Программист и девушка 3 Сосунок. Из книги Голые девушки в бане

- Так тебе только реферат подобрать? – Она тихо поставила кружечку с кофе, кончик языка сладко облизнул губы.

- Да, по фармакологии и у вас же много тем? – Он все еще застенчиво стоял у края стола. Картины туманных форм волновали так странно. Голубой занавес ласкал лоснящуюся красную, словно сердце статую и было слышно, как мурчит в сладкой дреме пушистый кот.

- По фармакологии, по медицине и анатомии… Ну, смелее. – Она жестом пригласила его к монитору. – А анатомия тебе нравится, Леша?

Он не знал, что ответить. Взгляд бледно-голубых прозрачных глаз точил необъяснимым вниманием, каким-то морозным светом, как лампы на операционном столе. Да еще эта банка с заспиртованным зародышем и змея за стеклом.

- Нравится, - сказал он на всякий случай. – Ирина Петровна, мне бы реферат до завтра.

- Знаешь мое имя? Студенты сказали?

- Мама.

- Все равно, не называй меня так. Ирина. Просто Ира.

- Но Ирина…

- Все! – Она прислонила палец к его губам. Экран монитора вдруг ожил заставкой: всполохи света лилового, то багрового наплывали волнами, по телу нагой танцовщицы вьется ленивый пятнистый питон. И тихие звуки чудом 3D – стон ветра в темном лесу.

- Я что – похожа на старую ведьму?! Мне всего тридцать семь. – Она вынула заколку, волосы упали на плечи, черные, блестящие, как тело аспида, в контраст льдисто-синим глазам. – Ну, и?

- Что вы, Ирина…

- А на кого я похожа, мальчик?

- На… - Взгляд искал ответа, а в голове туман, снова питон по гладкой коже, всполохи света в ее лице. – На королеву Зену. – Выпалил он.

- А ты Геракл, да? Очень молодой только. Встань!

Он повиновался. Руки вспотели, липли к кожаной спинке кресла. Сердце колотилось дико, даже дрожали колени. И вопрос нелепый лишь бы как-то разбавить молчание сам вырвался. – А вы программист?

- Ага, скальпель системный. Тайное оружие Майкрософт. Что там у тебя? – Она медленно потянула бегунок молнии брюк.

- Ирина Петровна… - Алексей отвернулся и густо покраснел. Через миг он почувствовал, как чужая рука коснулась его члена.

- Не нужно бояться, мальчик. Ты когда-нибудь делал это? – Она потихоньку сдавила мягкую плоть, погладила, чувствуя, как приливают волны возбуждения. – Так делал?

- Вчера в ванной.

- И с кем? – Ирина расстегнула пуговицу, брюки сползли с его ног.

- Сам.

- Глупенький мой онанист, я спрашиваю, ты был когда-нибудь с женщиной. Ну, ну. Говори! – сдавив сильнее, она притянула его к себе.

- С Мариной с третьего курса.

- А теперь ты будешь с Зеной. Хочешь? – Она сняла волосок с распухшей головки и коснулась ее кончиком языка.

- Очень! – выдохнул Алексей.

- Ммм… - Ее губы опустились почти до корня, головка уперлась в гортань и пульсировала там, наливаясь свежей силой.

- Ох!.. Мамочки!.. – прошептал он, с изумлением глядя, как прибор исчезает во рту «Зены», то выделяется бугорком за щекой. Следом наступало, росло такое сумасшедшее, тянущее все жилы изнутри чувство. – Моя королева!

- Ммда… ты хочешь служить Зене? Исполнять ее тайные желания?

- Да! Исполнять все!

- Тогда ты должен быть очень старателен. – Чуть оттолкнув его, Ирина Петровна развязала халат и встала. Еще сильнее воспламеняя загорелым стройным телом, касаясь его груди твердыми столбиками сосков. Пенис ткнулся в углубление ее живота, он ахнул от восхищения и согнул колени в поисках влажного зева. Нашел. Она судоржно свела ноги и отступила.

- О, нетерпеливый варвар! Разве можно так со своей королевой!

- Ирина Петровна, пожалуйста!

- Зена!

- Зена, умоляю! Брызнет сейчас!

- Пусть брызнет. Зена очень любит этот нектар. – Она сдавила его орган и потянула за собой к пуховому ложу. – Ты будешь моей лошадкой! Вот, одень! – Ирина указала на маску-мешок мягкой замши с прорезями для глаз и длинными поролоновыми ушами. Сама вяла кожаные ремни. – Очень послушной лошадкой. Сначала я тебя свяжу. Вот так. Локти к коленочкам. Скажи: иго-го!

- Го! Го! – стоя на четвереньках, выдавил он. Ремни больно впились в сгибы ног, а ее тело, едва видное в узкие щели, дразнило еще больше.

- О, мой Буцефал! Кушай, кушай травку!

- Где?

- Здесь, - залившись смехом нимфы, она сползла ниже и направила голову к своему лону.

- Ме… Ме… могу!

- О, Буцефал! – В восторге она оплела его ногами. Частое горячее дыхание проникало вглубь.

Щелкнул замок, и дверь распахнулась.

- Захар! – застонала она. – Скорее же!

- Иду! – Мужчина вбежал в комнату, спешно извлекая ремень из джинсов, и тут же взревел: - Ах ты сосунок! Сопляк хренов! - Ремень взвился, звучным шлепком впечатался в зад «Буцефала». – Порву гада!

- Ай…яй! Нет! Нет! – запричитал он, тщетно пытаясь высвободиться и мотая головой.

- Да ты сосунок жалкий! Как смеешь ты терзать мою Софию?! Мою сладкую Лаванду?! – следующее прикосновение обожгло спину пунцовой отметиной.

- Зену! – воскликнула Ирина Петровна, прижимая голову с поролоновыми ушами.

- Зену! – вторил Захар. – Она трогала твою гадкую писку?! Говори!

- Да!

- А ты ее трахал?!

- Нет!

Дикая кожа снова хлестко обожгла тело.

- Нет! Клянусь, еще нет!

- А я буду трахать тебя! – Захар взял тюбик с кремом и снял джинсы.

- О, накажи! Накажи его! – Она задрожала от возбуждения, от вида огромного багрового члена и бьющегося в крепких путах тела. Сдавила грудь, из синих глаз поплыл туман, и будто пьяная кровь закипела внутри.

Алексей больше не кричал; вцепился зубами в сползшую низко маску и терпеливо принимал эту грязную постыдную муку. Когда же обидчик зарычал, будто в агонии зверь, его пронял такой смертельный ужас, что ноги село судорогой, рука выскользнула из петли и маска слетела с головы.

Зена София сидела в подушках в позе Молящей Девы, левой рукой сминая влажную грудь, пальцы другой погрузив глубоко в лоно. Вдруг затряслась вся и взвыла, словно ведьма в огне.

Алексей рывком сдернул оставшийся узел, скатился на пол и стал неловко натягивать брюки. Захар Сергеевич совсем не стал препятствовать ему; застыл почему-то камнем, весь бледный, с отвисшей, как у бульдога челюстью. Ничего даже не сказал, когда он схватил туфли и бросился к двери.

- Захар, скотина такая! Зачем… - она открыла глаза, извилась, отползая к изголовью. – Зачем отпустил? Пень ты бесчувственный! Я так хочу его!

Он отошел к столу, дрожащей рукой поднял остывший кофе и застучал о кружку зубами.

- Что молчишь?! Оглох что ли?!

- Он – сын генерала Конева. Из Управления.

- А… Какая он прелесть…