Троилизм

ТРОИЛИЗМ

«Как хороши, как свежи были розы…»

И. П. Мятлев. Розы. 1835 год

Миша Дыбенко окончил первый курс Московского института химического машиностроения, что на улице Лукьянова, в июне 1963 года.

Получив отличные оценки, он несказанно порадовал родителей, которые на радостях купили ему путёвку в санаторий в Сочи. Миша никогда не выезжал куда-либо из Москвы. Всё ему было внове, и путешествие на реактивном самолёте, и доставка его в заказном автобусе от аэровокзала до самого санатория.

Перво-наперво он был отослан к терапевту для общего осмотра. Терапевт обнаружила у него «систолическую артериальную гипертензию», образовавшуюся, по её мнению, «в результате повышения интенсивности нервно-эмоционального напряжения без разрядки эмоций, в том числе из-за половой абстиненции с неврозными проявлениями», и предписала ему походить на жемчужные ванны.

Миша не понял сказанного терапевтом, однако, подтвердил частое появление у него головных болей в затылочной области.   Миша был девственником, он стеснялся сказать об этом даже своим сверстникам.

В ванной комнате физиотерапевтического отделения медсестра, зрелая тётка лет сорока, предложила ему раздеться догола и лечь в булькающую ванную. Смущаясь и отворачиваясь от незнакомой женщины, Миша разделся, и когда медсестра вышла, он лёг в ванную с тёплой водой, похожей на газированную.   Пузыри воздуха ласкали его тело и успокаивали.      Ему предстояло ежедневно в течение десяти дней в десять часов утра принимать такую ванную.

К удивлению Миши оказалось, что медсестра не менее одного раза за пятнадцатиминутный сеанс должна была входить в комнату с тем, чтобы измерить температуру воды, а также Мишин пульс. Сначала Миша настолько волновался появления молодой женщины, что пульс его учащался, а пенис и яички втягивались вовнутрь. На третий раз он пообвыкся и уже с любопытством ожидал появления медсестры. Он свободно дышал, пульс был равномерным. Через минуту после погружения он с удивлением обнаружил, что головка его члена, самостоятельно освободившись от крайней плоти, обнажилась и выглядывала из-под уровня воды: эрекция была необыкновенно большой. Вошедшая медсестра, померив температуру воды, посмотрела на Мишин орган размножения, криво улыбнулась и заявила, что Миша пошёл потихоньку на поправку, и пожелала ему и впредь соблюдать половую гигиену, оставляя головку постоянно обнажённой как сейчас. Миша покраснел и с глупым выражением лица  сказал «Спасибо».

Столоваться Миша ходил по расписанию. Кроме него, за столом были его средних лет сосед по палате Пафнутий Иванович и две девушки на семь лет старше его.

Девушек, как выяснил Миша при второй встрече за столом, звали Катя и Марина. Обе два года назад окончили полиграфический институт, вышли замуж, но по привычке ездили отдыхать вдвоем без мужей, будучи подругами по несчастью, поскольку обе страдали язвенной болезнью желудка, нажитой от плохого студенческого питания и нервных срывов, поражавших их организмы во времена экзаменационных сессий. Девушки не были похожи на капризных дочерей ответственных работников, видимо, получение путёвок для них было связано с некоторыми трудностями, как по нахождению нужных связей, так  и по доставанию необходимого количества денежных средств.

Они не были красавицами, насколько мог это понять Миша, не использовали косметики и парфюмерии, но были аккуратны: подмышечные впадины у них были выбриты, ногти на руках и ногах коротко подстрижены, от них всегда пахло детским мылом, а волосы всегда промыты недорогим советским шампунем. Миша даже вспомнил наименование шампуня – это было жидкое «Дегтярное мыло». Они обе были одинаково небольшого роста, худенькими и мускулистыми и, в отличие от Миши, по их признаниям, они любили волейбол, гимнастику и походы, в том числе лыжные.  

