Фантазия. Из книги Сексуальные фантазии женщин

ФАНТАЗИЯ.

Бессонный сон, который глубже сна.

Вот какова, и хуже льда и камня,

Моя любовь, которая тяжка мне…

(Шекспир)

Я снова у врат « Фантазии ». Портал из переплетающихся тел тянется в высь и упирается в туманные небеса. Можно сказать, что ничего ошеломляющего. Не хуже и не лучше прочих. Тут вход не играет роли. Ничего броского, чтобы не привлекать особое внимание людей, праздно шатающихся в сети. Все равно вход тут только для избранных особ, просто так не войти. Но что-то волновало меня в этом нагромождении каменных фигур. Вроде и зловеще, словно спрессованная в монолит человеческая масса, братская могила, но и волнующе… каждое лицо, каждый жест полны чувственности, иступленной эмоции, пика наслаждения, замерших в каменном оцепенении. Я подошел к кованым вратам, на поминающими Роденовские врата «ада и рая», три раза постучал бронзовым кольцом в виде змеи кусающим свой хвост, и с знакомым скрипом они открылись пропуская меня в глубокий зев. Замок хищно щелкнул за моей спиной, и я остался в полной темноте. Голос спросил меня слово являющееся паролем. Я выкрикнул его в гулкий мрак. Театральный пафос, они ведь все равно знают кто я и зачем я здесь. Скорее всего, темнота и эта минута ожидания нужна для подготовки. Впереди забрезжил свет и тонкая, с огненный волос, щель, разрослась, и передо мной распахнулся ослепительный вход в «Фантазию». Привычно прикрывая глаза рукой, я поднимаюсь по ступеням. Картинка настраивается под мои параметры, и свет становится приятным для глаз. Вдоль стен, шипя смолой, горят факелы, их тысячи, каждый факел сжимает каменная рука в латах. Наверное, этот стиль они почерпнули из фильмов Жана Кокто. Каскадами свисают огромные кованые люстры с подтеками воска, огоньки порхают как рои электрических светлячков. Можно было бы и без такого убранства, но мне нравится это мрачное преддверие «Залов Желаний». Шаги эхом уносятся в высь, иногда из боковых дверей появляются фигуры в плащах и масках. Я тоже предпочитаю появляться здесь закрытый с головы до пят. До тех пор пока я не войду в свои апартаменты. Вот он «Зал Желаний». Высокий купол, атланты, круглый прогиб стен. Тут больше людей. Все похожи. В влачащихся плащах, в капюшонах, с рукавами скрывающими руки, они похожи на таинственных рептилий. Они подходят к стене и перед ними появляется дверь, они исчезают за ней. Я пересекаю зал и вхожу в дверь образовавшуюся в гладкой гранитной стене, скидываю плащ и снимаю маску. В небольшой комнате все отделано розовым мрамором. Курятся благовония, струйки дымка змейками колышутся над высокими канделябрами. Маленькие золоченые херувимы отделяются от лепнины в стиле барокко, и с легким жужжанием окружают меня. Это мой дизайн. На половину из стандартного набора, но обличие херувимов – это моя находка, и ароматы в предложенный ассортимент не входили. Спасибо XK, это его доработка. Херувимы порхают вокруг меня, проверяя, не принес ли я вирусы, отлаживая настройки, с тихим шелестом отлипая от тела и возвращаясь в резные картуши и вензеля. Я замер перед следующей дверью по другую сторону апартаментов. Выбираю облик. Пускай пока это будет что-то нейтральное. Стучу в дверь. Она приоткрывается, показывается голова. Как Вас представить? - спрашивает он меня. Чейзер Ру, на ходу придумываю я. Простите, но человек под таким именем уже есть в «Фантазии». Хорошо, тогда… всегда придумать что-то интересное, характеризующее… ладно, все равно как… Жарик. Как в детском сне, скачала ничего, потом свет, и словно пластика выскальзывает из под пальца, в свой неторопливый бег - звуки постепенно нарастают, и превращаются в музыку. Дверь открывается полностью и я уже вижу следующий зал. Играет оркестр, свет льется из окон, фигуры прогуливаются под приятную музыку. Я прохожу и оглядываюсь. Кругом идет оживленная беседа. Какая я могу только догадываться, и то в меру своей испорченности. На слух это воспринимается как речь запущенная задом наперед, но по сути куда сложнее. У каждого свой канал речи. Но если вслушаться и пройтись по залу то можно найти понятную фразу, пикантное сообщение, или полную речь. Это открытые каналы. Немного неудобно, что все это я воспринимаю через пиратский переводчик, но смысл ясен. Надо было в свое время учить, учиться, чтобы получить патент на лицензионную программу знания языков, но в студенческие времена я занимался только инсталляцией профессиональных данных; живопись, скульптура, искусствознание. Теперь бы не было таких неудобств. Справа мужчина 38 лет из Германии шепчет, что его заинтересовал мой профайл. Я мельком взглянул на него. Он распахивает навстречу свой визуальный канал, я его вижу, и думаю, что таким спору всегда ходить в маске. Не в моем вкусе. Слева, седлая кресло из занимающейся любовью бородатой пары, мужик из Италии предлагает присоединиться к нему. Вокруг него много нагих тел, они переплетаются как каменные фигуры на портале, протягивают руки ко мне, как сирены манящие в пучину. Я улыбаюсь и вежливо говорю, что мне будет тесно в их компании. В огромном бассейне, со светящейся голубой водой, плавают люди. Кто попарно, кто что-то потягивает из бокалов у края бортика, у дальнего края как всегда скучковалось человек десять. Обыкновенная детская шалость, где возбужденные играющие, окружают «водящих». Я спускаюсь по ступеням, покрытых бархатной пеной эффектного каскада, бьющего из мраморных щек тритонов, в бассейн. Сбоку возник Дуг из Калифорнии. Привет – протягивает мне он свою здоровую волосатую лапу. Я улыбаюсь старому знакомому, и мы дружественно обнимаемся. Обмениваемся новостями, я переключаюсь на его канал, и он видит меня в моем реальном онлайновом виде, перекидываемся комплиментами. Он классный мужик, симпатяга, я его очень люблю…как друга. Я ведь знаю что, как всегда, минут через тридцать, или через час, он получит сообщение о том, что ему пора вернуться в реальность к своему другу. Жаль, все вкусные мужики уже разобраны. Пусть он и говорит, что они с другом являются открытой парой, и его друг вовсе не ревнив, но я то понимаю, что та настойчивость, к которой его вызывают из «Фантазии», говорит вовсе о другом. Это не значит, что они любят друг друга - для них удовлетворение значит больше любви… Но… Его даже здесь блюдут. Наговорившись и наобнимавшись, мы с ним расстаемся, на пол пути к выходу из бассейна. К нему уже подплывает какой-то «нейтральный» с тарабарскими приветствиями. Я выхожу совершенно сухой из воды, ложусь на шезлонг неподалеку от бара. Мой канал открыт, и поэтому постоянно перед моими глазами снует разный сброд, то «нейтральные» потрясают своими гениталиями, то парочки начинают трахаться перед моим лицом, приглашая посмотреть или поучаствовать. Я им вру, что у меня нет стимулятора. В другое время я отправился бы с ними в их или в свои апартаменты, где подключил бы стимулятор, но я ждал Его.

Мы познакомились в одном из ответвлений этого зала. Просторная терраса с видом на горные озера. Впрочем, я не знаю, что он там видели другие, а я любил иногда заходить сюда, чтобы полюбоваться, на онлайновый вид озера Комо, где я был в реальности несколько лет тому назад, находясь в командировке в Италию. Возможно, он видел что-то приятное, поскольку улыбался… На его коленях лежала книга. Я обошел его, замер за спиной, посмотрел название томика. Шекспир. Ромео и Джульетта. Забавно. Чего я тут только не видел, но чтобы кто-то приходил сюда почитать, да посмотреть в окошко?!

- Привет.

- Привет, отозвался он мне с улыбкой, сразу открыв свой канал.

Помню, тогда я был в сексуальном возбуждении, и открыто предложил заняться сексом. Обычно я всегда начинал речь, с каких то нейтральных тем; о России, о профессии, о тем, о сем, прежде чем намекнуть на интимные игрища. «А что тебе нравится в сексе? Не прочь попробовать вместе? ». Но тогда я выпалил сразу, что очень хочу его. Я увидел его лицо. Такие грустные, такие проникновенные глаза. Я словно утонул в них, словно шел по краю заледеневшего озера, и вдруг лед раскололся, до синевы, до пугающей глубины, где вода кажется горячей, обжигающей. Я осекся, я постыдился своих слов. Он улыбнулся мне так слабо, но так светло, словно я увидел тонкий ясный луч из глубины засосавшей меня синей бездны. Я не мог насмотреться на него. Прервав свое погружение, я ухватился за спасительную тему.

- Я ваших рук рукой коснулся грубой.

Чтоб смыть кощунство, я даю обет:

К угоднице спаломничают губы

И зацелуют святотатства след… Шекспир.

- Спасибо, я узнал, я даже знаю, чей это перевод. Я раньше работал преподавателем в университете.

- Это интересно. Вы преподавали поэзию?

- Святой отец, пожатье рук законно.

Пожатье рук - естественный привет.

Паломники святыням бьют поклоны.

Прикладываться надобности нет.

- Браво! … Однако губы нам даны на что-то?

Мужчина улыбнулся, и, играя, парировал, глядя исподлобья…

- Святой отец, молитвы воссылать.

- Так вот молитва: дайте нам работу.

Склоните слух ко мне, святая мать.

Мы оба рассмеялись.

Его звали Риком, ему было 57 лет. Он жил во Флориде. Бывший преподаватель поэзии и литературы. Бледно-синие глаза, пышные черные усы, темные волосы с проблесками седины. Его скромность, застенчивость не оказалась притворством. Он казался пришельцем из других миров в плотском царствии «Фантазии».

Мы стали встречаться каждый «день». Моя глухая российская ночь сходилась с его перламутровым флоридским вечером, и бок о бок кочевали до тех пор, пока Флорида покрывалась накидкой теней, а я встречал утро, с первыми лучами солнца. В горниле солнечной плазмы я исчезал, лишь затем чтобы с сумерками вернуться сюда.

Я крался к Рику, я хотел познать его. Его тоска и одиночества перекликались с моими. Его увлечения, его мысли, его слова. Они отражали, как зеркало, мою лучшую половину. Как две души, разделенные гранью реальности, мы слетались с разных краев мира, чтобы найти тепло. Мои слова о любви, которая, несомненно, зародилась в моем сердце, пересекались c его признаниями. Я стал жить полной жизнью по ночам. Маясь днями на работе, сонный, с темными кругами под глазами, я грезил призрачными встречами.

