Немного пошлости из итальянской жизни. Глава Интимные истории из жизни

Однажды знаменитый киноактер Мастурбани пришел в гости к еще более известному кинорежиссеру Гондоли на его виллу. И мы последуем туда же.

Вилла как вилла. Колонны белого мрамора расположились живописными группками на склоне холма, обсаженного рядами финиковых пальм. Буйную растительность субтропиков упорядочивают там и тут английские лужайки. Вдали виднеются белоснежные вершины Альп. С другого ракурса открывается панорама теплого ласкового моря, на поверхности которого блестят-поигрывают предзакатные лучи утомленного солнца.

На главной аллее выложен мрамором бассейн. Он наполнен прозрачной голубой водой. Здесь время от времени плавают голые итальянские тетки. По соседству с бассейном в специально построенном павильоне отдыхает семейство королевских пингвинов. Пингвинам жарко - знойный субтропический вечерок не торопится подарить долгожданную прохладу. Устало шумят большие листья финиковых пальм. На них висят гроздьями кокосовые орехи, на ветках мирно сидят попугаи. У владельца Эдема своя прихоть.

Поодиночке и группами расставлены по парку древнеримские статуи. Венера с отколотыми пьяным Марсом грудями уже две тысячи лет хранит в колене семейную «трахму». Время изрядно отшлифовало мраморные попки херувимов. Мрамор лоснится от многочисленных былых прикосновений. В лучах заката поверхность скульптур покрыта легким пурпуром стыда, отчего камень кажется живым и теплым.

Известный итальянский кинорежиссер – маэстро Гондоли одет в лимонного цвета парусиновые штаны и тонкую хлопковую рубашку без каких-либо надписей на спине и карманчиков для носового платка. Три верхние пуговицы рубашки расстегнуты, и седая волосатая грудь классика дышит уверенно и глубоко. На красной итальянской коже Маэстро старческие морщины чувствуют себя неуютно. Кинорежиссер напоминает матерого старого моржа на родовом дармовом лежбище. Его толстые мясистые губы слегка поигрывают сигарой под пышными аккуратно подстриженными усами.

Хозяин с размаху плюхает свое шарообразное тело в шезлонг. Материя скрипнула, прогнулась, но вспомнила вовремя о своем былом качестве и тяжесть выдержала.

-  Наши члены уже не такие гибкие, - с грустью произнес маэстро Гондоли и знаком

пригласил гостя присесть в кресло напротив.

Тощий Мастурбани выглядит сиротливо. Его черный кожаный пиджак привлекает внимание потертыми локтями, брюки застираны, маленькая бородка неуклюже вылезает из-под больших квадратных очков.

- Ты все живешь один и оправдываешь свою фамилию? - произнес Гондоли, чтобы как-то поддеть своего старого приятеля, но Мастурбани не нашел, что ответить, ибо шутка никак не задевала самолюбие великовозрастного итальянского многоженца.   Гондоли не терпелось спросить о главном, и он перешел прямо к делу.

- Скажи на милость - зачем ты снялся у этого мерзавца Гомозини? Его последний фильм - полное дерьмо! Нежная любовь старшеклассников - запретная для истинного художника тема. И где он выкопал такие имена  - Ромео и Джульетта? Какой козел пишет ему сценарии? А финальная сцена умирающей ласки целиком содрана с моей дипломной работы в Академии Кино. И ты тоже хорош! Твой образ лысого юноши никого не убедил и не растрогал, – выпалив все, Гондоли остановился, чтобы глотнуть воздуха своими толстыми красными губами.

-  Отчего же дерьмо??? Пока Гомозини на тебя работал шестеркой, ты научил его быстро снимать штаны и постельные сцены, – оправдательные слова Мастурбани только усилили раздражение великого Маэстро.

-- Да, я привел в кино этого мерзавца! Грешен! Каюсь! Но Гомозини ****арен по определению, с тех пор как перестал быть моим любимым учеником. Правильно про него написали мои русские друзья в июльском номере "Советского экрана": "Гомозини -разнузданный апологет империализма. Он предал высокие ценности итальянского неореализма и больше не снимает фильмы про забастовки голодных итальянских детей". И ты с ним больше не якшайся! Пусть он лучше снимает своего любовника ... как его там зовут, у него имя простое - то ли Браун, то ли Браунинг? А, вот вспомнил! Пусть снимает своего любимчика Жопардье. Эта крутая безмозглая обезьяна очень нравится школьницам и

старушенциям. И, вообще, это же надо быть такой свиньей, чтобы продаться феминисткам и пропагандировать с помощью великого и святого искусства кино их извращенные социальные утопии, – монолог Гондоли весьма затянулся и больше походил на филиппику.

- В отличие от тебя, Гомозини мне хорошо заплатил, - не без гордости сообщил Мастурбани.

- Что ты называешь хорошо заплатил?

- Сто миллионов лир!

