Палп фикшн

Странный рассказ

Когда хорошему человеку плохо – это блюз.

Когда плохому человеку хорошо – это попса.

Расхожее выражение

1.

…Как описать неописуемое? Как узнать, где кончается свобода воли и начинаются невидимые нити, идущие от марионеток куда-то наверх, во тьму? Как проникнуть в тайну и не заплатить за это самым дорогим, что имеешь? Где грань между реальностью и мистикой? У автора нет ответов. Но, тем не менее, данная история основана на реальных событиях. Если кто желает, пусть попробует ответить на эти вопросы самостоятельно. Удачи!

2.

…Теперь она жила напротив. Закатное солнце, прежде чем окончательно спрятать за рваную от крыш линию горизонта свой кроваво-красный,   мутный лик, касалось лучами ее окна. И тогда Иван подходил к окну, курил одну папиросу за другой и ждал. Начинало темнеть. В окнах дома напротив зажигали свет. В огромном человеческом муравейнике города начиналась новая, подпитываемая электричеством, вечерняя жизнь. Иван ждал.

Ровно в девятнадцать ноль-ноль в ее комнате тоже зажигался свет. Дома были расположены так, что ее окно было видно только ему. Он видел, как она начинает раздеваться, и,   вероятно, включает музыку, потому что ее движения становятся вдруг плавными, танцующими. Она расстегивала блузку, стягивала джинсы, некоторое время двигалась по комнате, а затем скрывалась за дверцей шкафа. Когда она появлялась снова, на ней был уже домашний халатик. Представление длилось минут пять, потом она задергивала штору и выключала свет. Иван мог лишь предполагать, почему она не задергивает штору сразу же, как только входит.

Ее звали Елена. Он был старше ее на четыре года. Самым парадоксальным казалось то, что Иван знал ее еще со школы, класса примерно с шестого. И в то время был тайно в нее влюблен. Когда она училась в выпускном классе, а он – на третьем курсе филфака МГУ, они встретились, и между ними даже начало что-то такое происходить. У них было много общего. Любимые книги, любимые фразы… Оба любили фильмы Квентина Тарантино… По выражению Ивана, «они, видимо, в детстве смотрели один и тот же телевизор». Но радужным его надеждам не суждено было сбыться. Что-то пошло не так. Первая настоящая любовь должна быть неразделенной, иначе она теряет ценность. Иначе страдание неизбежно откладывается на неопределенный срок, но, в конечном итоге, настигает. И Иван страдал. Примерно четыре с половиной месяца. Пока не нашел Елене временную замену. Временную.

Вскоре Елена с родителями переехала в другой район Москвы. Но через восемь лет они встретились снова, в кофейне «Дели Франс» у метро «Маяковская». На этот раз судьба, казалось, была к нему более благосклонна. Они почти не разговаривали. Они сходили в кино, в «Домъ Ханжонкова», на какую-то второсортную эротическую драму французского производства, а потом поехали к ней, на квартиру, которую она снимала. Откуда у нее на это деньги, он не спрашивал. Они начали общаться как друзья, а закончили как любовники. Каждый вечер он приезжал к ней, или она – к нему, и меж ними происходило то, о чем в «приличных» семьях при детях не говорят. Объятья с порога, поцелуи до опухших губ, танец обнаженной натуры, капельки пота в ложбинке между ее лопатками… «Знаешь, - сказал он как-то раз, - у меня есть мечта». «Какая? » – Спросила она. «Мексика! Давай поедем в Мексику! » «Что нам там делать? » – Удивилась она. «Жить! » «Плохие дороги, плохие парни, злая продажная полиция…» «И тем не менее. Тебе же нравятся фильмы про Мексику». «Так то фильмы. Лучше уж в Лос-Анджелес, например…» Безмятежная «мыльная опера» с элементами порнографии, казалось, сможет продолжаться бесконечно долго. Но через неделю Елена неожиданно куда-то исчезла. Просто взяла и съехала с квартиры.

