Запонки для жилетки 9 глава

Дома было пусто, часы тикали в гостиной, разрывая тишину. Чувства обострились, все воспринималось острее, было ли это вызвано беременностью или  крайней нервозностью без особых причин, Би не знала. Чили должна была придти только через час, поэтому возникла проблема с тем, чем заняться. Она села на диванчик, подобрав под себя ноги, взяла с журнального столика Elle с Пенелопой Круз на глянцевой обложке, полистала, не обращая внимания на яркие рекламы духов и косметики, которые представляли не последние люди в Голливуде типа Энди Макдауэлл или Сары Мишель Геллар. Ей снова пришла в голову мысль о том, что и Чили будет красоваться на всех женских журналах, поражая своей чудесной улыбкой и искрящимися глазами.

Раздался звонок в дверь, потом настойчивее еще раз, сокрушая и оглушая. Ловко соскочив с дивана, девушка, не ждавшая в принципе никого, поспешила ответить на настойчивый вопль. На пороге стоял Алекс, немного расстроенный, это было видно по его погрустневшим глазам.

--- Привет, сестренка! Я войду.

--- Конечно.

Снедаемая тревогой с недоумением она прикрыла дверь за вошедшим братом. Он, не говоря ни слова, прошел дальше и опустился тяжело на место, где она сидела минуту назад.

--- Почему ты не на занятиях?

--- Я решил, что ты должно быть дома, - начал он, не отвечая на ее вопрос, - и решил зайти. Случилось то, что мне необходимо с тобой обговорить. Серьезные проблемы.

--- У тебя?

--- Нет, у Скотта…

Бьянка знала, что ее брат продолжал встречаться с ним, несмотря на ее угрозы и просьбы, из-за чего они уже целый месяц были в ссоре.   Услышав ненавистное ей имя,   девушка с досады прикусила губу, ойкнув от острой боли. Ее глаза внимательно бродили по его лицу, отмечая темные круги под глазами, расширенные  зрачки, необычную морщинку на переносице, как будто он хмурился слишком много в последнее время. Ей хотелось обнять брата, утешить, забрать проблемы, тревожащие его сердце, чтобы снова увидеть беззаботную улыбку на его молодом юношеском личике с парой искрящихся глазенок.

--- Я ведь тебе говорила, что не стоит с ним связываться.

--- Нет, послушай. Оставь хоть на сегодня свое неприятие по отношению к нему. И не потому, что он дорог мне, а потому что сейчас он нуждается в жалости и понимании.

--- Что же случилось?

--- У него СПИД.

Бьянка видела, как его большие стеклянные глаза наполнились слезами. Одинокая слезинка сбежала по щеке.

--- Мне очень жаль.

Ей поначалу не могло придти в голову то, что и Алекс мог от него заразиться, что жизнь ее не родившегося ребенка тоже висела на волоске. Промелькнула лишь мысль, что так ему и надо за то, что он изменял Чили, доставил ей столько боли и страданий. Когда же до нее дошел смысл и вероятные последствия, она метнула на Алекса встревоженный взгляд, побледнев. Она прошептала:

--- С тобой все в порядке?

Он кивнул, расплакавшись, Бьянка обняла его за шею, слезы, стекавшие с ее щек, смешивались со слезами брата, но то были слезы радости  и облегчения. А парень сквозь рыдания бормотал:

--- Я слушался тебя во всем кроме этого, не знаю, что мной руководило, но я не изменил привычке беречь свое здоровье. Скотт все ворчал, но я не позволял ему без резинки.

Он снова заплакал. Хоть ему стало и легче, когда он поделился с сестрой, но тревога за Скотта не покидала его. Бьянка же боялась спросить, когда стало известно. Особенно ее волновало то, что Чили была в опасности, но еще труднее было придумать ей, как сообщить об этом. Она попала в тупик, завернув не в том месте, когда скрыла от подруги то, что с Алексом та и застала своего любимого, что с ним он провел последние два месяца, хотя в обычной жизни Чили и ее брат спокойно общались, но самой большой проблемой становился ребенок, отцом которого был Скотт, больной СПИДом. Ребенок, СПИД… Ужасная мысль прорезала ее мозг, заставив встрепенуться. Она гладила успокоившегося брата по голове, лежащей на ее коленках. Между ними воцарилась тишина, прерываемая лишь тяжелыми вздохами. Но за внешним спокойствием скрывалась внутренняя борьба.