- Боже, ах, целых сто миллионов! На бильярд не хватит. Про такие деньги при мне лучше не упоминай. На них не купишь даже статую с отколотой выемкой. Вон у меня их сколько! – Гондоли окинул взглядом свою виллу и становил свой взор на черном потертом пиджаке Мастурбани  - Ты я вижу, дружок, опять сидишь на мели. Ненадолго тебе хватило этих ста миллионов. Ну, что на этот раз? Опять деньги пропил, проиграл, бабам раздарил...

- Какие бабы! Я уже четырем алименты плачу.

- Ах, шалунишка, не скромничай! Четыре - это только по газетам. Мне успели рассказать, как ты обидел костюмершу прямо на рабочем месте, когда она не смогла застегнуть тебе ширинку. Ты просто сексуальный мальчиш-плохиш!

- А кто меня испортил, когда я еще спокойно играл пастушков в театре «Спагетти»? - прогнусавил Мастурбани. - Это твои актрисы читают сценарий исключительно нагишом.

- Еще скажи, что тебе это не нравилось! – парировал Маэстро. - Я тебя снабжал бесплатным сексом. В наше время его все труднее достать. Даже грудные девочки знают расценки и требуют предоплату. Мир свихнулся на пуританских идеях. Лира падает, инфляция совести растет. Вместо старой милой порнухи эти чертовы янки теперь завалили всю Европу религиозным насилием и психоаналитическими ужасами. Каждый второй каннибал имеет диплом Оксфорда. Зритель уже забыл, как прекрасно нищие и голодные итальянские дети продавали свою невинность в фильмах эпохи неореализма. Люди разучились трахаться вживую, везде одни «спецдефекты». Италия зажралась настолько, что изображение голой бабы с пропеллером на спине уже никого не возбуждает. Я завидую в этом плане русским, их первобытным инстинктам. У них все еще впереди... - Скрипнувший под тяжестью Маэстро шезлонг прервал свирепый монолог Гондоли. На его густых черных усах выступили капли пота, и лысина сверкала в лучах утомленного солнца. - Нет, я халтуру гнать не намерен!   Пусть мне суждено снять 99 фильмов за 20 лет, нет, за 10 лет, я их сниму и больше снимать не стану! Пусть Гомозини разбрасывает крошки масскультуры! Великий Гондоли остался верен себе  - так скажут про меня все учебники по киноискусству!

Наговорившись вдоволь, кинорежиссер поерзал немного в шезлонге, пытаясь принять более комфортабельное местоположение. Последние слова киноклассика хрипели в его горле и явно взывали к выпивке. Возле хозяина и его гостя моментально появился здоровенный негр в белых шортах с лампасами. На одной руке у негра висело полотенце, в другой он держал поднос с напитками. Негр разлил по бокалам джин с тоником. Джин выпил Гондоли, тоник -- Мастурбани.

- Кстати о финансах,   - затронул больную тему Мастурбани. - Тот красный "альфа-ромео", что ты дал мне за съемки "Красной Бурды", я не смог продать даже на запчасти. Ты со всеми расплачиваешься разбитыми машинами своей жены или только для меня делаешь такое исключение? Пизелла бьет дорогие машины чаще, чем покупает шикарные туалеты для очередной презентации своих болонок.

- Мастурбани, ты меня достал! Пришел набиваться статистом в массовку и еще хамишь! Все равно ты будешь у меня сниматься бесплатно, и люди будут говорить:   "Это знаменитый Мастурбани, который снимается у великого Гондоли". Вот тогда с какого-то там Гомозини ты всегда слупишь толстенькую пачку бумажек с маленькими симпатичненькими пузатенькими ноликами, – и хозяин виллы начал беспардонно хвастаться. - Я сейчас на творческом подъеме.   Слышал, как я обошел Гомозини в Каннах? Жаль, тебя там не было. Мой последний фильм собрал славный урожай призов. Особенно критике понравилась финальная сцена «Упоенных пивом» - безбрежное поле спелого ячменя, из которого, как зритель догадывается, изрядно поломав голову, сделают еще много-много свежего пива.   Зрительный зал стонал от рукоплесканий. Я чуть было не оглох от оваций. Когда мне вручали главный приз - позолоченный Корсар с силиконовыми яйцами, Гомозини просто подавился слюной от зависти. Пизелла тоже осталась довольна вниманием прессы и немного помолодела, а то последнее время она, честно тебе скажу, выглядит как после эксгумации. Быть знойной старухой в сорок восемь не так-то легко. Для церемонии вручения призов стилист Пульпицио Кардани - ты зря не ходишь в его салон - сшил специальные для нее трусики и лифчик одноименного размера. Все американские плейбои побросали своих гривастых телок и крутились только возле Пизеллы. А помнишь, как она блистала тридцать лет назад, когда итальянское кино триумфально шествовало по миру? На нас равнялись! Наши фильмы брали за образец! Их крутили на каждой американской помойке! Пизелла тогда сделала головокружительную карьеру как звезда порномультяшек. и дети были от нее без ума. Да она и сейчас - патронесса сиротского приюта, который остался после развала киностудии "Секс Пикчерс". Такие, брат, дела. – Гондоли вошел во вкус и трепался еще долго. - После Канн мы с триумфом прокатились по Европе. Заехали на пару недель в Африку к знакомому царьку, чисто из благотворительных соображений, конечно, поохотились немного на слоников. Пизелла очень любит слоников. Она теперь в первых рядах борцов за экологию и права животных... –  Наконец, Гондоли заметил, что Мастурбани нервничает и хочет сменить тему. - Так чего ты от меня хочешь? - вдруг напрямую спросил кинорежиссер, хотя прекрасно знал, зачем пришел Мастурбани.