- Рик, посмотри на меня, посмотри. Я хочу, чтобы ты видел мои глаза, когда я тебе это скажу. Я знаю, что это все только видимость. Эти руки, ноги, губы, и мои, и твои. Но я понимаю, что ты разбудил во мне скрытые мечты. Раньше я скупо отмечал про себя, что вкус к жизни у меня притупился. Ни радости, ни острых ощущений. Я уезжал в поля, в леса, уезжал на выходные подальше от людей, но не находил гармонию. Я пытался зацепиться за любую травинку, за каждый шорох листы. Я смотрел на звезды…но ничего не чувствовал. Не выло воссоединения. Ни с миром, ни с собой. Но здесь я все чувствую острее. Тут, в сети. Можно ли полюбить, никогда не встречая человека в реальном мире? Я думаю... я чувствую, что - да!

- Мой маленький мальчик. Жизнь всегда глубже. Но как мне благодарить этот цифровой мир, за то, что я познакомился с тобой? Своей любовью. Прикоснись ко мне…

Ночь, приди. Ночь, я люблю тебя. Спасибо, ночь. Я убегал к стеле «Фантазии», касался врат, и едва успевая нацепить плащ и маску, стрелой пролетал мимо факельной вереницы. Херувимы облепляли мое тело и, отгоняя их рой, я рвался на террасу, где меня уже поджидал Рик. Это было прекрасно, каждое свидание, каждый взгляд, я ловил их своим сердцем, и оно полнилось нежность и нестерпимой сладкой тоской. Я боялся того момента, когда мне, или Рику надо было выходить из сети. Как я выяснил, он жил во Флориде с больной мамой, которую надо было каждый день возить к врачу. По сути, он был, как сиделка, и, открыв для себя «Фантазию», он приходил сюда отдохнуть, развеяться, от сложной жизни. Сам он не говорил, как ему сложно. Но я угадывал печаль его милых, ласковых глазах. Мы с Риком часто сидели на террасе, и он показывал мне песчаный берег Флориды, где находился дом его мамы. Раньше Рик жил в доме на побережье, который находился близ Нью-Йорка, он оттуда отправлялся на работу. А теперь, когда он вышел на пенсию, и умер его старший брат, он переехал к маме, чтобы заботиться о ней. Я не мог задерживать Рика, когда он мягко и нежно говорил мне, что ему надо отлучиться. Он рассыпался на моих глазах, и я горестно охал и ежился, охватывая плечи руками, хотя все уходили, таким образом, из «Фантазии». Тогда я молчаливо слонялся по порталу, или смотрел на флоридские пальцы, грустно качающие головами на ветру, и пытался представить, чем Рик занимается в данный момент.

Какие то фрагменты наших встреч, всплывают как отголоски снов... как тени на белом покрывале дня, как звуки эха гор, откуда-то звенящие в застенках города… как нить неведомой швеи, которая пронизывает грезы и вытягивает их в зажатую пяльцами реальность….. Моя рука ласточкой ныряет между его ног… встань… стан… стон… смазка- бриллиант- на просвет… солнце играет с ней… капля течет… плывет… катится по пальцу вниз… в низ… ласточка взлетает к свету…и роса снова возвращается на кончик пальца… она дрожит, они готова сорваться… божья коровка, улети на небо… я склоняюсь… живое солнце… я проглатываю его… соленый солнечный вкус… палец мягко проскальзывал внутрь… палец говорил что все будет хорошо… он знал… спина прогибается луком… нагое тело святого Себастьяна… похотливая дрожь стрелы… страсть свистит в оперенье… тело пронизано, тело пробито… из ран текут слезы…

Я беру карандаш в руки. Грифель задумчиво царапает белоснежную поверхность. Вокруг, телефоны, компьютеры, люди, мусорные корзины, слова, стены, шуршание принтеров…

Губы – это цветок в котором таится пчела… она крадется в волосках на груди… жало ползет, касаясь кожи… по своду стопы… щекотка- бубенец, а истома- мед… я хочу чтобы ты пах мной…пчела чует эго… жало… это совсем не больно…

- Кто как не ты? Кто как не я? Мы нужны друг другу.

Мы придумывали новые места для прогулок. То бродили, по любимой нами старой Европе. Сидели в маленьких Парижских кафе, забирались на взгорья Швейцарии, плавали под неестественно желтой луной Венеции, под тихое, заунывное пение гондольера. Говорили о нашем прошлом, о кино, о литературе, о детских влюбленностях, о первых любовных романах. Рик вскользь упомянул, явно не желая вспоминать, и переживать все заново, о своем друге, самой главной, единственной, большой любви е его жизни. Они расстались уже много лет назад, но Рик так ни с кем не познакомился больше. Только друзья навещали его в уединенном доме на краю океана.

- Давай вернемся ко мне, и я закажу бутылку вина? – сказал я Рику после прогулки по долине фараонов.

- Я так устал от этой жары, от плясок жриц, от шума бедуинов.. у меня вся обувь забита песком.

- Вот, а у меня все можно настроить, как ты захочешь; температуру, освещение, обстановку… размер постели. Я потянул его за собой, И вскоре мы уже были у меня.

Разлив вино по бокалам, мы уселись на край огромной постели. Я болтал ногами, пил, довольно похожий по вкусовым ощущениям, импровизированный Шардене, и искоса смотрел на Рика. Он выпил, и наполнял уже второй бокал. Я забрался на простыни, обхватил ногами его талию и стал расстегивать рубашку. Он чуть не поперхнулся вином.

- Сиди тихо, вы имеет право молчать, позвонить своему адвокату, но не думай шевелиться. Сопротивление бесполезно. Ты окружен. – сказал я, сжимая ноги. Рик улыбнулся, и, стащив с себя рубашку, отбросил ее на пол. Я провел пальцами по шее, коснулся изгибов ключиц, ощутил, под волосами на груди, тепло и биение сердца.

- Давай еще выпьем. Я подхватил его бокал. Упс, вино то закончилось. Рик собирался хлопнуть в ладони и заказать еще бутылку, но я остановил его руки, прижал их в своей груди и попросил никого не звать.

- Давай останемся одни. Пускай никто сюда не входит. У меня еще осталось немного вина. Я протянул ему, мерцающий в свете свечей, бокал, но передумал, хитро улыбнулся, и торжественным жестом вознес его над головой.

- В последний раз ее обвейте, руки!

И губы, вы, преддверия души,

Запечатлейте долгим поцелуем

Со смертью мой бессрочный договор.

Я округлил отчаянно глаза, воздел голову, и бокал медленно поплыл вниз.

- Сюда, сюда, угрюмый перевозчик!

Пора разбить потрепанный корабль

С разбега о береговые скалы.

Пью за тебя, любовь!...

Бокал поравнялся с губами, и не успел Рик опомниться, как его доля вина была мною допита. Последняя капля, медовой влагой, застыла на моих улыбающихся губах.

- Ты не солгал, Аптекарь!

С поцелуем умираю… Я повалился навзничь, широко раскинув руки. Рик, засмеялся, потряс мое «бездыханное тело», и продолжил…

- Что он в руке сжимает? Это склянка.

Он, значит, отравился? Ах, злодей,

Все выпил сам, а мне и не оставил!

Но, верно, яд есть на его губах…

Рик провел по моим губам, очерчивая рот. Я, сжимая глаза, беззвучно затрясся от смеха, и тихо прикусил его палец.

- Тогда его я в губы поцелую

И в этом подкрепленье смерть найду…

Он склонился ко мне и нежно поцеловал, но так страстно, языком проникая между губ, как покойников не целуют. Я с трудом подавливал улыбку.

- Какие теплые!....

Чьи -то голоса.

Пора кончать… Я прыснул со смеху, но подавил веселость, не присущую только что почившему.

- Но вот кинжал, по счастью… Рик, просунул руку мне в брюки, и, оттянув трусы, нежно взял меня за член. Бокал выкатился из руки и бесшумно упал на толстый ворс ковра.

- Сиди в чехле… Он наклонился ниже, и я почувствовал его горячие губы. На секунду, оторвавшись, он промолвил…

- Будь здесь, а я умру… И, головой поникнув на мой живот, Рик замер… Я все лежал с сомкнутыми глазами, ожидая продолжение ласки, но Рик, видимо, решил отыграться за выпитое мной вино, и не шевелился.

- М-да… нет повести печальнее на свете… Чем повесть о прервавшемся минете… Я расхохотался пошлой шутке, сталкивая его со своего тела.

- Фу, как некрасиво… надо же было все так испортить. – Шутливо откликнулся, «оживая» Рик.

- И все слова свои… - начал импровизировать я. ... Я искуплю ответным поцелуем... Я снял одежду, медленно, не отрывая взгляда от сосредоточенных глаз Рика, раздел его полностью... Свечи качали тени, и нежная любовь, стоны и поцелуи тревожили безмолвие ускользающей ночи.

Днем, на работе, среди суеты и пустой, напыщенной болтовни о заказах, о прогрессе, об отдачи и прибыли, я принял четкое решение, что я поговорю с начальством, завершу все начатые проекты, закину свое резюме в Флоридский сайт вакансий, и уеду прочь. Уеду к нему, к Рику. С этими новостями я поспешил поделиться с моим другом, ХК. Попросив его помочь в поиске работы, я отправил письмо, и углубился в труд с утроенной силой. Недели через три я освобожусь от этого рабского труда, думал я, поглаживая кружку, которая пережила со мной не один переезд из одного офиса в другой. Я глядел в окно, и мне казалось, что там не серый ливень, а голубой свод небес, зеленные растрепанные пальмы шепчутся и кивают мне, словно узнавая, и Рик…

Ночь надевает войлочные тапочки с задранными носами, на которых ледяным, бубенцовым звоном отзываются, при каждом шаге, звезды. Я потягиваюсь на кровати, в своей маленькой квартирке, которую снимаю у бабушки – божьего одуванчика. В темноте мерцает монитор. Я поглаживаю томик Шекспира, потягиваюсь, сладко-сладко, и, дождавшись полуночи, направляюсь к компьютеру.

Мы стояли на краю горного обрыва. Внизу, словно бархатный мох, раскидывались могучие вечнозеленые леса. Словно полотно, они расстилались до горизонта, и покрывались вдали покровом голубых, легких облаков. Мы положили руки друг другу на плечи и смотрели вдаль. Ветер свистел в ушах и трепал волосы. Я притянул к себе голову Рика и закричал на ухо. – Скажи, если бы мы жили рядом, ну, на пример если бы я жил в твоей Флориде, или ты у нас в России, то ты бы мог бы в меня влюбиться? Ну, так вот, просто… Увидеть, подойти ко мне, узнать меня, полюбить? А?