Пафнутий Иванович страдал хроническим гастритом и колитом, он был значительно старше своих соседей по столу - ему было 40 лет. Обычно он говорил за столом, что его «пучит» и от чего. Иногда Пафнутий Иванович оставался лежать в палате, вызывая к себе терапевта. Терапевт приносила ему активированный уголь в таблетках и заставляла его принимать их на ночь, чтобы не беспокоить соседа Мишу отходившими из Пафнутия Ивановича газами. Пафнутий Иванович был мало разговорчив, рассказывал только о своих болезнях, он видимо хранил обет молчания, скорее всего, как решил Миша, работая в каком-то закрытом учреждении. Однако его молчание за столом  нисколько не смущало веселья Миши, Кати и Марины.

Между приёмами пищи и назначенными процедурами Миша, продолжая застольную беседу, ежедневно прогуливался с Катей и Мариной вдоль пляжа. Каждый день они находили возможность переодеваться в кабинах в купальные принадлежности и купаться в тёплом море. Они сдружились, вместе ездили на платные экскурсии, вместе ходили в кинозал и на танцы в санаторный клуб по вечерам. Постепенно девушки догадались, что Миша был девственником. Миша не проявлял никакой активности по отношению к ним, а принимал их за бесполых, но интересных собеседниц. Прошло уже двадцать дней их совместного отдыха. И девушки решили соблазнить Мишу.

Во время вечерней прогулки Катя предложила не ходить на ужин, а зайти в кафе на побережье выпить по  чашке кофе. Миша с Мариной не возражали. Погуляв ещё немного вдоль моря, девушки пригласили Мишу в свою комнату, чтобы попробовать недавно купленного ими молодого вина.

Молодые люди пили молодое вино, рассказывали друг другу невинные анекдоты, им становилось жарко, окна были открыты для свободного доступа влажного морского воздуха. Девушки, ссылаясь на жару, сняли с себя спортивные тапочки, кофточки и юбочки, оставшись в белых лифчиках и трусиках, хорошо различимых в сумерках комнаты. Они хохотали, пытаясь стащить с Миши рубашку, майку, а затем и брюки. Брюки им удалось снять обманом. Катя взяла Мишу за голову и впилась ему в губы крепким поцелуем, а в это время, пользуясь растерянностью Миши, Марина стянула с него кеды и брюки. Миша сел на Катину кровать, глубоко вздохнув после продолжительного поцелуя. Катя и Марина сели на кровать по обе стороны от Миши. Миша был в спортивных сатиновых трусах, которые не могли скрыть его эрекции. Кроме того, трусы стали почему-то намокать, Миша подумал, что у него началась поллюция, и сильно смутился. Но девушки не дали ему много времени на размышление. Катя опять взяла Мишу за голову, притянула к себе и стала его опять целовать, просовывая свой длинный язычок между зубами Миши. В это время Марина уже стаскивала с Миши трусы. Миша почувствовал, что Марина взяла в рот его липкую от выделенного секрета и чистую головку, не издававшую рыбного запаха смегмы, с тех пор, как он стал следовать рекомендации медсестры. Через некоторое время Миша почувствовал конвульсии и выбросил струю горячей спермы в твёрдое нёбо Марины. Марина сглотнула эякулят. Затем Марина с Катей встали перед Мишей на устланный ковром пол, перед кроватью, где он оставался сидеть, и сняли с себя  лифчики и трусики. В темноте были видны их нетронутые солнцем маленькие груди и лобки. Только у Марины был виден лобок, поскольку она была жгучей брюнеткой. Мишин пенис стал маленьким и незаметным, как ему казалось, в темноте.

Девушки объявили Мише, что они замужем, им очень неловко, но они ничего не могут с собой поделать. Девушки сказали Мише, что они бояться забеременеть и не позволят ему вставить.   Однако они заметили, что Мишины половые гормоны им полезны в любом случае, в том числе они хороши для снижения кислотности желудка и улучшения обмена веществ, что, как всем известно, исключает образование прыщей на лице.