Он пытался ее разыскать, терзал справочные бюро, нашел ее родителей, но не нашел ее саму. Родители сказали, что она уехала от них два года назад и с тех пор не поддерживала с ними никаких отношений. Даже не звонила. Где она сейчас, они понятия не имели. Создавалось впечатление, что Гайдуковой Елены Сергеевны в природе вообще не существует.

Вот тогда Иван по-настоящему ощутил, что такое душевное страдание. Что-то мешало ему воспринять их встречу случайной прихотью, просто капризом непостоянной женщины. Потянулись тоскливые дни, постепенно превращающиеся в такие же тоскливые месяцы. Он ничего не мог с собой поделать. Он страдал сильно, от души, как это могут только настоящие моральные садомазохисты. Если и существовали в природе действительно «роковые женщины», то именно с такой женщиной и свела его судьба. Его восприятие реальности в какой-то момент претерпело едва заметную со стороны, но необратимую трансформацию. Теперь он не мог больше доверять людям, а в особенности – женщинам. Чтобы забыть о ней, он стал всерьез заниматься бизнесом, провернул пару не совсем законных дел, сколотил первоначальный капитал…

Как пишется в старинных китайских сказках, «постепенно все забылось». Прошло еще четыре года. Иван стал взрослым и серьезным. Имел свое дело. Жил в собственной трехкомнатной квартире в центре Москвы. Обзавелся личной охраной, тремя дорогими иномарками, ранней, еще только намечающейся лысиной и шрамом от пулевого ранения (всякое случалось). И вот однажды, примерно около семи вечера, его охватило странное, беспричинное беспокойство. Чтобы прийти в равновесие, он вышел  покурить на кухню, открыл форточку и увидел ее в окне противоположного дома. Несмотря на расстояние в пятьдесят  метров, разделявшее их дома, он сразу же узнал Елену. Тогда она в первый раз проделала то, что стала проделывать  впоследствии почти каждый вечер, - стриптиз под музыку, которую слышала только она одна.

Иван не поверил глазам и с трудом удержался от того, чтобы не броситься тотчас же звонить в дверь ее квартиры. В этом событии он усмотрел нечто большее, чем просто совпадение. И поэтому стал наблюдать. С некоторых пор он стал осторожен. Потому что со времен своей юности сильно поумнел, и теперь у него было что терять. Каждый вечер в течение недели он подходил к окну, предварительно погасив в квартире свет, и ждал. В семь часов появлялась она. Показывала короткий фильм о личной жизни одинокой женщины и задергивала штору. Казалось, она дразнит его.

Он решил сначала выяснить о ней все, что возможно. А потом – и все остальное, все, что невозможно выяснить. Он набрал номер.

-Это я. – Сказал он. – Есть одно дело…

3.

Они встретились в ресторане «Три шестерки». Несмотря на зловещее название, ресторан имел вполне приличную репутацию и у серьезных людей служил местом деловых встреч.

Лицо собеседника, как всегда, оставалось в тени.

В фильме Квентина Тарантино «Отчаянный», с Антонио Бандерасом в главной роли, один герой так описывает появление Отчаянного: «…Он делал шаг к свету. Тут его лицо должно было появиться, но его не было видно. Как будто свет тускнел перед ним…» Фильм всегда нравился Ивану, может быть, невероятной живучестью главного героя и еще ореолом утонченного романтизма, окружающим, в общем-то, абсолютно не романтическую страну Мексику. Это был и, как ни странно, один из любимых фильмов Елены…

Они поговорили о важных, не терпящих отлагательства, делах общего бизнеса, обсудили ближайшие планы, а потом Иванов собеседник приступил к тому, ради чего они здесь, собственно, и встретились.

-Значит, так. – Сказал он. – Гайдукова Елена Сергеевна. Одна тысяча девятьсот такого-то года рождения. Место рождения – Москва. Окончила медицинский институт. Красный диплом. От аспирантуры отказалась. Проживает по адресу (он назвал адрес). В последние четыре года неоднократно меняла место жительства. В настоящий момент работает в частной медицинской фирме (он назвал фирму). Дважды за время работы брала больничный. Трижды пользовалась услугами зубного врача. Алкоголь и наркотики не употребляет. Судимостей нет. В политических движениях не участвовала. Не замужем. Детей нет. Постоянного партнера нет. С родителями связь не поддерживает. Увлечения отсутствуют. Автомашины нет. Родственников за рубежом и в странах СНГ нет.