- Ну, это только мечты. Я реалист. Но если бы так и было бы, то я возможно даже не решился бы к тебе подойти, заговорить с тобой.

- О, ты слышишь, как шумит ветер? Ты слышишь? А меня ты не слышишь…совсем. Мои слова, это не просто вопрос. Это любовь, которая ищет ответа твоего сердца. Смог бы ты полюбить меня, как я люблю тебя?

- Сергей, но ведь это только «Фантазия». С помощью нее мы смогли узнать друг друга. Но в иной жизни мы не были бы вместе.

Я обиженно стряхнул с себя руки Рика, и посмотрел ему в глаза. Он с горькой улыбкой качал головой, словно пытался высвободиться из чарующей дремы.

- Рик, так любишь ты меня или нет? Ответь мне. Может я для тебя только маленький мальчик, который по годам мог бы быть твоим сыном, и ты думаешь, что моя молодость, как этот ветер, не склонная постоянству. Сегодня один живет в моем воображении, а завтра это может быть кто-то другой. Может ты думаешь, что я так одинок, что мне все равно кому достанется моя любовь?!… Так пускай она никому не достанется… Я качнулся назад. Рик испугано бросился ко мне, а я уже кувыркался в воздухе, стремительно уносясь вниз. Его лицо превратилось в крошечную точку, и вскоре я уже и ее не различал у рваной кромки скалы.

- Лети ко мне. - Со смехом закричал я и расправил руки. Ветер подхватил меня и я, уже плавно качаясь, плыл над трепещущим изумрудом лесов.

- У тебя глупые шутки - издалека до меня доносился эхом голос настигающего меня Рика.

- Если бы я не был таким глупцом, то не полюбил бы тебя всерьез - барахтаясь в воздухе, укорачивался я из его рук. Я закрывал глаза и всей плотью ощущал его нелепое для такого изящного полета тело, я вертелся в его руках, смеялся и выскальзывал золотой рыбкой из его нерасторопных пальцев.

Как две большие птицы мы парили широкими кругами над искрящимся озером. На берегу пары занимались любовью, замечали нас, вскидывали головы, и показывали пальцами. Какие то парни проплывают мимо нас по небу, с озорным смехом, показывая рискованные сексуальные трюки и уносясь в агатовые складки облаков. Вечер спускается в мое сознание розовым лепестком, и меня настигает грусть. Мы с Риком видим разное время суток. Так нам проще ориентироваться в реальном мире, который остается по ту сторону «Фантазии». Значит у меня уже часов семь вечера. Утром мне надо выйти из сети и хотя бы часика два поспать перед работой. Я тяну Рика за рукав, и показываю ему водопад. Если «Фантазия» может «угадывать» мои мечты, то за ним должен скрываться вход в грот. Мы замедляем полет, и как два призрака бесшумно движемся над пиками осоки. Шагнув сквозь стену воды, мы вваливаемся, мокрые и уставшие в почти круглый базальтовый зал. Рик копается в липкой одежде, а я уже стою позади его, покрытый бисером брызг. Вот показалась его спина, и голова и руки стянуты мокрой материей, а я целую бледный, голубоватый в сумерках, изгиб его спины.

Я обнимаю его, у меня в голове словно звенит хор бушующего моря. Соленые брызги искушения касаются моих губ. Мы так далеко от реального мира, словно в пучине, на самом дне черного океана. Страсть давит на нас многотонной толщей, и мы не в силах сопротивляться ей, раскрываемся, распластываемся, тело на тело. Как два мятежных призрака мы вглядываемся друг в друга, почерневшими от любовной жажды глазами. Он подхватывает меня, тянет на себя, сжимает мои колени, разводит их, и нависает волной… и обрушивается, ласкает, ломает, душит, целует, кусает и мнет и светится безумным желанием. Я подстраиваюсь под ритм его тела, я сливаюсь с ним, и нам наплевать, что мы выбрали пропахшую тиной и покрытую колючими кристаллами соли пещеру, вместо ложа Калигулы или спальни Людовика в Версале. Чувствуя уколы шероховатого прохладного камня, удаляясь локтями об мокрый пол, я пульсирую в диком огне между болью и сладким исступлением. Рик что-то шепчет мне ухо, но я не способен понять слова, только тот смысл..., даже не смысл, а некое тепло, которое струится от уха по всему скрюченному телу. Судорога расправляет сцепленные на шее Рика руки, и они падают плетьми на плечи и скатываются по мокрой спине, до его горячих ягодиц. Я ладонью соскальзываю между его бедер, и пальцы по одному уходят в его тело. Он привстает как на стременах, гортанно выкрикивает «Да» и падает на мое тело. Мы постепенно склеиваемся остывающим, липким соком и впадаем в дрему.

Мне в дреме кажется, что мы два зародыша, два плода плавающие в мутной теплой жидкости. Мы свиваемся пуповинами, медленно движемся в сомнамбулическом вальсе. Я понимаю, что эта оболочка, в которой мы находимся, и есть ЛЮБОВЬ. Стоит ей прорваться, стоит нам оттолкнуть друг друга, как она заполнится светом, губительным светом…и нас разлучат… мы погибнем. Этот свет становится все ярче, он приближается, озаряя охраняющий нас пузырь. И я начинаю различать, что эта оболочка состоит из грубых квадратиков, из пикселей. А пуповины, соединяющие нас, всего лишь жгуты электронных проводов. Свет начинает проникать внутрь…

Мы лежали в сизом гроте, друг на друге, прижимаясь щеками, и смотрели в проем занавешенный кисеей потока. Мы дрожали от страсти и прохлады и сжимали плечи, капли от водопада стекали с моих волос падали на лицо Рика, и стекали, как слезы. Темный грот медленно наполнялся перламутровым светом, лучи, как гибкие танцоры, преломляясь в водных струях, плыли в трепетных па по стенам. Это волной ленивой лавы солнце восходило в моем воображаемом мире. Оно возвещало конец нашего свидания. Благородное золото играло на седеющих висках Рика, на кончиках его мокрых ресниц. Мы молчали, и только крепче сцепляли руки. Настало время уходить. Мне уходить. Я нежно прикоснувшись губами к векам Рика, приподнялся над ним. Покрытый опаловыми каплями воды, сверкающий бледной кожей в розовом свете, он походил на языческого Адама, вызванного из небытия к жизни солнцем, нежностью и моей любовью. Я стоял над ним и любовался его не молодым телом, которое было прекрасней и желанней для меня, чем все прелести вечной юности. Он походил на увядающий морской цветок, выброшенный бурей на берег. Мне хотелось защитить его от всех, осторожно взять на руки и не отпускать, отдавая взамен его ускользающей жизни, свою бесполезную молодость. Рик не открывая глаз, протянул ко мне руку, он что-то хотел сказать. Я попытался ее сжать своими пальцами, но я понял, что мой доступ в сеть оборвался. Струи водопада замерли, блики на стенах застыли наскальным узором, а сам Рик походил на немое изваяние. Он успел едва приоткрыть глаза, и луч бессметного солнца блестел в его взгляде. Я опустился на колени и поцеловал его в губы, снял шлем и сохранил эту статичную сцену в директории 3D LIFE... как раньше возлюбленные собирали фотографии друг друга в заветных альбомах.

На работе я получил два письма. При виде одного меня бросило в дрожь. «Фантазия» предупреждала, что у меня исчерпан лимит посещений портала. Но как, почему? У меня еще остается неделя бесплатных посещений! Лимит исчерпан? Пытаюсь зайти на официальный сайт «Фантазии». Мой пароль не работает. Смотрю сколько денег у меня в виртуальном банке. Немного не достает, чтобы оплатить членство в портале «Фантазии». Иду к шефу, чуть ли не кланяюсь в ножки, с просьбой, чтобы он выплатил аванс. Он кривится от моего шутовского поведения. Сначала выговаривает, как сложно фирме, что заказов сейчас не так много, что много финансов уходит на расходные материалы и оплату сети, телефонов, зарплаты и выплаты… Я прерываю его замечанием, что если уж так мало заказов, то почему я так много работаю. Он делает обиженное и оскорбленное лицо и тянется за бумажником во внутренний карман. Я останавливаю его, объясняя, что мне деньги нужны на моем счету в банке. Он записывает номер моего счета и просит не обращаться к нему больше с такими просьбами в ближайшие полгода. Я мысленно усмехаюсь, что уже чрез ближайшие три недели они меня не увидят и не услышат. Я бегу обратно к компьютеру. Ага, только что поступили недостающие мне деньги. Открываю письмо ХК, где он, обращаясь ко мне в эпитетах, глупый, дурачок, и совсем больной, советует меньше сидеть в сети, и больше бывать а свежем воздухе. Моя новость о поездке во Флориду его не радует. Я стряпаю ему ответ, где упрашиваю помочь мне создать новый доступ в «Фантазию». Сообщаю номер моего счета, чтобы он оплатил регистрацию. Письмо ушло.

Вечером я вспоминаю, что когда-то, когда еще ХК впервые мне рассказал про «Фантазию», то он мне скинул по почте crack, для взлома пароля, и проникновения в этот портал без членства, и регистрации. Я заглядываю в почтовый ящик. Белые ячейки забиты до отказа. Только пяток открытых дверец на самом верху. Надо почистить почту. Как в библиотеке ищу сообщения под буквой Х. Ага, вот. Вхожу. Смотрю, как вертится анимашка, где ХК показывает мне язык. Улыбаюсь. Оглядываюсь. Вот оно. На полу лежит подушка из черной парчи, на ней ларец, в ларце яйцо… я открываю все по очереди и смеюсь здоровому юмору хакеров. В яйце оказалось перстень. Я разглядываю его, понимая что, никогда не пойму что там за микро чипы, или еще что-то недоступное моему разуму.

