Ирина отрывок из повести я так больше не могу или Эротические повести

Они виделись с тех пор каждый день. И даже после расставания, проводив ее домой, Олег звонил ей поздно ночью из общежития, говорил несколько нежных слов и желал спокойной ночи.

Как-то раз он не позвонил. Ирина так волновалась, что на следующее утро еще до начала занятий, она примчалась в общежитие, чтобы увидеть его там. Она корила себя за отсутствие гордости, но волнение и страх за Олега были сильнее ее воли, и она искала его, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Она, конечно, нашла его, что-то смущенно говорила о своих переживаниях, и бесконечно спрашивала, ну почему, почему он не позвонил. Олег нежно смотрел на нее, покрасневшую,   радостную, и в то же время чуть не плачущую. Он слушал ее голос, который она с трудом старалась удерживать спокойным и равнодушным, и при этом нервно колотила его кулачками по груди, и безумное  счастье наполняло его.   Он обнял ее и сказал, что просто телефон-автомат в общежитии был сломан.

В этот день они не пошли в институт. Он увлек ее в свою комнату, поцеловал, и она, наконец, заплакала. Он целовал ее слезы, и такая щемящая нежность владела им, что все его движения были столь замедленны, а прикосновения к ней столь невесомыми, что любая твердость с ее стороны, остановила бы его. Но она таяла на глазах, она полностью доверилась ему, и на его нежность отвечала своей.

Их губы, руки и тела превратились в единое целое. Время застыло для них и никто из них не понял, как они разделись. Она возбужденно гладила его крепкие плечи, стесняясь опустить руки ниже, а он с блаженным восторгом прикасался к ее большой подтянутой груди с крупными розовыми сосками, торчащими вверх.   Он впервые видел ее обнаженной и умилился двум почти симметричным родинкам на гладкой белой коже животика в том месте, которое всегда закрывает от солнца даже самый маленький купальник. Она стыдилась своего любопытства и поначалу старалась не смотреть ему вниз, туда, где только что были трусы. Но робость и скованность быстро прошла, и они  щедро подарили друг другу столько  безумной нежности и любви, сдерживаемой прежде, что потом оба вспоминали это день как что-то чудесное и неземное.  

Они не выходили из комнаты до самого вечера, пока изможденные не вспомнили, что ей пора домой. С тех пор они не скрывали своих чувств ни перед приятелями, ни перед ее родителями. Да это и невозможно было сделать, их лица светились любовью.