Вкус белой горячки. Глава Моя первая секс училка Часть первая

Интересно, где она работает? Периодически в течении вот уже двух недель едем изМосквы в одной электричке до Моссельмаша, а потом на станции теряемся. Как поразительно: люди годами ездят в переполненном вагоне метро, толкаясь и узнавая друг друга в лицо, но делают вид, что никогда не виделись. Какое лицемерие. В данном случае надо исправить этот пробел – хоть будет знакомая попутчица, а то скучновато. Да и ей, видимо, не очень весело, особенно сегодня: вон, губы надула, того и гляди заплачет. Ну вот, как чувствовала, еще только Петровка, а она уже в тамбур. Вперед, Ольга Алексеевна, тем более у тебя есть повод.

- Извините, у вас зажигалки не найдется, - ну и взгляд, сейчас убьет на фиг. Не привыкла, наверно, общаться в транспорте. Вот она, правда московской изоляции.

- Я не курю.

Ну вот, я же говорила.

- Хотя, подождите. – В ее руке появилась зеленая зажигалка. Какой противный цвет!

- Может, у вас сигареты кончились? – (какая глупость, она же вообще не курит.) – У меня LM.

Ха, не курит, смолит как паровоз, видимо, дело – дрянь.

- У вас неприятности? А у меня – наоборот: обещали перевести со следующей недели в другой цех – на компьютеры. Вот, пузырь купила, сейчас с девчонками выпьем. Они здесь недалеко живут, на Моссельмаше. А вам далеко ехать, а то, может, нам по пути?

Черт, какой дурдом! Можно подумать, что, если она не носит очки, то слепая и не видит окружающих пассажиров. Конечно, она знает, что я знаю, что она знает… Бред какой-то. Ну и рожа, сейчас укусит.

- Мне на 65-й. А вам? Кстати, меня Ольга Алексеевна зовут.

Елена Николаевна, - ну вот, хоть тень улыбки промелькнула. Действитльно, смешно со стороны посмотреть: какая-то малявка представляется таким официальным тоном незнакомой женщине в заплеванном тамбуре. – Нет, я пешком, мне здесь близко. Кстати, наш.

Классно сказано: «наша». Лед тронулся.

- На Солнечногорскую, говоришь.? Тогда я тоже пешком пройдусь.

- Во-первых, я этого не говорила. Во-вторых, не пила с вами на брудершафт, чтобы переходить «на ты». В-третьих…

- Не надо «в-третьих». А насчет брудершафта можно исправить. Правда, с собой только водка и тары нет, но…

- Я не…

- «Я не пью, я не курю. » Слышали…

Вдруг, откуда-то сбоку возникла еле державшаяся на ногах шкафоподобная фигура. Запах спирта почувствовал. Что ли?

- Девушки, у меня в наличии есть посуда. Скооперируемся?

- Отвали!

- Что ты сказала, сука? – к моему лицу медленно приближалась лапа в черной перчатке. «Только не очки» - мелькнуло в голове и в этот момент дотлевающий «бычок» Елены Николаевны нежно подпалил щетину детины.

- Бежим!

Никогда бы не подумала, что у такой чопорной цацы такая сила и прыть. Самое главное задать правильное направление.

- Лен, буксируй налево. – Сзади раздался скрежет тормозов, видимо, он очухался. Только не подскользнуться. Еще немного.- Класс, влетаем в подъезд, нам 5-й этаж. Звони.

- Вот тебе и брудершафт. Познакомься, Ленки в квадрате – Беленькая и Черненькая. Прикиньте, к нам сейчас какой-то козел пристал, хорошо, что водка цела.

- Тебе – лишь бы водка…

- А что, цивильный экологически чистый продукт, тем более надо восстановить кислотно-щелочной баланс – посмотри на гостью.

От морозного румянца Елены Николаевны не осталось и следа, видимо, не такая уж она крутая.

- Ладно, раздевайтесь  и на кухню, - Беленькая уже почти накрыла на стол.

---////---////-///////---///////

В тот вечер была пятница. В субботу я рада была ее проводить.

- Башка трещит после вчерашнего. У тебя похмелиться ничего нет?

- Иди мой руки, сейчас чего-нибудь сообразим.

Ленка, у тебя вода ржавая идет.

- Мой холо…

Дикий вопль не то ужаса, не то счастья нарушил тишину 5-ти комнатной квартиры. Под звон падающего богемского хрусталя, Елена Николаевна ворвалась в ванную и едва успела подхватить чуть не рухнувшую Ольгу Алексеевну. Свободной рукой Елена помочила полотенце, приложила его ко лбу подруги… И тут же ее лицо покрыла испарина, плано переходящая в смертельную бледность.