Мрачное небо затянуто туманом, все плывет, мутится перед глазами. Меня такое качество совсем не радует. Но может все это так действует, потому что я «нелегал». Прохожие похожи на анимированные «скелетики». Я теперь улавливаю их структуру. Неужели Рика я увижу в таком виде? Ужас, какой-то… Портал, словно развернутая к небу асфальтированная дорога, расчерченная квадратами под "классики". Теперь, по номерам, можно разглядеть какие фрагменты повторяются, когда разглядываешь сплетение тел. Никакого бронзового кольца нет, на его месте только окрашенная красным зона, которая сработала на открытие гладких врат, едва я подвел руку с перстнем. Внутри темнота. Никто не спросил пароль, слуги не поднесли плащ и маску. Пустота. Я сам раскрыл двери, ведущие в длинный коридор. Хорошо, что хоть тут графика работает по полной. Все те же руки с факелами, люстры, мрамор, атланты. Вот это новость; сквозь меня прошел посетитель "Фантазии», и даже не заметил моего присутствия. А как же Рик? Он тоже не заметит меня? Круглый “Зал Желаний». Я подхожу к стене, притрагиваюсь. Ничего. Мои апартаменты не открываются. Я растерян. Что делать? Рядом остановился некто в маске и плаще, и перед ним образовалась дверь. Я скользнул следом. Темная комната обита чем-то мягким. Щупаю, и отшатываюсь. Это человеческая кожа, а под ней что-то толстое, податливое. Ну и фантазии у людей. Плащ падает на пол, и моему взгляду открывается здоровая, мясистая мужская фигура. Сейчас его будут проверять на вирусы, главное чтобы меня не сочли «вирусом». Откуда-то появляются дети. Маленькие, щуплые мальчики, лет десяти - двенадцати. На их телах шрамы, синяки, они как собаки в намордниках, в нежную детскую кожу врезаются кожаные лямки, которые перетягивают их голые тельца. Они толпятся кругом у здоровенного бородача. Они глядят его волосатое тело. Умащивают маслами, прикасаются губами. Ничего себе проверочка на вирусы. Впрочем, лучше уж в "Фантазии" такое происходит, чем наяву, думаю я, смотря, как мужик разгоняет мальчишек увесистой плеткой. Посмотрел бы я на него, если бы он принес за собой вирус. Те же благолепные мальчики разорвали бы его в клочья, растащили бы по кускам, как меня растерзали крысы. Следую за ним. . Он называет стражу имя. Его зовут Папочкой, он ждет пока "запустят" его фантазию. Мы проходим в черный зал. Такое ощущение, что в этом помещении смешались инквизиционные подвалы, и дискотеки. Оглушающие звуки музыки, свет прожекторов, мерцание стробоскопов. Из пола торчат грубо отесанные колы, на которых подвешены за руки мужчины, мальчики, старцы. Я чуть не натыкаюсь на импровизированные качели. На толстячке, подвешенном в растяжку, за руки и ноги, болтая ногами, попивая коктейли, сидит парочка юношей с проколотыми ушами, носом, губами. Они разговаривают, кокетничают, и тянут друг друга за большие металлические кольца, продетые в мошонках. Папочка пересекает зал, походит к «железной деве», стоящей в углу. Ласково поглаживает ее зазубренную поверхность, открывает ее дверцы. Огромные острые шипы расходятся, словно диковинный плод лопается по шву, обнажая полость, в которой, подрагивая, обливаясь холодным потом, стоит молодой человек. Юноша бледен, как смерть, на его теле, на лице, кровоподтеки от остриев «девы», руки, как плети, безвольно болтаются вдоль худых бедер. Он закатывает глаза и падает в лапы Папочки. Привет, моя крошка, привет любовь моя – бубнит «папаша», и радостно шлепает свою изнеможенную жертву по ягодицам. Насмотревшись на все это, я ищу переход в другие залы. Люди, вспыхивающие в свете иллюминации, не торопятся покидать это место. Я слежу. Вот мальчик в набедренной повязке пытается вырваться из рук «нейтрального». Он кричит, отбивается… ( неужели возможно взламывать чужие каналы и насильственно влезть в чью то фантазию?) ... и уползает, семеня на четвереньках к огромной бетонной голове козла, украшенного вкрученными петлями и кольцами. Он заползает раскрытую пасть козла, и исчезает в его глотке. "Нейтральный" заскакивает туда же. Я с разбегу прыгаю следом. Широкий туннель тянется куда-то вниз. Я качусь по нему как по горке. Вот забрезжил свет, и я лечу в бассейн. Соответственно из задницы козла, которая наполовину торчит из стены. Так вот что это. Я раньше, не придавал ей особого внимания. Забавная черная аналогия с теми людьми, что вылетали из-под хвостика. Выбираясь из бассейна, я все вглядывался в сторону террасы. Увижу ли берег Флориды? Или теперь мои фантазии, тут не властны, а я только зритель?

Люди тихо передвигались, перешептывались, обнимались… все, как всегда, в этом романтическом месте. Оглянувшись, я не вижу, ни океанского берега, с золотым песком, ни гор Италии, просторной глади озера Комо. Вообще серое пространство с проплывающей надписью – «Здесь могла бы быть Ваша фантазия. Администрация». Видимо сумма воображаемых видов посетителей террасы не могла отразиться для меня единым знаменателем...

- Бессонный сон, который глубже сна.

Вот какова, и хуже льда и камня,

Моя любовь, которая тяжка мне…

Я вздрогнул и обернулся. Рик стоял у меня за спиной и печально, как-то незнакомо улыбался.

- Привет, кинулся я ему на шею.

- Постой! Ты знаешь чем может закончиться для тебя это путешествие? Тут наказывают людей проникших в «Фантазию" с "черного входа". Ты не жалеешь себя, ты не осторожен.

- Рик, а как ты узнал, что я здесь? Как ты узнал меня, и смог настроиться на мой канал? Хотя, тут вроде я даже не обладаю каналами? Я только могу воспринимать открытые.

- Сергей, ты не знаешь, что можно узнать индивидуальный IP, и быть в курсе, когда пользователь этого IP выходит в сеть?

- Но ведь это закрытая информация!

- Сергей, не спрашивай меня что, как, зачем…я рад тебя видеть, и это главное…у меня есть к тебе разговор.

- Я слушаю тебя, милый.

- Нам надо расстаться… ты слишком далеко зашел в своих чувствах ко мне… поверь, я тоже тебя люблю, очень… и поэтому я не хочу, чтобы ты сюда приходил. Вернее приходи, но меня тут не будет, ты не узнаешь меня средь гостей.

- У тебя кто-то есть?

- Нет, Сергей, никого, я одинок. Но лучше быть мне одному в таком состоянии, чем двум одиночкам, которые тянутся друг к другу в электронной сети.

- Рик, не отталкивай меня, ты все, что у меня есть. Ты знаешь, что все время, когда нахожусь в реале, я страдаю от отсутствия увидеть тебя. Меня убивает то, что мы становимся пленниками, скованными сетью. Мы рядом, но не можем дотянуться друг до друга, мы видим друг друга, можем общаться, но мы с застенках «бессонного сна». Я хочу прожить хоть часть своей жизни с тобой, но там, все «Фантазии», может не так красиво как тут, но я буду знать, что ты действительно меня любишь. Сеть – это такой клубок иллюзий, что я начинаю в нем путаться, мешать день и ночь, прописные поэтические слова с моими реальными мыслями и желаниями.

- Глупенький… Я не отталкиваю тебя. Ты мне дорог. Ты мне подарил надежду, веру в то, что у меня еще может сложиться жизнь. Как и у тебя. Я тебя очень люблю, и потому я считаю, что я не имею права тебя ранить. Твой дом в России, твоя семья рядом с тобой, твои друзья, ты им нужен. Ты должен найти человека, который будет заботиться о тебе. Который будет радоваться твоему возвращению с работы, с которым ты будешь гулять, есть, спать, заниматься любовью. С ним ты не будешь пугаться каждого рассвета.

- Рик, но я же могу так жить с тобой. Да, поначалу будет тяжело. Но я получу патент на знание языков, найду работу, смогу помогать тебе заботиться о маме.

- Прекрати, Сергей… Я реалист. За всю мою жизнь у меня была одна любовь. Я прошел с ним двадцать лет бок о бок. Я верил ему как никому. И он любил меня больше своей жизни. Он всем пожертвовал, чтобы быть со мной. Но любовь не вечна, клятвы не стоят ничего. Второе десятилетие мы мучались вместе. Его чувство закончилось, а я продолжал трепетать перед ним. Я стал для него обузой. А когда умер мой отец, когда моя мать начала часто болеть, то он вовсе начал томиться со мной. Десять лет без любви, но проживания бок о бок. В конце концов, я его отпустил. Он уехал к друзьям в Майями. А ты еще так молод. Твоя жизнь еще только впереди. Ты одинок, ты несчастен без любви, и потому тебе кажется, что все лучшее, что у тебя было, осталось позади. А я лишь помог, как и ты мне, поверить в себя… в счастье.

- Но, Рик, я же..

- Ты должен найти друга и вспоминать этот наш роман как сладкий сон, который закачивался с рассветом.

Он подошел ко мне и как-то по-отечески обнял меня. Я поник в его руках, опустив голову и поглаживая широкие плечи, словно пытаясь успокоить и убаюкать… Все будет, хорошо, хорошо, все будет, поверь… я смогу, я не разлюблю, только будь со мной…

- Помнишь, Рик?

…Какое зло мы добротой творим!

С меня и собственной тоски довольно,

А ты участьем делаешь мне больно.

Заботами своими обо мне… я закрыл глаза, скрывая наворачивающиеся слезы, и глуша голос, чтобы он не выдал меня, чтобы не ком подкативший к горлу не испортил последней строки…

Мою печаль ты растравил вдвойне.

Я поднял глаза на Рика. Он застыл в моих руках, как марионетка, и глаза на какое то время остекленели.

- Что с тобой? Рик, что с тобой? Тебе плохо?…

Он пару раз дернулся, и вдруг снова ожил, словно душа вернулась в тело после краткой отлучки.

- Что есть любовь? Безумье от угара.

Игра огнем, ведущая к пожару.

Воспламенившееся море слез,

Раздумье - необдуманности ради,

Смешенье яда и противоядья.

Прощай, дружок.

Его голос монотонно звучал монотонно, как-то отрешенно. Я даже вздрогнул и отпрянул. Рик уставился на меня, улыбнулся, потрепал по щеке. Я задумчиво отвернулся, закрыл глаза, и вкрадчиво спросил – Но ведь ты меня любишь?

- Да.

- Тогда я через три недели я буду во Флориде. Ничего не говори… Там разберемся. Я хочу, чтобы ты принял решение, глядя мне в глаза.

Что это случилось со мной? Словно от солнечного удара у меня закружилась голова. Меня подташнивало, в ушах все трещала, визуальный канал дал несколько сбоев. Картинка медленно возвращала свои цвета и яркость. Я покачнулся от слабости. Рик подхватил меня, и прижал к груди.

