Первый сеанс маркиза де-Сада. иронико-эротические вариации (Эротические рассказы)

Еще в семилетнем возрасте будущий покоритель и развратитель всего, чего бы не коснулась его болезненно-гениальная рука, познал утехи сладострастия.

Две молоденькие служанки, приставленные к заботам о нем, всячески ублажали и потакали ему, развлекая маленького господина и единственного наследника престарелого графа всеми возможными способами.

Ребенок не знал отказа и посему был крайне избалованным. То он предавался играм, цель которых была разоблачение служанки и любознательное исследование "прелестей" "этого странного женского тела", то завороженно внимал своему гувернеру, тешившему девушек скабрезными сплетнями.

Имея доступ во все самые укромные уголки дома, маленький Донасьен частенько наблюдал за оргиями, устраиваемыми его отцом и служебным персоналом. Охваченный каким-то дьявольским возбуждением, он ерзал по земле и комкал землю в вспотевших ладонях. Казалось бы, несозревшее естество рыдало от невозможности удовлетворения своих потребностей. Так продолжалось долгих пять лет.

Не подумайте, что все это время Донасьен провел в напрасном созерцании и бессмысленном ожесточении. Вовсе и отнюдь.

В канун его 10-и летия закатили славное праздненство в его честь. Раскрасневшийся от гордости, он обходил маленькие столики, разбросанные по саду и кичливо раскланивался с многочисленными приглашенными поздравлявшими его. За крайним столиком его взору предстала ослепительная картина, мгновенно взбудоражившая его пока еще латентное либидо: величавая дама сидела с девочкой года на два старше Донасьена, но такой прехорошенькой, что аж дух захватывало. Мы предоставим читателю самому догадываться о том, что пред нами явилась сама пресловутая Жюстина во всем своем девичьем великолепии, кою родители еще не определили в монастырь и она упивалась своей детственной свободой.

Набравшись смелости, мальчик галантно предложил Жюстине показать "сей прелестный сад", на что мать девочки, умиленная столь неожиданной для такого ребенка учтивостью, охотно снарядила свое обожаемое чадо.

Дойдя до цветочной клумбы (с гиацинтами), Донасьен решил, что больше не может сдерживаться и отдался всесильной буре, бушевавшей в нем с того самого знаменательного момента, как он увидел сей образец чистоты и непорочности. Он набросился на девочку и впился в ее влажные алые губки своим ненасытным ртом, телом же, извиваясь и имитируя все движения, подсмотренные в его ночных бдениях. Девочка залилась слезами и пыталась вырваться, но сильные похотливые ручонки крепко прижимали ее бедное тельце к земле. Лишь необыкновенное целомудрие ее и отчасти бархатное жабо малолетнего монстра, набившееся ей в рот, помешало ей позвать на помощь. Тиская свою беззащитную жертву, он возбуждался все больше и больше, но не было разряда этому возбуждению.

Тогда он схватил сучок, валявшийся рядом и стал проникать под юбки Жюстины с целью ввести его в незнающую греха плоть. Все движения на самом деле были продиктованы интинктом. Инстинктом прирожденного растлителя и неординарного мерзавца.

Казалось бы, девушке не избежать надругательства над невинностью. Ее добродетели угрожал гнилой сучок... Но провидение решило смилостивиться над нею - и вмешалось. Гувернер благородного отпрыска, поглаживая тугой бугорок, топорщившийся на штанах, приближался в это уединенное место, чтобы предаться по своему обыкновению рукоблудию.

Увидев вышеописанную сцену, он пришел в несказанное возбуждение. Но на коротое время благоразумие взяло верх и, первым делом строго отчитав молодого графа, пожалел, прижавшуюся к его ноге вздрагивавшую от всхлипований девочку и наказал ей утереть бусинки-слезки и вернуться к матери, ничего ей не рассказывая. Счастливая избавлением девочка пообещала и вприпрыжку удалилась. Как мы с вами знаем, милый читатель, такая беззаботность дорого ей будет стоить в самом недалеком будущем.

Тем временем Донасьен, ничуть не смущенный выговором гувернера, с пристальным вниманием разглядывал прогрессирующее натяжение ткани на его штанах. Закончив наставления девочки, тот заметил озабоченность парня и ехидно усмехнувшись своей мысли, вытащил совершенно уже оформившийся прибор наружу и, раскачивая его из стороны в сторону, пошел на графенка...

Читатель, зная о наклонностях уже состоявшегося в своих привычках и предпочтениях маркиза де-Сада, несомненно догадается о том способе, которым одолжил нашего злополучного героя его коварный гувернер. Кстати, именно этот вид совокупления помог бедному заложнику своего порочного духа наконец найти способ разрядить то и дело накатывавшее на него влзбуждение. Стоит ли говорить о том, что с этих пор маленький Донасьен познакомился со всеми стоящими упоминания гениталиями в своем предместье?

Послесловие.

Два отважных дуэлянта расхаживали по длинной анфиладе, ожидая сигнала секундантов.

Оба секунданта, как ни странно, были молодыми дамами удивительной красоты: одна смуглая, как цыганка, вторая же белнькая, как свежераспустившаяся акация. Обе были переодеты в мужское платье. В ножнах вместо шпаг помещались пучки роз.

Сигнал был подан. Молодые люди, настороженно взиравшие друг надруга, распустили шнуровки штанов и сотрясая вставшими дубинками, кинулись на якобы ничего не подозревающих очаровательных секунданток.

Итог дуэли был предсказуемо печален: почти бездыханные после 5-и часовой баталии тела скомканной кучей валялись на безразмерной кровати, завешенной тюлем, а сверху - атласным балдахином.