Приключения распутной манекенщицы 1. Эротические приключения

Большая трехэтажная дача из красного кирпича находится на значительном удалении от дороги. Из-за высокого забора не видно ни дома, ни окружающего его сада. У массивных ворот стоит небольшой домик для охраны. В нем сидят двое крепких молодых людей, они азартно играют в карты. Время сейчас раннее – всего 10 часов утра. Сегодня воскресенье, поэтому их хозяин, глава одного из самых крупных банков страны, вряд ли выйдет из дома до обеда.

Если пройти по аккуратной дорожке до самого дома и обойти его с левой стороны, то можно заметить, что на первом этаже ярко горит свет сразу в двух окнах. На самом деле оба окна принадлежат гостиной, а свет там включили еще раньше, когда было почти темно. Хмурое декабрьское утро почти не отличается от обычных сумерек.

В богато убранной гостиной на стенах развешаны охотничьи трофеи, в камине весело играет пламя, а на темном паркетном полу расстелен огромный, мягчайший, по щиколотку, персидский ковер. Посреди ковра стоит высокая, стройная, совершенно обнаженная девушка. Ее длинные светлые волосы распущены и мягкими локонами ниспадают на плечи. Длинные ноги кажутся просто бесконечными из-за того, что на ноги девушки обуты элегантные вечерние туфли на высоких шпильках. Лакированные черные острия каблуков глубоко утопают в ковре. Девушка что-то сердито отвечает своему невидимому собеседнику и притопывает ногой. От движения мягко покачиваются ее полные груди, увенчанные плоскими, как монеты, розовыми пуговицами сосков.

- Ты знаешь, Иннокентий, что мы с самого начала договорились: за «анал» ты мне платишь штуку баксов!

- Но, Танечка, ты сама мне отказываешь в обычном сексе, на который, как мне помнится, ты назначила цену вдвое ниже! – отвечал Иннокентий, лениво потягивая трубку, набитую отменным голландским табаком.

Его лицо скрылось за клубами дыма, откуда вновь раздался его голос.

- К тому же твой журнал не платит тебе столько и за неделю!

- Мой журнал не заставляет меня заниматься всякими гадостями! – возразила Татьяна, раздраженно дунув на золотистую прядь волос, упавшую ей на глаза.

Она немного постояла, изображая на своем детском личике недовольную мину.

- Гель находится в ящике секретера, - напомнил ей мужчина.

Фотомодель еще сильнее надула свои и без того пухлые губки и размашисто прошла к стене, где стоял старинный бабушкин секретер. На ходу тяжело раскачивались ее грушеобразные груди. Иннокентий с явным удовольствием разглядывал ее божественную фигуру.

Татьяна была известной манекенщицей и фотомоделью, ее фотографии можно было часто увидеть на обложках иллюстрированных журналов. Они были знакомы примерно год, и все это время играли в игру под названием «богатый сорокалетний мужчина принуждает девятнадцатилетнюю девушку к сексуальным развлечениям за денежное вознаграждение». Это была всего лишь игра, не больше, не меньше. Во-первых, Татьяна сама получала огромное удовольствие от их любовных упражнений. Во-вторых, деньги все-таки не играли большой роли – ей просто нравилось чувствовать себя торгующейся шлюхой. Иннокентий прекрасно в этом разбирался, потому и сидел сейчас в плетеном кресле-качалке с совершенно невозмутимой физиономией.

«Сколько не смотрю на это тело, не могу насытиться! » – подумал он, продолжая упиваться видом ее больших, круглых ягодиц, подпрыгивающих от интенсивной ходьбы вверх-вниз.

Девушка остановилась перед секретером и, кокетливо сжимая вместе колени, слегка нагнулась, выпячивая роскошный зад в сторону своего друга-миллионера. Прежде чем выдвинуть верхний ящик, где они хранили свои интимные игрушки, она игриво глянула через плечо назад, чтобы удостовериться в произведенном эффекте. Эффект же, как всегда, был подобен разорвавшейся бомбе.

Иннокентий, почти не дыша, уставился на выпуклые полушария ее ягодиц, особенно в мягкую расщелину между ними, откуда выглядывали толстые губы ее вульвы. Татьяна почти не касалась бритвой своей промежности – бог наградил ее достаточно редкой блондинистой порослью, чьи тонкие кудрявые завитки совсем не скрывали ее интимных частей тела.

- Если не трудно, достань шарики, - вдруг охрипшим голосом попросил Иннокентий.

