Ленина сарделит

1. Однажды Ленин скрывался в Голландии. Он поселился в аскетичной квартире, распаковался, сел на кровать и понял, что очень хочет сарделек. Так сильно, что не мог тратить время на покупку их в магазине и приготовление. Поэтому он пошёл в кафе, несмотря на приверженность самообслуживанию.

Он сел за столик, подошла официантка. Она спросила по-голландски: “Что бы вы хотели?” А он, хотя и знал голландский, решил, что выглядит как иностранец и к нему, согласно международному этикету, следовало бы обращаться по-английски, поэтому, он, пародируя невежливую выходку девушки, ответил на своём родном языке: “Сайгделек”. Это прозвучало именно так, ведь Ленин специфично выговаривал букву “Р”. Официантка же распознала английское слово psychedelic, и спросила опять по-голландски: “Сколько?” Ленин обиделся, что она не поняла его остроумия, и даже хотел пойти в другое кафе, где к нему обращались бы как к члену международного сообщества, но за столик напротив села очень симпатичная девушка, и Ленин предпочёл остаться, решив ограничится в изъявлении своего недовольства немым общением. Он показал три пальца. Официантка чему-то удивилась и, получив отрицательный жест на вопрос “что-нибудь ещё?”, удалилась, даже не записав в блокнот.

Вскоре она вернулась, принесла на блюдце три чрезвычайно маленьких сардельки без запаха - наполовину ярко-зелёные и наполовину ярко-оранжевые. Скорее это были лекарственные капсулы, чем сардельки. Он посмотрел на официантку. Она улыбнулась и поставила на стол стакан воды, а рядом положила счёт. Ленин посмотрел счёт и удивился: он никогда не видел таких дорогих сарделек. Правда, вода в счёт не входила. Единственным, что как-то могло объяснить странный вид сарделек и их неимоверную цену, было название кафе: Ехоtiс Trip. Ленин любил пробовать новое, поскольку оно могло оказаться лучше, чем старое, и ещё не потратил ни гроша, так что мог себе позволить экзотический обед, сэкономив на новой кепке, которую он хотел купить. Он взял сардельки одну за другой (пальцами, поскольку столовых приборов принесено не было, да и незачем), отправил в рот и пережевал. Они оказались капсулами: оболочка растворилась и налипла на язык, десны и зубы, а кисловатый порошок вызвал обильное слюноотделение. Ленин запил непонятные сардельки и долго счищал налипшую капсулу с дёсен. Вскоре он почувствовал вкус сарделек и сытость. “Замечательно”- подумал Ленин. “Надо будет наладить производство на родине”. Совесть подсказала ему, что слово родина должно быть с большой буквы, поэтому он повторил: “производство на Родине”. Его заняла мысль о замедленном вкусе, которая развилась в мысли о замедленном запахе, цвете, температуре и об их общественно-полезном использовании. После - мысли о том, что все продукты можно было бы изготавливать в виде капсул, и, пожалуй, не только продукты, но и просто вкусы, цвета, тактильные ощущения, любые чувства, и что вся жизнь человека может быть иллюзорным результатом воздействия некоего вещества, заключённого в одной единственной пилюле. Все эти мысли сопровождались красочными картинами, а когда он на мгновение отвлёкся от этих воображаемых картин, хотя ему почему-то вдруг стало сложно отличить воображаемое от невоображаемого, он увидел рядом ту самую миловидную девушку, из-за которой он собственно и остался здесь, и понял, что все эти мысли говорил вслух, видимо - ей. Теперь она казалась невероятно красивой, из её глаз в его протянулись тёплые радужные лучи, которые разлились по всему телу внутри и снаружи.