Сашка

Кленовый листок, оторвавшись от дерева, кружась упал ко мне на колени…

- Привет, и что тебе не виселось на ветке?

- Осень настала… Солнце уже не греет как прежде, скоро станет совсем сыро и холодно на дереве…

- А как же оно без тебя? Ты ведь такой красивый, возможно последний нарядный убор уходящего лета…

- Будет другое лето и другие листья… - парень, сидевший на соседней скамейке спиной ко мне обернулся одновременно со мной…

- Тебя как зовут? – спросил я все еще держа листок в руках.

- Сашка, - просто ответил мой неожиданный собеседник и улыбнулся… Я протянул ему листок, к которому обращался минуту назад.

- Держи, он красивый, как ты. Пойдем к озеру, скоро будет холодно и уже вот так просто не погуляешь…

- Разве можно нагуляться на всю зиму? – Сашка взял мою руку с листком, поднес к губам. Его теплое дыхание осторожно коснулось моей кожи, как еле ощутимый теплый ветерок от нагретого солнцем песчаного пляжа ласкает тело еще не обсохших купальщиков, -  Тепло может быть даже в самый сильный мороз.

Я обнял его свободной рукой и шепотом спросил, приблизившись губами к самому его уху, - Мы не замерзнем этой зимой?

- Не знаю, Юра… тебя ведь зовут Юра?… - он игриво прищурил свои светло-серые глаза и склонил голову набок.

- Ты знаешь? Откуда?

- Просто угадал, - Сашка взял меня крепче за руку и мы побежали напрямик к озеру, пересекая асфальтовые дорожки и цветные, от опавших листьев газоны, а листья с шуршанием разлетались от наших шагов...

На последнем перед озером газоне я споткнулся и мы со смехом повалились на землю, а с находящегося в трех метрах от нас края озера расплылись потревоженные утки, которые тоже наслаждались последними теплыми деньками…

Мы раскинулись на шелестящих под нами листьями и никак не могли отдышаться.

Усталое Солнце, уже не обжигающее, как летом, ласкало своим теплом усыпанную разноцветными листьями землю, лениво скатывалось с зенита, а  земля отвечала на эти ласки нежным дыханием теплого ветерка и шепотом горячих листьев, источающих сладковато-пряный аромат осени.

Наслаждаясь этими ласками увядающей природы, мы лежали чуть касаясь пальцами рук  и ни о чем не думали.

Я перевел взгляд на Сашку, его светлые волосы чуть дрожали от ветра, а глаза блестели капельками слез, вызванных ярким светом. Он  повернулся ко мне и мы обнялись (в парке почти никого не было и никто не мог нас видеть в этой его части). Я дотронулся губами до его мочки уха. Сашка поцеловал меня в шею, мы посмотрели друг другу в глаза и соприкоснулись губами, сошлись в долгом поцелуе. Его губы были влажные и мягкие, почти безвкусные, как родниковая вода, вкус которой неощутим и тем не менее приятный.

Почти все закрывают веки во время поцелуя… но не мы: его взгляд прожигал меня насквозь даже когда он смотрел в другую сторону….

- Сашка!- шептал я ему на ухо, когда мы ехали на “пойманной” 99-ой Ладе в сторону метро Савеловская, где у меня была крохотная, но совсем моя квартирка…

- Сашка! – его поцелуй застал меня в расплох, когда я только собирался снять ботинки.

- Сашка! – шептал я ему на ухо, когда мы лежали на моем маленьком, но таком уютном для нас диване. Мои руки скользили по его нежной, бархатистой от юнного пушка, словно у созревшего под лучами крымского солнца абрикоса, коже… На его почти детском лице светилась счастливая улыбка, когда я обнимал его так крепко, как только мог. Нам удавалось целоваться в самых немыслимых позах, словно два молодых тигренка сплелись в потрясающей игре силы и гибкости. Мы жили каждым мгновением нашей близости, не стремясь к оргазму, и даже наоборот, старались отсрочить его. Каждое прикосновение вызывало бешенное смешение чувств, словно у подростка, в первый раз  взглянувшего в журнал с эротическими фотографиями, счастливого, но испуганного, что сейчас в комнату войдет кто-нибудь и накажет его за непростительную вольность.

- Сердце стучало с такой силой, словно хотело вырваться из груди и соединиться с любимой душою, сердце которой стучало всего в нескольких сантиметрах.

- На секунду мы оба замерли, в предчувствии бури, которая неминуемо настигла нас почти одновременно, даже страх быть услышанными соседями не заглушил наших криков блаженства, которые слились в один и достигли вместе самого Олимпа. А вслед за бурей пришла томная усталость, сладкое спокойствие окутало нас и мы лежали, боясь шелохнуться, чтобы не разбудить друг друга, хотя никто из нас не спал. Мы просто наслаждались спокойствием друг друга,   нашим теплом и запахом наших разгоряченных тел.

Все закончилось, но все еще только начиналось…

Москва.

29 апреля 2001 г.    

Андрей Александров.