Небоскреб. Часть III

Часть III/A

Я включил музыку и улегся на диван. Возможности что - либо сделать нет. Да, и если бы она была - все одно ничего не произошло бы. Я не могу перебороть себя, заставить делать что - то. Нельзя сказать, что это бесконечная лень, нет. Но все же… наверное, некая слабость, может, эгоизм это точно. Не знаю, зачем небо забросило меня сюда, кто признал меня годным в "десантные войска", что случится после демобилизации… Что вернусь на небо, начну новую жизнь? С моей - то ленью.

Я ухмыльнулся и пошел на кухню. Чай утешал меня лишь частично - холодно. Но с утра шел снег, должна была приехать вечером. Я читал, ветер проходил сквозь стены и окна, щекоча меня. Временами гудели водопроводные трубы… А может быть сразу поехать на вокзал… Я улыбнулся, подумав как она будет реагировать на меня. Ведь голова моя лыса, хотя внутри все тоже. А вот изображение радует, пока еще не привык.

Но вот опять начинается - руки затряслись, пальцы застучали по стеклу, заскребли ногти. Я бросился к книге, открыл, тут же закрыл, кинул на диван, вновь подошел к окну. Снег кружил с дикой скоростью, ничего не было видно, кроме мелькающей блестящей белизны. Ну, ты попал!

Так легко рисую картины смертей, верю в них, а вера материализует. Значит, эти люди жили где - то, а, может, будут жить. Но если я ошибаюсь, что тогда… Главное верить - это волшебство. Мне кажется, если всех парижан заставить думать, что Эйфелева башня может летать - чудо свершится. Руки пахнут мылом, судя по этому, они у лица. На щеке скользит капелька, приятно щекочет.

Кажется, кто - то позвонил в дверь, иль то был телефон. Сквозь холод мое тело упало на ковер. Я закрыл глаза и почти сразу же забылся, попав в вязкую пустоту. В голове мелькнуло, наверное, таким будет начало моей смерти.

Когда открыл глаза, на часах было 3:03. Темно, боль в спине… Я ваш(а) новый(ая) учитель(ница). Принес(ла) заметку о вашем мальчике (девочке). Кепка горела в руках, ух крепко! Как Угрюм - река, я учитель! Я верю глад то сии йу!

Я снова открыл глаза… Пришел день великих свершений! Солнце, крадучись, проникает в комнату, улыбается мне… Резко скидываю одеяло 9:00! Сегодня она приезжает. Я открыл форточку и раздвинул шторы. Сон постепенно начал выветриваться. В теле чувствуется усталость. Но сознание было в будущем - это помогало.

Казалось, все вещи вокруг покрылись волшебной звездной пылью. Улыбаюсь. Острота ощущений осталась, щекочет нервы. Чувствовался  чай, угол стола, каждая петелька в вязаном свитере. Хочется писать помпезные и громогласные стихи, да так, чтобы они обжигали глаза читателям.

Я включил магнитофон, компьютер и телевизор. В комнату ворвались модулированные волны. Голову поначалу немного повело. Я нагнулся, бросив взгляд на пол, там валялись исписанные листочки. Мне не хотелось их перечитывать и редактировать. Они выполнили свою миссию - впитали в себя вместе с чернилами мое одиночество, уныние и ненависть.   Пожалуй, на сегодня это все было уже не актуально. Все впереди… потом, да, может, потом все вернется, ну а сейчас я счастлив. Спать совсем не хочется, это радует.

Я немного вздрагивал от боя часов, с каждым новым ударом близилась моя радужная встреча, и вот уже будущее где - то рядом. Уже мерещились ее очертания, о, подснежник моей души.

По телевизору показывали какую -то странную передачу… На экране появлялись лица, что - то говорили, исчезали, потом вновь появлялись. Я с улыбкой наблюдал за их перемещениями - все они были так озабочены. Скорее всего, их волновала страна, может, отдельные города, может, деньги. Все лица старательно шевелили губами,   создавалось впечатление, будто голос живет отдельно от них.

Через мгновение полетели разноцветные мысли  - малютки. Я закрыл глаза и улыбнулся. На внутренних сторонах век запрыгали красные огоньки в зеленых оправах. Here she comes now, now, yeah, here she comes now!

Около двух часов я находился в трансе. Подкидывал теннисный мячик к потолку, ловил, вновь подкидывал. Холода почти не чувствовалось, злости тоже. В голове был  полный штиль. Я ждал, ждал, стараясь отвлечься от всего, что меня окружало. Я заперт в себе изнутри…

Одежда валялась на полу, словно дохлые собаки. А мне ее еще предстояло надевать на себя. Ужас! Джинсы протерты на коленях, но других у меня нет; серый свитер в крупную вязку, клетчатая рубашка. Я не спешил, долго стоял у зеркала. Время работало на меня.