- Конечно, конечно, милый... не расстраивайся. Не надо делать вот так. – И он состроил грустную, смешную мордашку нахмурив лоб. Его голос доносился до меня как из далека, то угасая, то растягиваясь. Я вцепился в Рика, пытаясь твердо встать на ноги. Тишина. Сначала я услышал едва различимый писк. По залу пробежала маленькая тень, едва разглядел краем глаза крысу. Она суетливо крутилась под ногами, мерцала своими маленькими черными глазками. Останавливалась рядом с некоторыми людьми, замирала, обнюхивала их. И вот уже как поток прорывается через край плотины, зал начали заполнять эти мерзкие существа. Я стоял в отдалении и понимал, что эти полчища посланы за мной. Крысы рассыпались по залу, вынюхивали гостей -пользователей демо режима. Они подбегали к ним, незаметно покусывали, и словно распробовав их на вкус, обменивались информацией и возвращались обратно. Но тут же на их место заступали новые серые разведчики.

- Рик, я тут нежеланный гость, у нас есть еще немного времени. Я хочу еще немного побыть с тобой, прежде чем меня…

Тут я почувствовал, укус в ногу. Я дернулся как от электрического удара. Рик что-то отвечал мне, но я уже не улавливал смысл его слов. Его канал речи, уже не воспринимался мной, и из его губ вырывалось непонятное бормотание. По моему искаженному лицу он понял, что скоро я исчезну, мы потянулись навстречу друг к другу, чтобы обняться, но мои руки проскользнули сквозь его тело, и мне осталось только послать ему воздушный поцелуй, пока крысы не облепили мое тело. Они вцеплялись в меня, они забирались по мне, царапали и вгрызались в мою плоть. Они сжирали мои каналы, мои обличия, пробирались в мою память, где хранились воспоминания о Рике, о моих друзьях, о моем пребывании в «Фантазии», которые я сохранял на жестком диске. Еще какое то время я походил на большой, серый, шевелящийся и пищащий клубок, прежде чем рассыпался на куски, доедаемые виртуальными грызунами.

Сорвав шлем, я громко и грязно ругался, не скупясь на слова и их неожиданные сочетания, и только потом я понял, что мое лицо мокро от слез. Наскоро вытерев щеки ладонями, я нахлобучил обратно шлем и вернулся в компьютер, посмотреть, что же осталось от моего архива «Фантазии». Директория была совершенно уничтожена. Я очутился в совершенно пустом, белом пространстве, слово ураган унес мираж, оставив меня в голой пустыне. Я кинулся в мои личные папки, где ворохом лежали стихи, рисунки, фотографии, трехмерки, музыка, порно модели, и, расшвыривая их, нашел мою заветную папочку «Грот любви». Фу, там все было как прежде. Я подошел по мокрому базальту к застывшей фигуре Рика, прилег рядом с ним, обвил руками его вознесенную к потолку руку, и так уснул до утра.

Почему-то, когда счастлив, то не задумываешься насколько стабильно это призрачное ощущение. На ум приходит пресловутая соломка, которой всегда не оказывается под ногами, когда падаешь на пятую точку. Я думал о Рике, я не находил покой. Ну почему я не спросил его e-mail адрес, номер в ICQ? Как мне с ним связаться, как мне увидеть его вновь? Рик, милый мой Рик… Я сходил с ума от отчаянья. Я рвался в «Фантазию», но ее врата не пропускали меня дальше темного входа, где меня вытряхивало из сети, стоило мне произнести названные наугад пароли. Я достал диск с данными по всем пользователям сети. Конечно пиратский. И старый. Сейчас эту информацию можно добыть на одном мигрирующем хакерском сайте, Свежую, более полную, и более емкую по объему, но я не особо разбирался в новых пиратских разработках, ведь скачать то это пол беды, но надо еще и правильно распаковать. Но почте приходил небольшой контейнер, и если не знать новых хакерских архиваторов, но он взрывался, не только самоуничтожаясь, но и повреждая почту, словно заметая путь по которому он доставлен.

На диске установленная простая программа. Вроде поисковой машины. Вводишь название страны, и отсекается лишняя информация, сыск ведется быстрее, штат, город… Я ввел имя «Рик», год рождения, и мне выдало данные пятерых Риков. Я задумался. Теперь, когда я почти приблизился к нему, что же я могу сказать ему. Моему милому, печальному человеку, который снова готов пожертвовать своим счастьем ради других. Он не хотел меня обижать. Я сам виноват. Набросился на него с расспросами, в гневе. Я запустил переводчик, и попробовал свои мысли о Рике перенести в стихотворение. Дословный перевод мне послужил заготовкой. Ни тебе рифм, ни ритма, одно содержание, весьма наивное, как поп песня, неумелое до жути…

Ранее утро так тихо для одиноких,

Не плачь в пустой холодной постели.

Теперь мы можем сделать это существование прекрасным.

И ты прав; любовь это не игра и не причуда.

Печаль, как шипы, может уколоть,

И потому мое сердце было закрытым,

Но теперь я нашел тебя, Рик,

И улыбка расцветает как роза.

Что есть у нас, мечты и беспокойства,

Закрой же прошлое, и выброси ключи,

Живи с надеждой, с заботой друг к другу,

Просыпайся счастливым, и доверяй каждому наступающему дню.

Печаль, как шипы, может уколоть,

И потому мое сердце было закрытым,

Но теперь я нашел тебя, Рик,

И улыбка расцветает как роза.

Напрягая извилины, подбирая и забраковывая рифмы, пытаясь на незнакомом языке выстроить ритм и форму, я медленно, строчка за строчкой, ломая правила построения фраз, накропал следующие строки.

Earlier morning silently for lonely,

Do not cry in empty cool off bed,

Now we can make this existence lovely!

You are right; love it not fun or fad.

The grief as thorns, can prick,

And my heart was keep close.

Now I have found you Rick,

The smile bloom as a rose.

Now we have it only dreams and bother,

Let"s lock our past and lose a key,

Live with hope, about care to each other,

To wake up happy, to trust coming day.

The grief as thorns, can prick,

And my heart was keep close.

Now I have found you Rick,

The smile bloom as a rose.

Коря-я-я-я-во, но от сердца! Он должен понять, чего мне стоило состряпать этот стих. Нараспев продекламировав его, добавив в прозе все то, что уже Рик слышал не раз, про мою любовь к нему, про мои сожаления о случившемся, о том, что я всегда буду ждать его, я вложил свой двухмерный портрет в контейнер для письма. Размножив его для пяти адресатов, я минутку помолился о чуде, и толкнув свой караван в путь. Не успев отойти от почты, я услышал сообщение, что два письма вернулись. Адресов, по которым я отправил письма, уже не существует. Ну что же... я буду ждать дальше.

Я сидел на работе и смотрел поверх мониторов в окно. Шел дождь. Вокруг кипела деятельность коллег, секретари, раскинувшись в креслах под колпаками, которые напоминали большие фены в старых парикмахерских, беседовали с заказчиками или шефом. Я глядел на все и вся тоскливыми глазами. Компьютер верещал, сообщая что, пришла деловая почта, недостроенный трехмерный объект вращался на экране, как подбитый космолет в игре симуляторе. Я не мог работать, все о чем я мог сейчас думать, так это о «Фантазии» и о Рике. Компьютер предательски сообщил о получасовом простое в работе. Тут же поверх рабочих окон всплыл шеф, с укорителем взглядом и нравоучительным голосом, он напомнил, что на мое место есть много желающих поработать с большим усердием. Я помахал перед ним пакетом с молоком, сказал, что у меня небольшой перерыв на перекус и вырубил связь.

Мы все боимся сойти с ума. Как нам понять, что с нами стало что-то не так? Возможно ли почувствовать приближение собственного безумия? Наверно только другие могут, и должны об этом сказать… Дорога из неоткуда ведет в желтый дом.

Пять писем. Прямо, праздник какой-то! Всемирный день почтальона. Первые два послания из Флориды. У меня дрожали руки, когда я вскрывал контейнеры.

" Здравствуйте уважаемый Сергей Жара! Мы получили Ваше письмо, ровным счетом ничего не поняли, но хотим Вам сообщить, что этот почтовый адрес зарегистрирован на супружескую пару. Действительно, Рик, это я, но я являюсь счастливым мужем, и моей жене очень не понравилось, что мне пришло письмо от мужчины, с признаниями в любви. Будьте любезны, не посылайте больше писем по этому адресу. С уважением, Рик."

« Привет, Жара! Прикольное письмецо. Я ржал по икоты. Хоть я и старый любитель приколов, но такого я еще не получал. Во-первых, стишок настолько неграмотный и такой слезливый, что его вполне можно принять за пародию, да и потом, хоть меня и зовут Риком, но я вовсе не педик. Хотя ничего особо против не имею. Но мне бабы как-то приятнее, в постели. Пока. Настругаешь еще таких стишков, присылай. Прикольно. »

В третьем и четвертом, я обнаружил трехмерные приветствия от Дуга из Калифорнии и Бруно из Германии, в которых они спрашивали; что произошло, почему я не появляюсь больше в «Фантазии». Я послал ответы, умоляя их разыскать моего Рика и сообщить ему мой почтовый адрес, приложив фрагмент его обнаженного трехмерного тела. В последнем, я нашел полуобнаженную фигуру порно звезды Анны Курниковой. Забросив теннис, она открыла свою линию омоложения, силиконового протезирования, а потом порно индустрию. Такие фигуры часто присылают в качестве приглашения на ее сайт. В качестве поощрительного бонуса ее можно было раздеть, потрогать, все же остальное только за деньги на территории ее портала «Золотая Курочка». Это был целый дворец, походящий на разросшийся домик куклы Барби. Я отправил трехмерную мордашку в треш, но вместо того чтобы развалиться на байты - пиксели, она ощетинилась, оскалилась, и проросла стальными щупальцами. Ее фигура лопнула и стальное агрессивное существо, лязгая зубами, стало разрастаться на ее месте, прокалывая систему моего компьютера. Вот тебе и Курочка. Внимание, вирус! - скомандовал я. Но уже вовсю кипела борьба. Антивирус «Фараон» с интерфейсом в виде египетского воина, рассекал плазменной секирой и прижигал куски, чтобы они не срослись наподобие Лернейской гидры. Уже через полминуты «Фараон» закончил свою работу, он уже собирался сжечь в треше останки Курочки, но я его остановил. Он удалился обратно в саркофаг, а я присев в раздумьях над останками вируса сложил их в контейнер для письма, и отправил их к ХК со следующим голосовым посланием.

- Привет, мне тут прислали один стандартный вирус, но я хотел бы, чтобы ты его посмотрел. Ничего примечательного, но я хотел бы узнать, кто мне его послал и для уничтожения каких программ он создан.

Вечером я лежал с книгой и рассеяно слушал сюжетные перипетии, когда компьютер сообщил что мне пришел ответ от ХК.

