Безумие страсти. Рабыня страсти смотреть онлайн

Хана и Шломо вошли в тесное, но уютное помещение трейлера, в котором жила девушка. Парень с любопытством огляделся по сторонам, пытаясь понять характер Ханы, и как себя с ней вести. Но она сама подошла к нему и предложила губы для поцелуя.

Тогда он поцеловал её, сжав руками её груди. Она почувствовала его зубы. Он целовал её в шею, на которой пульсировали вены, потом в горло, обвив её руками за шею, словно бы хотел отделить её голову от тела. Она покачивалась от нетерпения, чтобы он наконец овладел ею. Продолжая целоваться, её руки принялись стаскивать с него форменную куртку с эмблемой университетской баскетбольной команды.

- Эй, спокойнее, - улыбнулся Шломо. - Я делаю это медленно.

- А я быстро, - ответила Хана. - И мне нужна твоя энергия.

Она прошла в глубь помещения, на ходу стаскивая с себя платье. Пожирая глазами точёную фигуру, со скоростью параличного, Шломо тоже стал раздеваться.

Хана опустила на окна жалюзи и включила на прикроватной тумбочке ночную лампу. При свете алого фонаря она полностью обнажилась.

За это время Шломо тоже успел сбросить свою одежду. На нём не было ничего, кроме загара. Член его стоял. Потом, не глядя на девушку, он отнёс её на кровать, касаясь губами лица, шеи, волос.

Ласки его были странными: иногда мягкими и расслабленными, иногда яростными, каких она и ожидала при виде устремлённого на неё взора, ласками дикого зверя. В его руках, которые блуждали по всем частям её тела, было что-то звериное. Он ухватил её одновременно за лоно и за волосы на нём, словно собирался оторвать их от тела.

Когда она закрыла глаза, то ей показалось, что у него много рук, которые касаются её повсюду, и много ртов, которые так стремительно скользят по ней, а зубы с волчьей остротой впиваются в самые сочные участки её тела. Он полностью накрыл её своим телом. Ей было приятно ощущать на себе его тяжесть, нравилось быть раздавленной его телом. Ей хотелось, чтобы он слился с ней от губ, до кончиков пальцев ног. Дрожь пробегала по её телу. Время от времени он что-то шептал, просил её поднять ноги - чего она раньше никогда не делала, - так высоко, что теперь коленями она касалась своего подбородка. Потом он попросил её перевернуться и обеими руками раздвинул ей ягодицы.

Потом она отстранилась, села на постель, с растрёпанными вволосами и обезумевшими глазами, и сквозь пелену тумана рассмотрела его лежащим на спине. Она начала опускаться ниже, пока не коснулась губами его пениса. Она начала целовать его со всех сторон. Он застонал. От каждого поцелуя пенис слегка вздрагивал.

Шломо не сводил с неё глаз. Потом положил руку ей на голову и прижимал, пока пенис полностью не скрылся у неё во рту. Он не убирал руки, пока она двигалась вверх и вниз, а потом рухнула, рухнула со стоном невыразимого удовольствия, упала ему на живот и замерла там, закрыв глаза, смакуя свою радость.

Она тёрлась о него всем телом, со звериным самозабвением упиваясь этим трением. Потом она упала рядом с ним и лежала, касаясь его губ, словно бы лепила их снова и снова; так поступают слепые, когда хотят узнать форму рта, глаз, носа, уточнить их очертания, ощутить кожу, длину и характер волос, завитки за ушами. Когда она делала это, её пальцы скользили легко, потом вдруг приходила в ярость, впивалась в его плоть и причиняли ему боль, словно бы ей неистово хотелось убедиться в самом факте его существования.

Как она истекала медовой влагой!

Он медленно окунул в неё свои пальцы, потом свой член, повернул её так, что она оказалась на нём сверху, обнимая ногами его бёдра, и когда он брал её, то мог наблюдать, как входит в неё, а она тоже могла видеть, как он это делает. Они видели, как колышутся их тела, устремляясь к вершине наслаждения. Он ждал, пока она кончит, следя за её движениями.

Поскольку она не ускоряла ритма, он переменил позу, заставив её лечь на спину. Он опустился над ней на четвереньки, благодаря чему мог проникать в неё с большей силой, достигая до самого дна её чрева, снова и снова касаясь самых нежных стенок, и тогда у неё появилось ощущение, что в её чреве пробудились какие-то новые клетки, новые пальцы, новые рты, что, когда он входил в неё, они откликались и подключались к ритмичному движению, что это всасывание постепенно становилось всё более приятным, словно трение вызывало в ней новые волны наслаждения.

Она двигалась всё быстрее, устремляясь к вершине, и когда он это заметил, то тоже ускорил свои движения и умолял её кончить одновременно с ним, лаская её словами, руками и, наконец, ртом, который прирос к ней, так что их языки двигались в одном ритме с его пенисом и её лоном, а оргазм блуждал между её ртом и лоном потоками всё возрастающего наслаждения, пока наконец от избытка радости, переполнявшей её тело, она не разразилась отчасти рыданиями, а отчасти смехом...

Шломо открыл глаза, приходя в себя после захлестнувшей его лавины чувств, и увидел над собой плоский живот, бёдра, выпирающие рёбра, всё тело Ханы тянулось вверх, упругие груди приподнялись, руки были над головой, а лицо скрывала полутьма. Казалось, она росла из него, словно дерево.

И тут парень с ужасом почувствовал, что не она, а он прирос к телу девушки. Кожа её сделалась податливой, и он исчезал в ней, словно проваливался в трясину болота.

Шломо попытался вырваться, но руки и ноги плотно сидели в теле девушки. Он что-то кричал, но из горла раздавались лишь булькающие звуки.

Густая коричневая жидкость стала сочиться из-под его кожи и капать с кровати. Она тут же испарялась в воздухе, оставляя после себя ужасный запах. Голова Шломо  стала таять, превращаться в красновато-коричневую лужицу на подушке и стекать на пол.