- М-м-м…, - протянула в ответ манекенщица и подарила ему одну из своих восхитительных улыбок. – У нас сегодня будет небольшой разврат?

Мужчина только хмыкнул в ответ, нетерпеливо ерзая в кресле и поправляя полы халата, вздыбленные его напряженным пенисом. Он еще несколько раз пыхнул трубкой и сказал: «Как насчет «паровозика»? ».

Татьяна достала из ящика шарики черного дерева, скрепленные наподобие бус шнурком, и повернулась лицом к собеседнику.

- Ты что, снимал меня на видео в прошлый раз?

- Боже упаси! – на лице Иннокентия появилось возмущение. – С какой такой стати стану я тебя снимать на видео?! Мне вполне хватает тебя самой, живой, во плоти, что называется.

- Ладно, в «паровозик» мы сыграем, - согласилась обнаженная манекенщица. – Но мне потребуется твоя помощь!

- В чем?

- Я хочу поменять квартиру!

- Опять?! Ты же полгода назад переехала в пяти-комнатную в центре города!

- Мне надоели соседи! Я даже согласна на меньшую площадь.

Иннокентий только вздохнул. Ее соседом по лестничной площадке был один из руководителей Думы, почтеннейший гражданин. Чем он мог вызвать недовольство Татьяны было просто уму непостижимо.

Татьяна подошла к нему вплотную, едва заметно улыбаясь краешками розовых губ. В одной ее руке были анальные шарики, в другой – тюбик геля для смазки.

- Как тебе только не стыдно принуждать меня к этим безобразиям! – ее глаза хотя и были слегка прищурены, но в глубине их скрывалось озорство.

В ответ Иннокентий молча распахнул полы халата и выставил напоказ свой твердый член.

- Видишь к чему привела одна только мысль об этих безобразиях, - сказал он.

Девушка медленно опустилась перед ним на четвереньки, похотливо облизнула губы. Не произнеся ни слова, она начала сосать его пенис. Эрекция превратила этот орган почти в дубинку длиной в двадцать сантиметров. Татьяна отодвинула мягкую кожицу с головки и покрыла ее обильной слюной. Ее язык совершал бесконечные круговые движения, затем она напрягла его кончик и раздвинула им зияющую щель канала. Она еще некоторое время сосала его, пока банкир мягко не отстранил ее голову. Он нагнулся к ее обслюнявленным губам и прильнул к ним в засосе, ощущая запах собственной спермы на ее языке.

- Повернись, золотко, - почти прошептал он.

Татьяна развернулась к нему задом, стоя на четвереньках, и, полуобернувшись, пристально глядя ему прямо в глаза, ухватилась одной рукой за правую ягодицу и оттянула ее в сторону. При виде анального отверстия фотомодели у Иннокентия перехватило дыхание. Посреди двух белых, как мрамор, полушарий находилась небольшая розовая хризантема, окруженная мягкой тонзурой тончайших волосков. Скорее даже не волосков, а пуха. Нежные сегменты ануса были туго сомкнуты, но банкир решительно выдавил на него небольшую порцию геля и начал осторожный массаж. Татьяна, уже возбужденная от фелляции, стала похотливо постанывать, чувствуя как в ее внутренний канал проникает толстый указательный палец. Палец совершал сначала круговые движения, а затем начал довольно быстро сновать туда-сюда в ее жарко сжатой кишке.

Иннокентий прервался на некоторое время, чтобы раскурить забытую трубку. В сфинктер манекенщицы вновь вторгся его палец – на сей раз средний – и продолжил раздражать ее чувствительное мускульное колечко.

- М-м-м… - застонала Татьяна.

У трубки банкира был довольно длинный мундштук, изогнутый коромыслом. Полированное дерево трубки имело изношенный вид, а в том месте, где мундштук вставляли в рот, полировка и вовсе истерлась. Иннокентий вынул изо рта хорошо раскуренную трубку, критически осмотрел ее, а затем вновь вставил в рот и тщательно намочил слюной мундштук.

Для игры все было готово.

- Внимание, - хриплым от возбуждения голосом произнес банкир.

Его рука поднесла к размягченному, блестящему от геля анусу длинный, чувственно изогнутый мундштук, и его плоский конец вошел в розовый мышечный узел. Не ослабляя давления на дымящийся чубук, банкир ввел в ректальный канал манекенщицы почти половину длины мундштука. Он осторожно отвел руку и убедился, что трубка крепко сидит в заднем проходе Татьяны. Чубук, наполненный ароматнейшим сладким табаком, теперь курился почти в десяти сантиметрах от полных половин женского зада.

