На краю магеллановых облаков, 1-й отрывок

ЖЕРТВА

Вчера я узнала (совершенно случайно), что у Андрея есть другая женщина. Там — в телекомпании в Останкино; они там, видимо, и пилятся прямо в студии. Фак! Что ж, придётся отучить своего мужа от этих дурацких затей. Думаю, 40 ударов розгами по его толстой попе будет достаточно. Я уже сейчас представляю, как он, в спущенных штанишках, будет пищать и просить пощады во время порки. Только не поможет ему это — свои сорок ударов он получит как миленький. Интересно, что случится раньше: он заплачет от боли или на его исполосованной попе проступят капельки крови?! А может, он под розгой кончит — такое уже было однажды. Тогда я удивилась, что Андрюшин “питер” — весь мокрый; а муж сказал, что ему стало очень стыдно, когда его секла молодая красивая супруга с длинными ножками в мини-юбке, и потому всё случилось...

“Но такая шикарная женщина, как ты, должна иметь право пороть мужа розгами, только, пожалуйста, никогда не рассказывай об этом подружкам”, — попросил он тогда и замолчал. Наверно, ему действительно было стыдно...

Что ж, придётся в воспитательных целях повторить наказание и хорошенько выдрать Андрюшу ещё раз. Конечно, секс — это искусство, причём одно из самых массовых. Независимо от того, почему им занимаются: из-за любви, ради денег, чтобы снять стресс или ради чистого искусства.

Как и в других видах творчества талантливых людей здесь мало; гениев — считанные единицы. Это какая-то загадка. За мои 33 года у меня было немало поклонников: одни из них были богаты, те самые пресловутые новые русские; другие были популярны, известны на всю страну, они снимали фильмы, писали сценарии, ставили спектакли; ещё были те, которые играли в этих фильмах и спектаклях. Но так случилось, что все они абсолютно не волновали меня. Нет, они не были уродами, и даже наоборот; кое-кто мог показать в постели высший класс... только мне с ними было скучно. Может я — записная сумасшедшая, но мне хотелось чего-то особенного, необыкновенного и фантастического. Наверно, у меня дурная наследственность. Ведь мои родители были законченными садомазохистами! Когда мне было двенадцать лет, я подсмотрела сценку в их спальне. Моя матушка связывала отца; красной бархатной лентой его руки, такой же зелёной — ноги. Он был совершенно голый и покорно лежал на их роскошной постели попочкой вверх. Потом мать вытащила из комода толстую плеть для собак и принялась его стегать. Раз за разом плётка беспощадно обрушивалась на ягодицы моего отца, а он, отчаянно виляя задом, послушно терпел эту экзекуцию. За что матушка наказывала его, я так никогда и не узнала; могла лишь догадывалась. С другой стороны у женщины всегда найдётся повод, чтобы выдрать своего мужа. Порка продолжалась полчаса. Мать настолько увлеклась, что забыла про неплотно закрытую дверь в спальню, забыла про меня. Я стояла под дверью, глазела в щелочку и чисто физически ощущала её восторг. Восторг всесильной самки. Когда порка закончилась, отец целовал матушкины руки — те самые холёные руки, что минуту назад безжалостно его секли. А мать, картинно выставив ноги, слегка прикрытые чёрной мини-юбкой, не таясь, наслаждалась позором своего супруга. Она выглядела настоящей госпожой и явно возбуждалась от вида исполосованной попочки моего отца... Тогда я подумала, что когда-нибудь тоже смогу наградить плёткой своего мужа.

* * *

Насчёт радиостанции Андрюша принял окончательное решение, когда в очередной раз разругался со своим главным редактором в телерадиокомпании в Останкино. У их редактора — забавного армянского мальчика по имени Сейран — определённо были какие-то комплексы. Я видела его всего лишь раз, но успела это почувствовать. И дело тут не в его смешном акценте и неумении строить правильные русские фразы. Я обнаружила другое. Если применить трансакционный анализ Эрика Берна, то получится, что их главред ведёт межличностное общение на уровне “Ребёнок — ребёнок”. Согласитесь, такое не каждому придётся по душе.

