Лекции часть четвёртая

Сым Гоорькинен «Перемать»

Лекция 10-я

Эта народная трагедия (вы заметили, студенты, в нашей литературе куда ни плюнь- попадаешь прямо в народную трагедию), так вот эта истинно народная трагедия, эта сложная социально-психологическая драма, возникшая как конгломерат в результате поступательного процесса наступления капитализма на деревню и неизбежного при этом разрушения патриархально-гормональных условий, была написана. Да, естественно, драма эта была написана- не в колбе же её сварили! А вы что полагали, недоумки, впрочем, нас как раз интересует не то, что вы там себе выдумываете, засунув свои средние пальцы во влагалища ваших соседок, а именно, что драма эта была воистину написана, создана, сотворена и воплощена вот в этой небольшой книженции со впечатляющим, завораживающим названием «Перемать». Кто знает значение этого слова? Никто не знает. Я тоже не знаю, но не суть- в процессе нашей лекции мы обязательно доберёмся до мистического смысла этого, гм-м, словца. Кстати, мадемуазель Сморчкова, должен Вам заметить, что Ваш попец меня всегда вводит в, гм-м, гм-м, неадекватное состояние. И вовсе не надо краснеть и смущаться- подойдите ко мне после окончания лекции- мы с Вами эту тему тщательно проработаем, мерси. Итак, итак, по коням, братья-агрономы!- как часто любил напевать, слегка квакнув (поддав, приняв на грудь) брат и поэт Мумин-и-Сибиряк. Да, великие были люди. Время! Не то что нынешнее племя, а ты, немытая Россия, кургузам отдалась. Что-то сегодня меня пробрало на музу. Муза вещь хорошая, её так запросто не купишь на базаре за три рубля. Впрочем, кто знает, кто знает, а мы продолжаем наши хождения по муке, с ударением на «э», студенты, на «э»! Кстати, у меня была одна знакомая, поэтесса, её тоже звали Муза. Муза Альдеберговна, но мы её между собой прозвали Муська- Большая Глотка. Почему? Честное слово, это абсолютно неуместный вопрос, господа, но раз уж вы спросили, отвечу: Муза Альдеберговна очень любила делать, кхе-кхе, миньет, ну и при этом она, можно сказать, буквально заглатывала ваше опахало, хм-м, мда, ну и следственно по этой самой причине и т. д. и т. д и т. п. Так вот Сым Гоорькинен (настоящее имя Фелонтипон Орешкин, в девичестве Удрыбырдыров) приехал к нам из далёкой Удмуртии, хотя есть версия, что писатель был  к л о н о м, да первым русским клоном выведенным на родной, так сказать, почве, то есть именно его, не его трагедию, сварили в пробирке, и я склонен доверять этой версии, но вернёмся к тексту оригинала. Действующие лица в этой драме, впрочем пардон, ещё несколько слов о гении, я имею ввиду, человеке-клоне (или клоночеловеке?) написавшем эту бессмертность. Ещё будучи студентом юный Алексей посещал разные кружки и изостудии- там он учился своему трудному писательскому ремеслу и приобщался к нелёгкой народной доле. Яркими опытами он вторгся в девственные плевела упадочной литературы переломного декадентского периода, позднее названная критиками как ля с’рань. Да, своим мощным органом (я имею ввиду своим писательским орудием, т. е. пером, авторучкой) он пробурил, пронизал, просквердолил эту падшую приблудницу задыхающегося в своём смердении капитализма, эту суку, эту ****ь, эту перемать... О! О! Студенты, я вас предупреждал? Предудовемомлял я вас, что тайна разрешится сама собой?! Какое открытие! Какой экзерзис!! Мы, мы на пороге приближения к сути, к ядру этой воистину бессмертной трагедии! Но вернёмся к тексту, а потом я ещё расскажу вам что-нибудь пикантное из жизни гения. Главные действующие лица это сын и мать (уже догадываетесь, ч е м  здесь пахнет?), Нил и Ниловна, вернее, Пелагей Нилович и Нила Власовна, а может и наоборот, не суть, и вы сейчас поймёте, почему. Итак, революция, война, забастовки, голод, народная жажда, а неразумный Нил (будем его пока звать просто Нил, пока он ещё не достиг духовного совершенства) устремляется по проторенной дорожке пьянства и рукоблудия. Мы только можем догадываться, напрягая наше воображение, к а к  эти уставшие после тройной рабочей смены российские парни, выпивают стакан горького зелья, заедают его куском сыромятного чёрного хлеба, расстёгивают свои заиндевелые от пота и трудовой крови робы, достают свои грубые мужицкие мяса- (с ударением на «са», студеты, на «са»!)