончить школу. Короче говоря, ее сексуальность дремала, и будить ее девочка не собиралась. Толи дело - ее подруга Юлька? Сама собой не представляющая ровным счетом ничего, она была нагловата, развязна и уже не раз пыталась поделиться своими девичьими успехами с единственной подругой. Аня каждый раз отмахивалась, говорила, что ей это не интересно, и, в общем-то, была не далека от истины. Другие девочки из класса Юльку на дух не переносили. Одни - за характер, другие - за невзрачную внешность. Юлька и вправду была "не фонтан". Обыкновенная дылда, с широкими коленками, плоскими ягодицами и черными, вечно спутанными волосами. Единственным украшением девушки была совсем не плохая грудь, но на фоне выпирающих ребер крепенькие сиськи смотрелись не очень презентабельно.

Зато, Бог не обидел Юлю похотью. В свои шестнадцать, девушка уже два года яростно занималась онанизмом, а попутно искала контактов с противоположным полом. Достаточно подкованная в теории, Юлька прекрасно знала, что можно сделать с мужским органом, но вот практика! Практика хромала на обе ноги. Знакомые мальчишки сторонились ее, а серенькая внешность не могла привлечь кавалеров со стороны. Пару раз она, по пьяному делу, пыталась воспользоваться беспомощностью партнера на вечеринках, но оба раза неудачно выбирала кандидатов, и все закончилось скандалами с законными пассиями напившихся юнцов. Один раз ей повезло. Но только на половину. Сгорая от безделья на даче у тетки, Юлька однажды застала врасплох какого-то тринадцатилетнего пионера, который, стоя в кустах, мирно справлял малую нужду с приспущенными шортами. Девушка лишь успела схватить его за голую задницу и быстро провела курс молодого бойца, объяснив мальчику, что она с ним сейчас сделает. Подростку такая перспектива очень понравилась, и его мгновенно возбудившийся закрытый членик уже успел несколько раз утонуть во рту у незнакомки. Но тут Юлька совершила роковую ошибку. Ничтоже сумнящеся, девочка решила открыть головку пионерской пиписки. Резкий рывок неопытной руки заставил мальчугана взвизгнуть от боли, и через секунду сконфуженная Юлька наблюдала мелькание босых ног улепетывающего любовника. Она заплакала от обиды и поплелась на сеновал за обычной порцией онанизма.

Ей-то и решила позвонить Анечка. Юлька, наверняка хотя бы расскажет, что она нашла, и чем эти фотомодели там занимаются. Само собой, Аня ни одним словом не собиралась обмолвиться, как к ней попал этот разврат, который еще предстояло как-нибудь незаметно вернуть. Это была проблема.

Набрав номер, Анька пригласила Юльку к себе, но когда та стала отказываться, легко купила ее на то, что даст ей списать тригонометрию. Юлька, раздраженная и уже успевшая задремать после трудного школьного дня (который она продолжила дома дежурным актом мастурбации), нехотя согласилась.

Через десять минут раздался ленивый звонок в дверь. Анька впустила одноклассницу и потащила ее в комнату, едва дождавшись, когда девочка разуется. Удобно усевшись и небрежно закинув ногу на ногу, Юлька со скучающим видом уставилась на взволнованную рожицу подруги, которая и не думала бежать за учебником по тригонометрии. Вместо этого, она вылупилась на Юльку, а потом, густо покраснев, опустила глаза и проблеяла:

- Юль! Мы с тобой подруги?

- Ну, да! А что? - Начало показалось Юле несколько неожиданным.

- А у тебя есть еще подруги? Кроме меня. - Анька прекрасно знала, что таковые

отсутствуют, и Юлька расценила этот вопрос, как провокационный. Она покосилась на отличницу.

- Что ты мелешь? Откуда вдруг такая ревность? Я же тебе ничего не говорю, когда ты без

меня у Светки в компьютер режешься. - Юлька обиделась.

- Да, нет. Ты не поняла. Мне просто нужно поделиться с тобой одной вещью. И я тебя

спрашиваю: если бы тебе было нужно то же самое, ты бы со мной поделилась, или с кем-то еще? - Надежда появилась на покрасневшем лице.