Его хитрое, насмешливое лицо висело в двумерном видео ролике, и с улыбкой приветствовало меня.

- Привет, Жарик! Ну что я тебе могу сказать, хм, тебя кто-то пасет. Это письмо пришло из Штатов, а именно из Флориды, более точный адрес я определить не могу. Улавливаешь? То-то! Этот вирус предназначен для того, чтобы вычистить временные файлы. Те, что содержат информацию, скаченную из сети. Видать там у тебя находилось нечто, от чего хотят тебя избавить. А если еще определеннее, то это файлы связанные с разными трехмерками и стимуляторами, 3D LIFE. Как я догадываюсь, ты с кем-то там весело погулял, а теперь этот некто хочет, чтобы у тебя ничего о нем не осталось…ни портретика, ни голоска…ха, ха… ты бы аккуратней в связях. А ты еще собирался бросать работу, и мчаться к черту на кулички. Впрочем, ты все говорил, что тебе скучно, нет никаких приключений, что тебя все достало, так что я надеюсь, что ты неплохо развлекся.

Аква посоветовал мне сменить провайдера попробовать войти в «Фантазию» под новым лицом, с новой биографией. Сеть позволяет казаться тем, кем ты не являешься на самом деле. Мое несанкционированное проникновение в "Фантазию" повлекло к тому, что все подобные программы были оповещены о моем поступке, и вход в "Эдем", "Тайная вечеря", "Sex-одром", «Плоть» и аналогичные места был для меня закрыт. Это я узнал, когда я получил по почте эффектное послание без слов - большую дохлую крысу в фирменной упаковке «Фантазии», это означало только одно – я с позором вычеркнут из рядов посетителей портала. Не под своим именем. Я попросил своего студенческого друга оформить на себя новую цифровую линию. Теперь осталось воспользоваться данными моего пожилого дядюшки, который не признавал сеть, и никогда ею не пользовался. Новый провайдер проверил его данные, зарегистрировал новый доступ, я зарегистрировал почтовый адрес на его имя. Вынув из заначки ныне запрещенные сигареты, я покурил, подождал до полуночи и вышел в сеть. Улицы квартира развлечений подсвечивались красными фонарями, анимированный народ прогуливался, шумел, воссозданная жизнь кипела, как всегда, привлекая, наполняя некой волнующей аурой…предвкушением. Тут все тщательно продумано; каждый пользователь сети должен получить долю адреналина, развлечься, забыться, захотеть посетить порталы развлечений и потрать там свои денежки. Вот уже знакомые дома, вот просвет между ними. Я выхожу на пустырь позади домов. Врата ведущие на пустырь гласит – «Добро пожаловать в Фантазию». Стоило мне приоткрыть мне, как перед мной стала складываться мощенная площадь. Словно вырастая из тесанных темных камней, от земли к небу потянулись серые переплетенные фигуры, все выше и выше громоздились хаотические наросты человеческих тел. И вот уже передо мной темным утесом высился портал «Фантазии». При новой загрузке "Фантазия" всегда так долго грузится, создаются новые настройки, незримо собираются мои данные. Пока все шло удачно. Как месяц назад за высокими дверьми входа меня ждала не темнота, а Демон искушения. Полуобнаженные слуги в золотых вышитых набедренных повязках, затянутые в кожаные ремни, босые, возвели меня к античному креслу, поднесли мне плащ, мясистый здоровяк с маской застыл в ожидании. Демон искушения был андрогинной внешности в тяжелой одежде с обилием сложных драпировок, с нашитыми металлическими галунами и амулетами. Все это непонятные мне датчики, как раз тут меня могли как-то распознать. Я замер глядя в бесполое лицо. Льдистые, почти бесцветные глаза изучали меня. Его голос был такой же бесцветный. Оно спросило меня, под каким именем я хотел бы войти в "Фантазию". Я сказал, что войду под номером 12345. К моему счастью никто до меня не воспользовался таким дурацким, неопределенным именем. Это имя не означало ничего, и тем лучше. Вы укажете свой пол? Нет. Возраст? Нет. Страну? Нет. Вы хотите ввести индивидуальные трехмерные внешние данные? Нет. Вообще лицо и внешность Демона должны меняться, из безликой заготовки для моего будущего образа, обычно он постепенно обретает черты, соотносящиеся с введенными данными гостя. Пол, возраст, рост, вес, раса, ориентация, приблизительный типаж или реальные данные трехмерного сканирования пользователя. Демон должен был превратиться в «нейтрального», или в «клона», то есть мной, но я решил остаться в образе пустой заготовки. Обычно такой пользуются женатые люди, или очень важные персоны, которые бояться раскрытия. Я перешел в тело Демона. Какое то время тяжелые датчики на одеянии покоились на моем теле. Я замер в тревожном ожидании. Возможно они могут выявить мой возраст и соотнести с возрастом моего дядюшки. Нет, все пока нормально. Случи сняли с меня одежды Демона и облачили меня в плащ. Громила поднес мне маску и шепнул пароль. Теперь путь в «Фантазию» открыт.

Я шел через термы, оформленные в римском стиле. Фрески застыли в нагом исступлении. Известняковые Приапы, изнывающее, выставляют каменные гениталии. Любители группового секса, вуайеристы, эскбиционисты заполняли трепещущий пар. Их каналы были открыты для всех и я видел их нагие тела, видел кипящую страсть, иступленное удовлетворение, оскаленные в экстазе зубы, мерцающие белки закатившихся глаз, слышал причмокивания, частое дыхание, звериные стоны. Руки мяли тела, поглаживали, шлепали, вцеплялись в плоть, царапали и ласкали, тянулись ко мне. Отдернув полы плаща, я отодвинулся. Среди такого сплетения тел, напоминающего портал при входе, невозможно было разглядеть Рика. Я молча стоял и всматривался в него, вслушивался в хаос голосов. Переводчик сбивался и выдавал мне разрозненные отрывки речей…. Укуси меня…ниже, ниже и глубже… кончи на меня… я хочу тебя разорвать… и это все, мне этого мало… прямо на лицо, я чуть не захлебнулся… осторожно, потекло… ему достается больше, а как же… у тебя такой большой. Это настоящий или удлинитель стимулятора?... ты мог бы приехать ко мне и трахнуть меня по настоящему... никто кроме тебя… перевернись на спину, а он сядет тебе на лицо…

Ко мне сзади протянулись руки и сжали мое тело. Ты откуда? - шепот коснулся моего слуха. Это не имеет значения – через переводчик, на английском ответил я. Руки опустились вниз и проскользнули по плоскому телу. Ты мужчина, женщина? - настороженно повторил незнакомец. Не твое дело - отрывисто выдохнул я и сбросив с себя руки любопытствующего я направился к выходу из терм.

В бассейне, на террасе, где транслировалась стандартная картина заходящего солнца, Рика не было.

Я заходил в «Фантазию» каждый день, но Рик не появлялся. Я уже видел всех своих знакомых, но не подходил к ним, издалека рассматривая их и сожалея что, не могу им открыть свой канал.

От печали и скуке по Рику я запустил программу «СТF». Эта аббревиатура означала - create the friend, создай друга. Усовершенствованная прога детского конструктора для моделирования виртуальных «живых кукол», «собак» и «кошек» и прочих покемонов. Эту программу мне прислал по почте ХК, который предположил, что мне как дизайнеру она будет интересна. Я в первоначально так увлекся ею, что чуть было не забросил свою работу. Моделировал разных мужчин, наделяя их вожделенными мной чертами. ХК узнав просто смеялся надо мной, говоря что по сути эта программа для одиноких маразматиков, которые используя в моделировании стимуляторы, создают сексуальные «игрушки». Я отшучивался, утаивая что когда мне было очень одиноко, то я именно таким образом использовал очередную модель созданную мной по сканированным изображениям Титпига – порнозвезды медвежьей комплекции. ХК только отмахнулся от меня, сказав, что я человек с неуравновешенной фантазией.

Процесс создания новой модели начат. Я корректирую рост, задаю данные веса, особенности характера – скромный, немного робкий, добрый, печальный. В дальнейшем я откорректирую характер модели после визуализации и общения. Ввод внешних данных. Выбираю индивидуальную настройку. Из файла единственного файла где Рик сохранился в виде трехмерного тела, я копирую его данные. Все что мне осталось от него только остатки тысяч гигабайт, даже без голосовых треков. Я пытаюсь из буфера вставить данные в "CTF", но программа не может обработать их. Данные вторичны - красная мерцающая надпись повисла перед моими глазами. Пробую еще раз. Данные вторичны. Ниже мелким подчерком – по всем вопросам обращаться к разработчикам программы. Я ничего не понимаю, для меня все это сложно. Я не разбираюсь в таких тонкостях и всегда когда у меня возникают проблемы я обращаюсь к друзьям.

Быстро составив письмо и размножив его, для трех моих знакомых ассов компьютерных технологий, разослал следующее сообщение по адресатам.

- Привет, тут у меня вышла заминочка с моделированием в «CTF». Я ничего не могу понять, Я ввожу индивидуальные внешние данные, а программа мне выдает, что эти данные вторичны. Что это значит, и вообще как мне доделать модель если у меня после общения с одним человеком осталась его трехмерное изображение?

Весь день я работал в каком то отрешении. Работа не шла, но я все равно лепил интерьерные объекты и отсылал заказчикам. Ни одна из моих сегодняшних разработок не было принята, или хотя бы одобрена. К концу рабочего дня меня вызвал к себе шеф. Закрыв дверь, он предложил жестом сесть. Такая конфиденциальность мне не нравилась. Я нахально развалился в кресле, весь напрягшись внутренне, словно готовясь к мордобитию. Оказалось он недоволен моей работой, моим спадом интересных творческих идей, моим нестабильным настроением. Я был готов к этому разговору. Если он решит меня уволить, я не буду сопротивляться. Мне все тут надоело. Все, все и нет сил держать свою злость. Я ответил, что я не могу быть всегда на подъеме, что у художников всегда случаются временные кризисы. Что я не машина, что я индивидуальность, и если я ему не подхожу, то пусть он сажает на мое место дилетантов, которые единственное что умеют, как это мастерски штамповать безликие интерьеры из программных шаблонов. Что я не считаю чужих денег, но считая свои каждый раз понимаю, что это скорее пособие чтобы не протянуть ноги. Теперь меня точно уволят. Хм, нет. Шеф сказал что мне надо немного успокоиться, взять небольшой тайм аут, и куда то съездить, развеяться. Не ожидал. У меня круглые сутки напролет возможность искать Рика. Скорее за это время они будут подбирать других дизайнеров на мое место, пока я буду у них в недельном резерве.

