Зажженные Эросом

В дортуаре женской гимназии веселился безбашенный Эрос.

Пол часа как отыграли отбой, но предупрежденные заранее об очередной безумной выходке Антошки, девочки не ложились спать, а неутомимо ждали сорванца. Обсуждение грядущего события велось, правда, в стиле а-ля  “мне все равно”, но возбуждение в голосах выдавало истинное отношение гимназисток к нему.    

Тем временем сам Антон под бдительным надсмотром скептически настроенных товарищей пробирался мимо сторожки к раскрытому окну женской спальни с колышущийся нежно розовой занавеской. На самом деле нежный оттенок в противовес домыслам Антона достигался элементарно: многочисленными стирками, пережитыми ею за свою долгую спаленную службу.

Наконец, голова юноши появилась в проеме окна, и нестройный хор девичьих голосов мгновенно затих. Девочки притворились спящими, украдкой наблюдая за направлением поползновений тени, пляшущей по стене напротив окна.

Через минуту едва уловимый шорох шагов прекратился. Шло время, а ничего не выдавало присутствия затаившегося проказника. Пик напряжения неумолимо приближался.

Эрос, наполняя мысли девушек волнительным предвкушением неизведанного, восторженно носился по комнате, заряжая саму ее атмосферу своим экстазом.

Вдруг из угла комнаты послышалась неясная возня, и глубокий приглушенный вздох с кровати Оленьки Морозовой послужил долгожданным сигналом. С немыслимым проворством гимназистки поспешили к месту предполагаемой расправы. Часть девочек с трудолюбивостью муравьев волокли за собой тяжелые пуховые подушки.

Первой подоспела Аля Воронцова и по-мальчишески накинулась на голую спину охальника, и крепко обхватив ее руками, пыталась оттащить его от “потерпевшей”.

Далее тишину нарушали только свист подушек, отрывистое дыхание нападавших и Антона, прикрывающего собой размякшую от истомы Алю.

Оленька, заведенная от первых в ее 15-и летней жизни прикосновениями пыталась спасти Антона, оттягивая от него девчонок, но все было напрасно: они разошлись, эти маленькие гурии и требовали свою часть ласк. Умаявшись махать подушками, они сплелись в возящейся на полу куче, неловко прижимаясь телом и губами ко всему хоть сколько-то отдаленно ассоциирующемуся с мужской плотью. Конечно, только нескольким девушкам посчастливилось накрыть собою Антона, остальные же ласкали своих одноклассниц, не в силах противостоять объявшей их похоти.

Аля лежала безвольно пытаясь двинуться в сторону. Не только потому, что со всех сторон над ней нависали тела ее подруг и Антошки, но и из-за оцепенения охватившего ее. Уже казалось вечность, как что-то тепло-твердое терзало ее пижаму, пытаясь пробиться к заповедному месту, закрытому только лишь флером узких трусиков. Ей стало страшно, но, скованная, она не могла ничего сделать.

Антон по уговору с ребятами должен был забраться в окно и поцеловать Олю Морозову. Этим он собирался доказать им свое лидерство и поднять авторитет. Теперь же дело зашло много дальше планируемого. Он, снедаемый лютым вожделением, наугад напирал на лежащую под ним девушку своим разбухшим членом, а трущееся об него тела гимназисток еще больше возбуждали его. Всеобщая любовная суматоха вселяла уверенность, что никто ничего не видит и не чувствует. Это поощряло Антона к самым непредсказуемым действиям.

Трусики Али стали медленно съезжать вниз, освобождая путь мокрому нетерпеливому дракону. Внезапно кто-то ухватил его рукой и с силой потянул в сторону. Антон почувствовал

Продолжение вскоре.