- С тобой, естественно. У меня больше-то нет никого. Ну, не с матерью же?

- Ну, вот и мне больше не с кем. А ты никому не скажешь? - Это был весьма тонкий момент.

Анечка вовсе не была уверена в том, что даже если Юлька пообещает молчать, потом сдержит слово. Но как же хочется поделиться, Боже мой?!

- А кому мне говорить-то? Да и не люблю я особо болтать. Давай, колись, что у тебя?

- Ну, ладно! - Облегченно выдохнула Анька, посчитав, что все формальности соблюдены.

- Ты вот такую штуку когда-нибудь видела? - Чуть подрагивающие пальцы протянули конверт подруге. Юлька схватила его несколько быстрее, чем полагалось бы воспитанной девочке, и тем самым выдала свой неподдельный интерес.

- Ага! Вот оно что! - С первой же фотки Юля поняла, о чем идет речь. Не посмотрев и

половины картинок, девочка снова схватила конверт и попыталась найти на нем адресат, но все поля были чистыми. Немного разочарованной Юлька вернулась к созерцанию порнографии. Она не глядела на картинки, бездумно вращая глазами, как Анечка. Юля концентрировала жадный взгляд на самых интересных частях изображенных тел, а затем, просмотрев все подобные элементы, откладывала фотографию в сторону и брала следующую.

Анна не могла понять, что так разглядывает ее подружка. Сама она просмотрела эти фотографии из чистого любопытства, а еще трижды оттого, что никогда раньше такого не видела. Ничего, кроме удивления и странного чувства неизведанного, они у девушки не вызвали и только их несомненная принадлежность к Евгении Павловне заставили ее посоветоваться с подругой. Однако Юлька вела себя очень странно. Она уже закончила первый сеанс просмотра, но, вопреки ожиданиям Анечки, не отложила карточки в сторону, а быстрыми пальцами рассортировала их примерно пополам, по одной ей известному принципу. Одну половину она небрежно бросила рядом, а вторую стала разглядывать вновь, задерживаясь на каждом кадре дольше, чем в первый раз. При этом Юлька немного покраснела и как-то неестественно напряглась. Нога, закинутая с самого начала на другую, вернулась в нормальное положение и прижалась к своей паре. Глаза жадно шарили по глянцевой поверхности фото-произведений, а плечи едва заметно подергивались при каждом переходе от одной карточки к другой.

- Юль, ты что? Что с тобой? - Анечка попыталась вернуть себе немного внимания подруги.

- Со мной? А откуда это у тебя? - Невоспитанная Юля ответила вопросом на вопрос.

- Да, так. Какая разница?

- Ты вообще хоть знаешь, что здесь происходит? - Юлькины пальцы почему-то сжали

стопку карточек так, что они немного смялись. Девочка почувствовала это и ослабила хватку.

- Ну, в общем-то, не очень! Это какие-то девушки. Я их не знаю. Я и хотела у тебя спросить.

Ты же сама говорила, что ты уже занималась "этим".

- Чем?

- Ну,…этим! Как его,…сексом!

- А откуда, дорогая, ты знаешь, что они тут занимаются сексом? Я и слова-то такого от тебя

не слышала раньше.

- Ну, не такая же я тупая. Они же голые. И все такое. - Лексикон "Бивиса и Бат-Хеда" не был

обычным для Анечки, но сейчас эти слова пришлись как нельзя кстати.

- А тебя в них ничего не удивляет? - Юлька как-то не ловко себя чувствовала. То, что она

возбудилась, было обычным делом, но вот то, что она возбудилась от вида двух лесбиянок, несколько беспокоило ее. В отличие от подруги, она знала, что такое бывает, но сама никогда не думала, что чисто женская любовь может ее как-нибудь коснуться, а уж, тем более, возбудить.

- Да меня в них все удивляет. За каким чертом они все это друг с другом делают? И кому

пришло в голову все это сфотографировать? - В голосе Анны звучало даже некоторое возмущение.