-А что есть? – Спросил Иван.

-Есть странности. За последние шесть лет все мужчины, с которыми у нее были, так сказать, романы, погибали. В силу стечения разных обстоятельств. Неизлечимая болезнь, несчастные случаи, разбойное нападение, автокатастрофы. Ни в одном из случаев причастность самой Гайдуковой Е. С. не была доказана.

Иван задумался.

-Что общего между всеми этими мужчинами?

-Только то, что они некоторое время тесно  общались с названной вами особой. Между собой фигуранты не были знакомы, это установлено. Род занятий – самый разный. Спортсмены, писатели. Военные. Все - довольно известные люди. Был даже один космонавт. Кстати, он погиб во время выхода в открытый космос. Оборвался страховочный трос, и его унесло в пространство. Вряд ли это ее рук дело…

-Случайное совпадение?

-Семь человек, как-никак.

-Роковая женщина.

-Похоже на то. Хотя лично я поискал бы этому более рациональное объяснение.

-Понятно. – Проговорил Иван. Хотя ему ничего не было понятно.

-Ну что же. – Сказал он после некоторого раздумья. – Я теперь ваш должник.

-Что вы! – Мягко, но как-то по-особенному неприятно, засмеялся собеседник. – Это я – ваш должник.

4.

-Лена! – Он окликнул ее, опустив боковое стекло. Она оглянулась, узнала.

-Здравствуй! Давно не виделись.

-Здравствуй. Подвезти?

Она села в машину. Некоторое время ехали молча. Он ее ни о чем не спрашивал, хотя вопросов было много. Наверное, даже чересчур много. Сейчас она была в полной его власти. Хотя и не подозревала об этом. Потому что  внутренний карман его пиджака оттягивал пистолет «Беретта». А сзади, на небольшой дистанции, за «БМВ» Ивана следовала машина сопровождения с четырьмя надежными ребятами. И все-таки что-то мешало ему разыграть свои козыри. В голове его сложился некий план, который в случае удачи помог бы ответить Ивану на главный вопрос: случайно ли появление Елены в его жизни сейчас, когда дела его идут более чем хорошо?

-Тебе куда?

-Останови вон там, у метро.

Он затормозил, свернул к тротуару.

-Знаешь, - сказал Иван, - я ведь живу теперь здесь неподалеку.

-Правда? – Она, кажется, искренне изумилась. Иван за ней внимательно наблюдал.

-Правда. Если хочешь, заходи в гости.

Елена улыбнулась. Казалось, она раздумывает.

-Говори адрес.

Он назвал адрес.

-Сегодня в шесть тебя устроит?

-Вообще-то я в шесть только заканчиваю работать. – Она покусала нижнюю губу. –Давай лучше завтра.

-Завтра я улетаю. Может быть, надолго.

-Ты, правда, хочешь меня видеть?

-Да.

-Тогда сегодня в восемь. Хорошо?

-Может быть, за тобой заехать?

Она снова улыбнулась.

-Какой ты стал…

-Какой я стал?

-Серьезный.

Иван промолчал.

-Ну, до вечера?

-До вечера.

Она вышла, скрылась в подземном переходе. Как будто и не было тех четырех лет, минувших с момента их последней встречи.

Подошел начальник личной охраны. Сел в машину рядом с Иваном.

-Все чисто, - доложил он, - слежки нет.

-Глаз с нее не спускайте. – Сказал Иван. – Что там с чердаком?

Начальник охраны достал сигарету, но в присутствии Хозяина курить не стал.

-Ребята все осмотрели. Замок старый, ржавый. С зимы не открывался. На самом чердаке – никаких следов присутствия посторонних. Визуальный осмотр окон тоже ничего не дал. Все жильцы постоянные, новых лиц не замечено. Кроме Гайдуковой. Да и удобных для стрельбы точек здесь практически нет. Вы же сами эту квартиру выбирали.

Помолчали.