-Что же делать? – спросил Миша.

Девушки с хохотом навалились на Мишу, повалили его на кровать и улеглись на спины по обе его стороны, с трудом втиснувшись на полутора спальную Катину кровать. Девушки взяли Мишу за обе его руки и погрузили его указательные пальцы в свои щели. Миша имел небольшой опыт онаниста, который ему пригодился. Он плавно, и насколько мог, нежно начал массировать обе влажные щели и почувствовал под пальцами дрожь раскрывшихся губ, а потом и сильное напряжение лобков.    

Первой кончила Катя, её спина изогнулась, она вспотела и затем ослабла, бездвижно прижавшись к Мишиному боку. Затем кончила Марина, её реакции были менее выражены. Троица расслабилась, не одеваясь, они сели за стол и продолжили пить сухое вино.

Некоторое время спустя Марина попросила Мишу встать на колени, затем она чуть-чуть расставила ноги и приблизила к его лицу свой курчавый лобок и попросила его поцеловать. Миша инстинктивно засунул свой язык в горячую Маринину щель и стал водить кончиком языка снизу вверх. Катя смотрела на них и начала возбуждаться, в конце концов, взяв Мишу сзади за виски влажными от пота пальцами и прильнув своим блондинистым лобком к его движущемуся вверх-вниз затылку. После того, как второй раз кончила Марина, Катя попросила Мишу встать на ноги. Теперь Катя встала на колени и взяла Мишину головку в рот, начав активно  обрабатывать уздечку своим быстро подвижным языком. Пока Миша, дрожа всем телом, доходил до оргазма, Катя кончила не только от своих любовных переживаний, но и оттого, что, стоя на коленях, она раздражала свой клитор собственной узкой пяткой, вставленной между  половыми губами.  

Молодые люди обнаружили, что уже четыре часа утра и всем пора спать. Они решили не принимать душ, чтобы не разбудить шумом падающей воды соседей в смежных палатах, оставив на своём теле любовные вещества друг друга до утра.

Миша тихо вышел в коридор и открыл дверь в свою комнату. Слава богу, Пафнутий Иванович не закрыл дверь на ключ изнутри. Понял, видимо, причину Мишиного отсутствия. Кажется, он не спал, поэтому, не пукал. Он, видимо, ждал каких-то интересных пояснений от Миши, но не дождался. Миша был из порядочной семьи, где не было принято обсуждать интимные проблемы, а обсуждать своих дам сердца тем более. Миша быстро разделся в темноте догола и залез под простынь, сразу погрузившись в глубокий сон без сновидений.

Два последующие вечера молодые люди проводили вместе, уже не смущаясь своей наготы при ярком свете ламп и, отбросив посторонние мысли подальше. Они вместе мылись, показывая, друг другу устройство своих гениталий. Миша впервые увидел клиторы Кати и Марины (у Кати он был больше), эти клиторы напоминали Мише карликовые пенисы с подвижными как у него складками крайней плоти.

Катя с Мариной объяснили Мише, как и чем их ещё можно возбудить. По их просьбе Миша целовал их соски, уши, шеи, спины, поясницы, локтевые и коленные сгибы, сосал пальцы их ног. При этом девушки рассказывали ему о своих ощущениях, об интенсивности кровенаполнения их сосков и половых органов. Миша понял, что Катя и Марина по-разному воспринимали его ласки, но были  и совпадения. Доводя их, таким образом, до множественных оргазмов, Миша был щедро отблагодарён собственными интенсивными переживаниями. Мишины семенные пузырьки и яички на третий день, казалось, были полностью опустошены.    