- Ты что, порнухи никогда не видела? - Настала очередь удивляться Юльке.

- Кого-кого?

- Порнухи. Ну, это когда секс снимают на фото или видео. Слушай, тебе уж вроде

шестнадцать. Пора бы взрослеть-то.

"Черт. Нужно поскорее от нее отвязаться и бежать домой. Сил уже нет терпеть!" - подумала Юлька.

- Это ты называешь "взрослеть"? Ладно. Давай сюда, я уберу их на место. - Анька

выхватила фотки из рук подружки, собрала остальные на диване и стала впихивать их обратно в конверт. Но неожиданно она заметила, что на одной карточке, на обратной стороне, что-то написано черной ручкой. Она достала надписанную фотку. Это был самый первый кадр, с которого обе девочки начинали просмотр.

- Что там? - Юлька тоже заметила чернила.

- "Милая Женечка!" - Анька читала вслух. - "Жаль, что приходится с тобой расставаться.

Спасибо за все. Вспоминай нас. Это тебе наш маленький подарок. Твои, Света и Лена". - Аня дочитала и подняла глаза.

- Ага! И кто такая Женечка, интересно? - Юлька не обращалась к Анне, а просто высказала

мысли вслух.

- Неважно! - Выпалила Анечка и сразу поняла, что проиграла. Юлькин взгляд пригвоздил ее

к креслу.

- Так, так! Значит, ты - в курсе! Ну-ка, выкладывай!

- Не буду! Не твое это дело.

- Ах, так? Ну и какого дьявола ты меня спрашивала, подруга я тебе или нет. Ты-то сама мне

подруга? А еще говорила "поделиться не с кем, поделиться не с кем". Все, пока. - Юлька встала и направилась к двери. Рука Анечки перехватила ее за водолазку и развернула к себе.

- Ну, ладно, Юлечка. Ну, не уходи. Мне и так плохо.

- Да что тебе плохо-то? Может, это ты и есть - та Женечка?

- Дура, нет! Ладно. Я тебе все расскажу, только никому, ладно?

- Опять запела. - Юльке и вправду надоели Анькины причитания. - Да не скажу я, не скажу!

- Понимаешь, эти фотки вот отсюда. - Анькин палец показал на книгу, как на сатану. -

Конверт из книги вывалился. Господи, лучше б я ее не брала!

Юлька взяла книгу, повертела ее в руках и опустила на место. Потом хитро улыбнулась, снова взяла книгу и стала листать первые и последние страницы, но ни дарственных надписей, ни библиотечных штампов не оказалось. Разочарованная Юлька снова бросила томик на диван. Странно, но она почувствовала, что возбуждение спало. Ей больше не хотелось домой, и ее крупный клитор больше не беспокоил свою хозяйку. Пожав плечами, девушка опять сосредоточилась на подруге.

- Да что ты волнуешься? Откуда книга?

- Ты название-то прочти еще раз. А потом угадай с одного раза.

Юлька так и сделала. Ее глаза пробежались по переплету, и как только она дочитала до конца, догадка чуть не свалила ее с ног.

- Ах, вот оно, что! Черт побери! Это же твоя болезнь на доброй старой Англии. И книга,

конечно,…ох, блин!!! - Юлька аж развела руки от неожиданности.

- Вот, вот! И я - про то же!

- Значит, Евгения Павловна у нас розовенькая. Круто!

- Какая она?

- Розовенькая. То есть - лесбиянка. - Пояснила опытная подруга.

- Кто, кто?

- Лесбиянка! Слушай, мать. Ну, ты уж совсем даешь. Слова "лесбиянка" не знаешь? -

Вопросы Анечки валили Юлю наповал. Она знала, что Анька - "синий чулок", но не настолько же.

- Не знаю, хотя…, кажется, я слышала что-то, - Анька лихо соврала, и тут же поняла, что зря

это сделала, - кажется, это какие-то…

- Ну, ну! И кто же? - Злорадствовала Юлька.

- Э-э-э!