На улице было немноголюдно. Я широкими шагами двигался к остановке. Ветра не чувствовалось, солнышко играло со снегом, тот искрился от удовольствия. Скоро я увижу ее… в сердце немного покалывало. Наверное, у нее сейчас в окне бесконечно белые поля нашего пригорода.

Еще издали я увидел подкатывающий к остановке рогатый бас. Запрыгнув на подножку, осмотрелся - практически пусто, в заднем кармане нащупал проездной.

Мимо окна троллейбуса проплывали дома с заснеженными крышами, люди в шапках,. Я стоял вплотную к стеклу. Иногда в нем появлялись расплывчатые отражения пассажиров, они напоминали мне воспоминания, такие же туманные и многозначные. Слышалось грустное монотонное шушуканье. Я улыбнулся и повернулся лицом к салону, начав рассматривать лица. Все было хорошо. За своими наблюдениями я не замечал, как мой тролл, обгоняя время, везет меня к  сказочному автовокзалу.

Оставалось пятнадцать минут, вроде пока не опаздывал. Я быстро выскочил на улицу, в меня сразу же хлынула музыка из соседнего киоска. Я поморщился и поспешил к зданию.

Внутри было много людей с сумками. Все куда - то спешили и ходили с места на место. Я посмотрел расписание - все верно, автобус должен скоро быть. На часы - оставалось около пяти минут. За дни без нее у меня появились два новых рассказа с летальным исходом, думаю, надо их доработать и показать ей. В голове мелькнуло: "А вдруг что случилось…" Это могло бы отодвинуть нашу встречу на неопределенный срок. Я сжал зубы и пошел к месту прибытия.

Было видно, как по дороге двигается множество автомобилей, автобусов, троллейбусов, трамваев. Выхватить их этого броуновского движения нужное окошко со знакомым лицом, ох как тяжело. Ожидание выматывало, внутри все сжималось. Постояв немного у дороги, я решил вернуться к входу в зал.

Стало заметно, как у меня подрагивают руки. Странно… нервы. Я встал у входа и опустил глаза вниз. Теперь видно ноги и кусочек остановки, слышно, как гудят проезжающие автобусы. На устах начала постепенно появляться улыбка. Что - то остановилось поблизости, тяжело выдохнув дым. Напряжение достигло абсолюта. Мне захотелось взвизгнуть от радости - она, улыбаясь, шла мне на встречу…

Ну и херня же весь этот рассказ! Хорошо хоть досюда дочитал. И с названием сукин сын закрутил. Ох, англичанин фигов. Не сразу поймешь, как и что. Зазвонил телефон.

- Алло, Беловин слушает.

- Здравствуй. Это из редакции тебя беспокоят. Ваня, сегодня идешь домой к этому… ну… ну ты понял, к слепому.

- Как сегодня?

- Да, через полчаса. Адрес знаешь, тебя уже ждут. Материал выходит в пятницу.

- Мммм, только что читал его работу последнюю.

- Ну и как?

- Да херь полная, я ж сразу говорил.

- Ну не важно, сделаешь все.

- Ладно, ладно…

- Ну, тогда удачи.

- До свидания.

- У, у, у, у…

Вот говно. Всегда мне самое худшее достается. Вижу, как они улыбаются, глядя на заголовок второй страницы. Сволочи. Будет им все. Вот только блокнот положу…

Журналист быстро оделся и побежал к автостоянке.

Часть III/C

Музыка остановилась, сижу неподвижно. Невозможно думать, когда ждешь кого - нибудь. Слышишь шаги на лестничной площадке и... нет, это не она, вновь ждешь... хлопнула подъездная дверь и... тишина, наверное, люди с первого этажа.

Представляю себя этого репортеришку... ууу. Страх! Уверенность в наглом до безумия голосе. Я, наверное, не смогу вымолвить и слова в ответ на его выпады. Вижу его ухмыляющиеся лицо, он в восторге от себя, ненавидит меня, свою работу, но деньги - то нужны, да и профессионаломс уже стал. В мозг врезалось острое жужжание - это Ева. Иду к двери.

- Прррывет! Ты одна?

- Привет, да, не знаю где этот поганый журналист, прождала его двадцать минут, а но не явился.

- Ну и Бог с ним. Проходи.

Я слышал шум моря в ее волосах, практически не помню лица, знаю, что она очень красива, бесконечно красива, а от ее доброты, можно совсем растаять. Люблю ее, любил, и буду любить.