-А из окна Гайдуковой?

-Из окна Гайдуковой – да, можно.

-К ней приходил кто-нибудь?

-Нет.

«Может, у меня паранойя? – Вдруг подумал Иван. – С чего это я решил, что меня собираются убить? Только из-за того, что всех тех мужиков угрохали? »

-Иван Алексеевич! Вы всерьез думаете, что это «подстава»? Что на вас готовится покушение?

Он промолчал. Пока он действовал так, как и должен был действовать в подобной ситуации. Так, как, возможно, от него и ожидали. Кто именно? Этот вопрос Иван задавал себе в последнее время постоянно. Даже тот, кто считает, что у него нет врагов, почти всегда заблуждается. Враги есть у всех.

Вкратце он изложил начальнику охраны свой план.

-К половине седьмого будьте готовы. Если он проявится, проведите захват. Ну, и… По возможности тихо и живым. Вы знаете, что делать.

Итак, роли распределены. Пусть теперь они думают, что он проглотил наживку. В шесть вечера Елена закончит свой рабочий день, в семь должна включить в комнате свет… А он должен стоять у окна… Как делал каждый вечер до сегодняшнего дня… Отлично, пусть все так и будет.

5.

Ровно в шесть она вышла с работы. Когда она завернула за угол, Иван тронулся с места и в одну секунду догнал ее.

-Ты?! – Удивилась Елена. – Как ты узнал, где я?..

Он распахнул дверцу.

-Садись.

-Не мог дождаться восьми?

-Да. Хотел тебя увидеть раньше.

-Но мне же домой надо зайти!

-Потом зайдешь. Садись.

Она села в машину. Поехали. На перекрестке Иван проехал красный сигнал светофора и помчался по боковым улицам, объезжая «пробки».

-К чему такая спешка? – Елена выглядела удивленной и слегка напуганной. Виной тому была, вероятно, скоростная Иванова езда.

-Приедем – объясню.

Зазвонил мобильник. Иван снял трубку.

-Мы готовы. – Доложил начальник охраны.

Они вошли в подъезд с черного хода. Поднялись на этаж. Иван открыл ключом дверь, пропустил Елену вперед. В квартире царили сумерки.

-Не зажигай света. –Предупредил он.

-Ну ты и конспиратор! – Она огляделась. – А у тебя уютно!

Он захлопнул ногой дверь, притянул Елену к себе и стал целовать. В губы, в шею…

-Ваня! Подожди!.. – Пыталась сопротивляться она. – Ну подожди же! Хотя бы душ!..

-Черт с ним, с душем! – Он начал ее раздевать. Тело ее излучало тот же самый запах, что и раньше, давным-давно. Безумно волнующий, терпкий, не имеющий ничего общего с парфюмерией. У Ивана закружилась голова. Он быстро преодолевал застежки, молнии и крючки, подгоняемый вновь пробудившейся жаждой. Потом стал раздеваться сам. Одежда падала с них, как лепестки с мертвых цветов. А вместе с одеждой отпадало и все наносное, условное, относительное. Сейчас они были просто мужчиной и женщиной, измученными одиночеством путниками, растратившими запас счастья по пути в никуда. Он отнес ее в спальню, на огромную постель, и одним движением вошел в нее. Она хрипло застонала и обхватила его ногами.

Его ладони скользили по ее упругой, еще не тронутой увяданием, коже, ласкали безупречную еще грудь. Елена изгибалась под ним, комкая в кулаках простыню. Движения их тел сливались. Ни с одной из множества женщин, которые с ним побывали в этой спальне, Ивану не было так хорошо. Более того, он любил ее. Он вдруг со всей отчетливостью осознал, что всегда, сам того не замечая, искал ее в других женщинах. В одной он находил одно, в другой – другое, но никогда ни в ком не находил всю ее целиком. Жизнь человека, да и всех живых существ вообще, сама по себе лишена смысла. Каждый наполняет ее смыслом, как умеет. Возможно, на протяжении всех этих лет Иван только и делал, что искал для себя тот идеал женщины, идеал, недостижимый, как сама смерть, когда еще не пора. Искал эти губы, глаза, этот волнующий запах тела, это непостижимое родство душ. И вот, наконец, нашел. Однако для себя Иван уже все решил. Жизнь научила его быть безжалостным даже с самыми дорогими ему людьми. Если бы он распускал нюни по каждому поводу, то никогда бы не добился того, чего добился. Теперь настало время все прояснить до конца.

