Она просыпалась рано...

Она просыпалась рано.

Еще раньше поднимался он. Ему нравилось первым встречать золоченые верхушки деревьев, смеющийся ветер и сладкую негу пробуждающегося утра.

Но более всех красот его манила она. Таинственная, неожиданная и долгожданная, почти всегда ускользающая и неповторимая в своем разнообразии: то сверкнет блеском агатовых глаз, то змеей взовьется под руками, то горячая и румяная, то холодная в своем равнодушии.

Он никогда не мог знать, какой она будет сегодня, и это еще больше возбуждало и магнитом тянуло к ней.

Он любил держать в руках трепетное тело, касаться губами к душистой плоти, пить ее сок…

Но сначала – завтрак. Он по себе знал: еда – великий одомашниватель. Хочешь, чтобы она всегда приходила к тебе, приготовь что-нибудь вкусненькое. И он  с наслажением священнодействовал у плиты, жаром фантазий подогревая неминуемость встречи.

Ну, вот и все – последний кусочек любовно разрезан, сдобрен приправой. Теперь – к ней, к утреннему блаженству, к радости обладания!

Он медленно погружался в лоно ее жизни, сильными руками охватывая орудие. Когда почувствовал, что глубина максимальна, а живительная влага приливами обильно смочила его, он потянул ее на себя, предвкушая последний момент этого фантастического действа. Сейчас, сейчас она встрепенется, мокрая, гладкая, слегка удивленная… Сейчас она будет принадлежать только ему…

Глупая рыба, жадно глотая смоченную в молоке макуху, бездарно завершала свой жизненный путь в огромном браконьерском сачке рыбака.