Очнувшаяся к этому времени Ольга спросила:

- У тебя тоже глюки? Это противоречит науке: сразу у обоих не может быть белой горячки!

- Если вместе пить, можно вместе и бредить. Хотя…

Елена Николаевна зачерпнула в ладонь воды:

- На, попробуй.

Бережно, насколько это было возможно, чтобы не покусать длинные пальцы Елены пристукивающе-прикусывающими зубами, втянула в себя жидкость.

- Действительно, «Джин-Тоник». А ну, давай горячей. Вот тебе и ржавчина! По-моему. Вот тебе и ржавчина! По-моему, «Тверское –темное».

Глотнув из ладошек, Елена уточнила:

- Нет, обыкновенная «Балтика» № 4.

- Всегда мечтала попробовать такой коктейль. Гуляем дальше?

- Принято.

Включив музыкальную систему, занимающую целую стену одной из комнат (напротив стояла лишь огромная кровать), Елена Николаевна прошла в кухню и открыла холодильник.

Настала очередь удивляться ей:

- Боже мой, что это с ним? Неужели сломался и, как назло, недавно гарантия кончилась!

Заглянув за плечо подруги, Ольга присвистнула, как умела: все стенки «LG» были во льду немыслимого желтого цвета. И вдруг ее осенила догадка. Скрежетнув со стенки холодильника первой попавшей под руку серебряной ложкой, инкрустированной аметистами и облизнув ее содержимое, она констатировала:

- Мороженое. Ананасовое.

- Этого еще не хватало. Ты права, оно растет здесь как шампиньоны в подвале.

- Слышь, Лен, а у тебя антрессоли есть?

- Причем здесь антресоли»? - промурлыкала Елена «про себя», но, тем не менее, встав на табуретку из красного дерева, открыла обе их створки. – Черт. Грибной суп нам обеспечен. -- По-моему, пора прополоскать горло и промочить мозги. Ну вот, уже крыша едет (или – уехала?). Оль, плесни-ка «коктейля», а я пока рыбок покормлю.

«Что-то долго она их кормит», - подумала Ольга Алексеевна и, взяв два бокала, прошла в соседнюю комнату.

Ленка сидела на полу, роняя слезы на персидский ковер:

- Мои сомики и золотая рыбка с мечехвостами… Скалярии и малинезии… Голубые неоны и телескопы… Какой ужас!

И действительно. Огромный аквариум был переполнен лишь креветками и устрицами, заполнившими дно. Вместо декоративных водорослей росла морская капуста.

Из музыкальной комнаты доносилась «водочно-пивная» песня группы «Дюна».

- Ленка, да успокойся ты, попробуй лучше коктейль. Вот, молодец. Купишь себе новых рыбок вместе с аквариумом. А этих ракообразных я сейчас под пиво определю…

Рыдания прорвались с новой силой.

- Смотри, даже твоя тушь не выдержала такого напора воды. Пошли я тебя на кухне умою.

В результате пришлось воспользоваться освежающей салфеткой: вместо холодной воды из мельхиорового крана текла водка, причем довольно приличного качества.

В одном им все-таки повезло: горячая вода не изменила свою химическую формулу и воспользовавшись фильтром можно было готовить еду. Ольга Алексеевна этим и занялась, но предварительно зажгла газ позолоченной пьезозажигалкой.

Моментально по кухне распространился приятный успокаивающий аромат.

- Ленка, по-моему, это не природный газ, но хорошо, что хоть горит.

Я устала удивляться, - безразлично ответила она, и в тот же миг ее глаза загорелись от любопытства.

Кактусы, расставленные по прихоти хозяйки квартиры на мраморных подоконниках огромных окон, разом зацвели. Причем, каждый из цветков был до такой степени красив, что невозможно было оторвать взгляд, да Елена это и не пыталась сделать.

«Странно, как удивительно гармонирует их невероятная красота с ее глазами. – Подумала Ольга. – Да, именно с глазами. Такими же красивыми. Почему я этого раньше не замечала? Может, потому…»

Ее мысли прервались шипением закипающей воды.

Ленок…

- Не называй меня так. Это все-равно, что «конек» или «буек». Просто Ленка.

- Пардон, я тебя ведь еще совсем не знаю. Я просто хотела предложить: креветки и устрицы за мной, а остальная сервировка за тобой. О’кей?

Перебравшись в 3-ю комнату, приспособленную под видеозал (лишь вместо кресел стояла большая тахта), Ленка включила американский боевик и, при помощи пульта уменьшила размер тахты и опустила с потолка скромный столик из чешского стекла, до того не видимый постороннему наблюдателю.