-они их звали между собой «шланги»,- так вот, достают свои шланги и, затянув тяжёлую бурлацкую песню, начинают предаваться своим мрачным размышлениям о нелёгкой народной доле. Уф, устал, взмок, подайте мне графинчик из холодильника. Да-да, тот, что похолодней. Стакан? Какой стакан? Вы же знаете, студенты, что я из стакана не пью. Так вот, предаваться своим мрачным радостям, а с другой стороны, какие ещё радости мог купить, приобрести этот измученный, угнетённый человек за те гроши, которые ему платил его ожиревший на мужицкой крови капиталист? Ни-ка-ких! И вот изо дня в день Нил предавался со своими друзьями беспросветному рукоблудию, но в один из таких вечеров вдруг дверь тёмной, мрачной подсобки распахнулась и туда ворвалась Ниловна, то бишь Нила Власовна. «Нил! Мальчик мой! »- прокричала она- а у её мальчика, кстати, е г о «мальчик» был о-го-го, как нам честно пишет г-н Гиирькунен. Своим «мальчиком» Нил разбивал орехи и другие твёрдые предметы на столе, когда приходил домой нетрезвый. Так вот эта дама кричала: «Мальчик мой, Нил! Я ли тебе не угождала? Я ли тебе не служила верой и правдою? Ведь каждое утро мы с тобой по пяти раз делаем бовуазьен. Ты мне все ляжки натёр, у меня живого места не осталось! У меня жопа болит! Болит и свербит!! Так зачем же ты предаёшь революцию среди этих порочных людей, среди этих грязных беспартийных ублюдков?! Иди, встань, застегни штаны и иди, защищай правду! Народ! Свободу!! » И упала в обморок. (Надо ли сомневаться, что мистер Гоорькинсон нам ярко, мастерски описал, как все 18 молодцов, то есть этих замученных тяжёлой долей мужиков, воспользовались мадам Ниловной, так сказать, недвусмысленным способом, то есть попросту устроили маленькую оргию на рабочих местах. Гааркинен совершенно потрясающе описывает, как при этом Власия Ниловна выкрикивала революционные лозунги, дабы обратить этих блуждающих в потёмках безыдейности молодых людей к свету свободы и пролетарской справедливости. Я рыдаю, читая эту главу, студенты. А вы, рыдаете ли вы, читая этот шедевр?! Впрочем, не будем отвлёкаться от темы). Этот монолог считается одним из величайших перлов мировой литературы. Сам СамуилЯковлевич Бальзак писал из-за границы г-ну Гуурькиинену: «Коллега!- писал Самуил- я видел немало прекрасного дерьма среди нашего всеобщего говна, но твоё дерьмо просто великолепно! Это класс!!!! И знаешь, почему? Оно НЕ ПАХНЕТ, троглодит ты запорожский! » Вот что писал всем известный С. Бальзак. автору этого уникального романа Елпидифору Гричкаускиису. Чем завершается это произведение? Произведение это завершается полной и безусловной победой соответственно добра над соответствующим злом и духовным возрождением не только самого Пелагея Ниловича (Нила), но и его коллег по работе. В тот знаменательный день, поняв всю тщету и безрассудность бесцельного неорганизованного безыдейного рукоблудия, эти титаны правой руки стряхивают цепи капитализма. Они бегут в усадьбу к их хозяину-собственнику и трахают самого хозяина, его супругу, дочерей и даже их любимую кошечку Зю-зю. А Нила Власовна в это время голая бегает по комнатам, поёт революционные гимны, бьёт стёкла и в конце концов срёт на рояль. Таким победно-триумфальным актом торжества справедливости и заканчивается этот воистину гениальный продукт человеческого сознания.

