В Лаборатории она Хочет!!! (Жена хочет большой член)

- А вы какую лабораторную делать собрались?

- Семнадцатую - ответил я.

- Вдвоём?

- Да, я и Ева.

- Ладно. Вот вам ключ, запритесь там и смотрите чтоб Коган не вошёл. - лаборант дал нам ключ, взял в руки гитару, принялся наигрывать нечто среднее между Сектором Газа и ДДТ и забыл про нас…

Мы заперлись, достали листочки с таблицами,   сели возле установки, Ева нажала на кнопку ВКЛ, и мы начали записывать показания приборов.

Я крутил ручки, стрелки поднимались всё выше, напряжение увеличивалось. Ева сжимала рукой мою ногу.

Когда стрелка дошла до предела, я  почувствовал, как Евина рука расстёгивает мой ремень. Я выкрутил ручку до отказа и повернулся к Еве. Её губы слились с моими в безумном поцелуе. Её язык касался моего нёба, страсть генерировалась от нежных и влажных прикосновений и вливалась в меня.

Я расстегивал сложные застёжки, которых, казалось, было несколько тысяч на её одежде.   Она дышала всё глубже, и всё сильнее стучалось её сердце.

Евины пальцы уже были в моих джинсах. Мои губы оторвались от её губ и стали спускаться ниже. Я пощекотал её шею и провёл языком полоску от плеча до плеча. Расстегнул последнюю застёжку и бросил Евин лифчик на стол. Она стянула с меня кофту, и я коснулся губами её сосков. Тёплые, розовые… Я легонько укусил Еву за её упругую грудь, она чуть вскрикнула и крепко сжала в кулаке мой член…

Трусы определённо мешали. Она стянула их с меня…

Я погладил её зад… Великолепный… Зубами стащил с неё трусики и слизал её любовный сок… Она  задышала быстрее…

Мы легли на стол, и я вошёл в неё.

Когда весь её животик уже был в моей сперме, мы услышали шаркающие шаги. К лаборатории подходил Коган.

- Не дыши - шепнул я Еве…

Коган постучался в дверь. Мы не ответили.

Коган постучал ещё раз… и ещё раз… Мы не открыли, и он ушёл.

Мы стали искать разбросанную одежду и одеваться. Евины трусики и лифчик лежали на полу в пыли, поэтому она решила идти домой без нижнего белья…

На следующий день мы узнали, что Коган поехал в поликлинику проверяться у психиатра, поскольку считал, что в закрытой лаборатории никого не может быть, а если оттуда раздаются стоны - значит это слуховые галлюцинации.