Но, увы, эти вечера были последними, всем троим, предстояло ехать на вокзал и садиться в самолёт в связи с окончанием сроков их путёвок. Молодые люди выздоровели. Кровяное давление у Миши стабилизировалось, а язвы желудка у Кати и Марины затянулись. Они расстались на Внуковском аэровокзале, обменялись телефонами, но никогда более не виделись. Так Миша потерял свою девственность, о чём он всегда вспоминал с чувством благодарности к обеим девушкам.

Много лет спустя он узнал, что данный тип половых отношений называется троилизмом (threesome). Согласно исследованиям английского сексолога доктора Давида Делвина только 6% его респондентов когда-либо практиковали троилизм, причём только половина из них получала удовлетворение.

Сейчас Катю можно в полдень в рабочие дни встретить на Даниловском рынке, а Марину – на Ленинградском. Они в старушечьей одежде медленно обходят прилавки, прицениваясь к зелёным овощам и спелым фруктам. Их скромные пенсии позволяют им покупать эти плоды только поштучно. Им обеим сейчас по 64 года. Их мужья достигли к временам горбачевской перестройки достаточно высоких должностей в Министерстве общего машиностроения, но не достаточно высоких, чтобы иметь дачу какого-либо заводика под Указ Президента. Всё валилось в тартарары, министерства были разогнаны, а их мужей вышибли на рядовые пенсии. Оба мужа умерли, почти одновременно, от поразивших их инсультов. Женщины не теряли связь, помогая, друг другу, чем могли.  

Дети Кати и Марины уехали, соответственно, в Бостон и в Эдинбург. Их внуки, родившиеся в этих странах, получили гражданство, соответственно, США и Великобритании (что, правда, и было задумано). Катя с Мариной к Рождеству по григорианскому стилю, Пасхе и к Именинам получали от своих детей подарки, что сглаживало их тоскливое существование. Теперь они ждали приглашения посетить своих детей и внуков за границей. Втайне они надеялись остаться с ними там.

Михаил Иванович Дыбенко, в конце концов, неведомыми автору путями оказался служащим Администрации Президента России, а что он там делал, он никому не говорил. Его сыновья, окончив Московский институт международных отношений, поступили на дипломатическую службу. Старший Василий поехал, неизвестно как, Послом Украины в Никарагуа, а младший Степан – Советником Посла России в Лондоне.

Пафнутию Ивановичу в 1993 году исполнилось 70 лет. Он, по-прежнему, страдал хроническим гастритом и колитом. Кроме того, в последующие годы он приобрёл язвенную болезнь желудка, холецистит, диабет, глаукому, катаракту, ишемическую болезнь сердца и гиперплазию предстательной железы. На пороге своего семидесятилетия он был изгнан из своего предприятия на улице Стромынка в связи с резким сокращением кадров.

Его толковые опытно-конструкторские работы по созданию хитроумных устройств, казалось, уже были никому не нужны. Начальники Пафнутия Ивановича только пучили глаза и надували щёки, слыша от своих новых собеседников фразы «маркетинговые исследования», «бизнес промоушн» и «паблик рилэйшнз». Единственным преимуществом изгнания оказалось то, что теперь Пафнутий Иванович мог всегда находиться дома вблизи туалета, испытывая постоянные позывы к мочеиспусканию. Его гиперплазию никто лечить не собирался, и не только потому, что единственный тогда известный хирургический способ лечения был противопоказан лицам с сердечными заболеваниями, но и потому, что большинство населения в ту пору было всецело охвачено призрачной идеей мгновенного обогащения, включая и урологов, пользующих простонародье. Предприятие три года оставалось без государственных заказов, и хитроумное руководство приступило к сдаче фактическим им присвоенных производственных помещений в аренду малым предприятиям с сомнительными методами ведения дел.

Пафнутий Иванович прожил ещё почти два года, и ровно в семь вечера 9 января 1995 года, пукнув в последний раз, покинул мир. Жена с сыном похоронили его на Митинском кладбище в могиле его родителей. Похороны истощили их семейный бюджет до последней копейки.

Copyright © 2002 foma zamorski