На День Победы я скрупулёзно слушала передачи радиокомпании этого самого Сейрана. По-моему, ужасно непрофессионально, ошибки лежат на поверхности. Они дали программу, сделанную спецкорами на Красной площади и в парке Горького; только вот временами у говорящих проскальзывала фраза о 50-летии победы. Ясно, что в 1996-м году наблюдается 51-я годовщина. Если даёшь такую программу на повтор спустя год (!), надо хотя бы перемонтировать её и вырезать места, где упоминается давно прошедший юбилей. Они этим заниматься не стали; вероятно, возобладали обычная российская лень да разгильдяйство: авось никто не заметит. Впрочем, если радиостанцию никто не слушает, то никто и не заметит... Всё зависит от цели. Если единственная цель — получать зарплату, то, конечно, без разницы: слушают радиостанцию пять десятков пенсионеров или пятьсот тысяч граждан. Учредитель деньги на зарплату даст. Хотя и это — до поры до времени. Радиостанция нынче игрушка не дешёвая, одна лицензия на вещание чего стоит. Как рассказывал Андрей, Сейран давал три тысячи баксов чиновникам из Минсвязи — и это два года назад, за десятикиловаттный передатчик на СВ. Конечно, долларовая инфляция за два года не велика; но так в цивилизованном мире, а у нас с введением валютного коридора всё иначе. Да и передатчик нам нужен не меньше, чем на четыреста киловатт. Аппетиты чиновников наверняка вырастут до пяти штук, а то и больше. Но не свои же деньги мы с Андреем будем давать! Главное уговорить наших новых русских.

Есть, правда, более современный вариант вещания, чем работа на СВ. То, что сейчас делают на “Европе плюс”, радио “Рокс” и кое-где ещё: работать в диапазоне FM и через спутник доставлять сигнал в города вещания. Но это из области фантастики. Чтобы так работать, надо иметь региональные представительства, договариваться об аренде спутника связи... всё это громадные деньги. К тому же теряется автономность вещания. Нет, это не для нас. Лучше будем по старинке работать на СВ, не так уж это и плохо. При четырёхсоткиловатнике радиус вещания — минимум 500 километров; конечно, всё зависит от расположения антенны, при этом в вечерние часы коэффициент по радиусу вещания растёт до двух с половиной. Впрочем, современная студийная аппаратура у нас, надеюсь, будет. Без цифровой студийной записи в формате “DАТ” обойтись невозможно; я уж не говорю о пульте диджея или карусельном СD — плейере. Может, когда-нибудь доберёмся и до интернета, как это сделали “Серебряный дождь”, “Радио-101”, “Эхо Москвы” и их последователи.

Надо ещё придумать название для радиостанции. Имидж следует выбрать редкий и неожиданный... иначе ждёт нас с Андреем, как говорят в народе, полный ****ец. Что если взять в качестве названия имя собственное? Например, Иван Калита. Тогда заставку радиостанции следует сопроводить чем-то вроде следующего текста:

"На первый взгляд название нашей радиостанции может показаться необычным. Но вспомним: калита — кожаная сумка для денег в Древней Руси; Иван Данилович Калита — князь московский, заложил основы политического и экономического могущества России. Так что всё к месту!"

Ладно, за ужином, когда Андрей вернётся с вечернего эфира из Останкино, надо будет всё обсудить... И тут я почувствовала, что ужасно хочу Андрея и не могу ждать до глубокой ночи, когда он вырвется из своей телерадио-клоаки. Как обезумевшее дикое животное, я готова была кусаться, царапаться, выть — лишь бы выйти из этого состояния. Я плюхнулась на диван, развязала пояс кимоно, спустила трусики и вонзила пальцы — понятно куда. Я ужасно хотела своего Андрея и не могла больше ждать ни минуты...

___________________________________________________________

* Полностью повесть "НА КРАЮ МАГЕЛЛАНОВЫХ ОБЛАКОВ" опубликована в сборнике с одноимённым названием (издательство "Пробел", Москва, 1998 год,   ISBN 5-89346-012-X).