Вечером, едва войдя в квартиру, я кидаюсь в компьютеру, одеваю шлем. Три письма. Первое от Аквы. Шлет приветы из Лондона, милые фотки с его новым другом. Просматриваю вскользь, вырубаю аудио трек и вчитываюсь в текст.

- … Что касаемо твоей проблемы с «CTF», то я толком с ней не знаком. Я только смоделировал моего Басю, собаку оставшуюся на Украине. Модель прекрасно работает, я иногда даже забываю что это он не настоящий. А больше я не практиковался в моделировании. Так что, увы, я ничем не могу помочь. Я тут расспрашиваю знакомых программистов, может они, что подскажут. Ты не пропадай, пиши. Пока, обнимаю тебя, Малыш. До встречи. Я летом приеду.

Второе письмо от ХК. Он сказал, что возможно у меня проблема с программой. Чтобы я бросил заниматься ерундой. Спрашивал откуда у меня этот новый доступ в сеть, бываю ли я в «Фантазии». Сказал, что поможет мне легально зарегистрироваться в порталах развлечений, если я дам ему новые мои настройки, номера коммутаторов и скрытый IP. Я выслал свои новые данные с благодарностью за поддержку.

Третье письмо было от Сh. Мы с ним мало общаемся, но он один из сильнейших программистов. Это из под его рук вышел «Российский портал медведей». Когда то я в шутку послал ему модель созданную по моему образу и подобию, которой я придал массивность, маскулинность, приделал усы с бородой, обозвал придуманным именем и послал с резервного почтового ящика. Он тогда восхитился моей липовой внешностью. А потом на какое то время перестал со мной общаться, видимо распознав, чья это шутка. Но он не особо обидчивый. Каждый раз когда я обращался к нему с вопросами, он помогал мне. Я открыл письмо.

- Сергей, привет. Тут я слышал, что у тебя проблемы с доступом в порталы. Как администратор я мог бы тебе помочь. По поводу «CTF» я могу сказать одно. Ты же как дизайнер по трехмерным объектам должен знать прописную истину. Нельзя использовать вторичные данные. То есть тот образ который ты хотел воспроизвести нельзя повторно использовать. Наверняка тот человек которого ты моделируешь, не является реальным, или даже скажу так – ты пытаешься создать модель, используя параметры подобной модели. Кажется, тебя водили за нос. Но ты и сам раньше развлекался примерно таким же образом. Если у тебя есть еще какие либо вопросы, то обращайся к ХК. Он не так давно рассказывал что, создавал какую то уникальную модель. Он более продвинут, чем я в этой программе. Пока. Удачи тебе. И больше не врывайся, таким образом, в капиталистические порталы, они это не любят и строго пресекают.

Я в шоке стянул шлем и тупо пялился на недостроенную модель Рика, вращающуюся на мониторе.

Снова четыре нуля на часах. То время когда я назначал встречу Рику в «Фантазии». Я нервно докурил сигарету, спрятал пачку, и направился к компьютеру.

Внутри портала было многолюдно. «Фантазия» становилась для многих пользователей настоящим наркотиком. В реальности эти люди недосыпали, страдали головными болями от частого и продолжительного пребывания в сети. Я был один из них. Войдя "нейтральным» в зал, я не спеша направился на террасу, где я познакомился с Риком. Он сидел в кресле, видимо созерцая Флоридский берег, или что так на самом деле, на коленях лежал томик Шекспира. Я остановился неподалеку и наблюдал за ним. Его глаза были также красивый и печальны. Во мне кипели слезы. Отчаянье, ожесточенность, нежность, горечь мешались во мне и отдавались дрожью в пальцах. Мой Рик, мой любимый Рик, так я привык к нему обращаться… я привык…ошибаться… Я подошел к нему. Рик никак на меня не отреагировал, продолжая глядеть в даль. Простите, как Вас зовут – обратился я к нему. Отвали, посмотри мой профайл, сам узнаешь, там все есть. Я занят. Я спросил, не тем ли он занят, что ожидает кого-то. Рик пристально взглянул на мою маску, словно сквозь нее можно было что-то разглядеть.

- Сергей? Это ты?

- Меня зовут 12345. Посмотри мой профайл, сам узнаешь, там все есть – парировал я.

- Сергей, что с тобой, ты обижен что я так давно не появлялся? – мягко и ласково произнес он пытаясь в длинном рукаве плаща выловить мою руку.

- Ведь когда тебе отказали пользоваться «Фантазией», то я подумал что ты тут больше не появишься. Я скучал по тебе, мне не хватало тебя, я сюда не приходил. Раз нет ут тебя, то мне больше нечего здесь делать. Посмотри на них… – он кинул рукой террасу, махнул в сторону залов. – разве они могут сравниться с тобой? Могут заменить мне тебя? Милый…

- ХК, я знаю что это ты.

Рик застыл, как парализованный. Руки пали на Шекспира, томик сполз с коленей и упал с шелестом на пол. Рик с усталым видом прикрыл глаза и ровным голосом сказал – Я не понимаю о чем ты говоришь. Ты видимо пересидел в сети. О чем ты бредешь? Я ждал тебя, я пришел сегодня сюда чтобы увидеть тебя…я надеялся, я не находил себе место..

- ХК, к чему этот театр? Это ты придумал чтобы меня так развлечь? Если мне и было скучно и грустно одному, так это не значит что надо было меня так обмануть. Или это такая шутка? Да? Ха, ха? А когда я занимался с воображаемым Риком любовью, то ты подключал модель CTF? Мол, создай друга… создай и еби его. Да? Так? Да уж, обсмеешься…

- Сергей, ты не в себе. Если ты так хочешь, то мы не будем больше встречаться. Я не понимаю твоего поведения.

- ХК, мы же с тобой друзья. Ты понимаешь как больно ты мне сделал?

- Милый, если ты не перестанешь меня пугать и запутывать, то мне придется сообщить администратору, что ты нелегально поник к «Фантазию», хотя тебя предупредили, чтобы тебя тут больше не было.

Рик попытался встать. Сиди – скомандовал я ему. Он ухмыляясь остался в кресле.

- Так значит нет ни Рика, ни его больной мамы, ни друга бросившего его?

- Тебе что, отсканировать едва живую маму чтобы прислать ее изображение? Ты этого хочешь? Какие тебе нужны доказательства?

На секунду я впал в замешательство, испытал приступ стыда. Мне представилась квартира Рика, комната мамы, постель, залитая лучами восходящего солнца и она… слабая, бледная, с трудом открывающая слезящиеся глаза, в ожидании своей кончины.

- Рик, пожалуйста, ты не обижайся на меня. Мне надо знать что все это правда, что ты есть на самом деле. Прошу дай мне свой номер телефона, я хочу услышать твой живой голос, дай мне свой адрес, дай мне хоть что-нибудь чтобы я знал что ты есть... что ты реальный.

- Сергей, ты понимаешь что просто обидел меня, ты оскорбил меня своим недоверием. Ты просто растоптал мое отношение к тебе. Я думал, что ты мне друг, что ты мне доверяешь. Что ты действительно открыл мне свое сердце. Я ты считаешь что я всего лишь чья то шутка, чей то розыгрыш. Хорошо, считай что хочешь. Что нет меня, что нет моей мамы, что разговоры про литературу, про моего друга, про Шекспира, про вся моя жизнь – это только вымысел. Я не ожидал что ты такой. Меня нет для тебя. Мы с тобой никогда не были знакомы и больше не увидимся. Прости, что я занимал твое время. И не надо меня разыскивать. Прощай.

- Но, Рик, подожди…Рик…

Он рассыпался на пиксели, которые таяли на полу как крошки льда.

Я упал на колени, я рыдал, я гладил кресло, которое приняло прежнюю форму, словно никакого Рика не было.

Когда человек теряет любовь, то он в отчаянье готов на рискованные и губительные ходы. Я направился в администрацию «Фантазии». Зал администрации был лишен лоска и роскоши просторов для любовных утех. Светло-серые стены, минималистский интерьер, черная легкая мебель. Все говорило о серьезности людей содержащих такой пафосный бордель. Я присел на диван посетителя, не зная куда деть руки, то скрещивая их на груди, то теребя в нетерпении плащ, то убирая их обратно в рукава. Администратор предстал холеным мужчиной в строгом костюме. Он спросил что привело меня к нему, какие у меня проблемы, вопросы или жалобы к работе портала. Я сказал что пришел ему с сообщением о нелегальном проникновение одного пользователя в портал, который ранее взломал доступ, и был уже изгнан из «Фантазии», но сообщу его имя в обмен на закрытую информацию про одного частого гостя, который мне очень важен. Администратор улыбнулся и сказал, что закрытая информация и является таковой, что он ни под каким предлогом не может ее оглашать. Тогда я сказал, что я понимаю, о чем идет речь, но у меня это вопрос жизни и смерти, большой любви.

- Деточка. Простите, что я Вас так называю, но вы видимо действительно не очень взрослый человек. Так вот, такие просьбы я слышу не в первый раз. Более того, кто мне постоянно приходят убивающиеся, отчаявшиеся люди. Со слезами, в полном расстройстве чувств и рассудка, они умоляют меня за любые деньги, за любые блага, помочь им в любовной трагедии. Каждый утверждает, что его случай особенный, каждый говорит что смысл все его жизни он или она обрели здесь. Но позвольте, это ведь всего индустрия развлечений. Это не приемная психолога или сексолога, это не церковь и даже не салон бракосочетания. Вы же должны знать зачем сюда приходят люди. Мы даем одиноким возможность пообщаться, некрасивым людям примерить тело секс-бомбы, состоящим в браке развеяться от съедающий их скуки и быта. Возможно Вам кажется что вы влюблены, даже уважая Вас я скажу утвердительно – Вы влюблены. Но в кого, в человека который пришел сюда из гнетущей его реальной жизни. Кто он там?! Раздавленный человек, сомневающийся, а тут он может притворятся кем угодно. Так что развейте ваши фантазии… Он усмехнулся, и продолжил. Тут каждый оставляет ту страсть, стыд, свои грехи, свои фантазии, свое изощренное извращение, но не желает чтобы все это имело обратный ход. Все что тут происходит остается здесь. И вам тоже надо оставлять свои фантазии, мечты, здесь, а возвращаясь в реальность забывать все что было с ним тут, в портале. Мой совет, живите полнокровно в реальной жизни, найдите себе любовницу или любовника, а еще лучше, попробуйте по настоящему влюбиться.

Он снисходительно, и пошловато улыбнулся. Пройдя по кабинету, Администратор, к стене, и пультом вызвал камин. За сеткой мягко переливался огонь, словно яркая клумба в свете солнечного дня.