Что, если он уже был болен, когда насиловал меня, и теперь и я ношу вирус? А значит, и ребенок, не рожденный малыш, подвергся заражению. Бьянке были знакомы все тонкости, связанные со СПИДом и другими венерическими заболеваниями, т. к. она одно время увлекалась их изучением.

--- Ну, так что ты молчишь? – спросил Алекс, переворачиваясь на спину и глядя снизу вверх на задумчивую сестру.

--- Я просто ошеломлена.

--- Ты скажешь об этом Чили?

--- Она ведь тоже в опасности?

--- Не знаю. После их разрыва Скотт ушел в такой загул, что вполне мог именно тогда и заразиться. Он мне это сам сообщил, но провериться все равно надо.

--- Твоя правда. Я ее жду с минуты на минуту.

--- Ты хочешь, чтобы я ушел?

--- Так было бы лучше.

--- Хорошо.   Я пойду.

Он встал, поправил выправившуюся рубашку, взглянул на нее по особенному, так проникновенно, будто хотел еще что-то сказать.

---Что?

--- Прости меня. Ты на меня больше не злишься?

--- Нет. Ты ведь знаешь, как я тебя люблю.

Он улыбнулся ее словам, кивнул ей задорно и ушел, прикрыв за собой дверь.

Чили пришла домой в приподнятом настроении. Ее глаза лучились как прежде, но когда ясный  взор остановился на Бьянке, недоумение скользнуло в них. Та усадила ее на диван, взяв ее ладони в свои, согревая тонкие пальцы без колец своим дыханием. С минуту Бьянка молчала, глядя на подругу, а потом рассказала обо всем, вцепившись руками в хотящую вскочить Чили. Слово за словом лилось из ее души, наполненные болью и сомнением. Лицо Чили то белело, то краснело, когда же речь зашла о ребенке, здесь она не смогла сдержаться, горько заплакав, то ли оттого, что дитя могло умереть, то ли оттого, что Скотт причинил боль и унизил их обеих. Кристальные слезинки катились по розовым щекам, и она не успевала их утирать. Это был настолько щекотливый вопрос, но речь шла о жизни и смерти, ведь никто не додумался о лекарстве против синдрома приобретенного иммунодефицита.

--- Тебе надо сдать анализы, - шепнула Бьянка, пристально глядя на подругу.

--- Тебе тоже.

--- Вот влипли, - неожиданно вырвалось у нее.

--- Бывает и похуже, - тяжело вздохнув, произнесла Би.

Они сидели рядом друг с другом, откинувшись на спинку дивана и еле касаясь ладонями, думали каждая о своем. Был ещё день, но зимой темнеет рано. Ветер слышно завывал, нося озорно первые снежинки за собой по улице, запорошив дороги белым покрывалом. Было слишком холодно, чтобы выйти наружу, но внутри был жуткий мрак и леденая отчужденность, что-то треснуло по швам, корабль любви дал течь, не выдержав испытания.

Бьянка нарушила тишину:

--- Я ходила в агентство. Тобой заинтересовались, хотят, чтобы ты пришла.

--- Не сейчас, не могу ни о чем другом думать, меня гложет одно лишь предчувствие чего-то ужасного. Боже, ведь несправедливо так, одни лишь разочарования в последнее время, а мне так хочется жить, наладить этот сложный механизм, выпутаться из проблем. И надо же было ему так меня обрадовать!

--- Лучик, ещё ничего не известно.

--- Да, блин, мне как всегда повезет, и окажется, что он заразился от какой-нибудь ****и, а потом, как паразит, передал заразу дальше. Сука.

--- Успокойся, завтра сходим.

--- Прославлюсь на весь мир, как Джиа, и умру. Комедия да и только.

--- Заткнись, ты уже перегибаешь палку.

--- Сама заткнись, - огрызнулась она в ответ. – Тебя он трахнул один раз, а я с ним любилась, бог знает, сколько раз. Наш энтузиазм воздается нам по заслугам.

Она выдохлась, внешне оставаясь невозмутимой, но зато внутри, в душе тряслась от страха, сдерживая рыдания. Им бы вовремя остановиться, обняться, помириться, но девушки продолжали тихо сидеть, смотря в разные стороны, а ветер все завывал и завывал, нося тысячи снежинок по ночному черному небу, образуя снежные шапки на фонарях и ветвях деревьев. Матушка Зима приступила к царствованию на небесах и на земле.