- Поговаривают, ты собираешься снимать новый шедевр всех времен и племен?

- Кто поговаривает? Где поговаривают? Ах, уже растрезвонили! Да, это будет сексуально-религиозный детектив. Как раз то, что нужно зрителю. Зритель не хочет больше политики. Все эти жидо-фашисты и негро-коммунисты на злобу дня ему надоели. Мой сюжет - пальчики оближешь.   Представь себе, дорогой Мастурбани, средневековый монастырь, конечно, женский, на порог которого подбрасывают младенца. Младенец ничего не знает и не догадывается, кто он - мальчик или девочка. Монашки окружают его заботой и лаской до полного совершеннолетия, наряжают в платьица с бантиками, и вот, старая аббатиса перед смертью открывает роковую тайну: ребенок – мальчик! Боже упаси, если об этом узнает святая инквизиция! Двуполый ребенок потрясен. Он рыдает у смертного одра своей второй мамы. Но злодейка-ключница все подслушала у двери и решается погубить любимицу, которая уже любимец. Ключница строит грязные козни, пытает в сырых подвалах монастыря лук и капусту, травит бедных монашек несвежими продуктами и пытается свалить все эти мерзкие грехи на малютку. Эта отвратительная мускулистая феминистка наживается на бедах трудового монашества. Она ненавидит все духовное: мужчин, женщин, деву Марию, Папу Римского. Под занавес фильма ключница заманивает сиротку на колокольню кафедрального собора и там пытается изнасиловать. Но в сиротке уже проснулся грязный похотливый тинэйджер. Он сбрасывает ключницу на каменную мостовую. Кровь брызжет на весь экран. Публика плачет стоя и осыпает нас, дорогой Мастурбани, корзинами цветов.

- Я так понял, - сказал Мастурбани, - что грязный похотливый тинэйджер - это я. Ну а кто финансирует съемку?

- Об этом не беспокойся, - уверенным басом ответил Великий кинорежиссер. - Мой друг и спонсор дон Седанти обещал мне свое благословение. О его последнем подвиге ходят легенды. Дон Седанти только что нагрел Пизанский Кредит на 600 миллиардов лир и готов с барышей потратиться на съемки фильма в память своей дорогой мамочки. Она ведь, кажется, была монашкой.   Откуда только в Италии берутся мафиози, если каждый второй - монах от рождения или набивается в референты к Папе Римскому?

- Да, - поддержал разговор Мастурбани. - Нашей мафии тяжело достается сегодня хлеб. Дон Седанти уже 20 лет живет на подписке о невыезде. Многие мужики в Пизанский Кредит вкладывали самое дорогое, и только он один все это из «Пизанского» выудил.

- Кабы завистники не мешали нам работать, - заговорил снова маэстро Гондоли, - мы бы завалили этих американов кокаином и итальянским искусством по самые не хочу. Кстати, я заслал к дому Седанти Пизеллу для профилактической работы. Пусть сводит старичка в ресторан, погладит по лысине. Авось, лишний мильончик прикатится. Ну, так по рукам? - сказал Гондоли, и, как водится, не назвал сумму гонорара.

- Я честный человек. Мне все равно, кому продаваться, - ответил Мастурбани.

На этом известный итальянский киноактер Мастурбани покинул виллу еще более знаменитого маэстро Великого Гондоли - кинорежиссера и личного друга дона Седанти.

P. S. Желтый диск солнца окончательно утонул за линией горизонта. Когда владелец виллы медленным шагом растворился в сумраке апартаментов, белозубый негр расстегнул шорты с лампасами, допил распечатанный тоник, вытер полотенцем зубы и облегченно приземлился на место хозяина. Каркас шезлонга самодовольно хрустнул, порвав матерчатую спинку. Натруженное за день тело слуги распласталось на английской лужайке. Сегодня он в кино не пойдет, ибо тяжело травмировал и правое, и левое полупопие. Но завтра! Завтра Гомозини узнает от негра все о планах двух великих деятелей современного киноискусства.