На балконе опасно!

Он остановился у Ольги всего на один день. Больше переночевать ему было негде. Да и она ему предложила остановиться - квартира свободна, муж уехал в дальнюю загранкомандировку. Плотно поужинав, они о чем - то говорили и часам к одиннадцати Ольга приготовила постель и оба улеглись, каждый в свою кровать. Однако, спать не хотелось. Было душно, после обильной еды сон совсем не шел. Андрей лежал на спине и в голове медленно проносились события сегодняшнего дня. Через час он услышал скрип кровати и шлепанье тапочек.

Это Ольга пошла на балкон. Наверное курить, подумал он. Что ж может и мне встать и перекурить, возникла мысль, после того как она вернулась к себе. Он натянул на себя джинсы и вышел на балкон, распечатал новую пачку сигарет и с наслаждением затянулся. На балконе дышалось легко, не так душно как в комнате, хотя окна все были открыты. Уже две недели жара стояла неимоверная. Внизу проезжали машины, слышались далекие голоса. Город еще не спал.

- Что, не спится, - услашал он женский голос сзади и обернулся.

Ольга подошла к нему и тоже закурила. Она была в ночной рубашке, сквозь которую просвечивали ее продолговатые груди с внушительными темными сосками и крошечные трусики.

- Да, что-то никак не могу уснуть.

- Раз не спится, что себя мучать.

- Верно.

- Что брюки нацепил, холодно что ли? - усмехнулась она.

- Да нет, - пожал плечами он.

- Сними, не парься, - скривилась Ольга.

Он последовал ее совету. Ольга ушла и через пять минут вернулась с фруктами и  кувшином  с водой:

- Хочешь побрызгать не себя немного, так будет прохладнее. После того как она вылила на себя немного воды - ночная рубашка прилипла к ее телу и в свете ночных фонарей создалось такое впечатление, что ее совсем не было. Спелые груди так и напрашивались на повышенное внимание. Член у Андрея напрягся и увеличился в размерах, чуть даже выглядывая.

-  По моему он у тебя просится наружу, - тихим голосом заметила Ольга.

-  Что ж приказать я ему не могу.

-  И не надо, выпусти его на волю.

Виктор стянул с себя остатки одежды, оставшись стоять на балконе с гордо торчащим членом.

Ольга присела на корточки и дотронулась губами до его члена. Поцеловала несколько раз, втянула в себя и осторожно гладила кончиком языка...

Когда Андрей содрогнулся,   она встала и обняла его:

- Мне очень понравилось.

- Мне тоже.

Ольга облакотилась на перила, Андрей задрал ее мокрую ночную рубашку и помог ей избавиться от трусиков, таких же  мокрых.

Его по прежнему упругий член, полыхающий от возбуждения,   вошел в нее плавно. Она давно была готова к этому.

Затем все таки он снял с нее ночную рубашку и повесил на веревку - сушиться. Ее груди были просто мечтой, не то что у его жены - едва выступающие бугорки с мальчишескими сосками. Он долго ласкал ее груди, затем член снова окреп и они стоя начали делать замедленные движения. Оба вздрогнудли одновременно.

- Я немного устала, можно я принесу стул?

- Постой, я сам.

Он сбегал в комнату и принес небольшое, но мягкое кресло.

Ольга плюхнулась в него и закинула длинные белые ноги на подлокотники. Андрей прилип к ним и стал руками гладить ее спину, пышные ягодицы. Незаметно он углубился, коснувшись языком ее волос, спускаясь ниже. Ольга стонала, осторожно вздыхая. Затем язык провалился еще глубже...

Андрей приподнялся, уселся в кресло. Ольга села на него сверху, жадно вцепившись в губы...

Ему показалось, что  они никогда не насытятся друг другом.

Прошел месяц.

Ольга не раз вспоминала тот вечер на балконе и ждала когда у Андрея появится еще одна командировка. Поднимаясь по лестнице, она заглянула в почтовый ящик. Там лежало извещение - на ее имя пришла ценная бандероль. Ничего не поделаешь, придется идти на почту.

Когда развернула запечатанную сургучом посылку - долго не могла успокоиться. На столе лежала видеокассета, перевязанная резинкой пачка денег и письмо, в котором говорилось:

“ Я заснял вас на видео пленку - моя квартира находится в доме напротив, все было здорово. Я высылаю ваш гонорар - фильм пошел нарасхват. Приглашаю обоих на съемки. Насчет денег не волнуйтесь - оплата будет по высшей планке.”