- Ладно, не мучайся. Когда женщина спит с женщиной, это называется лесбос. А те, кто им

занимаются - лесбиянки. Поняла?

- А зачем они этим занимаются?

- Ну, как же. Это приятно. Секс, это самый большой кайф. - И вправду, Юлька вспомнила

про фотографии. Потом про то, что только сейчас готова была запустить руку в трусы и этим спровоцировала новое возбуждение. Нежный ручеек желания снова зажурчал в юном влагалище.

- Ты-то откуда знаешь? - Аня уже сама забыла про все на свете. Она тоже вспомнила

довольные рожицы сестер на карточках, и теперь готова была затерзать подругу вопросами. - Ах, да, ты же занималась этим!

- Ну, да! - До Юльки поздновато дошло, что теперь проиграла она сама. Теперь придется

что-то рассказывать. Но, что? Юля стала перебирать в мыслях, что она могла бы рассказать, и ее клитор тут же отреагировал на пикантные моменты, всплывшие в сознании.

Аня смотрела на подругу и пыталась понять, что творится с Юлькой. Одноклассница блуждала взглядом по комнате, ерзала бедрами по краю дивана, а ее руки схватились за колени. Затем Юлька, как-то неестественно расслабилась, откинувшись на спинку дивана, и зачем-то засунула правую руку в карман джинсов. Левая нога легла на правую. Анна решила продолжить разговор:

- И с кем же ты занималась этим?

- Я-то? Да, собственно, ни с кем. - Первая капля девичьих сливок уже впиталась в трусики.

Рука, засунутая в карман и сжавшая край лобка, лишь на несколько секунд облегчила положение, а потом похоть вернулась с удвоенной силой. Теперь Юлька молила Бога, чтобы не утратить самоконтроль.

- Как это - ни с кем? - Аня удивлялась все больше и больше.

- Сама с собой! - Выпалила Юлька, и вдруг вскочила и заметалась, как узник в камере

смертников. Затем она, отчаянно жестикулируя, повернулась к подруге и пьяным голосом, подвывая гласные, заговорила. - Если ты поклянешься никому не рассказывать, я покажу тебе, как я это делаю.

- Клянусь! - Намного быстрее, чем требовалось, протараторила Анечка.

- Ладно. - Прошептала Юля.

Конечно, девушке не легко было признаться подруге в том, что она занимается онанизмом. Но, во-первых, Анька и сама не знала, что это такое. Во-вторых, ей этого действительно некому рассказать, а в-третьих, Юлька очень отчетливо поняла, что теперь до дому ей не дойти. Никогда. И если бы она сейчас вышла из квартиры, то ей пришлось бы дрочить на лестничной площадке, или умереть. Такого дикого возбуждения Юлечка не испытывала никогда, скорее всего из-за того, что она всегда по первому требованию организма запускала ручки под юбку, а теперь уже пятнадцать минут мучалась истомой. Ее голова закружилась, словно барабан стиральной машинки, а вязкая жирная сгущенка выползала из вагины и топила трусики в своих волнах.

Теперь она решилась. Последний раз взглянув на вылупившуюся подругу, Юлька схватила ладонью промежность прямо через джинсы и сильно сжала. Это дало двухсекундное облегчение, которое девочка рационально использовала, расстегнув молнию и стащив брюки вместе с трусами прямо до щиколоток. Стягивать до конца довольно узкие джинсы было уже некогда. К горлу подкатил ком. Девочка упала спиной на диван и задрала вверх ножки. Белые трусики забавно затрепыхались на фоне темно-синих джинсов, в то время как сочащееся влагалище было атаковано средним пальцем правой руки. Он полностью погрузился в жадную пучину и стал работать со скоростью трудолюбивого дятла, в то время как ладонь левой руки ласкала грудь прямо через водолазку. Лицо, облепленное волосами, не управляло ни одним мускулом. Рот приоткрылся, глаза почти полностью заволокло веками, а верхняя губа, в какой-то странной судороге, обнажила передние зубки. К среднему пальцу добавился указательный. Они оба были полностью погружены внутрь, но все еще пытались продавить лобок и залезть еще глубже.