Рыцарева усмешка

Стояла мокрая весна. На тротуарах сапоги месили слякоть, а у обочин проезжей части накапливалась вода. Темные подтеки украсили оштукатуренные стены домов, с крыш текло и звенело, во дворах галдели дети и воробьи. Было пасмурно и тепло.

Рыцарь появился на дороге во второй половине дня. Осанистый и тяжелый, он с достоинством управлял громадным грязновато-белым конем, который шествовал медленно и равнодушно, посреди четырех потоков машин. Водители тормозили, высовывались из окон и решали, что здесь скрытыми камерами снимают фантастическое кино, или, по крайней мере, рекламу. Рыцарь, конечно же, впечатлял. Его шлем украшали красные страусиные перья; ржавые пятна на металле доспехов напоминали о возможных кровавых сражениях; огромные ножны, из которых торчала массивная рукоять меча, вызывали желание посторониться, а взгляд из-под лихо задранного забрала был высокомерен и одновременно мудр. Возраст рыцаря составлял около тридцати лет, но по лицу угадывалось, что пережить он мог больше иных стариков.

Девушка в светлом пальто выбежала из-под арки пятиэтажного дома, споткнулась, но не упала, и радостно замахала рукой. Ее длинные золотые волосы растрепались, а глаза горели неподдельным счастьем. Она впервые в жизни видела этого рыцаря.

Он тронул повод, и, не обращая внимания на гудки автомобилей, повернул коня к тротуару и остановился напротив девушки. Он внимательно вгляделся в нежные черты, точно искал некий знак; а она привстала на цыпочки, и инстинктивно потянулась к нему для поцелуя. Но рыцарь на ее радость не отвечал. В румянце сквозь тонкую кожу, в длинных ресницах, изгибе ноздрей и маленькой родинке на подбородке он наконец прочитал то, что ему было нужно. И тогда его рот дернулся в правую сторону с характерным звуком: он усмехнулся. Впрочем, девушку всю захватили его прищуренные глаза, где она уже видела море, зеленый остров и роскошь пустынных дворцов, предназначенных для любви. Рука в коричневой перчатке протянулась к ней, она вложила туда свою маленькую ладонь, и в один миг оказалась в объятиях рыцаря. Разгоряченной щекой она наткнулась на холод доспехов, но она знала, что под металлом бьется жаркое и благородное сердце.

Она наконец уезжала из этого города.

Чинно и будто бы напоказ они проехали мимо ряда больших красивых домов, театра и ратуши; потом спустились с холма, где копыта коня долго чавкали по грязи городских окраин. После были река и мост, заснеженные еще поля и лес вдалеке. Рыцарь молчал, и девушка тоже, понимая, что им сегодня не нужно слов.

В безлюдном месте неподалеку от города, сквозь заколоченные ставни черного заброшенного дома на краю поля всю ночь настойчиво пробивался золотой свет.

А утром она возвращалась.

Она одела ботинки прямо на голые ноги, она не чувствовала как вода внутри леденит белую кожу. На светлом пальто были с мясом выдраны пуговицы, юбка скомкана, блузка разорвана, к спине пристали комочки земли и сухие травинки. Волосы потускнели и спутались, глаза пропадали в темных кругах, а губы распухли. Девушка шла шатаясь, с усилием, наклонившись вперед. Несколько раз возле нее тормозили машины, и с ошарашенным видом водители предлагали помочь. Но она, не останавливаясь, мотала в ответ головой и упрямо шла дальше.

Она добралась до города, когда еще было светло. Она стояла среди высоких, с вычурной лепкой и львами зданий, и с неженским оценивающим прищуром осматривалась. Город был еще отделен от нее, целостен и неприступен. Прохожие делали вид, что этой девушки в мятом и грязном пальто не существует. Но она продолжала искать. В какой-то момент блеснуло открывающееся окно, тень большой птицы пронеслась по усталому лицу девушки, и она, точно ей дали сигнал – усмехнулась.