Пока она расставляла приборы, Алексеевна отправилась наполнять 3 графина: гулять: так гулять – никто еще не пробовал белую горячку на вкус!

- Оль, ну что ты там капаешься?! У меня уже все готово!

Ольга торжественно, насколько позволял массивный поднос, вошла в комнату с загадочной улыбкой.

- Ленка, по-моему, количество перешло в качество. Я «коктейль»-то не закрыла. Сама посмотри, что получилось.

После недолгой дегустации они выяснили, что в одном графине был красный «Мартини», а в другом – какой-то белый вермут, видимо, яблочный мускат.

За окном постепенно начало темнеть, одновременно автоматически стали опускаться шторы. Было решено для пущей романтики зажечь свечи.

---/////---/////

- Давай цибарнем?

В ответ Елена Николаевна молча кивнула и поставила на стол пепельницу.

Поднося зажигалку к сигарете Николаевны Ольга неизбежно коснулась ее рук. Внезапно она почувствовала как по телу пробежало какое-то необъяснимое тепло и поддаваясь случайному порыву Ольга поцеловала кончики пальцев подруги. Ленка вздрогнула и подняла глаза.

«Боже, опять этот прекрасный блеск», - подумалось Ольге. И ей захотелось прикоснуться к нему, почувствовать его.

Осторожно обняв Ленку, она дотронулась губами до ее бровей, а затем до ресниц. Щека прижалась к щеке.

«Это бархат, королевский бархат», - прошептала она на ухо и поцеловала мочку, не знавшую о существовании серег. Ленка отклонилась немного назад, на лице ее промелькнула улыбка и, наконец, их губы встретились.

Огонь прожог Ольгино тело и пламя его опалило мозг. Голова закружилась от немыслимого блаженства. Почувствовав, что сейчас потеряет сознание, она крепче обняла ленку и ощутила на своей груди ее наливающиеся соски.

- Такого не бывает… Это – счастье… Это… - Ленка воспользовалась небольшой заминкой и пуговицы на рубашке подруги приказали долго жить. Разлетевшись по тахте. Смерчь Ленкиных поцелуев стремительно пронесся по телу и завершил свою атаку на груди, которая тут же была заботливо прикрыта чуть шероховатым языком. Невыносимая нежность подкатила к горлу Ольги, перекрыв дыхание: «Малыш», - раздался полувыдох-полустон, больше похожий на плач и комок счастья пробежал по мышцам к низу живота. Одновременно Ольга освободила Ленкину шею от шелковых волос и покрыла ее крошечными, но жаркими поцелуями.

- Ленка, я хочу тебя… Я хочу тебя всю… Милая моя… Малышка моя…

Дотлевающие сигареты удивленно смотрели на безумство подруг, дымя из пепельницы. Боевик давно закончился и видеокассета автоматически перемоталась.

- Олька, обожди, передохнем. Иначе я сойду с ума.

Страшно было разжимать объятия.

- Действительно. Уже поздний вечер. Мне пора.

- Останься. – И, чуть увереннее. –Я никуда тебя не отпущу. Сегодня ты будешь моей. Сегодня и всегда. – Крепкий поцелуй не дал возможность Ольге возразить.

Это было излишне (хотя поцелуи лишними не бывают): она уже не могла представить себя без Ленки, без ее ресниц, глаз, губ. Хотелось целовать, целовать без конца прекрасное тело, ласкать языком, обнимая, соски и прикасаться к щеке хотя бы взглядом. Она почувствовала, что какое-то глубокое. Неподдающееся объяснению чувство, заполнило ее. Даже сердце выстукивало лишь пять букв: «Ле-н-ка, Ле-н-ка. Ле-н-ка», забыв свою прямую обязанность. Мозг еще ничего не понимал и сердце решило подсказать ему, прибавив к своей песне еще шесть букв.

И тогда Ольга сказала:

- Если я оставлю тебя хотя бы на миг – я умру, так как человек не может жить без сердца, а мое сердце не хочет жить без тебя, любимая. Возьми его себе – это самое большее, что у меня есть – оно будет любить за двоих и поможет твоему сердцу. Ну, а если ты меня возненавидишь, просто верни его обратно, и мы с ним уйдем в одиночество небес. Если же ты просто устанешь носить, я тебе помогу, взяв его на время, но только вместе с твоим.

----/////----///

С этими словами Ольга раскрыла ладонь, на которой горела ее жизнь и отдала Ленке, дотронувшись до ее левой груди. Лена почувствовала несильный укол.

Два сердца слились в одно…

Январь, 1998 г.