Часы на столике показывали  без десяти семь. Небо на западе стало багрово-красным. Они лежали рядом на смятой постели. Иван закурил сигарету.

-Почему ты ушла тогда? – Спросил он.

Елена отозвалась не сразу. Он уже подумал было, что она не ответит.

-Потому что боялась за тебя. – Сказала она тихо.

-Боялась за меня?

-Да. Я… я не знаю… Боялась, что с тобой случится что-нибудь ужасное. Не могу объяснить… У меня  кошмарный дар, проклятье, понимаешь? Я убиваю своей любовью! Не знаю, поверишь ты или нет, но все, кто меня… любил, умирали. Умирали! И я не хочу, чтобы и с тобой что-нибудь произошло…

-Как с тем космонавтом? – Он стряхнул пепел прямо на ковер.

-Ты даже про это знаешь? – Слегка удивилась она, взяла у него из пальцев сигарету и несколько раз поверхностно затянулась. – Ты зря время не терял.

-А ты вроде бы раньше не курила. – Он забрал у нее сигарету и загасил в пепельнице.

-Как видишь, стала.

-Я не верю во всякого рода мистику. – Сказал он. – Все они просто не умели выживать. И обладать такой красивой женщиной, как ты.

-А ты умеешь?

-Я – умею.

Он взглянул на часы. Без минуты семь.

-Подойди к окну. – Сказал он, чувствуя, как каменеют мышцы лица. Елена посмотрела на него. Если она откажется…

-Зачем?

-Там, на подоконнике. Посмотри.

Она встала с постели, сделала шаг к окну. В полутьме спальни с улицы трудно сразу различить, чей это обнаженный силуэт показался в окне. К тому же, Елена всегда носила короткую стрижку «под мальчика». На то и был расчет. Иван напрягся. Сейчас все решится. Пусть снайпер, если он все-таки есть, поставит в этой истории точку. Кровавую, грязную кляксу…

Ничего не произошло.

-Что это? – Спросила Елена, взяв с подоконника красивые голубые конверты.

-Это билеты. Разве я не говорил, что завтра улетаю в Мексику? – Иван почувствовал, что снова может управлять лицевой мускулатурой. Значит, все-таки паранойя. Нет, уехать из этого проклятого города, из этой страны, и, чем скорее, тем лучше!

-А почему их два?

-Потому что ты летишь со мной.

-А меня ты спросил, хочу ли я этого? Что мне делать в этой твоей Мексике? Я и испанского-то не знаю.

-Да. Я спросил тебя.

-И что я ответила?

-Ты ответила, что всегда об этом мечтала. Разве не помнишь? – Сказал он, поймал ее запястье и притянул на кровать, не вставая. Теперь, когда опасный рубеж миновал, он чувствовал себя необычайно легко, молодо и даже безнаказанно. – А еще ты сказала, что любишь меня.

-Ты всегда был таким самоуверенным типом или стал за то время, пока мы не виделись?

-Всегда был таким. А испанский ты выучишь.

-Но у меня работа, планы… Мне надо хотя бы позвонить…

-К черту. Позвонишь из аэропорта.   Завтра в восемь утра ты должна быть готова. Я за тобой зайду. Вертолет нас уже ждет.

-Вертолет?! Ты серьезно?!

-«Криминальное чтиво», Бэби и Буч, помнишь? «Чей это мотоцикл? » «Это не мотоцикл, это вертолет! » «Чей это вертолет? » «Это вертолет Зэда. » «Кто такой Зэд? » «Зэд мертв, Бэби, Зэд мертв…»

6.

Через два месяца Иван Алексеевич Вольский погиб при странных обстоятельствах. Гайдукова Елена Сергеевна в настоящее время проживает в США, в Лос-Анджелесе.

Январь, 2003