- На четвертой платформе седьмого пути начинается посадка в электропоезд Москва-Можайск, - громко объявил Иннокентий. – Пассажиров просят занять свои места!

Длинноногая нагая блондинка, стоящая перед ним на четвереньках, еще сильнее прогнула спину и выше выставила зад. Трубка слегка качнулась, поднимавшийся из нее дымок описал небольшую петлю.

- Поезд отправляется!

Переступая по очереди руками и ногами, плавно раскачивая из стороны в сторону массивными белыми арбузами роскошного зада, Татьяна отправилась в путь. Трубка Иннокентия описывала «восьмерки», и подымавшаяся к потолку синяя струйка дыма рисовала похотливые этюды в воздухе. Под наполовину утопленным в скользкий проход мундштуком выпятился крупный расщепленный персик, покрытый завитками интимной растительности.

Банкир округлил глаза от восхищения, его правая руки скользила по твердому, как дерево, эрегированному члену.

При каждом шаге Татьяны тяжело раскачивались ее полные груди, упруго свисающие, как перезрелые плоды, мягко стукающиеся друг о друга.

- Поддать пару! – приказал Иннокентий.

Татьяна остановилась, полуобернулась к своему любовнику и, кокетливо улыбаясь, несколько раз сжала и разжала прямую кишку. Из чубука вырвался клуб дыма, внутри его показались ало тлеющие угольки.

- Следующую станцию поезд пройдет без остановки!

Манекенщица продолжила развратный маршрут, соблазнительно покачивая в разные стороны пухлыми, безупречной белизны и упругости булками своего умопомрачительного зада.

Еще один круг по периметру персидского ковра, и Иннокентий почувствовал, что его самоконтроль уже на пределе.

- Стоп машина! Спустить пары!

Татьяна послушно остановилась, выпятила зад и вновь попыхтела трубкой. Ее усердные упражнения неожиданно увенчались громким «пуком», но они оба только рассмеялись непристойному звуку.

Наконец, Иннокентий подошел к голой, стоящей на четвереньках манекенщице и осторожно извлек трубку из ее похотливых глубин.

- М-м-м…, - сказал он, сделав несколько затяжек. – Этот элитный трубочный табак приобретает особый вкус после железнодорожной перевозки… Не желаете попробовать?

И он поднес трубку к губам Татьяны.

Девушка втянула дым из трубки, которую он продолжал держать в своей руке. Вытянув губы трубочкой она выпустила табачный дым длинной и тонкой струей.

- Вы совершенно правы, сэр, табак приобрел изумительные вкусовые свойства, - напыщенно, в тон Иннокентию произнесла она. - Теперь у меня не осталось сомнений, что, подобно тому, как чай приобретает свои исключительные качества только после долгой перевозки судном вокруг мыса Доброй Надежды, так и голландский табак может претендовать на звание «элитного» только после железнодорожной экспедиции!

Зажав в зубах скользкую от геля трубку, Иннокентий начал опять вводить пальцы в анус любовницы. Сначала два – средний и указательный, затем уже три, добавив к ним безымянный. Татьяна умело расслабила сфинктер, чувствуя как от возбуждения внутри прямой кишки начинают выделяться ее собственные соки.

Усердно поработав в заднем отверстии манекенщицы тремя пальцами, банкир отвел руку в сторону, чтобы полюбоваться своей работой.

Радиальные складки розового кольца теперь расширились, анус слегка зиял.

Иннокентий начал вводить в сфинктер Татьяны деревянные шарики. Они были разного размера, диаметром примерно между перепелиным и куриным яйцом. Самые мелкие шарики находились по обоим концам шелкового шнурка, самые крупные были собраны посередине.

Первые шарики довольно легко ушли в упругую плоть любовницы. Начиная с пятого им пришлось потрудиться. Она старалась как можно больше расширить анус, в то время как он осторожно вталкивал полированный шарик внутрь неподатливого мускульного бублика.

Наконец, внутрь ушел самый крупный шар, и остальные бусины скользнули сами собой в кишку развратной красавицы. Оставшийся конец черного шелкового шнура свисал между крутыми, молочно-белыми глобусами.

Банкир осторожно потянул за шнур. Блестящий анус девушки начал выпячиваться, постепенно раскрываться… Чпок! Из ее нутра выскочил первый шарик. Чпок! Чпок! Выскочили еще два…

Татьяна, свесив голову, глухо замычала, замотала головой. То что сейчас происходило в ее самом интимном отверстии было просто неописуемо. Волны возбуждения накатывали на низ ее тела, клитор приятно зудел, раздражение прямой кишки было настолько сильным, настолько эротически приятным, что она теряла голову от этих ощущений.