- А я тут спал...

- Во как

- Ну дааа... Знаешь, мне опять снилось море. Я почти не боялся, сегодня напишем что - нибудь, хорошо?

- Ага, ты ел?

- Нет, так чуть - чуть.

- Почему?

Не дожидаясь ответа, она пошла на кухню, я улыбнулся и решил вернуться в комнату. Дотронулся до колокольчиков и лег на диван. Надо выйти на воздух, лицо продолжало улыбаться. На кухне что - то гремело, а я был уже далеко в портовой забегаловке, кажется, там был вечер. Громко играла музыка. Я сидел у входа, меня сильно обдувало ветром, рядом была Ева.

-  Ты чай будешь?

-  Да, да.

-  Ну, тогда иди.

-  Ммммм...

Тут слишком холодно и темно чтоб разгуливать вмести с чаем. Вижу луну она сегодня большая, еще в поле зренья попадают звезды.

-  Ева, Ева, посмотри какая сегодня большая луна.

-  А? Что ты там бормочешь, ничего не слышу, иди сюда.

-  Ладно, - я выхожу из кафе и иду по горизонту к маяку, оттуда сразу по звездам к луне. Она, кажется, сегодня ночует там. Опять этот противный звук, дребезжание пустоты!

-  Я открою.

-  Хорошо, - продолжаю лежать.

Я чувствую его, как противно, главное, чтобы не стошнило. Он разувается, ему помогаю повесить одежду, он проходит.

-  Здрасьте, как у вас тут уютно, - он улыбается, - ... ээ Иван.

-  ... ах да добрый день.

-  Я из газеты, вас, наверное, предупредили.

-  Садитесь, на стул можно, - говорит Ева.

-  Спасибо, ну что ж тогда начнем... - он открывает папку, достает какие - то листочки, - тут приготовил вопросы, позвольте...

ВОПРОСЫ:

1) Во сколько лет ты написал первый рассказ?

В детском саду, диктовал воспитательницам. Приключения, пираты, индейцы. Иногда повторял слова лишенные всякого смысла, но в моих устах они звучали, как истина последней инстанции.

2) Сколько тебе лет?

Не помню точно, когда сюда попал, если вы это имеете в виду. Может двадцать, может семнадцать или двадцать два года назад...

3) Если не трудно вспомни, когда и как лишился зрения.

Что, что? Я не совсем понял вопрос. Эээ... Ааа... Вот, так, не помню, у меня вообще с памятью проблемы.

4) Ты считаешь себя полноценным человеком?

Я вовсе не считаю себя человеком. Не продаюсь. Слышу шум центральных дорог, это от вас? Дурной тон, но я вас понимаю.

5) Я заметил у тебя серьги в обоих ушах, это что - то символизирует, я тебя тоже понимаю.

Не знаю, не замечал, даже ни разу не видел их. Ничего не символизирует соответственно. Еве нравится. Вы ошиблись, не по адресу, сочувствую вам, ничем помочь не могу.

6) О чем твоя последняя работа?

Не помню, кажется, что - то про людей...

7) Какова твоя цель в жизни?

Умереть, наверное, не помню. Знаю, есть Ева, она сидит рядом, вы можете ее наблюдать слева. Цель чего? Забыл концовку вопроса... Ааа... надо будет спросить у ребят, зачем они меня сюда отправили.

8) У тебя есть друзья?

... видел море, там были некие оболочки. Кости, а поверх мясо и одежда. Ну как у вас, почти. Мы с Евой тогда прятались рядом с песком прямо у воды. Я не носил топора, но уже умел плавать. Мы купались, да, да. Кажется так.

9) да... ну ладно...   как считаешь, если бы сейчас мог бы видеть, мир был бы лучше или хуже чем раньше?

Слышал, слышал... Какой мир, о чем вы говорите? Помню, раньше все было мутным и тусклым, сейчас нельзя говорить было это раньше, будет или вообще сказки пьяного ежика. Вы знаете, я что - то устал можно продолжить завтра? Мне хочется есть...

Провожаю его, подбадриваю, кручу ключи в замочной скважине. Он ругается матом, он ненавидит меня, статья будет скандальной. Я иду есть и пить чай на кухню, может, перенесу все в комнату.

- Ева, он напишет хорошую статью?

- Конечно, ты будешь знаменит, тебя будут читать.

- ... ну ладно ох, ох, ох. Я тебя очень люблю.

- Я тебя тттоже очень.

- Очень, очень, - я ласково обнял ее и поцеловал в нос.