Роман «Перемать» был положительно оценён В. И. Л-ым

«Отцы- не дети» by Лёшка Пургениев

Лекция 11-я

Студенты, нам осталось всего две лекции, и курс наш славной русской литературы будет завершён; затем все вы напишите сочинение на три данных темы (Что? На выбор, естественно! Майн Готт, что я делаю в этом паноптикуме?!). Так вот, да, сочинение, и лучшее из ваших сочинений будет послано на... впрочем, я не буду вам говорить куда, чтобы вы тут мне ещё на радостях не перебили все стёкла. Хватит с вас и того, что тот, кто умудриться написать что-нибудь толковое, впечатляющее, оригинальное будет отправлен вместе со своим сочинением на... ну короче, в том же приятном во всех отношениях направлении. Понятно? Понятно. Будем продолжать? Будем. Ах да, я хочу, э-э, поблагодарить в присутствии всех присутствующих, э-э, мадемуазель Сморчкову за, э-э, очень глубокое, кха-кха, нда, глубочайшее, можно сказать, знание предмета. Мда, э-э, очень-с, очень-с, приятно. Спасибо и всё такое прочее. Но- мы продолжаем.

Тему сексуальных меньшинств и некрофилии широким апофеозом воплотил в своём творчестве писатель и человек Лёшка Пургениев. Г-н Пургениев (настоящее его имя Кудеяр Плепсович) всем строго наказал звать его Лёшкой и однажды даже набил морду одному критику- история умалчивает его имя, но всем понятно, что это была г-жа Фекловь де Еровая- за то что он (она) возымела желание обратиться к труженику пера и бумаги по имени-отчеству. «Кудеяр Плепсович, а ведь Вы... »- только и успела проговорить она- и тут же получила в морду. Вот какие горели страсти в творческой среде на заре нашего литературного абштроса. А знаете, ч т о  хотела сказать гению г-жа де Еровая? Не знаете, а я, я знаю. Она намеревалась ему сказать: «Кудеяр Плепсович, а ведь Вы, голубка, пидираст, я знаю, и Янка Купала не твоя дочь! » За что моментально и получила в зубы. И тут ещё раз подтверждается моя небезызвестная ‘теория художественной интуиции’. Ведь Лёшка просто предчувствал, что именно на языке у этой пошлячки- ну и его интуиция дала, так сказать, послала импульс в одно из его полушарий, полушарие мгновенно послало импульс в бицепс его левой руки, поскольку Кудеяр был закоренелым левшой, ну и через несколько минут вся гостиная ползала, собирая по полу осколки фарфоровых коронок г-жи Фекловьи де Еровой. Вот такой вот, коллеги, вышел пассаж. Но продолжим. Отцы- не дети. Это понятно и семилетнему мальчугану. Ах, мальчуганы, мальчуганы, ваши гладкие белые попки... Но не будем отвлекаться. Главный персонаж романа (а Лёшка написал, увы, только один роман, поскольку однажды, объевшись грибов, выскочил с 23-го этажа своего особняка в Акапулько, думая, что прыгает в речку Хмурёвку, что осталась в покинутой им Рязанской губернии), так вот главный персонаж этого романа Альберт Назаров был г и г и л и с т о м. Кто знает, что такое  г и г и л и с т?   Никто не знает. Что ж, очень мило! Слово «гигилист» возникло вовсе не от слова «глист», как вы, естественно, в своей пошлости и распущенности полагаете, а по имени основоположника этого течения гигилизма, Василя Гигиля. (Вы заметили, господа, насколько сильны культурно-эстетические связи наших двух государств: государства Германского и государства Российского? Не наталкивает ли вас это на мысль, что мы, россияне, воистину сыны благородного Ария? и что в связи с этим фактом нам другие, нечистые народы (народцы!) должны бы были лизать задницу, пардон, ягодицы, а на деле почему-то выходит, что в настоящий момент именно мы лижем ягодицы других народов. Почему так? Дай ответ! Не даёт ответа. Но мы продолжаем, господа. Но прежде позвольте мне высказать своё мнение: двух-трёх нормальных атомных бомб вполне бы хватило, чтобы восстановить в некотором роде надлежащее равновесие и, если можно так выразиться, редиректировать, то есть совершить позитивную перестановку лижущих на место подставляющих, вернее предоставляющих, свои ягодицы и наоборот. Что вы на это скажете? [в аудитории шквал аплодисментов. Все встают, снимают штаны и показывая пальцами на свои