- Посмотрите на этот огонь. Он вынул из камина цветок пламени. Огненный язык плясал на его ладони. Огонь, это божество древних людей. Он может греть Вас, он может быть ласковым, и им даже можно управлять. Захочешь и ты его задушишь, пока он маленький… - Он смял в ладони пламя, и оно стало крошечным, как искра. Но если его подпустить к себе, если дать ему власть, если в пустить его в сердце... искра стала разгораться, язычки пламени побежали по рукаву... то он не пощадит того, кто дал ему жизнь, он не будет тебе больше подчиняться… его рука пылала, как факел, а он продолжал говорить, активно жестикулируя ей. Его не задуешь, не зальешь слезами боли, не замолишь как грех. И когда ты будешь просить о пощаде, о помощи, то никто, никто не будет рядом с тобой, если все это всего лишь твоя иллюзия, которая сжигает тебя изнутри. Живые люди сочтут тебя сумасшедшим. Администратор съежился, как высохший лист, и его прорвали яростные жала огня. С хлопком он вспыхнул, и рассыпался. Я вжался в диван и смотрел на догорающие угольки. Минута, и на полу не осталось и следа, кроме первоначального язычка пламени, который, мерцая, висел над паркетом.

- Хватит, я понял Ваш нравоучительный пример.

Администратор вышел из кабинета в приемную, с печальной улыбкой и с сигарой зажатой в пальцах. Он сел в кресло, подхватил огонек, прикурил от него и кинул обратно в камин. - Цинично, не правда ли? И банально…как вся наша жизнь… Не желаете? - спросил он и протянул мне портсигар.

- Я не курю – соврал я, в ответ на его провокацию.

- Я тоже. Это не настоящие сигары. А вы вот испугались и отказались. Словно Вы верите что здесь те же правила и законы, что и там…снаружи. Я не курю… потому что нельзя… но когда мне хочется, то я не могу себе отказать в нескольких затяжках этим ароматным дымом. Но в реале я перед законом чист…. почти… Он улыбнулся глядя мне в глаза, наклонился поближе, положил руку на плечо… Почти, как и Вы… Сергей.

Я вскочил и попятился к выходу. Администратор расхохотался, упиваясь удачно сложившимся театральным действием.

Распахнув рывком дверь я бросился к выходу, ожидая что меня в любой момент схватят, или натравят крыс…

- Не думайте что мы бессердечны. - проникал сквозь стены голос Администратора. Мы жалеем вас, но вы жалость принимаете за жестокость. Мы пытались Вас оградить от ошибки. Но Вы упрямы… Вы продолжаете сжигать себя…

Я бежал прочь, я пытался зажать ладонями уши, но голос звучал в голове, прямыми каналами уходя в мой мозг…

- Вернитесь в реальность, проснитесь же наконец. «Фантазия» - это рай для гурманов, но ад для отчаявшихся мечтателей.

Письмо… Еще одно письмо… ХК… Нет сил читать, смотреть…я закрываю глаза и слушаю, слушаю…

…. Тогда я создал Рика. Ты трахался с моделью, которая настраивается на твои параметры, поступки, чувства, и их воспроизводит. Чего мне только стоил весь этот поэтический бред. Я на всякий случай, скачал из сети всего Шекспира, а налаживание стимуляторов - это такая тонкая работа, как настройка музыкального инструмента… чтобы тебе все чувствовалось реально, чтоб секс, как в жизни. Ты просто влюбился в свои мечты, в свои фантазии. Так бывает, но я не представлял, какой оборот это могло принять. Когда ты сказал, что собираешься во Флориду, то я сначала подумал, что ты просто продолжаешь заигрываться, но потом я понял что ты воспринял мою шутку всерьез. Мне пришлось принять управление моделью в свои руки. Потом перекрыть тебе доступ в «Фантазию», и запугать тебя, чтобы ты туда не ходил больше. Я просто теперь переживаю за твой рассудок. Ты начинал с того, что вел себя как ребенок, а теперь я вижу, что ты просто одержимый. Поверь, я не хотел тебя доводить до такого состояния. Ты поверил в нечто воображаемое и просто вошел в ступор. Прости, если я тебя обидел. У меня не было такого в планах. Ты просто все время говорил как тебе одиноко, как тебе скучно, какие все в «фантазии» ограниченные, что тебе не хватает приключений, вот я и решил тебя так развлечь. Возможно, ты дуешься на меня, но я жду твоего письма и верю, что мы останемся друзьями…

Эта папка содержит файлы и папки, которые были удалены Вами с компьютера. Чтобы необратимо удалить все объекты и освободить место на диске, нажмите кнопку… Кусая в кровь губы, я смотрел, как знакомые картины рассыпались, в адской пляске огня, на байты, и превращались в дым, уносящийся с призрачным завыванием в несуществующую трубу. все образы этого царства порока, любви, предательства и наслаждения пылали в моем треше оформленным в виде печи крематория. Короткое причастье, и на небеса… Я знал, что там корчился и оплавлялся мой Рик... любовный грот обернулся склепом…

- Любуйтесь ею пред концом, глаза!

В последний раз ее обвейте, руки!

И губы, вы, преддверия души,

Запечатлейте долгим поцелуем…

- Что есть любовь? Безумье от угара.

Игра огнем, ведущая к пожару.

Воспламенившееся море слез,

Раздумье - необдуманности ради,

Смешенье яда и противоядья.

Когда слезы встают в глазах, то жалеешь не прошлое, а будущее, которое, кажется невозможным. Никогда. Какое слово. Ты вспоминаешь себя маленьким ребенком, солнечный день, смех, и ты плачешь не потому, что это в прошлом, а потому, что никогда это не настанет вновь. Никогда душит тебя, это то небытие, которого ты боишься. Ни смерти, не разложения, ни забвения… нет. Тебя пугает до слез, что ничто уже не будит тебя будить к жизни. Маленький мальчик, никогда не повзрослеет, потому что за детством наступит глубокая старость, огромным прыжком, внезапно… Потому что никогда, не сбудутся его мечты, его фантазии.

Неделя прошла как-то незаметно. Не то чтобы пролетела, нет, наоборот, каждый день был тоскливо и мучительно долог. Я отключил компьютер, ходил по дому в грубых шерстяных носках, почти не выходил на улицу, никому не звонил и не отвечал на звонки. Мои глаза пересохли от слез, мне было больно щуриться на свет и я закрыл все шторы. Я спал до трех часов дня, еще по часу недвижно лежал, глядя в потолок, вставал только потому, что кошка доставала меня своим голодным мяуканьем. Я смотрел в окно, смотрел в книги, ничего не понимал, закрывал шторы, книги, глаза и сидел перед выключенным компьютером. Пытался поймать свою печаль за хвост и облечь ее в стихи, но слова нагромождались в бессмысленные строки и рвались, рвались, как слабое дыхание, переходящее на тяжелые, горькие вздохи. В конце концов, я стал сам себе противен в таком состоянии, я стал пить и в один вечер добил весь запас сигарет. Выйдя в понедельник на работу, я был похож на человека недавно выведенного из коматоза. Я уже ожидал увидеть на своем рабочем месте какую-нибудь прилежную девочку, старательно выстраивающую «шедевры» по учебнику основ интерьерного дизайна. Но шеф сдержал свое слово. Он только удрученно и очень выразительно оглядел меня с ног до головы и, не сказав ни слова, удалился в свой кабинет. Аня, мною ненавидимый менеджер и обожаемая, как секретарь по совместительству, выныривая из под колпака сообщила, что я выгляжу ужасно, что заказчики меня заждались и у меня гора новых заказов, что она случайно разбила мою кружку, что у нее разродилась кошка и она хочет предложить мне котенка от которого уже отказались все работника офиса, и что мне пришло письмо, переадресованное из закрытого личного ящика. Ты что, Жарков, совсем в отрубе был? Это что-то раз ты не был в сети. Мы первый раз получаем переадресацию. Ты что, уезжал куда то в дремучие леса?

- Почти. Почему в мой компьютер лазили без моего ведома?

- Жарков, ну ты жмот! Что тебе жалко, что ли? Это я за тебя отправляла старые проекты заказчикам, а то ты свалил, даже меня не предупредив.

Она надула губки и обиженная воспарила в свой колпак.

Я включил компьютер, зажмурился от яркого света монитора, почесал нудящий болью лоб, покрутился в поиске своей кружки, вздохнул, вспомнив что она разбита, и потянулся под стол, в полку, за бумажным стаканчиком... да так и застыл.

На мониторе мерцало сообщение, что мне пришло письмо из Флориды.

Я запустил переводчик и надел наушники.

" Здравствуйте, Сергей! Ко мне примерно пол месяца назад пришло письмо, которое я получил лишь сегодня, вернувшись из Нью-Йорка. Действительно меня зовут Риком, и я живу с мамой, но мы с Вами не знакомы. Интересно откуда Вы знаете про нас с мамой. Сначала прослушав ваше сообщение я удивился и растерялся, но сейчас признаюсь что я действительно гей. Я открываюсь перед Вами потому что мне очень понравился Ваш 3D облик. Вы симпатичный, и судя по Вашим словам, вы очень приятный, очень романтичный человек. Возможно, я поступаю безрассудно, но Ваши слова обращенные моему тезке очень тронули меня. В них яркое неподдельное чувство. Если Вы хотите послать мне ответ, то расскажите мне историю Ваших отношений с тем Риком, кому Вы собирались послать это сообщение. Еще раз прошу прощение за вторжение в Вашу личную жизнь, но я хочу сказать, что мы с Вами в чем то похожи. Та искренность, та печаль, та любовь что была в Ваших словах тронули мое сердце. А Ваше стихотворение, хоть и неверно в построении фраз на английском языке, очень мило. Я могу его оценить как бывший учитель литературы и поклонник английской поэзии. Тренируйтесь и у Вас будет лучше получаться. Мне вообще нравятся русские парни, когда то я был знаком с одним русским. Вовсе недолгое знакомство и небольшой печальный роман в сети. Скажем – эпизодический. Его звали, кажется, ХК. Я называю Вам его имя только потому, что оно вымышленное. А у Вас красивое русское имя – Сергей. Высылаю Вам свой двумерный анимированный портрет. Мне было бы интересно и приятно завязать в сами знакомство, надеюсь на то что мы смогли бы подружиться. Весной я собираюсь по работе быть в России. Надеюсь, что Вы не очень расстроены, что письмо пришло не тому Рику, которого Вы знали. С приветом из Флориды, Рик. »

С монитора мне улыбалось родное, обожаемое лицо Рика.