Рядом с ней стоял на коленях, скинув халат, Иннокентий. Его взгляд был слегка безумен. Правой рукой он тянул за шнурок анальных шаров, в то время как пальцы левой играли с ее сочной вульвой, щекотали гигантский набухший клитор, уходили внутрь мясистых больших половых губ…

Самый крупный шар был практически выдавлен из ее растянутого сфинктера. Выпал последний черный шарик, и зияющее отверстие постепенно сомкнулось.

- Танечка, я уже не могу, пожалуйста…, - бормотал он.

- Давай, давай, загони мне свой *** по самые яйца…

Ее лицо было закрыто волнистой ширмой ниспадающих густых волос.

Она опустилась на локти и еще выше подняла зад. Раскрытый сфинктер глотал воздух, как выброшенная на берег рыба.

Иннокентий поднес тупую, багровую от возбуждения головку члена к нетерпеливо сокращающемуся анусу.

Пенис легко вошел в ее разгоряченную прямую кишку.

Татьяна почувствовала, как в ее извращенное отверстие проникает половой член мужчины, мелко-мелко задрожала, словно к ней подвели слабый ток.

- У-у-у…, - негромко тянула она. – Глу-у-у-б-ж-е-е-е…

- А-а-а…, - рычал банкир, ощущая как его член сладко сдавливает слабый, детский кулачок ее заднепроходных мускулов. Мышечная трубка сильнее сжала его напряженный стержень, увеличивая невероятное эротическое возбуждение, и так уже находившееся на грани экстаза.

Он начал совершать фрикции, сначала едва-едва, почти не перемещая член в ее тесном и жарко сжатом сфинктере, так что только края блестящего, растянутого кольца немного подавались вглубь и наружу.

Постепенно, он стал увеличивать амплитуду своих движений, и теперь блестящий мышечный орган все быстрее и быстрее ходил между крутых, мягких ягодиц манекенщицы.

Иннокентий неожиданно выдернул свое грозную пушку из чавкнувшего анального прохода. Обеими руками он мощно раздвинул оба упругих полушария и вперил полубезумный взгляд в зияющее отверстие.

- Тьфу! – его жирный плевок шлепнулся на выпученный анус, который тут же нервно сжался.

Сразу три узловатых пальца мужчины вторглись в ее распаленное кольцо, расширяя и без того разверстое отверстие.

Татьяна прижималась заалевшей щекой к ковру, ее стоны уже походили на поскуливание.

Толстый мужской член опять бесцеремонно вошел в ее интимный задний вход. Его размашистые движения сопровождал непристойный хлюпающий звук.

Внутри Татьяны что-то сорвалось… Она вцепилась длинными, тонкими пальцами в густой ворс ковра, холеные ногти побелели от напряжения. Сильная судорога несколько раз пробежала по ее телу, клитор набух так, что стал похож на крохотный фаллос… Она начала кончать, затяжной оргазм сотрясал ее перевозбужденную плоть…

Иннокентий заметил, как изменилась тональность ее стонов. Он и сам чувствовал подступающую порцию горячего, густого семени, поднимающуюся из набухшей, тяжело болтающейся мошонки.

Обжигающее удовольствие исторглось в виде длинных, упруго бьющих кефирных струй спермы, заливающих бездонные анальные глубины извращенной манекенщицы.

- А-а-а-… протяжно тянул банкир, туго сжав веки, наморщив лоб, изливая всю свою накопленную похоть внутрь молодой, бесстыжей красавицы. Его мускулистое тело блестело от пота, поджилки вздрагивали от напряжения.

Он еще некоторое время обессилено сжимал узкую талию притихшей Татьяны, затем осторожно вытянул свой обмякший член.

Девушка завела назад руку и провела пальцем по воспаленному сфинктерному кольцу, пытаясь определить насколько сильно оно было расширено.

- Ого! – изменившимся голосом сказала она. – Славно потрудился, теперь я опять неделю не смогу нормально сидеть!

Иннокентий только тяжело дышал, не в силах ничего ответить. Он почти упал в свое плетеное кресло, его загорелое тело блестело от обильного пота.

- Ну и ну! – наконец отдышавшись вымолвил он. – Высший класс, Танечка!

Пять зеленых сотенных купюр незаметно перекочевали в карман ее плаща, когда они прощались в прихожей…