задницы, швыряют стулья в огромную карту мира, висящую на стене. Несколько стульев попадает на кафедру] Студенты, прекратите этот бардак!! Сейчас же прекратить!!! [понемногу успокаиваются] Я рад, я до глубины души тронут, что в вас ещё жив патриотизм, но... но ведь надо знать же меру, господа! Ведь вы же не в хлеву, господа! Ведь вы же находитесь в учебном за-ве-де-ни-и в конце концов! [гробовое молчание]. То-то, ястребы вы мои соколиные! А мы тем не менее продолжаем.) Василь Гигиль был немецким философом, он написал массу нужных книг. Рекомендую том 8-й, не пожалеете. Читая его, ваш желудок опорожняется настолько, что вы чувствуете себя чуть ли не заново рожденным. А том 149-й способен излечить даже самого фригидного из фригидных лица как женского, так и мужского полов. Я читал, и я знаю, ч т о  говорю. Я себе во-о-от такие мозоли натёр на руках по прочтении сего достопамятного труда. Однако, мы отвлеклись. Суть гигилизма в том, что вы как бы ни хера не ощущаете, не принимаете, не видите, не слышите, но одновременно с тем, всё видите, слышите и ощущаете, и даже ходите в туалет, как по-маленькому так и по-большому. Очень тонкая философия. Так вот Грум Назаров и был этим самым гигилистом, но на нашей самобытной русской почве. Он говорил: «Я вас всех на **ю вертел. Я вам всем дам отсо**ть мой толстый и вонючий. Я всех вас в рот е**л, вместе с вашими вонючими законами и сранными вонючими делами... » ну и так далее в том же роде. Естественно, многим это не нравилось. Особенно это не нравилось представителям господствующего в то время класса мелкопоместной буржуазии, которая в романе представлена братьями Кырсановыми и остальными братьями. Мы помним сцену, когда Вил Кырсанов и Альберт Назаров раскапывают могилу купца Галактиона Инастанбидзе. Слабый духом, не имеющий твёрдых убеждений Вил просит Альберта не делать  э т о г о. Но тем и отличается яркая личность от серого стада остальных людей, что он упрямо, непримиримо и неукротимо движется к поставленной цели. Какую цель поставил себе этот сильный индивидуал Альбрехт Назаров? Он поставил себе цель отомстить, доказать всем угнетателям, что их час близок (имеется ввиду, конечно, час расплаты), что пусть они лучше задумаются, принюхаются к запаху народного пота и вместе с тем крови. Он сам выкапывает тело этого жестокого купца, который заставлял всю деревню стонать, наблюдая его жестокие оргии и надругательства над их невестами, детьми и домашним скотом, разрывает на нём парчовые дорогие одежды, и со словами «я т-т-тебе покажу, х**в сын, каков он есть  н а с т о я щ и й  гигилизм! » восстанавливает попранную справедливость вначале генитальным, а затем и анальным способом. Осознав правоту своего товарища, Вил Кырсанов присоединяется к своему идейному наставнику, и они вдвоём та-а-а-ак отделывают этого купчишку, что на утро баба Аграфья, которая выгоняла барских коров на выпаску, наткнувшись на тело купца Инастанбидзе, восклицает в душевной своей народной простоте: «Вот ухайдакали робята поросюшку! » То есть братья-гигилисты т а к  порезвились, что тело купца уже было просто не отличить от тела «поросюшки», как выразилась эта безмолвная и соответственно бесправная героиня из народа. Но- судьба неумолима. На кладбище Назаров заражается неизвестной ещё в то время болезнью и- умирает. Но делает это с твёрдостью, с уверенностью в своей правоте. И он на самом деле оказался прав, как мы все потом увидели в 1917-м году. Роман оказался пророческим не только для целого нашего народа, то есть для нас, но и для самого писателя. Лёшка Пургениев, будучи отдыхая в Ницце, заражается от Варфоламея Твардовского той же фатальной болезнью, которой затем будет суждено стать некоторым образом чумой 20-го столетия. Итак, мы видим, что роман оказался пророческим во всех, практически, во всех отношениях, что и отличает гениальное произведение от убогих потугов серой бесталантщины. Лекция закончена. А ты, Бульдозеров, сегодня бежишь за пивом. И не надо гамлетовских штучек. Пить!

(ай будит, будит, будит прадалже-е-еня-аааааа!)