На краю магеллановых облаков, 2-й отрывок

ЖЕРТВА

“Последние штрихи” строителей несколько затянулись, и мы с Андреем получили неделю отдыха. В какой-то из дней поехали в соседний городок. По своему возрасту он на пять с половиной сотен лет превосходит Москву. Правда, от былого величия осталось немного. На глаза попадаются несколько старинных двухэтажных особняков красного кирпича в центре города; да и они принадлежат всего лишь прошлому веку. Уходящая ввысь беленькая колокольня — чуть постарше: 17-й век и уже охраняется государством. Маленькая часовня 15-го века, что примостилась на бесконечно длинном крутом склоне, спускающемся к Сейму, пожалуй, самая старая из сохранившихся городских реликвий. После прогулки по центру города мы проинспектировали книжный магазин плюс универмаг. В книжном был обычный выбор переводных супербоевиков, триллеров и любовных романов; в разделе современной российской прозы толпились произведения никому неведомых авторов, слегка разбавленные книгами Лимонова, Натальи Медведевой и Юрия Полякова. Длинную череду сборников открывал “Билет в Америку” от четырёх московских авторов; его красно-белая обложка, выполненная в одну краску, вероятно, символизировала прошлое страны, в которой билет продавался. С другой стороны, может, я зря ищу символы там, где их нет и в помине?!..

Универмаг восхищал обилием товаров из соседней незалежной республики. Цены на некоторые из них были ну, просто очень смешные. Дезодоранты по четыре тысячи за флакон, маникюрный набор за три бакса (если перевести по курсу), фотоаппарат “Харьков” за 40 тысяч рублей. Что ещё? Украинские и местного производства конфеты, сало, всякие немыслимые пирожные и торты.

Всё это ужасно дешёво, чуть ли не бесплатно. По московским меркам, конечно. Близость границы в первую очередь проявляется в ценах — впрочем, это аксиома, подумала я.

Потом мы зашли в видеобар, занимавший оригинальный терем на краю центральной площади этого маленького городка. Дополнением к взбитым сливкам, мороженому и разнообразным коктейлям была видеозапись “Клубничного десерта” с 31-го канала московского ТэВэ. Андрей всегда балдеет от подобных программ. И в тот раз его восторженные хитрющие глаза и довольная мордочка красноречиво свидетельствовали об успехе полуголых девок.

“Давай поиграем в 9 1/2 недель!” — возбужденно шепчет героиня клубничного шедевра. Что ж, давай поиграем — мысленно повторяю я. Только сделаем это, когда вернёмся с Андреем домой, и с той разницей, что мне отводится роль госпожи, а он будет моим покорным мужем.

Действительность, как обычно, перечеркивает мои мечты. Когда наш зелёненький “жигуль” двинулся домой, Андрей включил японскую магнитолу “Elekta-Digital Radio” и просканировал диапазон СВ. Эфир был практически пустой, если не считать с трудом определяемый сигнал радио “Россия”. Ничего удивительного: мы в глубинке, да и время — середина дня; вечером всё будет, конечно, иначе. Разочаровавшись в японской чудо-технике и отечественном эфире, Андрюша переключился на меня. Наверно, подсознательно он понимал, что уж я-то не стану его огорчать.

Наша зелёная колымага плавно съезжает на обочину к трём одиноко стоящим березкам. Взвизгнув напоследок, мотор послушно замирает. Андрюша вытаскивает меня из машины и бережно кладет в высокую густую траву. Я послушно поворачиваюсь на живот, закрываю глаза... В совершенно другом, незёмном измерении я чувствую, как сильные мужские руки задирают на мне шёлковое платье, грубо срывают с меня трусики, ласкают мою грудь, крепко берут меня за волосы, и тотчас что-то упругое горячее вонзается в меня, а потом раз за разом приятно и беспощадно терзает изнутри. Я ощущаю себя маленькой беспомощной девочкой, согласной на всё. На какой-то миг я растворилась в тебе, мой любимый.

Вернувшись в бабушкин дом, я чувствовала себя умиротворённой и счастливой. Кирилл собирался на вечернюю рыбалку, но я его отговорила. Лучше будем делать шашлыки из кур — так решили мы на семейном совете. С некоторых пор я научилась ценить домашний очаг; я поняла, что вовсе необязательны роскошь и мещанское спокойствие, да и сам очаг может путешествовать в пространстве — география тут ни при чем. Дело в другом: важно состояние души. Я ведь принадлежу к поколению шестидесятых, в том смысле, что родилась в эти годы. У меня уже были периоды ежевечернего алкоголя и своя сексуальная революция с кучей поклонников. Теперь я ценю то, что пришло на смену прежней сумасбродной жизни — вот этот неказистый кирпичный дом на берегу Сейма, вобравший в себя и моё полузабытое детство, и взрослеющего Кирилла, и мою старенькую бабулю, и Андрея с его невообразимыми комплексами, о которых знаю только я.

Западная цивилизация наконец-то добралась и до посёлка Глухова, затерянного в Курской губернии. Я имею в виду ту часть цивилизации, что ассоциируется с куриными окорочками. Последние продаются на местном рынке каждое утро. Соответственно их запасы имелись и в погребе моей бабули, что сильно облегчило добывание мяса для шашлыка: разморозить и все дела!

Шашлык во дворе бабушкиного дома не потребовал особых усилий и прошёл на ура. Особенно в совокупности с самогоном; даже бабушка хлебнула пол-стакана, а про нас с Андреем и говорить нечего. На запах мяса невесть откуда приползли два громадных ежа. Они смешно пыхтели и, как собаки, ждали, когда им дадут лакомый кусок.

Потом мы с Андреем довольно быстро оказались в постели. Я забралась на него, выбрав роль наездницы, и ... к сожалению, ничего не чувствовала. Там на обочине дороги у трёх берёзок все было по-другому. Ещё бы — там меня драли, а я была безумно послушной, словно прилежная школьница...

___________________________________________________________

* Полностью повесть "НА КРАЮ МАГЕЛЛАНОВЫХ ОБЛАКОВ" опубликована в сборнике с одноимённым названием (издательство "Пробел", Москва, 1998 год,   ISBN 5-89346-012-X).